Пособие по становлению злой феей

Текна едва сумела открыть глаза, потому что её веки были настолько тяжёлыми, как и остальное тело, что сперва показалось, будто техники вместо обновления «Чармикс 1.0» полностью перепрошили её. Окно характеристик присутствовало только в костюме, и раз сейчас его не было, то и она выполняла роль обычной феи-первокурсницы, следовательно, чтобы узнать обстановку, ей необходимо вручную вызывать Диджи. Приняв вертикальное положение по этой причине, а не продолжив лежать на холодной и влажной лесной подстилке, она огляделась, отметив внешние и внутренние показатели, которые могла определить без компьютера. Рассвет: градусная мера солнца в небе данного участка свидетельствует о шести часах, воздух и окружающая растительность наполнены характерной влагой и зноем, какие всегда бывают в Магиксе по утрам, птицы уже пели, некоторые насекомые — отправлялись в только им известную дорогу. Её тело ломило, поэтому фея тут же стала рассматривать его: кое-где на болезненно-бледной коже проступили уродливые синяки, нарушая поток энергии; многочисленные ожоги ясно говорили ей, что она побывала в эпицентре огненных взрывов; остаточное головокружение, тошнота, дезориентация и медленная работа мозга — о воздействии на неё лёгкого яда, но вряд ли одного. И судя по тому, как сильно болела и затекла её шея, то сосуды несколько повреждены. Предположительно: её усыпляли довольно примитивный способом. К счастью, все её гаджеты и вещи находились при ней, потому вряд ли кто-то хотел её обокрасть. Но нападение точно было, вот только Текна не очень хорошо помнит, что происходило после того, как она покинула Зенит. Голова отозвалась острой пульсирующей болью, когда фея попыталась вспомнить, поэтому она оставила это на потом. Диджи не отозвалась на голосовую команду, поэтому девушке пришлось перезагружать устройство, проходить несколько тестов доступа, потому что после прошлого раза, когда маленькая помощница так легко исчезла, Текна задумалась о дополнительной защите от злоумышленников. Хотя никто никогда не пытался украсть именно эту её разработку, по-видимому, не считая её слишком ценной. «Они не понимают суть Диджи, как это делаю я», — подумала она про себя, просматривая количество пропущенных звонков и сообщений от девочек из Винкс. — Диджи, что произошло? — задала интересующий вопрос Текна, отряхивая негнущиеся колени и начиная путь к школе. Если Гризельда увидит её, то можно соврать, что она вышла на пробежку. Как обычно делает Лаон, когда в очередной раз возвращается со своих тайных прогулок. Нери до сих пор уверена, что отлично скрывается. — Провожу проверку, хозяйка, — ответила ей феечка, почти сразу хмурясь. — Никаких записей нет. Это странно. Если бы мы имели дело с техномагами, то нас бы с девяносто девятью процентной вероятностью «выпотрошили». — Да, — задумчиво протянула Текна, разгоняя ману по каналам, чтобы хотя бы немного восстановиться и подготовиться к учебному дню. Сон на сырой земле не пойдет её человеческому телу на пользу, да и роботизированной части — тоже: техника не любит жидкости, даже если водонепроницаема. — Надо пройти тесты на остаточное воздействие зелий. — Хозяйка, ты же не можешь выдать секреты физически, — запротестовала Джуди. — Нет, это работает только тогда, когда нахожусь в костюме, в обычное же время… — она пыталась подобрать правильное слово. — Я совершенно такая же, как и все. Могу подвергаться чужому воздействию — будь то заклинание или нет. — На какое время целесообразно поставить напоминание? — уточнила помощница, уже залезая в календарь. Чувство неправильности и лёгкого отвращения коснулось ровно стучащего сердца Текны, и она не смогла подавить дрожь тревоги и необоснованной злобы. Мысль, связанная с её родиной, с организацией, «семьёй», вызывала ещё большую головную боль. И девушка отмахнулась. — Нет, мы не полетим в Полимистис, — представление о том, как Текна приходит к графу и рассказывает, что теоретически, могла выдать доверенные ей секреты, ужаснула её. — Но!.. — заикнулась Диджи, с непониманием уставившись на хозяйку. — Я сказала, что мы никуда не полетим! — девушка оборвала феечку и повысила на неё голос. Впервые. В больших глазах самого дорого Текне существа плескалась обида. — Уменьши свою эмоциональность и повысь контроль, — закончила она с необычным для неё холодом. Войдя в свою комнату в напряженном молчании, Текна обнаружила Музу, валяющуюся на её кровати и тупо смотрящую в потолок. Однокурсница оживилась, заметив Текну и, улыбнувшись, стала заваливать её вопросами, которые снова вставали в горле костью. — Где ты была? — обвинительным тоном спросила она. — Ты говорила, что придёшь к часу. Даже не написала, что задерживаешься. — А я должна тебе отписываться? — огрызнулась Текна, выбирая из шкафа чистую и хорошо пахнущую одежду. Муза оторопело взглянула на соседку, не понимая, почему всегда рациональная девушка так отреагировала. — Текна, объяснись, — сдержав рычание, «попросила» фея музыки. — Ты думаешь, что я не сдаю тебя куратору по доброте душевной? — она вскочила с постели и сжала ладони в кулаки, потому что Текна никак не отвечала и просто игнорировала её. — Текна! Муза схватила подругу за плечо, резко разворачивая на себя, отчего та пришла в ту странную холодную ярость, которая по обыкновению сопровождала её неудобные и нежеланные сражения с теми, кто был ей дорог. И их убийства всегда заканчивались слезами и соплями, которые приходилось глотать в себя, чтобы никто не узнал. Чтобы её тоже не списали, как ненужную детальку в сложном механизме. — Муза, я не понимаю, — скидывая её руку с плеча, отвечала Текна, — с чего бы тебе беспокоиться обо мне? Мы не настолько близки. — Что? — ядовито выдавила мелодийка, глядя на собственные пальцы так, точно они ей не принадлежали. — Но мы же одна команда, к тому же соседки, и-и… — Муза, сколько мы знакомы? — скептически подняла Текну бровь и, видя замешательство на лице сокурсницы, разъяснила: — Меньше семи месяцев. Если я считаю необходимым, то пишу, но есть слишком личные вещи, чтобы обсуждать их с кем-то, кого знаешь около двухсот дней. Муза не сказала ни слова, просто отрывисто вздохнула, видимо, решив для себя что-то в голове. И это «что-то» было отнюдь не в её сторону, потому что фея взяла свой мобильник и сумку с тумбочки и вылетела за дверь, так что Текна прикусила язык. Почему она так резко отреагировала? Могла же просто уйти и притвориться весёлой, как это было всегда. Устало проведя по лицу, она собрала одежду и средства гигиены и ушла в душевую, так и не встретив больше никого. Гостиная казалась неправильно пустой. И если сначала эта пустота вокруг расстроила её, привела в беспорядок её рутину, начинающуюся с чая от Флоры, с жалобных криков о помощи из комнаты Стеллы, потому что той якобы было нечего надеть, со взъерошенной Блум, рисующей наброски, как у сумасшедших, простым карандашом, с Музы, болтающей по телефону и напевающей мотив, с Лаон, возвращающейся с утренней тренировки и, как всегда, читающей на ходу, то после инцидента с солярийской принцессой на завтраке Текна пришла к отчаянному решению избегать всех контактов, пока не приведёт повреждённый разум в нормальное состояние. И эта книга с легендами со всего измерения хорошо помогала проветривать эти мерзкие мысли, стремящиеся вытеснить в ней всё человеческое. Всё человечное. Ей нравилось, как солнечные лучи из больших окон Алфеи падали на страницы, как буквы сливались в предложения, когда-то считавшиеся законом, чему-то, чему не просто приходилось следовать, но и верить. Это была её маленькая нелогичная прихоть, как небрежно называл это граф Ток, но всё равно поощрял и дарил эту бесчисленную паранауку. Она прибегала к такому методу расслабления довольно редко, потому что сразу вспоминала детство, когда убегала с книгой в самые тёмные места дворца, чтобы её не забрали на тренировку и не заставили повторять то, что ей тогда не хотелось произносить ни вслух, ни мысленно. Там она часто встречала маленького кронпринца, по-настоящему избалованного и глупого ребенка, тогда она верила почти всему, что тот говорил. — Ты не красивее лягушки, — некультурно тыкал он в неё пальцем, Текна сдерживала слёзы обиды и верила, что уродливее чёртовой лягушки. — Почему ты такая глупая? Ты моя охранница или шут? — возмущался он, и рыжие волосы покачивались в такт его шагов. — Если не поможешь унизить мою кузину, то я скажу отцу, что граф Ток замышляет переворот, — и она глупо хлопала ресницами и неслась выполнять его многочисленные, часто лишённые всякого здравого смысла поручения. Но несмотря на всё это, Текна привязалась к Келсию, но это вряд ли можно сравнить с той хорошей связью между дворянином и близким слугой, с котором он рос с детства, какой желали её дед и его отец, или хотя бы с дружбой. Соперничество за внимание взрослых, немного товарищества, немного вражды. Это оставляло горько-сладкий привкус на языке, даже если Текна знала, что его не было. И до момента её отправления в Алфею, единственный человек, с которым она контактировала больше, чем необходимо, был кронпринцем. Вот почему эту книгу, подаренную не графом, а Келсием, она не открывала так долго, насколько могла. Потому что её хобби заразило и его, так что что-то было подчёркнуто, на полях страниц мелким каллиграфическим почерком, над которым он плакал часами, потому что бесконечные занятия — не его сильная сторона, написаны его собственные мысли. Подняв себе настроение приятными воспоминаниями, Текна тут же его себе испортила, прочитав следующий миф и сопоставив его с реальностью. Это была мрачная легенда о демоне с ангельскими крыльями, несущем смерть всему живому, хитром, коварном и могущественном. Как старая мудрая змея, выжидающая своего часа, он прятался под масками чужой внешности среди людей. И когда некие три планеты сойдутся в ряд, высвободив достаточно количества магии, чтобы освободить демона от «божественных» оков, он уничтожит всё измерение. Келсий пометил эту историю как любимую, но недоработанную. Попросив Диджи, теперь ведущую себя как настоящий ИИ, вывести голограмму составленного портрета, Текна встала с подоконника и стала бродить по безлюдному коридору. — Змея, змея, змея, — повторяла она, пока добавляла черты, которые рисовались у неё в голове, но ничего не получалось. Нечто, уже ей знакомое, никак не хотелось собираться воедино. Написав у себя в электронных заметках, что ей нужно сделать, Текна направилась на первую пару.

***

Кошмары преследовали меня по ночам, не давали мне спать те малочисленные часы, что оставались в сутках после всех уроков, дополнительных занятий, чтения в библиотеке и выполнения работ, но я и подумать не могла, что они станут сопровождать меня и в дневное время. Первый раз это произошло, когда я пила кофе с Палладиумом на его балконе, мы вели бурную беседу о моем проекте, о котором я всё-таки заикнулась, из-за чего из меня буквально выбивали информацию. Сначала он стал угощать меня чаем и едой после тренировок, потом вдруг попросил помочь ему с документами, якобы показывая, что готов поделиться секретными данными, впуская в личное пространство, но я быстро просекла фишку и отказалась. Фразы, которые никак не вписывались в темы разговоров, но которые произносились настолько непринужденно, что мозг не всегда успевал зацепиться, и так как я привыкла рассказывать о своих рабочих моментах мастеру, то не сразу замолкала. А когда осознала это впервые, то наступила ему на ногу, но он так искусно увернулся и даже не обиделся, что я решила, что имею право так поступать. Подобная конфронтация продолжалась три дня, потом меня поставили в невыгодное положение, отобрав кофе, потому что это «слишком сильно влияет на психику подростка», я бы съязвила в тот момент, кто ведёт себя ребячески, но Палладиум — единственный источник кофе в этой фениксовой школе. Поэтому мне пришлось поделиться тем, что уже имею, хотя и ощущала себя до странного обиженной. Потому что я согласилась за эти знания не только танцевать на виду у огромной толпы, но и влипла в жуткое дерьмо. А он получил это всё на блюдечке. Мою злость останавливала только мысль о том, что он обучал меня тому, чего я бы не получила просто так, бесплатно. И так получилось, что я замолкла на полуслове, заметив краем глаза мохнатые паучьи лапки, касавшиеся моей обнаженной кожи. Страх на пару мгновений парализовал меня, я заставила себя остановить естественный поток маны, но иллюзия не спала, потому что ею и не была. Пока красные, ядовитые глаза не уставились на меня, я не очнулась. Пот скатывался со лба и висков, сердце рвалось из груди, внутренние органы скручивало, а я просто хотела, чтобы всё это закончилось. Как бывает, когда просыпаешься от ужасного сна, после которого не до конца понимаешь, где реальность. Но в том и дело, что я не спала… Палладиум расспрашивал меня о самочувствии, но я уверила его, что просто сильно задумалась, а не что со мной что-то не так. И затем долго плакала ночью на балконе нашей с Флорой комнаты, потому что этот паралич от ужаса произошел до конца дня ещё два раза: от тёмного силуэта с ножом и веревки, сжимающей моё горло. Фея природы, похоже, уже не в состоянии игнорировать мои странности и ночные прогулки, временно переселилась к Блум, хотя и оставила травяной набор с тройной дозой успокаивающих растений. Не то чтобы меня это крайне сильно расстраивало, но тревожный червячок нашёптывал: «От тебя даже такая терпила, как Флора, сбежала». Мягко говоря, это было не очень утешительно, только Сильвио оставался рядом и игрался с моими волосами. Иногда я не понимаю, почему он просто не может быть человеком, почему именно тот, кому я нравлюсь и кто нравится мне, даже если не совсем в романтическом смысле, что не останавливало меня представлять это, — слуа. Фениксов пикси. Ну разве не смешно? В то время как постепенно происходил разлад в рядах Винкс, я делала всё, чтобы сгладить углы между девочками. Даже поддержала то идиотское предложение Стеллы, которая вдохновилась тем, чтобы помочь всем с любовью.

***

Флора с забытым трепетом держала свой блокнот, куда записывала все идеи, которые там же прорабатывала и делала вывод — реально или невозможно. Эти драгоценные бумаги, которые она всё ещё надеялась когда-нибудь показать Палладиуму, девушка держала всегда при себе и не переставала перелистывать и записывать что-то новое. Это был весь её мир, сомкнувшийся до одного блокнота: её надежды, мечты, способности, потенциал, любовь — и всё это она хотела подарить эльфу, покорившему её нежное девичье сердце. Фея часто в детстве читала романы об эльфах и человеческих женщинах, которые смогли преодолеть различия расовых менталитетов и прожить счастливую жизнь вместе. Стоило ей встретить Палладиума, как её разум зацепился за эту историю и спроецировать на себя. И, конечно же, на роль главного мужского персонажа она выбрала молодого солнечного эльфа, умного, внимательного, вежливого, умеющего поддерживать — в общем, истинного джентльмена. Она трудилась для достижения своей конечной цели и воспользовалась возможностью поступить в Алфею, хотела стать самой выдающейся феей, чтобы мир был потрясен её именем, чтобы восхищался ею. И по всем канонам на её пути встала ужасная злодейка, которая умирает от зависти к такой прекрасной Флоре, которая мысленно сравнивала себя с ней и понимала, что везде выигрывает: от внешности до знаний. Какая-то землянка, не в обиду Блум, потому что фея огня притягивала к себе почти всех своей непосредственностью, мечтательностью и теплом, забрала себе абсолютно всё, что должно было принадлежать ей. Сначала Лаон просто не особо понравилась Флоре, потому что была резкой, как Муза, но очевидно не видела смысла в их связи, в команде, во всём, что ей как-то мешало. Флора уважала усердие и стремление получать знания, однако не могла понять, зачем так загоняться, зачем буквально выстраивать свою жизнь только на том, чтобы стать сильнее. Иногда Лаон поражала её жестокостью слов или действий, хотя и не сказать, что чем-то выделялась из них. Такая же, но другая — вот, как думала о ней цветочная девушка. Мириться с завистью, которая пожирала её душу — неимоверно сложно, будто сражаться со своими пороками каждую минуту, точно от этого зависело её будущее. Флора была ближе всего к стереотипному образу феи и также ближе всего к внутренней ведьме, которую не в силах подавить. Амарил и Франсин не утруждали себя такими противоречивыми чувствами, но всё равно оставались феями. Почему, девушка не знала, но продолжала бороться, потому что это единственное, что удерживало её от ухода за грань. Когда все злые усмешки, произнесенные мысленно, выйдут наружу и настигнут Лаон. И хотя Флора видела часть прошлого Нери, не такого конфетного и хорошего, как у нее самой, и это дало ей лучшее понимание характера соседки, она всё равно не могла ничего поделать с тем, чтобы не считать бредом эти незаконные уходы из школы, как будто та пыталась привлечь к себе внимание. С такими мыслями она переехала к Блум, с радостью принявшей подругу в свою комнату, усыпанную исчерченными до дыр листами, что стало ещё одним тревожным доказательством того, что у каждого в этом блоке есть свои демоны. Вопрос только в том, будут ли они так сильно раздражать её, как и демоны Лаон. Но не успела Флора разложить вещи, как её позвала к себе Стелла, у которой было такое хитрое лицо, какое обычно бывало только при самых глупых пакостях, к которым она планировала привлечь других. Так что девушка пошла к кронпринцессе как на эшафот, по пути вяло поздоровавшись с задумчивой Лейлой, которая, как ни странно, болтала с Лаон. Её живот скрутило, когда она услышала слова «тренировка, пробежка, четыре утра». Лейла была единственным оплотом разума в этом обществе, которое по какой-то невероятной причине не обращало внимание на странности Лаон, но, похоже, и она потеряна. Нери уже успела пробраться андроисанке в мозг и изменить неприязнь на заинтересованность. Пройдя в комнату Стеллы, фея природы вновь вздохнула, допустив сладкую мечту, что когда-нибудь и у неё будет такая же просторная, богатая комната. Желательно, с одним прекрасным эльфом в кровати. Подавив вспыхнувший стыд за кашлем, она присела на место, куда указала солярийка, и в мягком молчаливом требовании уставилась на фею. — Я тут подумала, я была довольно жестока в последнем нашем личном разговоре, — начала Стелла, и Флора поморщилась при упоминании того монолога принцессы, когда та пыталась объяснить ей, что Лаон не виновата в том, что её выбрали, что это никак не делает саму Флору хуже или глупее, что Палладиум — относительно взрослый эльф и сам волен выбирать, кого брать в подмастерье. Тогда она чувствовала себя самой плохой в измерении, тем не менее это значительно остудило её пыл. — А также, — она многозначительно взглянула на Флору, оценивающе пройдясь по её телу, — хотела бы предложить тебе свою помощь в… назовем это подталкиванием нашего милого ушастого профессора к правильному выбору. — Что? — не до конца дошло до феи природы. — Нет, погоди, Стелла, как ты собираешься это делать? К тому же нельзя заставить его полюбить меня. — Ну почему сразу «заставить», — Стелла поморщилась, потому что Амур действительно предлагала такой вариант. — Просто он не знает, какая ты, — от этого предложения Флора внутренне похолодела. Ему точно нельзя знать, какая она на самом деле. — Поэтому вы должны сблизиться, а для этого без посторонней помощи не обойтись! — её глаза загорелись, она хлопнула в ладоши. — А как же… Лаон? — тихо спросила Флора, всё ещё покрываясь мурашками от предложенной авантюры. Это очень, очень плохая идея, но одновременно с этим настолько соблазнительная, что эльф в её кровати вырисовывался почти реально. Или она в его кровати. — Лаон? — Стелла как-то небрежно отмахнулась. — Я с ней говорила, но она сказала, что не имеет таких чувств к профессору и совершенно не против всего, что я задумала. — Разве? — Флора ни за что бы не поверила в это, даже если бы услышала лично. Лаон и отдать что-то просто так — антонимы. — Цветочек мой, ты же видишь, что у нее на уме одни книжки, — и тут же серость в голосе принцессы пропала. — Хотя не могу утверждать, что наша самая таинственная не бегает к какому-нибудь парню по ночам, — Флора хихикнула, представляя Нери в роли влюбленной девушки, но застенчивость и невинность ей не шла. Это скорее было бы нечто кровавое, страстное и драматичное. — Но всё же… А если профессор узнает, что всё подстроено? — Стелла светло улыбнулась. — Не узнает, поверь мне. Кто как ни принцесса может устроить всё так, чтобы её подруга сошлась с тем, кто ей нравится, — со второго этажа вылетела Амур и успокаивающе провела ладонью по русым волосам Флоры. — Так что? — Х-хорошо.

***

Когда к вам подходит человек и настойчиво лезет в душу, спрашивая, нравится ли вам кто-то, против ли вы того, чтобы другая девочка занялась вашим потенциальным объектом любви, это, как минимум, странно. Как максимум, хотелось провести обряд по изгнанию злых духов из Стеллы, но это было её обычное состояние, а я проводить таких обрядов не умею. В любом случае, мне пришлось потратить целых полтора часа на убеждения, что всё в порядке и я не имею прав на чёртового Палладиума. Серьёзно, что вообще происходит? Почему одна часть фей помешалась на Авалоне, а другая — на мастере? Нет, они, конечно, оба привлекательны и всё такое, но… Что-то всё равно не так.

Flashback

За окном сияла луна; блестели звезды; в комнате было душно, поэтому мы открыли балкон; свет от ламп образовывал танцующие тени, за которыми было умиротворенно наблюдать; терпкий аромат слегка кружил голову, но я довольно быстро привыкла к этому фактору; раскрытый свиток, лежащий на столе, был исписан эльфийскими рунами, которые я едва ли понимала. Палладиум, распустивший волосы, одетый в домашние брюки и рубашку, сидел напротив, кончиком пера без чернил водя по каждому витиеватому знаку, который я повторяла с десяток раз, потому что что-либо записывать было запрещено. Я либо запоминала так, либо бросала всю эту затею, на что мастер подбивал меня, но я стойко выдержала эти испытания. Когда я только думала о том, чтобы попросить научить меня эльфийскому древнему языку, то заранее решила, что такого никогда не произойдет. Технически, я действительно не просила его, он сам предложил — отказываться было бы нецелесообразно. Но я также не могла не заметить, что было что-то ещё, для чего он обучал меня этому, что-то, что пока либо мне рано знать, либо он не готов это раскрыть. — Похож на валлийский вперемешку с кельтским в произношении и на арабский в написании, — шёпотом заметила я, потому что говорить громче показалось неуместным в данной обстановке. — Не знаю земных языков, поэтому не могу сравнить, — он улыбнулся уголками губ, я повторила очередную букву и сложила её с уже выученными в слово, но эльф отрицательно покачал головой. — Дай руку. Я с недоверием протянула её, и он аккуратно взялся за моё запястье. Соприкосновение вызвало мурашки по спине, которых, к счастью, никто не видел, потому что на мне была вязаная чёрная кофта. Палладиум подложил свою ладонь под мою, как бы удерживая на весу, чтобы я не прилагала усилий, провёл змейкой по моей коже от запястья до конца подушечкой указательного пальца. — Так ты пишешь эльфийские руны, — также шёпотом продолжал он, не поднимая глаз от наших рук. — Но произносить должна грубее. Как бы тебе ни хотелось, не все, что связано с эльфами — красиво и изысканно. Я непроизвольно дёрнулась из захвата, потому что последнее звучало довольно мрачно, а от всего подозрительного я привыкла убегать или это же убивать. Другого не дано. Однако мастер неожиданно для своего поведения, которое успело выстроиться в моей голове, сжал моё запястье. Не так, чтобы было больно или даже некомфортно, но так, что это остановило мой инстинктивный побег. Его ресницы на секунду затрепетали, острые миндалевидные ногти впились в мою кожу, оставляя быстро пропадающие белые линии, которые он чертил, и я почти не смогла подавить судорожный вздох. — Как дикое лесное животное, — сказал он слегка хриплым голосом. — Но всё ещё изящное.

End of flashback

Ладно, возможно, я понимаю, почему. В дверь комнаты постучались, и мне пришлось отложить любопытные записи о природе стихийных бедствий, которые я хотела искусственно создавать. Выйдя в гостиную, обнаружила всех Винкс, включая Лейлу, с которой мы договорились вместе бегать по утрам. Девушка довольно быстро адаптировалась к школе и узнала у всех знакомых их хобби, в которые, к сожалению, не входили тренировки, так что нам пришлось научиться ладить хотя бы на этой почве, потому что бегать с кем-то ещё, с кем можно проветрить голову, оказалось приятным. — Что случилось? — спросила я, усаживаясь на диванчик рядом с обеспокоенной Блум, девушка сжимала какой-то рисунок. — Да, Текна, что случилось? — язвительно произнесла Муза, и я в недоумении изогнула бровь. Текна сжала книгу до побеления костяшек, но её лицо оставалось бесстрастным. Судя по тому, что девушка не подходила ко мне все три дня, чтобы помочь с заданием, то Муза так и не передала ей этого. Да и вряд ли они вообще сейчас нормально общаются, потому что напряжение почти между всеми девочками звенит как натянутая струна. Стелла накручивала прядь волос, стараясь ни на кого не смотреть, Флора тряслась, как осиновый лист на ветру, Лейла притворялась мебелью, потому что считала, что не имеет права вмешиваться в наши разборки. — Я недавно наткнулась на одно пророчество и уверена на девяносто семь процентов, что оно связано с фениксом и правдиво, — мифы и Текна обычно противоположные понятия. Дарси повредила что-то помимо необходимого? Или это случайность? Совпадение? Что-то мне не очень хорошо. — В общем его суть в том, что существует демон с ангельскими крыльями, похожий на змею, который ходит под чужой внешностью среди людей, и в момент, когда три планеты сойдутся в ряд, высвобождая энергию, которая разрушит сдерживающие его божественные оковы, он уничтожит измерение. — Не знала, что ты теперь стала предсказательницей, — насмешливо фыркнула Муза, всем своим видом показывая, что готова опровергнуть каждое слово Текны. — Я попросила Блум мне помочь, так как её восприятие людей гораздо лучше моего и у неё высокие навыки рисования. В результате по портрету получилось это, — она требовательно посмотрела на Блум, которая с тяжёлым вздохом раскрыла помятый листок и положила на стол. На нём было изображено гуманоидное существо с огромными бело-золотыми крыльями, человеческим телом и лицом, у которого были заметные змеиные черты, хитрые блестящие глаза, которые заставляли меня чувствовать себя так же неудобно, как… Я ахнула, поражённая догадкой. Зализанные средней длины волосы, кривые губы, сальный взгляд, и эти отвратительные крылья, которые хочется оборвать, потому что кажется, будто он украл их у кого-то, кому они действительно принадлежат. — Профессор Авалон? — сказала вместо меня имя Лейла и тут же сердито нахмурилась. — Текна, прости, но это невозможно. — Лейла, — сдавленно обратилась к ней Блум, состроив печально-разочарованное выражение, — я тоже не в восторге от этого, но… — я вспомнила, что, к слову, девушка на какое-то время была увлечена паладином, но, видимо, это прошло и она снова вернулась к «стабильности» под названием Ривен. — Ты могла ошибиться! — из андросианки вырвалось что-то между визгом и рыком, настолько она разозлилась из-за обвинения в сторону этого ползучего гада. А я согласна с Текной. Не по поводу пророчества, конечно, но то, что этот тип мутный — слишком очевидно. — Нет, — твёрдо возразила Текна. — Дело не только в совпадающей на восемьдесят три процента внешности, но и в наличии крыльев, в характере, движениях. Я анализировала его поведение в течение последних двух суток, и он ведет себя подозрительно. — Как именно? — задала вопрос Стелла, перестав накручивать локон. — Он подлизывается к студенткам. Да, Лейла, ты не сможешь это отрицать, если хоть раз подумаешь рациональной частью своего мозга, — огрызнулась фея технологий, моментально заткнув принцессу Андроса, которая только успела заикнуться. — Но никакой причины для этого нет, его и так хорошо приняли здесь, зачем продолжать? К тому же большое внимание Авалон уделяет именно Блум — хранительнице Огня Дракона, а как мы уже знаем, эта уникальная сила является крайне соблазнительной, кажется, для всех злодеев, какие есть, — я усмехнулась и провела по тёмно-рыжим, почти красным волосам подруги, из-за чего та вздрогнула. — Во-вторых, он ускользает по ночам из школы, и я не смогла отследить его путь, но вот вектор направления… Точно в сторону цитадели Даркара, — а вот это уже большее доказательство, чем всё остальное. Но Авалон также мог с лёгкостью провести её и пойти в другое место. — И что ты предлагаешь? Нам никто не поверит с такими «фактами», — Стелла изобразила кавычки в воздухе, не особо впечатленная услышанным. — Предлагаю уничтожить его до того, как Магикс, Солярия и Лиос сойдутся в ряд, — ну почему, когда что-то случается, именно эти планеты в центре событий? Только Зенита не хватает для лучшего эффекта. — А это произойдет послезавтра ровно в час тридцать четыре ночи. Я уже разработала примерный план, остаётся только… — Нет! — Лейла вскочила с места. — Ты хотя бы понимаешь, что предлагаешь? Я не буду становиться преступницей из-за какого-то глупого пророчества. Девушка ушла, громко топая ногами, и, в принципе, я с ней согласна. Как минимум потому, что если нам не удастся убить профессора незамеченными, то Светлый Камень будет ждать нас с распростёртыми объятиями. Шансы на успешное убийство Авалона, могущественного паладина, даже командой стремятся к нулю. А я себя обманывать не собираюсь: мы недостаточно сильны для такого, а кое-кому ещё и не хватает духа, чтобы кого-то лишить жизни. Не знаю, что насчет Стеллы, но вот с Блум, Флорой и Лейлой всё понятно. Даже если они не будут напрямую этого делать, муки совести их задушат. — Прости, Тек, — солярийка поднялась с дивана и поджала губы, — но это действительно слишком опасно. Я не могу подвергнуть репутацию Солярии и своего статуса такому риску. — Хорошо, — хрипло ответила Текна, опустив голову так, чтобы челка закрывала глаза. — И даже так мы сможем это сделать, если постараемся. Мы же команда. — Команда? — насмешливо протянула Муза. — Кажется, это ты недавно утверждала, что мы знакомы меньше семи месяцев, поэтому… Никакой команды, Текна, — девушка встала и, махнув нам с Блум и Флорой, ушла из гостиной. — Я-я верю тебе, — заикаясь, подала голос фея природы. — Но я не могу! — пропищав это, она убежала. — Итак… — начала Текна, но Блум оборвала её, также, как и остальные, уходя в свою комнату. — Класс, — плечи девушки опустились. — А ты что скажешь? — Я согласна, что во избежание возможных рисков, его следует убить, но мы не сможем ни вдвоем, ни все вместе, — с напускной лёгкостью произнесла я. — Но мы должны! — воскликнула Текна, её лицо исказилось в гримасе отчаянной ярости. — Он межпланетная угроза, а вы все… Все просто закрываете на это глаза. — Прости, — сказала я. Но в этом извинении не было ничего искреннего. — Хорошо, — гневно закивала она головой. — Я хотела по-хорошему. — Текна? Что ты задумала? — я протянула к ней руку, но та её откинула.

***

Вечером того же дня директриса Фарагонда объявила о практике учёбы по обмену с Облачной Башней, чтобы улучшить взаимоотношения между феями и ведьмами и поделиться опытом друг с другом. И в первую же партию от нашего курса попала я, так что сейчас занималась сборкой вещей в Башню на две недели. Вроде и не так много, но, феникс подери, уверена, что это будет тянуться неимоверно долго. К тому же я, хотя и люблю мрачность, готику и всё такое, но у ведьм это возведено в настоящий культ, и при малейшем отклонении ты можешь подвергнуться осуждению. Из ведьм я общалась только с Дарси, но у нас довольно специфическое знакомство и отношения, так что судить по ним не очень хорошо. К тому же девушка всегда была разумнее и спокойнее своих сестёр, поэтому стоит готовиться к войне, а не к жизни. Мы же феи, а это в их понимании оскорбление и смертельный приговор. Стоит попытаться показать им, что мы во многом похожи, не подражать им, а именно показать, что мы, несмотря на то что другие, обладаем общими интересами. Самое отвратительное, что у них пары начинаются вечером, а не утром, так что мне, как ранней пташке, будет очень трудно. Ещё и едут со мной Франсин, Амарил и Пия. Кто вообще составлял списки?! Хочу взглянуть в лицо этому извергу и сказать всё, что думаю об этом. Мы с Палладиумом обсудили, что я буду делать упор на зельеварение, потому что в Алфее запрещено варить яды, мы их не проходим, только противоядия. Так что обо всех «злых» зельях я узнаю от мастера, но вот в Башне у меня будет возможность для большей практики, чем здесь. Хотя профессор Фортис, по словам Палладиума, мерзкий старик, который ценит только напитки смерти, так что мне придется постараться. И неплохо было бы изучить эльфийские руны и Старшего Футарка в области оккультизма, который преподает профессор Заратустра, в их школе есть целая коллекция с ними, в отличие от Алфеи, но читать её можно только с разрешения как раз этой Заратустры. Таким образом, у меня уже есть две учебные цели, моей же личной задачей будет найти часть кодекса, которая хранится в Башне. Я уже изучила карту школы, присланную Дарси, и те бумаги, которые она мне передала. Не думаю, что смогу провести нечто похожее, поэтому придётся искать решению в рунах и в собственном огне. Если я смогу научиться разрушать чужие чары более тонким путём, чем просто всё сжигать, то всё будет гораздо легче. Мне нужен точный проводник. С такими мыслями я и отправилась в обитель ведьм следующим утром, оставив позади Винкс с чувством неизбежных плохих новостей. Но сейчас мне следует сосредоточиться на себе.

***

Злость и обида обжигали Текну, будто в её горло постоянно заливали горячее масло, накал эмоций с каждым часом становился всё выше, любое действие и слово со стороны подруг раздражало. Они не понимали её, не хотели понимать, поддерживать, и это выводило её из себя. Как они так могут? Почему не замечают очевидного? Текна знала, что недостаточно хороша, чтобы справиться в одиночку, но если бы только Винкс встали на её сторону… Осознание накрывало фею технологий ледяными волнами, которые подстёгивали двигаться быстро, точно. — Я заставлю их. Никто не поймёт, что именно она украла ингредиенты из кладовки Палладиума, если скинет подозрения на кого-то другого. На кого-то, кто крутится около эльфа по настоянию другого человека.