Пособие по становлению злой феей

Мои глаза зачарованно следили за плавностью движений Рубео, за тем, как смешно двигался ему в такт его хвостик из завивающихся чёрных волос, за потоками его маны, искрящейся и струящейся той живостью, какой я не видела ни у кого раньше. Драм был энергичным, увлечённым своими предметами, заинтересованным в обучении юных ведьм, ему явно нравился процесс преподавания и то внимание влюбчивых девиц, которое ему оказывали. Я могла бы провести аналогию с Авалоном, но тот вызывал у меня непонятное отторжение, чувство неправильности и неполноценности в его образе. Рубео же был воплощением магии в том смысле, в каком его понимала только Блум. Что-то волшебное и даже божественное ощущалось даже в ритме его дыхания, и я понятия не имела, схожу ли с ума или действительно происходит нечто необычное. В любом случае, я почти пропустила свою очередь отвечать домашнее задание. Поблагодарив Сильвио кратким кивком и поморщившись от его ухмылки, рассказала свою стратегию боя в ограниченном пространстве, что, между прочим, для ведьм — не так уж и плохо, но вот для фей с нашими крыльями… Исходя из этой точки зрения, у меня было два варианта для противника, предпочитающего стихию погоды. К тому же у меня есть опыт сражений с подобным оппонентом, что я также и включила в свой ответ, заработав несколько удивленные и испуганные взгляды от первокурсниц, с которыми мы и занимались. Видимо, Трикс запугивали бедняжек, пока не выполняли миссии от Даркара. — Неплохо, — заключил Рубео, и я невольно улыбнулась, как будто вернулась в четырнадцатилетний возраст, когда всё, чего я хотела, — это произвести впечатление на понравившегося мальчика. — У вас довольно богатый опыт сражений, хочу заметить. Наверное, вы учитесь на боевом факультете Алфеи? — он по-птичьи склонил голову. — Да, под кураторством профессора Гризельды, — нашего блюстителя дисциплины знали и ведьмы, принявшиеся это бурно обсуждать. — Но, насколько я знаю, вы также занимаетесь с уважаемым мистером Палладиумом? — он слегка оскалился, показывая свои клыки. — Верно, — несмотря на мою симпатию, я всё равно напряглась при упоминании эльфа. На самом деле, не так много людей знали о том, что он взял меня в ученицы, и хотя слухи по поводу известных мастеров всегда распространяются быстро, вряд ли кто-то видел меня лично. — Берите пример с мисс Лаон, — обратился он к остальным, и мне пришлось ставить щит от проклятья какой-то влюблённой девицы. — Совсем недавно в Магиксе, а уже поступила в лучший колледж для фей, побывала в эпицентре зимней трагедии, выбила место личной ученицы у уважаемого мастера, — его улыбка становилась шире по мере этих «восхвалений», и агрессия ведьм росла примерно в такой же прогрессии. — Трикс тоже начинали громко и добивались успеха, а что в итоге? — громко сказала Люси, вскакивая со своего места. — Айси и Сторми — преступницы, забравшие много жизней, Дарси пропала… — тут она фыркнула и со злобой посмотрела на меня. — Слышала, что вы с ней дружили. Не хочешь нам ничего рассказать? — я не смогла сдержать ухмылки. — Что ты так жаждешь услышать, Люси? Намекаешь на то, что я её покрываю? Так выясни это, — она сжала ладони в кулаки, чуть ли не рыча. Как у неё, однако, плохо со сдерживанием агрессии. — Хотя, учитывая твои жалкие попытки в рунической магии… — некоторые ведьмы засмеялись, но Мирта попыталась это прекратить, с возмущением прося их перестать. — Да что ты понимаешь вообще?! — вскрикнула Люси, направляя обе руки на меня. — Хватит-хватит, девочки, — Рубео мягко остановил девушку, похлопывая её по плечу. Её бледная кожа залилась румянцем, и я шепнула рядом сидящей Пиа, что у кого-то ревность разум затмила. — Давайте продолжим наш урок. С каждым днём, проведённым в этом месте, я всё больше уверялась, что таинственный дневник принадлежит именно этому человеку, похожему на того змея, которого описывала Текна. Дело было не во внешности или даже в характере, а просто в том самом чутье, преследующем меня с малых лет. И оно говорило мне, что стоит держаться к этому магу одновременно так близко и так далеко, как только могу. Самое идиотское, что я не хотела признавать, что Рубео мне понравился, несмотря на то, что он не мой тип, он всё равно сводит с ума. Эти клыки, озорные улыбки, шёпот на ухо, вызываемое стеснение и смущение, живой огонёк в тёмных хитрых глазах. Это нарушало мою концентрацию, хотя тренировки с Палладиумом однозначно повысили мой уровень не только в плане силы или знаний. Не секрет, что мастер красив, молод и обходителен, но я не могла заглянуть под его вежливую маску, — даже если иногда мы приоткрывались друг другу, — и пока не была уверена, что мне стоит это делать. Барьер, прочно построенный с обеих сторон, не помогал в том, чтобы стать друзьями, а не продолжать быть учителем — учеником и коллегами, какими мы являлись в последнее время. К тому же я самостоятельно выбрала отдалиться, потому что не могу подвергать тётю с дядей дополнительному риску, ожидание итак делало меня не то что нетерпеливой, но и несколько нестабильной. Поэтому отвлечение на кого-то, кто первым проявил свою симпатию и продолжал это делать, несмотря на все установленные правила, стало облегчением. И мне действительно было интересно, как далеко он зайдёт, потому что лично я собиралась исполнить оба своих желания. На удивление, с зельеварением всё шло куда лучше, чем с оккультизмом, так что у меня закрадывались сомнения, смогу ли я получить пропуск. Для Заратустры я была точно такой же ученицей, как и все остальные. Несмотря на то, что они изучали руническую магию, заставляя её работать с помощью темных артефактов, а мне не требовались какие-то проводники, у неё это вызвало разве что небольшое удивление, судя по слегка поднятым бровям. В общем, если это была не катастрофа, то мы с Палладиумом точно где-то ошиблись в своих расчётах, строя планы. Зато профессор Фортис продолжал ворчать, что «снова юное дарование попалось в руки этих светлых идиотов, не умеющих ценить искусство ядов». Очаровательно слушать его каждую пару, пока готовишь зелье, способное покалечить тебя физически или морально. И я была ему искренне благодарна за то, что он попутно рассказывал во всех красках, как и где применяется данная отрава, какие последствия вызывает, какие ингредиенты можно заменить и на что. А также за то, что он позволял мне забирать приготовленное, и хотя я сама не совсем осознавала, зачем сохраняла такие опасные вещества, чувствовала, что мне это необходимо. К окончанию пар я уставала настолько, что просто отключалась, как только добиралась до кровати, предварительно поставив не только полог тишины, но и дополнительную руническую защиту, чтобы одна противная ведьма не смогла напакостить, пока я сплю. Кошмары, усиленные моей измотанностью, стали ярче и продуманнее. Сложнее. Если раньше я всегда угадывала, кто есть кто, почему то или иное действие происходит, то сейчас не понимала ту хаотичность, являющуюся мне во снах. И это, к сожалению, не были видения, как у Блум, которая видит бальные залы Домино, сады и туннели своего родного дворца, слышит разговоры прошлого и даже касается тех, кого уже не существует. Например, Ривай, безумно похожий внешностью на Ривена, — аристократ Домино, представитель одной из самых важных семей того времени, к огорчению самой Блум, ярый оппозиционер королевской семьи. У меня же были просто ужасные сны, переходящие в реальность. Чего только стоит образ мёртвого отца, который я иногда замечаю боковым зрением. Больше всего меня страшила мысль, что именно так сходят с ума аватары феникса и валькирии и что это неизбежно коснулось и меня. Застывать статуей на мгновения, не в силах преодолеть рефлекторную дрожь, когда видела что-то, чего, очевидно, не должно быть. Отмирать и ощущать тошноту, подкрадывающуюся тревогу. Давить всё это в себе, сдерживать слёзы, потому что находилась посреди других людей, а не в одиночестве. Запасы успокаивающего зелья закончились ещё в первые несколько дней, а идти в здешний лазарет я разумно опасалась. Поэтому всю первую половину дня я проводила в Архиве, просматривая старые пыльные книги и не оставляя попытки открыть дневник Рубео. Утро было идеальным временем для исследований Башни, так что я прогуливалась по тайным ходам, зарисовывая их в блокнот и фотографируя всё на зенфон. До сих пор не понимаю, почему здесь гаджеты используются либо просто для того, чтобы пообщаться и запостить фоточки в магиксграм, либо исключительно для боя. Никто просто не мыслит так, чтобы сфотографировать что-либо, записать на видео или диктофон в качестве доказательств или чего-то другого; большинство важной информации содержится только в библиотеках или покупается за большие деньги или связи. Наверное, в этом и заключаются частичные различия в наших менталитетах. Я искала кодекс: помечала все места, которые казались мне возможными, проверяла их по несколько раз, но так ни к чему и не пришла почти за целую неделю. В воскресенье мне не удастся отоспаться, потому что в полдень состоится «мягкий допрос» Авалона в Светлом Камне. Я могла бы рассматривать это как возможность посетить закрытый храм и тюрьму одновременно, но, честно говоря, предпочла бы никогда там не оказываться. Поэтому сейчас была рада, что Рубео попросил остаться, когда прозвенел звонок и все стали собираться уходить. Оставив вещи Сильвио, пославшему мне издевательскую ухмылку, из-за чего я дёрнула его за волосы, подошла к столу Драма, за которым тот сидел. Когда все ведьмы, Пиа и довольно подозрительно притихшие по отношению ко мне Амарил с Франсин вышли из кабинета, я обратила внимание на то, что делал мужчина. Он крутил в руках земной кубик Рубика, что немного настораживало, потому что здесь головоломками увлекались в большинстве своем только зенитяне, да и те вряд ли знали о существовании кубика. — Интересная вещица, — сказал Рубео, не прекращая собирать головоломку и смотря мне в глаза. В закрытом помещении неожиданно возник сквозняк, и я вспомнила, что, исходя из слухов, он обладает магией ветра. — Умеете собирать? — Честно признаться, никогда не любила подобные игрушки, — я вежливо улыбнулась, рассматривая его обнаженные ключицы: его рубашка была расстёгнута на несколько верхних пуговиц. — Да, вы предпочитаете сразу бросаться в опасные битвы, — он наклонил голову набок, придвинув ко мне собранный кубик Рубика. — Возьмите, Лаон. Я успешно подавила дрожь, проигнорировала предупреждающее покалывание в затылке и взяла предмет, не находя ничего опасного. Температура поверхности квадратиков была даже ниже, чем в помещении, неожиданно захотелось сжечь его, потому что кубик в любом случае должен был нагреться от рук Рубео. Но он был холодным. «Ты знала, что с ним что-то не так. Не отступай сейчас, когда тебя это так возбуждает», — сказала я себе, и вещь вспыхнула чёрным пламенем, горячими каплями стекая по коже, падая на любимые кожаные брюки. Боль никогда не заводила меня, так что подействовала отрезвляюще. Мужчина издал свистящий смешок, аккуратно взял мою руку, чему я не сопротивлялась, и просто так пальцами провёл по обожжённым участкам, пачкаясь в расплавленном пластике. — Ты ищешь лёгкие пути, когда не можешь решить то, что не подчиняется твоему уму, — мягко произнёс он, но казалось, будто он говорил у меня в голове. — Если у тебя есть в чём-то талант, ухватываешься за это и доводишь до совершенства, — последнее слово он почти прошипел. — Но твои таланты — это не то, что ты можешь контролировать Укол раздражения немного перекрыл удовольствие, и я послала огненные языки там, где Рубео касался меня. Его кожа в этих местах покрылась рубиновой чешуей; ком из вскрика и страха застрял в горле; мы встретились взглядами; он безумно ухмыльнулся, исчезая из поля видимости, и я рефлекторно опустилась в астральные планы. Мои глаза успели только уследить за движением, мастерства не хватило, чтобы уклониться или блокировать — змеиный хвост обвился вокруг моей талии, кидая на стол. Спина взорвалась болью, он схватил мои кисти, прижимая к деревянной поверхности, хвост удержал ноги. Я снова видела обычным зрением, злость клокотала в груди, взглядом приказала Сильвио не рыпаться и сидеть на месте. Я просто не могу позволить ему пострадать из-за меня. Смуглая кожа мужчины частично покрылась чешуей, он тяжело дышал, сдерживая натиск моей физической силы, увеличенной рунами Совило. Огненные языки облизали его холодные руки. Лицо Рубео находилось в каких-то жалких сантиметрах от моего, я могла разглядеть веселье в его глазах, мельчайшие вкрапления мигающих красных огоньков в радужке, таких же, как его яркая, живая мана. Это только подстегнуло меня порывисто потянуться к его слегка раскрытым губам. Мягкое, нежное касание моментально превратилось в страстное. Он смял мои губы, закрывая до этого на секунду расширившиеся и ставшие полностью красными глаза, и я позволила себе отдаться этим новым ощущениям. Поцелуй с Сильвио был дразнящим, случайностью, которой я не ожидала, как и того, что мой первый поцелуй украдет извращенец-пикси. Это же было горячо. Его язык, переплетающийся с моим, опытность в движениях, какая отсутствовала у Сильвио, чувство, что я кому-то нравлюсь, и одновременной опасности. Адреналина, от которого я стала зависима. В голове пронеслась мысль, что Палладиум был бы недоволен, узнав, что я, вместо учёбы, занимаюсь непотребствами с преподавателем школы для ведьм. И я была бы законченной дурой, если бы не воспользовалась этой ситуацией и не обернула всё в свою пользу. Рывок, сопровождающийся резким выбросом магии, из-за жара обжёгший его красивое лицо и глаза, отбросил Рубео назад. Всего полметра, но этого было достаточно, чтобы перегруппироваться и оказаться по другую сторону стола. Он заметно подавил злость и с раздраженной, но при этом какой-то не разочарованной улыбкой посмотрел на меня. Все ожоги затянулись за считанные секунды, и это только подтвердило мои догадки об его нечеловеческой сущности. — Возможно, ты ошибся, — сказала я наконец. Он непонимающе приподнял бровь. — Если мне что-то не дается, я делаю всё, чтобы получить желаемый результат. И даже если это трудно, я всё равно продолжаю. — Буду иметь в виду, — мужчина провёл рукой по растрепавшимся волосами, и я заметила точно такие же рунические знаки, какие вырезала у себя. Означает ли это, что у него тоже есть предрасположенность к рунам? — До свидания, Рубео, — я насмешливо растянула гласные в его имени и, провожаемая внимательным предупреждающим взглядом, вышла из кабинета. Сильвио прислонился к моей щеке, посылая успокаивающие импульсы, еле подавила всхлип, выравнивая дыхание. Мой резерв был на нуле, ноги и руки дрожали, и понимание того, насколько близко я была к тому, чтобы снова умереть, потому что нашла и взяла то, чего не следовало, только начало приходить ко мне. Истеричная ухмылка неконтролируемо расползлась по лицу, пока я с сумасшедшим восторгом разглядывала рубиновые чешуйки под своими ногтями. Мы ещё посмотрим, кто выйдет победителем.

***

Диджи была наполовину уверена, что либо сходит с ума, либо программа больше не властна над ней. Потому что иначе объяснить, почему она, несмотря на нежелание, не стала выполнять приказы хозяйки, просто невозможно. Даже когда её эмоциональность понижена до минимума, когда код должен управлять ею, у Диджи оставалась воля, которую она объяснить не могла. Поиски во всемирной сети не дали никаких результатов: не было ни единого случая, чтобы искусственный интеллект обрел собственный разум и тем более материальную оболочку. Она была голограммой, которая могла становиться видимой для других, оставаться в поле зрения только у Текны или и вовсе «дремать» в наручных часах хозяйки. Но с того момента, как у них появился пробел в воспоминаниях, возможно, какой-то вирус, который ни она, ни Текна обнаружить не в силах, Диджи всё чаще замечала, что гуляет в отдалении от своей физической привязки, находясь в каком-то астральном состоянии. Сначала это пугало, как будто она просыпалась ото сна и осознавала себя только в определенные промежутки времени. После этот феномен стал любопытным, и Диджи всё больше отдалялась от хозяйки, прогуливаясь как можно дальше, пока не могла пересилить свой страх, застрявший криком в цифровом горле. Робопикси не знала, что хуже — наблюдать, как Текна погружается в болото из собственных ошибочных мыслей, или постепенно превращаться в осязаемого призрака. Она уже успела напугать нескольких учениц Алфеи, прошедших сквозь неё и при этом видящих её, а также познакомиться с материальными объектами поближе, потому что внезапно перестала быть способной проходить сквозь них. Словно чья-то злая шутка коснулась никому не интересного существа, и когда даже её создательница покинула её, до конца погружаясь в липкое болото, из которого не хотела выходить, Диджи вдруг осознала себя окончантельно. Это было похоже на сбрасывание старой шкуры. Она ощущала, как дышала, как двигались её конечности, как они болели, если ущипнуть себя за кожу, почти бархатную, как волосы лезли ей в глаза, большие и ясные, как напрягались её мышцы. Если именно это значило быть живой, то Диджи это определенно понравилось. Как и то, что любые вербальные и невербальные приказы Текны больше не имели над ней эффекта. Но несмотря на обретённую свободу, она помнила, кто подарил ей жизнь. Фея технологий всё ещё являлась её лучшей подругой, да, иногда она поступала плохо, но пикси просто не могла позволить ей погибнуть. И пока Диджи обретала свои права, Текна подготовила сцену для второй части плана. Готовое зелье было разлито по чашкам заботливой рукой Стеллы, поделившейся своими королевскими чайными запасами, чтобы обсудить возникшие разногласия и конфликт вокруг Флоры. Довольно просто оказалось проникнуть в комнату солярийки, несмотря на все её защитные артефакты, но во многом этом сыграл роль тот факт, что она давно уже была внесена в список «друзей», которым дозволялось проходить внутрь. Чайные листья, промоченные в Империуме и высушенные, заварились в прекрасно пахнущий напиток, который они все, включая саму Текну, предварительно принявшую противоядие, выпили. Всего спустя полчаса феи молчаливо сидели на диванчиках и послушно выслушивали Текну. План нападения на профессора был довольно прост: они проникают в его комнату ночью, ставят полог тишины, чтобы не сбежались другие преподаватели и ученицы, загоняют Авалона в угол и добивают конвергенцией. Так как это тёмное существо, то на него заклинание подействует лучше. Операция началась в два часа ночи, когда по всем следящим жучкам, которые Текна спрятала в каждой комнате учениц, — к сожалению, пробираться к профессорам было слишком рискованно, — стало ясно, что все заснули. Девушка пожалела, что с ними нет Лаон, единственной, кто хоть немного поддержал её, потому что та могла бы пройти под невидимостью, которую на Зените ещё не смогли синтезировать с помощью технологий и магии. Они смогли создать артефакт «Хамелеон», позволяющий слиться в местностью, не очень незаметно, но всё же. Шестеро девушек, скрытые чёрными мантиями, на которые Стелла наложила светоотражающий эффект, что давало легкую иллюзию отвлечения для кого-то не особо заинтересованного в окружающей обстановке, двигались в одном отточенном сражениями ритме. У них не было ни одной операции по скрытому вторжению и тихому убийству, в основном все их битвы проходили громко и с размахом, несмотря на то, что у них есть отработанные командные связки атак. Текне пришлось потратить много времени на то, чтобы просто научить их обращать внимание на движения других участниц, речи не шло о том, чтобы скоординироваться в один механизм. Как только они достигли преподавательского крыла, то разделились: Муза, Текна и Флора направились к главному входу в комнату Авалона — двери, а Стелла, Лейла и Блум, огибая здание со стороны теплиц, — к окну. У профессора не было своего балкона, как у Палладиума, и его окна выходили не на ворота, что облегчало им задачу. Муза заглушила их шаги и присела на корточки, посылая разведывательные звуковые чары под маленькую щель между дверью и полом. Предполагаемый демон находился в комнате и спал, поэтому фея кивнула оставшимся двум девушкам, и Текна взломала с оглушительным щелчком дверь, однако Муза успела скрыть и это. Растения, стоявшие в комнате, потянулись к взволнованной Флоре, которой не удалось пообщаться с Чаттой перед отбытием, потому что та и другие феечки ушли играть в пиксибол. Первокурсница мягко коснулась нефролеписа, посылающего ей успокаивающие импульсы, Флора немного улыбнулась, радуясь этой идиллии. Которую пришлось быстро разрушить, оплетая диким плющом стены, чтобы враг не смог сбежать, ну, во всяком случае, его бы это задержало. Морфикс Лейлы проник в микроскопические щели между стенами и оконной рамой, аккуратно, словно щупальцы, снимая стекла и кладя их на пол. Феи проникли в помещение, и окно за ними снова встало на место, как ни в чем не бывало. Розовое клейкое вещество опутало конечности Авалона; Муза поставила заглушку; Стелла активировала щит вокруг всех Винкс; растения Флоры продолжали формировать кокон, из которого всё сложнее было бы выбраться; огонь Блум опасно сверкнул в ночной тьме, освещая путь Текне, которой выпала роль главной убийцы. И в момент, когда лазерный меч девушки приблизился к горлу демона, Авалон открыл глаза, моментально выпутавшись из морфикса и растений, болезненные визг которых дезориентировал Флору, Лейла растерялась и послала большую розовую сферу в профессора, который отразил атаку, попавшую в Стеллу. Из рук принцессы выпал скипетр, Блум встала на её место, поглощая новым щитом удар Авалона. Огонь Дракона сжёг все плющи и лозу Флоры, что заставило её в буквальном смысле закричать от боли, которая всегда передавалась ей, обжёг стоящих рядом девушек. Полог тишины слетел, когда Муза схватилась за лицо, застонав и осев на пол, Лейла непривычно выругалась, схватившись за виски, начавшие трещать так, будто в них тыкали иголкой. Блум испугалась, её глаза, спрятанные за капюшоном, растерянно осмотрели помещение и девушек. Голос в её голове закричал, что она виновата в том, что чуть не убила своих подруг, причинила им вред, что она опасна для общества. Её горло сжалось, ужас прошелся по рукам, подняв мелкие волоски на её коже, предательский шёпот предлагал ей сбежать и оставить Винкс здесь одних. В это время Текна отчаянно нападала на Авалона, задействуя всё, что ей доступно без костюма, а это не так много. Её выпады были небрежными, тактика, которой она пользовалась в битвах с противниками, превосходящими её по силам, не работала, потому что здесь были и другие. Кому она не могла вредить, даже случайно. Она мысленно вызвала Диджи, но никто не отозвался. Сердце Текны пропустило удар, огромная светящаяся сфера стремительно неслась в её сторону, закрывая золотые крылья, расправленные за спиной профессора. Но единственное, о чём она думала в этот момент, — это то, что единственное существо, которое понимало её, отвернулось от неё. Диджи ушла. «Почему?» — мысль завертелась на языке, вместо крика. Неожиданно блондинистые волосы мелькнули перед глазами, свет столкнулся со светом, вызвав взрыв, обжёгший сильнее, чем неконтролируемый огонь Блум. И уже в следующее мгновение она поняла, что смотрит на спокойную гладь озера Роккалуче. Запах гари забился в слизистую носа, её живот скрутило, и Текна отбежала в сторонку, выплескивая желчь вместе с отравленным чаем. То же произошло и с остальными, кроме Стеллы, которая, по-видимому, и телепортировала их сюда. Солярийка присела на песчаный берег, зарываясь пальцами в слегка укороченные волосы, её лицо исказилось гримасой обиды, злости и крайней усталости. Через её мантию был виден сгорбленный позвоночник, и Текна внезапно поняла, что наследница никогда не доедала или вовсе отказывалась от пищи, чтобы соответствовать чужим ожиданиям. Сейчас не было никакой ауры величественности, Стелла казалось безумно хрупкой. Рядом с ней раскачивалась очень бледная Блум, её рыжие волосы колыхались на ветру, глаза дико бегали от одной Винкс к другой. Она явно была напугана всем, что произошло, и особенно тем, что не смогла контролировать свою магию. Всегда весёлая и мечтательная, она выглядела как напуганный зверёк, готовый расплакаться и вцепиться кому-нибудь в глотку одновременно. Флора сжалась в позу эмбриона, шепча что-то неразборчивое. Текну осенило, что вся боль от поврежденных растений передалась фее и, скорее всего, та находилась в шоке. Именно поэтому обычно Флора находилась в поддержке и колдовала с дальних дистанций, не очень часто используя этот плющ. Её срочно нужно было показать целителю, но тогда… Тогда все точно узнают, что произошло. Взгляд метнулся к Музе, плещущей себе на лицо воду, и она наткнулась на ожоги, покрывшие её кожу, и тонкие струйки крови из ушей и носа мелодийки. Если в ближайшее время не нанести мазь, то Муза может никогда не избавиться от этих ожогов, потому что они магические. Лейла хмуро смотрела на них всех, о чём-то глубоко задумавшись. Её красивые шоколадные кудри тоже были подпалены, но, кажется, её это не беспокоило. Текну затопило чувство вины. «Что я наделала? Как я могла такое допустить? Они же говорили, что это опасно, что мы не сможем, почему я была так слепа?..». — Что ты использовала? — вдруг сказала Лейла, глядя прямо ей в глаза. — Так у вас поступают с друзьями? Подливают Империум? — Что? — спросила отмершая Блум, по её щекам потекли слезы от осознания, что, возможно, она не по своей воле навредила близким ей людям. — Ты пробралась в мою комнату! — вскричала Стелла, её злость ощущалась так отчётливо, что нижняя губа Текны затряслась от накатывающих слёз. — Не смей плакать, сучка, — зло усмехнулась девушка, она тяжело дышала, пытаясь подавить гнев. — Почему? — жалобно спросила Блум, разводя руками в стороны. — Тебе действительно хотелось всего… этого? — она всхлипнула, отворачиваясь от Текны, и заковыляла к Музе, которая даже не обращала внимания на фею технологий. — Дракон, да ты вообще понимаешь, что нас всех из-за тебя посадят? — снова накинулась на неё Стелла. — Ты хотя бы подумала о своих обязанностях? — Я-я… — Текна чувствовала, как дрожит и не может произнести ни слова. Что она натворила? Как она могла так необдуманно поступить? — Я не хотела, я… Не знаю, почему сделала это, — она оставила ногтями красные, почти кровоточащие следы на ладонях и снова позвала Диджи, но никто не откликнулся. — Охуенная у вас команда, ничего не скажешь, — произнесла Лейла, складывая руки на груди. — Мне нет разницы, что случится, потому что мне плевать на свой статус. Но я ни за что не позволю отобрать мою свободу, — её лазурные глаза сузились, девушка вытерла высохшие дорожки от слез. — Но Стелле важен трон, Блум важно контролировать мощную силу, Флора может сломаться от боли, Муза искренне переживала за тебя, а ты просто… Взяла и наплевала на нас всех. — Нет! — запротестовала Текна, отрицательно качая головой. — Я действительно не хотела, чтобы всё так вышло. Пожалуйста, простите меня, я… Я была уверена, что мы сможем, я не знаю, почему так считала, почему вдруг перестала всё… анализировать, — она закусила губу до крови, боковым зрением заметив, что Блум немного подлечила Музу и Флору. — Зато я знаю, — внезапно раздалось за её спиной. И девушка с удивлением обнаружила материальную пикси, из плоти и крови, с собственным сознанием и волей. — Как? — севшим голосом спросила Текна. Диджи улыбнулась, подлетев к ней и протянув флакон с густой жидкостью. — Я синтезировала зелье, которое поможет избавиться от иллюзии, которой ты подверглась. — Но когда? Ничего не понимаю, — она нахмурилась. — Погоди… Неужели тогда, когда я забыла о событиях нескольких часов? — осенение вместе с испугом перемешалось на её лице. — Именно, — кивнула Диджи. — У меня не осталось никаких данных, кто-то очень чисто проделал свою работу и хорошо покопался в твоём мозге. Все знакомы с магией разума? — обратилась пикси к остальным Винкс, заметно приободрившимся после того, как избавились от основной волны злобы и разочарования. К тому же, Блум быстро исправила часть своей ошибки, благодаря целительным навыкам и занятиям у миссис Офелии. — Я читала в нашей семейной библиотеке о дарах фей и ведьм, и там говорилось, что такой дар редок и его трудно освоить, — ответила Лейла. — Дарси, — нахмурившись, выдала Муза. — Я была не уверена, что она ведьма иллюзий, так что… — Учитывая, как она сбежала из кабинета Фарагонды, хотя директриса поставила сложные чары, — задумчиво протянула Стелла, всё ещё морщась, когда разглядывала свои волосы. — Айси и Сторми стали сильнее, присоединившись к Даркару, но вот Дарси… Она превзошла уровень своих сестёр и недалека от того, чтобы стать настоящей ведьмой. — Это одна из тех Трикс, с которыми вы воюете и которые устроили зимнюю трагедию? — спросила Лейла, будучи не совсем в курсе. Конечно, ей уже приходилось сражаться со всеми тремя ведьмами, но она многое пропустила, потому что не училась с Винкс с начала учебного года. Ещё прошлой весной, как только температура моря достигла того, чего андросианка не могла выдерживать, она сбежала. И скиталась по миру, заводя полезные и не очень знакомства, выполняя задания наёмников, которые ей были под силу, и практикуясь в рукопашном бою. — Да, — ответила Блум, поддерживая Музу и обращаясь к ней: — Почему ты была не уверена, что она ведьма иллюзий? — Дело в том, что у меня есть часть звуковых заклинаний, влияющих на сознание жертвы, так что у меня есть представление, как действуют иллюзии и как действует ментализм. — Но зачем ей всё это? — подала голос Флора, которая была готова обратно упасть в обморок. — И знала ли Лаон об этом… — сказала Лейла, не особо любящая Нери, хотя и нашла с ней определённый компромисс. — Мне показалось, что они были довольно близки. — Да, это странно, — согласилась фея природы, косясь в сторону. Ей не хотелось, чтобы другие подумали, будто она не любит Лаон, но удержаться не смогла. Девушка до сих пор считала, что дружить с ведьмами — позор и предательство всех фей. — Погодите-погодите, — залепетала Блум, — Трикс всегда хотели нас рассорить, возможно, мы были не правы, когда решили, что Дарси больше не с сестрами. Когда мы не вместе, мы слабы и нас легко разбить — именно этого добивается Даркар. Никто не считает его угрозой, но… Лично я так не думаю. — Это предположение имеет место быть, — кивнула Стелла. — До этого происходило много странного, что ухудшило наши взаимоотношения. И так совпало, что началом всему этому стало объявление Даркара. Возможно, Блум права. Но для начала, выпей зелье, Текна, — фея технологий без промедления опрокинула сосуд с жидкостью в себя и осушила его до дна. — Ну как? — поинтересовалась Флора, выглядя несколько расстроенной. — Что с ней? — взгляд Текны расфокусировался, её мышцы расслабились. — Она проводит перерасчёт, не мешайте ей, — довольно произнесла Диджи, усаживаясь на плечо хозяйки. — Чего? — на вопрос Лейлы никто не ответил. — Две девушки: обе с каре и серо-голубыми глазами, но у одной волосы шоколадного оттенка, миниатюрная, круглолицая, у другой — холодный блонд, высокая, внешность подходит под стандарты красоты. Голоса… неестественно похожи. На семьдесят девять процентов уверена, что всё изменено с помощью метаморфосибиоза. Миниатюрная напала на меня, хорошо разбирается в зельеварении, предпочитает взрывчатые вещества, однозначно не хотела мне сильно вредить, неплохие навыки боя. Вторая… она точно Дарси. Никто другой не мог бы прополоскать мне мозги, теперь я уверена, что прошлое моё поведение связано с этим, иначе меня бы так… не заклинило, — низким голосом проговорила Текна. — Но я виновата перед вами. Понимаю, что нынешнее доверие мы не сможем вернуть, но я всё равно прошу прощения, — девушка поклонилась, зажмурившись. Девочки переглянулись между собой и молча поняла друг друга. Текна бывает сухой и до ужаса раздражающей в том, как пытается сохранить свои секреты, но она не переставала быть их подругой. Несмотря на то, что с ними случилось, каждая из Винкс осознавала, что выкручиваться в любом случае придётся всем вместе. Ведьмы могут перекидывать вину с себя на близкого человека, избавляясь от связей, но феи… Феи дорожили дружбой и любовью, потому что именно светлые эмоции заставляли их вставать и бороться, а не негативные. Они были бы не феями, если бы бросили Текну. Это не значит, что они просто проглотили обиду, им придётся долго и упорно восстанавливать их полуразрушенный дом взаимоотношений. Ничего не будет как прежде, но это лишь значит, что они создадут нечто новое. И, возможно, эти узы будут крепче, чем те, что были. — Текна, — вздохнула Стелла. — Ты забыла, кто мы? — девушка распрямилась и с недоумением посмотрела на ухмыляющихся однокурсниц. — Мы — Винкс, — широко улыбнулась Блум. — Да, мы обязательно все выберемся из этого, — тихо прошептала Флора, впервые за долгое время не ощущая той всепоглощающей зависти. — Я продолжала бы ждать тебя, даже если ты сто раз сказала бы, что мы никто друг другу, — фыркнула Муза. — Но ты получишь в лицо, если сделаешь так ещё раз. — Вы клёвая команда, — мягко произнесла Лейла, — я никогда не видела никого круче и ярче, чем вы. Так что рада быть частью этого, даже если трудно. — Девочки… — Текна смахнула новые слёзы с глаз, весело и легко рассмеявшись. Они не успели обняться, потому что тёплый нефритовый свет завернул девушку в кокон. И через пару мгновений из него вылетела на изогнутых салатовых отростках, при такой скорости взмахов напоминающих круглые крылья, Текна. Её сиреневый боевой костюм сменился на латексные обтягивающие штаны, синий от середины бедра сменялся белым, в такой же цветовой гамме топик с большим камнем на груди, длинные перчатки. Фея с круглыми от шока глазами осмотрела собственное тело и зашлась неприлично громким смехом. Магия приняла её. Она получила фениксов Чармикс.