Эксилиум
Высокая темнокожая эльфийка нервно ходила из стороны в сторону, бормоча себе под нос нечто неразборчивое. Иногда она то всплёскивала руками и хваталась за голову; то опускалась на колени перед статуей прекрасной ангелоподобной воительницы и начинала молиться; то кричала на вошедших в священное место прихожан и выгоняла прочь, так как те мешали ей; то хваталась за хрустальные сосуды, вертела их, высматривая малейшие трещинки, и причитала, как мало в них гнили. Её яркие рубиновые глаза были наполнены тревогой и безумством, которое разгоралось всё больше, когда женщина обливала этой отвратительно пахнущей жижей сияющее копье. В помещение снова вошли нежеланные гости, и эльфийка сначала взбесилась и накинулась змеей, как распознала в них своих подчинённых. — Марианна, мы доставили оригинал нынешнего Даркара и уже подготовили алтарь, — сказал мужчина, с силой сжимая кулаки. Девушка, стоящая рядом с ним, откинула бело-серебряные волосы назад и мягко улыбнулась, когда эльф подхватил её руку и погладил по тыльной стороне ладони. — Хорошо, нельзя оставлять его в живых, — кивнула Марианна, скосив взгляд на нежности подчинённых. Они вышли по тёмным извилистым ходам на опушку, окружённую обледенелыми деревьями и засыпанную снегом. Посередине стоял жертвенник, на его поверхности засохла кровь, которую уже никто не сможет отмыть ни вручную, ни заклинаниями. Она впиталась в него, проросла в нём и живёт, словно вирус, напитывая мощной магией. — Айка, — скомандовала женщина, и молодая эльфийка возложила на алтарь мужчину, что был без сознания, сняла с него рубашку и ботинки, распустила чёрные кудрявые волосы. Её острые ногти превратились в когти, и она, аккуратно касаясь синеватой кожи, вырезала на его груди несколько рунических цепочек, напоминающих традиционную эльфийскую вязь, дополненную Старшим Футарком. Закончив через пару минут, Айка вернулась на свое место, безразлично наблюдая за тем, как эльф раскладывает кости жертв этого парня, лежащего на жертвеннике, в необходимом порядке. Как только он закончил, тоже вернулся на место и глубоко вдохнул морозный воздух. — Лукас, начинай, — повелительным тоном сказала Марианна, и мужчина стал зачитывать на древнеэльфийском заклинание ритуала. Через мгновенияе к нему присоединилась Айка, ещё чуть позже — сама Марианна. Кости когда-то живых людей медленно поднимались ввысь, оставшаяся в них мана и частички душ создали искрящееся магическое напряжение. Оно вихрем закружилось вокруг очнувшегося «оригинала», впитываясь в него и расщепляя на атомы, пока от мужчины не осталось абсолютно ничего. Трое измученных сложным ритуалом, которое высосало из них всю ману, эльфов подошли к алтарю. Марианна довольно улыбнулась, проведя пальцами по родной ей поверхности, ведь именно на ней она много столетий назад появилась. Искалеченная, безобразная, лишь наполовину валькирия, чему свидетельствует её оттенок радужки, она стала заложницей Храма Феникса, в конце концов возглавив его. Айка с облегчением перевела дух, потому что больше самой опасной угрозы исчезновения дорогого ей человека нет. Лукас же с мрачными мыслями отвернулся от этого зрелища, испытывая отвращение и зловещее предчувствие чего-то нехорошего. Ему ещё предстояло всё рассказать совету Фатума.***
Было неловко снова увидеться с Палладиумом после всего, что произошло в Светлом Камне. Но ни я, ни он — что ещё больше раздражает — ничего не сказали друг другу. Его зелёные глаза равнодушно скользили по мне, хотя раньше там скрывалось веселье и тепло, на уроках, в коридорах, обеденном зале. Сначала это, мягко говоря, выбило из колеи, особенно учитывая произошедшее со мной в Сосуде вздохов и то, что после этого исчез Рубео, но после… После это будто поставило меня на место, вернуло на несколько лет назад, когда я находилась в не самой лучшей компании, которая, казалось, не недолюбливает меня, но открыто не прогоняет. А я не уходила, потому что было не к кому. И Палладиум неожиданно идеально вписался в ту картину мира, которую я предпочла забыть, построив другую личность. Довольно ошеломительно, но это заставило меня задуматься над тем, что он тогда говорил. «Я просто хотел быть уверен, что нет опасности. И Светлый Камень был идеальным вариантом: убедился я и те, кто мог заинтересоваться тобой». Что это, феникс возьми, значит. Для кого я представляю угрозу, если только речь идёт не о тех, кто связался со мной напрямую. Кто-то из эльфов, которые имеют влияние на Лиадона? Если так подумать, то я о нём не очень много знаю, и сейчас это даже расстраивает. Как-то раньше меня это не интересовало, а спрашивать об этом… странно. Я же не какая-то его подружка, чтобы о делах душевных разговаривать, да и он тоже обо мне вряд ли многое знает. Так как в магическом мире у меня нет родителей — хотя если бы моя мать была жива, то это меняло бы ситуацию — то по сути мастер становился таковым для личного ученика. И ему не нужно было для этого согласие земных опекунов, коими были тетя с дядей, отца же вообще нет смысла упоминать. У него нет родственников, насколько знаю из того, что мне рассказывали. В общем, с каждым днем, проведённым в стенах школы, которая постепенно давила на меня, я ощущала всё больше своей вины за вспыльчивость. Мне никогда не хватало того холодного разума, трезвой оценки, я всегда либо вспыхивала, подобно огню, либо подавляла гнев и недовольство, пока он просто не выходил наружу вместе со взрывом. Пожалуй, злые слёзы или слёзы обиды — это то, за чем чаще всего меня можно было застукать в своей кровати после школы. И сейчас в этом плане изменилось не так много вещей, как хотелось бы. Вернувшись из Облачной Башни, избавившейся от одного из самых разыскиваемых на данный момент артефактов, отчего Дискорда даже поблагодарила меня, но посоветовала никому не заикаться об этом, я постаралась больше времени проводить с девочками из Винкс. Зная о расколе, произошедшем в моё отсутствие, чувствовала ещё больше вины, потому что по факту всё произошло из-за меня. Если бы не я, то Текну так бы не замкнуло. Но если бы не я, она бы не получила настоящий Чармикс, Диджи не стала бы реальной. Несмотря на то что на такой результат не надеялась. Да я вообще ни на что не надеялась, выполняя поручение. Довольно весело наблюдать за тем, как Стелла ежедневно устраивает показ мод, заставляя участвовать в этом и Блум, чтобы отвлечь ту от сновидений-предсказаний, и Флору, которую, по-видимому, решила взять под своё крыло, и Музу, с которой любила поспорить, и Текну, которая теперь просто не могла оторваться от своей пикси, и Лейлу, которая смущалась, но явно была рада, что есть с кем обсудить обязанность принцесс, королевские дела и слухи среди высшего общества. Шумная, веселая, активная компания. Разве это не то, о чем я когда-то давно мечтала? Так странно оказаться в ней и быть её членом, зная, что тебе здесь рады, что тебя ждут, а не как это было раньше. Я любила Джуди, она была моей единственной подругой, лучшей, но если судить объективно, она была такой же, как и та компания. Благодаря ней я и стала там частым гостем. Когда рассуждаю об этом после некоторого времени, проведенного с Винкс, начинаю понимать, что моя привязанность, наверное, была не совсем здоровой. И если бы не тот случай, я бы не разорвала её. Интересно, как сейчас у неё дела, учеба, друзья? Мой номер не изменился для Земли, просто теперь я могла дозвониться почти до любой планеты со своим зенфоном. Но позвонить ей… не будет ли это лицемерно? Она столько раз писала мне и звонила, что вряд ли обрадуется, если вообще не заблокировала меня. В любом случае, за почти мирным течением школьной жизни, — исключениями являются вспышки какой-то ненависти и неприятных, злых шуток со стороны компании Амарил и Франсин ко мне конкретно и к Винкс в целом — я забыла о приближении знаменательной для меня даты. Тридцатое апреля, час ночи, Адквистикс, бар «Лунные цветы», передача кодекса Красного Фонтана. Честно, мне так осточертела вся эта игра, ведущаяся не пойми сколькими сторонами, что просто захотелось оставить либо Солярии, либо этому раздражающему парню кодекс и плевать на него. Но он мне нужен, не знаю зачем, но нужен так же, как дышать. Осознание этого простого факта сделало меня нервозной и агрессивной. Я то задумывалась о том, как добраться до самого большого торгового города Магикса, то пугалась, что вообще размышляю об этом. И иногда, если всматривалась в зеркало больше минуты, начинала видеть тот же лихорадочный, безумный блеск, появлявшийся в глазах Рубео. Поглощение части кодекса никак не отразилось на мне ни внешне, ни внутренне, по крайней мере, я за полмесяца не заметила ничего необычного. Из-за того, что у меня неожиданно стало гораздо больше свободного времени, — хотя свои собственные тренировки я не прекращала, но мастер, когда подходила к нему с вопросом по поводу занятий, отнекивался тем, что «сегодня занят», — я стала больше внимания уделять боевой магии и тому, что успела выучить об эльфийских рунах. И, к всеобщему удивлению, да и моему тоже, если быть с собой откровенной, всё чаще появлялась на дополнительных курсах Авалона. Дело в том, что, как бы я не любила этого подозрительного типа, он прекрасно знал как свой предмет, так и разбирался в магфизике. Сложная, трудная дисциплина, на которую ходило с каждым разом всё меньше учениц, несмотря на их любовь к профессору, и которая изучается в основном в высших учебных заведениях смешанных классов — то есть ведьмы, феи и паладины вместе, специалистам это, к счастью или сожалению, не надо, так как у них недостаточно развиты магические ядра, чтобы ещё и колдовать — а мне нравилось ломать мозг над математическими уравнениями, нравилось чертить круги и высчитывать углы, проверять всё и учитывать оставленные преподавателем указания, где есть ошибки. К моему спокойствию, занималась я этим не одна, а вместе с Текной, которая прониклась предметом ещё больше, чем я, и имела к нему предрасположенность. Для неё это было хобби, для меня — попытка отвлечься. На самом деле, у меня почти никогда не получалось сделать всё хотя бы наполовину правильно, и мне вручали исписанный красным лист, над которым я корпела освобожденными вечерами. Единственное, что меня останавливало от того, чтобы отказаться от этого факультатива и прекратить выслушивать, как меня выставляют посмешищем — о, Авалон просто обожал всеуслышание объявить, что я снова потерпела неудачу и с чем безумно лёгким, по его мнению, не справилась — это то, что мне это необходимо для своего исследования. Но, стоит признать к собственному неудовольствию, Текна однозначно получит степень мастера магфизики на несколько лет раньше меня, если не на десятилетия… К счастью, всё ещё оставались области, в которых я преуспевала, например, когда нас гоняла Гризельда, именно меня удостаивали больше всего невероятно ценным и важным вниманием. Профессор так называла это, а Стелла по секрету сказала мне после очередного подобного занятия, когда я вывалилась, по-другому не назовешь, из спортивного зала, что это очень почетно и что так Гризельда хвалит старательных учениц. Не знаю, стоило мне смеяться или плакать, но это точно улучшило мои способности, к тому же я никогда не думала, что даже крылья могут болеть. В один из таких вечеров, если точнее, то двадцать девятого апреля, я валялась на диване от изнеможения после более изощренного зверства Гризельды, была не в состоянии присоединиться к Текне для разбора заклинания по магфизике и уже на семьдесят процентов решила, что никуда не пойду завтра просто для того, чтобы позлить это назойливое ощущение, толкающее меня в неизвестном направлении и заставляющее делать то, что оно хочет. Со мной в гостиной нашего блока находились почти все Винкс, кроме Блум. Флора пыталась всунуть мне какой-то её особенный чай, который взбодрит меня и избавит от хандры, глядя своими оленьими глазами, которые я хотела исполосовать к фениксовой матери, потому что именно её Палладиум начал выделять из общей массы. Стелла, прекрасно зная, — уверена, что это так, потому что она читает людей в этой области до пугающего легко — совершенно несвойственно для принцессы хрюкала от смеха и отговаривалась тем, что переписывается с Брендоном. Так ей и поверила. Муза играла на гитаре, репетируя песню, которую они с Гелией активно пишут. Лейла ставила для её концерта танец, так что сейчас в наушниках отрабатывала движения, что выглядело довольно грациозно и заманчиво, чтобы позже попробовать присоединиться, к тому же я Музе обещала, что помогу. Именно тогда в комнату влетела взбудораженная Блум, уронив на ходу вазу, которую Флору едва успела поймать и почти не смогла сдержать порыв обозвать рыжулю нелестным словом, но так как та стала бурно извиняться, то пришлось проглотить свою злость. Усмехнувшись этому представлению, спросила, что случилось, раз она так пылает и светится. — Ривен пригласил меня завтра на ярмарку в Адквистикс! — воскликнула она и вприпрыжку подошла ко мне, улыбаясь во весь рот. — Мы так давно никуда не выбирались, будет просто чудесно. — Неплохо, — протянула я. — Удачи, — она закивала и тут же стала расспрашивать, во что ей лучше одеться на прогулку, стоит ли надевать каблуки и юбку, ведь они будут много ходить и это будет не очень удобно. — Удивительно, Брендон тоже меня позвал завтра в Адквистикс, — цокнула Стелла, скорее всего недовольная тем, что её парень позже парня Блум написал об этом. — У них может проходить там какая-нибудь тренировка? — спросила я, не обращаясь к кому-то конкретно. — Может, в Диких землях? — которые окружают город и в которых мы «наслаждались» рождественскими каникулами с Палладиумом. Прекрасное место для отдыха. — Знаете, что ещё страннее? — фыркнула Текна, откладывая задание в сторону. — Тимми тоже звал меня завтра в Адквистикс. Я отказалась, так как есть факультатив в это время, — ой, да кому ты заливаешь, знаю я, почему ты отказалась на самом деле. — Разве вы с ним общаетесь? — выгнула бровь Стелла, мне тоже стало интересно. — Общаемся, — солярийка засветилась и хитро улыбнулась, — но не для того, что тебе так хочется. Сугубо деловые отношения на почве техники. — Поэтому он приглашает тебя гулять, ага, — пробурчала Стелла. — А тебя твой приглашал? — обратилась она к Музе, переставшей играть после грохота, который устроила Блум. Лейла также присела на диван, делая вид, что не особо заинтересована. Мы уже знаем о её нелюбви к мальчикам. — Блин, чё за фигня, ты права, — кивнула мелодийка. — Но он же в академе, зачем ему связываться сейчас с Красным Фонтаном. Мой зенфон брякнул, и я усилием воли взяла его, разблокируя экран. Открыв сообщения и увидев адресата, я понадеялась, что подёргивание глаза мне только кажется, а в реальности ничего такого не происходит, но мою заминку всё равно заметили. — Ты чего? — спросила Блум и без спроса заглянула в экран, я даже не стала убирать. Девушка расхохоталась, и мне пришлось со вздохом показать сообщение другим. Бесячий Скай: Привет, это Скай, не против сходить со мной завтра на ярмарку в Адквистикс?) — Чего он к тебе привязался? — недоумённо сказала Стелла. — Я попрошу Брендона, чтобы он прекратил к тебе подкатывать, разве непонятно, что ты его уже несколько раз отшила. — Погодите, а разве у наследника Эраклиона нет… — начала было Лейла, но солярийка на неё посмотрела очень выразительным взглядом. — Так у него есть невеста? — на выдохе произнесла то, о чём мы все подумали, Блум. — И он ещё ко мне в начале года приставал? — на её лице отразился искренний ужас осознания. — Дракон, мне уже так жаль эту девушку. — Насколько я знаю, это Диаспро — кронпринцесса Айсиса, — всё же ответила Стелла. — Довольно ожидаемый союз, трон достанется её старшему брату — Гидеону, а её выдают замуж, чтобы усилить военную мощь, взамен помогают Эраклиону с финансами. Брендон рассказывал, что казна дворца пуста, а политическая обстановка там сейчас крайне нестабильная. Не факт, на самом деле, что королевская семья удержит бразды правления. — А тебе точно можно это нам говорить? — с опаской задала вопрос Флора. — Это не секрет для всех, кто интересуется политикой и имеет необходимые связи, так что можно, — она непринуждённо улыбнулась, но я прекрасно понимала, что она волнуется, так как Брендон — непосредственный гражданин Эраклиона, так ещё и сквайр кронпринца, который сейчас кажется несколько глупым. — Зачем он тогда так поступает? Это не просто глупо, это катастрофически тупо и опасно. От его действий зависят жизни его подданных, — сказала я. — Давайте я позвоню Ривену и спрошу, можем ли мы все вместе пойти, а не разделяться на парочки, если это, конечно, не так важно? — предложила рыжуля, разряжая обстановку. — Я в любом случае не смогу завтра, так что простите, — отрицательно покачала головой Текна. А вот я собираюсь повеселиться, прежде чем наведаться к Зениту, Солярии и, вероятно, тому раздражающему парню и сорвать их милую встречу. Было бы прекрасно, возьми я с собой ещё кого-нибудь, но Дарси не совсем боевая ведьма, а других пригласить на праздник не могу. В том числе Сильвио. — А остальные? — спросила Стелла, и мы в ответ согласно замычали. Несмотря на боль в мышцах, мне пришлось встать и пойти собрать вещи на завтра.***
Я уцепилась за бортик своей кровати; мои пальцы соскальзывали с моей последней опоры; за ноги нещадно тянули «нежные» и «слабенькие» ручки кронпринцессы Солярии; мои уши вяли от причитаний и криков, но я продолжала биться, лишь бы не засунули в это исчадие ада. — Ты должна одеться так, как я сказала! — через зубы прорычала фея солнца, моё тело трепыхнулось в воздухе, крылья затрепетали сильнее и быстрее, но всё было тщетно. Я слишком устала из-за вчерашнего дня, чтобы сопротивляться этому чудовищу. — Нет! — захныкала я, пытаясь уползти под кровать и спрятаться там. — За что ты так со мной? — Я весь последний месяц терпела твои штаны, сейчас ты наденешь юбку! — Стелла рывком вынула меня, залезшую уже наполовину под постель, и её лицо исказилось маньячной улыбкой. — Ладно-ладно! — вскинула я руки в жесте «сдаюсь». — Но зачем вот это? Это не топик — это тряпка, которая сползёт с меня при малейшем резком движении. — А ты и не должна будешь драться, — пожурила меня фея, отбирая у меня одежду и разглаживая заклинанием образовавшиеся складки. — К тому же, я оставила тебе подсумок с чарами незримого расширения. К твоему сведению, такие стоят целое состояние, но я позволю тебе его забрать, — я закатила на это глаза. — Но только если ты оденешься сегодня в то, что хочу я. — Тц, вот же ж, шантажистка, — со вздохом поднялась с пола и стала переодеваться прямо перед ней, но Стелла даже не смутилась. Комплект угольного оттенка из теннисной юбки до середины бедра, топа без лямок и жакет без пуговиц, к моему несчастью. Обувь я воинственственно отбила и надела любимые ботфорты, потому что на шпильках я ходить не умею и чувствую себя неустойчиво, а вот платформа добавляет прыгучести. — Ну вот видишь, как тебе идёт, — захлопала в ладоши принцесса, мы спустились на первый этаж, и она усадила меня за стол перед зеркалом в своей спальне. — Так-с, а теперь причёска и макияж. Скрипнула дверь, и в комнату просочилась красно-рыжая голова. Блум ойкнула, завидев нас, с разрешения Стеллы взяла «ту милую голубую кофточку» и ускакала к себе. Ей Флора помогает собираться, а меня неожиданно схватили после пар и уволокли с криками к себе. Лейла же контролирует Музу, так как тоже является и принцессой и «у неё точно хороший вкус», по словам солярийки, конечно. Мои волосы заплели во «французский водопад», из косметики нанесли основу, чёрными тенями нарисовали стрелки, накрасили ресницы, увеличив их объём и длину с помощью заклинания, губы помазали каким-то дорогостоящим блеском с экстрактом линфейских персиков и зафиксировали всё чарами стазиса. Если честно, то выглядела я действительно симпатично и искренне поблагодарила Стеллу за её старания, хотя ночью все они прахом пойдут, потому что я не с каким-нибудь красавчиком уйду, а кодекс побегу перехватывать. Так что, уйдя в свою комнату, я разобрала уже собранные вещи и теперь часть зелий и аптечку положила в подаренный подсумок. Яды для лезвий и катану, которую купила в ведьмовском торговом переулке, когда ещё находилась в Облачной Башне и узнала про него из разговоров старшекурсниц, поместила в наколдованные петельки на изнанке жакета, туда же маленькие пузырьки с зельями взрыва и тумана. Катана увеличивается в размере, когда я её беру в руки и посылаю немного маны, а в обычном состоянии меньше кинжала в длине. Чтобы не тратить усилия и не поддерживать во время вполне вероятной битвы метаморфосимбиоз, также приобрела зачарованную шёлковую бандану на лицо. Она «затеняет» моё лицо и не только и эти чары никто, кроме меня, развеять не может, ну или если снимут эту повязку с меня, а я её очень хорошо закреплю, но и одежду, делая силуэт расплывчатым. Потратила на эту вещь половину своего оставшегося бюджета, но она действительно мне необходима не только на сейчас. В результате в Адквистикс мы выехали только в пять, да и точнее сказать вылетели, потому что нас забрал космолёт специалистов около ворот Алфеи. Между прочим, такое бывает часто, так что никто не удивился, что очередная стопка фей куда-то уезжает гулять с парнями из Красного Фонтана. Разве что я словила напряжённый взгляд Палладиума, вышедшего на балкон, но сделала вид, что не видела его. Я не готова сейчас морально и физически извиняться и мириться, так что просто повернулась спиной и взошла по трапу в космический корабль. К моему же облегчению, со Скаем Брендон уже поговорил и на пальцах объяснил, что он меня не интересует в романтическом плане и что у меня вообще сердце сейчас занято. Последнее не то чтобы ложь, но я как бы никому об этом не говорила и сама не понимаю, что чувствую к кому-то. Так что ко мне не приставали ненужные кавалеры, и я с Сильвио спокойно читали, пока добирались до города. Оставив космолёт в порту, за что нам даже аренду платить не пришлось, так как Фонтан забронировал для многих команд специалистов места, так как сегодня у них, оказывается, была в Диких землях практика. Ну а вечер — подарок от администрации. Нас встретил ждавший Музу Гелия, мы с ним все поздоровались, Ривен не забыл пройтись по тому, что он сейчас в академе, по длинным волосам и его любви к искусству, за что был справедливо поджарен Блум. Посмеявшись над этим, пошли наконец на ярмарку, на которой у меня глаза в стороны расползлись. Магические предметы по низким ценам; если порыться, то можно даже найти артефакты; зачарованная одежда; старинные и редкие книги; просто море материалов, которые иногда трудно найти на рынке, но их всех можно купить сейчас здесь. Тимми объяснил, что Адквистикс — город, собравший на своей территории крайне много мастеров различных областей, так что они тут и любят выставлять свою продукцию на продажу. Потому город и называют торговым центром Магикса. А ещё было очень много народу, и все толкались, шумели, гудели, смеялись, плакали, кричали, что у меня через некоторое время закружилась голова и к горлу стала подкатывать тошнота. Несомненно, было невероятно красиво и красочно: цветные фонарики, уличные музыканты, танцующие огоньки, где-то дальше должны находиться несколько сцен, где будут проходить представления и вечерние и ночные концерты. Но мне просто стало плохо, из-за чего я каким-то случайным образом отбилась от компании. Вот блин, всего на минутку в глазах потемнело, потому прислонилась к ближайшей вертикальной поверхности, а их уже нет. А в аптечку я не положила ничего против тошноты, даже смешно, подготовилась называется. Оглядев ряды с товарами и, естественно, не найдя лекарств, набралась смелости, засунула свою социальную тревогу поглубже и обратилась с вопросом о ближайшей аптеке или лавке с лекарственными травами. — Ох, милая, я даже не знаю, — озадаченно ответила женщина преклонных лет, торгующая какой-то выпечкой. — Извините, вам плохо? — раздался голос совсем рядом, и я вздрогнула, поначалу подумав, что это мастер. И сначала светлые волосы даже обманули меня, но через мгновение осознала, что те гораздо короче и более блеклые что ли, лицо бледнее, линия подбородка другая, хотя глаза посажены точно так же, но цвет тоже другой — бледно-салатовый. Он одновременно был в чём-то похож и во многом отличался от Палладиума. — Что? — мне потребовалось время, чтобы обработать вопрос. — Немного, — ответила наконец я. — Я могу помочь, если не вы не против. Немного знаю целительство, — он обворожительно улыбнулся, показывая ряд белых зубов, и я, недолго думая, согласилась на предложение. — Меня зовут Финвэ, можно просто Фин, — он качнул головой, и я заметила не такие длинные, как у Палладиума, эльфийские ушки. Улыбнувшись этому забавному факту, представилась сама. — Лаон, приятно познакомиться. — Давайте найдем менее шумное место, где воздуха будет побольше, — Финвэ задумчиво осмотрелся и, по-видимому, найдя такое, кивнул в сторону. — Позволите взять за руку? — насмешливо-вежливо попросил он, и я, не в состоянии стереть смущённую улыбку, вложила свою руку в его. Тёплую, сухую, приятную. Торговка что-то сказала нам, но её голос был заглушён толпой, что сомкнулась вокруг нас каким-то ненормально бушующим кольцом и, вместо того, чтобы обтекать нас, чуть не разнесла нас. Подавив рефлекторное желание превратиться и просто улететь отсюда, я почувствовала, как мою ладонь сжали сильнее и наши пальцы переплелись, что сделало всё ещё более странным. Выбравшись из этого ужаса, мы зашли в какой-то безлюдный круглый двор, окружённый жилыми домами, в окнах которых горел жёлтый свет, гирлянды и звёздочки. Маленький садик со скамейками, декоративный колодец посередине и тихая, мягкая музыка, доносящаяся из одного открытого окна. Присев на одну из скамеек, я смогла выдохнуть, хотя головокружение и не прекратилось. Фин сел рядом со мной и попросил повернуться к нему спиной, чтобы он продиагностировал. Его руки, светящиеся пастельной медицинской маной, едва касались меня, но мне всё равно было неловко. — Ничего серьёзного: небольшое переутомление и последствия стресса. Вам нужно пропить курс укрепляющих иммунитет зелий, желательно добавить в рацион питания больше цитрусовых и белка, — я повернулась к нему лицом, рассматривая его белёсые ресницы и брови. — На ближайшие двенадцать часов вы будете полностью здоровы, но всё же, если не хотите усугубить ситуацию, последуйте моим рекомендациям или обратитесь к целителю. — Спасибо, — поблагодарила я, мой телефон завибрировал. Блум звонит, вот досада. — Ваши друзья? — я утвердительно промычала. — Может, вас проводить к ним, если не против? — А вы заняты? — с хитрой улыбкой спросила я, игнорируя звонок и ставя устройство на беззвучный, предварительно написав, что появились дела и что всё хорошо. — Нисколько, — кажется, он немного удивился. — Я полностью свободен, — как будто убеждая себя, повторил эльф. — Не хотите прогуляться со мной, скажем, к фонтанам? — на секунду его губы расплылись в улыбке, но после он подавил то ли веселье, то ли удовлетворение. — Хочу, — он предложил взяться за руки, чтобы не потеряться, и я с какой-то неожиданной для себя и новой кокетливой радостью приняла предложение.Несколькими часами ранее
Палладиум слушал первокурсницу Флору и почему-то потихоньку раздражался. Скорее на себя, чем на неё, потому что девочка умненькая, потенциал действительно имеет и неплохо бы его развить, но почему-то желания на это у него совершенно нет. Он — мастер, и его ученик должен хоть немного соответствовать ему самому и его ожиданиям, так делала Лаон, потому что просто такой была, но Флора другая. Почти как тепличный цветочек, плохо скрывающий свою влюблённость в него, потому её надо лелеять, аккуратно подбирать слова, создавать все условия, чтобы ей было комфортно не только учиться, но и даже существовать в одном помещении. Обычно он не так сильно печётся о комфорте других, если быть откровенным, то он этого и не делает никогда: просто прощупывает чужие границы и старается уважать их, не переступать, не нарушать, не делать ничего, что могло бы вызвать негативные эмоции к нему. Отчасти потому, что его так воспитали, отчасти потому, что таким образом поддерживал дистанцию. Что ж, можно сказать, что он проебался с этим, нарушив свои принципы и пойдя на риск. Конечно, всё вышло не совсем так, как он того хотел: с одной стороны, к Лаон нет вопросов со стороны Светлого Камня и его семьи, которым очень уж не понравился подобный выкрутас Палладиума с подмастерьем, тем более женского пола; с другой же, Лаон конкретно обиделась, и он понимал причину. Она никогда не любила, чтобы кто-то знал о чём-то её личном, если она сама этого не позволяет. И в этом Палладиум также разделял её мнение, но ещё он знал, что та ни за что не пойдет на эту авантюру по многим причинам, в том числе по этой. Эльф считал, что Лаон простит, что перебесится и примет его решение, хотя бы частично осознав, почему он так поступил. Но, похоже, он ошибся. Лаон не только его успешно игнорировала, из-за чего он сам стал себя вести по-детски, отменяя занятия, но и начала ходить на факультатив этого склизкого, подозрительного типа Авалона. Закончив беседу с Флорой, Палладиум хотел отдохнуть, потому не вскрывал письма от Алексиса, приёмных родителей и кое-кого, кого не желал видеть даже под страхом увольнения. Дракон, он бы не видел это раздражающее существо веками и ни о чём не жалел. Единственное, что доставляло радость при упоминании об этом, — это магия Лаон, так удачно подвернувшаяся ему на глаза. И он искренне надеялся, что этот чёрный, пугающий огонь разъест древний эльфийский договор. Поэтому готов терпеть все проблемы, липнущие к Нери, как мухи на мёд. Когда эльф увидел её вместе с её подругами, улетающую на космолете молоденьких специалистов, то пришёл в какое-то недоумение. Почему она одета так по-девчачьи, почему так холодно реагирует на него, почему постоянно что-то скрывает, почему не может просто делать всё, как он скажет. Ему было одновременно и стыдно за подобные мысли, и он не мог избавиться от них до конца. Палладиуму, выросшему в трущобах Альфхейма и попавшему в семью аристократов самым грязным и неприятным путём, претило, когда всё выходило из-под его контроля. И больше всего ему становилось не по себе от осознания, что Лаон никогда бы не подчинилась: она своенравна, по-ведьмински горда, свободолюбива до скрипа зубов и совершенно так же любит всё контролировать. Лучше бы было, если бы на её месте была Флора? Мягкая, податливая, но в его деле не помощница. Сколько бы Палладиум не размышлял об этом, а выходило всегда одно — нет, не лучше. Он платит Лаон знаниями, делится с ней силой, за которой она так бежит, она же отплатит ему услугой, немного запрещённой, идущей против магии, грязной. Тем не менее, сейчас Палладиум только проследил за её юбкой и неизменными ботфортами, устало вздохнул, взглянул в зеркало, и в его светлую голову пришла гениальная идея. Если он не может преодолеть дистанцию будучи Лиадоном, то что ему мешает это сделать будучи кем-то другим, но одновременно с этим — действительно собой? Заклинание метаморфосимбоза изменило его внешность, немного голос, укоротило рост. И из отражения на него смотрел симпатичный эльф с блеклыми глазами. Впервые за долгое время Палладиум почувствовал себя подростком, а не молодым ответственным мужчиной.***
Мы расстались с Финвэ через несколько часов, и я ощущала просто невероятную эйфорию и прилив сил. Луна ярко светила на звёздном небе, всего минут пятнадцать назад я смотрела фейерверк с этим бесспорно харизматичным и умным эльфом. Уже забыла, как давно столько разговаривала, а не просто наблюдала со стороны за чужими беседами. Мы безумно быстро нашли общий язык, обсуждая зельеварение, травничество, мои приключения с Винкс, о которых я впервые смогла кому-то рассказать, описывая каждое сражение в красках и отвечая на его уточняющие вопросы. Его живой интерес сначала немного напугал меня в том смысле, что мне было неловко и странно с кем-то просто болтать, потому что я не делала этого уже очень, очень долго. Но после заразил уже меня, когда Фин поведал о части своего детства в Альфхейме, — я не удивилась его принадлежности к солнечным эльфам, так как это было вполне вероятно по внешности, — и истории, которые с ними случались и как он из них выходил. К сожалению, он вырос в трущобах Альфхейма, и хотя я не сильно представляла себе жизнь в подобном месте будучи девочкой из более чем обеспеченной семьи, мне было не по себе слушать всё это. Конечно, он не жаловался или что-то подобное, просто рассказывал, как «весело» воровал у продавцов ингредиенты для зелий, чтобы варить их и продавать контрабандой. У него был врождённый талант к зельеварению, что спасало его жизнь и жизнь матери. Некоторые из историй, особенно когда его все-таки поймали, потому что он слишком сильно задумался, рассматривая лошадей у одного из крупных торговцев, и заставили убирать конюшню, были даже смешными. Под его чутким руководством мы пробирались через жужжащие и толкающиеся толпы людей, подходили к лавкам и оценивали товары, кое-что покупали. В конечном итоге наши торги превратились в соревнование: кто скинет больше цены, тот и победитель, а в качестве награды — одно желание. Заранее оговорили, что оно не должно принуждать к чему-то незаконному и не должно вредить ни проигравшему, ни победителю. Я была почти у финишной прямой, скинув цену на кожу тролля вполовину, но торговка отдала предпочтению «красавчику», продав ему материал за четверть. Феникс, это немыслимо нечестно, о чём я тут же сказала Финвэ, на что мне прилетело, что «если бы продавцом был парень, то выиграла бы я». Завуалированный комплимент, но мне очень даже понравилось. Потом мы немного посидели в кафе, бурно обсудив какие сорта кофе и напитки из него нам нравятся, а какие — нет. Он отдавал предпочтение классике, я же обожала «сахарные коктейли, от которых плохо будет любому адекватному существу, а не кофе», по его мнению, конечно. Эспрессо я тоже любила, но под настроение, а американо пила обычно по утрам, так как без них хорошего завтрака не видела. Зато нам обоим нравились чизкейки, по одному которых мы и съели, отправившись затем на фейерверки. Как в тех сказочных сравнениях, я летала на крыльях после случайного свидания и почти забыла о том, что предстоит сегодня сделать. Желанием Финвэ стала ещё одна встреча, для чего мы обменялись номерами, и он сказал, что обязательно скоро напишет, на чём мы и разошлись в двенадцать. В общем, времени у меня оставалось только чтобы собраться с мыслями и дойти до нужного места, желательно, засев в засаду. Что я и поспешила сделать, пересекая половину города и теряя хорошее настроение. Запоздалый мандраж накрыл меня крайне некстати, я мало себе представляла успешность плана, но выкрасть кодекс из дворца Солярии у меня точно не получится. Остаётся либо перехват, либо уцепиться на хвост космическому кораблю Химеры и напасть на них либо на Магиксе, либо на Солярии, так как в космосе я просто не смогу телепортироваться. Как минимум потому, что это невозможно в космосе, и как максимум потому, что тупо не умею. Бар находился на окраине Адквистикса, вокруг было до странного пусто, тёплый ветер трепал дополнительно собранные в хвост волосы, руна невидимости скрыла моё внешнее существование, отработанные навыки погрузили организм в состояние некого стазиса. Я выжидала на ближайшем дереве, застыв статуей и удерживая для броска колбу с ядовитым туманом. Первыми явились, как ни странно, стражники и Химера, всё такая же противная и не особо сильная, зато верная Стелле. Через минуту из-за здания бара выплыли трое закутанных в плащи человека, если верить Ингуз, то одна из маносистем действительно принадлежит Текне, и именно в той шкатулке, что она несет, лежит артефакт. Боковым зрением заметила чужой силуэт за стеной, почти в такой же позе, что и у меня, и мы однозначно встретились друг с другом взглядами. А затем он спрыгнул и понесся к шкатулке так быстро, что я едва смогла обработать это и среагировать, сорвавшись с ветки мгновением позже, уйдя с астральных планов. Всё такой же бледнолицый и с жиденькими, белыми, чуть ли ни прозрачными волосами, и его раздражающая ухмылка, к сожалению, была вместе с ним. Обратно активировав обе руны и разбив две колбы с туманом, начала мысленный отсчёт, когда подействует паралитик и когда противоядие закончится уже у меня. Справа раздалось рычание, от которого по спине пробежались мурашки, мне удалось откинуть притязателя на кодекс взрывательным зельем, прежде чем ненормальных размеров, вероятно, волк или пёс почти разорвал мой бок. Я отчётливо представила, как острые зубы смыкаются на моей плоти и разрывают её на кусочки, утоляя свой голод и агрессию. Синтезированные растения поймали меня за запястья и лодыжки, но я их рефлекторно подпалила, глупо понадеявшись, что никто не видел этого. Уйдя с очередной атаки зверя, наконец достала катану и тут же отрезала стремительно обвивающийся вокруг меня плющ. Другой рукой бросила осколочное зелье в животное, которое разлетелось не на кровавые ошметки, а на какие-то материалы, со звонким грохотом упавшие на землю. Услышав, как Текна приказала номерам заняться «вторым», по-видимому, решив, что мы вместе, я успела оглянуться и обнаружить, что оба стражника валяются мёртвыми, а этот мерзавец уносит ноги. К моему же счастью, его хорошенько приложили о стену тем самым плющом: в воздухе он не очень хорошо уворачивается. Электричество застрекотало опасно близко, и я спружинала с помощью Совило и левитации на крышу здания, разбивая ещё один пузырек, но уже со слезоточивым газом. Текна ринулась за мной, я погналась за соперником, оставляя ей в качестве подарка взрывы, от которых она ловко уворачивалась. Похоже, после того случая они установили им отличную защиту, тц. Хотелось выкрикнуть что-то типа «Как тебе световая граната?!», но голос у меня с маской не менялся, так что я просто закинула ей коктейль веществ, своим ярким светом однозначно ударивших по её глазам и системе. Если учитывать, что даже спиной и закрытыми веками мне было больно. Адреналин бурлил в крови, ноги едва успевали касаться веток леса Диких земель, в которые мы вошли, так как выбрались за стену города. Я неотрывно смотрела в спины своих целей и одной лишь интуицией и тренировками не срывалась вниз. Раз Текна больше не маячила за спиной, то я разумно предположила, что она осталась помочь Химере и защитить её, раз стражники мертвы. И наверняка сообщить о произошедшем в штаб. За какие-то считанные минуты мы забрели в жуткие дебри, из которых я уже боялась не выбраться, так как с этой частью леса не знакома, а карты у меня с собой нет, за что успела себя несколько раз обозвать волшебной тупицей. Они замедлились, пока раздражающий парень не спрыгнул на относительно открытый участок, и тогда я решила для начала обезвредить один из номеров. Жаль, его или её не разорвало, но, кажется, руку оторвало, и сейчас он или она в отключке и истекает кровью. Люблю неожиданные атаки и плохо поставленный щит у врага. Мои лёгкие сдавливало от такого марш-броска, тошнота подбиралась к горлу, Ингуз дезоактивировался самостоятельно, и я осталась с двумя оставшимися противниками. Мы выжидающе смотрели друг на друга с секунду, прежде чем каждый из нас не выбрал себе цель и не бросился к ней с убийственным намерением. Мои пальцы едва коснулись его жидкого хвостика, пока что-то острое не вонзилось мне в голень и не повалило на землю, прижимая неподъемным весом. Я захрипела от боли, перед глазами всё поплыло, тень номера проскользнула мимо за вором кодекса. — Сука, сука, сука, — надрывающимся голосом проклинала я, пытаясь сориентироваться. Лезвие катаны блеснуло в тусклом лунном свете, послышался отчаянный скулёж, я совершенно некрасиво воткнула оружие в шею этой шавки. Из меня вырывались хрипы с рыданиями, здоровой ногой отпинала обмякшее тело и постаралась встать, тут же завыв от вспыхнувшей огнем боли. — Уходить, мне надо уходить, — в прострации бормотала. Оторвала от юбки приличный кусок ткани и зажала тот между зубами, чтобы не закричать и не откусить себе язык. Огонь вспыхнул на пальце и прижёг рану, которая, к моей удаче, ограничилась только укусом, а не оторванным куском плоти. Недолго думая, превратилась, тут же исчезнув под Дагаз, и кинулась к отдалённому скоплению огней по широкой дуге, молясь всем богам, чтобы никого не встретить по пути. Не знаю, сколько времени прошло к тому моменту, как я выбралась к этому скоплению, но у меня уже началась лихорадка, мана стремилась к нулю, мне чудилось, что за мной погоня. Скоплением огоньков оказалась грёбаная Алфея. Альма-матер. Безошибочно найдя свой балкон, совсем быстро оказалась в комнате. На последние капли энергии установила полог тишины, закрыла все двери на замок и позорно разрыдалась. Просрала кодекс. Неудивительно, я была одна, но и он тоже. Черт возьми, если бы я только могла пользоваться огнём, то всё было бы проще. — Нет, — сказала я вслух. — Я слишком слабая для стольких противников. Тем более — для этого парня. Горло сдавливало от досады и обиды на саму себя, разум услужливо подкидывал самые лестные оскорбления, руки дрожали как ненормальные, да меня всю трясло от поднявшейся температуры, стресса и неудачи. Но уже через несколько минут, за монотонной обработкой раны, я могла думать только о том, чтобы меня никто не узнал. Если кто-то поймёт, что это была я, то это будет конец. Тётю с дядей убьют из-за того, что я понадеялась самостоятельно разобраться в ситуации и не следовать указаниям этих опасных и, несомненно, сильных людей. Я буду виновата в их смерти. Меня исключат из Алфеи, объявят преступницей за нападение на аристократку, Зенит организует миссию по моему устранению. За перечислением последствий моей тупости и самонадеянности меня застал проснувшийся Сильвио, о котором я вообще забыла. Замерев на миг, он пришёл в ярость и обругал меня ещё больше, хотел отвести к Палладиуму, но мне удалось уговорить его сохранить это в секрете. Мне нельзя показаться больной, нельзя показывать рану, иначе все всё поймут. Текна всё поймет. Она меня возненавидит.***
На следующее утро, которое наступило для меня буквально через три часа, я еле проснулась, да и если бы не слуа, то не встала бы с кровати. Мне было ужасно плохо, всю мутило и шатало, я не представляла, как выйду из этой комнаты, пропахшей медицинским спиртом. Вколов ещё один анестетик и выпив ещё и обезболивающее зелье, я смогла сходить в душ и смыть с себя грязь, пыль и пот. Ещё раз обработав укус, нанеся мазь и обмотав себя бинтами, надела широкие брюки клёш и толстовку, чтобы скрыть ещё и синяки с царапинами. Мне нужно было сходить на завтрак, отсидеть магфилософию и отпроситься с пар по причине головной боли. Отлично, план составлен. В столовой я появилась неприличной поздно, делая вид, что не прихрамываю, для чего применяла левитацию, и уселась за стол приведением. Девочки спросили про моё самочувствие, на что для создания более правдоподобной истории ответила про головную боль. Запихнув в себя омлет с чаем, поинтересовалась вчерашней прогулкой, за что мгновенно зацепились Стелла с Блум и начали с ехидством расспрашивать, как вчера прошло моё свидание. Оказывается, они видели меня с Финвэ, когда мы шли на фейерверки, и, решив не мешать, ушли на другой конец площади. Нас прервала Фарагонда, объявившая, что следующей партией учениц по обмену станет команда Винкс, без моего участия, конечно же. И также попросила их зайти к ней в кабинет. Первый урок прошёл в полной прострации и борьбе с самой собой, и как только прозвенел звонок, я сорвалась — насколько это возможно с больной ногой — в лазарет, где разыграла спектакль, взяла зелья и ушла в комнату. Кажется, после этого я то ли уснула, то ли потеряла сознание, но очнулась уже посреди ночи с Сахарой в горле. Выпив всю воду из графину в гостиной, ушла обратно к себе и, ощущая себя полоумной, сменила повязку. Сильвио, оказывается, всё это время сторожил мою дверь, отгонял любопытных феечек и даже сбивал у меня жар тем, что нашёл у меня в аптечке. Я этого, правда, совершенно не помню, но рассыпалась в благодарностях и вновь заплакала, только уже как-то больше из-за расстройства, чем из-за страха. Проводив следующим утром девочек и выслушав рассказ о беседе с директрисой, узнала, что она хочет, чтобы они объединились с ведьмами и защитили кодекс. При словах об артефакте у меня похолодело внутри, и я вспомнила тот маленьких голубой осколок. Если Фарагонда говорит о том, что кодекс ещё есть в Облачной Башне, а она это наверняка знает лучше и связывалась с Гриффин, то получается, что Дискорда наврала мне. Остаток кодекса всё ещё в Башне. А я в полной растерянности.