***
Помимо восхитительного учебника по древнеэльфийскому и прилагающейся к нему рабочей тетради, в которой предполагалось отрабатывать свои знания, я нашла себе ещё парочку увлекательных занятий, тоже не особо законных. Как раньше говорил Палладиум и размышляла я сама, никто просто так не делится знаниями по эльфийскому руническому языку, так что пособие, по которому я занимаюсь, однозначно где-то украдено моим мастером. Вполне вероятно, что из самого дворца Альфхейма и что это один из подарков самому наставнику за то, что тот привел настоящего Авалона не просто к эльфам, а к фракции королевской семьи. Ещё несколько преимуществ теперь на их стороне: первое — меньше подозрений на весь вид, а в случае чего — подушка безопасности в виде показаний настоящего Авалона, спасённого милыми эльфами; второе — они протянули руки в Светлый Камень, куда после реабилитации должен вернуться паладин, и это в накаляющейся обстановке очень хорошо, ведь данный храм обладает огромным влиянием по всему измерению; и третье, касающееся больше самого Палладиума, — фракция королевской семьи будет помнить, кому обязана новым возможностям. Что же до меня, то моё владение древнеэльфийским теперь легализовано, и вряд ли кто-то пойдёт против возросшего влияния наставника. Вообще, где-то внутри, я считаю нечестным то, чем занимаюсь в данный момент. И нет, речь не про изучение языка, а про модификацию ядов профессора Фортиса на основе разработанных моим мастером противоядий. Вероятно, Фортис уже давным-давно улучшил их, однако ни общественность, ни я в частности не знаем новых рецептов. Но их ценность от этого не уменьшилась, а тетрадь с занятий и некоторых образцы у меня остались. Модификация заключается в том, чтобы известные противоядия не могли нейтрализовать эффект зелий и при этом сама отрава работала как надо — возможно, с новыми эффектами, — также я хочу изменить саму форму, в которой находится яд. Во время боя я не могу подлить кому-нибудь зелье и заставить выпить его, однако большинство не принимает общее противоядие в таблетках, чтобы снизить или отсрочить действие отравы, поэтому лучшим способом одурманить кого-то — распылить яд. У меня уже есть такая бомба с парализующим эффектом, однако для пикси, на которых мы с Сильвио собираемся открыть охоту, это не подходит. Мне нужно сильное снотворное, потому как пользоваться магией — это подставить себя же, мало ли феечки додумаются вызвать полицию сразу, как очнуться от заклинания. Так что пользовать мне придётся только зельями и катаной, а ещё было бы прекрасно как-нибудь свалить всю вину на тёмных эльфов. Возможно, придется выловить одну-две пикси до нападения и заморочить им голову видом Алеса, в которого я и превращусь за минут десять, прежде чем распылить зелье. Есть, правда, пара проблем. Я не знаю, как пройти в поселение и где хранится кодекс. Лейла рассказывала, что найти деревню пикси можно лишь с хорошими намерениями или случайно, якобы на лес, где они живут, наложены высокоуровневые чары, которые не позволяют хищникам и плохим людям причинять пикси вред. Только вот мне сложно поверить в это, потому что на поселение неоднократно нападали с целью поживиться ингредиентами. Да, крылышки милых феечек часто используют во многих зельях, как и другие их части тел. Что уж говорить о легендарном Древе Жизни, листья которого, согласно многим мифам, могут принести огромную удачу, а сок из его корней — увеличить магическую мощь. Им я тоже хочу попробовать поживиться, вдруг получится усилить себя. Другое дело, что там действительно должна стоять крепкая защита, особенно на Древе. И вот для того чтобы обойти защитные чары, мне понадобится мой второй козырь — чёрный огонь, разрушающий магические узлы и нити. Не хотелось бы сжечь к чёртовому фениксу всех пикси или источник жизни здешней природы, поэтому придётся действовать более тонко. И опять я утыкаюсь в то, что мне нужно больше информации, мне нужно больше знаний, доступ к которым есть у ограниченного круга людей в этом мире. Не могу отрицать, что Палладиум научил меня многому. Без него я бы никогда не взяла в руки оружие, у меня не было бы доступа к зельеварне и многим материалам, не узнала бы о кодексах, Реликсе, ситуации в мире, не получила бы драгоценного опыта и неплохого союзника. Я владею многими заклинаниями из школьной программы на более высоком уровне, по сравнению с другими ученицами, и это уже заслуга тренировок с наставником, а не магического потенциала. Оттачиваю боевое искусство и узнаю о нём только благодаря Палладиуму: невозможно научиться этому лишь с помощью сухих книг. Имею представление, как варить те зелья, о которых не должна и слышать первокурсница, но все они имеют больше положительный эффект, исключением является разве что зелья взрыва, и то потому, что я его уговорила на это. Скорее всего, к более детальному изучению данной науки мы перейдём только на втором и третьем курсах, но так получается, что уже сейчас мне необходимы эти сведения. Встаёт закономерный вопрос: кого я могу попросить достать мне подобные книги или кого мне по силам ограбить, кто точно обладает подобными знаниями. Палладиум явно дал понять, что не позволит мне так больше рисковать и вообще высовываться, поэтому мне нужно справиться самой без сучка и задоринки, чтобы никто и подумать на меня не мог… Получается какой-то замкнутый круг, из которого мне не выбраться. Пока не нашла решения насчёт миссии, заняла себя артефакторикой, где первым делом пролистала украденные ещё осенью книги у старика Микаэля. Делать что-либо для других было слишком добрым поступком для меня, поэтому, немного побеседовав со своей совестью, выбрала несколько доступных мне по материалам и времени артефактов. Зачарование клинка против нежити и обычное усиление, а ещё те милые коготки, которые были у Даркара. Хотелось бы себе какую-нибудь нормальную броню, потому что вся моя одежда — это просто тряпки, которые рвутся при малейшем физическом и магическом воздействии. Но прежде, чем приступить к этому, я вечером второго дня пребывания на природе, как называет это Сильвио, после долгой одиночной тренировки, пошла «налаживать контакт со своими голосами в голове», по словам слуа. В действительности же я решила помедитировать и попробовать создать тех фениксов, которые помогали мне в самые нужные моменты. Медитировать я никогда не любила, но мастер старался меня этому научить крайне долго, потому что это повышает контроль над магией и эмоциями, которые обычно у меня преобладают над разумом. Но не любила я это занятие скорее потому, что первый раз, когда у нас начались медитации с Дю Фор, кое-кто надо мной подшутил. Чёртовы Франсин, Амарил и Несса, я им это ещё припомню. Отойдя от лагеря на приличное расстояние, я отыскала привлекательный камень, заросший мхом, и подстелила себе мягкую подушку. Прикрыла веки, приняв необходимую позу, и искусственно замедлила сердцебиение и дыхание. Как и всегда, сконцентрировала большую часть маны в груди и медленными волнами пускала от источника к кончикам пальцев на ногах и руках. Подобно первому разу, наступил «волшебный» момент, когда удавалось уловить колебания магии в окружающей среде, но мне пришлось прервать его довольно скоро, чтобы сосредоточить собственную ману в материальную форму. Часть её стремительно израсходовалась, и я открыла глаза, оценив результат. Передо мной парит красно-чёрный феникс, крупнее, чем тот, который призвала в Сосуде Вздохов, но меньше того, который появился, когда я хотела защитить Винкс и специалистов. Как и думала, эти птицы — всего лишь воплощение маны во внешнем мире, как и все остальные излишки магии Феникса, которые мне до этого встречались. — И что же ты умеешь делать? — спросила я вслух у самой себя. — Кажется, ты умеешь быть паразитом, раз столько существ сошло с ума от твоей силы. Птица в знак согласия пронзительно вскрикнула и вцепилась острыми когтями в подставленную мной руку. Капли крови из неглубоких царапин скатились по равномерно загоревшей коже и упали на мои спортивные штаны, тут же впитавшись в ткань. Сверкающие золотые глаза показались слишком умными для всего лишь голема, но этим глазам я могу доверять полностью. Это было моё воплощение, реальная часть меня, просто в другой форме. На ком бы мне проверить эту гипотезу? Первой в поле зрения попалась бабочка с кислотными зелёными крыльями и чрезмерно длинными усиками. Я пристально посмотрела на феникса и кивнула в сторону насекомого, надеясь, что тот поймёт, что от него хочу. К счастью, он вспорхнул крыльями и полетел за своей добычей, которая предприняла попытку побега, но её это не спасло — она попалась в клюв птицы и в последний раз затрепетала. К моему удивлению, Феникс не стал съедать бабочку, а через секунды я смогла наблюдать за результатом: птица, казалось, осыпалась пеплом, но на земле ничего не было, зато крылья насекомого окрасились в чёрный с красными вкраплениями. Бабочка присела на то же место, где раннее была птица, и я усмехнулась. Довольно мило, но чем мне полезна эта крошка? Я мысленно приказала ей полетать вокруг меня и осталась довольной беспрекословным исполнением. А после попросила её развеяться и вернуть мне ману. К моему сожалению, мана не вернулась, так что не стоило на это и надеяться. Слишком многого захотела. Ещё бы узнать, на каких существ и в какой степени эти птички могут влиять, и тогда можно будет искать поселение пикси. Следует ли проверить это на Сильвио прежде, чем начать, или лучше сразу на какой-нибудь феечке? Помотав головой из стороны в сторону, я встала с камня и даже задумалась над тем, чтобы дать себе пощёчину за такие мысли. Как вообще я могла помыслить о том, чтобы подвергнуть Сильвио такому риску? Мало ли как это повлияет на его магию, здоровье и гипотетическое безумие. К тому же, если верить в то, что магия Феникса сводит с ума, то это может усугубить его ситуацию, а вот на остальных мне плевать. Уже подходя к лагерю, обратила внимание, что окружающая среда стала куда мрачнее, чем когда я приходила. Холодный — что довольно странно для этих мест в июне — ветер тревожно завывал сред листьев сильно качающихся деревьев; свет закатного солнца, казалось, и вовсе не проникал сквозь пышные кроны, делая мой путь тёмным; подозрительно затихшие звуки животных и птиц, будто все в одночасье вымерли или спрятались, чтобы не попасть под шторм. Но, что странно, меня не пугала эта атмосфера, хотя сердце сжималось в волнении, я ощущала, что воздух стал плотнее, насыщеннее, и дышать мне было трудно. Словно загнанный зверь, в один момент активировала катану и встала в боевую стойку, «опускаясь» на астральные планы. Концентрация маны в воздухе просто зашкаливала, и я с недоумением распознала её хорошо знакомый оттенок. Неужели рассеянная магия Феникса так повлияла на природу? Не успела я тщательно обдумать это предположение, как пришлось резко отпрыгивать в сторону, задействуя руны Совило на щиколотках, чтобы прыжок вышел сильнее и на более дальнее расстояние, чем просто уклонение. Палладиум учил меня использовать эльфийский приём для подобных действий, но мне не хватает той самой лёгкости и скорости, которая достигается только опытом и талантом. Поэтому я модифицировала его под себя, используя древние руны. В практически полной темноте сложно было бы понять, что именно на меня напало, поэтому я не стала переключаться на нормальное зрение. И так понятно, что это не просто дикое животное, пришедшее драться с ещё одним сильным хищником — а что дело в том, что я сглупила, в буквальном смысле распылив повсюду свою магию, тем самым «помечая» территорию, уже не было никаких сомнений. Стойкий запах гнилой древесины и монстроподобное нечто с тремя ногами, четырьмя руками и большим горбом, которое можно увидеть по магическим потокам, только подтвердили мою догадку. Молодец, Лаон, разбудила какую-то тварь, которая, по-видимому, очень этому рада. Я расплылась в счастливой улыбке, потому что осознала, что это именно то, чего мне всё это время не хватало. Хорошего сражения, где на кону стоит жизнь — моя или моего врага. Монстр противно заверещал и кинулся на меня, попытавшись пронзить своими отростками, но мне удалось избежать с ними встречи, заблокировав их. Раздался характерный скрежет по дереву, и я ещё больше убедилась в том, что передо мной, скорее всего, древесный паразит. Было бы куда легче найти само дерево, из которого он вылез из спячки, потому что именно от него он и питается энергией, необходимой для жизни. Но тогда будет неинтересно. Поэтому я постаралась дать себе немного времени и места для желаемого манёвра, отходя назад и постоянно прыгая. Не лучшая тактика для боя, если тот должен быть на выносливость, но древесный паразит, хотя и обладает неплохой скоростью и метко атакует, имеет большую слабость — непрочность. Гнилая древесина легко сломается под натиском оружия, а если к нему добавить огонька, то можно избавиться от последствий в виде оскверненного мстительного духа. А мне проблем со здешним лесом совершенно не нужны. Забравшись на дерево на приличную высоту, я создала несколько огненных пуль и запустила в уже подоспевшего монстра, тут же уйдя на другое дерево, пытаясь не прибегать к заклинанию Адезио и не превращаться ради, чтобы потренироваться в ловкости и равновесии. Можно было бы также активировать Дагаз, но я понимала, что ещё не готова выполнять столько заклинаний одновременно, поддерживать их и не забывать контролировать свои движения, чтобы не ошибиться. Обежав по деревьям неровный круг и повторив ещё несколько подходов с пулями, я сформировала в руках огненную сферу, куда большую по размерам и мощности, чем могла в начале обучения в Алфее. Самый простой приём, который можно отточить до адекватного уровня, чтобы наносить нормальный урон противнику, а не просто подпаливать его одежду, к тому же промазывая. Сфера попала в паразита лишь потому, что тот был дезориентирован многочисленными атаками и просто не понимал, где находится враг, потому что глаз у этой твари нет, если верить зазубренному учебнику по монстрологии. Он закричал в агонии, и я не медля нанесла последний удар, разрезав его пополам. Перестав подавать ману в Ингуз, я наконец посмотрела на то, с чем только что сражалась. Впрочем от рисунка из книги и своей магической формы он ничем не отличался. Простояв на месте до момента, когда он окончательно сдохнет, я собрала остатки огня, чтобы тот не распространился на другие объекты, и бегом достигла лагеря, собираясь рассказать слуа всё, что узнала и что успело произойти.***
— Аккуратнее, ты знаешь, чего мне стоило добыть этот металл? — ворчала я, наблюдая за тем, как маленькие ручки моего пикси выделывают для меня любимой когти-напальчники. — Осторожнее! — зашипела я, когда Сильвио неловким движением почти испортил весь материал. — Уйди отсюда, пока я специально всё не сломал, — поставил меня ультиматум слуа, и я обиженно засопела, но все-таки соизволила отойти на другой конец лагеря, искоса поглядывая на то, как он работает. Почему Сильвио делает вместо меня? Потому что моя мелкая моторика оказалась куда хуже, чем я надеялась, да и представления о том, как делать что-то из волшебного мягкого металла, который застывает после того, как его обмазать специальным зельем, не особо имела. Зато мой дорогой пикси поделился с его бывшей профессией и соответственно должностью во дворце королевы Майи — младший помощник кузнеца. Взяли его только из-за уважения и почтения к умершей сестре, которая была в этом деле мастером, потому как сам Сильвио не обладал необходимыми для этого врождёнными навыками, и ему пришлось долго и упорно учиться, чтобы хоть что-нибудь заработать себе на жизнь. Так что эта часть всего процесса ложилась на его хрупкие плечи, когда как я занималась добычей материалов и ингредиентов для зелья и, собственно, самой варкой зелья. И пока я проводила уже третий день под водой — ненавижу эти плавающие острова, — он наслаждался тем, что я называю лепкой из пластилина. В действительности же это не пластилин, а металлоглина, состоящая из мелких частиц драгоценного или базового металла, смешанного с нетоксичным органическим связующим и очищенной водой. Здесь имеется её магический аналог с красивым названием арджиний, который можно добыть либо копаясь в земле часами, либо используя заклинание поиска, которое вполне доступно в магикснете, и уже следовать по нему. Конечно же, я выбрала второй вариант и поэтому оказалась в воде, где искала заодно и речной жемчуг для зелья. Арджиния я достала достаточно, чтобы оставить слуа развлекаться в одиночку, — правда, приходилось время от времени добавлять в металлоглину своей маны, чтобы позднее артефакты хорошо проводили мою магию и в целом слушались только меня, — а сама готовилась к тому, чтобы пойти за двумя другими ингредиентами для зелья. Помимо жемчуга, моей магии и осквернённой освящённой воды — как бы странно это ни звучало — мне также нужны чешуя змеи Имуги и хитин грязевого краба. И это значит, что мне надо отправиться к местному болоту и разместить там сети для краба. А вот змею придётся ловить на живца. Я была бы не против скормить ей Нинфею, думаю, Сильвио будет этому ужасно рад. Но этого мало для огромного чудовища, обитающего в пространственных водах Магикса, которые связаны между собой неизвестным — скорее всего, лишь для общественности неизвестным — заклинанием, сотворённым в древности сильным волшебником на Андросе. Как мне кажется, такое возможно потому, что именно на Андросе самое большое число природных порталов, некоторые из которых ещё не изучены и весьма опасны. Какие-то из них нестабильны, поэтому не используются, какие-то, вероятно, ведут туда, куда лучше не соваться, а какие-то изначально недоступны для людей и большинства гуманоидных рас. Как, например, те, через которые проходят высокоуровневые монстры. Для драконов и змей принято оставлять подношения, чтобы почтить их как «малых» богов, помощников Великого Дракона, сотворившего мир, и чаще всего эти поистине могущественные существа откликаются на зов и, если просьба не слишком наглая, выполняют её. Однако встречаются и агрессивные особи, предпочитающие полакомиться человечиной, которая преподнесла саму себя в качестве обеда. Какой попадётся мне зависит лишь от удачи и от качества и количества моего подношения. Так что одной Нинфеи не хватит. Обычные животные тоже не приветствуются, потому что так я якобы выскажу неуважение, и в результате меня сожрут. И вся эта морока только из-за одной чёртовой чешуйки. Впрочем я могу попытать счастье, ведь терять мне всё равно нечего. Я стояла напротив зеркала и тщательно меняла свою внешность, мысленно сравнивая с тем, что помнила. Блеклые белые волосы, собранные в жидкий хвост, хищные золотые глаза, практически белая кожа, острый нос, очерченные скулы, высокий рост, худощавое, но атлетическое телосложение. Отвратительно видеть его перед собой, омерзительно чувствовать себя им, но одна лишь мысль о предстоящей вылазке и подставе делает всё это сравнительно незначительным. Погладив пёрышки призванного феникса, вышла из палатки и тщательно закрепила снаряжение. — И почему мне нельзя с тобой? — хмуро спросил Сильвио. — Я пропущу всё веселье. — Мы обязательно пойдём вместе к Имуги, — попыталась я компенсировать эту ситуацию. Решение оставить слуа здесь было принято не только потому, что это слишком опасно с той точки зрения, что я не смогу уследить ещё и за ним, но и потому, что я не имею понятия, как его болезнь поведёт себя в среде обитания тех, кто по сути такой же, как и он, но живут в радости, а не под землёй и под тиранией. — Ты знаешь, я люблю тебя, — вдруг откровенно сказала я, не переставая улыбаться. Чёрная бабочка опустилась мне на ладонь, давая понять, что уже узнала дорогу. — И почему ты говоришь мне такие смущающие вещи, — заворчал Сильвио, мило хмурясь. — Ты должна лучше пытаться охумотать своего длинноухого наставника, а не пытаться завлечь меня. — О, не думаю, что нам следует это обсуждать, — кисло протянула, перевернув плечами. В последние дни он всё больше заводит речь о том, что между мной и Палладиумом есть «какая-то связь». Сколько ещё мне придётся объяснять, что он мне просто симпатичен и что я вовсе не влюблена. — Тц, иди уже, — и помахал рукой, прогоняя меня. Я не стала обижаться на него — пусть знает, какая я великодушная, — и пошла за летящей бабочкой, стараясь не думать о том, куда именно иду. Лес менялся, становясь то реже, то гуще, то светлее, то темнее. Несколько раз я была вынуждена прятаться и пережидать, пока какой-нибудь хищник не пройдёт мимо, потому что в этот раз мне нельзя было тратить ни ману, ни силы, ни время. Когда солнце уже почти спустилось к горизонту, окрасив небо в нежные розовые и оранжевые тона, я уловила весёлое щебетание нескольких десятков, если не сотен, писклявых голосов. Насекомое развеивать не стала — надо же мне потом как-нибудь возвращаться обратно — и достала ровно десять распылителей, сделанных ещё на рождественских каникулах, когда мастер поставил передо мной задачу создать артефакт, повторяющий свойства дурманящей настойки. После его наглядной демонстрации, как именно он выполнил бы это задание, я просто скопировала механизм и наделала таких же, благо, что это оказалось не так уж сложно. Они лежали у меня без дела, но настал их час усыпить бдительных феечек, у которых, по-видимому, очередной праздник. Разжевав противоядие и обойдя всю деревню под руной невидимости, заодно расставив и поочерёдно запустив все артефакты, я выловила пару испуганных пикси. Противно ухмыльнувшись, я слегка сжала их, вдавливая в друг дружку, и задала интересующие меня вопросы: — Дамы, я не причиню вам никакого вреда, если вы подскажите, где найти вашу предводительницу, Нинфею, и Древо Жизни. Та, что была с карамельного цвета волосами, закатила глаза, продолжая трястись, и, похоже, упала в обморок. Вторая, чья кожа была усыпана непонятными звёздочками, судорожно закивала непропорционально большой головой — вот ещё одно отличие светлых пикси от тёмных — последние больше похожи на людей, нежели первые — и, заикаясь, рассказала то, о чём её попросили. Сознательно решив, что они прекрасно дополнят подношение, я позволила им уснуть, даже если одна из них уже была в небытие, и, связав покрепче верёвкой, положила в подсумок, словно они были какими-то ингредиентами, а не живыми существами. Выждав на всякий случай ещё минут пятнадцать, я шагнула в глубь деревни и стала выискивать среди многочисленных кукольных домиков салатовую макушку с огромным драгоценным камнем на лбу и в золотой мантии. По словам моей жертвы, Нинфея должна была произнести торжественную речь в честь начала летнего сезона и «поделиться с каждой пикси силой кристалла». Дойдя до их главной площади, всё такой же маленькой и потому немного смешной, я всё же нашла нужную мне феечку и, недовольно поджав губы, взглянула через Ингуз на этот её… кристалл. Милая пикси трансформировала часть кодекса в посох, а часть — в свой накопитель на лбу, тем самым сделав себя чертовски сильнее. И как только посмела покуситься на то, что ей даже не принадлежит! Вот теперь пусть точно не ноет, как очнётся. Завернув в салфетку посох, я взяла Нинфею в руку и оплела её огненными путами, тем самым в буквальном смысле приковав к себе. Пусть наслаждается, путешествие будет долгим. До Древа пришлось идти куда дольше, чем я рассчитывала, потому как оно стояло в значительном отдалении от деревни. И мне пришлось остановиться на пороге его защиты, очень сложной и многоуровневой, такую и мой огонь не прожжёт, если действовать грубо. Вокруг огромного пышного дерева земля будто высохла, а его корни, будто живые, оплели высокие камни, на каждом из которых виднелись незнакомые мне знаки. Я уже хотела уходить, осознав, что это была чрезвычайно плохая идея, как Древо пришло в движение, и спелые гроздья винограда качнулись ему в такт. Оно не нападало на меня, но словно внимательно смотрело, изучая. Так как я ещё никогда не встречалась с энтами, то не могла с точностью сказать, правильно ли истолковала его действия. А на монстрологии мы их ещё не проходили. Один из его свободных корней медленно и с характерным скрипом ткнул в удерживаемую мной пикси. Я покосилась на спящую Нинфею и, наконец, поняла, в чём проблема. — Так вам плохо от этой энергии? — спросила я с надеждой. Крона Дерева качнулась в знак согласия. — Я заберу её с собой, но взамен возьму тех двух пикси. Хорошо? — энт не реагировал около минуты, и мне уже начало казаться, что сделка ему не понравилась, но всё же кивнул. — Тогда я пойду, — слабо улыбнулась уголками губ и попятилась назад, продолжая следить за движениями Древа. Только когда меня удовлетворило расстояние, на которое я успела отойти, развернулась и резко побежала, отправляя бабочку вперёд. Сердце колотилось от страха перед неизвестным созданием, которое выбрало пощадить меня, а не убить и поглотить. Чужеродная жизни магия Феникса негативно влияла на энта и, вероятно, на самих пикси тоже, но Нинфея, которая, уверена, была прекрасно осведомлена об этом, оставила кодекс у себя, поддавшись соблазну лёгкой силы. Теперь пришло время платить по счетам, и даже её Бог, которому она столько лет служила, бесприкословно отдал её в руки её будущего мучителя. Передо мной по ветру пронёсся листок, и я радостно схватила его свободными пальцам. Надеюсь, это действительно принесёт мне удачу.