Пособие по становлению злой феей

Палладиум был не в настроении соблюдать формальности и быть с кем-то вежливым, его утро, как и прошлый вечер, не задалось с самого начала. Мысли об участии в войне, о долге как гражданина Альфхейма и как друга, о своих собственных мечтах не давали ему покоя ни в ду́ше, ни за чашкой кофе, ни по дороге во дворец. И уж тем более не тогда, когда он ждал Алексиса в переговорной и едва сдерживал себя от того, чтобы не убежать и не скрыться под каким-нибудь камнем, где его точно не найдут. Да, трусливо, да, неблагородно, но он уже в голове сравнивал пребывание на войне и заточение на Омеге, и что-то ему всё больше нравился второй вариант. Особенно если с ним будет фея огня, тогда точно бояться нечего. Отложив самобичевание подальше, он натянул вялую улыбку на лицо и как подобает поприветствовал своего короля, отмечая, что его красные волосы стали еще длиннее, чем были до этого. На Лиосе это комплимент, но Палладиум подразумевал совсем иное: что Алексису не хватает времени даже на свои волосы, что уж говорить о его «старом, одиноком друге». Алексис намек понял, но улыбаться не перестал, предложив пойти в его кабинет и обсудить то, «какого чёрта он ничего не знает об ученике своего старого друга». Помещение почти ничем не отличалось от предыдущего, только огромным письменным столом, заваленным стопками бумаг, к тому в комнате присутствовал главный секретарь Алексиса — Гил. Этот парень был не намного старше их, но выглядел так, будто ему не больше ста пятидесяти, с вечно вьющимися бурыми волосами и невинными голубыми глазами, которыми проникались все, без исключения, а после жестоко обманывались, когда эти глаза превращались в издевательские полумесяца. — Кого я вижу, вечно странствующий зельевар, — небрежно сказал Гил, смахивая со стола часть бумаг, которые тут же разлетелись по всему ковру. — Чего это тебе тут надо? — Спросить, как скоро ты собираешься умереть, — ответил в той же манере Палладиум, присаживаясь на свободный диван. — Нет, не садись сюда, а то я заражусь еще чем-нибудь. И не подходи ко мне близко, мало ли твоя болезнь передается воздушно-капельным путем. — Моя подраса — это не повод для насмешек, — чинным тоном высказался Гил, он уже много чего услышал от Палладиума, который любил разглагольствовать на тему того, что лунный эльф страдает лунатизмом. — Правда? Дракон, как я мог… — Лиадон смахнул несуществующую слезу со щеки и в один момент стал серьезным. Алексис за время их маленькой перебранки активировал защиту от прослушивания и теперь восседал на своем мини-троне, разглядывая их обоих. — А если по делу, то какая чертовщина у вас здесь твориться? Моя наводка ничем не помогла? — Помогла, — уши Алексиса задергались в раздражении. — Мы почти поймали его на границе с Теинстином, но он ушёл. Не знаю, как именно, но следов на земле мы не нашли. Возможно, он каким-то образом получил свой родовой дар. Ты же знаешь про Алесов. — Знаю, и меня интересует, как им удается становиться всё сильнее за короткий срок. В прошлый раз Полимистис тоже висел у него на хвосте и, если бы не неразбериха с этим ядовитым дымом и взрывами от его сообщника, — он мысленно усмехнулся, прекрасно зная, кто именно этот сообщник, который в действительности им не является, — то они бы его захватили. — Гил, покажи то, что мы нашли, — попросил Алексис, и секретарь выудил из одного шкафа несколько листов, после передал их в руки Палладиуму. — Мы долго пытались понять, как они обходят барьер, но в результате наткнулись на записи, сделанные еще несколько веков назад, о том, как проводится ритуал призвания Феникса. Не знаю, что за дьявол такой, которому нужно столько жертв, но это просто поразительно. Не уверен, насколько эта информация достоверная, тем не менее, если принять это за истину, то все роды тёмных эльфов обладали какой-то определенной способностью, которую требовалось принести в жертву, чтобы освободить эту сущность. Естественно, никто не хотел терять свою силу и могущество, и в конце концов они пришли к тому, что все ингредиенты можно заменить, как в зелье… — Огонь Дракона, Валькирия, Аватар, создания Хаоса, жидкая гниль, части Кодекса, сотня новорожденных детей и как минимум трое последователей, которые будут проводить ритуал, — угрюмо прочитал написанные на листе «ингредиенты» Лиадон и отдал его обратно улыбающемуся Гилу. — Итак, вы считаете, что они собирают именно это? — тогда становится понятно, к чему они готовили Лаон. — Верно, мы пытаемся связаться с плантами, чтобы уточнить по поводу жидкой гнили, потому что именно они раньше охраняли воспоминания грешников. То же касается и созданий Хаоса. Пикси не выходят на связь, и я хотел попросить тебя как-то намекнуть Фарагонде, чтобы она уточнила, под какой защитой находится Сосуд Вздохов. — Это возможно, — кивнул Палладиум, принимая свое маленькое задание. — Не уверен, что он ещё хранится у них. Как и часть Кодекса. — Древо Жизни весьма сильный и опасный противник, — вклинился Гил, не соглашаясь со словами эльфа. — Он не даст своих существ в обиду. — Да, но никто не говорил, что энт не позволит забрать тёмные артефакты, — спокойно парировал Лиадон. — Именно поэтому нам надо срочно организовать хорошую защиту Сосуда Вздохов. Было бы чудесно наведаться в Бездну, но я сомневаюсь, что монстры Даркара или белые ходоки рискнут там появляться. А если и рискнут, то там чего только не водится, — сказал Алексис, выдавая Палладиуму договор с предложением о союзе, который нужно передать поселению пикси. — Меня не будет где-то месяц, поэтому займусь этим на следующей неделе, — Палладиум быстро пробежался глазами по бумагам и, не найдя там ничего неожиданного, отложил их в сторону. — На конференции командующий и работник отдела пыток и допросов вели себя немного подозрительно. Вы же тоже это заметили, верно? — В последнее время Карлос стал отчужденнее, но я списывал это на последствия происходящего. Всё же в его сторону сейчас льется не меньше дерьма, чем в мою, — хмыкнул король и потер виски от вновь разыгравшейся головной боли. — В любом случае, проверка не помешает, — согласился на этот раз с Палладиумом Гил и, обмакнув перо в волшебные чернила, принялся писать послание Кею — их внештатному специалисту по скрытным заклинаниям. «Вот кто уж точно бы обрадовался, попади Лаон со своими рунами к нему в ученичество», — подумал про себя Лиадон, мысленно представляя себе полубезумного чудика, с которым познакомился как раз на нижних уровнях дворца. Его тогда не покидало странное ощущение неправильности окружающего мира, и он смог заставить Кея раскрыть себя. Умный и способный эльф, но слишком осторожный и недоверчивый. Из-за последнего они с Палладиумом и не смогли стать ближе, чем просто хорошие знакомые, но Алексису он его порекомендовал и ни разу об этом не пожалел. Они ещё немного пообсуждали, какие мотивы могут быть у Карлоса или кого-либо ещё, но других проверок пока что не предвиделось — хотя Палладиум не мог отделаться от мысли, что скоро могут прийти и за ним. Перед конференцией его мучили мысли о своих прошлых решениях относительно Алексиса, и он стал осознавать, что их дружба уже никогда не будет прежней. Эта связь, пронесенная через годы, постепенно ослабевала, пока не превратилась в призрачное понимание мотивов и чувств друг друга. Отдаление на долгое время и смена жизненных ориентиров не позволяли им обоим открыться, и Лиадон окончательно понял это в течение этой деловой беседы. Он оставил Гила и Алексиса одних спустя несколько часов, ощущая себя выжатым и усталым ещё сильнее, чем утром. И у него в груди больше не теплилась надежда на те же взаимоотношения с солнечным эльфом, как до этого. Теперь он видел, что они стали лишь королем и подданным друг для друга, как и должно было быть с самого начала. Некстати вспомнился момент, как молодой Алексис просил его о помощи с вскрытием подпольного казино в районе, в котором он раньше жил. Он знал о казино и не имел никаких претензий против него, поэтому он закономерно спросил, что же юный принц может предоставить ему взамен на информацию о его участниках и местонахождении. Алексис тогда сильно удивился, попробовал пригрозить королевским приказом, но был встречен вежливой улыбкой на наглом истощенном лице и практически прогнан из его тогдашнего дома, раз «ему нечего предложить за товар». Конечно, Алексис мог просто найти кого-то другого, но так уж вышло, что принцу трудно давалось общение с теми, кто не желал идти на контакт с дворянином — неудивительно, учитывая, что большинство видов заработков у населения того района были нелегальными, — и он встретил Палладиума ранее, когда тот совершил попытку отравить маленького ублюдка из богатой семьи за оскорбления матери. Он пришёл на следующий день и дал ему неприличную кучу денег, прося стать его компаньоном. Вскоре выяснилось, что никто не разрешал Алексису сбегать из дворца и тем более бродить по трущобам без сопровождения, а сам принц просто искал себе собеседника, если не друга. Это была всего лишь случайность. Но Палладиуму стоило многих усилий не сбежать куда подальше тогда, а сейчас в поддержании этой призрачной связи уже не было никакого смысла. Король защищает свое королевство и использует для этого все ресурсы, Палладиум — один из принадлежащих ему ресурсов. Пустить его в ход — нормально для сложившейся обстановки. Однако Лиадон не считал, что его тело и душа принадлежат кому-то другому, кроме него самого. Он не был рожден равным, ему никогда никто не говорил, что он имеет на себя право, казалось, что эта его эгоистичная — как сказали бы здесь — черта была в его крови с младенчества. Желание свободы пульсировало в его венах с детства и набирала силу каждый раз, когда кто-то на неё посягал. Иногда ему нравилась мысль, что как эльф он имеет больше возможностей, по сравнению с людьми, но этим мысли отпадали, когда он видел тех, кому не надо было выполнять чьи-то приказы. Свобода всегда оставалась для него высшим приоритетом. И сейчас он не собирался отдавать себя ради чего-то непонятного и чуждого. Палладиум собирался осуществить свой план по уничтожению последних двух рычагов воздействия на него. Брачного договора и своего лжеранга по зельеварению. Давно пора было перепройти проверку мастерства в Магиксе, а не в Альфхейме. К тому же, вероятно, у него появится несколько неплохих карт.

***

Я с благоговейным трепетом рассматривала два готовых комплекта когтей, похожих на те, что видела у Даркара, один из которых был выполнен в золотом оттенке, а другой — в чёрном. И так понятно, для кого какой комплект. Я очень надеялась, что мастеру понравится мой подарок, потому что в июле будет его день рождения, и я планировала подарить ему что-нибудь стоящее, но мне всё равно казалось, что этого недостаточно. Они проводили магию, потому что металлоглина обладает этим эффектом и потому что я замешивала её вместе с добавлением рунной магии, могли раздробить дерево при должном количестве силы, вложенной в удар, хотя камень и не брали, но на хорошем уровне противостояли другим металлам. Не дробили, но удерживали, а не разрушались при первой же атаке, к тому же прекрасно резали плоть и другие мягкие материалы. В общем, они были хороши в тех случаях, когда кто-то лишается более удобного меча или кинжала, и подходит как основное оружие для любителей сокращать дистанцию между собой и противником до чрезвычайно опасного расстояния. Из-за того, что я переборщила с рунами и освящением воды, которую после пришлось осквернять, когти также незначительно улучшали качество зелий и трав, успех ритуалов, что выяснилось впоследствии, когда я варила некоторые зелья, не снимая артефакты, чтобы привыкнуть к ним. Адекватные люди делают перчатки, кольца или браслеты для такого эффекта, но кто сказал, что у меня всё по нормальному? Пока я восхищалась нашей с Сильвио работой, пикси потихоньку собирал наши многочисленные вещи в мой рюкзак и подсумок. Каждый раз, сталкиваясь с удобством чар расширения и облегчения веса, я начинала мысленно — редко вслух — благодарить Стеллу за такой подарок, хотя рюкзак и был моим приобретением, но куда более удобный подсумок — её заслуга. И хотя юбка, топ и укороченный пиджак из того комплекта давно превратились в тряпки, потому что никаких особых защитных свойств не несли, подсумок остался, и я активно им пользовалась, всегда нося с собой. Я заготовила множество наиболее распространённых ингредиентов, пока собирала на этих плавающих островах травы и убивала животных, разделывать которых было настоящим мучением, и сильно этим гордилась, потому что до этого приходилось брать у Палладиума или покупать самой. Деньги не резиновые, а пользоваться и дальше запасами мастера казалось диким, так что я переступила через свою лень и поднялась на какую-то новую ступень своего мастерства, делая эти заготовки. Мы уходим уже вечером, поэтому я всё же отложила любование когтями и занялась более важным делом — поглощением того, что осталось от части кодекса Нинфеи. Не сосчитать, сколько раз я проклинала эту тупую пикси, которой вздумалось столько лет тратить драгоценную энергию, заключённую в голубую оболочку непонятного происхождения. В лучшем случае это половина всей части, и меня это категорически не устраивает. Я планировала завладеть как минимум двумя артефактами, а в результате получаю одно расстройство. Не имею понятия, как тёмные эльфы планируют проводить ритуал призвания Феникса без всех частей, но меня это не беспокоит. Я предполагаю, что в этих артефактах просто заключена какая-то особая магия, а это значит, что её, вероятно, можно найти ещё. Пока я не планирую освобождать злого бога, так что просто уселась на раскладной стул и развернула кодекс, тут же прикоснувшись к нему. Холодный, приятный, освежающий — немного другие ощущения, в отличие от части Алфеи, больше похожей на жаркие объятия. Казалось, что моё ядро вот-вот взорвётся от переполняющей его маны, но та продолжала циркулировать по системе, смешиваясь с моей собственной, и вскоре прекратила свой забег. Это напоминало пузырьки, которые лопались и бурлили внутри меня, но при этом были приятными. Я не упала в обморок, как в прошлый раз, что, скорее всего, связано с меньшим количеством поглощённой энергии и более развитым контролем. С того момента прошло уже достаточно времени, чтобы я выросла в управлении своей магией, хотя я и не занималась этим целенаправленно. Посидев в медитации несколько часов, я пришла к неутешительному выводу, что ничего, собственно говоря, не изменилось. Впрочем как и в прошлый раз. Я не стала внезапно сильнее в каком-либо смысле и внешне тоже ничего не поменялось. Ну, может только цвет глаз стал чуть насыщеннее, но это мой мозг уже скорее придумывает, чтобы найти что-нибудь новое. Энергия во мне, это точно, и я могу ею свободно пользоваться, как своей собственной, но при этом концентрация и объём моей маны не поменялись, и вот это действительно странно. Надо будет спросить у Дарси и Сторми, как ведьмы извлекают свои вакуумы, потому что у меня появилась догадка, куда деваются эти дьявольские артефакты. Я помогла дособирать вещи Сильвио, заодно рассказав ему о своих очередных неудачах, и не заметила, как время приблизилось к пяти часам. Хлопок телепортации разрезал пространство, контур защиты мигнул предупреждением, но ничего не сделал гостю. Я обернулась и улыбнулась, увидев Палладиума, одетого в специальный костюм для экспедиций. Сколько там чар намешано в этой одежде — загляденье, могла бы часами рассматривать, сидя на астральных планах, но кто мне даст. Я тоже уже облачилась в менее крутую защиту, которую приобрела, когда ещё готовилась к поездке по Диким землям. В обтяжку, что мне не всегда нравится, тёмно-зеленого цвета, зато с саморегулирующимися чарами охлаждения и нагревания и дополнительной защитой в жизненно важных местах, помимо общей прочности. Волосы пришлось заплести в две тугие косы и собрать их на затылке, чтобы не мешались, я ещё хотела свою любимую маску надеть, но Палладиум попросил пока отказаться от неё. Он не хочет видеть вместо меня непонятный силуэт. — Куда отправляемся? — поинтересовалась я нашим маршрутом, который держали от меня в тайне все эти недели. — К тому же я не нашла ни одного зелья с такими ингредиентами. Но всё прочитала и записала об их свойствах и совместимости. — На это я и рассчитывал, — слабо усмехнулся мастер, и мне захотелось его стукнуть. Он уже осознал, как меня лучше обучать — заманивать секретами — и пользуется этим. Не скажу, что это плохо, но иногда раздражает, причём больше не он, а я саму себя. — Это зелье — моя новая разработка. В Магиксе до сих пор остро стоит проблема лечения маноканалов и магического ядра, и я долго искал способ, который помог бы вылечить хотя бы лёгкие травмы нашей магической системы, — он протянул мне руку, чтобы переместиться, и через секунду мы оказались на знакомой мне телепортационной платформе в Линфее. — Чуть позже расскажу, зачем мне это понадобилось. А пока пойдём арендуем на пять дней комнаты в гостинице. — Полагаю, здесь мы будем собирать основу для волшебного эликсира? Пока мы шли к торговому кварталу, я размышляла, что может подойти под основу. Ну точно не розовая вода, предназначенная для косметических зелий. И не общий лиственный раствор. Нужно что-то более лёгкое, хорошо сочетающееся со столь тяжёлыми ингредиентами как сумрачный цветок, дерево драконьих листьев и кустарник чернокнижника. Во-первых, в эликсире нет продуктов животного происхождения, а значит и основа должна быть растительной, иначе материалы будут конфликтовать. На Линфее в целом крайне много всего с целительными свойствами, но я сомневаюсь, что нам нужно только это. Драконьи листья ускоряют живительное действие, ветви кустарника чернокнижника дают питательные элементы, сумрачный цветок закрепляет действие, воздействуя на духовную энергию, а не на физическое тело. Я что-то упускаю, но не могу пока понять, что именно. К этому моменту мы дошли до неплохой на вид гостиницы, и в то время как Палладиум торговался с владельцем, чтобы снизить стоимость номеров, я быстро осмотрела душное помещение на предмет выходов, общую планировку и контингент посетителей. В целом, меня обрадовало то, что нет никаких эльфов — не хотелось бы повторять свою прошлую встречу — и все являлись людьми, хотя и с сомнительной внешностью, наталкивающей на определённые выводы о роде их занятий. Несколько наёмников кучковались в самом тёмном углу и кидали на меня мерзкие взгляды, из-за чего я снова напряглась и многозначительно положила руку на кинжал, лежащий в ножнах, закреплённых на бёдрах. Надо будет пришить к этому костюму капюшон, а то неудобно становится, когда так пялятся. Вот у Палладиума есть капюшон, чтобы скрыть уши и длинные волосы, которые он заплёл в косу, и катана у него закреплена на спине, чтобы было удобнее вынимать. Нам выдали ключи от двух соседних комнат, и мы договорились встретиться внизу через час, чтобы обсудить дальнейший план действий. Маленькое затхлое помещение выглядело максимально грязным и неуютным, но выбирать всё равно было не из чего. Я выпустила Сильвио из подсумка, потому что не хотела, чтобы он светился в подобных злачных местах: весьма высокий процент того, что его могут украсть и пустить на ингредиенты, как других пикси. К тому же кто-то точно заинтересуется его несколько отличной от светлых феечек внешностью. Слуа что-то пробурчал на эту тему, но я его проигнорировала, раскладывая часть своих вещей, за которыми тупо лень каждый раз лезть в рюкзак и подсумок. Честно говоря, я опасалась оставлять здесь что-то ценное, так что выложила лишь минимум, оставив остальное при себе. Чихнув от количества пыли, решила, что поверхностная уборка не помешает, и нашла в максимально маленькой уборной, совмещённой с ванной, тряпку. Очистив её заклинанием, принялась вытирать все горизонтальные поверхности и попросила Сильвио открыть окно над кроватью, чтобы проветрить комнату. Тридцати минут хватило на всё, и я, заскучав, заглянула в зенфон в надежде, что кому-нибудь интересно, как у меня дела. Что ж, по-видимому, никто обо мне не вспоминал, раз за две неделе я получила только пару сообщений от Блум, за что ей крайне благодарна. Именно поэтому выбрала её целью избавления от скуки и спросила, как у неё проходят каникулы и есть ли что-нибудь новенькое. Мне не ответили в течение первых пары минут, и я убрала гаджет обратно в сумку, собираясь спускаться в холл. У меня ещё остаются два существа, над которыми можно поиздеваться, и я не буду упускать такую возможность. Палладиум слабо помахал мне рукой, уже сидя за столиком подальше от тех наёмников, которые продолжали распивать, похоже, алкоголь. Мы заказали по рагу и какой-то хлеб с семечками, хотя мастер что-то промычал по поводу этого, но я отмахнулась, сказав, что Сильвио тоже нужно кормить. Хорошим отношением к себе он, к сожалению, не питается. Как только нашу еду принесли, эльф установил полог тишины мощнее, чем я когда-либо видела. — Итак, для чего тебе понадобилось это зелье, помимо стремления помочь всем бедным и несчастным? — задала я вопрос, краем глаза наблюдая за той подозрительной группой. — Может я действительно благородный, — со смешком высказался мастер, но меня не проняло. — Что ты знаешь о магических контрактах? — Ну, есть несколько типов. Самый распространенный — это тот, который мы заключили на ученичество, к примеру. Обязательное исполнение обязанностей сторон, в противном случае — выплата установленной компенсации. Если же компенсация не выплачивается, то тот, кто не выполнял условия, переходит в так называемое служение к тому, кому он обязан. По сути, просто отрабатывает деньги или что-то другое, — моё внутреннее «я» фыркнуло от смеха, когда пришло осознание двусмысленности произнесённого. Быстро скосив взгляд на Палладиума, поняла, что он продолжает сохранять беспристрастное выражение лица. — И есть довольно устаревший вид магконтракта, когда за неисполнение обязанностей приходится платить своей жизнью, или здоровьем, или магией. На некоторых планетах он даже запрещён, но не на многих. — Отлично, — сухо прокомментировал Лиадон. — Довольно давно, когда я ещё жил со своим биологическим отцом, он заключил одностороннюю сделку о моём браке с одной эльфийской семьей — Холимион, — мои брови поползли к линии роста волос. — Отцу нужны были их алмазные шахты и укрепление связей с вдовствующей императрицей, а Холимионам — открытые пути к гильдиям зельеваров, мастеров природной магии и артефакторов. Лиадоны издавна занимали в них высокие посты и часто осуществляли общее руководство, подминая под себя всех остальных. Моего старшего брата — Сулмелдира — не могли использовать для этого, так как он уже обручился с леди из семьи Ильфукиир и сам не хотел жениться на Атрис Холимион. Я был идеальным вариантом заключить сделку, и, так как тогда мне ещё не исполнилось сто восемьдесят, чтобы считаться совершеннолетним, моё согласие не требовалось. — Так ты женат? — шокированно выдавила я, не в силах справиться со своим удивлением. — Прости, — мгновенно извинилась, осознав, в какой именно ситуации находится наставник. — Если быть точнее, то помолвлен. Атрис через пару лет достигнет совершеннолетия, и тогда мы должны были пожениться. — И ты, если я правильно понимаю, этого не хочешь ни в коем случае? — с затаённой надеждой уточнила я, чувствуя, как сердце предательски сжимается в ожидании ответа. Палладиум раздражённо фыркнул, и меня отпустило. — Я не хочу говорить ничего плохого, но мы просто не подходим друг другу, — я тихо рассмеялась, больше от облегчения, чем от шутки, которой он пытался развеять напряжённую атмосферу. — В общем, я хотел попросить об одолжении. Это не входит в рамки контракта, как экспедиция, поэтому ты вправе отказаться. — Не тяни, — серьёзным тоном произнесла я. — Если это будет в моих силах и не во вред мне или друзьям, то я помогу, — он кивнул, приняв мои слова к сведению и немного расслабившись. — Твоя способность видеть энергию и разрушать магические связи — я думаю, что это может избавить меня от нежеланного контракта и от потери жизни или магии, — теперь мои брови сдвинулись к переносице, и, кажется, у меня что-то защемило в мозгу, иначе я не могу объяснить свое желание крикнуть «Да! Конечно, я сделаю это! И плевать, что могу выжечь к чёртовому Фениксу всю маносистему, потому что никогда не делала ничего подобного!» К счастью, моего самообладания хватило, чтобы прикусить язык и не выглядеть дурочкой. Сохраняй спокойствие и чистый разум, Лаон, твоя недовлюблённость до хорошего не доведет. — Мне нужно будет потренироваться на ком-то живом, прежде чем приступать. И мне надо знать, как выглядит магическая связка контракта, чтобы найти потоки в твоей собственной системе, — объяснила я, собирая все свои знания о способности разрушения чужих чар. — То, что я делала раньше, — это грубая сила, но то, что ты от меня хочешь, пока что не в моих возможностях. У меня нет атема, хотя мои навыки в рунах достаточно продвинулись, чтобы обходиться без него на физическом уровне. Я думаю, что мне придётся найти и создать артефакт, который сможет провести огонь внутрь или самостоятельно разрезать магические связи. Но я не могу утверждать, что не сожгу тебя заживо даже при таком исходе. Палладиум глубоко задумался, как, собственно, и я. Это была интересная задача, к тому же я могла бы помогать и другим в более лёгких случаях — проклятья, которые не снимаются ритуалами, контрзаклинаниями и зельями, например. Первые два способа воздействовали извне, и не всегда хватало силы, чтобы нейтрализовать наложенное проклятие. Последний же часто вызывал множество побочных эффектов, и это учитывая, что зелья не очень хороши в подобных делах и часто ничем не помогают. Специалистов по магической системе не так уж и много, а тех, кто может её лечить, а не просто диагностировать — еще меньше. И берут они соответственно, за что я не могу их винить. Это крайне опасная и сложная профессия, требующая не только талантов или усердия, но и определённого опыта. А где взять такой опыт, если никто не хочет калечиться? И я тоже не хочу нанести вред мастеру, он у меня один, хрупкий и драгоценный — даже если это не совсем так. Так что пласт работы, на самом деле, просто огромный, так как я всё это время была сосредоточена на других направлениях: зелья и травология; боевое искусство и монстрология; целенаправленные заклинания и бытовые чары, чтобы вписаться в волшебный мир; чудовищно много занятий отводила на метаморфосимбиоз, постоянно задавая вопросы профессору Уизгису, из-за чего он как-то однажды предложил мне перейти в его подгруппу, но мне пришлось отказаться, а всё ради безупречной маскировки. Теперь же придётся что-то отложить в сторону, потому что я чисто физически не могу всё успеть и остаться на отличном уровне. От меня ожидают высоких оценок на всех уроках — ну, кроме тех, что ведёт мадам Дю Фор, с ней просто невозможно договориться, особенно после того инцидента. Придётся отказаться от метаморфосимбиоза, к тому же я и так уже перегнала программу первого курса, так что на втором никаких особых проблем возникнуть не должно. Первые четыре дисциплины жизненно необходимы, так что они будут оставаться моим приоритетом до конца обучения в любом случае. А с бытовыми и другими чарами можно, в целом, притормозить. Однако для всего этого «удовольствия» мне нужны деньги, много денег. И я не имела ни малейшего понятия, каким законным способом мне столько достать. Лейла ещё ничего не сообщала, но думаю, что я поразмышляю на эту тему в течение экспедиции. И расскажу Палладиуму, чтобы потом никаких недомолвок, как в прошлые разы, не было. — Хорошо, — наконец произнёс мастер. — Я понимаю, что это не так просто, как хотелось бы, поэтому попытаюсь найти какие-нибудь книги и подопытных, как только экспедиция закончится. Но эликсир нам всё равно нужен. Думаю, ты и сама это понимаешь, — я согласно закивала, и мы продолжили наш ужин, обсуждая варианты основ для зелья и иногда шутя.

***

В итоге мы остановились на линфейской орхидее, которая предотвращает мутации, а также на радужных цветах, которые вырабатывают энергию, необходимую для поддержания жизнедеятельности всех растений на Линфее. Оба цветка довольно сильны по своей сути и могут вступить в конфликт с другими ингредиентами, поэтому нам придётся экспериментально установить, в какой концентрации нужна вся основа. Как и другие материалы, что довольно удручающе. Я никогда не создавала собственных зелий, поэтому мало представляла себе, насколько, чёрт возьми, это утомительно и сложно. Новая тетрадь, которую я взяла специально для того, чтобы записать все эффекты ингредиентов для этого эликсира, была полностью исписана уравнениями, таблицами и значениями. Возможно, кто-то подумает, что зельеварение как готовка супа или напитка, но нет, этот человек будет жестоко ошибаться. Эта наука основана на математике, химии и биологии. То, что в конечном счёте у нас получится, может оказаться ядом для наших организмов, а не лекарством. Существуют шансы, что ничего не получится в принципе, а также малый процент того, что мы создадим нечто уникальное по меркам всего измерения. Конечно, в мои задачи не входило писать рецепт с нуля, потому что моих знаний и опыта всё ещё недостаточно для подобного, к тому же изначальная задумка по праву принадлежит моему мастеру, но всё оформление входило в мои обязанности как его ученицы. Не то чтобы Палладиум плох в этом — всё же он был на должности профессора почти половину моей жизни, — просто это было частью моего обучения и работы. К тому же я чувствовала себя хоть немного полезной, занимаясь этим и сверяя собственные записи с расчётами наставника. И сильно радовалась, когда не находила ошибки — но так было нечасто. Первые два дня мы провели в длительных походах по ближайшим линфейским лесам, открытым для всех желающих, и проверяя отмеченные на картах места с вероятным расположением нужных нам цветов. К сожалению, мы так и не добились ничего своими поисками, из-за чего становились всё более мрачными и раздражёнными. Сказывалось ещё и то, что мы с раннего утра и до поздней ночи скитались по труднопроходимым местам, в которые даже Палладиуму не хотелось соваться. Деревья стояли слишком близко друг к другу и казались совершенно дикими, что, с одной стороны, хорошо, а с другой — ужасно неудобно. Орхидеи обычно растут в более открытых пространствах, они не любят тесноту и большую сырость, наоборот, им нравится солнечный свет и лёгкие порывы ветра. Палладиум купил несколько карт у разных торговцев, поэтому, как только мы закончили с двумя из трёх и приступили к последней, мастер явно про себя поклялся убить этих несчастных продавцов, если мы ничего не найдем. Я любила походы в детстве, особенно с матерью, которая в такие моменты становилась до странного спокойной и даже в некоторой степени воинственной. Она многое мне объясняла, старалась научить ребёнка, меня, который не хотел её слушать и вникать в это дело. Да, мне было интересно прогуляться по лесу, пособирать грибы, ягоды и пройтись по следам животных, но от меня хотели большего — профессионализма, участия в настоящей охоте, той страсти, которая появляется, когда занимаешься любимым делом. У меня этого не было. Но появилось сейчас, когда я нашла свою стезю. Моя мать часто выходила из себя дома, но старалась относиться ко мне нейтрально в этих походах. Как только я подросла, они прекратились, потому что я отказывалась от того, что мне казалось скучным. Возможно, в этом была моя ошибка, потому что наши и до этого неидеальные отношения начали стремительно портиться. Вскоре она исчезла, оставив мне кулон в виде белого кристалла с наказанием никогда не снимать. Иногда мне кажется, что у меня есть какое-то искажение в памяти насчёт собственного детства, иначе я не могу объяснить то, насколько сильно я люблю и ненавижу эту женщину. Вероятно, Эдда Конте-Дрейк давно умерла, а не просто исчезла. Но тот факт, что она тоже была или всё ещё фея, поддерживает иллюзию того, что она жива, даже если ушла, оставив нас с отцом одних. Последняя карта оказалась более удачной, и к двум часам ночи мы вышли на злосчастную поляну, на которой росло огромное скопление спящих орхидей. Я измученно улыбнулась, игнорируя недовольный бубнёж моего пикси, и принялась собирать столько образцов цветов, сколько может поместиться в специальных отдельных контейнерах. И ведь нам ещё придётся организовать им клумбу, а не просто поместить в раствор, иначе до экспериментов они не доживут. Палладиум выглядел усталым, но счастливым, пока копался в земле и грязи под светом фонариков и луны. Я металась между тем, чтобы запечатлеть эту картину на зенфон и после шантажировать этим мастера и своей почти атрофированной совестью, подсказывающей мне, что я выгляжу точно так же. В конечном итоге, когда я выбрала первый вариант и незаметно вынула гаджет, включив камеру, в меня прилетел комок земли. Я слишком расслабилась и не ожидала этого, потому что Палладиум был повёрнут ко мне спиной, но, блять, как можно было не увернуться от этого. Прямо в лицо, чёрт. С отвращением потерев кожу пальцами, я медленно осознала, что мои перчатки тоже все в грязи и скорее всего я сейчас только сделала хуже. Мои уши уловили смешок, и я с силой сжала челюсти. Ну нет, не позволю себе проиграть в чём-то настолько лёгком, как сбор идиотских орхидей посреди ночи в опасном линфейском лесу. Мы уже несколько раз отбивались от местной живности, используя все способы сокрытия и мимикрирования. Мало того, что я пахла как какой-то скунс — с этим мне пришлось смириться, так как во мне ещё присутствовал здравый смысл, — так меня ещё заставили выжимать из себя всю ману на поддержание рун невидимости. Они никак не мешали сбору, как если бы я использовала заклинание, но всё равно делали меня куда более уставшей, чем я могла быть. С другой стороны, я тренировала свою руническую магию, которая заметно улучшилась за последние три-четыре месяца. Мне больше не нужен физический контакт, чтобы воздействовать на неживое на материальном уровне или на живых существ, которые не сопротивляются этому. В любом случае, это превратилось в соревнование на скорость и качество. Кто будет быстрее и лучше собирать орхидее? Мои пальцы дрожали от усилий, и по лбу и вискам катился пот, исключая то, что в нос уже давно забился отвратительный запах — цветы никак этому не помогали. Самодовольные смешки просто выводили из себя, особенно когда я поворачивалась и видела ничего не выражающее лицо. Но я-то знала, кто их издаёт. Сильвио смеялся с нас и называл это ребячеством, летая по всей поляне. Он даже нашёл семейство белок и напугал их до такой степени, что они сбежали из своего домика в дереве. А потом он попытался наесться неизвестными мне грибами и накормить ими Палладиума — не то чтобы я была сильно против, но он всё ещё мне нужен, так что пришлось остановить этого безумца и заставить подносить мне контейнеры. Потому что следующим шагом у него было поджечь поляну, чтобы потренироваться в управлении чёрным огнем. Иногда я жалею, что мне не достался более спокойный слуа, так как складывалось впечатление, будто у меня появился незапланированный и ужасно капризный ребенок. В конечном счёте я проиграла и надулась от осознания этого удручающего факта. Моё настроение немного улучшилось, когда эльф соизволил очистить нас заклинаниями, когда мы вышли из леса. Мы продолжали вонять, и мне всё равно придётся стирать свой костюм и отдраить свою кожу ароматным гелем для душа. И всё только для того, чтобы завтра вернуться в то же состояние. Я была злой, голодной, грязной и раздавленной. И мне было совершенно не стыдно рявкнуть на Сильвио, чтобы тот помолчал, если не хочет стать моим ужином. Мы добрались до гостиницы к шести часам утра, и я со всей своей силой воли приняла ванну и постирала одежду, повесив её сушиться. Каждая мышца в моём теле стонала от усталости, поэтому я просто легла на жёсткую кровать и практически моментально отключилась.