Пособие по становлению злой феей

Кустарник чернокнижника произрастал на вершинах гор, любил влажность и ластился к негативной энергии так же, как домашняя собака к рукам хозяев. Название этого растения пошло от знаменитого в Магиксе тёмного колдуна, организовавшего свою гильдию черных магов, которая впоследствии разрослась до невероятных масштабов и захватила каждую планету. Звали его Джакомо, и уже его имя намекало на земное, а если ещё точнее, то итальянского происхождения, на это же указывало то, что большая часть его последователей переселялась на Землю или и вовсе была с неё. Так как я старательно избегала всего, что связано с моей родной планетой, то не читала ничего о её истории в магическом измерении, хотя на истории с Уизгисом мы всё же затрагивали её мельком. Профессор рассказывал, что Земля с самого начала была несколько обособлена от всего Магикса, она развивала свою культуру и наследие, магия её жителей отличалась и брала истоки не из сказаний о Драконе и Фениксе, а из желаний и веры людей в неё. Именно на вере существовали все земные маги, ведьмы, феи и другие мифические существа, но постепенно обычные люди утрачивали веру и волшебников становилось всё меньше и меньше. Правда, многие волшебники переселялись на Землю, что привело к созданию на ней огромного количества различных верований и сект. А около двадцати лет назад, совсем скоро после того, как Домино пало в войне против Даркара и Трёх Древних Ведьм, на Земле случилась катастрофа, до сих пор неизвестная никому в магическом мире. Все магические создания, что скрывались столетиями на моей планете от глаз обычных людей, исчезли и больше не давали о себе знать. Конечно, прошло уже два десятка лет, и кое-какие ведьмы и колдуны стали рождаться на Земле заново, но никак не феи. Поэтому для Фарагонды и всех в принципе было так удивительно встретить целых двух фей с Земли, хотя в конечном итоге Блум оказалась потерянной принцессой Домино, почему-то не постаревшей на тридцать лет — эту загадку никто ещё не затрагивал, но если верить Тинтэ, то тот портал, который создала Дафна, мог сработать не совсем верно и перенести тогда ещё малышку в будущее. У меня лично есть подозрения, что бывшая Верховная нимфа воспользовалась опасной руной Турисаз, подчиняющейся только Богам, к которым я обычно обращаюсь в некоторых ритуалах. Правда, в одних источниках это боги, а в других — создатели этого древнего алфавита, первые люди нашего измерения, которые пользовались этими рунами для сотворения сложных заклинаний и ритуалов, а также для письма и речи — второй вариант мне лично больше по душе. Вполне возможно, что за использование Турисаз её бесплотный дух и заточили в Магиксе, не давая уйти в небытие, или куда там уходят после смерти. Не знаю, как чёрные маги переквалифицировались в магов чёрного круга, да и слишком много я о Джакомо не читала, лишь ту краткую сводку, приводимую в учебнике по травологии. И, честно говоря, не имела никакого желания углубляться в эту историю, особенно тогда, когда я вроде бы решила оставить свою земную личность в покое. В общем, этот Джакомо вывел тысячелетие назад такой интересный кустарник, которому передал частичку своей магии, поэтому растение приобрело не только необычный тёмно-фиолетовый окрас, но и малую часть его способностей. Оно защищается от чужаков — то есть всех, кто подходит к нему ближе, чем на десять метров, — своими ветвями с ядовитыми колючками, от которых человек умирает в течение тридцати секунд, при этом чувствует, как всё его тело немеет. Я даже призадумалась, насколько сильно хочу опробовать действие этого яда на себе, но потом пришла к выводу, что Палладиум не одобрит моё стремление к подобным тренировкам. Однако он поймёт, если я захочу нацедить себе этот яд для битв, а куда часть его потрачу, он и не узнает. Для того чтобы добраться до этого живого боевого кустарника и сохранить его при этом, нужно выкорчевать его с корнями из земли, заледенелой и не берущейся никакими инструментами. Собственно, по этим двум причинам никто не стремится рисковать своей жизнью ради маленького шанса на успех. А ведь этот яд с колючек невероятно смертельный, и настойка из веток кустарника чернокнижника имеет целительские свойства и, по слухам, заживляет магические травмы. Палладиум долго искал факты, подтверждающие эти слухи, и нашёл несколько дневников зельеваров, которым удалось получить образцы кустарника и исследовать их. Настойка действительно помогала, но лишь поверхностно и при лёгких травмах, не всегда, а в некоторых сложных случаях и вовсе временно. Это означало, что эти свойства нужно получить иным способом, при котором эти чудодейственные вещества находятся в высокой концентрации. Им также нужен катализатор, чтобы ускорить действие, и стабилизатор, чтобы они усвоились маносистемой, а не улетучились из неё. Первым должен служить сумрачный цветок, а последним — дерево драконьих листьев. Подножье горы Аранеа встретило нас с наставником воодушевляющей табличкой «Смертельно опасно. Не ходить». Мы долго думали, стоит ли связывать друг друга, чтобы, в случае падения, я подняла нас своими крыльями или он — левитацией. Дело в том, что каждый год туристы и искатели приключений исчезали с узкой тропы, ведущей на вершину, при загадочных обстоятельствах. Сюда даже приезжала экспедиция учёных, чтобы выяснить, почему даже феи и ведьмы не выживали, и они узнали, что на Аранеа живут ледяные пауки, которые оплели некоторые места паутиной. Быть пойманной бабочкой меня несколько пугает, как и быть позже съеденной монстрами. Поэтому в основном наша команда из двух с половиной человек будет полагаться на Палладиума. Несмотря на защищающие от холода и ветра рунные цепочки, я затылком ощущала опасность, исходящую уже только от ледяной стихии, бушующей в разы сильнее на высоте. Мы с мастером были, по сути, противоположностью этой планете, поэтому чувствовали себя неуютно и желали как можно скорее перенестись в более приятное место. Камень, покрытый толстым слоем льда, скользил под нашими ступнями, и моё сердце с каждым шагом подпрыгивало к горлу. Сильвио цеплялся за меня, инстинктивно прячась от угрозы, не видимой из-за начавшейся метели. Я почти не смотрела на дорогу, ориентируясь только на верёвку и скалу справа от меня, на которую опиралась рукой. Предполагалось, что подниматься до логова пауков мы будем около трёх часов, но время шло, а Палладиум так и не подавал знак, к тому же мы молчали, что ещё больше давило на меня. Если бы не эта чёртова верёвка, то я бы уже сошла с ума за первые полчаса пути, думая, что мастер уже давно лежит где-то внизу, в паутине или на чужой земле. Язык прилип к нёбу то ли от страха, то ли от жажды, которую я боялась утолить неловким движением. Тренированные ноги двигались машинально, отдельно от меня, и я даже не находила в себе силы порадоваться этому, потому как снова находилась в том состоянии отчаяния и ужаса, какое бывает у меня не так уж часто. Кажется, последний раз был совсем недавно, когда мы побывали в темнице Даркара, когда я с новой стороны взглянула на то же преступление, которое уже совершала. Пытки. Это слово отрезвило меня, заставив вдохнуть полной грудью, выровнять дыхание и взять себя в руки. Какие мне чудовища, если я уже убивала и пытала людей. И хотя подниматься стало куда легче, грудь всё равно сдавливало от неизвестности, и я переставала ощущать тепло Сильвио у себя на плече, словно он пропал. Я страшилась повернуть голову и не увидеть никого, боялась одним неловким движением скинуть нас всех вниз. И только эта дьявольская верёвка удерживала меня от глупостей. Уже заледенелая, запорошенная снегом и едва различимая в этой метели, она единственная оставалась материальным доказательством того, что я здесь не одна. Наверное, поэтому меня обрадовала раздражённая ругань, прорезавшая гнетущую тишину. — Ну наконец-то, — обречённо произнес Палладиум. — Лаон, пауки! Вообще-то он должен был остановить нас ручным знаком, но из-за плохой видимости решил изменить план, не предупредив меня. Не то чтобы я испугалась или растерялась, просто мне пришлось дрожащими руками отцеплять крюк и превращаться прямо в прыжке, пока мастер выставил щит, чтобы выиграть мне время. Можно было бы не рисковать крыльями, но тогда я бы упала с тропы из-за ветра, и никакое заклинание мне бы не помогло. Вот же, надо было сначала перегруппироваться, как изначально задумывали. Едва не задев крылом липкую паутину, я усиленно замахала ими, потому что меня тут же снесло порывом ветра. Знала же, что так и будет, когда оторвусь от камня, но всё равно оказалась не до конца готова. Сдержав рвущийся наружу испуганный крик, перевела внимание на ледяных пауков размером с машину, которые уже налезли на щит Палладиума. Схватив самого верхнего огненными путами, сжала его до характерного хруста и сразу кинула в пропасть, стараясь не смотреть на кислотного зелёного оттенка кровь, которая теперь покрывала всё вокруг. Почему-то было сложно собраться и просто передавить этих членистоногих. Ветер со снегом сбивал меня и закрывал обзор, магия вытекала с такой скоростью, словно у меня повредилась вся сеть маноканалов. Мастер не сможет поставить временный туннельный щит, если я не защищу его, поэтому давай, Лаон, возьми и уничтожь всех этих тварей. Путы схватили нового паука, начавшего сопротивляться и рваться из тисков, но я продолжала мысленно сжимать его, превращая желание в реальность. Второй, третий, четвертый — я убирала их по очереди, пока не додумалась попробовать скинуть двух одновременно. Сложно, но так дело пошло быстрее, и Палладиуму больше не приходилось держать свой щит, поэтому он занялся нашим путём через логово, полное ледяных пауков. Через пять минут, показавшихся мне бесконечностью, он закончил и крикнул мне спускаться. Раздавив ещё парочку приближающихся пауков и скинув их с тропы, я подлетела к мастеру и встала рядом, он мгновенно активировал туннельный щит, отбросивший тварей в стороны и осветивший дорогу, идущую далеко вперед. Да, мне до такого искусства как до луны пешком, но и я не эльф, чтобы иметь столько магии в запасе, к тому же она у меня изначально направлена на боёвку, а не на защиту. Тут мне только руны помогают, к сожалению. Пробежавшись по золотистой дорожке, мы оказались у лестницы, когда-то вырезанной изо льда приспешниками Джакомо. Здесь уже не было опасности свалиться с высоты и разбиться или запутаться в паутине, потому что так называемую живую ловушку чёрных магов мы успешно преодолели. Я сфотографировала на зенфон эту красоту, чтобы позже отправить Блум: она точно захочет зарисовать эту резьбу и вид. Забравшись примерно на середину лестницы, огибающей вершину горы по кругу, мы решили немного передохнуть перед основным действом, к тому же надо было восстановить ману и силы. Палладиум передал мне целый комплект зелий и усмехнулся на то, как я скорчила лицо при их виде. Вкус у них отвратительный, как и запах и консистенция — каждый раз, когда варю эту бурду, представляю себя злой ведьмой из земных сказок, а не доброй феей, которая собирается этим кого-то лечить. Внезапный порыв ветра ещё сильнее растрепал мои волосы, которые и так пострадали, когда я отлавливала монстров. Стянув резинку, я принялась расчёсывать колтуны, но они никак не хотели распутываться, а Палладиуму надоело слушать мои кряхтения. Мужчина порылся в свой сумке и вытащил какой-то спрей без этикетки. — Что это? Волшебное средство для твоей гривы? — он цокнул языком и рукой показал мне повернуться. Спина покрылась мурашками отнюдь не от холода, и я невольно задержала дыхание, когда он встряхнул бутылку и спрыснул мои волосы по всей длине, кроме корней. Затем он так же молчаливо потребовал у меня расчёску, и я с некоторым недоумением отдала её ему. Обычно с моими волосами игрался Сильвио, но это было чаще по ночам, когда я просыпалась от очередного кошмара и пыталась прийти в себя. И уж точно не ожидала, что мастер решит расчесать мне волосы, которые для меня лично были немного интимной частью моего тела. Отдать в чужие руки расчёску, которая мне иногда мерещилась ножом, и позволить прикоснуться ею к моим драгоценным волосам — это было настоящим подвигом для меня. Сидя здесь, на высоте в несколько километров, на волшебной лестнице, построенной века назад весьма жестокими волшебниками, и смотря на самый красивый в моей жизни рассвет, я чувствовала себя… умиротворенной? Нет, не так, скорее довольной, не то чтобы счастливой, но действительно довольной нынешним укладом жизни. Палладиум провёл несколько раз расчёской по моим волосам и отложил её в сторону, так же, как и я, замерев. — Красиво, — сказал он, и я промычала нечто утвердительное. — Не зря вышли так рано. — Ага, — я улыбнулась, кинула быстрый взгляд на такого же спокойного и довольного Сильвио и вновь удивилась тому, насколько наше с ним душевное состояние похоже. У Блум с Эсен всё совершенно по-другому, они скорее уравновешивают друг друга, в чём-то дополняют, в чём-то различаются, у них бывают даже серьёзные ссоры. Я же не помню ни одного действительно сильного скандала со слуа, как будто нам не обязательно говорить, чтобы понимать друг друга. Хотелось бы, чтобы так было всегда. Посидев ещё немного и позавтракав парой знаменитых на Глачесе лефсе, мы собрали вещи и принялись подниматься дальше. Много времени это не заняло, так что совсем скоро мы уже находились на небольшом пустыре, на котором произрастало всего три несчастных кустарника, листья которых тревожно зашелестели под порывами ледяного ветра. Они чем-то напомнили ту чёрную бузину, которую мама любила видеть на нашем участке, хотя она редко принимала участие в высадке растений, нанимая для этого работников. Кажется, она звала тот вид Евой, так что не сильно удивлюсь, если Джакомо взял для своего мутанта саженцы именно этого кустарника. В любом случае, кем бы растение ни было, оно имело какой-никакой, но разум, и атаковало всех живых существ, приближающихся к нему ближе, чем на несколько метров. Поэтому мы остановились ещё на подступе к этой площадке и сосредоточились на своих задачах. Как только Палладиум наколдует вокруг каждого кустарника защитные сферические барьеры, я растоплю под ними лёд, что и начала делать, получив кивок от мастера. Лёд однозначно имел некоторое волшебное, а не естественное происхождение, потому что огню поддавался плохо, и я предположила, что Джакомо придумал его с целью защиты своего «проекта». В конце концов, вряд ли великий чернокнижник мог предположить, что через тысячу лет родится кто-то, кто может только своей магией уничтожать чужие чары. Но стоит отдать ему должное: спустя столько лет его колдовство всё ещё держалось и было сильно. Закончив с первым этапом защиты, мы перешли к обезвреживанию агрессивных веток, имеющих свойство удлиняться и бить наотмашь. Палладиум, конечно, успел выставить щит, но был крайне удивлен такой реакцией, учитывая, что мы не сделали ни шагу. Я же успела только руку выставить перед лицом, как дура, феникс меня дери. Как моя рука поможет от ядовитых колючек, после которых умру спустя полминуты? Меня всю передёрнуло от того, что представила: ладно я, всё равно восстану из мёртвых, но ведь мастер, несмотря на весь свой опыт, знания и силу, такой способности не имеет. Я плаксиво поджала губы и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и отодвинуть эти мысли на потом. Ничего не случилось, но это не значит, что подобное не повторится — мне следует побыть живым щитом, чтобы сохранить ему жизнь. Так как я растения не то что контролировать, но и разговаривать с ними не умела, то на этот раз сдерживать натиск монстров придётся Палладиуму. И чтобы дать ему возможность сконцентрироваться, щит буду создавать и держать я. Начертив на ступеньках, на которых мы стояли, руну Дагаз, я начала накачивать знак своей магией и обращаться с уже привычной мольбой к богам-создателям Старшего Футарка. Могла бы использовать Альгиз, но не тот случай, к тому же опять терять что-то не имею никакого желания, мне хватило зрения и этой игуаны — благо, что последняя теперь головная боль Сторми и Дарси. А вот Дагаз я пользуюсь чуть ли не чаще, чем Ингуз, и освоила принцип её действия, в котором главное не сомневаться в себе и в том, что делаешь. Основным покровителем этих рун считается бог войны Тор, что перекликается с моим истинным подклассом феи — валькирии. Это со Скандинавии пришли маги в Магикс или наоборот? Скорее всего из Магикса, потому что на Земле так много толкований магии, что можно легко запутаться. Когда я установила статичный барьер, Палладиум прикрыл глаза и вытянул руки — были бы это обычные растения, то ему бы не пришлось действовать так топорно, по мнению мастеров природной магии, конечно, но эти мутанты слишком сильны. Я наблюдала за тем, как спустя пару минут с его длинных тонких пальцев посыпались зелёные искры и окружили все три кустарника. Те на мгновение вздрогнули и даже потянули свои ветки в нашу сторону, но быстро прекратили и снова стали выглядеть как совершенно обычные растения. Было немного страшно выходить за щит, но и Палладиума туда пустить я тоже не могла по личным соображениям. Так что выковыривать этих мутантов из промерзлой земли пришлось дрожащими от напряжения руками. Я прекрасно ощущала их негативную энергию, направленную на меня, но ни на секунду не отвлекалась от дела, унимая нездоровое желание посмотреть на кустарники через астральные планы. Сильвио принёс мне три сетки, смоченные в растворе из внутренностей железных лисиц, недавно убитых мастером, в которые я и запихнула кустарники, предварительно надев перчатки из кожи дракона. Между прочим, весьма дорогое удовольствие, поэтому у наставника такие всего одни, а вот перчаток из кожи тролля таких пруд пруди. Сетки будут сдерживать этих монстров, потому что обычный контейнер они бы разорвали без всяких проблем, к тому же это нужно всего на первые двенадцать часов. После их сознание умирает, а мы спокойно срежем все колючки и сварим настойку из веток. Не совсем честно забрать все три кустарника, потому что новые вырастут только через год, но нам нужно провести эксперименты, чтобы определить нужную концентрацию, а если эликсир удастся, то придется варить партии. Конечно, не оптом, ибо ингредиенты редкие, опасные, а мы с Палладиумом не конвейеры, так что только в частных случаях и за большие деньги. У мастера будет целое состояние, а мне и небольшого процента хватит. Возвращались тем же путем, но уже в ускоренном режиме, максимально экономя энергию. Пауки не могли ступать на лестницу из-за установленного против них барьера, скорее всего воздвигнутого ещё черными магами. Поэтому мне не пришлось отлавливать этих тварей, мастер быстро создал такой же туннельный щит, и мы прошли по нему к той же узкой тропе. Метель утихла, как и ледяной ветер, так что Палладиума я прекрасно видела, как и Сильвио, что успокаивало меня явно лучше, чем несчастная верёвка. Но это не значит, что мы отказались от неё: существовала опасность свалиться уже просто из-за неуклюжести. Когда мы добрались до земли, я уже была уставшей, как чёрт знает кто, и не хотела больше двигаться. Тело налилось свинцом и стало ватным, в горле першило, а голова казалась чугунной. Неудивительно, конечно, что я так быстро заболела в таком климате, как на Глачесе, но всё равно было немного обидно. Наставник, хотя и выглядел потрёпанным, но чувствовал себя лучше меня. Лес до города мы проходили даже медленнее, чем если бы просто гуляли. Я была абсолютно не против такого темпа, потому что сама еле передвигалась, но в то же время не понимала, зачем мы теряем время. Как только необычно молчаливый мастер начал заваливаться вперед и качаться из стороны в сторону, все вопросы сами отпали. Почему-то зелья от простуды мы не захватили, а выпить восстанавливающее нам мысль не пришла, так как желали побыстрее добраться до гостиницы. Казалось бы, мы продумали каждую деталь нашего пути по горе Аранеа, нашли необходимые заклинания, проработали их, как и схему действий, я выучила то, как правильно выкопать кустарники чернокнижника, и без ошибок повторила в реальности. Мастер сумел взять контроль над хищными боевыми растениями, что невероятно сложно — Флора бы так не смогла и к концу обучения в Алфее, если быть откровенной. — Ты в порядке? — подбежала я к нему, придерживая его от падения. Под его зелёными глазами образовались синие мешки, лицо побледнело и покрылось испариной, и, как бы он ни старался скрывать, тяжело дышал. Что-то я поторопилась с выводом, что Палладиум чувствует себя лучше, чем я. — Давай выпьем восстанавливающее, чтобы дойти до гостиницы. Эльф кивнул, опускаясь на мягкий снег и облокачиваясь о тёмный ствол голого дерева, и я достала из его сумки новый набор склянок, безошибочно угадав нужное. В душе заскребли кошки, что я ничем более помочь не в силах: мой максимум — сварить зелье и заставить выпить, но лечить я не умею и не смогу, в отличие от той же Блум. На глаза невольно накатили слезы, но я отвернулась, делая вид, что ищу что-то в своих вещах. В руку попался платок — чистый, к счастью, — и я протянула его мастеру, но поняла, что лучше ему никак не становиться. Хотя у меня мана постепенно восстанавливалась, и это значительно придавало сил. Чёрт, неужели истощение куда серьезнее, чем я думала? — Надо отнести его в номер и поискать способ ему помочь, — спокойно сказал пикси, и я отрывисто кивнула, подскакивая на ноги. Сумки отдала Сильвио, сама превратилась, активируя невидимость и накидывая её на Палладиума и слуа, мастера подхватила левитацией и полетела по направлению города. Я прекрасно осознавала, что мне не хватит магии, поэтому прилагала все усилия, чтобы сократить расстояние, но одновременно поддерживать невидимость у троих и левитировать мужчину — он, конечно, стройный, но не пушинка, — было слишком утомительно в моём состоянии. Я и так сильно потратилась, не до конца восстановилась, а тут ещё и наставник потерял сознание. Вот же упёртый, почему не сказал раньше, если чувствовал, что не может идти дальше? В какой-то момент перед глазами всё начало плыть, и я пару раз врезалась в деревья, из-за чего падала на снег, теряла концентрацию, распревращалась и заодно роняла мастера. В первый раз мне удалось его поймать до того, как он упал, но во второй он приземлился прямо на меня, из-за чего я растерялась и ударилась о какой-то камень затылком. Это могло бы быть приятным: я ощущала его тепло, прерывистое и тяжёлое дыхание, его пшеничные волосы щекотали мою кожу, но не в данной ситуации, когда мой разум кричал в панике, потому что я не понимала, что происходит с Палладиумом и как ему помочь. Тогда Сильвио мне немного помог, пронеся левитацией эльфа половину пути. Когда мы оказались в черте города, пришлось петлять по закоулкам, чтобы не нарваться на кого-нибудь любопытного. Невидимость периодически спадала, к тому же сильные маги могли бы увидеть меня и сквозь неё, а это только добавит проблем. Не обращая внимания на то, как встрепенулся хозяин гостиницы за стойкой, не понимая, почему это дверь сама открылась, я взлетела по лестнице и, отыскав в сумке Палладиума ключи, немного заледеневшими пальцами открыла дверь в номер мастера. Сильвио положил того на кровать, я в том же виде метнулась к его записям, судорожно пытаясь найти что-то похожее на зелья от истощения. Вручила ключ от моей комнаты пикси и попросила принести мою тетрадь по основам целительствам, которые нам преподает Офелия. Ничего сложного нам не рассказывают, многое из этих вещей я знала и по обычной школьной программе: как зафиксировать поврежденную конечность, как ввести обезболивающее, как определить симптомы нарушений жизненно важных систем организма — в общем, как оказать первую медицинскую помощь. К сожалению, со всей своей тренированной памятью, я не слишком сильно учила этот предмет, полагаясь больше на то, что выучила на один день и потом забыла, и на знания Блум, которая занималась с Офелией дополнительно уже магией целительства. И сейчас мне было стыдно, что я не помнила ничего путного, но у меня хотя бы есть записи. В медицинских книжках Палладиума были описаны травмы по типу перелома костей, открытых ран и тому подобного. Поэтому я отложила их в сторону и, ожидая возвращения Сильвио, приготовила оборудование для зелья, расставила контейнеры с ингредиентами, разложила пучки высушенных растений, завязала волосы и переоделась в ванной в более удобную одежду. — Нашёл, вы это писали ещё зимой, — без упрёка произнес Сильвио, протягивая мне тетрадь. Я бегло пробежалась глазами по списку и этапам варки и попросила ещё принести мои когти. Пока он летал за ними, я обтёрла влажным платком его лицо, сняла ботинки, открыла окно на микропроветривание и наколдовала вокруг него воздушный пузырь, какой он обычно делал, когда что-либо варил. Я обычно либо полагалась на мастера, либо вовсе не колдовала этот пузырь, потому что в основном пары безвредные — не считая ядов, конечно же. Но на этот раз я хотела перестраховаться и сделать всё идеально. Как только Сильвио отдал мне когти, я принялась за подготовку ингредиентов. В ступке перемолола несколько горноцветов, затем добавила к ним медовые соты, пару чешуек волшебного окуня. В котел влила заранее заготовленный настой целебных трав — в противном случае пришлось бы настаивать их всю ночь, но так как Палладиум любит, чтобы подобные основы были всегда под рукой, то мне не придётся делать этого сейчас, — и довела до девяноста градусов по цельсию, затем уменьшила огонь и маленьким огоньком на пальце начертила в воздухе главные целебные руны — Кеназ, Перт, Ингуз. Настой в котле вспыхнул ярко-зелёным и тут же вернул своей привычный цвет, а я добавила маленькими порциями смесь из ступки, постоянно помешивая. Сняв с огня котёл, разлила зелье по флаконам и взяла один из них в руки. С губ сорвалось название солнечной руны, и жидкость во флаконе стала куда более насыщенного оттенка, то же проделала с другими экземплярами. Приподняв за затылок голову Палладиума, я влила в него зелье, вытерла тем же платком капли с его губ и подбородка и в растерянности уставилась на его почти безмятежное лицо. Сильвио помог мне убрать устроенный мною беспорядок, после я померила у мастера температуру, которая держалась на тридцати семи и шести, так что сварила и ему, и себе витаминный напиток. Сняла с него тёплую куртку, оставив всё остальное, закрыла окно, чтобы он не простудился, рассеяла воздушный пузырь и ушла в свою комнату, закрыв наставника на ключ. Пусть побесится, когда проснётся, ему полезно. Только когда очутилась под горячим душем, поняла, насколько этот день меня напугал и вымотал. Сильвио опустился на край раковины и принялся перечислять национальные блюда города грехов, в котором провел всю свою жизнь, пока я прятала слезы за каплями воды.

***

Ночь была беспокойной и нервной: я просыпалась от тревоги, не в силах совладать с мыслями и дыханием, вскакивала с кровати и наведывалась к мастеру, проверяя его состояние. К утру, которое я уже и не ждала, потому что ночь тянулась мучительно долго, температура спала, и он уже дышал размеренно и спокойно. Я принесла завтрак с первого этажа гостиницы, где находился также и маленькое кафе-паб, отказавшись от кофе в пользу ещё одного свежего витаминного напитка, которым напоила и Палладиума. Так как он всё ещё не просыпался, занялась обезвреживанием буйного растения чернокнижника, то есть подстриганием колючек и складыванием их в отдельную тару. Это заняло больше времени, чем я изначально думала, так что возиться с кустарниками пришлось до обеда. Жизни мастера ничего — вроде бы — не угрожало, поэтому я решила поесть в том же кафе, где встретила позавчера Сторми и Дарси. К моему неудовольствию, их там не оказалось, хотя я надеялась на лёгкую перепалку, чтобы отвлечься. Заказав какой-то жутко сладкий дальгона-кофе, который пришлось выпить, скрипя зубами, на которых точно скоро образуется кариес, я попыталась отвлечься чтением учебника расширенного курса по зельеварению, который мне предстоит полностью освоить за весь второй год обучения в Алфее. И я даже не мечтала выучить его до конца лета, потому что он больше походил на фолиант, чем на адекватное учебное пособие. Палладиум сказал, что сам по нему учился, и как минимум такого уровня мастерства требует от меня, хотя я прекрасно осознаю, что остаюсь и останусь, скорее всего, исполнителем. Да, превосходным, но не исследователем. Меня успокаивает зельеварение, но я не осмелюсь сказать, что у меня есть к нему реальный живой талант. По возвращении в номер меня встретил очнувшийся и вполне себе здоровый наставник, который не норовил упасть в обморок. Он похвалил меня за проделанную работу и спросил, что именно произошло, потому что он помнит только то, как сильно закружилась голова, как онемело всё тело и как я ему что-то говорю. — То есть ты ничего не помнишь? — с затаённой надеждой произнесла я, потому что никак не хотела, чтобы он знал, как он упал на меня и как я медленно поднимала его. — Ну, кажется, ты много материлась? — полувопросительно сказал Палладиум, бросив на меня предостерегающий взгляд. — У меня уши вянут от твоей брани. — Конечно, а ты бы на моём месте просто скакал от радости, оставшись посреди снежного леса без сил с больным напарником, — я закатила глаза, но улыбнулась, чувствуя, что беда прошла мимо. — В любом случае, спасибо, — он пытался сделать вид, будто это ничего не значит, как, собственно, делал всегда, однако у него не очень хорошо получилось. Несмотря на его отстранённое выражение лица, его кончики длинных ушей порозовели — и он не мог утверждать, что это жар из-за болезни, потому что я знала, что температура у него в пределах нормы. — Это был неплохой опыт и проверка на стрессоустойчивость. Мне придётся извиниться перед миссис Офелией за то, что я не очень хорошо знаю материал уроков. — Вроде как я должен лечить, а не ты, — усмехнулся Палладиум, беря в руки ветку кустарника чернокнижника. — Но ты справилась, значит, я могу положиться на тебя в экстренной ситуации. — Серьёзно? — искренне удивилась я, со стыдом заметив, как дрожат мои пальцы. — Да, — уголки его губ дёрнулись вверх, и я заулыбалась, даже не стараясь перестать это делать, поднялась на ноги и принялась помогать ему измерять магический фон каждой ветки, раскладывая их в порядке увеличения. Закончили сортировку мы к концу вечера, весьма довольные тем, что не придётся тратить на это следующий день, как планировалось до этого. Можно будет сразу приступить к расчётам, в какой пропорции лучше добавить к концентрированной настойке из этих веток сок линфейской орхидеи и лепестки радужных цветов. Тогда у нас будет готова основа, для превращения которой в эликсир требуются последние два ингредиента. Поэтому с чистой совестью мы вышли из гостиницы и направились в какой-нибудь ресторан, чтобы отметить удачную вылазку. Правда, с поездкой на Оппозитус или Пирос придётся повременить не только из-за того, что надо подзаработать денег для покупки экипировки, но и потому, что на Оппозитусе сейчас происходят многочисленные восстания. Уверена, Текна сейчас носится с этой планетой, союзной Зениту, как сумасшедшая. Не удивлюсь, если её ежедневно отправляют на первые позиции, чёрт бы побрал этих тёмных эльфов и Даркара. Был когда-то могучий лорд, а сейчас лишь марионетка в руках ЦТФ, впрочем, как и тогда, но у него хотя бы были какие-то идеи, за которые можно было бороться. А сейчас… Больше напоминает кровавую бойню, вышедшую из-под контроля. Этого они и добивались, чтобы собрать как можно больше негативной энергии, необходимой для ритуала. Тинтэ хорошо поработала, разбив большую часть гнили и сбежав, она смогла найти меня по внешности и магическому следу и предупредила о готовящейся опасности. Наверное, она одна из немногих людей, которым я буду благодарна до конца своей жизни — сознание ехидно уточнило, какой именно, но я отмахнулась от этих комментариев. Так или иначе, эта война не закончится, пока кто-то не разберётся с зачинщиками и не удовлетворит хотя бы часть потребностей восставших. Тёмные эльфы словно сорвали долго назревающий гнойный нарыв, пустив по всему измерению мощную волну негатива, и, как ни странно, примерно в это же время объявилась и Хранительница Огня Дракона, и валькирия — то есть я, — и появилась новая Команда Света. Я переключила внимание с мыслей на обстановку маленького ресторана, в который мы зашли. Вместо электричества или магических кристаллов для освещения использованы свечи, что могло бы быть романтичным, если бы не жуткая атмосфера, стоящая в зале. Готическая мебель, окна, скрипучие стулья и иногда пролетающие над головами посетителей летучие мыши — как было написано в конце меню, это фамильяры хозяина ресторана. Таких нейтральных кафе, в котором я была днём, на самом деле на Глачесе не так уж и много: жители предпочитают посидеть и поесть в склепе, а не в светлых помещениях. Решили заказать на двоих туртьер, Палладиум взял себе какой-то алкогольный коктейль, а мне пришлось довольствоваться горячим чаем — не то чтобы он невкусный, просто моя чёрная душа завидует. Пирог с фаршем с большим количеством трав и пряностей мне понравился настолько, что я задумалась над тем, у кого бы узнать его рецепт, чтобы когда-нибудь приготовить. Можно будет уговорить маэстро Сфоклию подать его на один из ужинов в Алфее, ему точно понравится это блюдо, хотя половине фей, которые предпочитают скушать яблочко вместо нормального завтрака, вряд ли. Ну ничего, это не я потом валюсь с ног от усталости на занятиях у Гризельды, и не я ною, что хочу есть, на практиках за пределами школы у Палладиума. Обратный путь до гостиницы мы проделали каким-то большим и крайне запутанным крюком, обойдя часть достопримечательностей. На главной площади зажгли огоньки в черепах, что выглядело даже мило, и я удивилась, увидев памятник Келли Звёздной — там рядом стояла табличка с её именем и перечислением её заслуг перед ведьмами. Её свита и ВТН почему-то не упоминались, но не признать то, что эта революция действительно дала толчок к развитию всего Магикса, всё же нельзя. Собственно, от Келли Звёздной можно было выйти на аллею со скульптурами самых известных тёмных волшебников и волшебниц. Мы прошли только первые две пятых всех этих памятников — от некоторых меня бросало в дрожь, потому что не вспомнить материал, который мы проходили на истории, было невозможно, — и вернулись в номера, так как время перевалило за полночь. Три Древние Ведьмы, Кайзер, некоторые прославившиеся венаторы, Даркар, огромная паучиха вместо Айканар, множество смутно знакомых по урокам истории имён эльфов — не только тёмных, — какая-то злая правительница Глачеса, которую я не знаю. В общем, мы осмотрели только участников сравнительно недавних событий. По возвращении в номер я заметила на зенфоне несколько сообщений от Винкс: штук десять от Блум, одно от Стеллы, парочка от Музы и, самое, пожалуй, странное, одно от Текны. Чат с ней я сразу и открыла, замерев посреди комнаты и задержав дыхание. «Мне нужна твоя помощь главным оппозиционером власти на Оппозитусе. Сегодня группировка Нанда Рамеша устроила взрыв частной школы, куда ходят дети элиты, много пострадавших, на месте была найдена шкатулка с рисунком крылатой девушки, очень похожей на тебя. Никто не смог её открыть, и я полагаю, что сможешь только ты. Жду твоего ответа». И это после всего, что она мне наговорила? Не то чтобы мне самой не интересно, что это за шкатулка, явно связанная с валькириями, просто её поведение после приобретения Чармикса нерационально. То её закоротит, как её электричество, то она станет прежней, всегда логичной Текной. Я рада, что её слабый Дар развился в полноценный, но это навсегда изменило её. И я не уверена, что мне хочется близко сходиться с новой Текной, особенно когда мне всё ещё стыдно перед ней и всеми девочками. Впрочем, если в этой шкатулке что-то, что может мне помочь нарушить планы ЦТФ, то я с радостью её открою и изучу содержимое. «У меня два условия».