Пособие по становлению злой феей

Если на задворках сознания у меня и возникали мысли о том, что я проведу лето хотя бы относительно спокойно и отдохну, то они точно все испарились, когда на следующий день мастер поднял меня ни свет ни заря и повел на тренировку. Я немного отвыкла за довольно длительный промежуток времени от постоянных сражений на катанах, но так как на плавающих островах поддерживала общую боевую готовность, то мне было не так сложно обратно влиться в тот же ритм. Ну, почти в тот же… Дело в том, что Палладиум не без веских причин решил, что мне нужно пройти ускоренный курс прокачки всех доступных мне навыков. Не то чтобы я негативно к этому относилась, просто не совсем ожидала такого рвения сделать из меня смертоносную машину. И при этом эльф решил и сам улучшить свои способности, одновременно с постепенной подготовкой к поездке на Пирос. Вот уж куда соваться без хорошей защиты и выносливости нельзя ни в коем случае. Дикие агрессивные драконы, и не только те, которые дышат огнем, есть совершенно разные виды со своими особенностями. И это были именно те драконы, которые привыкли представлять на Западе на Земле, а вот змей Блум больше относился к мифологии Востока. Хотя странно называть их мифическими, когда они более чем реальны. В общем, помимо того, что меня будили в пять утра и заставляли выходить на пробежку в ближайший парк, плавно переходящий в окружающий столицу лес, что уже было самым отвратительным способом начать день, я выполняла комплекс не только ежедневных физических упражнений, но и тренировала свою манёвренность в воздухе, то есть летала. Не то чтобы у меня всё было плохо с этим раньше — всё же для фей управляться с крыльями получается на интуитивном уровне, — однако уже через пару недель таких вот головокружительных полётов я стала замечать прогресс: во-первых, я больше времени выдерживала на высоте, не испытывая тошноты или помутнений зрения — частый побочный эффект от длительного пребывания в воздухе; во-вторых, я могла набирать уже куда большую высоту; в-третьих, крылья стали чуть мощнее, хотя на это скорее больше повлияли отвары, которые для меня делал Палладиум. Небольшую порцию подобных укрепляющих отваров давали в Алфее, уже размешанную в чае, который я практически никогда не пила, но это было больше в профилактических целях. А вот то, что варил мастер с моей поддержкой, было переделано исключительно под меня: удвоенная концентрация обычной порции, что составляло примерно одну чашку, растворённая руническая магия, которую добавляла уже я, и закрепление результата древнеэльфийским заговором. Мне, к слову, его тоже пришлось выучить, хотя сделать это было уже гораздо легче, так как я подучила древнеэльфийский за всё это время. Отвар не давал никакого суперэффекта, как хотелось бы, он просто помогал тренировкам на начальном этапе — затем шло привыкание, и его использование ничем не помогало. В десять утра я заканчивала эти страдания, завтракала с пустой и не думающей головой, собственно, как и наставник, но ему всё же было легче, чем мне, он же чёртов эльф. После Палладиум запирался в своей лаборатории и готовил зелья на продажу — в некоторые дни я помогала ему в этом, но в основном он меня прогонял писать доклады за второй курс, половину которых нужно будет сдать уже до ноября, — также мастер разрабатывал какой-то проект, к которому меня не подпускал. Сначала я пыталась обхитрить его и заглянуть в его бумаги, даже Сильвио подсылала, которого тоже съедало любопытство, но, получив за безуспешные попытки двойную тренировку, превратившуюся в избиение меня любимой, прекратила. И занялась созданием артефактов для себя, девочек и мастера. Сначала сделала восемь амулетов и зачаровала их в зависимости от того, что было необходимо, на мой взгляд, каждому из носителей. Во всех них как минимум присутствовали усилительные и успокаивающие элементы. Два раза в неделю приходилось выбираться в лес для сбора доступных материалов и кое-что покупать в магазинах и в торговом квартале Магикса, благо маленькая сумма денег поступала на мой счёт за продажу тех зелий, которые я помогала варить наставнику — часть контракта, а всё остальное было на его обеспечение — между прочим, тоже прописанный пункт контракта на случай, если у меня будут подобные проблемы, другое дело, что мне придётся после выпуска отдать половину и работать с ним в некоторых его проектах, но я не была против. Как только я приноровилась создавать такие приятные и не особо сильные амулеты, то через Палладиума они стали поступать в продажу. Так как он стал частным зельеваром и артефактором и больше не входил в состав каких-либо гильдий, то поначалу могло показаться, что другие частники поглотят его, но в действительности у него была хорошая репутация и значительная популярность среди местного населения из-за того, что почти все зелья для Алфеи варил именно он. Так что через некоторое время стали поступать небольшие заказы, чему он безумно радовался, так как он обязывался варить зелья только через свою гильдию, а это означало, что товар поступал лишь эльфам. Сейчас же он медленно, но верно выходил на межмировой рынок, и это, несомненно, было поводом для гордости. Правда, для создания собственного сайта магазина было пока рано, так как у нас отсутствовала постоянная продукция и стабильный приток покупателей. Во второй половине дня мы телепортировались в привычное с учебного периода место наших тренировок и занимались моим кендзюцу, переведя его в несколько другое поле — в воздух. Это было логичным и верным решением: мне как фее куда чаще предстояло сражаться на высоте, а Палладиум не так давно научился самостоятельно левитировать, и ему было необходимо прочувствовать, каково это — биться, когда под ногами нет твёрдой опоры, а в округе никаких объектов, которые могли как мешать, так и помогать, лишь враги и союзники. Иногда казалось, будто воздух становился преградой для любых движений, потому что существовала огромная разница между тем, чтобы просто парить или неспеша летать, и тем, чтобы уклоняться и атаковать на большой скорости. Тогда сопротивление воздуха и давление на тело и разум возрастало, легко было потеряться в пространстве и пропустить удар противника или даже союзника, особенно если речь идёт о тех, кто владеет магией. Взять к примеру Блум или Музу: никому бы не хотелось попасть под шквал огня или остаться оглушённым из-за сильной звуковой волны только потому, что он случайно зашёл в радиус атаки. И несмотря на моё явное преимущество в воздухе, я проигрывала Палладиуму почти все битвы и это было… Ужасно. Меня ежедневно растаптывали и критиковали за каждую ошибку, каждое неверное движение или даже мысль — он довольно хорошо научился читать эмоции по моему лицу, что это уже становилось раздражающим, — и я чувствовала, как злость клокочет в горле и просит дать отпор, поставить на место тем, что я умею — найти слабость и незамедлительно убить. Но я не могла этого сделать не только из-за того, что это было бы глупо или потому что он мне нравился — хотя я всё меньше в это верила, учитывая, насколько сильно он менялся во время тренировок, — но и потому, что у меня бы тупо не получилось. Поэтому когда Палладиум уходил заниматься своим проектом вечером, я оставалась отрабатывать свои привычные заклинания и придумывать новые. Наставник находился неподалеку, потому что не мог оставить меня одну, и хотя иногда это надоедало, я понимала почему. Тёмные эльфы, мёртвые валькирии Рамеша и мало ещё кто — им всем хотелось меня разобрать по кусочкам и уничтожить. К тому же после моих тренировок с огнём приходилось, мягко говоря, восстанавливать некоторую часть леса. После того, как я потеряла контроль над трёхметровой огненной стеной, разошедшейся на десятки метров в ширину, Палладиум долго и упорно выращивал новую траву, деревья и кустарники и просил прощения у леса, что позже мне вылилось в упражнения на контроль собственной стихии. И вместо шикарной огненной стены я стреляла огненными пулями по банкам, мелким камешкам и вовсе уменьшала каждую свою хорошо знакомую атаку, из-за чего ею было труднее управлять. Только когда Палладиум удовлетворился результатом, я смогла снова заняться убойными заклинаниями, и то ему пришлось накладывать щиты, чтобы я снова ничего не спалила. Зато мой тёмный покров стал получаться лучше и действительно обжигать тех, кто прикоснётся к нему — мастеру не следовало трогать меня после того, как я проиграла очередное сражение на катанах. Когда солнце уже сгорало на горизонте и восходила луна, в доме начинали светиться люминесцентные растения, которых Палладиум пристроил где только можно и нельзя. К слову, после моих попыток залезть в его лабораторию без спроса он всё же поставил у входа боевую линфейскую мухоловку, и рядом с ней теперь даже Сильвио опасался пролетать, несмотря на всю его ловкость и скорость. Я обычно медитировала в гостиной на полу, в то время как мастер подготавливал учебные материалы для предстоящего года. Как только я относительно привыкла к таким нагрузкам, то кратко рассказала ему о том, что прочитала и какие выводы сделала, в конце попросив изучить его маносистему, чтобы я «нащупала» все его астральные метки и попробовала их определить. Было немного неловко сидеть так близко и совершенно на другом уровне ощущать его присутствие, что явно не способствовало моей сосредоточенности на деле, а не на наблюдении за тем, как он дышит, выглядит вблизи и какие эмоции испытывает. Поэтому я и предпочитала доводить себя до физического опустошения, которое неизбежно вело к ментальному спокойствию, а перед «сеансом» медитировать, чтобы привести себя в порядок. Когда маги делятся друг с другом энергией, то между ними возникает некий астральный мост, по которому и передаётся мана. Обычно этот мост, поддерживаемый руной Феху в моём случае, исчезает, как только тот, кто отдёет ману, прекращает поток. Эльфийские руны работают немного по другому принципу, и тот случай, когда Палладиум передал мне свою энергию во время ритуала, наложил свой отпечаток. Ничего серьёзного и вызывающего беспокойство, но теперь при прикосновении к нему я могла по своему желанию начать выкачивать из него магию. Конечно, Палладиум мог это остановить, просто прервав поток, тем не менее больше не требовалось исключительно его усилий или слов-активаторов. Я предположила, что это произошло из-за использования Альгиз — весьма непредсказуемой руны, которая превратила остатки души Тхармы в игуану в наказание. Было ли это моё или Палладиума наказание, но оно на него не слишком походило. Хотя, возможно, кому-то было бы неприятно иметь такую связь, но моему эго это только льстило. Можно было бы использовать заклинание difesa dalla verità, чтобы сразу обнаружить чужие астральные метки, но я решила не сообщать о таком лёгком методе в пользу того, чтобы провести с эльфом больше времени. Всё же его магия была довольно приятной, и изучение его маносистемы тоже проходило без проблем со стороны личного восприятия. Если бы на его месте сидела та же Блум с её огненной натурой, я бы не смогла долго смотреть и чувствовать всю эту какофонию. Астральные метки ощущались уплотнениями в источнике и внешне были почти неотличимы от естественных магических узлов. Такие же мягкие и светло-зелёные, но от них исходило едва заметное жжение, не присущее защитной магии, а Палладиум относился именно к этому типу, несмотря на все свои проявления кровожадности. Сам он никак их не чувствовал, а я пока не могла определить, какая отвечает за какой контракт, поэтому первый «сеанс» закончился тем, что я просто их нашла. Второй мы провели лишь спустя неделю, когда Сильвио закончил делать из металлоглины заготовку под небесные ножницы, а я выжгла на них рунную цепочку, указанную в книге, напитав своей маной. После зачарования ножницы превратились из обычного предмета в уникальный артефакт, который может перерезать магические связи и рассеивать заклинания. Не все, конечно, но достаточно лёгкие получалось разрушать, а вот к тем, что помощнее и посложнее, я хотела попробовать применить свой огонь — небесные ножницы проводили мою магию, так как были сделаны из подходящего для этого металла. На втором «сеансе» я долго «прощупывала» каждую астральную метку в попытках найти между ними отличия, но что-то от меня ускользало, и я не понимала, что именно. Вероятно, для более глубокого погружения мне не хватало прогресса — мне надо было «опуститься» на уровни пониже, возможно, на третий, но я не знала, как это сделать. Поэтому нам пришлось отложить это на неопределённый срок и заняться насущными делами: зельями, продажами, тренировками и учёбой. По последнему пункту я даже ездила в Алфею, чтобы уточнить у профессора Уизгиса темы для полугодового зачёта по истории измерения и планет и по метаморфосимбиозу. Лепрекон, зная мои успехи в искусстве изменения, предложил сдать его до начала учебы и, обговорив, какую теорию мне нужно подтянуть, назначил дату в августе. А вот историю придётся сдавать осенью, потому что столько выучить я просто не в состоянии, однако закрыть теоретический предмет, который мне не интересен, желательно поскорее, чтобы больше времени уделять моим профилям: зельеварению и боевой магии. Гризельда, выловив меня в коридоре школы, когда я уже уходила, сказала, чтобы я готовилась к тому, что на обязательной военной подготовке, которая начинается со второго курса, из меня будут выбивать всю дурь. Зато я быстрее перейду к своей практике, которую ещё предстояло выбрать из доступных мест, но мне о них пока никто не собирался рассказывать. Неожиданным и тревожным событием в июле стало введение военного положения в Магиксе: по городу теперь ходили патрули из местной полиции и Светлого Камня; ввели комендантский час для жителей — одиннадцать вечера; досматривали на улицах и просили документы на проверку; одну часть телепортов закрыли вовсе, а другой частью воспользоваться теперь было трудно из-за высокого шанса отказа; космопорты были переполнены испуганными людьми, которые хотели улететь на более спокойную планету, да вот только сейчас спокойно не было нигде — ну, кроме замерзшего Домино и относительно обособленной Земли, но у них своих проблем хватает. В Алфею и обратно я попадала теперь исключительно в сопровождении мастера, который до совершеннолетия являлся моим официальным представителем, так как у меня нет волшебных родственников — мать не в счёт, — а если бы я не была ничьей личной ученицей, то за меня бы поручалась Фарагонда как директриса. Ни о каком лесе речи больше не шло, из-за чего нам пришлось оформить абонементы в залы для специалистов для обоих и для фей мне. Спасибо на том, что для пользования ими не нужно никаких лицензий и тому подобного, только оплата. Власть в Магиксе, принадлежащая Совету, а не монарху, как на большинстве планет, состоящему из представителей передовых государств, местной элиты и Светлого Камня, всегда отличалась медлительностью в подобных ситуациях, как сказал Палладиум. Они не хотели поднимать волнения среди мирных жителей, но из-за того, что Зениту не удалось подавить восстание на Оппозитусе, а в самом Светлом Камне произошёл некий инцидент, о котором никто в массы не распространялся, Совет ужесточил контроль. Журналисты сообщали, что Светлый Камень готовит операцию по обыску тех мест, где предположительно располагается база Даркара. Лорда обозвали мятежником и врагом действующего порядка, а потому угрозой межмирового масштаба, которая непременно приведёт к ужасам. Я, конечно, согласна с таким мнением, но дело в том, что настоящая проблема крылась уже не в Даркаре, а в тех, кто стоит за его спиной и тонко манипулирует обществом. Если раньше мне казалось, что Нанда Рамеш действует на своё усмотрение, то теперь я не была так уверена в этом поспешном решении. Всё складывалось на руку ЦТФ, и это невозможно остановить без взрыва. Но если посмотреть на это с другой точки зрения, то получалось, что Церковь пошла против своей же религии, потому что Нанда Рамеш осквернил валькирий, чьи тела использовал для своих экспериментов, происхождение которых кровавым следом тянулось от Зенита. Был ли это способ отомстить им за что-то, что те скрывали от всех остальных? Не сомневаюсь, что Текна никогда не задавалась подобным вопросом, но у меня они возникали каждый раз, когда я размышляла о происходящем. Тогда адресованное мне сообщение было не более чем предупреждением не влезать. Я застыла во время выполнения движения, мой взгляд бездумно упал на блестящее чёрное лезвие. — Всё хорошо? — спросил Палладиум, остановив свою атаку. Мы спарринговались, но у меня голова была занята отнюдь не боем. С чего я вообще взяла, что сообщение адресовано, помимо Зенита, ещё и мне? Да, я единственная, кто в состоянии открыть шкатулку, но весьма вероятно, что Рамеш знаком с Айканар, входившей в ближний круг Даркара, а значит знает про тёмных эльфов и Феникса, соответственно, мог подумать, что я под их полным контролем и выполняю задание по внедрению в стан врага для кражи части Кодекса. Поэтому это могло быть адресовано не мне, а ЦТФ и, что вероятнее всего, Айканар, которая предала их, украв Реликс в разгар битвы, а после благополучно его проебав, как бы грубо это ни звучало. Но как, чёрт побери, понять, какая версия правдива? — А? — я отмерла и растерянно осмотрелась вокруг. Мне срочно нужно отвлечься от этого, пока не дошло до чего-нибудь плохого. — Прости, что-то я задумалась. — Ладно, давай на сегодня закончим, — вздохнул наставник, убирая катану в саю. — Мне звонила директриса Фарагонда этим утром, — угрюмо сказал Палладиум, когда мы выходили из зала. Два стражника, стоящие на входе, проверили наши документы и выпустили, хмуро проводя взглядом эльфа. Я в ответ на это надменно фыркнула и насмешливо на них посмотрела напоследок. — Не разводи скандал. — Если у них есть какие-то претензии, пусть скажут вслух. Меня безумно бесили люди, судящие эльфов, которые не имели никакого отношения к тому, что происходило в прошлом и что происходит сейчас. Я понимаю недоверие и настороженность, но беспочвенную ненависть и презрение — нет, так что пусть помалкивают и глаза в пол опускают, если не хотят их лишиться. Уверена, что будь на месте Палладиума более высокопоставленный эльф, их бы уволили через несколько часов, если не минут. Как бы некоторые люди ни ненавидели эту расу, многие отрасли, особенно зельеварение и природную магию, всё ещё занимают в основном они. К тому же среднестатистически эльфы сильнее магов, не говоря уже о специалистах — даже если мой мастер не владел в должной степени боевой магией, его щиты и другие навыки компенсировали это в значительной степени. В общем, древняя элита, которую не любят, но не считаться с ней не могут. — Директриса хочет, чтобы все Винкс, а ты входишь в их число, к моему неудовольствию, — да я тоже удивлена, не надо на меня так пялиться, — собрались в Алфее для тренировок. Она узнала о пропаже Кодекса и считает, что раз тёмному клону Авалона не удалось украсть Огонь Дракона хитростью, то теперь они будут действовать более радикально. По-видимому, в её понимании вы уже состоялись как команда и находитесь в её подчинении. — С чего она вообще решила, что кто-то сорвётся летом и примчится по её первому зову? Я нахмурилась, недоумевая, с чего директриса вдруг вспомнила об Огне Дракона и Кодексе. Нет, это понятно, по какой причине, учитывая всё происходящее, но раньше её это не волновало. Блум гуляла, где хотела, не было никаких попыток украсть её саму или её Дар, кроме прозрачных намеков лжеАвалона — вот уж где Даркар не ожидал подставы, что оригинал украдут из темницы и шпиона в результате устранят, — на Кодексы тоже не покушались после того, как мы спасли пикси. Если Фарагонда засуетилась, то уже в курсе, что в Тайном Архиве лежит подделка, а в поселении пикси части уже нет — зная её дружбу с Нинфеей, которую скормила за пару чешуек, она бы точно узнала всё, что только можно, поэтому будет считать, что дело в тёмных эльфах. Не думаю, что Зенит и Солярия сообщали ей о своём фиаско с Кодексом Красного Фонтана, но ей, скорее всего, доложил Саладин — бывший участник Команды Света. А то, что Кодекс из Облачной Башни пропал, не знает разве что глухой. Вот и получается, что все части ключа от зала Реликса просто увели у неё из-под носа, а она слишком поздно спохватилась. Даже смешно. — Только при ней так не улыбайся, а то все прошлые подозрения на твой счёт вернутся, — предупредил меня Палладиум, но я продолжила довольно улыбаться, потому что провернула просто восхитительную аферу. Айканар и Лукас придут за мной, когда придёт время, поэтому я должна быть готова им противостоять. Чудесно надеяться на поддержку кого-то сильного и готового меня защищать, но предчувствие и уверенность в том, что я окажусь с ними наедине и положиться будет не на кого, не покидали меня с самого начала. Вероятно потому, что так было всегда, будь то маги чёрного круга на Земле или Нижний мир. Поэтому я обязана стать достаточно сильной для того, чтобы выжить в критичный момент. И Палладиум в этом мне активно помогает, словно где-то глубоко в подсознании понимает, что ни его не окажется рядом, ни кого-либо другого. — Постараюсь, — всё же согласилась я. — Есть резон в том, чтобы присматривать за Блум, когда стало известно, что лжеАвалон — шпион Даркара, а в течение последних месяцев он уделял особенное внимание именно ей. Огонь Дракона тоже необходим для ритуала. Но вот остальные девочки… Стелла — кронпринцесса Солярии, у неё сейчас дел и проблем немерено. Текну, может, и отошлют сюда из-за провала на Оппозитусе, хотя это и не её вина. Сейчас все планеты поднимают защиту и усиливают контроль, но не у всех получается. — Король Радиус и его дочь удерживают Солярию в стабильности, — в его голосе звучало уважение. — Это пока самое спокойное и безопасное место, в отличие от Алфеи, едва выдержавшей зимнюю трагедию. — Ну, я бы поспорила с этим заявлением, — выдавила я, вспоминая восхитительную встречу с Лукасом и предположительно Айканар прямо в королевском дворце. На вопросительно изогнутую бровь мастера показала, что объясню, как только зайдём в квартиру — не говорить же о таком на лестничной площадке. — Солярия расколота на Лунную и царствующую Солнечную часть. Стелла, как ребенок бывшей королевы Луны и нынешнего короля Радиуса, по идее должна была сплотить их. Однако, как можно наблюдать, в настоящее время король не слишком доброжелателен к единственной наследнице, а во дворце, как и положено, наверняка полно предателей. — Значит, там отнюдь не безопасно, — сделал вывод мужчина, заваривая нам кофе, чтобы немного взбодриться. — А остальные? — Думаю, что все остальные против не будут, — во всяком случае, мне так кажется. — Вероятно, и Стелла бы не была против, но сейчас ей нет никакого смысла бросать свою планету в разгар этого ада. У неё, конечно, есть свои люди во дворце, но я бы на её месте не доверяла Химере. — Потому, что она тебе не нравится? — насмешливо спросил мастер. — Нет, — хмыкнула я, — просто она весьма неоднозначная. Стелла ей с праздника трёх солнц не давала спуску, но этого времени мало, чтобы подчинить строптивый характер Химеры. — В любом случае, это хорошая возможность потренироваться, учитывая нынешние обстоятельства. — А после исчезнуть в направлении Пироса, — пошутила я, но судя по блеску в зелёных глазах, он так и планировал.

***

Блум была недовольна. Нет, не просто недовольна, она была в самой настоящей ярости! Муза тихо посмеивалась над её видом насупившегося ежа, стоя рядом с флегматичным Гелией, который всё ещё не понимал, что он тут забыл — мы тоже, если честно, но прогонять его не спешили. Флора хотела было помочь милой и мечтательной рыжей девушке, которую она всегда помнила, но всё её представление о Блум разрушилось, как только хранительница огня чуть не пустила в неё дракона, якобы чтобы они поиграли в догонялки, раз Флора считает, что ей надо расслабиться и воспринять это как ступеньку в её жизни. А по мнению рыжули, игры — самое то для расслабления. Потому что Блум была единственной, кто не успел собраться, так как старушка Фарагонда просто взяла и скрутила её прямо на пляже в Амальфи. Она едва предупредила обеспокоенных родителей, ничего толком не объяснив, взяла свой розовый с голубыми сердечками чемодан и отбыла в обитель фей, удерживая себя от того, чтобы не прервать телепортацию Фарагонды и не выкинуть её в открытый космос, злорадно хохоча. И это цитата. Я, конечно, знала, что моя подруга не всегда в хорошем настроении и вполне может разбить нос своему обидчику — ну, по крайней мере, она такой стала после общения со мной и остальными Винкс, что, на самом деле, просто замечательно. Но даже я не ожидала, что её это так заденет. С другой стороны, Блум искренне любила своих земных родителей, и это первый раз, когда она так надолго уехала, без возможности видеть их каждый день. Поэтому для неё этот отпуск с Ванессой и Майком много значил, и тут появляется Фарагонда со своим заявлением, что им надо готовиться к столкновению с Даркаром. Тёмных эльфов она не упоминала, по-видимому, считая, что именно вернувшийся из небытия лорд и есть главный злодей, как и тридцать лет назад — несмотря на то, что и тогда за занавесом руководили совершенно другие лица. По прибытии в Алфею Блум высказала девочкам всё, что об этом думает, и весьма прозрачно намекнула директрисе, чтобы её не трогали до завтрашнего дня. — Если он так опасен, то почему бы ей самой с ним не сразиться? — раздражённо фыркнула девушка, кидая свой купальник в раковину, чтобы прополоскать его от морской воды. — Она слаба, — выдала до этого молчавшая Лейла. Её кожа после полутора месяцев лета казалась ещё более смуглой от загара, а волнистые волосы — немного сухими и ломкими, но в целом она производила куда лучшее впечатление, чем при нашей первой встрече. Видимо, ей нужен был хороший конфликт, чтобы растерять весь свой гонор и прислушаться к тому, что говорят и думают другие. Остальные растерянно посмотрели на Лейлу, которая продолжала вытаскивать из своей спортивной сумки пачки с чупа-чупсами. Дракон, сколько их там у неё?.. — Ну, я имею в виду, что она уже не такая сильная, как была тридцать лет назад, когда Даркар и Три Древние Ведьмы с Валтором напали на Домино. — Думаешь, что её время как феи подошло к концу? — серьёзно спросила Текна, нахмурившись. — Я представляю себе Фарагонду в блестящем костюмчике, — захихикала Муза. Гелия наконец подал признаки жизни и усмехнулся, ну что за пришествие Дракона народу. — Силы феи не бесконечны, — пояснила Текна, выводя для нас голограмму с молодой девушкой и уже пожилой леди. — В шестнадцать Дар завершает свое формирование, поэтому в основном все феи начинают своё обучение именно в этом возрасте. До двадцати наша маносистема и источник активно развиваются, и в двадцать мы находимся на пике силы, которой успели достигнуть. К тридцати прогресс постепенно снижается, в сорок он почти незаметен, а в пятьдесят прекращается. К восьмидесяти фея теряет свою боевую трансформацию, хотя всё ещё может пользоваться магией. Средняя продолжительность жизни феи — сто тридцать лет, и к этому моменту она обычно теряет все свои силы, становясь обычным человеком. — Не очень радужно, — скривилась Муза. Да вообще не радужно, а что со мной будет? Я вообще буду стареть? Мои силы иссякнут через сто лет? Не, ну я на такое не согласна. — А сколько Фарагонде лет? — задала логичный вопрос Блум, и все затихли. Никто не знал. — От восьмидесяти до ста, — как всегда уверенно ответила Текна. — Гризельде где-то столько же, потому что они вроде бы учились на одном потоке. — Значит, они не в силах противостоять Даркару? — слабо произнесла Флора, чашка в её тонких пальцах заметно дрожала. — Но почему именно мы? — она вжала голову в плечи, вот-вот собираясь заплакать. Блум тут же пересела к ней, прижимая к себе и аккуратно ставя чашку на столик. — Ну, Фарагонда и Гризельда хотят создать новую Команду Света, — сказала я, на удивление не испытывая отвращения от этой сцены. Кажется, я прониклась некоторой симпатией к Флоре, что уже было довольно неожиданно. — Другое дело, хотим ли этого мы? Я не помню, чтобы Винкс создавались конкретно с целью борьбы со всем злом в Магиксе. — Я думала, что это отличная идея — сплотить коллектив, — произнесла Блум как негласный лидер нашей компании. — Ходить вместе на занятия, тусоваться в школе и за её пределами, поддерживать друг друга, — она говорила это с нежностью и мягкой улыбкой на лице. До Алфеи у неё почти не было друзей, всю свою жизнь она проводила в одиночестве, мечтая о волшебстве и каких-нибудь тихих приключениях. Блум никак не ожидала, что окажется потерянной принцессой Домино и Хранительницей Огня Дракона, что обязывало её защищать всё измерение. — Но мы уже участвовали в сражениях, — высказалась Муза. — И я имею в виду не уроки, а стычки с Трикс, миссию по спасению ведьм из Облачной Башни, миссию по спасению пикси из цитадели Даркара. — Я думаю, что каждому сейчас надо принять решение, будет ли он участвовать во всем этом, — сказала я и встала с дивана. Мне ещё предстояло выполнить вечернюю тренировку и помочь Палладиуму с варкой новой партии зелий на продажу. — Да, думаю, это будет наилучшим выходом, — кивнула Блум. — Никто же не может нас принудить к этому, как бы Фарагонда этого ни хотела, — заявила Текна. Мне уже было интересно, какой выбор она сделает, как и остальные. — Я в любом случае «за», — сразу решила Лейла, на что Муза рассмеялась. Судя по зрачкам, она в трезвом состоянии, так что беспокоиться мне незачем. Гелия, уверена, хорошо постарался избавиться от этой дряни. У меня по факту выбор отсутствовал, так что я не стала тратить время и силы на раздумья и просто занялась делами. Гризельда разрешила нам пользоваться симулятором и залом для индивидуальных и групповых тренировок, так что после того, как мы с Палладиумом закончили с приготовлением зелий, я пошла разносить симулятор. Мастер запрограммировал его на Пирос, чтобы подготовить меня к встрече с разными видами драконов, что там обитают. И речь не столько про сражение, сколько про определение их местонахождения, их вида, опасности, как избежать с ними прямого столкновения, потому что наша цель состоит в сборе листьев драконьего дерева, а не в битве. Первым, что я почувствовала, был жар, исходящий от глинистой почвы, из которой пробивались маленькие тёмно-зелёные росточки. Духота и зной, от которых воздух плыл перед глазами, пришли вторыми. Затем появилось первое сухое, почти чёрное дерево, на кривых ветвях которого лежал мох, похожий на тилландсию уснеевидную. За ним появилось ещё несколько, из земли возникли невысокие, но острые каменные глыбы, вдалеке виднелся самый большой на Пиросе вулкан. Даже с того места, где стояла я, было видно, как горячая лава изливалась из него и текла по его склонам, образовывая целые реки. Судя по земле и растениям, я оказалась отнюдь не в «живой» части планеты, покрытой джунглями и горными озерами, в которых, по легендам Магикса, если искупаться, то можно исцелиться от любого недуга. В действительности же эта волшебная сверкающая вода просто быстрее восстанавливала магические резервы и залечивала мелкие раны по типу царапин и синяков. Искусственно замедлив своё сердцебиение, я подала совсем немного маны в руны Дагаз, чтобы активировать невидимость, но не обнаружить себя — сильный магический всплеск мог привлечь внимание некоторых чувствительных особей. Целью задания было добраться до вулкана, где произрастали деревья драконьих листьев. Продвигалась я медленно и аккуратно, стараясь не совершать резких движений. Пару раз обошла кладки веснушчатых драконов, которые любили коллекционировать всё, что им могло приглянуться, в том числе и человеческие кости. Они не могли в полной мере летать, но прекрасно бегали на длинные расстояния и хорошо маскировались в подобной пустыне благодаря своей бледно-жёлтой коже и рыже-коричневым пятнам на спинке — по этой причине их и назвали веснушчатыми. А вот избежать встречи с любопытным бледным шумогой мне не удалось: совсем молодой дракон мастерски скрыл своё магическое присутствие за одной из каменных глыб и, когда я прошла его и заметила бело-бирюзовую чешую боковым зрением, плюнул в меня огнём. Несмотря на то, что шумога — пугливая порода, они вполне способны себя защитить. Я едва увернулась, чувствуя, как пламя коснулось открытых участков кожи. Дракон угрожающе расправил широкие пернатые крылья и оскалил пасть, находящуюся буквально в паре метров от моего лица. Не хотелось, конечно, его убивать, но шумоги сразу после битвы предупреждают своих сородичей, которые группой выслеживают потенциальную угрозу и тихо устраняют её. Поодиночке из них никто бы не рискнул расправляться с хищником. Так что я забежала за соседний камень, укрываясь от новой, более мощной струи пламени, и увеличила катану, собираясь подкрасться к шумоге сзади и всадить клинок в его череп. У этих видов вообще мало какие места защищены, но они довольно ловкие, поэтому, вероятно, мне придётся повозиться, чтобы достать его. Перестав прятаться, я создала хлипкий магический щит, который должен был выдержать одну-две атаки той силы, которую показывал этот подросток, и, собрав пару осколочных камней с земли, кинула их в другую сторону, отвлекая внимание. Одной секунды, пока шумога инстинктивно поворачивался на звук, мне, конечно же, не хватило и пришлось держать хлёсткий удар хвоста. Дракон повернулся ко мне мордой и раздражённо раздул ноздри, собирая в пасти новую порцию огня — что-то он не очень умный, я смотрю, хотя он же ещё юный. Взрослая особь, скорее всего, пошла бы на меня с когтями, чтобы я не успела выставить щит и растерялась — потому что выдержать давление довольно тяжёлого дракона обычному человеку не представляется возможным, поэтому в бою с драконами и выбирают тактику выжидания, — и после добила бы меня огнём. Подросток же не мог концентрироваться на двух делах одновременно, и его ошибкой стало позволить мне скрыться под завесой пламени. Стоит признать, он отошёл от каменной глыбы на достаточное расстояние, чтобы я не могла — в его теории — достать его сверху, ибо крыльев он у меня не видел и посчитал, что раз я не левитирую, то перевести в воздух сражение не могу. Второй его ошибкой, сделанной ещё в самом начале, было поиграть со мной, а не убить. Он отлично скрывал своё магическое присутствие, поэтому даже на тех астральных планах, на которых я могла «находиться», его не было видно — я проверяла окружающее меня пространство каждые десять шагов. Поэтому можно предположить, что он не так уж и часто сражался. Щит раскололся, и меня немного задело, но лишь краем огня, когда я уже забежала за ту глыбу, за которой шумога прятался изначально. Разбежавшись и подав довольно большое количество маны в руны Совило на моём теле, спрыгнула с вершины. Сердце упало в пятки от ощущения свободного падения, и, несмотря на то что хватка на рукояти катаны не ослабевала, на эти пару мгновений, проведённых под палящим солнцем, показалось, будто я внезапно потеряла всю свою защиту и оружие. Это ощущение прошло так же быстро, как и появилось, когда я по инерции опустила свой клинок на его голову, когда мои колени коснулись перьев на его коже и ноги обхватили шею, которой шумога с отчаянной силой замотал. Контроль над битвой полностью перешёл мне, и я сама не заметила, как улыбнулась, пока старалась успокоить громко бьющееся от выброса адреналина сердце. Было немного больно, когда драконья туша замертво упала на землю, но в целом я осталась довольна собой, хотя это была рискованная и весьма глупая стратегия, если бы я сражалась с более сильным видом или даже с взрослым шумогой. Собственно, поэтому драконов и убивают командой, а не в одиночестве. В любом случае, ничего забрать с виртуального шумоги я не могла, а вот привлечь нашей маленькой битвой других существ — вполне. Поэтому поспешила вернуть себе невидимость, бессмысленной при сражении с драконом, который прекрасно тебя видел сквозь неё, и скрыться с места происшествия. Пока сбегала, делая значительный крюк через пустынный мёртвой лес — высокие сухие деревянные палки, растущие в уже зоне каменистой пустыни, по которой ходить было куда приятнее, — наткнулась на мирно спящую пару туманных виверн. Не стала приближаться, чтобы не будить этих агрессивных существ, но позволила себе посмотреть на них издалека. Плоские головы, длинные шеи, изогнутые позвоночники, кожаные крылья вместо передних конечностей и подвижные хвосты с острым наконечником. У самки был голубой окрас, а у самца зелёный, и смотрелись они просто невероятно, но заходить на их территорию и будить настоящих хищников — самоубийство. Поэтому я не могла оставаться там дольше, чем пару секунд, и удалилась от их «дома» как можно скорее. Бой с двумя взрослыми вивернами мне, может, и под силу, если развернуться по полной, но то, что в конце этого сражения меня ждёт только смерть, предрешено заранее. Не то чтобы для меня это проблема… Примерно на второй половине пути мне под ноги стали попадаться красивые камни ярко-розового оттенка. Когда их стало так много, что они почти ровным слоем покрывали землю, я соизволила поднять один и изучить его. Я не специалист в драгоценностях, но учитывая, что в данной среде обитания не так уж много драконов предпочитают купаться в таких вот камешках, то могу предположить, что это шпинель — на рубин был не похож. А это значит, что я забрела в логово шпинелевых виверн — мелких гладких существ с ровным темпераментом. Раз меня не встретили на подходе к гнезду, то хозяева убежали искать себе новые минералы. Плохо, что я сразу не определила это, но астральное зрение никого не показывало, поэтому я шла дальше. Зато не придётся проходить через территорию фуроров: я видела скопление огромного количества маленьких и энергичных точек по правой стороне пустыни, поэтому и пошла по левой. Свирепые создания, которым ничего не нравится, отсюда и постоянное раздражение, и которых сложно убить из-за их прочной шкуры и меха. Кто вообще додумался присвоить этих противных карликов к драконам. Гнездо шпинелевых виверн выходило почти к подножию вулкана, и мне оставалось пройти совсем немного, как я заметила приближение целой стаи драконов на небе. Так как вблизи вулкана уже произрастала характерная для джунглей растительность, я спряталась под шореей, ободрав себе рукава ротанговой пальмой. Вот уж действительно канат дьявола. Прислонившись к стволу дерева, подняла голову к небу и затаила дыхание. Из-за листьев было трудно разглядеть, но по сильным, массивным телам и красно-золотистой окраске на внутренней стороне крыльев я опознала в них так называемых монархов. Вероятно, они перебираются вслед за своей добычей в более тёплую пустыню из леса — третьего ареала Пироса. Я же сейчас находилась на границе с джунглями. Выше по склону вулкана должны селиться анагаллисы, довольно весёлые и дружелюбные драконы, как раз вокруг них обычно и растут те деревья, листья которых нужны для эликсира. Искала я недолго, потому что не заметить среди сплошной зелени ярко-оранжевые листья, по краям вспыхивающие настоящим огнём, весьма сложно. Палладиум подождал, пока я налюбуюсь, а затем вернул меня на мостик в симуляторе. Удивительная всё же вещь с Зенита: позволяет проводить практики в малодоступных местах и программировать сильно приближенное к настоящему поведение существ. Правда, боюсь, цена на это чудо техники такая, что без пожертвований членов королевских семей Алфея никогда бы себе позволить симулятор не смогла. — Как я справилась? — эльф с довольной улыбкой потрепал меня по голове, и я надеялась, что мое смущение не проявилось в виде румянца. — На «B» с плюсом, — я кивнула, понимая, что действительно допустила пару ошибок. — Надо объяснять почему? — Нет, я знаю, — он ещё немного подержал в пальцах прядь моих волос, о чём-то задумавшись. — В следующий раз попробуем вместе? — Да, надо немного сработаться, — он наконец-то отпустил мои волосы, но я не могла перестать улыбаться. — Иди, завтра вас будет Гризельда гонять. — Не все согласятся, — покачала я головой. Лейла, Блум, может, Текна и Муза, но вот насчёт Флоры я не была уверена. — Посмотрим. — Что за загадочный взгляд? — фыркнула я. — Не хочешь — не говори, но знай, что я знаю, что ты знаешь. — А я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но всё равно ничего не скажу, — мы немного посмеялись и разошлись по комнатам, всё же время приближалось к полночи, а подъём предстоял ранний. Приняв душ и обработав несколько порезов, я переоделась в пижамные шорты с футболкой и вышла в гостиную. А чем тут, собственно, питаться?.. Потому что кроме завтрака утром я больше ничего и не ела за целый день, проведённый в делах и тренировках. На диванчике сидела Флора и, похоже, размышляла над выбором, который поставила перед нами Фарагонда. Ну, точнее сказать, директриса-то его перед нами вообще не ставила, мы сами так решили. Вероятно, находиться с нервной и вспыльчивой Блум в одной комнате, когда необходима тишина и одиночество, было не совсем то, чего хотелось Флоре. Мне, конечно, было удобно в какой-то степени, что фея природы переехала от меня, и в такой же степени обидно, но так как сейчас я в комнате, дай Дракон, появлялась на полночи, то могла предложить ей переехать обратно. Я на её половине ничего не трогала, хотя она и забрала все свои растения. — Ты как? — всё же спросила я, усаживаясь рядом. У нас были не самые лучшие отношения, и всё стало только хуже, когда я поняла, что Флора влюблена в моего мастера и что я сама начала в него влюбляться. Но она была неплохой девушкой, просто не таким человеком, с которым я бы тесно общалась. Слишком робкая, слишком застенчивая, изнеженная, при этом в большинстве случаев делила мир на чёрное и белое и плохо скрывала, что завидует многим вещам. И всё равно она состояла в нашей компании, ладила с девочками, как могла, помогала, если просили, никогда не отказывая в этом, выслушивала их, не давая ненужных советов, а просто тихо и молча поддерживала. Ей не хватало уверенности в себе и своих силах, у неё была заниженная самооценка, несмотря на всю её привлекательность, вероятно, поэтому верх над ней и брала зависть. Ужасное качество, на самом деле, но в определённой мере я её понимаю. Сама иногда завидовала, и этого, наверное, у людей уже не отнять. Я предпринимала некоторые попытки наладить с ней контакт, например, на занятиях по конвергенции, когда нас ставили в пару, да и не препятствовала её временному сближению с Палладиумом. Эльф сам перестал ей уделять повышенное внимание, а я не собиралась выставлять себя влюбленной идиоткой, мне вполне хватает ума и силы воли контролировать свои чувства — во всяком случае, в этом плане. — Не знаю, — ответила она, затем немного оживилась и предложила мне заварить чай. — Ты наверняка устала после тренировки, — спустя пару минут я уже пила травянистый отвар, мало чем походящий на чай, и тем не менее мы продолжали его называть так. — Каково это? — В смысле? — Каково это — учиться у мастера, ещё и эльфа? — на её мягком лице играла нежная улыбка, и хотя было видно, что она расстроена, она не злилась. — Помимо того, что обучение у мастера даёт множество возможностей, это довольно трудно. У меня почти нет времени на развлечения: если я не тренируюсь физически или умственно, то помогаю варить зелья на продажу. Если не это, то делаю домашнюю работу, как было в течение учебного года, а сейчас работаю над докладами и готовлюсь к сдаче зачётов за второй курс, чтобы меня побыстрее допустили до практики. — Ты собираешься сдать все экстерном? — искренне удивилась Флора. — Я видела, как много времени ты тратила на учебу, но и подумать не могла, что ты собираешься выпуститься раньше. — По правде говоря, я не собиралась, — она непонимающе нахмурилась. — Палладиум так решил, и я, в целом, не против, даже согласна. Зачем мне тратить время впустую, когда я уже опережаю программу по основным предметам, особенно по профильным. Лучше уж приступить к практике, чтобы я поскорее получила степень мастерства. Мне нужно оттачивать свои навыки, а для этого необходимо время. — Я бы так не смогла, — произнесла Флора, печально глядя в свою чашку. — Я… Я завидовала тебе, — едва слышно сказала фея, и меня удивило, что она решилась в этом признаться. — Но не потому, что хотела учиться, — она насмешливо усмехнулась и покачала головой, — а потому, что хотела быть ближе к нему. Это так глупо… На что я вообще надеялась? Конечно, взрослому эльфу не хотелось бы возиться с какой-то влюблённой дурочкой, для которой на первом месте стоят не знания. — Это не глупо, — ну, почти, но этого вслух я уже не сказала. — Просто у всех людей разные цели и интересы. Это правда, что для мастера на первом месте не стоит любовь, к тому же он очень свободолюбив, скажу тебе по секрету. Ты хорошая девушка, Флора. У тебя есть хобби, ты красивая, — на её милых щечках появился румянец, — ты умеешь поддерживать людей, успокаивать их, в тебе, как и во всех людях, есть своя особенность. Но тебе не хватает уверенности, чтобы не прятаться за другими, чтобы не считать себя хуже, потому что это не так. Найди в себе эту уверенность, а затем либо борись за свою мечту, либо осознай, чего действительно желаешь от жизни. Возможно, мой монолог мог показаться грубым или резким, но раз уж у нас с ней завелась беседа по душам, то я решила высказать своё мнение. И не за тем, чтобы напугать её или предупредить, а за тем, чтобы помочь. Я не испытывала слишком большой ревности и не злилась на Флору: у меня есть гораздо больше других, более важных причин, из-за которых я испытываю негативные эмоции. И их я собиралась потратить совершенно на других людей. Флора растерянно затихла, и из их с Блум комнаты вылетела сонная Чатта, спрашивая, когда её хозяйка пойдет спать. — Да, когда? — неожиданно раздался голос над моим ухом. Над ним парил недовольный Сильвио. Я театрально схватилась за сердце, начав причитать о том, как ужасно он поступает со мной, пугая. Когда я дошла до двери в свою спальню, то полуобернулась к всё ещё сидящей на диване фее и сказала: — Если что, можешь вернуться, — она чуть улыбнулась и кивнула. Хорошо, что мне не нужно помогать никому другому. Муза, скорее всего, обговорит всё с Гелией; Текна проведет расчёты возможных последствий, выявит плюсы и минусы, ну и свяжется с Полимистисом — куда же без него; Лейла уже согласилась, будучи той адреналинозависимой маньячкой, с которой мы познакомились несколько месяцев назад, от неё другого и не ожидалось; Стелла пропадала в своём дворце, так что присоединится к нам только в крайнем случае, а он естественно настанет в самом конце, что означало, что по факту у принцессы нет выбора; Блум перебесится в одиночестве, затем перебесится в присутствии Ривена, который успокоит её, и снова станет собой — о её комплексе героя уже всем известно. А вот Флоре надо решиться, чему я и поспособствовала. Перед тем, как провалиться в сон, я всё же поняла, что имел в виду Палладиум.