Последний четверг месяца

— Я ушёл! — Угу, пока! — Ира даже не подняла голову от телефона, когда Антон закрыл дверь. Столько лет вместе — скажи спасибо, что вообще отвечает хотя бы. Антон закинул на плечо рюкзак с макбуком и зарядкой — вчера он присмотрел в углу библиотеки отличное кресло-мешок и решил, что вместо того, чтобы сутулиться за ужасно тормозным библиотечным моноблоком, он лучше присосётся к розетке и расположится в уголочке, где никто не заглядывает в монитор, с личным ноутом. Первоначальная неловкость вроде бы прошла после пары дней, и сейчас Антон спускался в библиотеку, расположенную в первом этаже его дома, с приподнятым настроением. Если честно, когда Позов впервые предложил этот вариант с библиотекой, Антон покрутил пальцем у виска — вот прям взял и покрутил, как делал, наверное, последний раз в шестом классе. — А что ты собираешься, в своей кальянной весь день сидеть? — отвечал на это Димка, и спорить с ним было сложно. За первую неделю безработности Антон перепробовал квартиру Позовых, Макдак, антикафе, коворкинг и кафе, и к субботе подошёл с неутешительным выводом: притворяться, что ходишь на работу, было не только не прибыльно, но и сильно убыточно. Везде нужно было платить за время или за еду, и Антон, возвращаясь домой в конце «рабочего дня», чувствовал себя всё более подавленным. Вариант «рассказать Ире правду» он отмёл сразу. Что он ей скажет? Что его уволили из колл-центра, и он не хочет искать новую работу, потому что вознамерился стать великим комиком? Собирается быть тем самым мужиком из анекдотов, который мнит себя звездой, а сам лежит на диване (в квартире девушки, между прочим!) и нихрена не делает? Это же унизительно. Ну и потом — почему-то перспектива сидеть с Ирой весь день дома вообще не прельщала. Иру она, конечно, прельщала ещё меньше, потому что за те разы, что они успели посидеть вместе в отпуске или на больничном, ссорились они чаще, чем обычно. Лучше всего их отношения, наверное, были бы, если бы Антон стал моряком дальнего плавания и уходил бы в рейсы на полгода. Но Антон моряком не был — сейчас он был безработным, который каждое утро говорил своей девушке, что поехал на работу, а сам спускался вниз и просиживал штаны в библиотеке. Так вот, идея с библиотекой ему сразу показалась идиотской. Он был уверен, что на входе его встретит запах книжной пыли и суровая бабуля в огромных очках и с гулькой, и будет шикать на него за любой случайный звук. Дима тогда полдня потратил, пытаясь Антона переубедить: — Да нормальная библиотека там, я сам туда хожу с мелкими! Там книжки новые, компы стоят, приблуды всякие есть — на прошлой неделе привезли кинетический песок, мы до закрытия там сидели игрались. — Вы с детьми? — зачем-то уточнил Антон. — Мы с Катюхой. Он прикольный такой. Липкий и не липкий как будто. У них давно там всё современное, Тох. Не совок. И ведь не соврал. Антон, когда пришел туда в первый день, ещё на пороге завис. Современный ремонт, какая-то фотовыставка в коридоре, камеры, компы. Никаких тебе ностальгических зелёных ламп на столах читального зала. И никаких бабуль с гульками — наоборот, какой-то внезапно молодой персонал там оказался. Сначала Антон их дико шугался, и ему всё казалось, что он какой-то неправильный и некультурный среди интеллигенции, но потом заведующий как-то ввалился в зал со словами «что это за хуйня?», и милая молодая библиотекарша, таща стремянку к высоким полкам, бурчала себе под нос «ну конечно, опять эта ёбаная Метлицкая», и Антон как-то расслабился. Они такие же люди, просто из мира, о котором он раньше не задумывался. Хотя вот третий библиотекарь, от него чем-то таким веяло странным. Вроде, он говорил без надменности, но всё равно было в его белой выглаженной рубашечке, в его идеальной улыбке, в его выпендрёжно старомодном имени что-то снобское. Вот он в библиотеке был на своём месте — эдакий интеллигент, оторванный от современного мира джентльмен. Арсений Сергеевич. Что за имя такое, вообще? Арсений Сергеевич. Не доходя до библиотеки, Антон зарулил в продуктовый, расположившийся в том же доме. Нет, зря он бочку катит даже на этого Арсения Сергеича. Нормальный мужик, вежливо отвечает, в монитор не заглядывает. Лекцию про дом вон интересно провёл, вполне себе есть в нём какая-то такая харизма, очень можно понять, почему все бабули его обожают. — Есть у вас какие-нибудь конфеты в коробке? Или что-то такое, поприличнее к чаю, что можно подарить? В глазах продавщицы круглосуточного алкомаркета загорелся интерес. Этот челлендж явно разнообразил её рабочий день. Конечно, вряд ли тут найдётся что-то приличное, но хотя бы коробка рафаэлок завалящая отыщется? Антона с детства учили выражать свою благодарность врачам и учителям конфетами, и вот теперь в его жизни появились библиотекари, которым он тоже хотел конфетами сказать «спасибо, что не выгоняете меня, хотя вы и не могли бы меня выгнать». — Чокопай есть, — предложила продавщица. Антон вздохнул: — А что-нибудь подороже чокопая? — Коньяк, — бесхитростно предложила она. Нет, с алкоголем к ним заявляться точно не вариант, ещё поймут как-то не так. Они же интеллигентные люди, особенно этот, Арсений Сергеич. Да что он из головы не идёт-то? — Давайте чокопай, — процедил Антон, доставая карточку. В конце концов, и он не миллионер, чтобы рафаэлками разбрасываться. Они ещё не так близко знакомы, чтобы он им рафаэлки носил. Рафаэлки это для свиданий. С утра в библиотеке было как будто бы поменьше народу — редко кто успевал заскочить до работы, основной поток начинался после пяти. А в шесть уже и сам Антон уходил, как будто у него рабочий день закончился. Уже привычным движением открыв дверь библиотеки, Антон незамеченным добрёл до абонемента, размышляя, что положить на стойку сначала — читательский билет или коробку с бисквитами. Решил дилемму просто, положил всё одновременно и смущённо улыбнулся Оксане: — Это вам, и вот это тоже вам. Всему коллективу, в смысле, — добавил он поспешно, чтобы она не решила, что он к ней лично пристаёт. — С чаем попьёте. Девушка читательский билет взяла, а вот коробку мягко подтолкнула обратно с вежливой улыбкой: — Что вы, не надо! Антон вздохнул. Ох уж эти правила приличия, ну почему нужно от подарков показательно отказываться, ломаться, а не принять сразу? Не съедите сами, так пенсионерам на чаепитие скормите, раз это такая регулярная традиция. Но Оксана только выразительно сверкнула глазами, решительно отодвигая коробку от себя подальше. Внезапно Антон почувствовал, как на его плечо легла чья-то рука, а с другой стороны, над самым ухом, низкий бархатистый голос как-то неприлично тихо сообщил: — Тут камеры. Антон вздрогнул, растерянно оборачиваясь на не пойми откуда выросшего Арсения за своей спиной. Обязательно было так тихо подкрадываться и эротичным шепотом говорить про камеры? Как будто Антон какую-то контрабанду принёс, или стриптиз танцевать собирается. — Что? — только и смог выдавить из себя Антон, по-идиотски вылупившись на зависшее слева от него лицо библиотекаря. Почему-то ещё заметил, что глаза у этого Арсения Сергеевича светлые, серо-голубые, и какие-то прям наглые. — Нам не рекомендуется принимать подарки от читателей. Тем более под камерами, — пояснил он уже не таким загадочным голосом, позволяя своей ладони соскользнуть с плеча Антона, прежде чем развернуться и направиться вглубь библиотеки. Шастун раздражённо стащил коробку со стойки и устремился за библиотекарем. — Это что за правила такие? — Не то чтобы правила, — бросил Арсений через плечо. — Скорее, совет. У нас на входе, видели, целый стенд увешан листовками про противодействие коррупции. Звоните на горячую линию, сообщайте о преступлениях, бла-бла-бла. Библиотека же главный рассадник коррупции. Антон растерянно опустил рюкзак около ставшего родным моноблока, а сам продолжил хвостиком ходить за Арсением, пока тот выдёргивал с полок кажущиеся случайными книги. — Ничего не понял. Какая коррупция? — проворчал Антон себе под нос. — Типа я вам взятку чокопаем принёс? Это же бред. Арсений пожал плечами: — Бред не бред, а мы по факту распоряжаемся государственным имуществом и можем злоупотребить своими полномочиями в обмен на материальные блага. Понятное дело, что чокопай стоит дешевле трёх тысяч, то есть, его можно дарить; понятное дело, что ваш умысел дать взятку нужно доказать; понятное дело, что факт злоупотребления нужно установить. Но смысл в том, что любой читатель с любыми подарками может стать поводом для проверки, и будет как в том анекдоте — ложечки найдутся, а осадочек останется. Антон растерянно привалился к обвивающему центральную колонну стеллажу, наблюдая, как Арсений сосредоточенно переставляет книги внутри раздела по алфавиту. — Я просто хотел приятное сделать, — признался он. — Торчу у вас тут целый день, надоел, наверное, хотел вот… Угостить хотя бы. Арсений оторвался от полок и обернулся на него, прищурив глаза. Помолчал несколько секунд, а потом улыбнулся какой-то подозрительно хитрой улыбкой. — Поможете мне в запаснике со стремянкой? Чего? Антон растерянно моргнул — раз, другой. Это что, шифр какой-то? Как они перескочили с коррупции на обсуждение стремянок? Зачем Арсению затаскивать его в запасник? С другой стороны — а когда ещё узнаешь, что там у них за загадочной дверью с табличкой «Только для сотрудников»? Антон настороженно кивнул. Арсений опустил набравшуюся в руках стопку книг на странную табуретку рядом и кивком головы велел Антону следовать за собой. Шастун даже успел подумать, а вдруг запасник в подвале где-нибудь? И он такой огромный, как в кино показывают, с катающимися лестницами, а стеллажи высоченные, по несколько метров… Но его фантазии разбились о суровую реальность — за дверью скрывалась до ужаса тесная каморка с ещё несколькими рядами стеллажей и выглядывающими из-за них куцыми холодильником с микроволновкой. Помимо книг здесь явно хранили весь хлам, которому не нашлось места в основном зале — сверху на стеллажах покоились кресла-мешки, упаковки туалетной бумаги, пакеты с елочными игрушками и даже огромная уродливая голова кота из папье-маше. Стремянки здесь тоже были — сразу две, они страстно повалились друг на друга, перекрывая проход к разросшемуся разделу с исторической литературой. Арсений протянул руку, явно намереваясь взять коробку, и Антон удивлённо нахмурился — ещё минуту назад же было нельзя? — Тут слепая зона, камер нет, — улыбнулся библиотекарь. — Они официально-то стоят, чтобы читатели книги не выносили, поэтому тут за нами не следят. Ну и в туалете ещё. Антон бисквиты отпустил, и Арсений одним лёгким движением подхватил их и бросил коробку на небольшой столик, притулившийся в углу. — Мило у вас тут, — зачем-то соврал Антон. Мог бы ничего не говорить, никто же его не спрашивал. Но нет, зачем-то сказал, хотя кто в своем уме мог назвать эту кладовку милой? Видимо, очарование закрытых от взора пространств сохраняется только до тех пор, пока ты там не окажешься. Интересно, на супергеройской базе или в тайных подвалах ЦРУ тоже далеко не так интересно, как может показаться на первый взгляд? Арсений усмехнулся: — Кому как. Я бы не сказал, что мило. Я бы сказал, что тесно. Словно подтверждая свои слова на практике, он протиснулся мимо Антона в противоположный конец запасника, так, что Шастун почувствовал, как складка на его толстовке задевает пуговицы на светлой рубашке библиотекаря. Тут и правда было сложно разойтись вдвоём. Арсений потянулся к одной из лестниц: — А теперь, если вы не против, мне бы действительно пригодилась помощь со стремянкой. В зал вытащить. Как минимум, чтобы на записи не выглядело странно, что я вас сюда зачем-то затащил. *** Первые полчаса мысль устроиться в углу на мягком кресле с маком казалась Антону гениальной. Он сполз по полкам почти на пол, поставив ноутбук на живот, и блаженно вытянул ноги. В следующий раз бы ещё утащить из дома маленькую икеевскую акулу под голову, чтобы затылок не упирался в угол книжной полки, и вообще, считай, курорт. Лежишь себе, удобно, тепло, никто не мешает. Подключился к библиотечному вай-фаю и гугли себе что хочешь, никто потом не будет твою историю поиска палить в браузере. Только перерыв на обед иногда нужно делать и уныло брести до ближайшего «Магнита» или дешёвой столовки, чтобы урчащий живот не мешал наслаждаться жизнью, но это мелочи уже. Первые полчаса мысль устроиться в углу на мягком кресле с маком казалась Антону гениальной, но затем в библиотеку начали подтягиваться бабушки, которые все как одна хотели что-то из современной русской прозы, и Антон с ужасом осознал, под каким стеллажом располагается. Сначала Оксана аккуратно попыталась отодвинуть Антона, чтобы добраться до полки со всевозможными Ивановыми, затем Стас пришёл с блокнотиком точечно выдёргивать книги на списание. Антон послушно отодвигался каждый раз и ждал, пока ему позволят вернуться на место, но, когда к полкам подошёл Арсений, только бросил усталый взгляд вверх, оставаясь на месте. Библиотекарь, в свою очередь, и сам сделал еле заметный жест рукой, мол, сиди на месте, и потянулся к полке через голову Антона. Тот рефлекторно вжал голову в плечи, и не зря — в следующий момент что-то тяжёлое стукнуло его по голове и больно ужалило в лопатку. — Ой-ой, извиняюсь, — Арсений засуетился, пытаясь достать упавшую книгу из-за спины читателя. Антон искоса глянул на обложку и фыркнул, потирая голову: — Можете в следующий раз на меня что-то приличное уронить хотя бы, а не Прилепина? В глазах Арсения вспыхнули огоньки: — А что бы вы хотели, чтобы я на вас уронил в следующий раз? Антон почему-то почувствовал, как начинает краснеть. В этой фразе самой по себе не было ничего такого, Арсений просто подыграл ему и продолжил его шутку, но почему-то сказал это таким тоном, как будто с вызовом? Нет, даже как будто это был флирт. Какой флирт, дубина? Кто флиртует угрозами уронить на кого-то книгу? Никто тут не флиртует, особенно мужик. Особенно с тобой. Когда с тобой вообще последний раз кто-то флиртовал? Да и задумываться об интонациях Арсения Сергеевича было некогда, потому что нужно было срочно ответить на его вопрос каким-то приличным писателем. Антон знатоком литературы себя не считал. Он и про Прилепина-то сказал только потому, что помнил, что тот отметился в последние годы какими-то сомнительными политическими высказываниями. А вышло вот так, будто Антон решил подискутировать о писателях. — Э-э… Оруэлла? — выдавил из себя первую пришедшую в голову фамилию Шастун — Оруэлла он хотя бы читал. Арсений наклонился с загадочной полуулыбкой на губах, прижимая к себе поднятую с пола книгу: — Тогда вам нужно пересесть во-он в тот угол, потому что с этого стеллажа я на вас могу ронять только российскую прозу. Антон смущённо улыбнулся, пряча взгляд обратно в экран ноутбука. Несмотря на обещание продолжить ронять российских писателей на голову Антона, в следующие разы, когда Арсений оказывался у стеллажа с загадочным шифром 84(2)6, он больше книгами не бросался. Антон даже успел расслабиться и погрузиться в свои мысли, но тут длинные ноги в чёрных брюках снова остановились около него. Шастун поднял голову, ожидая просьбы отодвинуться, но вместо этого встретился взглядом с коричневым пластиковым стаканчиком, который Арсений молча протягивал ему. Антон растерянно подставил руку, принимая стаканчик с горячей жидкостью, судя по этикетке на пакетике, позиционирующей себя как чай. Следом уже вторая рука Арсения протянула ему чокопайку. Антон свободной рукой прикрыл мак, убирая его в сторону, чтобы случайно не разлить чай на дорогую технику. — Спасибо, — смущённо пробормотал Шастун, принимая угощение. Чай он, конечно, не заказывал, но отказываться тоже как будто было неуместно. Арсений, тем временем, подтянул поближе ещё одно кресло-мешок из соседнего прохода и бесцеремонно плюхнулся на него рядом — достаточно далеко, чтобы не нарушать личное пространство читателя, но достаточно близко, чтобы можно было говорить, не повышая голоса. — Это нам один читатель принёс, — он кивнул на упаковку с бисквитом. — Сказал, мол, торчит у нас тут целый день, вот благодарность выразил. Только так и не сказал, почему тут торчит. Загадочный он, этот читатель. Антон поставил чай на пол рядом с собой, пытаясь открыть чокопай, и пробурчал куда-то в него же: — Может, ему просто нравится у вас сидеть. А что такого, можно же предположить, что у них тут аура хорошая? Магнитные поля благоприятные? Почему бы и не посидеть в хорошем месте с хорошими людьми. Арсений пожал плечами, словно показывая, что такой вариант имеет право на существование: — Мы, если честно, уже ставки делаем всем коллективом. Пока лидируют версии, что он прячется от мафии, и что у него ну о-о-очень долгая пересадка между рейсами. Антон усмехнулся. Мысль, что кто-то может выбрать библиотеку в качестве зала ожидания между самолётами казалась ему такой несуразной, но такой весёлой. Он запихнул в рот сразу половину чокопая и признался, портя драматизм ситуации некультурным чавканьем: — Я боюсь, всё куда прозаичнее. Ваш загадочный читатель потерял работу и теперь прячется в библиотеке, чтобы не признаваться в этом своей девушке. Сказал и кинул быстрый взгляд на Арсения — почему-то очень не хотелось видеть в его глазах разочарование. Но библиотекарь лишь заинтересованно наклонил голову, интеллигентно отвечая: — Такой вариант мы не выдвигали. Повисла какая-то неловкая пауза, и Антон сразу пожалел, что сказал правду. Этот, Арсений Сергеич, тоже хорош, конечно, чего он полез с такими вопросами? — Я спросил, — словно прочитав его мысли, продолжил Арсений, понизив голос, — Потому что мы, вообще, стараемся помогать читателям, если как-то видим, что они в сложной ситуации. Если… м… Если вам нужна помощь в составлении резюме, например… Антон активно замотал головой, рискуя расплескать на себя содержимое стаканчика. Ну неужели он похож на неудачника, который даже резюме сам не может составить? — Нет, я… мне не нужно! Я просто пока… в творческом поиске, назовём это так. Арсений преувеличенно понимающе кивнул, как будто успел уже сам сделать какие-то выводы исходя из этой формулировки. Ну вот, всё-таки они теперь будут думать, что он один из этих бесполезных мужиков, которые собираются сидеть на шее у жены под видом поиска себя. С другой стороны, а разве это не так? Пока прошло всего две недели, даже чуть меньше, и денег хватает, но скоро же запасы закончатся, и он вынужден будет рассказать Ире правду хотя бы потому, что отсутствие зарплаты она точно заметит. — Я подумал, — выдохнул Антон в стаканчик. — Я подумал, что буду воспринимать это увольнение не как конец света, а как пинок в нужном направлении. Я же не собирался до пенсии сидеть в этом колл-центре, слушать орущих клиентов, которые не могут объяснить, что не так с их ластами. Мне нужно было рано или поздно двигаться дальше. Не очень понятно было, говорил он это Арсению или пытался оправдаться перед самим собой. Колл-центр и правда успел порядком поднадоесть, и удовольствие от этой работы получать было сложно, но Антон за столько лет приучил себя, что, если закрыть глаза и думать об Англии, можно перетерпеть даже это. Все же терпят. — Дальше это куда? Так, нужно было рано или поздно признаться кому-то вслух. Антон думал, что, когда он решится, это будет Макар или Позов, но как раз из-за того, что они оба знали его много лет, было очень страшно сказать им и услышать в ответ, что он шпала безмозглая. А случайному библиотекарю, которого знаешь три дня, как будто бы не так страшно было признаться: — Хочу быть комиком. На ТНТ попасть попытаюсь. Нужно отдать Арсению должное — он сдержался и не рассмеялся посетителю в лицо (хотя учитывая, какие у них тут ходят фрики, и не удивительно, что он так прокачал навык контроля реакции). Но уголки его губ предательски дрогнули, выдавая то, как сильно он пытался скрыть улыбку. — У меня есть наработки! — запаниковал Антон. — Там, пара номеров, идеи для стендапа… Арсений закивал с серьёзным выражением лица: — Нет, это популярная карьера сейчас, просто… — он сделал паузу, явно задумавшись, как сформулировать вторую часть предложения, чтобы совсем уж не выйти за рамки приличия. — Очень смело бросаться в неё с головой без запасных вариантов. Антон горько усмехнулся. Слышал он все эти заготовленные аргументы и от мамы, и от Иры, и от Поза. Нужно твёрдо стоять на ногах, Антон. Важен стабильный заработок, Антон. Рассчитывать можно только на себя, Антон. Давай сначала пробьемся, а потом ты бросишь работу, Антон. Если бы чуваки из телевизора слушали такие речи, то так бы и сидели в своих зажопинсках, и никогда бы ничего не добились. Нет, настало время Антону вылететь из гнезда и перестать оглядываться на чужое мнение. Ну и потом, много ли о творчестве может знать человек, работающий в библиотеке за нищенскую зарплату? Можно ли ещё дальше спрятаться от мира, чем забившись между книжками на полке? — Я и не ждал, что вы поймёте, — пожал плечами Антон, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Не хватало ещё показать этому снобу, что его слова Антона как-то задели. Ничего они не задели. Кто этот Арсений Сергеевич вообще? Левый хер с горы какой-то. — Да нет, я прекрасно понимаю желание самовыражаться, — замахал руками Арсений. — У меня тоже есть хобби, связанное со сценой, но я его не хотел никогда делать основной работой, чтобы не превращать это в рутину. Чтобы творчество оставалось творчеством. Я не говорю, что все так должны делать… — Вот именно, — буркнул Антон и сам сразу же осёкся, потому что получилось как-то совсем уж невежливо. — Кто-то же должен профессионально этим всем заниматься? Не всем же в библиотеке работать. Кажется, так вышло ещё хуже, какой-то фонтан пассивной агрессии. Арсений метнул в него быстрый взгляд, не сказать чтобы исполненный дружелюбия. Ещё бы, приходит к тебе в библиотеку какой-то хер, торчит весь день, мешает работать, над образованием твоим смеётся, и вот над профессией тоже. — Извините, — Антон отхлебнул ещё чая и почесал подбородок. — Я не имел в виду, что работа в библиотеке это что-то плохое. Просто я вот себя на такой работе не представляю. Хотя это ещё как посмотреть. Торчит тут весь день, книжки помогает расставлять, цветы поливал, стремянки таскал. Можно сказать, Антон уже почти что работает здесь. Ещё бы деньги за это получать. — В плане, здесь интересно, наверное, — зачем-то продолжал закапывать себя Шастун. — Но я не понимаю, как можно жить на зарплату библиотекаря и не подрабатывать в вебкаме. Господи, да замолчи ты, и желательно, ещё две минуты назад. Что за бред? Какой вебкам? Нахуя ты это сюда приплёл? Антон запихнул в рот оставшуюся половину чокопайки, чтобы случайно не продолжить говорить что-то ещё. Арсений улыбнулся своей фирменной вежливой улыбкой, которой, должно быть, улыбался всем полубезумным старушкам, которые принимались пересказывать ему истории своей жизни: — Я прекрасно на неё живу и не подрабатываю в вебкаме. Так, хорошо, теперь главное не ляпнуть какую-нибудь херню типа «а жаль, я бы вам закинул пару токенов». Антон прожевал и аккуратно ответил, чеканя слова: — Ну и хорошо. Не то чтобы я имел что-то против, — нет, кажется, его несёт куда-то не туда, нужно сворачиваться с этим обсуждением. — Я про то, что все работы хороши, и вот я хочу быть комиком на ТНТ. Арсений медленно кивнул, позволяя Антону соскочить с крючка скользкой темы. Наверное, сам тоже жалеет, что вообще завёл этот разговор. Он-то со всей душой к проблеме подошёл, хотел человеку помочь резюме завести, а Антон его тут в вебкам посылает. Не то чтобы он не смог сделать успешную карьеру в вебкаме, на такой типаж явно найдутся любители, просто… Так. Почему Антон снова об этом думает. Неловкая пауза затянулась, и Арсений решил свернуть разговор, поднимаясь из кресла-мешка с грацией, которую Антон не наблюдал раньше ни у кого из смертных. — В любом случае, — проговорил он, поднявшись на ноги. — Напоминаю вам, что по пятницам библиотека закрыта, поэтому вам придётся найти другое «место работы» на этот день. Ну или сказать, что по пятницам вам разрешают работать из дома.