One step closer

Чем дальше я отдалялся от дома Марии, тем слабее становились её эмоции. Точнее, слабее становился я, так как не мог их прочитать. Что-то тут не так. Я остановился посреди дороги и сконцентрировался. В груди нарастало предчувствие чего-то нехорошего, которое переливалось в страх, природу которого я не мог никак понять. А когда я почувствовал острую боль в руке, резко развернулся и погнал машину к дому Марии. Страх за неё накрыл меня с головой, когда до меня дошло, из-за чего она испытывала такую сильную физическую боль, но морально оставалась удовлетворена. Только бы я ошибся, только бы она ничего с собой не сделала. Вылетев из машины, я вбежал в дом через окно на втором этаже, моментально разбивая стекло — не хотелось тратить время на аккуратность, когда в нос ударил запах железа, а стук сердца девушки становился всё спокойнее и спокойнее. Беглый взгляд зацепился за валяющийся на полу рюкзак и небольшую кучку вещей вокруг него. А аромат крови становился всё ярче и концентрировался у ванной комнаты. Дыхание почти затихло, как и стук сердца. Секунда, и запертая дверь вылетела с петель. Ещё секунда, и я увидел неестественно бледную девушку, которая лежала в ванной, наполненной красной водой, которая приобрела такой цвет из-за крови, которая тонкой струйкой продолжала медленно вытекать из её рук. От увиденного было непросто больно. Казалось, что моё на мгновение ожившее сердце с силой вырвали из груди и раздавили, превращая его остатки в пыль. Я подлетел к ней, впечатался в ванную, оставляя на ней вмятину и вытащил Марию, чьи глаза были прикрыты, из воды. Не зная, что делать, я сжал обе её руки в попытке остановить кровотечение, но услышав, что через полминуты стук столь бесценного для меня сердца не повторился, принял единственное правильное в тот момент решение — обратить её. Бормоча просьбы вернуться ко мне, я оставлял ядовитые укусы на её шее, плечах, груди, бёдрах. Везде, где близко к коже находились большие кровеносные сосуды, чтобы яд распространялся как можно быстрее. Везде, где ещё теплилась кровь и оставалась жизнь. И когда я увидел, что мои укусы осыпали почти что всё тело девушки, которая становилась всё холоднее и холоднее, я вскочил на ноги, завязал обе её руки полотенцами и выбежал на улицу. Кажется, входная дверь тоже свалилась с петель от того, с какой силой я толкнул её. Еле дышащая рациональность в моей голове не позволила мне бежать до дома вот так, с полуобнаженной и будто бы уже не живой Марией на руках, и я, осторожно положив девушку на задние сидения, вдавил педаль газа до упора. Сердце девушки стучало всё реже и реже, и сейчас, в лучшем случае, стук повторялся раз в две минуты, в то время как при обращении оно должно было наоборот ускоряться из-за стресса и боли, которые переживает человеческий организм от изменения. Но ничего близкого к этому не было. Мысленно убеждая себя в том, что я не опоздал, я и не заметил, как сжал руль настолько сильно, что он буквально раскололся в моих руках напополам. Благо, до нашего дома оставалось немного, и я, схватив девушку на руки, помчался бегом к родным. — Карлайл успеет помочь, ты будешь жить, — бормотал я куда-то в её тёмные волосы, — Всё будет хорошо, я всегда буду с тобой, больше я тебя не оставлю. Карлайл, кажется, уже знал о том, что сделала Мария, так как он выбежал навстречу, едва я заметил наш дом. — Её сердце ещё бьётся? Она дышит? — Да, — я остановился, посмотрел на девушку, которая вообще перестала подавать признаки жизни, — Или нет… Как только я чуть ли не затрясся от страха, раздался столь ценный удар. Жива. И сердце бьётся, пусть и медленно. Слишком медленно. Отец попытался забрать её из моих рук, но я только сильнее прижал хрупкое и недвижимое тельце к себе и направился прямиком к оборудованному медицинским инвентарём кабинету отца под беспокойные взгляды родных. Я едва сдерживал себя от того, чтобы начать ходить взад-вперёд, пока Карлайл подключал к Марии какие-то провода, а на электронных приборах появились непонятные мне цифры. Её промокшее бельё следовало сменить, но я не позволил позвать Розали или Эсме — если обращение действительно происходит, то заболеть она не рискует, а если я опоздал… Нет, даже думать об этом не хочу! Замотав головой в попытке вытряхнуть все пессимистичные мысли, я не сразу услышал голос Карлайла, который понял это по моему потерянному взгляду. — Ты подоспел вовремя, яд проник в её организм как раз в тот момент, когда сердце ещё билось в более-менее нормальном ритме, но из-за потери крови обращение может происходить не так, как обычно. — В каком смысле? — я напрягся всем телом и перевёл взгляд на девушку, которая лежала на кровати, словно самая настоящая Спящая красавица, которая просто спит, а не заснула вечным сном. — Оно будет проходить дольше, и физически Мария вряд ли сейчас почувствует боль, но вот её разум… — Карлайл глубоко вздохнул и указал рукой на один из мониторов, — Твой яд попал в её тело в тот момент, когда Мария не просто была без сознания, она была в состоянии терминальной паузы, — он чуть приподнял бровь, а я помотал головой, — Это предпоследнее состояние человеческого организма перед клинической смертью, после него только агония. Я не заметил, как оказался на полу. Не заметил, как мои руки сами зарылись в волосах и с силой потянули. И не сразу заметил, что на моём плече оказалась рука того, кого я уже более полувека считал отцом. — Сынок… — его мягкий голос донёсся до моих ушей, — Ты успел, она обернётся, и впереди у вас обоих будет счастливая вечность. — Но я мог не успеть, — я сжал волосы в кулаках и чуть покачнулся пару раз вперёд-назад, — Счёт шёл на минуты, секунды. Она могла умереть прямо в той проклятой ванной, а я бы даже не заметил, если б не почувствовал, что что-то не так. Это я виноват во всём. — Ты ни в чём не виноват, не кори себя, — Карлайл начал осторожно освобождать мои волосы из плена негнущихся пальцев, — В поступке твоей подруги виноваты наши с тобой знакомые. — Но ведь это же из-за меня на неё напали! — я вскочил на ноги, — Это мне мстит та сука! Не отвечая ничего, Карлайл молча прижал меня к себе и начал медленно гладить по спине. — Я контролировал её чувства, — выдохнув воздух, я уткнулся в плечо отца, — Если бы не это, я бы сразу понял, что именно она собралась сделать, а не принял навеянное собой спокойствие за чистую монету. — Это не делает тебя виноватым, — к руке на моей спине присоединилась ещё одна, — И, прошу тебя, не думай о том, что могло бы произойти. Думай о том, что вас ждёт и не мучай сам себя, ведь Мария даже сейчас чувствует тебя. Нас отвлёк звук подъехавшей машины и сирен. Полиция? Карлайл поспешно вышел из комнаты, а я подошел к кровати подруги, чтобы защитить её в таком беззащитном положении в случае чего. Но когда к нам зашёл гость, оказавшийся Чарли Своном, я чуть выдохнул. А вот мужчина испытал настоящий ужас и панику. — Что произошло? — его внимательный взгляд зацепился за бессознательную девушку, а точнее за её руки, и я, выругавшись про себя, накрыл её простынёй, — Это Мария? — он сделал шаг вперёд, — Что?.. Почему она сделала это? Разве она не должна была быть с Беллой? Вопросы, казалось, с каждой секундой удваивались, и Карлайл вежливо вывел отца Беллы из комнаты. Они о чём-то разговаривали, но я не слушал. Я не знал, когда шеф полиции уехал, но, кажется, разговор прошёл хорошо и не очень долго, так как новых гостей за этот вечер у нас не прибавилось. Вечер сменился ночью, ночь днём, а Мария всё не приходила в себя. Тело ее начало холодеть, бельё давно высохло, и я надел на Марию свою рубашку, не позволяя вернувшейся Элис подойти к девушке. Сожаление и чувство вины словно срослось с вампиршей, которая упорно пыталась вытащить меня и поговорить, хотя не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что именно сказала бы девушка. Она бы начала извиняться за то, что не увидела, а я не хотел убеждать её в невиновности. Не потому что я считал, что Элис и правда была виновата, а потому что просто устал от того, что каждый в семье чувствовал примерно тоже самое, что и я, и если других я не винил, то вот себя… Обращение длилось пять дней, и за это время к Марии собиралась пробиться и Белла — я слышал, как девушка плакала и просила пустить её, как она кричала на Эдварда, который, по видимому, становился тем, кто уводил её от нашего дома каждый раз, когда она приходила. Единственное, что меня радовало в этой ситуации, это то, что тётя Марии работала все дни обращения. Или же это стараниями шерифа Свона родственница недосамоубийцы не решила её навестить. В любом случае, рядом не прибавилось никого, кто впадал бы в истерику, стоило только приблизиться к нашему дому. Когда сердце девушки внезапно ускорило свой ритм, и затянулся последний укус на её теле, я понял, что Мария вот-вот придёт в себя, и обрадовался. А потом испугался, так как не представлял, как она отреагирует на новую сущность. Я смотрел за тем, как её внешность претерпевала последние изменения, и мне показалось, что в комнате стало ужасно душно, когда Мария резко села и повернула голову ко мне. От взгляда в алые рубины у меня словно дыхание перехватило. — Как ты прекрасна… На идеальном лице появилась морщинка между сведёнными бровями, а глаза чуть прищурились. — Не понимаю, — она чуть смутилась, начала осматриваться по сторонам, и когда её взгляд остановился на её полностью нетронутых руках, я почувствовал зарождающуюся панику, — Я же… Как это вообще… — Я нашёл тебя в ванной, — начал я, — Твоё обращение длилось пять дней. — Что?! — она вскочила с места, задевая кровать, которая чуть не врезалась в электронные приборы Карлайла. Мария проследовала взглядом за откатившейся кроватью, и её паника начала возрастать, — Что это? — она резко обернулась, — Это я сделала? Но только я открыл рот, как новообращенная встрепенулась, услышав голоса моих родных с первого этажа, и выбежала из комнаты в одной моей рубашке, не заметив приготовленные джинсы и едва не врезавшись в дверной косяк. Вздохнув, я пошёл за ней. Мария переводила взгляд с каждого улыбающегося вампира, и я вдруг понял, что это может стать спусковым крючком к предполагаемому взрыву, так как она явно не разделяла всеобщей радости. Телепат, кажется, тоже понял это, и улыбка медленно сошла с его лица. — Вот, держи, тебе нужно поесть, — Элис с улыбкой протянула моей подруге пакет с кровью. Человеческой. — Элис, но ведь… — начал было я, но сестра перебила. — Ей можно для первого раза, она не привыкнет сразу к нашей охоте, так что пока что это — она кивнула на пакет с кровью в её руках, — Единственный вариант. Я бы поспорил с этим умозаключением, особенно учитывая тот факт, что в доме находились мои голодные братья. Роуз недавно охотилась, но вот Эмметту и Эдварду было, как минимум, нелегко держать непринуждённый вид. — О чём вы говорите, — Мария переводила взгляд с меня на Элис, с Элис на пакет и с пакета обратно на меня, — Это же не… — Это кровь, — широко улыбнувшись, ответила подпрыгивающая на месте сестра, — Третья отрицательная, тебе должно понравиться. — Это же моя группа крови, — Мария сделала шаг назад от Элис, и улыбка второй начала угасать, — Я не буду пить кровь, не надо мне предлагать. Она продолжала пятиться назад, но вдруг остановилась и посмотрела на кухонный стол, с которого Эсме ещё не полностью разобрала покупки. Она точно что-то задумала. — Не думаю, что это хорошая идея… — воскликнул Эдвард. Я не сразу понял, что происходит, но тут Мария взяла в руку чеснок и смачно откусила огромный кусок. А потом сморщилась в отвращении и побежала в сторону ванны, даже не проглотив. Вздохнув, я последовал за девушкой и застал забавную картину: Мария интенсивно тёрла язык зубной щёткой и буквально через пару минут пластик рассыпался в её руке, и ошарашенная девушка повернулась ко мне. — Тебе смешно? — она нахмурилась, и я отрицательно покачал головой, еле сдерживая смех. Она, грозно посмотрев на меня исподлобья, стукнула кулачком по раковине, часть от которой отвалилась и упала на пол с громким стуком. — Да какого чёрта? — Мария сделала шаг назад, широко распахнув глаза, — Я.. я обязательно заплачу за неё… и за зубную щётку… — она часто закивала головой, её руки начали слегка дрожать, и я подошел к ней, чтоб успокоить, но девушка отшатнулась от меня и выбежала из комнаты. — Я тебя обидел? — я следовал за Марией, ощущая, как внутри неё разрастается злость и негодование. — Когда кто-то вскрывает себе вены это значит, что он не хочет потом открыть глаза и узнать, что стал бессмертным, — она резко остановилась и развернулась, — Теперь ты обрекаешь меня на вечную память обо всём, что произошло. Я опешил. Она серьёзно сейчас сказала эти слова? — Я не хотел, чтобы ты вот так умерла. Я бы не смог без тебя. — Но это не моя ответственность! — закричала она, а я почувствовал, как мои родные начали волноваться, но никто не торопился влезать в происходящее. Кажется, они понимали, что могут попасть под горячую, точнее уже холодную, руку моей подруги, которая, если бы не была сейчас вампиром, точно бы стояла сейчас вся красная от злости. — Почему я должна жить ради тебя или кого-то ещё, когда я не хочу? — её слова метко и очень болезненно врезались прямо в мою, казалось бы, мёртвую душу, — Почему я второй раз за эту жизнь прихожу в себя после того, как думала, что больше никогда не открою глаза? — Да потому что я люблю тебя! — не сдержавшись, я схватил её за плечи и встряхнул, — Как ты можешь так поступать с родными, Беллой, мной? Что было бы, если бы тебя нашёл не я, а твоя тётя? — Мне было бы уже всё равно, — сквозь зубы процедила она, а её красные глаза зло сверкнули, — И если ты любишь так сильно, как говоришь, то не стал бы сопротивляться моему последнему выбору. — То есть, — я и сам начинал злиться, но изо всех сил пытался сохранить самообладание, — Мне нужно было позволить тебе умереть? После всех наших откровенных разговоров ты решила просто бросить меня таким образом? — Мы с тобой даже не встречаемся, чтобы я тебя бросила, — выплюнула она, вывернувшись из моей хватки и скрестив руки на груди. — Но зато ты официально встречалась с тем парнем из клуба, который использовал тебя, — отзеркалив её позу, ответил я, чувствуя, как девушка передо мной была буквально в шаге от ярости. — А вот не надо сейчас приплетать сюда Уилла, оба хороши. Я вообще думаю, что ты на меня внимание обратил только из-за того, что я тебе твоих бывших напомнила. Что? Эта девушка теперь вечно будет у меня из под ног землю выбивать? — Ты вообще о чём? — Ой, да брось, — она закатила глаза и хмыкнула, — Та красноглазая мадам довольно ясно дала мне понять, что не будь у меня твоей фамилии, цвета глаз твоей девушки, которая ждала тебя с войны, и имени твоей создательницы, вкупе с тёмным цветом волос, то ты бы даже не посмотрел на меня. Как у нас с тобой может быть будущее, если я — олицетворение прошлого? Она всплеснула руками и отошла к окну. А я, закрыв глаза, начал медленный отсчёт от десяти до одного. Убью эту мексиканскую суку. — Ещё до нашей с тобой встречи Питер видел тебя, видел, что мы с тобой будем счастливы. Как и Элис, она ждала этого все два года, что мы жили в Форксе. Так почему ты сейчас говоришь подобное? Разве я не достаточно рассказал тебе о вечной любви вампиров? — Да, ты говорил об этом, но разве не ты обещал отпустить меня, если я не захочу становиться бессмертной, но сейчас наплевал на мой выбор из-за какой-то непонятной мне связи, о которой ты говорил? — её черты лица ужесточились, — Ты ни по какому праву не смел обращать меня в вампира, — она сделала шаг вперёд, — Ты знал, как я боялась вас в первое время, — ещё шаг, — Ты чувствовал всё, что чувствовала я после слов Питера, — она подошла почти вплотную и ткнула сжатым кулачком мне в грудь, потом ещё и ещё, но хоть я и чувствовал боль, слова ранили сильнее, — Я не была готова к такой жизни, может быть, при других обстоятельствах моё мнение бы изменилось, но сейчас ты поступил так только из-за своего желания держать меня при себе целую вечность. И не смей называть эгоисткой меня. — По твоим словам я прямо монстр и тиран, — я сжал кулаки и глубоко вдохнул, чтобы хоть немного перевести дух от напряжения и успокоиться, — А ты хоть раз подумала о том, что я мог помочь тебе справиться с пережитым? — она замерла, а я продолжил, — Все мы могли, но ты предпочла просто взять и сбежать. — Я не сбегала! — она скопировала мою позу, — И ни ты, ни любой другой твой бессмертный родственник никак не помог бы мне, ведь сам не сталкивался с подобным. — Ошибаешься, — я почувствовал лёгкий интерес, который появился, словно свет от спасительного маяка последи океана злости и обиды, — Можешь поговорить с Роуз об этом, если считаешь, что я не пойму тебя. И, не дожидаясь её ответа, я развернулся и направился в подвал — выплеснуть все отрицательные эмоции на Джеймса. Эдвард пошёл за мной.

***

Прихватив пакет с кровью, я вошёл в помещение, которое всё провоняло запахом ищейки. — Прости, что не был рядом и не узнал вовремя, что задумала Мария. — Не надо, — я отвернулся от брата, — Ты был со своей подругой, вот и думай сейчас о ней, а не о том, что мог или не мог сделать. Рядом послышался тяжёлый вздох. — Ты же сам винишь себя в случившемся, но при этом не позволяешь кому-то из нас думать и чувствовать так, как ты. — Потому что это я не уследил должным образом за своей парой, это полностью моя ответственность и моя забота, — остановившись у сундука, я повернулся к брату, — Она вообще долго будет так настроена к происходящему? Элис видела что-нибудь? — Ты мог бы и сам спросить, — Эдвард улыбнулся, — Да, Элис видела кое-что интересное. — В каком смысле? — я чуть прищурился. — Скажу только то, что Мария не сможет долго на тебя злиться, — улыбка брата померкла, а сам он стал серьёзен, — Может быть, не стоит сейчас использовать кровь? — он кивнул на пакет в моих руках, — Она ведь сразу учует и наверняка решит спуститься. И правда. Почему я не подумал об этом? Довольный тем, что у него получилось заговорить мне зубы и отвлечь от желания оторваться на ищейке, Эдвард забрал у меня пакет, положил его на крышку сундука со словами: «Он чувствует кровь, но никак не сможет добраться до неё, чем не пытка?» потащил меня обратно. А мои мысли теперь всецело вернулись к новообращённой, которая теперь не метала молнии, судя по её эмоциям. Неужели они действительно успели поговорить с Роуз, и это помогло? Я понимал, что на самом деле Мария по-прежнему испытывает ко мне всё те же чувства, что и прежде, но в данный момент они были словно перекрыты её вспыхнувшей обидой. На удивление, даже жажда её не была сильной и не могла отвлечь от возмущения по поводу нежеланных перемен. А ещё она боялась этого. Здравый смысл говорит мне, что вскоре Мария примет новую сущность, и её тело, которое теперь ещё больше нуждалось во мне благодаря окрепшей связи, не могло позволить ей долго сторониться меня. И счастливый блеск в глазах Элис и мягкая улыбка Эдварда давали понять, что мои мысли шли в верном направлении, и по итогу всё наладится, пусть и спустя какое-то время. Уж его у нас впереди много. Я и забыл, каково это — находится рядом с новорождённым, особенно рядом с теми, кого обратили без его желания. Страх, боль, обида и злость, вкупе с самой настоящей яростью словно разрывали их изнутри. Кто-то пытался наброситься на меня во времена нашего «знакомства», когда я приходил проведать их. Кто-то даже пытался добраться до нашей общей создательницы, бездумно кидаясь в единственный и последний бой своей новой жизни. Такие вампиры были похожи на психов, но были ещё и те, кто пытался хитрить, когда видел, что случалось с первыми из-за их импульсивности. Но я то всегда чувствовал, если кто-то что-то затевал. И прямо сейчас я прислушивался к эмоциям подруги, которая мерно попивала донорскую кровь из пакета и упорно смотрела в окно, хоть и едва заметно дёрнулась, когда почувствовала, что я вошёл в столовую. В её голове явно зарождался какой-то план, и усмехнувшийся Эдвард дал мне понять, что то, что она затевала, не было чем-то серьёзным.