One step closer

— Не могу, — поднимаюсь на ноги и отворачиваюсь от тушки мёртвой рыси, мотая головой из стороны в сторону. — Стой, — Джаспер встаёт передо мной, опускает ладони на мои плечи и заглядывает в глаза, — Тебе нужно попробовать. — Я не хочу никого убивать! — голос срывается. Подёргиваю плечами, пытаюсь отстраниться от Джаспера, но он только крепче прижимает меня к себе. — Хорошо, можешь просто пить кровь, убивать буду я, — он оставляет поцелуй на моей макушке. — Ты же сам говорил, что мне нужно научиться самостоятельной охоте... — Говорил, — соглашается, — Но я не могу видеть и чувствовать, как тяжело тебе это даётся. Ничего не говорю в ответ, только зажмуриваюсь и утыкаюсь лицом в грудь Джаспера. Чувствую, как его пальцы касаются моих волос, перебирая пряди и даря успокоение. И в этот самый момент ощущаю себя неблагодарной сволочью. — Прости меня, — он замирает, а я продолжаю, — Ты всё для меня делаешь, а я веду себя, как самая настоящая истеричка. — Не говори так, — мягко останавливает меня Джаспер, — Я ведь знаю, что ты чувствуешь, и ответственность за всё, что с тобой происходит, лежит на моих плечах. Открыв глаза, чуть подаюсь назад, чтобы посмотреть на Джаспера. Он улыбается. В его глазах столько нежности, что её невозможно не почувствовать. И дело даже не в эмпатии. Хейл наклоняется ко мне и целует в лоб, и я, кажется, впервые за долгое время чувствую себя легче и могу сделать глубокий вдох без желания унестись в город в ту же секунду. А потом он снова обнимает меня, крепко-крепко. Так, что будь я человеком, рассыпалась бы в этих сильных руках на части. Истерика отступила, вместо неё меня теперь наполняло спокойствие. Было безрассудно думать, что здесь, вдали от людей, я справлюсь без какого-либо воздействия со стороны Джаспера. Но и он не злоупотреблял своими силами, а только немного менял направление моих чувств и вскипающих эмоций. А потом выныриваю из уютных объятий и начинаю двигаться в сторону леса. Чувствую, что Джаспер следует за мной, но держится на расстоянии. Молчит, как и я. Впервые за последние несколько дней действительно прислушиваюсь к лесу, к жизни, текущей в нём. Слышу шум листьев под ногами, призрачный шорох птиц в кронах, далекое бормотание ручья. Всё это наполняет меня благоговением перед природой, перед её силой и красотой. И как я только не замечала, в каком потрясающем месте оказалась? Солнечные лучи, проходя сквозь ветви столетних деревьев, освещали мой путь. Мерцание обнаженной кожи отпугивало подлетающих ко мне бабочек. Новая порция свежего воздуха прошла глубоко в лёгкие, принося с собой сладкий аромат. Остановившись на мгновение, я обернулась к Джасперу, чтобы убедиться, что он будет рядом. И побежала вперёд, ведомая жаждой и надеждой на то, что я справлюсь. Источником яркого аромата крови было раненное животное, которое я прежде не видела даже на картинках. Размером чуть больше обычной кошки, с вытянутой мордочкой, в чёрную крапинку и с длинным полосатым хвостом. Если бы я встретила такого зверька в любое другое время, я бы не стала его трогать — он был довольно милым, убивать такого было ещё жальче, чем крупную рысь. К тому же вряд ли чувство насыщения будет длиться долго. Но сейчас я понимала, что животное не выживет в лесу с глубокой раной двух задних лапок. Которые, кажется, и вовсе были сломаны. Всё произошло быстро. Зверёк даже не сопротивлялся — видимо, ослаб настолько, что сил бороться за свою жизнь не осталось. Горячая кровь наконец-то утолила жажду, и напряжение, сковывающее меня на протяжении последних нескольких дней, спало. Вздохнув, я положила на траву мёртвого зверька. — Это была генета, — Джаспер подошёл бесшумно, — Обычно этот вид ведёт ночной образ жизни. — Ты ещё и биолог? — хмыкнув, поворачиваюсь к Хейлу, который встречает мой вопрос улыбкой. — Кем я только ни был в этой жизни… Национальный парк Монфрагуэ прекрасно подходил для моих попыток привыкнуть к животной крови, лишь бы не кидаться в будущем на людей. Которые всё же бывали тут, хотя мне казалось, что природные парки Испании безлюдны, тем более тот, в котором мы находились - пару лет назад его признали заповедником ЮНЕСКО. Я не была уверена в своём отношении к данному факту. С одной стороны, если бы здесь всё было безлюдно, и отсутствовали бы какие-либо коммуникации, Джаспер бы не ошарашил меня новостью о том, что он выкупил домик у одного испанца, который до этого несколько лет сдавал своё жилище в аренду туристам. С другой стороны, я бы не волновалась о том, что во время охоты могу случайно учуять какого-нибудь туриста и впоследствии убить бедолагу. Мы бы жили посреди леса без удобств, но и я была к этому готова. Более того, я рассчитывала на то, что мы хоть какое-то время проведём вдали от цивилизации. Возможно, это помогло бы мне быстрее свыкнуться с новой сущностью и наконец-то отпустить свою прошлую, людскую жизнь. Но Джасперу я об этом не говорила - не хотела расстраивать. Он итак привёз меня сюда на следующее утро после инцидента с Беллой. Я даже не успела взять с собой документы и одежду, Джаспер, после того, как вернул мои пальцы обратно на ладони, оставил меня в том лесу буквально на пару минут, а вернулся уже с маленькой дорожной сумкой. В ней была одежда, которая наверняка принадлежала Элис, и билеты. В тот момент я не до конца осознавала реальность, в себя пришла уже в частном аэропорту Эль Тиетар, из которого нас забрал белый спорткар с тонированными стёклами. А дальше мы ехали чуть больше двух часов до города Сауседилья, от которого мы дальше двигались на своих двоих. Окружающая нас природа была потрясающая, но в какое-то мгновение я осознала, что без Джаспера могу легко потеряться. Если в Форксе я хотя бы могла вернуться в город, ориентируясь на близость людей, то здесь, в другой стране, ещё и в местности, где населённые пункты были друг от друга на достаточном расстоянии, я легко заплутала бы. Вампирша, которая боится заблудиться. Звучит поистине бредово. В Монфрагуэ мы провели чуть больше трёх недель. За это время я научилась брать себя в руки и отгонять жалостливые мысли при виде раненных или старых, а потому оставленных своими сородичами, животных. Джаспер почти не воздействовал на меня своим даром во время охоты, но это не значит, что он перестал меня поддерживать. Но хоть охота и проходила успешнее и всё менее болезненно для меня в эмоциональном плане, не пачкаться в крови и не набирать почти полый рот шерсти было куда сложнее. Джаспер каждый раз сдержано хихикал, глядя на меня, а потом умывал в реке Тахо, так как заявиться в таком духе в район, где можно было встретить туристов, было нельзя. Ещё неделю я охотилась без Джаспера, настаивая на том, что могут произойти ситуации, в которых я выйду на охоту в одиночестве и буду предоставлена сама себе. Джасперу эта мысль не нравилась, он был недоволен тем фактом, что я вообще задумалась о вероятности события, когда нам придётся разделиться, но спорить не стал. Когда же у меня вышло самостоятельно ориентироваться уже в привычной местности, я отходила чуть дальше, изучая и запоминая новые просторы национального заповедника. И тогда уже Хейл начал переживать о том, что я могу запутаться и не выйти к "нашему" месту, которым являлась небольшая уютная полянка, расположившаяся в тени деревьев. Спустя месяц моего обучения на вампира вегетарианца, я осмелилась выходить к людям, чтобы привыкать к запаху людской крови. Джаспер безоговорочно поддержал мою идею. Думаю, он и сам в какой-то степени отвык от постоянного нахождения среди людей, а перед возвращением в Форкс — я уже морально настраивалась на встречу с Беллой и Кейт — надо было вновь испытать жажду, чтобы скорее привыкнуть к ней и укротить. В этом был огромный минус вампиризма — сколько бы ты ни выпил животных, при возвращении в людское общество жажда будет едва ли не сильнее той, которую испытывает новообращённый в первые месяцы. Может быть, как раз в этом и была причина того, что кочевники, особенно те, которые большее время проводят в лесах, повадками становятся всё больше похожими на диких животных. Вблизи Монфрагуэ находились, в основном, малонаселённые города, и за недолгие вылазки, которые длились ещё около недели, я смогла вновь привыкнуть к "соседству" с людьми. Если бы Джаспер повёз меня в Мадрид или Барселону, я бы, наверное, свихнулась и точно кого-нибудь убила. Эта мысль заставила меня вздогнуть. — Что такое? — Джаспер повернулся ко мне и чуть тише добавил, — Я уловил твой страх и нотку ужаса. Неужели ты теперь, как и Питер, боишься летать? — Нет, не в этом дело, — воспоминание о забавном кочевнике вызвало улыбку, которую я не смогла удержать, — Просто задумалась, — брови на прекрасном лице напротив сошлись к переносице, и я поспешила добавить — Но так как ты рядом со мной, я могу быть спокойна, так как ты не позволишь чему-нибудь плохому произойти, а значит, мои тревожные мысли беспочвенны. Целую минуту Джаспер внимательно смотрел мне в глаза и наверняка прощупывал эмоциональный фон в попытке подловить, но, видимо, удостоверившись в том, что я не кривила душой, говоря, что со мной и правда всё в порядке, улыбнулся, — Ты забалтываешь меня? — Нет, — качаю головой и оставляю поцелуй на его мягких губах, но прежде чем Джаспер успел углубить поцелуй, я, хихикнув, отстранилась и откинулась на спинку своего пассажирского кресла. — Кажется, что-то в наших отношениях никогда не изменится — что сейчас, что полгода назад ты в восторге от своих провокаций. — Ты сам выбрал тяжёлую вечность с нестабильной мной, — пожимаю плечами и отворачиваюсь к иллюминатору, но сдержать смешок не удалось. А следом оказываюсь в крепких объятиях и чувствую поцелуй на виске. — Вечность с тобой — то, чего мне не хватало всю мою жизнь, — прочувствовать тепло Джаспера и его мягкие слова восхищенно заставляет меня улыбнуться ещё шире и расслабиться в его руках, прикрыв глаза. Минуты сменяются часами, пейзажи за иллюминатором становятся всё более "каменными", и скоро мы приземляемся в аэропорту Вашингтона. Джаспер помогает мне собраться и выйти из самолета, а затем мы отправляемся домой.