Альтернатива

Януш недовольно поморщился и потер виски. Маска, изображающая грустное лицо мима, оказалась жутко неудобной и неприятно царапала щеки, постоянно куда-то съезжая. Излишняя, по мнению молодого человека, роскошь в стиле барокко была примитивной, показной и устаревшей, как раз во вкусе старого пердуна Антонио, возраст которого, видимо, совпадал со временем возникновения этого направления в архитектуре. От всего этого великолепия только рябило в глазах, и всё больше усиливала и без того постоянная головная боль. А бредовая идея масок вообще выводила Януша из себя, и мужчина с отвращением смотрел на Антонио, который улыбался своей извечной дружелюбной улыбкой какой-то полуголой потаскухе, вешая всё больше и больше лапши на уши о том, как ангелочек отправит парой движений языка её душу к Всевышнему. Посетители не были тайной друг для друга. Большинство были знакомы, а если и нет, то о многом были наслышаны практически о каждом. Поэтому обязательное ношение маски Януш списал на крепчающий маразм старого прохвоста. Будь его воля, он попросту сжёг бы большую часть этой рухляди. И плевать бы Януш хотел на их ценность и историю. Пусть хоть они окажутся мировым достоянием человечества и будут старше Иисуса. Сейчас этот зал, свечи и тонны позолоты его дико раздражал и давили на нервы. Януш посещал этот выставочный зал каждый год на протяжении шести лет, ровно с того момента, как ему исполнилось восемнадцать. А в Эдем он заглядывал куда чаще. Почему сегодня он испытывает такую ненависть к залу, Януш не знал. Все годы до этого ему было абсолютно всё равно, что тут и как обустроено. Но, видимо, сегодня он был не в лучшем расположении духа. Приличия ради он, так и быть, обменялся парой дежурных фраз с некоторыми из знакомых мужчин, отвесил пару комплиментов их спутницам, безбожно наврав, как восхитительны они сегодня. Того требовали правила и статус. А статус, невзирая на весьма молодой возраст, у Януша Леманна был значительный и завидный. Он был единственным сыном главы крупнейшей строительной компании «Festung» Артура Леманна. Его отец был акулой бизнеса и горел своим делом. Он вгрызался в глотки конкурентов, затягивая их на дно и расширяя свое влияние и владения по всему миру, не брезгуя при этом самыми грязными методами. Эту способность он передал и своему наследнику Янушу, не скупясь при этом на не самые приятные методы обучения любимого сынка. Помимо знаний и умений, к Янушу отошел и весь бизнес с филиалами после скоропостижной смерти любимого родителя от остановки сердца, произошедшей, вот незадача, через неделю после восемнадцатилетия ещё более предприимчивого юноши. Януш хорошо учился и блестяще усвоил все уроки отца. Леманн был богат и хорош собой. Высокий, стройный, черноволосый, с пронзительными карими глазами цвета горького шоколада, которые так выгодно контрастировали с молочной кожей. Тонкий нос, волевой подбородок, точеные скулы и слегка пухлые соблазнительные губы. Парень был словно с картинки, за что он мысленно благодарил мать, хотя та и была непутевой, но лицом Януш был похож на неё, унаследовав аристократичные и утонченные черты лица, не лишенные при этом мужества. Полноту картины дополняло до идеала проработанное в зале тело, глядя на которое так и хотелось провести рукой рельефу мышц, наслаждаясь твердостью и силой. Однозначно, Януш Леманн выиграл лотерею судьбы, взяв ещё при рождении от жизни самое лучшее. Кто-то им восхищался, кто-то делал мечтой своих пошлых фантазий, а кто-то ненавидел, считая, что молодому человеку досталось всё очень просто, и пришёл он на готовое, вовсе не прилагая усилий. Во всяком случае, победителей не судят. Года три назад Януш уже покупал на аукционе понравившегося омежку, потратив на него немалую сумму. Но мальчишка его разочаровал, надоев через пару недель. И ему ничего не оставалось, как продать наскучившую вещь в один из борделей. Расхваленный ангелочек оказался хлипким и быстро сломался под ним. Поэтому Леманн поклялся больше никого не покупать, а попросту трахать омег в Эдеме. Поверьте, это удобнее и менее затратно. Но выставки он посещал, опять же ради приличия и по привычке, но старался не засматриваться на притягательные экспонаты, что бы ненароком не поддаться импульсивному желанию кого-то купить. О да, Януш был импульсивен, непредсказуем и жесток. Его боялись и никогда не осмеливались перейти дорогу. Ещё в начале своего пути он четко дал понять, что не знает границ и жалости. Поэтому сейчас, в отличие от остальных, он не слонялся между сидящих в горе цветов омег, а устало откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза и глубоко затягиваясь сигаретой, чуть приподняв маску. Тяжелый бокал с виски стоял на подлокотнике дивана из чёрной блестящей кожи, но пить не хотелось, к тому же лед растаял, превращая до этого прекрасный напиток в полнейшую бурду. -Не желает ли господин выпить или, может быть, чего-то ещё? — приторно-сладкий голос официанта заставил Януша открыть глаза и выплыть из потока мыслей. Стройный юноша в белой маске, скрывающей только верхнюю треть лица вежливо и многозначительно улыбался, держа поднос с бокалами и фужерами, наполненными напитками на любой вкус, а так же тонкими дорожкам белого порошка. Леманн лишь лениво махнул рукой, отгоняя паренька от себя. Многие из прислуги промышляли проституцией, правда, не совсем успешно, но Януш чувствовал к нему лишь отвращение и никак не желание. Но просто сидеть мужчине наскучило, а скука раздражала ещё больше, чем пестрый интерьер и головная боль. Поэтому, устало вздохнув, Януш поднялся с дивана и всё же решил хотя бы мельком глянуть на предложенный товар. Он ходил между постаментов, бегло осматривая омег. Да, они действительно были красивы, правильнее сказать прекрасны, и Януш с удовольствием бы разложил каждого из них прямо на этом самом постаменте, прижав за шею к бархату подушки и трахнул. Но омега и есть омега, он переспал с многими из них, и этим его уже не удивить. Омеги напоминали маленьких фей. Тонкие запястья и шейки, казалось, можно переломить, только дотронься. Они сидели, послушно улыбаясь гостям слегка натянутыми улыбками, изящно изогнув спины, принимая более выгодные и соблазнительные позы. Как и было велено, омежки стеснительно отводили взгляды, томно вздыхая и тихо постанывая, откидывали головы, пробегаясь пальчиками по изгибам шеи и груди, закусывая губу. Тонкая ткань рубашки периодически соскальзывала с плеч или всё выше задиралась, обнажая бельё. Ангелочкам было необходимо понравиться, что бы их захотели и купили. Но как бы изящно и будоражаще они не двигались, не стонали и не закатывали глаза, дрожь в теле была хорошо заметна, как и затравленный взгляд. Януш ненадолго останавливался возле каждого, читая на позолоченной табличке имя, возраст и краткую характеристику омежки. Ему понравился мальчик с карамельными волнистыми волосами до плеч и кожей цвета топленого молока, а так же малыш с копной каштановых крупных кудрей и изумрудно-зелеными глазами. Понравились, но не настолько, что бы он был готов тратить миллионы на них. Всё же один омега смог его впечатлить. Он выделялся среди остальных белоснежной кожей, изящной фигурой и длинными платиново-белыми волосами, спускающимися по плечам и спине ниже талии. «Мун 14 лет. Рост: 160. Вес: 43. Самый выдающийся ангелочек сегодняшней выставки. Он будто рождён ночью и соткан из лунного света. Ласковый, послушный и смышлёный. Этот омега Вас не разочарует, подарит невероятное наслаждение и будет радовать глаз» Действительно, омега выгодно выделялся среди остальных и собрал вокруг себя небольшую толпу. От страха и волнения под взглядами многочисленных любопытных глаз руки омеги дрожали, он путался в движениях и смущался. На щеках выступил нежно-розовый румянец, а глаза увлажнились. Тем не менее, все внимание и взгляды были прикованы к нему. Мун попросту притягивал к себе Януша, возбуждая и заставляя член и ныть от желания. Леманн сразу понял, что обязан купить этого омегу, несмотря на цену, он должен быть его и принадлежать только ему. В голове проносились картинки, с каким наслаждением и как он будет иметь омегу. Мужчина практически ощущал, как его напряжённый член входит в мальчишку, ощущал тепло, влажность и насколько тот узкий. Хотелось быть с ним одновременно нежным, заставляя извиваться и стонать от удовольствия, тая от блаженства, и в то же время невероятно безжалостным, наматывая волосы на кулак, вдалбливаясь в него так, что бы увидеть кровь на простыне. Януш прикрыл глаза и глубоко вдохнул, стараясь унять возбуждение и успокоить пульсирующий и уже ставший каменным член. Мун тянул к себе, как магнит. Хотелось дотронуться, провести пальцами по изгибам ключиц, войти в него пальцами, и наклонившись к шее, прикусить тонкую кожу, вдыхая сладкий и ещё совсем слабый аромат. Леманн не удержался, протянув руку касаясь щеки омеги тыльной стороной пальцев, слегка поглаживая. Ему было плевать на возмущенные взгляды развратников всех мастей рядом с ним. Мужчина хотел обладать этим существом и будь его воля, прямо сейчас забрал бы с собой и ушёл. Его прикосновение вызвало волну дрожи в теле омежки. Он испуганно отпрянул, чем ещё больше разжег и раздразнил Леманна, поднимая на него напуганный взгляд ясных голубых оленьих глаз, обрамленных пушистыми ресницами. -Господин, прошу прощения, но по правилам до покупки экспонаты запрещено трогать. Наши ангелочки великолепны, но правила есть правила. Дождитесь начала аукциона. — излишне учтивый женский голос подействовал подобно ведру воды на голову, вырывая из складских фантазий. Женщина азиатской внешности с чёрными гладкими волосами, мило улыбаясь смотрела на него сквозь прорези миниатюрной маски. -Да, прошу прощения, — Януш отошел на пару шагов, понимая, что как бы он не был богат, церемониться здесь с ним не станут. Тут и без Лемонна собралось достаточно толстосумов, намеренных сегодня крупно потратиться, поэтому он не был кем-то особенным. Консультант напоследок одарила его милой улыбкой и скрылась в толпе. Януш во что бы то ни было жаждал купить этого омегу. И плевать, сколько тот будет стоить. Пусть хоть сумма перевалит за миллиард, но своего он добьётся. Ничто давно так его не заводило. Скуку как рукой сняло, и мужчина пребывал в состояние воодушевления, мечтая лишь о том, что бы аукцион начался побыстрее. Леманн слишком долго и много скучал, его воротило от обыденности, поэтому он был готов продать хоть душу дьяволу, лишь бы получить долгожданный глоток свежего воздуха, которым для него станет Мун с его призрачной красотой.