Зов разлома

Дисклеймер: Произведение не носит исторический или документальный характер. Все события и герои вымышлены. Славянская культура и обычаи выступают лишь прообразом, от которого отталкиваются, однако произведение не претендует на историческую достоверность. ---------------------------------------------------- Девочка удивлённо взглянула на домового. Её отец — человек, мама тоже, так с чего бы ей быть кем-то другим? Да и магия её невелика, элементарная, как у нечисти. Так ведь другой её и не учили… Сколько она тётку уговаривала показать хоть что-то, но та лишь учила её шить-вышивать, плести да травы лесные показывала. — Ты, коли что, Проша, заметил, утром мне расскажешь, а сейчас не до глупостей мне. — Она снова обтёрла лицо князя и указала рукой на полог тьмы. — И долго ты стоять собираешься? Убери всё это. — И как я это сделаю? — поинтересовался домовой. — Я не человек или перевёртыш, магию копить не умею, уж ты должна это знать. — А ты и не копи, у нас заняться нечем? Лужайка сорняками заросла, ручей за баней сделай, в погреб льда с него набери. Если мало, ещё дел найду. И поторопись. — Да твой дед и так бы оклемался, не развалился бы: он же тёмный маг, — не уступал Прошка, но, увидев сердитый взгляд, вздохнул и стал собирать магическую энергию. Стоило домовому исчезнуть, как Хельгу стошнило. Соврала она, что магию не чувствует. Тёткина сила тут и рядом не стояла. Девочке казалось, что внутри неё всё кружится и все внутренности сейчас выйдут наружу. «Теперь понятно, почему дедушка жил один». Хельга села на пол, несколько раз вздохнула, вроде стало полегче. Она щёлкнула пальцами, и пол снова стал чистым. — Думаешь, победила? — Хельга сердито взглянула на тьму. Появился Прохор. Он подошёл к пологу, постоял и снова исчез. Хельга последовала его примеру — она подошла к пологу, чуть потянула тёмный поток магии, и её снова стошнило. — Куда ты лезешь? — Прохор снова появился в комнате. — А я уж было и правда поверил, что ты не реагируешь на магию князя. — На тёткину не реагировала, а сильнее её в скиту магов не было. — Хельга вытерла рот и снова убрала за собой. — А такого я не встречала. Даже представить не могла. — А я вот тебя тут представить не мог, — собирая магию, произнёс домовой. — Не может тут человек находится, тем более ребёнок. Надо бы князю проверить тебя. — Пусть проверит, — пожала плечами Хельга. — Ты не отвлекай меня, Проша, иначе меня тут совсем скрутит. Дальше они работали в полном безмолвии. Домовой забирал магическую энергию, Хельга стирала с лица князя пот и укутывала одеялом, к магии девочка не подходила. Но даже несмотря на это, ей всё равно приходилось садиться на пол и, обхватив руками голову, пытаться снять давление тьмы. Когда ночь перевалила за середину, тёмный полог, создаваемый магией князя, начал рассеиваться, а потом резко исчез. — Проша, — окликнула Хельга домового, — давай ещё немного тут посидим и спать пойдём. — Я полежу. — Домовой растянулся на подушке рядом с князем. Хельга покачала головой, но ничего не сказала. Сама она заняла скамейку и буквально за минуту от усталости уснула.

*** Когда Леля, пробежав по ночному небу, исчезла за горизонтом, оставив на небе Фатту и Месяц, очнулся князь Гостомысл. Он полежал пару минут неподвижно, потом приподнял руку, и в ней загорелась магическая сфера. Князь сел на кровати, подвесил сферу в воздухе и потянулся. «Сегодня всё прошло намного стабильнее, чем обычно, да и быстрее». Сзади раздался заливистый храп. Гостомысл резко повернулся, и одна из его бровей удивлённо поползла вверх: на подушке князя самым бессовестным образом спал Пронька. А оглядев комнату, князь обнаружил и второго нарушителя, который спал на скамейке. Гостомысл бесцеремонно поднял домового за ногу и потряс. Прошка перестал храпеть и разлепил глаза. — Уже утро, княже? Кваса не желаешь? — сонным голосом произнёс домовой, вися вниз головой. — Таверна знаешь где? — Я тебе сейчас дам квас, — сердитым шёпотом произнёс Гостомысл. — Что вы тут у меня в опочивальне оба делаете? — Понятно что — тебя спасаем, — зевая сообщил домовой. — От твоей нестабильной магии. — Вы? Меня? От моей магии? — На этот раз удивлённо подпрыгнули обе брови. — С каких пор и, главное, зачем? — Я так и сказал хозяюшке, что нет причин для переживания, только она всё равно пошла вас спасать. — А ты? — Ну поскольку я остановить ваше спасение не мог, то по мере своих сил в нём участвовал. Прошка почесал бок. Князь посадил его обратно на кровать. — И что вы делали? — поинтересовался князь. — О-о-о, много чего. Забрали часть вашей магии и потратили её на нужные дела. — Прошка довольно упал на кровать. — Да вы, княже, в окно гляньте, сами увидите. Гостомысл подошёл к окну. В неярком свете двух лун он увидел перед собой гору, которая вздымалась посередине пустого поля, ещё вечером бывшим зелёной лужайкой. Видимо, трава, произраставшая на ней, и была этой горой. А недалеко от бани протекал ручей. Он пересекал участок и исчезал в овраге. — Я так понимаю, мою магию вы потратили вот на это? Прошка, ты разумом поехал? — князь сердито взглянул на домового, но тот лишь довольно потягивался. — Не о том думаете, княже, — наконец ответил домовой и ткнул пальцем в сторону девочки. — Вы думать должны, как она через ваш барьер прошла и как магия ваша, хоть и тяжела для неё, да не критична, в отличие от вашего семейства. — У тебя есть ответ? — Нет, — домовой покачал домовой. — А вы в курсе, что хозяюшка магией владеет? — Какой? Я проверяю каждый день, но никакой посторонней магии не видел: по всему дому или моя, или твоя. — Потому и не видите, что её магия от магии домовых не отличается. — Прошка приподнялся на локте. — Сила у хозяюшки немалая, вашему ученику не уступит. Только вот что странно — её тётка, видимо, маг неслабый, но ни одного заклинания внучка ваша не знает и магию накапливать не умеет. Она вообще своей ценности не понимает. Проверили бы вы её сами. Гостомысл молчал. Если девочка владеет магией, то это объясняло практически всё, что его удивляло. Конечно, ещё какие-то вопросы остались, но со временем они разрешатся. Интересно, что скажет Драгомир? Он ведь всегда хотел, чтобы его ребёнок хоть что-то унаследовал от деда. И вот теперь все желания сына да и самого князя мирно спали на лавке, положив руку под голову. — Так, Пронька, кыш к себе, утром позову, — распорядился князь. — Моя это опочивальня. Домовой вздохнул. Хотел что-то возразить, но вспомнив, что, кроме травы и ручья, у них ещё и погреб льдом забит, решил ретироваться, пока князь совсем не рассердился за свою магию. Князь подошёл к скамье, поднял спящую девочку, уложил её на кровать, поправил подушку, укрыл Хельгу одеялом и лёг рядом. — Спи, спасительница, — усмехнулся он и, положив руку под голову, тоже задремал.

*** Хельга проснулась, когда утро вступило в свои права. Она взглянула на потолок, минуту подумала, а потом резко подскочила. «Уснула в комнате деда! Утро давно, а у меня и завтрак не готов, и стол не накрыт, и дедушке одежду чистую не приготовила». — Проснулась? — услышала она голос князя. Тот стоял на балконе, накинув на плечи кафтан. Видимо, тоже только проснулся: волосы и борода были не расчёсаны. — Деда! — Хельга заревела и бросилась к опешившему князю. — Я думала, ты умираешь!.. Гостомысл удивлённо глянул на девочку, по лицу которой катились неподдельные слёзы. «Ничего необычного вроде не произошло. Просто стабилизация магии, правда, много её что-то в этот раз было, так ведь и хуже бывало». — Так, давай-ка мне тут сырость не разводи. — Князь подхватил девочку и посадил обратно на кровать. — Неужели думаешь, твоего деда такие пустяки уморят? Ты умываться иди да завтракать давай, а то у нас скоро визиты начнутся. Услышав про визиты и завтрак, девочка как-то сразу успокоилась и побежала в свою комнату, а буквально через десять минут вернулась обратно, таща в руках чистую рубаху и холщовое полотенце. — Деда, воду подогреть? — поинтересовалась она. — Или прохладной умоешься? — Я тут гляжу, ручей у нас появился. А ну, идём посмотрим. Князь направился на выход, Хельга за ним, так и неся в руках вещи. В столовой уже потрескивал в печи магический огонь, домовой стучал горшками и кувшинами, на столе были расставлены тарелки. Однако князь прошёл мимо, к старой бане. — А ну. — Гостомысл щёлкнул пальцами, и из бани вылетело ведро, вернее, то, что раньше было ведром, а сейчас являлось кучей рассохшихся досок и ободом. — Деда, ведро-то… выкинуть, — осмотрев дедушкину добычу, констатировала Хельга, — нужно было ещё пару лет назад… Надо было из дома взять, ты искупаться хотел? — Ну раз у нас теперь есть ручей, почему бы с утречка кровь не разогнать? — улыбнулся ей Гостомысл. — Поможешь, раз ведра нет? Девочка положила вещи в предбанник, подошла к ручью, легко взмахнула рукой, и из ручья взлетел шар воды. Князь даже замер от удивления: она не прятала свою магию совсем. — Деда, тебе весь его сразу, или понемногу лить? — поинтересовалась девочка. — Ну, наклоняйся, сейчас холодно будет. Князь чуть наклонил спину, и на него сверху потекла вода. Девочка искусно отрывала от большой сферы маленькие шарики с помощью магии, а потом опускала их на Гостомысла. Князь не выдержал и тоже оторвал маленький шарик, кинув его в девочку. Та от неожиданности дёрнула рукой, и большая сфера рухнула на князя, полностью измочив его. Хельга замерла, увидев это, а вот князь расхохотался: уж больно забавно выглядела внучка. Моментально высушив одежду, Гостомысл растёр себя полотенцем и, накинув свежую рубаху, направился на завтрак. Хельга в припрыжку побежала за ним. — Деда, а научи меня, как ты вещи сушишь, — попросила она. — Время будет свободное — научу, — постарался как можно спокойнее ответить князь. — Кормить меня в этом доме будут? Хельга улыбаясь показала на накрытый домовым стол. Сегодня было намного больше еды.

*** Завтрак уже подходил к концу, когда звякнул колокольчик в столовой, сообщая, что у ворот стоят гости. Прошка отправил тарелки в лохань, оставив на столе тёплые булочки да большой горшок со сбитнем. — Сказать, чтобы обождали, или сюда пропустить? — поинтересовался домовой у князя. — Это маг наш городской. Что ж ему не спится по утрам? — Думаю, спать ему не на чем, — произнёс князь. — И сидеть, и есть, и даже поесть нечего. Анчутки у него развелись. — Анчутки? — Прошка брезгливо сплюнул. — Тогда сюда не пускай, мало ли какой гадости в дом притащит. Гостомысл поднялся и направился к калитке. Как и сказал Прошка, у калитки топтался городской маг Радей. Увидав князя, Радей было бросился к нему, но неожиданно треснувший ремень уронил штаны, которые стреножили мага, и тот, запутавшись, рухнул к ногам Гостомысла. — Батюшка князь, — заголосил городской маг, — беда-то какая! Горе-то какое! Анчутки в количестве безмерном на город наш напали, всё порушили, попортили, в негодность привели. — Ты штаны-то натяни, — спокойно произнёс князь. — Отловили уже? Из каких лесов, узнали? Что их согнало, выяснили? — Что? — не понял Радей, распутывая штаны и вставая на ноги. Но, увидев сужающиеся от гнева глаза князя, моментально отрапортовал. — Отловили, княже, но не всех, их сотни. Остальное пока не знаем, видно, ночью пришли. — Ночью они к тебе пришли, а до этого на озере были, Эйрику чуть внуков не потопили. А вот чем ты был занят, что подобное допустил? — Гостомысл наклонился к съёжившемуся магу. — Жить спокойно начал, нечисть в городе распустил? Мне замену тебе поискать? — Не гневайся, княже, сына я женил, вот и отвлёкся на несколько дней. Сейчас гильдию подниму — в раз всё исправим, — затараторил Радей. — И воеводу, и Эйрика. И чтоб одна нога здесь, другая там, чтоб через полчаса все в казармах собрались, иначе я вас лично в озере сутки полоскать буду. Радей, удерживая руками сползающие штаны, мысленно проклиная вредных анчуток, испортивших ремень, побежал к дому воеводы. Потом, всё-таки придя в себя, создал портал и в нём исчез. Гостомысл направился в дом, прошёл в кабинет и достал несколько магических шаров с донесениями, прослушать ещё раз, не пропустил ли он чего. Однако ничего, что могло бы объяснить появление анчуток, в донесениях не упоминалось. В кабинет заглянула Хельга, держа в руке гребень и очелье. — Деда, если к анчуткам идёшь, обереги надень, — расчёсывая князя, произнесла она. — Я, пока ты уходил, посмотрела твои, они ж совсем у тебя плохие. Тётушка говорила, что в лесу любая мелочь важна. Я на рынок сегодня схожу, куплю бёрдо да пряжи, сплету тебе. Только заряжать руны сам будешь. — Ты и это умеешь? — Гостомысл довольно прищурился: уж очень приятно девочка волосы расчёсывала. — А как же? — не замечая его улыбки, совершенно серьёзно ответила Хельга. — Коли три мужчины в доме, так кому женскую работу делать? Она заплела волосы князю, повязала ему очелье и направилась на кухню. Осмотрев оставленный дедом кафтан, сочла его пригодным на выход и стала ждать деда. Заодно заглянула в кадушку с опарой и, обнаружив, что та уже забродила, отлила часть в большое блюдо, добавила муки и поставила тесто на хлеб и пирожки. — Ну, кукла, — князь вышел из кабинета, — ты на хозяйстве. Прошка в твоём распоряжении. Вот тебе оберег, если неприятность какая — ломай сразу, я приду. Гостомысл протянул девочке небольшой магический диск. Хельга кивнула и спрятала его в карман, затем подала мужчине кафтан и проследила, чтобы тот его накинул. — Ты, деда, давай там аккуратнее, — обнимая князя, произнесла она. — А обед в два часа будет. Ты домой придёшь? Или на службе будешь? — Служба у меня сегодня здесь. Мужчина потрепал девочку по голове и направился к выходу. Хельга наблюдала из окна, как Гостомысл вышел из калитки и пошёл к дому воеводы. «Странно, что из-за каких-то анчуток дедушка так нервничает. Да этого добра везде хватает — шугать надоест». Девочка достала тыкву, кинула в неё пару магических искорок, из-за чего с той слетела кожура, а сама она развалилась на ровные кусочки, рассыпая семечки. — Похлёбки нам на сегодня хватит, — заглядывая в горшок, резюмировала она. — А на второе тыквенник с пшеном сделаем да пирогов с мясом. Простоквашу на вечер оставим. Хельга заглянула в крынки с кислым молоком и, убедившись, что простокваша готова, поставила их в печь, чтобы сделать творог. Туда же поставила и горшок с тыквой. Замочила пшённую крупу, и в этот момент звякнул колокольчик, сообщая об очередном визитёре у ворот. — Молочник твой криворукий, — сообщил Прохор. — Небось за деньгами прибежал. — Он за своим, Проша, пришёл, — неодобрительно посмотрела на домового Хельга. — И мне на рынок надо. Ты посмотри тут за молоком и тыквой, а я ниток куплю. Мне бы, конечно, ты пригодился — ткани посмотреть, но лучше мы с тобой после обеда к лавочнику сходим. — Иди уж, — отмахнулся домовой, польщённый тем, что он нужен хозяйке. — Да не задерживайся, а то обед сегодня небыстрый, уложимся ли до полудня. Хельга взяла выданную ей ногату, взяла корзинку и направилась к выходу. Вчерашний молочник нервно топтался у калитки. Сегодня на нём была чистая домотканая рубаха, по вороту которой был вышит оберег. И в отличие от местных рубах, которые Хельга видела на мужчинах, рисунок был рабочий. Ни одной ошибки в вышивке она не заметила. Подпоясан мальчик был цветным кушаком и совсем не напоминал вчерашнего владельца сломанной телеги. — Доброго утра, — поздоровалась Хельга. — И тебе доброго, — хмыкнул мальчик. — Я за деньгами пришёл. — У дедушки не было вешек, идём на рынок, я кое-что куплю и тебе отдам. — Хельга показала на корзинку для покупок. — Поможешь мне рыбу купить? Или занят? Северин посмотрел на девочку. «Она не соврала, что внучка князя, да и про деньги наверняка не врёт: вон дом какой. Может, и правда вешек нет. Хоть и одета она не по-княжески, а девочка красивая, вон глазищи какие. Почему бы не прогуляться с княжеской внучкой? Все в нижнем городе обзавидуются такому знакомству». — Идём, — согласился он. — Матушка сейчас на рынке, ей и отдашь. Хельга уверенно пошла в сторону рынка, правда, идти было скучно. Если бы на месте мальчика была Забава, то она точно выложила бы историю про каждого жителя города. Хельга подошла к рыночному меняле и разменяла ногату. — Ну что, идём, деньги отдадим, — окликнула она мальчика. — Где твоя мама? Тот зачарованно смотрел сначала на ногату в руке девочки, а потом на пригоршню мелкого серебра, которую внучка князя ссыпала в мешочек и убрала в корзину. — Целая ногата!.. — выдохнул он. — Наверное, хорошо быть внучкой князя. — Хорошо просто иметь семью, — возразила Хельга. — А деньги эти дедушке тоже не так просто достаются. Я только на самое необходимое взяла. Северин проводил её до молочных рядов, где Хельга отдала матери мальчика, высокой улыбчивой женщине, долг за молоко и, распрощавшись с ней, направилась к ткацким рядам. Северин направился с ней. — А почему ты сама на рынок ходишь? У вас что, ключницы нет? — полюбопытствовал мальчик. — А отец как тебя одну отпускает? Ты же маленькая такая. — У нас дома я и ключница, и хозяйка, а то, что маленькая, — так ещё вырасту, — строго сообщила она. — И дедушка мне разрешил на рынок ходить. Они прошли к галантерейным рядам, и Хельга, не удержавшись, набрала шёлковых цветных ниток, тонких железных иголок, крючков, пяльца и бёрдо. Долго стояла у мотков со шнурами, но потом добавила ещё белых ниток, решив, что бель для очелья сама сплетёт. Зато Северин с удивлением смотрел за странной корзинкой, в которую всё это помещалось. Да и не заметно было, чтобы девочку хоть как-то напрягал вес покупок. «Видать, дед её знатно над корзиной поколдовал». Хельга добралась до рыбных рядов и, закупившись там, направилась домой. — А ты играть на улицу выходишь? — наконец поинтересовался мальчик у Хельги. — На улицу выхожу и умею играть в викингов, но вчера нам запретили к озеру подходить, — ответила она. — А в лапту, городки, ручеёк, горелки? В обычные игры играешь? — удивился странным княжеским играм Северин. — Нет, — ответила Хельга. — Я о таких и не слышала. Научишь? — Хорошо, — заулыбался мальчик. — А когда ты свободна? — Сегодня и завтра занята, давай после осьмицы. — Договорились. Северин помахал рукой и пошёл по направлению к нижнему городу. Хельга тоже направилась домой. По возвращении занялась приготовлением обеда. Девочка поставила в крупной латке тыквенник с пшеном, на большой лист выложила караваи и пирожки, откинула на льняную ткань творог. «Осталось дождаться дедушку». И тут она услышала шум в кабинете. — Деда! — Хельга радостно метнулась на звук, но из комнаты вышел высокий худощавый подросток. Его светлые жидковатые волосы были немного растрёпаны, а серые глаза смотрели недобро. Щёки были худые и впалые. И крупный с горбинкой нос. Увидев девочку, он на секунду остановился, а потом, наклонившись, произнёс: — А вот и ты, маленькая крыса, что завелась в моём доме. Хельга оторопела от злости, звучавшей в голосе мальчика, и испуганно метнулась обратно на кухню.