Зов разлома

Дисклеймер: Произведение не носит исторический или документальный характер. Все события и герои вымышлены. Славянская культура и обычаи выступают лишь прообразом, от которого отталкиваются, однако произведение не претендует на историческую достоверность. ---------------------------------------------------- За день до этого. — Ты руки к кому тянешь, морда лошадиная? — Высокий, крепкий парень заехал кулаком в челюсть своему оппоненту. — Или считаешь, раз твой дед — князь и глава рода, так ты неприкасаемый? Второй удар пошёл вслед за первым. Стоявшие рядом двое парней попытались скрутить драчуна и отнять у него жертву. С трудом, но им удалось. Второй участник драки вытер нос и, увидев кровь, пришёл в ярость. — Да девка твоя сама об меня тёрлась! Кто я, а кто ты! Видимо, я ей больше по нраву. И за то, что ударил меня, ответ будешь перед дедом держать, Гурьев. — Да нужен ты ему, — усмехнулся драчун. — У тебя теперь, Белозёров, сестра появилась, ты больше не единственный. И дед твой ей занят. Боюсь, свои выходки теперь сам будешь оплачивать, или отец твой из жалованья травника. — Врёшь, какая сестра? Откуда бы ей взяться? — сплюнул Энтони Белозёров. — Ха! Видимо, тебя даже не посчитали должным поставить в известность, — рассмеялся Благояр Гурьев. — Ну, жди, на осьмицу её в род принимают, и отец твой приведёт девчонку к вам жить. И в отличие от тебя, она копия твоего деда. Не то что ты, как подкинутый. Теперь в драку кинулся Белозёров и, пока друзья удерживали Гурьева, успел ударить его пару раз по лицу и в живот. Благояр затронул самую больную тему для Энтони. В их семье он не был похож ни на отца, ни на деда — копия своей матери, которая, родив сына, передала его отцу, а сама покинула их. И в отличие от тёмно-русых зеленоглазых Белозёровых, Энтони был светловолос и голубоглаз. Никто и никогда не сомневался в том, что он внук князя Гостомысла, а вот сам Энтони довольно болезненно воспринимал свою внешность. Поэтому Гурьев должен ответить за свои слова. Вот только Благояр явно не собирался сдаваться и, скинув тех, кто удерживал его, снова кинулся на Белозёрова. Получив сильный удар в живот, Энтони согнулся и начал оседать. Гурьев размахнулся, чтобы добавить ногой, но услышал сердитый окрик: — Гурьев, тронешь его — я тебя в поруб посажу. Белояр оглянулся. Перед ним собственной персоной стоял четвёртый сын их абсолюта и закадычный друг Энтони Белозёрова — Ярополк Радборт и с ним два дружинника. Гурьев оттолкнул ногой упавшего Белозёрова, плюнул в него и, развернувшись, пошёл в сторону городского портала. — Вставай, друже. — Ярополк наклонился над Энтони и протянул руку. — Ну и лицо у тебя! К целителям бы, а то вечером всех девок распугаешь. Я сегодня в трактире у восточных ворот договорился, отличная пирушка будет. — Идём к целителю. — Энтони взялся за руку Ярополка и с трудом встал. — Чем там Гурьев-старший своё семейство кормит? Благояр же с нами одного возраста, а кулаки по пуду. Даже у Егора Кожемякина, наверное, удар послабже. — О, так ты и у Кожемякина невесту пообжимал? Уважаю. — У Кожемякина я бы не рискнул, — хмыкнул Энтони. — Во-первых, там и смотреть не на что: тощая как кошка, а во-вторых, жить мне пока не надоело. Ну? Где тут у нас ближайший целитель? Энтони посмотрел на своих двух помощников, которые пытались отбить его у Гурьева. Друзей у Белозёрова было немного, но все из известных семей. Они были богаты и могли ни в чём себе не отказывать. Хоть за девками побегать, хоть в таверне погулять. Эти двое дружили с Энтони с детства, безоговорочно признавая его лидерство (из-за деда). В семьях на их дружбу смотрели благосклонно, не сомневаясь, что в своё время это поможет в продвижении по службе. — Идёмте уже, — нетерпеливо позвал Ярополк. — Иначе до вечера не управимся. И компания парней направилась вверх по улице, где находились дома целителей. Порталом было бы быстрее, да вот только открывать их никто не умел: и сил не хватало, и знаний. Такому учат на последнем году обучения в старшем училище, куда они только-только благополучно перешли. А такое событие требовалось отмечать ну хотя бы неделю.

*** Пирушка в таверне удалась. Хозяин расстарался: на столе были и капуста трёх сортов, и мясо тушёное и жаренное, и каша гречневая, и яблоки мочёные, и пироги с тремя видами начинок. А уж к еде и бочонок с мёдом стоялым распечатали. — Яр, — изрядно захмелев, обратился к другу Энтони. — Ты что-то слышал о том, что у меня сестра появилась? — Чего-то болтали. — Ярополк проводил взглядом служанку, разносившую еду. — А тебе не всё ли равно? Девка же — толку от неё нет, выдаст твой отец её замуж, как подрастёт, делов-то. — Ты не понимаешь. Я привык быть один, зачем мне какая-то мелкая курица? Чтобы забирала внимание отца? Да она вообще мне в нашем доме не сдалась, а отец её точно притащит, жить ей где-то надо, у деда не оставишь. Да и у деда она мне не нужна. Всё богатство семьи принадлежит мне. Я наследник! — Энтони даже покраснел от негодования. — Знаешь, Тони, твоя одна сестра — не так плохо, как мои четыре брата, — успокаивающе произнёс Ярополк. — Из них трое у отца от первой, лю́бой жены и гениальный младший от третьей. А я не первенец, как Первослав, и не так силён, как Ярослав и Всеволод, и уж, конечно, не так гениален, как Ингвар. Я всего лишь четвёртый сын. Сын от женщины, на которой отцу пришлось жениться ради заключения мира. И которую он вернул обратно под предлогом, что она передавала секреты княжества своему отцу. Иногда мне кажется, что отец, встречая меня, даже удивляется, кто я и откуда на пути его взялся. — Тоже паршиво, — согласился Энтони. — Но у тебя и выбора нет, а я уговорю отца отказаться от неё. Я должен быть единственным! — Отказаться от своей крови? Твой отец ещё не сошёл с ума, — Ярополк покачал головой, но ехидно усмехнулся. — Если тебе это удастся — с меня пирушка в любой таверне, которую выберешь. — Договорились! Шепнёшь моему бате пару слов? — Не проблема, — кивнул Ярополк. — Вы тут продолжайте, а я отойду. Энтони проводил взглядом друга, направившегося к стойке трактирщика. «Да, бочонок мы прикончили, надо бы второй заказать. И как назло, отец ни одной гривны не оставил…»

*** Вечером компания вручила Драгомиру Белозёрову еле шевелящееся тело сына. — Да что ж вы творите?! Разве можно так напиваться в вашем возрасте? — передав сына дворовым и приказав отнести его в комнату, возмутился Драгомир. — Ярополк, хоть бы остановил его… — Я пытался, дядя Драгомир, — повинно склонив голову, сказал Ярополк. — Но Энтони рассказали, что он больше не единственный в семье. Для него это стало настоящим шоком. Он не представляет, как с вами теперь будет жить чужой человек. Белозёров недовольно поморщился. «Интересно, у кого язык такой длинный?» Сам он рассчитывал, что проверка покажет его полную непричастность к девочке, несмотря на слова отца. «Поверить в проверку круга Веледары? Да она рунические круги рисует так же отвратно, как пироги печёт!» Вся эта история никак не должна была коснуться Энтони. «И что теперь делать?» — Ну мы пошли, дядя Драгомир, — увидев, что пауза затянулась, сказал Ярополк. — Подождите, может, вам портал открыть? — мгновенно пришёл в себя Белозёров. — Нет, мы прогуляемся. — Ярополк подхватил товарищей и вышел с ними на улицу.

*** Драгомир прошёл к себе в комнату и зажёг свечу. Он не любил все эти магические огоньки. Поэтому в его комнате был сделан камин, в котором горел настоящий огонь, и стояли восковые свечи. На одной стене висело зеркало, привезённое с южных земель и стоившее целое состояние. Драгомир глянул в него. В нём отразился высокий статный тёмно-русый мужчина с редкой проседью. Ровно посаженные глаза, невысокий лоб и видный подбородок с небольшой русой бородой. Его взгляд выражал одновременно мечтательность и скрытность, подогревая интерес противоположного пола. Магия у него была довольно средней, но её вполне хватало, чтобы работать в гильдии травников. Жена покинула их с сыном, когда Энтони был год, и всю свою любовь Драгомир посвятил сыну, выполняя все его желания и капризы; прикрывал его проступки от князя Гостомысла. Энтони был для него лучиком света во тьме. И вот теперь свалилась эта напасть в лице неизвестной девочки, утверждающей, что Драгомир её отец. Ерунда, он не настолько наивен, чтобы признать этого ребёнка. Но даже если она и окажется его дочерью, не стоит нервировать Энтони её присутствием. «Наверное, надо подготовить документы на отказ от родительских прав. Пусть отец найдёт ей семью». Драгомир Белозёров неподвижным взглядом уставился на свечу. «Надо всё хорошенько обдумать».

*** День для Энтони начался с головной боли и шума. Голова болела после вчерашней вечеринки, а шум доносился откуда-то снизу. Услышав, что в комнате завозились, вбежала служанка с кружкой кваса. — Доброго дня, — поприветствовала она Энтони, — кваску не изволите? — Что там за шум? — поморщился Энтони, отпивая ядрёный квас. В голове слегка просветлело. — Трактирщик пришёл. Говорит, третьего дня вы у него в трактире столы и лавки поломали, возмещения требует. — А дед не оплатил, что ли? Энтони накинул кафтан и начал спускаться в гостиную. Там стоял знакомый трактирщик, которого не пускал дальше приказчик. — Никак вам туда нельзя! — увещевал он трактирщика. — Хозяина дома нет, а сын его почивать изволит, будить не велено. — Вы до сих пор не выплатили ни одной ногаты! Я к воеводе пойду, пусть в острог их посадит, совсем совесть потеряли. Усы не отросли, а буянят. Убытку мне причинили гривен на пять, — гневался трактирщик. — Ты к деду ходил? — Энтони, морщась от криков, спросил трактирщика. — Он должен был оплатить. — Да как же, ходил сегодня утром, только князя на месте не оказалось, а помощник его сказал, что Белозёров больше ни вешки за вас не заплатит. — Это как не заплатит? — неподдельно удивился Энтони. — Он действительно так сказал? — Как есть сказал, — развёл руками трактирщик. — Отправил меня к вашему батюшке или к вам, дабы долги взыскать. — Я сам с дедом поговорю. Энтони развернулся и направился вверх по лестнице в свою комнату, чтобы переодеться. «Видимо, дед и правда променял меня на ту девчонку, — злость захлестнула парня. — Никто не смеет забирать то, что принадлежит или будет принадлежать мне». Он подошёл к домашнему телепорту и переместился в дом деда. Деда в кабинете не было, тогда Энтони направился в столовую. — Деда! — с этим возгласом на встречу ему выбежала маленькая русоволосая девочка. «А Гурьев был прав: девчонка удивительно похожа на деда». Энтони даже остановился на минуту, рассматривая её. И без того плохое настроение стало отвратительным. Злость просто бурлила в нём, требуя выхода. — А вот и ты, маленькая крыса, что завелась в моём доме, — не скрывая злости, произнёс юноша. Девочка испуганно метнулась обратно. «Ага, как же». Энтони схватил её за шиворот, приподнял и встряхнул. — Кто тебя к нам подсунул? Я даю тебе нескольку минут собрать вещи и умотать к своей родне, иначе я откручу твою глупую голову. — Брат… — Хельга попыталось сказать хоть что-то, но, видимо, это слово совсем взбесило Энтони. Он отшвырнул девочку, и та, отлетев, ударилась о скамейку. — Кто тут тебе брат, крыска? Неужели ты и правда считаешь, что являешься нам роднёй? Знаешь, я передумал. Выкину тебя прямо сейчас. Энтони шагнул к девочке. Перепуганная Хельга засунула руку в карман и разломила диск, который утром ей дал дед. Юноша снова приподнял девочку за шиворот и наклонился к её лицу, сказав: — Никто не смеет брать то, что принадлежит мне! — Это принадлежит дедушке, а не тебе, — дрожащим голосом ответила Хельга. — Ты ещё и возражаешь? — Энтони размахнулся и отвесил девочке оплеуху. — Заткнись и выметайся из моего дома! Он снова размахнулся, но тут его самого впечатало в дверь. — Справился с ребёнком? — сзади раздался полный гнева голос князя Гостомысла. — А теперь попробуй справиться со мной. — Дед… — Энтони ощутил на себе давление магии князя, и к горлу подступила тошнота. — Ты почему не заплатил трактирщику? Почему держишь в доме эту крысу? Выгони её, ты разве забыл, что я твой единственный внук? — Тебя забыл спросить, что мне делать, — голос князя был похож на лёд. — Совсем Драгомир тебя распустил. За дурную голову всегда одно место отвечает. Энтони не успел опомниться, как оказался на скамье. С него съехали штаны, а через минуту на его зад обрушился дедовский ремень. — Не смей трогать сестру! Не смей пить! Не смей буянить по трактирам! Не смей к чужим невестам приставать! — приговаривал князь после каждого удара. Энтони орал как резанный. Отец никогда не только не порол, но и не ругал любимого сына. А дед посмел выпороть его из-за какой-то безродной девки, да ещё и в её присутствии. — Ненавижу тебя! Ты мне больше никто! — визжал Энтони. — Отец тебя не простит! Князь взмахнул рукой, и Энтони отлепился от лавки. Штаны вернулись на место. — Ещё раз я услышу на тебя жалобу… — произнёс Гостомысл. — И ты сидеть не сможешь. А теперь ступай. И думай, прежде чем что-то делать. Энтони развернулся и быстрым шагом прошёл в кабинет. Раздался звук сработавшего портала. — Напугалась, кукла? — Гостомысл наклонился к всё ещё всхлипывающей девочке и взял её на руки. — Ну, не плачь. Антошка позлится и успокоится. — Деда. — Хельга вытерла нос рукавом рубашки. — За что он так со мной? — Избаловал Антошку ваш отец, вот он и решил, что мы лишь для него живём, — вздохнул князь. — Видимо, за наследство переживать начал. — Деда, какое наследство-то? Отец же жив-здоров. — Девочка взглянула на князя. — А если он думает, что мне приданое выделят из денег отца, так пусть не переживает. Тётушка меня не обидит, если меня вообще замуж кто возьмёт. Князь усмехнулся. «Вот же бесхитростное создание. Всем старается угодить, никого не обидеть». — Хеля, а что ж ты поддалась брату? Ты ведь и колдовать умеешь, приложила бы его. — Деда, да как же я на брата-то? Да и взрослый он, колдовать умеет, а я только самую малость. И чем бы я его напугала? Мукой закидала? — Девочка покачала головой. — Он маг, учился колдовать, а у меня одно баловство. Проша, выходи, надо дедушку покормить. Но домовой вышел не сразу. А когда появился, старался спрятать от князя виноватый взгляд. — Пронька, как же ты в доме такое допустил, что хозяйку твою обидели? — князь взглянул на домового, прищурив глаза. — А вы бы, князь, перекрыли портал, чтобы не шастал тут кто попало: не дом, а проходной двор, — огрызнулся домовой. — К тому же Энтони вам такой же внук, как и она внучка. Куда мне к хозяевам лезть? — Деда, Проша прав — негоже в наши дела домового тащить, у него своя жизнь, а у нас своя, — поддержала домового Хельга.

*** Обед прошёл в полной тишине. Отобедав, князь восстановил сломанный диск, запретил переход через портал из столичного дома, где жил сын, и вернулся в казарму, там его ждали все главные лица города. Городской маг Радей что-то выговаривал своим подчинённым, которые уже несколько часов бегали по городу, вылавливая нечисть. — Ну как, разобрались, откуда они? — обратился князь к Радею. — Или мы тут до утра будем ждать? — Разобрались, — кивнул Радей. — С северных провалов. — Почему ушли? Радей, я у тебя что, каждое слово вытягивать должен? За полдня вы только это и узнали? — Так по всему городу расползлись, князь, как тараканы. И почему ушли, не говорят. Толмач наш не шибко их понимает. Про кусок какой-то бормочут. А что к чему — не понятно, — развёл руками Радей. — Так. Тогда идём на провалы и ищем причину там. — Князь, разве ж можно по провалам ходить без подготовки?.. — начал было воевода Путята, но осёкся под сердитым взглядом Гостомысла и быстро развернулся к переминающимся с ноги на ногу от скуки дружинникам. — Так, бегом за князем в портал. Когда портал открылся, князь, его помощник, воевода с дружинниками и Радей со своими магами и собранными в сферы анчутками шагнули в него, моментально переместившись к северным границам владений Гостомысла. На этом месте раньше стояла деревня, однако из-за часто случавшихся тут провалов люди покинули её. О том, что тут жили люди, напоминали разве что ещё не заросшие самосевом поля. То тут, то там стояли наполненные весенней водой озерца, которые и были провалами, иногда весьма глубокими. Некоторые из них уже заросли осокой и рогозом. Недалеко от места бывшей деревни начинался лес. — Распутать поисковые сети, — скомандовал Радей. — Всё, что вызывает хоть какие-то сомнения, сразу мне на доклад. — Странно тут… Тихо как-то — ни лягушки не квакают, ни мошкара не жужжит, а ведь сейчас самый сезон. Тишина какая-то мёртвая, — прокомментировал Эйрик. — Тоже заметил? — сказал Гостомысл, наблюдая за подготовкой магов. — Не нравится мне всё это. Давай подождём, может, найдут чего. — А может, лучше ты сам? Побыстрей да понадёжней будет, — предложил Эйрик. — Эти до вечера прокопошатся. — Может и побыстрей, только мне тут колдовать — всё равно, что за комарами с топором бегать, — зря силу тратить, — ответил Гостомысл. — Пусть пока сами, я потом подключусь. Однако долго им ждать не пришлось. Не прошло и часа, как из леса выбежал маг и, показывая руками в то направление, трясущимися губами сообщил: — Там, княже, там такое… В версте отсюда. У меня там сеть исчезла, я переместился посмотреть, а там… Да что ж это делается, княже? — Веди, — Гостомысл резко направился в сторону, куда указывал перепуганный маг. Не прошло и десяти минут, как они вышли на заброшенное поле. — Никто сюда не подходит, — остановил всех одним движением руки Гостомысл и сам встал на краю поля. На давно нетронутой земле чёрными, словно смоляные канаты, знаками был начерчен рисунок. Руны переплетались с какими-то символами, образовывали круги, в которых лежали люди. Вернее, то, что от них осталось. Кровь давно почернела, но ни птицы, ни звери — никто не приближался к этому рисунку. Князь достал сферу и, подкинув, разбил её над полем. Раскрылся большой портал. Из него начали выходить люди и группироваться возле князя. Последним вышел мужчина, настоящий богатырь, косая сажень в плечах. Он подошёл к князю и протянул руку для приветствия. Обменявшись рукопожатиями, оба направились к рисунку на поле. Перекинулись парой слов, а потом князь Гостомысл вернулся к группе. — Хранители остаются, всем остальным ждать у деревни. О том, что видели, не говорить даже во сне. Эйрик, присмотри за ними и заодно там проверьте всё, может, что интересное найдёте. Дружинники и маги из Белозёрска без возражений отправились назад. Воевода, правда, периодически оглядывался, а потом, не выдержав, спросил: — Радей, что там такое на поле, раз князь хранителей вызвал и князя Кожемякина? Жуть как любопытно. — Ничего хорошего, — развёл руками Радей. — Я бы сказал, что кто-то некромантией занимался, но разве тёмная магия хоть когда-то пугала нечисть? Тут всё куда хуже. Боюсь, как бы не пришлось князю и самого Светлояра вызывать. — А чего его вызывать? Завтра и увидим: девоньку князеву будем в род принимать. Круг как раз Светлояр чертить будет, — поддержал разговор Эйрик. — Я лично ему вестника отсылал. — Да, завтра дел немало, — согласился воевода. — Ещё и тут такая оказия… Что ж за ворога нам нелёгкая принесла?.. — Смотрите, запечатывают, — крикнул кто-то из дружинников. Мужчины обернулись. Над поляной поднимался светло-серый купол, а это значило лишь одно — дело будет расследоваться самыми элитными магами Восточных земель.