* * *
16 октября, 1976 Дни сменялись неделями, а ночная стычка с братом его бывшего директора так и осталась единственной встречей с волшебником после появления в лесу. Гарри уже вполне привык к одинокой жизни, сосредоточившись на добывании пищи. Зная, что его засекли, он с сожалением прекратил охоту с помощью палочки и разрешил себе пользоваться магией только в пещере, где все остальное время прятал палочку в листьях. После такого решения дни стали еще тоскливее. Поначалу он хотел было изготовить себе лук и колчан стрел, положившись на свои четыре года обучения трансфигурации. Получилось не очень хорошо. Профессор МакГонагалл, может, и неплохо подготовила его к ситуациям, когда ему понадобится кубок с водой, но под рукой будет только вомбат, однако ее уроки ничего не дали ему для реального выживания. Только самый великодушный критик мог назвать оружие, которое он часами мастерил в пещере, "луком и стрелами". Во второй половине сентября он решил упростить себе задачу и трансфигурировал грубоватую рогатку. Правда, его способности к поиску, как оказалось, не распространялись на метание мелких камней в добычу. Первые несколько дней он оставался без ужина, зато заработал фингал под глазом — результат одной досадной непродуманной попытки. Однако эксперименты, проведенные поздно ночью в пещере, позволили ему найти более эффективный метод. Гарри никогда не учился чарам, но он помнил, как Гермиона болтала, что волшебники открыли способ внедрять магию в предметы. Подробности уже давно стерлись из его памяти, но в результате долгого процесса проб и ошибок ему удалось объединить чары "Укажи мне" и "Изгнание" в маленьких камешках, которыми он мог стрелять из рогатки. Особенно он гордился своим методом "программирования" указующего заклинания на определенных животных. Если во время произнесения заклинания он сосредотачивался конкретном на животном, то при броске камень почти наверняка попадал в добычу. Впрочем, чары были довольно слабыми. Во-первых, животное должно было находиться в поле зрения, а во-вторых, чары были рассчитаны только на один выстрел. Тем не менее Гарри в какой-то момент заметил, что наелся мяса и даже умудрился немного поправиться. Теперь он выглядел как обычно после каникул с Дурслями, а не как ходячий скелет, в которого он успел превратиться после поцелуя дементора. Несмотря на странное ощущение гордости, смешанное с шоком от успеха в магических инновациях, Гарри избегал применять в пещере более сильную магию. Конечно, ему бы очень не помешало какое-нибудь долгосрочное согревающее заклинание, но он опасался еще одного визита Эйба, который наверняка смог бы уловить активную магию. Если он продолжит и дальше выдавать себя за сквиба, то с очень большой вероятностью его существование просто проигнорируют. Ему не хотелось отказываться от вновь обретенной свободы и тем более уничтожать мир, каким он его знал, изменив временную шкалу. Его единственной постоянной компанией были Колин и коза, когда ей удавалось сбежать от Аберфорта. Впрочем, Гарри исправно отправлял ее вечером к Дамблдору после того, как ему удавалось уговорить ее дать немного молока. Была у Гарри еще одна неприятная встреча. Однажды вечером в начале октября его поиски мелких животных для ужина были прерваны, когда он внезапно оказался лицом к лицу с высоченным кентавром, который нацелил прямо на него конец стрелы. Гарри не мог не заметить, что стрела была гораздо лучшего качества, чем получались у него самого, с зазубринами, а лук было само совершенство — не чета тем, которые он когда-то пытался создать. — Тебе здесь не место, — с неприкрытой злостью в голосе произнес угрюмый рыже-каштановый кентавр. Ох, это было плохо. Гарри попытался проглотить комок в горле и решил быть честным. Это довольно неплохо сработало с Флоренцем на первом курсе. — Я знаю, — просто ответил он. — Но я здесь. И больше мне идти некуда. Кентавр натянул стрелу еще сильнее. — Тебе здесь не место! — он от ярости аж брызгал слюной во все стороны. — Множество тех, кто живет в этом лесу, перебрались из других мест, — попытался Гарри, вспомнив о колонии акромантулов. — Я прихожу сюда только для охоты на мелких животных, и у меня нет желания вторгаться на вашу территорию или территорию других обитателей леса. Кентавр и Гарри несколько долгих мгновений смотрели друг на друга. "Я умру". Гарри еще никогда так сильно не скучал по своей палочке. — Тебе не место в лесу. Это правда. Но тебе также не место и ЗДЕСЬ! По этому яростному, почти безумному восклицанию Гарри понял, почему он так встревожил кентавра. Тот каким-то образом почувствовал, что он не из этого времени. Похоже, кентавр был крайне разгневан тем, что оказался в таком замешательстве. Гарри понятия не имел, как ему стоило поступить. Он вновь решил сказать правду, ну, вроде того: — Да. Мне здесь не место в том смысле, в котором вы думаете. Но я, ну, я пришел сюда не по своей воле. Я не хотел, чтобы это случилось. Но это случилось. И теперь мне страшно, и я просто пытаюсь… — "Что, черт возьми, я пытаюсь сделать?" — Я просто пытаюсь, — пожал он плечами, не отрывая от кентавра полного отчаяния взгляда. В конце концов кентавр опустил лук и провел рукой по волосам. Это был жест раздражения, который странным образом напомнил Гарри о крестном. — Мы не обижаем жеребят, — почти с сожалением сказал кентавр. Гарри судорожно выдохнул. — Спасибо. На поляну опустилась тишина. Очень длительная тишина, которую Гарри боялся нарушить. Наконец кентавр заговорил, окинув его изучающим взглядом: — Твое первое убийство. Ты закопал шкуру, так? Гарри опустил глаза, вспомнив своего первого зайца. Он преодолел отвращение перед убийством невинных животных, но все равно не знал, что при этом чувствовал. — Да, — тихо ответил он. — Но тестрал все равно ее раскопал. Кентавр медленно кивнул. — Ты странный волшебник. — Я не волшебник! Я… — Меня не интересует ложь. Я не знаю, почему ты прячешь свою волшебную палочку и практически не используешь магию, почему не ходишь в школу, как и должен. Мне все равно, маленький волшебник, — кентавр усмехнулся и начал вышагивать по поляне, беспокойно взмахивая черным хвостом. — Но ты странный волшебник, и ты предвещаешь странные вещи, Сатурниус. — Меня зовут не так, сэр, я… — Это не имя. Это… — кентавр пытался подобрать подходящие слова. — Это назначение. Ты дитя Сатурна. Это начинало напоминать Гарри еще один странный разговор с кентавром. — Сатурна? Другой кентавр однажды вроде как намекнул, что это Марс. — Возможно, когда-то ты был ребенком Марса, волшебник, — согласился кентавр. — Но теперь ты принадлежишь Сатурну, Кроносу. Сатурн — повелитель времени и пространства, помимо всего прочего, — заключил он, устремив на Гарри пристальный взгляд. Гарри удивленно распахнул глаза. — Если так, то я и правда могу быть ребенком Сатурна. — Сатурн также считается предвестником… — сказал кентавр, скорее себе, чем Гарри, затем покачал головой. — Но это выдумки глупцов и поэтов, — он резко повернулся и направился прочь с поляны. — Не вздумай заходить дальше ручья, заросшего ежевикой, Сатурниус, — и с этими словами он ушел. "Кентавры. Марс, Сатурн — без разницы. По крайней мере, я до сих пор жив". Гарри с облегчением переместился в другую часть леса, чтобы продолжить охоту. Гарри не слишком-то понравилась эта встреча, но все равно было довольно приятно поговорить с тем, кто мог ответить. Впрочем, сегодня он активно планировал свой первый со времен Аберфорта разговор с волшебником, хотя и урчащий желудок, и голос здравого смысла, который звучал слишком похоже на Гермиону, предостерегали его от этой затеи. Вскоре после начала первого учебного дня в Хогвартсе он начал находить… подарки. Время от времени по возвращении с охоты он находил небольшие свертки, разложенные в нескольких футах от входа в его пещеру. Обычно это была еда. Однажды он был приятно удивлен, обнаружив теплое меховое пальто. В другой раз он с улыбкой смотрел на грубую деревянную флейту. Личность его безымянного благодетеля стала очевидной с того момента, как он получил первый пакет зубодробительных каменных кексов. Аберфорт, похоже, сообщил Хагриду, что тот был прав, и Гарри — бездомный мальчишка-сквиб, а не какой-нибудь шпион Пожирателей смерти. Очевидно, для Хагрида он стал новым подопечным. Гарри был весьма тронут тем, что тот старался заботиться о нем, но при этом уважал его личное пространство. В то же время из-за такой явной нерешительности Гарри невольно задумался, не полагается ли Хагрид на какую-нибудь книгу с названием вроде "Разговоры со сквибами: Руководство по общению с людьми без магии в дикой природе!". Гарри считал, что им давно пора познакомиться как положено, хотя бы для того, чтобы он мог поблагодарить этого человека за его заботу. Да и возможность увидеть своего старого друга невероятно радовала его. "И, — напомнил ему ехидный, но честный внутренний голос, — ты должен выяснить, не рассказал ли он о тебе кому-нибудь еще". Когда Гарри узнал, что Аберфорт намерен поговорить о нем с Хагридом, он был уверен, что вскоре после этого появится более известный Дамблдор. Однако этого не произошло, и Гарри все больше и больше хотел выяснить, стоит ли ему ожидать такого визита. В течение последних нескольких недель Гарри пытался отследить передвижения Хагрида. Он никак не мог решиться пойти в его хижину на территории Хогвартса, поэтому пришлось ждать его в Лесу. В конце концов, Гарри выяснил, что Хагрид регулярно заходит в лес, чтобы покормить тестралов, и происходит это каждые три дня рано утром. И теперь Гарри встречал рассвет, собираясь добровольно пообщаться с тем, кого ему, вероятно, следовало бы избегать. Колин с сопением уткнулся ему в ладонь, когда Гарри спрятался за старым дубом. Он пришел довольно рано, чтобы остальные тестралы привыкли к его присутствию и не усложняли встречу, из-за которой он и так сильно нервничал. В отличие от Колина, другие тестралы почти не обратили на него внимание, хотя одна из них, которая, как подозревал Гарри, была матерью Колина, лизнула его в щеку, отчего в ухе у него появилось странное щекочущее ощущение. Уже через несколько минут взрослые мертвые жеребцы полностью потеряли к нему всякий интерес. Совсем скоро он услышал приближающиеся шаги, да и тестралы начали тесниться в предвкушении. У Гарри перехватило дыхание, когда на поляну вошел более молодой, но все такой же массивный и бородатый Хагрид с огромным ведром сырого мяса в руках. За ним по пятам следовал волкодав. Колин поспешил присоединиться к остальному стаду. Гарри улыбнулся, когда Хагрид начал обращаться по имени к каждому из тестралов, бросая им по очереди куски мяса. Ему пришлось сдержать рвущийся наружу смех, когда он услышал, что Хагрид назвал Колина "Калиго". Кажется, Гарри почти угадал с "Колином". Гарри стоял за деревом, наблюдая и обдумывая, как лучше подойти к Хагриду. У Колина, похоже, на этот счет были свои идеи. Как только он закончил заглатывать свою кровавую порцию, то подбежал к укрытию Гарри и громко заржал. Гарри попытался угомонить этого маленького подставщика, но Колин вцепился в его свитер заостренной пастью и бесцеремонно начал тянуть его на поляну. — Черт, Колин, нет, перестань, — громко зашипел Гарри. Подняв глаза, он увидел, что все взрослые тестралы вместе с Хагридом повернулись в его сторону и теперь наблюдали за происходящим. — Спасибо огромное, — прошептал Гарри. Колин в ответ что-то радостно защебетал и поспешил обратно к матери. — Эм, привет. Простите, что прерываю, — Гарри неловко помахал рукой. Хагрид словно светился от счастья. — Ну, вот и ты! Я ждал, когда ты придешь и представишься как следует, парень! У Гарри словно язык к небу прирос, и все слова, которые он планировал сказал, совершенно вылетели у него из головы от осознания, что он наконец-то может с кем-то поговорить. С тем, кого он знает! — Эй, парень, ты там как? В порядке? — улыбка Хагрида померкла, превратившись в добродушную озабоченность, когда Гарри попытался размять мышцы лица. — От долгого пребывания в лесу в одиночестве становится трудно разговаривать с людьми, можешь мне не рассказывать, ага, — Хагрид опять ободряюще улыбнулся. — Я однажды целое лето провел с моим другом Арагогом и его семьей. А когда наконец-то вернулся в Хогвартс, то попытался поговорить с Дамблдором щелчками и цыканьем, хех! — Точно, — смог выдавить Гарри и, хоть и с трудом, но улыбнулся в ответ. Хагрид усмехнулся. — Я, значица, Рубеус Хагрид, хранитель ключей и лесник Хогвартса. Но так-то меня все просто Хагридом зовут, — он протянул руку. Не сдержавшись, Гарри осторожно подошел к Хагриду. Он знал, что тот никогда не причинит ему вреда, но общаться с кем-то после всех этих событий было так странно. Рука Хагрида была такой же огромной, как он помнил, и словно поглотила гораздо меньшую руку Гарри, когда полувеликан осторожно пожал её. — Очень приятно познакомиться с вами, Хагрид, — искренне сказал Гарри. — Эм, я пришел только потому, что хотел поблагодарить за все те вещи, которые вы мне оставляли, — внезапно занервничав еще сильнее, чем до этого, он поспешно продолжил: — В смысле, я не хочу, чтобы вы чувствовали себя обязанным помогать мне или что-то в этом роде, у меня все хорошо, правда, но я хотел, чтобы вы знали, что я действительно ценю это, вот и все, — Гарри замер, переведя дух. — Я, в общем, ну, я приготовил вам кое-что. Вышло не очень, знаю, но это, ну, это лучшее, что я могу сделать. С этими словами он вернулся за дерево и достал свой подарок. Вдохновленный флейтой Хагрида, вырезанной вручную, Гарри решил стать кем-то вроде резчика по дереву. На подарок ушло больше месяца ночного труда, и не один палец был искалечен его самодельным каменным ножом, но он гордился конечным результатом — фигуркой дракона, вырезанной из большого куска хорошей осины, которую он случайно нашел. Он не лукавил, говоря, что получилось неважно. Это действительно была всего лишь бесформенная деревяшка, из которой изначально планировался гиппогриф, но крылья получились похожими на драконьи, да и мощное туловище дракона вырезать было намного проще, чем изящные линии лошади. Гермиона наверняка сказала бы, что это интересный пример современного абстрактного искусства. При этой мысли Гарри улыбнулся, полируя свое первое творение. На самом деле безупречный блеск дерева был, пожалуй, лучшим в этой фигурке дракона. Вроде того. "Только здесь я смухлевал и использовал магию". Хагрид во все глаза смотрел на дракона, но молчал. "О боже, он его ненавидит. Почему я вообще решил, что это чего-то стоит? Он, наверное, пытается придумать, что хорошего сказать, прежде чем выбросить это в мусорку!" Неуверенность Гарри безжалостно грызла его ровно до тех пор, пока Хагрид не поднял на него глаза, которые были словно в тумане. — Он прекрасен! — искренне воскликнул он. — Я всегда хотел дракона, знаешь? О, разве он не прекрасен! — и теперь Хагрид гладил дерево так же, как когда-то гладил новорожденную Норберту. Гарри разулыбался так широко, что у него заболели скулы. — Я очень рад, что вам нравится. — Это настоящий подарок! — Хагрид вытер глаза. Он действительно плакал? — А ведь я говорил Дамблдору, говорил, что ты хороший человек! И только посмотрите на это! "Дерьмо. Какому именно Дамблдору?" — О, эм, вы имеете в виду Аберфорта? Я его встретил однажды, и он что-то такое упоминал. Хагрид улыбнулся. — Ага, он был уверен, что ты Пожиратель смерти, представляешь? — он усмехнулся над недогадливостью Аберфорта, и Гарри едва не вздохнул от облегчения. — Конечно, я еще и своему Дамблдору о тебе рассказал. Он любит, когда его держат в курсе того, что происходит в лесу. "Дерьмо". — Вы про Альбуса Дамблдора? Директора? Он знает, что я здесь? — Гарри очень старался говорить непринужденно, но все равно не смог скрыть из голоса страх и тревогу. — Дык я должен был ему сказать. Это ж моя работа, — громко сказал Хагрид, а потом вдруг поутих и заговорил намного спокойнее, словно успокаивал испуганное животное: — Да не волнуйся ты так, парень. Дамблдор великий человек, точно тебе говорю, великий! Не обидит он тебя. Гарри это совсем не успокоило. — Так он ведь из Визенгамота, да? И я почти уверен, что мое присутствие здесь, эм, не совсем законно. Он разве не должен кому-нибудь обо мне доложить? Хагрид искренне рассмеялся. — Парень, идет война! Там настоящий Темный Лорд, прямо как старик Гриндевальд. Дамблдору и аврорам есть чем заняться, помимо возни с мальчишкой без магии, который никому не мешает. В конце концов, я сказал ему, что Эйб тебя проверил, и что ты даже поболтал со стариной Магорианом, — он вдруг хитро прищурился. — Никто ничего не заметит. Если только тебя не ищут родители, — напрямую он спрашивать не стал, однако и без этого было ясно, что Хагрид пытается выудить из него информацию. — Нет, никто меня не ищет, — заверил его Гарри спокойным голосом. Он испытал одновременно глубокое облегчение от того, что директор не будет вмешиваться в его дела, и странное разочарование в Дамблдоре. Хагрид, по сути, заявил, что Гарри не настолько важен, чтобы заслужить чье-либо внимание, в том числе и Дамблдора. Хотя Гарри с одиннадцати лет знал, что он определенно считается "важной персоной", ему никогда не приходило в голову, что его статус обеспечивает ему дополнительное внимание со стороны Дамблдора. Теперь, когда его считали сквибом, директор не проявил к нему никакого интереса. Это было хорошо, но… Но разве человек, которому поручено заботиться о детях, не должен беспокоиться о бездомном мальчике, живущем в глуши за замком? Видимо, нет. Дамблдор был великим человеком, в этом Хагрид был прав, а Гарри полагал, что великие люди должны посвящать себя великим делам. "Но, может быть... может быть, он не всегда был настолько хорошим человеком", — задумался он. Что-то еще, сказанное Хагридом, вывело его из мрачной задумчивости. — Подождите, а кто такой Магориан? — Старина Магориан — один из старейшин местного племени кентавров. Недавно встретил его в лесу, и он сказал, что у вас с ним произошла приятная дружеская беседа. Гарри мысленно фыркнул. Только Хагрид мог назвать допрос с применением очень острого и очень смертоносного оружия "дружеской беседой". Он понимающе кивнул, и на поляне воцарилась не совсем комфортная тишина. Гарри было обидно, что он не может придумать, что еще сказать своему старому другу. "Но мы не друзья. Он вообще меня не знает". — Что ж, думаю, мне пора идти. Не буду вас отвлекать от работы, — он направился к выходу с поляны противоположного дороге, ведущей обратно в Хогвартс. — Парень, подожди! — Гарри замер и вопросительно посмотрел на Хагрида, который нервно крутил в руках свою шапку. — Просто, понимаешь, я знаю, каким может быть мир для ребенка, который не… не такой, как все. Я говорил о тебе с Дамблдором, и он сказал, что не возражает, если я возьму тебя к себе, — на недоуменный взгляд Гарри он продолжил: — Я имею в виду, что уход за территорией и всеми животными Хогвартса — это большая работа, знаешь, и помощь бы мне не помешала. Я тут подумал, если хочешь, ты мог бы пожить у меня и стать моим помощником. Платить много не смогу, но у тебя будет теплая кровать, еда и компания. Для того, чтобы хорошо работать, магия не нужна, это я тебе точно говорю! И я видел, что тебя приняли тестралы — большинство из них так не поступают, — Хагрид замолк и уставился на Гарри, у которого на глаза навернулись слезы. "Боже, Хагрид, может, и не великий человек, но какой же он все-таки хороший". Все в Гарри кричало принять предложение. Это были Хагрид и Хогвартс, а жизнь в пещере — это не жизнь. Ему казалось, что он медленно сходит с ума, изголодавшись по любому общению. Он только что начал вырезать шахматный набор, и хотя первые две фигуры были просто грубыми кусками дерева, он уже мог представить лицо Рона на рыцаре и пышные волосы Гермионы у ладьи королевы. Гарри поймал себя на том, что как-то вечером стал называть их по именам, болтая ни о чем. "Кажется, я слишком долго был один". Он буквально видел это: встречи со всеми подопечными Хагрида, трапезы в Большом зале, вечера, проведенные у камина, новые рассказы и старые истории за огромными кружками чая и горячего шоколада, Хагрид, вновь ставший ему другом, настоящий дом, настоящая цель. Он снова будет кем-то... Разрушение мира из-за вмешательства в чужое пространство и время, исчезновение Гермионы и Рона, исчезновение его самого, потому что он случайно сделал что-то, что помешало его матери выйти замуж за его отца. А друзья, вроде Седрика, превратятся в трупы. "Из-за меня. Потому что я был эгоистом. Похоже, в какой-то момент я немного спятил из-за всего происходящего". Гарри рассеянно покачал головой, возвращаясь в настоящее, и снова перевел взгляд на Хагрида. — Я... я не могу выразить, как много для меня значит ваше предложение. Это очень, очень великодушно с вашей стороны. — Но ты собираешься отказаться, ага. — Да. Да, я вынужден отказаться. Но я бы очень хотел сказать "да", — Гарри прикусил губу. — Это просто... опасно для меня показываться так. Слишком много людей, слишком много… — "Слишком много вариантов уничтожения моей вселенной". Хагрид окинул его пристальным, оценивающим взглядом, который Гарри видел на его лице очень редко. — Ты беспокоишься, что тебя кто-то найдет. Ты здесь не просто живешь, парень, так ведь? Ты здесь прячешься. Гарри не должен был… не мог лгать своему первому другу. — Я не думаю, что меня ищут, — признался он, аккуратно подбирая слова. — Но если меня все-таки кто-то найдет, то это наверняка закончится плохо. Кивнув, Хагрид промокнул глаза своим огромным платком, затем подошел ближе и крепко обнял Гарри, который буквально не мог пошевелиться от шока. Он уже не вспомнит, прикасался ли к нему хоть кто-нибудь с той ночи в лазарете после воскрешения Волдеморта, когда миссис Уизли обняла его. Его парализованный мозг отметил, что в этот раз объятия Хагрида были совсем другими. Обычно он просто крепко сжимал его в своей медвежьей хватке, а сейчас словно держал в руках хрупкую разбитую вазу. — Все в порядке, парень. Я бы так хотел, чтобы у тебя все сложилось иначе. Гарри молча кивнул и слабо улыбнулся, отстранившись. — Я должен идти, — сказал он и добавил: — Но ведь мы можем иногда видеться, да? — он ненавидел, насколько отчаянно звучал его голос. Хагрид засиял. — Ну, конечно! С тобой все будет в порядке? Гарри улыбнулся и снова кивнул, прежде чем развернуться и направиться обратно в лес. Колин последовал за ним. — Подожди! — окликнул его Хагрид, и Гарри замер. "Ну что еще? Большего я за сегодня просто не выдержу". — Зовут тебя как, парень? Надо же мне к тебе как-то обращаться! Гарри беспомощно огляделся. Ему стоило придумать себе псевдоним еще несколько месяцев назад, но это не казалось таким уж важным, ведь тогда рядом с ним никого не было. "Так, и кем мне стать? — мысли метались в голове. — РонВернонСириусДадлиДракоФредДжорджБиллЧарлиПерсиДжинни — что? — НевиллСимусДинОливерДоббиГилдерой…" — Эм, можете звать меня Гарри, — он замялся, сомневаясь. Его назвали в честь какого-то неизвестного родственника? Может ли это имя указывать на Поттеров? — Гарри, хех? Ну, это довольно похоже на Арти, — с загадочной усмешкой сказал Хагрид и заговорщицки подмигнул. "О чем это он вообще?.. Ох, свитер Уизли! Монограмма! Он наверняка думает, что меня зовут Арти, но я пытаюсь избежать разоблачения, взяв вымышленное имя". Это, а еще "история" со сквибом… Гарри начал подозревать, что ему не нужно придумывать никаких изощренных небылиц: если вести себя относительно тихо, люди вокруг начнут сами придумывать самые правдоподобные объяснения происходящему и получше самого Гарри. — Ну, наверное. Но зовите меня просто Гарри, пожалуйста. — Гарри, хм? А фамилия у тебя есть? Гарри не смог сдержать понимающей ухмылки. — Я просто Гарри.* * *
3 декабря, 1976 Гарри швырнул сгнившее мясо в стену. Раздавшийся в результате стук, эхом прокатившийся по пещере, ничуть его не успокоил. Его последняя полная неудача злорадно взирала на него с пола. Он был вынужден признать, что понятия не имеет, как сушить, вялить или солить мясо. Он понимал, что зимой с добыванием пищи будет трудно, и уже в середине октября начал пытаться запастись мясом, но все его попытки заканчивались провалом. Он подумывал обратиться за советом к Хагриду — с момента их первой встречи они виделись с ним лишь изредка, — но тогда тот узнал бы, что Гарри уже не так хорошо себя обеспечивает, а он очень не хотел чужого беспокойства или вмешательства. Разумеется, Гарри прекрасно знал, что с помощью чар сохранения можно довольно легко пополнить запасы, но даже если бы он не переживал, что его магию могут обнаружить — а эти мысли все реже приходили ему в голову по мере похолодания, — он понятия не имел, что это за чары. Выхода не было — ему пришлось отправиться на охоту. К счастью, в северной части Шотландии даже зимой добычи было достаточно. На прошлой неделе он умудрился поймать куропатку. Только вот снегопад валил уже два дня без перерыва, и ветер завывал все сильнее. Пальто, которое дал ему Хагрид, стало настоящим сокровищем, однако не смогло компенсировать жуткий холод и глубокий снег. Любой здравомыслящий человек вообще не вышел бы в такую погоду на улицу. Вздохнув, Гарри собрал необходимые принадлежности, спрятал волшебную палочку в привычное место в глубине пещеры под кучей сухих листьев и отправился в замороженный Запретный лес. Гарри сразу понял, что пропитание придется искать очень быстро. Его старые кроссовки протерлись еще у Дурслей, да и растрескавшаяся кожа едва ли защищала от снежной сырости. Его пальцы почти сразу онемели. Гарри стал поспешно продираться сквозь снег. "В одиночку это делать еще хуже. Я скучаю по Колину". Детеныш тестрала исчез вместе с остальным стадом в начале ноября. Гарри знал, что перед Рождеством они тянут кареты для уезжающих на каникулы, так что они не мигрируют. Он решил, что на зиму тестралы прячутся в каком-нибудь хлеву или еще где-то. Он пришел на свое любимое место охоты, расположенное недалеко от Хогсмида, в лесу, и стал ждать в дупле большого старого дерева, пока кто-нибудь не выйдет на поляну. Он зачаровал два камня для всех видов лесной дичи, о которых только мог подумать, так что был готов практически ко всему, что появится. Он знал, что кто-то точно пройдет мимо. Рано или поздно.* * *
Когда он очнулся, на лес уже опустились сумерки. "Что за… Я заснул?! О, ну, молодец, Поттер", — мысленно застонал Гарри, попробовав размять руки и ноги. Мало того, что он был голодный и насквозь промок, так теперь у него еще и все тело ломило из-за неудобной позы, в которой он проспал весь день. Когда он начал разгибать ноги, то его отвращение к себе сменилось беспокойством. Гарри ничего не чувствовал, словно ему отрубили ноги чуть выше лодыжек. Ни боли, ни холода, ни сырости, которых он ожидал, не было. Казалось, что ног просто нет. С замиранием сердца он смахнул снег, осторожно закатал штанину брюк и стянул носок на одной ноге. Это было похоже на ногу трупа: жуткое сочетание серого, синего и фиолетового. "Это плохо. Очень плохо. Я не думаю, что смогу... нет, я не смогу это исправить. Мне нужна помощь. Срочно". Даже в хорошую погоду до хижины Хагрида было не меньше пятнадцати минут ходьбы, но Гарри не мог придумать другого варианта. Он должен был добраться туда, через снег, на ногах, которых не чувствовал. "Прекрасно, Поттер", — снова усмехнулся его внутренний голос, внезапно ставший похожим на профессора Снейпа. Каждый шаг был мучением. Ноги совсем не слушались, а все остальное тело жгло от едкой боли, характерной для ранних стадий обморожения. Через несколько минут он промок до нитки и начал неконтролируемо дрожать. "Думаю, это хороший знак, да? Большая часть моего тела все еще пытается согреться". Уже через десять минут он начал беспокоиться, что заблудился в темном белом мире, простиравшемся перед ним. В один момент он узнавал дерево или изгиб тропинки, а в другой ему казалось, что это незнакомая, чужая тундра. Через несколько часов он вышел из леса на поляну, которая, насколько он помнил, находилась между Хогсмидом и Хогвартсом. Он усмехнулся обветренными губами. Он справится. От волнения Гарри потерял бдительность. На первом же шаге он запнулся и упал. Его тело перестало повиноваться ему и отказалось двигаться. В конце концов, здесь было довольно комфортно. Так красиво сияли звезды, а под ними кружился и танцевал снег. Гарри рассеянно решил, что он просто отдохнет несколько минут. Спустя какое-то время его оцепенение было нарушено, когда нечто большое внезапно заслонило ему вид на звезды. — Эй, переключи канал назад! Я смотрел то шоу! — пробурчал Гарри в знак протеста. Какое-то время стояла тишина, а потом это нечто, насмешливо фыркнув, склонилось над ним. — Ну, теперь ты точно облажался, да, парень? — гаркнули сверху. Из Гарри вырвалось маниакальное хихиканье, заполнившее снежную ночь. — Я очень плохо разбираюсь в мясе! Нечто большое покачало бородатой головой и вздохнуло.