29 марта, 1977
Гарри медленно приходил в себя, с чем ему прекрасно помогало пульсирующее болью лицо. Не открывая глаз, он осторожно поднес руку к щеке, и его дыхание участилось, когда он почувствовал плоть, которая была настолько неправильной формы, что не казалась его собственной. Правая щека была какая-то чужая, и попытка открыть глаза подтвердила, что ощущение было такое, словно его кто-то колол ножом.
В мозгу внезапно всплыло яркое воспоминание о том, что Макнейр был в его спальне и напал на него. Он быстро открыл глаза — "ой! слишком быстро!" — и понял, что рука, которую он поднял, чтобы проверить повреждения на лице, была прикована к другой руке, а обе они были прикреплены к цепи, пропущенной через железную перекладину в полу.
Выходит, он точно был не в "Кабаньей голове". Но почему? Почему кто-то хотел...
Его резко бросило в дрожь.
"Никто в этом времени не знает, кто я такой! О боже. О боже".
Он заставил себя дышать ровнее и признать, что действительно был напуган, но раньше ему приходилось бывать и в худших ситуациях.
Оглядев тесную комнату, он не нашел никаких подсказок о своем местонахождении. У него не было очков — он заставил себя не задумываться об этом, — но смотреть все равно было не на что. Комната представляла собой нечто похожее на небольшой чулан, полы, стены и потолок которого были выложены серым камнем. Вдоль одной стены выстроились древние прогнившие деревянные полки, но все они были абсолютно пусты. Потолок казался довольно высоким, не менее трех с половиной метров, а на самом верху располагалась линия длинных узких окон, сквозь которые слабо пробивался розоватый свет восходящего солнца. Гарри не представлял, как он сможет подобраться к ним, не говоря уже о том, чтобы пролезть в них, но, по крайней мере, по тому, как падал свет, можно было предположить, что он находился над землей.
"Если только это место не похоже на дом Вигола, где окна зачарованы. Я не могу доверять всему, что вижу".
Эта мысль резко оборвалась, когда его зрение внезапно поплыло вбок, а затем почти полностью затуманилось.
"Ого. Мне действительно плохо. Ладно, без паники".
Проморгавшись несколько минут, Гарри уже практически мог снова четко сфокусировать взгляд.
Напротив стены с окнами был проем в форме двери, но саму дверь убрали. Вместо нее была вбита толстая железная решетка, закрытая на массивный замок, как в какой-то средневековой тюрьме. За решеткой виднелся длинный пустой коридор, выложенный из того же камня, что и комната. В глубине коридора горел одинокий факел, отблески которого отражались от двух каких-то предметов на противоположной стене, которые, возможно, были латунными дверными ручками. Дальше была тьма.
"Так, ладно. Что я знаю? Я знаю, что, скорее всего, именно Макнейр похитил меня. Я знаю, что моя голова ранена, но остальные части тела, кажется, в порядке. Я закован в цепи, а беспалочковая Алохомора у меня еще не получается, так что придется подождать, пока кто-нибудь снимет наручники и откроет комнату, — Гарри замер и сосредоточенно задумался. — Зачем я понадобился Макнейру? Неужели только из-за одного боя?
Я знаю, что пока Макнейр моей смерти не хочет. Иначе он бы сразу убил меня еще в хлеву, — Гарри слегка вздрогнул. — Так что я уверен, что он или кто-то другой вернется, и что они, вероятно, не желают мне добра".
И тут он подошел к той части, которую его разум избегал.
"Я знаю, что Эйб должен был почувствовать, когда нарушилась система защиты хлева — он запер его сильнее Хогвартса, чтобы обезопасить своих коз. Так что он может прийти за мной, — в его собственных мыслях появились нотки сомнения. Действительно ли Эйб попытается его спасти? — Да. Если он сможет прийти, если он сможет найти меня, он придет. Уже рассвело, так что меня похитили не больше нескольких часов назад.
Или Эйба тоже схватили, и он здесь, со мной. Макнейр мог первым добраться именно до него".
В этом был смысл, хотя Гарри очень хотелось, чтобы это было не так. Любой опытный волшебник, сконцентрировавшись, должен был почувствовать защиту хлева. Зачем начинать с Гарри, если в нескольких лестничных пролетах от него находился опытный волшебник, который легко воспринял бы вторжение?
"Или он может быть мер…
Нет, не думай об этом.
Я не могу строить планы на основе того, что могло или не могло случиться с Эйбом".
Гарри закрыл глаза и сделал еще один глубокий вдох.
— Молодец, что держишь себя в руках, маленький сквиб, — издевательски прозвучал хриплый голос. — Только вот, ай-яй-яй, ты пролил свою дефектную кровь на мой пол! — Гарри открыл глаза и увидел Макнейра, который прислонился к решетке и облокотился на прутья, зажав в одной руке палочку. Он мысленно обругал себя за то, что даже не заметил приближения этого человека. — Возможно, я заставлю тебя вылизать его, — Макнейр хищно оскалился.
Гарри тяжело сглотнул, но не смог заставить себя что-нибудь ответить. Он подумывал использовать Акцио, чтобы забрать палочку Макнейра, но не было никакой гарантии, что она в принципе сработает в его руках. Тогда он все равно останется запертым в камере с бесполезной палочкой, и при этом лишится элемента неожиданности, который давали ему его весьма ограниченные возможности в беспалочковой магии.
— Язык проглотил, сквиб? — ухмылка Макнейра стала до невозможности широкой. — О, с тобой будет так весело! — на этих словах он отстегнул от пояса кольцо с ключом и отпер решетку, после чего надежно прикрепил кольцо обратно. Поймав на себе напряженный взгляд Гарри, он самодовольно хмыкнул: — Только маггловский замок и цепи. Выродки вроде тебя не заслуживают даже магии, которая держала бы вас в клетке!
"О, спасибо, спасибо. Если на дверях нет магии, это уже хорошо, — Гарри мысленно нахмурился. — Но смогу ли я использовать Акцио на ключах, если они висят у него на поясе? Черт, наверное, не смогу, не зацепив Макнейра…"
Но сейчас было явно неподходящее время для попыток заполучить ключи. Макнейр неотрывно смотрел на Гарри, не переставая при этом злорадно ухмыляться.
— Мы сделаем тебе больно, мальчик, — заявил он. Значит, их было несколько. — Мы заставим тебя визжать, как поросенка, — Макнейр придвинулся к нему вплотную и схватил его за подбородок. — Когда мы закончим с тобой, ты будешь молить о смерти. И если в нас проснётся милосердие, мы её тебе подарим.
Гарри едва не подавился рвущимся наружу смехом.
"О боже, неужели это все происходит на самом деле? Разве последняя фраза не в точности повторяет то, что Волдеморт сказал мне в прошлом году? Эти ребята такие... они просто... они все такие бездарные".
Эта мысль странно успокаивала.
— Итак! — бодро и уверенно произнес Макнейр, резко встав перед скорчившимся на полу Гарри. — Поскольку ты гость, я даже позволю тебе сделать выбор! — правой рукой он взмахнул волшебной палочкой, а левой снял с пояса длинный, остро отточенный кинжал. Повертев ими перед Гарри, он спросил с насмешливым весельем: — Ну как, маленький сквиб, что выберешь? Волшебное... или... маггловское? — он снова и снова в своеобразном издевательском танце вскидывал вверх то палочку, то нож и напевал: — Волшебное или маггловское? Волшебное или маггловское?
Конечно, правильного выбора не было. Что бы Гарри ни сказал, он был уверен — Макнейр уже точно знает, что именно собирается с ним сделать. Он опять промолчал, обдумывая варианты, как использовать Депульсо, чтобы изо всех сил ударить Пожирателя смерти о стену.
"Но здесь есть кто-то еще... они могут прибежать, если я буду слишком шуметь, и вряд ли цепь дотянется до стены, так что я не смогу достать кл..."
Неожиданно Макнейр вдруг резко прижался к нему, улыбаясь прямо в лицо, и в правом плече вспыхнула острая, нестерпимая боль.
— Слишком поздно, я выбрал! — капли слюны полетели на Гарри.
Макнейр отшатнулся от него так же быстро, как и подошел. С его кинжала в левой руке на пол капала кровь.
"Моя кровь. Это моя кровь".
Гарри окинул себя ошарашенным взглядом и увидел у плеча темное пятно, быстро расползающееся по его коричневой футболке. Казалось, что и сзади футболка была сырой.
"Черт возьми, он проткнул меня насквозь!"
Должно быть, от увиденного на его лице отразилось изумление, потому что Макнейр захихикал:
— О, не волнуйся, сквиб, это всего лишь небольшой порез. Я постарался не задеть ничего важного. Мы ведь не хотим, чтобы ты раньше времени истек кровью и расстался со своей никчемной жизнью, не так ли? Вообще-то, — он взмахнул палочкой и наложил на плечо Гарри заклинание, что оказалось гораздо больнее, чем нанесенный удар, — вот так! Ты, разумеется, не знаешь его, но это заклинание свертывания крови. Пожалуйста! — воскликнул он, напыщенно поклонившись. Заклинание не помогло ни от боли, ни от внутренних повреждений, но Гарри почувствовал, как отток крови неожиданно начал замедляться. — Итак, — Макнейр озадаченно прищурился и постучал палочкой по губам, — чем займемся теперь?"
"Я... я должен забрать ключи и его палочку. Но смогу ли я вообще творить беспалочковую магию с поврежденным плечом и с такой головой? А этот ублюдок оказался чертовски быстр".
Он думал, что у него будет больше времени, прежде чем ему придется снова бороться за свою жизнь. Все заклинания, над которыми он работал, при всей их ужасающей креативности и инновационности, все еще требовали палочки, которая была погребена под листьями в пещере.
— Hé daar, Уолден! — позвал другой мужской голос откуда-то из коридора. — Старик начинает шевелиться!
Хищная ухмылка Макнейра слегка померкла.
— О, как жаль! Мы только начали! Но ты всего лишь закуска, маленький сквиб. Старик — главное блюдо. Пока! — он развернулся и вышел из комнаты.
— Подождите! — решимость Гарри хранить молчание рухнула. — Подождите, вы имеете в виду, что Аберфорт здесь? — закричал он куда отчаяннее, чем ему хотелось бы.
Закрывая дверь и прикрепляя ключи к поясу, Макнейр подмигнул ему и, не сказав ни слова, пошел по коридору, насвистывая веселую мелодию.
"Я должен выбраться отсюда и добраться до Эйба".
Гарри не знал, почему Пожиратели смерти преследуют Аберфорта, но, похоже, тот был ранен и находился без сознания. Конечно, он был братом Дамблдора, но Гарри никогда не видел, чтобы Эйб творил беспалочковую магию. Скорее всего, он был сейчас совершенно беспомощен.
"Хорошо. В этом нет ничего такого. Я справлюсь".
Гарри закрыл глаза. Сначала он сосредоточился на замке кандалов, представляя, как двигаются маленькие шестеренки, как открывается рычаг.
— Алохомора, — прошептал он, посылая заклинание в металл, желая, чтобы он сделал то, что ему нужно.
Ничего.
Он попробовал снова.
Ничего.
И снова.
Ничего.
Тонкие металлические детали замка были слишком хрупкими. Два заклинания, которые он практиковал без палочки в течение нескольких месяцев, действовали так же, как силач работает киянкой. Акцио и Депульсо подразумевали мощь и грубую силу, но эта задача требовала контроля и тонкости. Гарри признал, что никогда не любил ни то, ни другое.
Секунды перетекали в минуты —
Алохомора, — минуты тянулись друг за другом —
Алохомора, —по лицу Гарри начал стекать пот, пропитывая рубашку —
Алохамора. Его голова стала кружиться —
Лохамора, — сознание затуманилось —
Аломора, — а руки начали неконтролируемо трястись —
Ломра.
Это было слишком. Каждая клеточка его тела была истощена, и магия из раза в раз становилась все слабее, когда он заставлял свой вялый язык произносить заклинание. У него просто не было возможности натренировать организм для этого заклинания, а травмы только усугубляли ситуацию.
"Остановись. Это бессмысленно. Я только изнуряю себя. Отдыхай, а когда Макнейр вернется, попробуй приманить ключи Акцио и надейся на лучшее".
Оцепенев от ужаса и изо всех сил стараясь не винить себя за неудачу, он сидел, привалившись спиной к камню, и наблюдал за бликами солнечного света, падавшими на стену. Время шло медленно, слабые полоски постепенно меняли свои оттенки и краски по мере того, как солнце двигалось по небу. Казалось, прошли часы с тех пор, как Макнейр пырнул его ножом, с тех пор, как он ушел к Эйбу. "Вернется ли он вообще до того, как убьет Эйба?" — эта мысль крутилась в его голове снова и снова, как по кругу, и сопровождалась тихой мольбой:
"Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста".
Гарри погрузился в полудрему, осознавая происходящее вокруг, но при этом он спал достаточно крепко, чтобы его измученный разум и магия начали восстанавливаться.
А потом в тишине раздался крик. Бездумный, зверский крик чистой боли, который вывел Гарри из забытья и пустил по его венам волны напряжения.
"К черту Алохомору. Хватит с меня этого дерьма. Значит, придется действовать грубо".
Гарри собрался с мыслями и сосредоточил свою потрепанную, но крепнущую магию. Он даже не думал пробовать это заклинание без палочки. Другие казались ему более полезными, и, возможно, так оно и было, если бы не его невезение. Только чистая мысль, направленная на единственную цель, говорил Пелотер, и Гарри ему верил. "Я знаю, какое заклинание мне нужно. Я знаю, для чего оно мне нужно. Я знаю, чего оно не должно делать" — с этими тремя идеями, удерживаемыми в голове как идеальная, единая структура цели, Гарри открыл глаза и с воплем бросился на цепь, соединявшую наручники с полом.
— Редукто!
…
"Боже, этого недостаточно".
Когда Гарри посмотрел на результаты своего жалкого слабого заклинания, то почувствовал, как в груди налилась свинцовая тяжесть. Конечно, он был рад, что не отстрелил себе руки, но цепь, соединявшая два наручника, осталась целой. Однако... оказалось, что одно или два звена, крепившие цепь к полу, рассыпались в пыль.
"Ладно. Это было не... не очень. Но так лучше. Я все еще не очень хорошо двигаю руками, но, по крайней мере, теперь я не прикован к этому проклятому полу".
Он грузно опустился на пол, тяжело дыша.
"Хорошо. Минутку переведу дух, а потом подумаю, что делать дальше. Я должен добраться до Эйба".
Он потянулся, чтобы помассировать правое плечо, и тут вдруг наткнулся ладонью на рукав. От неожиданности по телу пробежал холодок, а волосы встали дыбом.
"Быть не может".
Закатав рубашку, он уставился на нож, все еще надежно пристегнутый к руке, как всегда настаивал Эйб. Старательно игнорируя собственное замешательство по поводу того, что даже не заметил наличие ножа и не подумал поискать его, он лишь покачал головой, недоумевая о глупости своих похитителей.
"Неужели они даже не обыскали меня? Должно быть, они действительно не считают меня угрозой".
На его губах появилась едва заметная улыбка. Людей, которые не ожидают многого, легче удивить. Он повидал достаточно драк в "Кабаньей голове", чтобы хорошо усвоить этот урок.
Вдруг из коридора послышались шаги и приглушенный голос, который, видимо, принадлежал Макнейру:
— Дай знать, когда он снова проснется.
Шаги стали громче.
Эйб все еще был жив.
И Макнейр возвращался обратно. С ключами.
Быстро устроившись так, чтобы Макнейр не заметил, что он больше не прикован к полу, Гарри прислонился к стене и откинул голову в сторону, как будто сильно ослаб или заснул. Он все еще не чувствовал, что у него хватит сил на какое-либо волшебство, и попытался подавить панику.
"Он не ждет ни ножа, ни того, что я наполовину свободен. И мне не нужно расцеплять руки, чтобы ранить его".
Шаги сопровождались глухим скребущим звуком и еще одной насвистываемой мелодией.
"Он ведет ножом по каменной стене".
— И снова здравствуй, мой юный друг! Просыпайся, просыпайся!
Ключ щелкнул в замке, дверь открылась и быстро закрылась.
Гарри распахнул глаза. Макнейр прислонился к закрытой двери, выставив напоказ нож. Волшебную палочку он убрал, а ключи снова прикрепил к поясу. Он был слишком далеко, чтобы Гарри мог что-то предпринять. Впрочем, его никогда не обучали бою на ножах или хотя бы рукопашной борьбе. Он мысленно покачал головой.
"Черт возьми, все мои знания сводятся к тому, чтобы «пырнуть его острым концом». Вступать в перепалку с Макнейром, когда он находится так далеко, — верный рецепт смерти. Лучше пусть подойдет поближе, — в голове начал формироваться план. — Дыши глубже. Будь смелым".
— Я восхищаюсь вашей храбростью, мистер Макнейр.
Маниакальная ухмылка Макнейра дрогнула, и он на секунду застыл, прежде чем опомниться.
— Что ты имеешь в виду?
— А может быть, это храбрость вашего хозяина... Это очень, я не знаю, вдохновляет, когда он вот так противостоит своему страху, невзирая на последствия.
"Притяни его, — спокойный внутренний голос Гарри заглушил другие, более испуганные, которые продолжали кричать ему: — Заткнись, чертов дурак, Мерлина ради!"
Макнейр странно усмехнулся.
— Похоже, я ударил тебя сильнее, чем думал.
— Ну, чего еще он мог ожидать, нападая вот так на Аберфорта, кроме битвы, в которой он вполне может и не победить?
Макнейр сделал полшага вперед и отбросил всякое притворство.
— О чем ты, мать твою, говоришь?
Отлично.
— Все знают, что Дамблдор — единственный волшебник, которого боится Волдеморт. Почему же еще он до сих пор не напал на Хогвартс? — "Спасибо тебе, дневник Тома Риддла".
— Ты смеешь произносить его имя? Мерзкий сквиб! — взгляд Макнейра стал совсем диким.
Гарри не смог подавить невеселый смешок.
— Серьезно, из всего вы услышали только это?
Макнейр тряхнул головой, словно хотел избавиться от наваждения.
— Какое отношение все это имеет к Дамблдору? — он выглядел искренне озадаченным.
Настала очередь Гарри изумляться. Неужели он действительно не знает? Разве такое вообще возможно?
— Ну, я не думаю, что Дамблдор благосклонно посмотрит на твоего хозяина за нападение на дом и бизнес его младшего брата. А похищение? Пытки? Сомневаюсь, что директор будет к вам так снисходителен, как это обычно бывает.
Макнейр побледнел и застыл на месте.
Гарри окинул его изучающим взглядом. Святые угодники, он действительно не знал.
— Знаете, мистер Макнейр, я потрясен. Потрясен, что вы не знаете, что Альбус Дамблдор — преданный старший брат Аберфорта!
— Ты лжешь, — тихо сказал Макнейр.
"Попался".
— Нет, — просто ответил Гарри.
Макнейр в ужасе уставился на него.
Гарри пришла в голову шальная мысль.
— Это ваше задание — причина, по которой вы забрали моего друга, — Волдеморт ведь не давал его вам? Вы с друзьями придумали его сами... Что? Вы хотели произвести на него впечатление или что-то в этом роде?
Макнейр сжимал и разжимал кулаки.
Гарри подавил удивленный смешок.
— Боже мой, так это все-таки правда? Вы сделали все это по какой-то непонятной причине, а теперь столкнули своего собственного босса с его главным врагом, который будет искать мести из-за брата.
Глаза Макнейра чуть не выкатились из орбит.
"Ну же. Он почти вышел из себя".
— Черт возьми, Уолден, жалкий, несчастный ублюдок. Насколько я слышал, твой хозяин не очень-то прощает ошибки. В любом случае ты в полной заднице, не так ли?
— Ты всего лишь сквиб, — прошептал Макнейр.
Гарри пожал плечами, не обращая внимания на боль в плече.
— Ты выставил себя врагом для Дамблдора и неудачником для своего хозяина. То, что я сквиб, не меняет того факта, что ты в любом случае облажался.
"Вот и все. Сейчас или никогда. Пожалуйста".
В слепой ярости Макнейр бросился вперед с ножом в руке, но, казалось, забыл о своем первобытном желании забить Гарри до смерти. Гарри повернул запястье так, чтобы активировать кобуру, принял оборонительную позу и встретил Макнейра лицом к лицу. В итоге они оказались в пародии на объятия: Гарри уткнулся носом в грудь Макнейра, а тот зарылся подбородком в его волосы. Быстро отступив назад, Гарри увидел, что его рука все еще сжимает нож, всаженный в грудь Макнейра.
Уолден Макнейр посмотрел вниз таким же удивленным взглядом, как и Гарри, а затем неуклюжим движением попытался вытащить нож из своей груди.
Гарри был быстрее. Он выдернул нож сам и, не обращая внимания на брызги крови, снова всадил лезвие в другую часть туловища Макнейра. Его разум почти опустел — в нем осталась лишь одна всепоглощающая мысль.
"Падай".
Он вытащил нож и снова быстро воткнул его в тело.
"Падай".
И еще раз.
"Падай!"
И снова.
Макнейр упал на каменный пол. Он корчился и брыкался слабеющими ногами, истекая кровью.
"Не двигайся, — тупо приказал разум Гарри. Он снова ударил ножом. — Перестань двигаться, — еще удар. — Перестань двигаться, черт возьми! — еще раз.
Макнейр перестал шевелиться.
Тяжело дыша, Гарри уставился вниз на жуткие останки того, что когда-то было Уолденом Макнейром.
"Я убил, я убил его. О боже. Я убил его. Я... я сейчас сойду с ума", — прошелестело где-то в его сознании.
"Не раньше, чем работа будет сделана, парень", — рявкнуло в ответ голосом Эйба.
Когда адреналин иссяк, Гарри замер на месте, стараясь не упасть на колени. В конце концов, он медленно кивнул и вытер мокрый нож и дрожащую руку о чистый кусок мантии Макнейра.
— Хорошо, Эйб, — он выпрямился. — Хорошо.
* * *
Гарри схватил ключи с пояса Макнейра, решительно не замечая, что они перепачканы кровью, и быстро справился с замком на наручниках. Когда он попробовал несколько заклинаний с помощью длинной изогнутой палочки, его надежда угасла — она лежала в его руке мертвой веткой. Он резко сломал палочку пополам и отбросил ее вглубь камеры.
Через несколько секунд он отпер дверь и бесшумно двинулся по коридору.
Он помедлил у двери, из которой, как он был уверен, ранее появился Макнейр, и прислонился к ней ухом. Звучавший внутри голос был тихим, со специфическим акцентом, но слова были достаточно четкими:
— Отлично, ты очнулся. Теперь давай вернемся к нашему обсуждению политики проверки подобных устройств за пределами отдела, хорошо? Напомни мне, кто…
Гарри оторвался от двери, напряженно размышляя. Похоже, этот человек допрашивал Эйба. Если эта комната была похожа на его камеру, то Эйб должен был находиться у дальней стены, а мужчина, скорее всего, стоял спиной к двери.
"Какого черта я тут делаю, пытаясь выработать стратегию? Я понятия не имею, как выглядит эта комната! В конце концов, я все равно войду в нее уже готовым к бою, так что надо просто сделать это".
Гарри признался сам себе, что это было вполне логично. В его крови опять забурлил адреналин.
Он схватился за ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Медленно, как только мог, он открыл дверь и проскользнул внутрь того, что, судя по всему, было своеобразной зельеварческой лабораторией.
Мужчина средних лет с длинной копной каштановых волос сидел на стуле спиной к двери и допрашивал груду мантии, раскинувшуюся на полу перед длинной деревянной стойкой. Седые волосы разметались по полу беспорядочным веером.
"О боже, Эйб".
Гарри быстро придумал прекрасный план: он проскользнет за спину мужчины и ударит его по голове одним из тяжелых котлов, разбросанных по столам.
Легко.
Однако он совсем не ожидал обнаружить на полу брошенную бутылочку из-под зелий. Не успел он сделать и четырех шагов в комнату, как задел ногой стекло и отправил его под стол. Последовавший за этим звон был похож на выстрел.
"Ох, черт возьми".
Пожиратель смерти вскочил на ноги, выхватив палочку, и у Гарри не осталось времени на колебания. Не раздумывая, получится у него или нет, он призвал большой железный котел, кипевший на столе прямо позади человека, молясь, чтобы магия и мышечная память компенсировали усталость. Котел, как когда-то его Молния, с треском врезался прямо в затылок мужчины.
Не обращая внимания на лежащего на полу бессознательного — мертвого? — человека, Гарри поспешил к своему другу. Тот странно бормотал и был явно ранен. Максимально осторожно Гарри помог ему принять сидячее положение, прислонив его спиной к деревянной стойке так, чтобы можно было оценить повреждения.
У мужчины шла кровь из нескольких ран, но опасными для жизни они не выглядели. Несмотря на это, у Гарри все равно сильно дрожали руки, когда он пытался дотронуться до его лица.
— Не волнуйся, я держу тебя, он в отключке или мертв, я не знаю. Все в порядке, — Гарри заглянул в лицо мужчины и удивленно распахнул глаза. — Пел?!
* * *
Из всех возможных людей это оказался Пелотер Пепст? Кто вообще захочет похищать и допрашивать Пела? Он ведь совершенно безобидный!
— М-мой юный друг, ох, п-п-палочка?
Гарри все еще не мог прийти в себя от того, что обнаружил Пела, а не Эйба, и тупо покачал головой.
— У меня нет палочки.
— Нет! Взм… возьми у-у н-него!
Ой. Гарри метнулся к упавшему человеку и подхватил лежащую рядом с ним палочку.
Но вместо того чтобы взять ее в руки, Пел спрятал палочку в складках мантии.
— Ладно, давай вытащим тебя отсюда и найдем Эйба, — Гарри бросил на него странный взгляд. — Вытащи палочку, Пел.
"Почему он качает головой? Почему он не двигается?"
— Пожалуйста, Пел, мы должны идти!
Пел наконец-то заговорил:
— Эйба з-з-здесь нет. Они оставили его в пабе и забрали меня. Я не знаю, я не знаю, в порядке ли он, Гарри. Он н-н-не двигался.
— Выходит, здесь только мы? Тогда пойдем уже, Пел!
Пел все еще качал головой, протягивая руки. На них были толстые серебряные браслеты, покрытые рунами. В отличие от кандалов Гарри, здесь не было цепи.
— Па… Пан… наручники Паноптикума. Знаешь такие? — получив в ответ молчаливый взгляд Гарри, он продолжил: — Магические ингиб… ингибиторы и что-то вроде невидимой тюрьмы. Я не могу ни колдовать, ни перемещаться с этого места, пока те, кто их надел, не отпустят меня или не снимут их сами. Или пока они не умрут.
Вот же черт.
— Ясно. Кто их на тебя надел?
— Ф… Фолтерен, — Пел указал на человека на полу, — и Ансанси.
"Здесь есть третий".
Гарри сглотнул комок в горле.
— Значит, они оба должны умереть?
Пел медленно кивнул.
— Или... или их надо убедить снять их.
— И ты действительно не можешь особо двигаться?
Еще один кивок.
— Хорошо.
Пел выпучил глаза. Казалось, он начал приходить в себя от результатов пытки.
— Нет! Чрт… черт возьми, Гарри, просто уходи отсюда. Макнейр только что ушел — он может вернуться в любой момент...
— Он уже мертв, — мрачно отозвался Гарри.
Пел несколько секунд пристально смотрел на него.
— Парень, просто ухо…
Он запнулся как раз в тот момент, когда Гарри уже пересек комнату и достал свой нож, глядя вниз на неподвижную фигуру человека по имени Фолтерен. Гарри медленно наклонился и пощупал пульс.
"Дерьмо. Он все еще жив. Мы можем попытаться убедить его и другого парня снять наручники".
— Гарри… — опять подал голос Пел.
Гарри посмотрел на него отстраненным и смертельно спокойным взглядом. Перед его мысленным взором возник Питер Петтигрю, корчащийся, хрипящий и хнычущий. Гарри был милосерден в ту ночь в Визжащей хижине то ли из-за искренней жалости, то ли из желания подражать своему идеальному образу Джеймса, то ли потому, что ему было страшно быть причастным к смерти человека. Он точно не знал, но пощадил Петтигрю.
"И посмотрите, к чему это привело. Они постараются убить нас, как только появится возможность, если мы попытаемся уговорить их освободить Пела".
Он медленно покачал головой, чувствуя себя так, словно внезапно оказался в глазу сильной бури, в то самое время и в том самом месте, где смертоносные потоки утихают.
— Иногда таких людей нужно просто прикончить, Пел. Ничего другого не остается.
С этими словами Гарри наклонился и перерезал мужчине горло недрогнувшей рукой. Тот так и не пришел в себя, так и не понял, что умирает.
Крови было гораздо больше, чем Гарри ожидал.
"Это не… это ужасно", — размышлял Гарри, борясь с подступающей к горлу тошнотой.
А потом в его сознание прорвался голос Эйба:
"Работа еще не закончена, мальчик".
Выпрямившись, Гарри попытался предотвратить еще один надвигающийся приступ.
— Пел? Пел! — Пел смотрел на него расширенными глазами. — Пел, мне нужно знать, если их было больше трех. Я должен найти этого Ансанси, чтобы вытащить тебя, но есть ли здесь кто-то еще?
— Нет, я… я так не думаю. Я больше никого не видел, кроме них троих.
— Хорошо, побудь пока здесь, — Гарри присел перед Пелом на корточки. — Мне придется пойти поискать…
— Гарри! — Пел весь напрягся от волнения.
Не успел Гарри полностью развернуться к двери, как раздался крик:
— Ласеро!
Гарри почувствовал, как язык раскаленной боли пронзил его левый бок, хотя он и успел частично увернуться от заклинания.
"И именно на этой стороне футболки было не так много крови", — подумал он в бреду, перекатываясь по полу в надежде убраться с траектории проклятия или... в общем, он не был уверен, что собирается делать.
Но это не помогло. Гарри успел лишь мельком взглянуть на нападавшего — молодой человек, которому было не больше двадцати одного или двадцати двух лет, смотрел на него широко раскрыты глазами, в которых читалось искреннее удивление от неожиданного противостояния, — прежде чем услышал потрясённое "Круцио!"
Каждый нерв в теле Гарри внезапно завопил в агонии, когда в него вонзилось жгучее жало тысячи ножей. Он почувствовал, что падает. Через дымку боли ему показалось, что он даже кричал.
Но.
Но голос неизвестного мужчины прорвался сквозь боль, пронесся над, под и вне боли, и его тон был ровным и ясным. Но Круциатус Волдеморта был намного хуже этого. Это было ужасно... Но на самом деле не то чтобы очень.
Внезапно боль утихла, и Гарри понял, что нападавший снял заклинание.
"Работа еще не закончена".
Все его тело кричало против этого, но Гарри медленно встал, каким-то образом удерживая руки и ноги от сильной дрожи, и встретился взглядом с человеком, который только что пытал его.
Когда Гарри только повернулся, Ансанси — а это наверняка был именно он — выглядел весьма воодушевленным после применения проклятия, но маниакальная улыбка сползла с его лица, стоило Гарри, выпрямившись, подняться на ноги и пристально посмотреть на него.
"Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Я могу это сделать".
Гарри невольно заметил, что Ансанси закрыл дверь, заперев в комнате не только их, но и себя.
Ансанси воспрял духом, когда Гарри так и продолжил молча просто смотреть на него, не нападая, и времени терять не стал.
— Империо!
За какие-то полсекунды Гарри успел признать, что противник на мелочи не разменивался, прежде чем его разум наполнился удивительным спокойствием.
Убей старика. Убей старика. Убей старика.
Признаться, это было приятное чувство, довольно успокаивающее после того дерьмового дня, который выдался у Гарри, но ясный голос, который он отчетливо слышал в своем сознании несколько мгновений назад, не смог его обмануть.
Он подавил желание содрогнуться от последствий пыточного проклятия силой чистого, отчаянного адреналина и невероятной ярости. Вместо этого он посмотрел на Ансанси с горькой улыбкой.
— Это вряд ли сработает. Я смог прорваться сквозь Империус самого Риддла, когда мне было четырнадцать. А ты ведь вообще никогда не применял его раньше, верно? — Гарри хмыкнул. — Видишь ли, ты должен действительно хотеть этого, понимаешь?
Ансанси удивленно распахнул рот.
— Но я.. ты…
"Пожалуйста, сработай", — безмолвно обратился Гарри к тому, кто мог бы его услышать.
Много позже, размышляя об этом дне, Гарри сокрушался, что не подумал просто отправить этого человека в дерево двери или камень стены.
"Наверное, мои способности гораздо более... взрывные, — признался он сам себе. — И, видимо, немного саморазрушительные…"
Он сосредоточился на своей цели, на том, что именно хотел сделать с помощью заклинания, и яростно вскинул кулак, скомандовав:
— АКЦИО ДВЕРЬ!
Толстая дубовая дверь позади Ансанси напряглась, громко скрипнув металлическими петлями, которыми она была прикручена к стене. Впрочем, силу заклинания Гарри тоже нельзя было отрицать. Страшные крики раскалывающегося дерева наполнили комнату, когда центральная часть двери, ничем не закрепленная, взорвалась десятками острых деревянных кусков и сотнями щепок, многие из которых вонзились в спину Ансанси с такой силой, что их концы теперь торчали у него из груди. И хотя спина Ансанси заблокировала самые опасные осколки, она не остановил их все, и Гарри внезапно оказался на полу с десятками мелких шипов, впившихся в его руки и левую ногу.
"Ох. Ай".
— Это... это просто отличные петли, — пробормотал Гарри, отметив, что призывать к себе закрытую дверь, думая, что она полетит и вырубит врага, было очень глупой идеей.
Тут рядом оказался Пел с палочкой мертвеца в руках, больше не скованных наручниками Паноптикума. С помощью легкого, хотя и несколько неуверенного взмаха, оковы на запястьях Гарри растворились в пыль, и Пел начал накладывать исцеляющие чары на его разорванное плечо и порезанные руки и ноги.
— В таких делах я всегда был хреноват, мой друг, но я вполне могу помочь тебе не истечь кровью и встать на ноги, — Гарри рассеянно кивнул и лег обратно. Слегка повернув голову, он уставился в невидящие глаза Ансанси.
"О боже. Он видел меня. Пел видел меня".
— Пел! — Гарри снова повернулся к нему, небрежно латавшему его левую руку. — Пел, об этом нельзя говорить! Пожалуйста, не рассказывай никому!
Пел замер и пристально посмотрел на него.
— Не рассказывать чего, парень? Что ты такой же сквиб, как и я?
В Гарри поднялась паника. Ему не было так страшно даже в камере с Макнейром.
— Пожалуйста, Пел! Я… я обещаю, что все объясню, — он знал, что ему никак не удастся выкрутиться. — Но люди не должны знать. Клянусь, я все объясню, как только мы окажемся в безопасности, но, пожалуйста, не говори!
— Чего не говорить, парень? — вмешался посторонний голос.
Пел и Гарри резко вздрогнули. Пел направил палочку в сторону двери.
— В какой, мать вашу, бардак вы двое вляпались? — спросил Аберфорт, оглядывая разрушенную комнату, своих друзей и два трупа.
