* * *
Гарри понял, что задремал, наблюдая, как Помфри суетится вокруг Пела, только когда громкие голоса выдернули его из сна. — …не надо это тролльего дерьма про политику! Ты — Верховный чародей проклятого Визенгамота, я знаю, что ты сможешь это сделать! — кричал Эйб. — И ты, Аберфорт, знаешь, что с подобными ситуациями никогда не бывает всё так просто. — Только потому что ублюдки вроде тебя делают их сложными! Гарии осторожно оглядел погрузившееся в темноту Больничное крыло. Дамблдоры находились в другом конце палаты, очевидно, споря. Пел спал, открыв рот и пуская слюни на свои седые волосы. Мадам Помфри стремительно вышла из кабинета, мимоходом взглянув на Гарри. — Джентльмены! Мне все равно, кто вы такие, но в моем Больничном крыле вы будете говорить тише! Вы беспокоите моего пациента! Эйб посмотрел на Гарри и нахмурился, переведя вгляд на Альбуса. — Да уж, парень должен быть обеспокоен всем этим. Черт побери, я и сам обеспокоен! При этих словах директор тоже глянул в сторону Гарри, и его лицо тут же смягчилось улыбкой. — Ах, ты очнулся, мой мальчик. Прошу прощения за вторжение, хотя должен сказать, что мы очень рады видеть тебя живым и относительно невредимым, Генри. — Гарри. — Альбус недоуменно моргнул. — Меня зовут Гарри, сэр, а не Генри. Альбус приложил руку к щеке, извиняюще покачав головой. — Прошу прощения, Гарри. — Гарри заметил, как Эйб закатил глаза. — Однако, дитя, мне грустно признавать, что, вероятно, возникнут кое-какие, кхм, осложнения после твоего дневного приключения. Полагаю, некоторые из твоих решений, увы, не будут встречены похвалой. "А вот теперь я обеспокоен…" — Что вы имеете в виду, сэр? Пожиратель смерти похитил меня и пытал. Он планировал убить меня. Я этого не выбирал. Альбус вздохнул. — Я знаю, мой мальчик, знаю. И хотя мы не всегда можем выбирать, что с нами происходит, мы можем выбирать, как на это реагировать. Во время разговора Гарри чувствовал себя явно не в своей тарелке. — Простите, сэр, но я не понимаю. Что… — Хватит! — рявкнул Эйб. — Мы идем домой. Немедленно. Выдержишь перемещение через камин, парень? — он не стал дожидаться ответа. — Пепст, дегенерат ты этакий, проснись! Пора выдвигаться! Пел открыл глаза и инстинктивно огляделся в поисках пинты пива. — А? Чтпрсх… Мерлин, Эйб, я ведь только что заснул! — Позже поспишь. Мы уходим! Поднимай свою задницу, и валим отсюда. Мадам Помфри потрясенно и молча смотрела на происходящее, но в итоге все-таки взяла себя в руки. — Ни в коем случае! Альбус, оба моих пациента страдают от многочисленных травм, в том числе и от пыточных проклятий. Они не уйдут, пока я не разрешу, а я этого точно не сделаю! — Они не студенты и не сотрудники, мадам, — прорычал Эйб. — Согласно правилам, они вообще не имеют права здесь находиться. Вы и так уже сделали для них все, что нужно, и за это мы вас благодарим. Мы уходим. Помфри в поисках поддержки посмотрела на директора, но тот лишь покачал головой, пока Эйб помогал Гарри подняться с кровати. Гарри с удовлетворением отметил, что ему действительно стало лучше. Да, он бы с удовольствием поспал недельку, и все его тело было в огромных синяках, но боль была не так уж ужасна, и руки перестали дрожать. Эйб помог Гарри и Пелу забраться в камин и взял горсть летучего пороха. — Еще раз благодарю вас за заботу, мэм. Буду очень признателен, если вы пришлете все нужные зелья в "Кабанью голову" и выставите за них счет. — Помфри кивнула, пробормотав "Конечно". Аберфорт повернулся к брату и заговорил холодным, тихим голосом: — Альбус. Ты сделаешь это для меня. Сделаешь. И если не можешь предотвратить, ради всего святого, сделай так, чтобы все вышло как надо, — не дожидаясь ответа, он бросил порошок под ноги и гаркнул: — Кабанья голова!* * *
Эйб и Пел выжидательно смотрели на него. Гарри сглотнул и рассеянно поковырялся в мягком шерстяном одеяле, которым был укрыт. Хотя рана уже почти зажила, каждый дюйм его тела казался очень чувствительным и болезненным. Как только они вернулись в "Кабанью голову", Эйб послал сову Квисби, приказав ему "притащить сюда свою задницу и присмотреть за пабом" на этот вечер, а затем нетерпеливо повел их с Пелом вверх по лестнице в единственную комнату во всем пабе, куда Гарри входить не разрешалось. Личная спальня Аберфорта оказалась не такой, как ожидал Гарри. Ее небольшой размер подчеркивал громоздкий книжный шкаф в углу, но все компенсировалось простыми зелено-коричневыми тонами. Яркости добавлял желто-черный шарф Хаффлпаффа, висевший на вешалке. "Не может быть, чтобы Эйб был хаффлпаффцем, — с недоверием подумал Гарри. — Он должен был быть... хм. И правда, на каком факультете мог учиться Эйб?" Аберфорт тут же трансфигурировал свою двуспальную кровать в две односпальные, на которые уложил Гарри и Пела, а затем наколдовал себе мягкое кресло. Он бросил каждому из них по Бодроперцовому зелью. И вот теперь они с Пелом уставились на Гарри. — Что? — Ты обещал, что объяснишь, "расскажешь нам все", так? — пробурчал Эйб. — Ну вот и говори. Сейчас. Гарри хотел было возразить, что он слишком устал для этого разговора, но выражение лиц Пела и Аберфорта уверило его, что такое оправдание, пусть даже искреннее, не прокатит. "Что ж, Эйб собирается солгать, чтобы скрыть то, что я сделал с Фолтереном и Ансанси. Думаю, я бы на его месте тоже не стал ждать". Его руки начали слегка дрожать, но на этот раз не от последствий Круциатуса. Внезапный комок в горле, казалось, был соткан из густой, колючей шерсти, которая впитывала каждую капельку влаги. Его взгляд метался по стенам, но они были совершенно голыми и пустыми. "Как бы я хотел, чтобы Ариана была здесь". Аберфорт и Пел продолжали молча смотреть на него. Гарри закрыл глаза, судорожно соображая, как и с чего начать. "Просто скажи им правду. Расскажи им все. Тебе станет легче, когда все закончится", — подбадривал он себя. — Хорошо, — вдох. — Меня зовут Гарри, эм, Гарри Джеймс... Поттер, вот. В комнате словно что-то лопнуло. — Ты один из этих выскочек?! — взревел Эйб. — Старина Флимонт ни за что бы не позволил... — Пел начал говорить вместе с ним. Гарри зло зыркнул на Эйба за замечание про выскочек. — Замолчите! Вы хотите услышать историю или нет? Не перебивайте, иначе мы никогда не дойдем до конца! Эйб с Пелом что-то недовольно буркнули, но больше ничего не сказали. — Так, — пробормотал Гарри, — как я уже сказал, меня зовут Гарри Поттер и… "Дыши, черт возьми!" — он чувствовал себя так, словно сам Хагрид сел ему на грудь. — …и я родился 31 июля... 1980 года. Пелотер начал беспомощно хихикать. Эйб просто таращился во все глаза. — Да, в 1980 году. Мои родители… — Подожди-ка, — сказал Аберфорт совершенно спокойным голосом. — Акцио огневиски! — он взмахнул палочкой, открыв дверь спальни, и через несколько мгновений к нему в протянутую руку влетела бутылка Огденского. Гарри вскинул брови, но Эйб только пожал плечами. — Похоже, история идет к тому, что она мне понадобится. — И мне плесни, — подал голос Пел. Настала очередь Гарри нервно рассмеяться. — Итак, мои родители Джеймс Поттер — Мерлин, Эйб, перестань корчить такую рожу — и магглорожденная ведьма Лили Эванс. Похоже, ни Пел, ни Аберфорт не знали, кто такая Лили Эванс, но до сих пор качали головами над его фамилией. "Они уже в шоке из-за даты моего рождения и того, кто мой отец. Дальше будет только хуже". — Когда мне было пятнадцать месяцев, друг семьи предал нас Волдеморту, и тот пришел к нам домой. Он убил моих маму и папу, а потом, ну, потом он попытался убить меня. С помощью убивающего проклятия. Но оно не сработало, — на этих словах Эйб с Пелом подняли шум, и Гарри замолчал, ожидая, пока они не затихнут. — Некоторые люди говорили, что оно, я не знаю, отскочило или что-то в этом роде. Что бы ни случилось, у меня появился этот шрам, — он приподнял чёлку, — и все сошлись на том, что Волдеморт был побеждён, и, в общем, люди заявили, что это из-за меня. Они назвали меня "Мальчиком-Который-Выжил". Эйб отхлебнул огневиски. — Я бы хотел взглянуть на шрам, — тихо попросил Пел. Гарри заерзал. Он ненавидел, когда люди глазели на него, но это был Пел, так что… — Да. Хорошо. Но сначала дайте мне рассказать до конца. Пел кивнул, и Гарри продолжил: — Дело в том, что очень долгое время я вообще ничего об этом не знал! Они отправили меня к родственникам — маминой сестре-маггле и ее семье, — но мои тетя и дядя не очень любят магию, поэтому они никогда мне не рассказывали, и я не знал, что являюсь волшебником, до своего одиннадцатого дня рождения. В тот же год я выяснил, что Волдеморт на самом деле не умер. Просто как бы, эээ, развоплотился. Гарри заметил, что теперь слова давались ему легче. Эйб выглядел задумчивым. — Значит, тебя воспитали магглом, да? — хмыкнул он. — Что ж, это проясняет кое-что из того, что меня в тебе настораживало, — когда Гарри бросил на него озадаченный взгляд, он снова хмыкнул, прояснив: — Ты все время говоришь маггловские фразы, ведешь себя как магглорожденный и глупо улыбаешься, когда видишь новую магию. Когда я нашел тебя в снегу, ты что-то бубнил о телевидении. К тому же, когда ты остался у Вигола на целый день, он сказал мне, что ты знаешь все об этой штуке. Сквибов воспитывают с помощью магии, так что ты не должен был знать ничего из этого, по крайней мере, не так хорошо. Но люди, особенно когда они думают, что за ними никто не наблюдает, или когда они пьяны или ранены, показывают то, что для них естественно. Маггловские вещи для тебя естественны. А кое о чем — совершенно обыденном — в нашем мире ты даже не подозревал. Ясен хрен, ты должен был знать, как обращаются со сквибами, если ты действительно был одним из них, — он прервался, чтобы глотнуть из стакана. — Как бы то ни было, продолжай. Что ж. Судя по всему, Гарри не так уж хорошо играл в сквиба, как думал. Отбросив эту досадную мысль, он начал рассказывать о своем знакомстве с волшебным миром, прибытии в Хогвартс и преследовании человека, который, как он был уверен, намеревался украсть философский камень. Когда Гарри впервые упомянул о том, что камень хранился в школе, он заметил, как Пел и Эйб переглянулись, но продолжил, стараясь ограничиваться только самой необходимой информацией. Оба мужчины некоторое время ломали голову над его описанием Квиррелла — Волдеморта. Он перешел на второй курс, на этот раз вырезав еще большую часть рассказа — неужели им действительно нужно было знать о Добби, Плаксе Миртл или Арагоге? Он с трудом признался, что говорит на парселтанге, но без этого было никак не обойтись. К его огромному облегчению, ни Аберфорт, ни Пел никак не заинтересовались этим фактом. Вместо этого оба были гораздо больше озабочены и глубоко сбиты с толку действиями дневника и появлением Риддла-воспоминания. — Подожди! — воскликнул Пел. — Этот Риддл — Волдеморт?! Разве не Риддл был тем, кто, как ты сказал недавно, использовал на тебе Круциатус? Гарри неловко кивнул. — Да, но он сделает это только через несколько лет. — Так ты хочешь сказать, что Волдеморт — магглорожденный?! — Пел, похоже, разрывался между начинающейся истерикой и желанием расхохотаться. — Захлопнись уже, Пел. Да, это так. Альбус сказал мне настоящее имя этого выскочки Темного Лорда несколько лет назад. Давай дальше, парень. Когда Гарри рассказал о василиске, Аберфорт с Пелом переглянулись и одновременно посмотрели на медленно пустеющую бутылку Огденского, но, к счастью, промолчали. После того как Гарри заявил, что его пронзил клык этой твари, Пел лишь прошептал, что ему следует научиться избегать острых предметов, и Гарри полностью согласился с этим советом. Эйб, казалось, пришел в ярость при появлении Фоукса, но только нахмурился и ничего не сказал. Третий курс прошел гораздо быстрее. Да, Сириус был важен для него, но незачем было пересказывать весь год, и Гарри хотел побыстрее перейти дальше, лишь бы не обращать внимания на тупую боль, которая возникала при мысли о его Сириусе, а не о молодом идиоте, который сейчас бездельничал в школе. Ему удалось обойтись без особых подробностей, даже когда речь зашла о профессоре Люпине. Потом был четвертый курс. "Это будет сложнее", — подумал Гарри, и так оно и вышло. Пожиратели смерти на чемпионате мира. Турнир Трех Волшебников. Смерть Барти Крауча-старшего. Лабиринт. Седрик, Петтигрю, истекающая красной кровью рука и бледная кожа, котел, воскресший Темный Лорд. Дуэль и появившиеся призраки. Барти Крауч-младший. Неверящее Министерство, одинокое лето, проходящее в информационной изоляции. На протяжении всего этого мерзкого рассказа о четвертом курсе ни Пел, ни Аберфорт ни разу его не прервали. Они сидели, слушали и пили. "Дыши". — И вот однажды вечером я гулял в нашем районе и столкнулся с Дадли, моим кузеном. Мы поссорились, но потом... потом пришли дементоры. Их было двое. Я не знаю, почему они появились, или кто их послал — может быть, Волдеморт? — они просто пришли. Я пытался, клянусь, я пытался вызвать патронуса, но... наверно, на этот раз я не смог подумать о чем-то достаточно счастливом. Эйб с Пелом напряженно слушали, широко раскрыв глаза. — А потом один из них поцеловал меня. Пел уронил стакан. — Это было... странно, правда. Мне показалось, что дементор даже сожалеет или типа того. Он как бы говорил, но в моей голове, знаете, и сказал "душа за душу". И что "цена определена". О, и что-то о том, что они были монстрами только потому, что были созданы для этого, или что-то в этом роде. Я думал, мне конец, потому что все как бы исчезло и стало таким неподвижным. А потом все снова стало быстрым, и это было больно. Я очнулся прямо там, где на меня напали. Только это был 1976 год, а не 1995. Эйб обхватил голову руками. — Я поехал на Ночном рыцаре в дом родителей друга — именно они дали мне ту одежду, — но потом я понял, что могу основательно разрушить всю вселенную, просто находясь там, и сделать так, что мои друзья, я сам или кто угодно еще вообще не родится. Поэтому я испугался и отправился в Хогсмид, потому что это было первое место, о котором я подумал. А потом я спрятался в пещере, которую использовал Сириус. Я просто не знал, что еще можно сделать, понимаете? Я боялся, что будет слишком легко изменить временную линию, если я попытаюсь пойти в Хогвартс, и что если Дамблдор или Министерство обнаружат меня, они, не знаю, засунут меня в какую-нибудь клетку или лабораторию. А потом ты меня нашел. И, ну, я думаю, это все, — Гарри замолчал, внезапно занервничав. — То есть, вы... вы ведь верите мне, да? — Ага, — отозвался Эйб сквозь ладони. В комнате повисла густая тишина. — Клянусь, мне жаль, что заставил вас поверить, что я был сквибом — хоть вы и сами это придумали, — и что солгал вам, мне действительно жаль! Но я просто... я просто не знаю, что делать, и я... ну, мне очень страшно, — неубедительно закончил Гарри. Молчание продолжалось. Пел пристально смотрел на Эйба, который продолжал закрывать лицо руками. — Я, хм, я... если ты хочешь, чтобы я ушел, я просто уйду. Я могу... ну, я почти расплатился с тобой, но я могу придумать, как вернуть тебе деньги за зелья, которые мне дали сегодня, — Гарри заставил себя прекратить тараторить и поднялся на ноги, чувствуя себя полным ничтожеством. — Сядь обратно на кровать, мальчик, — приказал Эйб... странным тоном. Гарри резко вздохнул, сел на кровать и в ожидании опустил глаза. У него чуть душа не ушла в пятки, когда Эйб начал смеяться.* * *
— Серьезно! Это не так уж и смешно! Черт, это совсем не смешно! Посмотрим, как я отреагирую, если тебя поцелует дементор, старый ты козел! Вначале это было тихое, осторожное хихиканье, но вскоре Эйб уже вовсю хохотал, все его тело тряслось, а по лицу текли слезы. Сперва Гарри был встревожен и более чем обеспокоен психическим здоровьем этого человека. "Ему ведь, наверно, больше ста уже? Я его сломал?" Через пять минут Гарри надоело это неудержимое веселье над тем, что, в общем-то, было его жизнью. И вроде как смертью. Неважно. Пелотер просто сидел на кровати, глядя вдаль. Аберфорт, из последних сил пытаясь сдержать смех, взглянул на Гарри и снова спрятал лицо в ладонях, его плечи затряслись. — Серьезно? Правда? — Гарри откинулся на подушки. — Мне… мне… мне жаль, парень… Я проработал в пабе не один десяток лет, и из всего нелепого дерьма, что я слышал, это — самое лучшее! — Но ты сказал, что веришь мне! Эйб протер глаза и сделал несколько тяжелых вдохов. — Да, так и есть. Но слыша такую ахинею, что еще может сделать здравомыслящий человек, кроме как рассмеяться? Гарри открыл было рот, чтобы предложить несколько более достойных ответов, но Эйб лишь отмахнулся. — Прости, парень. Просто после того, что случилось раньше, я решил, что ты волшебник, которого спрятали в маггловском мире, чтобы уберечь от родителей-пожирателей или еще какой-нибудь гнили, хотя это не очень хорошо сочеталось с тем, что я за тобой замечал... Наверное, мне следовало проявить больше фантазии! — он снова начал смеяться. — Мерлин, мальчик. Призраки, дневники-убийцы, василиски, дементоры, путешествия во времени, убийственные проклятия! Я просто не знаю, с чего начать! — Я знаю, — сказал Пел. Его тихий, серьезный голос резко контрастировал с голосом Эйба. — Начнем с того, что ты, — он кивнул в сторону Гарри, — никогда не должен говорить об этом никому другому. Никогда. Гарри недоуменно моргнул. — Ну, не то чтобы я собирался. Я бы даже не стал вам говорить, если бы не пришлось. Пел насмешливо хмыкнул. — Не будь дураком! Ты мог бы солгать, чтобы объяснить применение магии. Тебе не нужно было говорить нам все это. Ты рассказал нам, потому что сам этого хотел, — Гарри собирался было возразить, но Пел сердито оборвала его: — Ври нам сколько хочешь, но не ври себе! Гарри тупо кивнул, совершенно сбитый с толку таким поведением Пела. Пелотер Пепст всегда был веселым и добрым, а сейчас, казалось, кипел. — Ты был прав, беспокоясь о том, что с тобой случится, если власть имущие узнают обо всем этом. — Почему? — голос Гарри был не громче шепота. — Потому что если Министерство узнает о твоем прошлом, то за тобой сразу же придут Невыразимцы, — прошипел Пел. — И если повезет, тебя просто заточат в недрах Отдела тайн на всю оставшуюся жизнь и будут тыкать в тебя пальцем и ставить эксперименты. Если не повезет... что ж, в любом случае, на этом твоя жизнь фактически закончится. Всё. "Боже мой, он выглядит до ужаса напуганным". — Откуда… откуда ты все это знаешь, Пел? Пел рассмеялся без тени веселья. — Потому что именно я был таким человеком, который аккуратно завернул бы твое дело в красивую упаковку и преподнес бы его в Министерство с большим красным бантом. — Пел раньше был барристером. Некоторое время представлял интересы Департамента тайн, — негромко вмешался Эйб. — Вот почему Пожиратели смерти схватили его. Им нужна была информация. "Вот дерьмо, Пел был адвокатом? Типа, магическая версия MI5? "Антрополог", блин". — Так что можешь мне верить, когда я говорю, что никогда и ни с кем нельзя больше говорить о последствиях поцелуя дементора. Черт, да даже рассказывать нам было верхом самоуверенной глупости! На будущее — мне все равно, насколько тебе нравится человек, насколько ты ему доверяешь, насколько ты уверен, что он тебя никогда не предаст, понимаешь, мальчик? Одно неверное слово — и тебе никто не сможет помочь! — Пел буравил Гарри совершенно диким взглядом. От ужаса у Гарри окончательно свело живот, и он медленно кивнул. — Я понимаю, Пел. Пел пристально смотрел на него несколько секунд, а затем вздохнул. — Ну, хорошо. А теперь, — бодро продолжил он. — Ты выдал нам довольно много информации, и у меня, честно говоря, сегодня уже нет на это все сил. Я предлагаю нам с Эйбом подумать над вопросами и вернуться к этому разговору в другой день, когда нас с тобой не будут пытать. — После того, как Гарри снова кивнул, он повернулся к Аберфорту: — Впрочем, думаю, я не ошибусь, если скажу, что у нас могут возникнуть некоторые проблемы с Министерством из-за того, что произошло сегодня. Эйб хмыкнул. — Альбус практически признал, что не сможет остановить Визенгамот, если им взбредет в голову прийти за мальчиком из-за Макнейра. В конечном итоге, я думаю, он выберется из неприятностей, но это может оказаться не слишком приятно. "Блядь". Пел бросил на Эйба укоризненный взгляд. Тот вздохнул и пересел в изножье кровати Гарри. "Это нехорошо". — Я собирался, хм, показать это в самое ближайшее время, парень, ждал подходящего момента, — он достал из-под мантии несколько пергаментов, которые раньше показывал Помфри. — Похоже, время пришло. Гарри с любопытством посмотрел на верхний лист, на котором красовался знак Министерства магии.Одобрение на опекунство над несовершеннолетним сквибом
Нижеподписавшийся заявитель АБЕРФОРТ ГАЙ ДАМБЛДОР от 24 марта 1977 года утверждается опекуном несовершеннолетнего сквиба ГАРРИ [НЕТ ФАМИЛИИ] до тех пор, пока заявитель не расторгнет опекунство или сквиб не достигнет совершеннолетия в маггловском мире. Подписываясь, заявитель обязуется: 1. привить сквибу ясное и точное понимание его места в волшебном обществе; 2. предоставлять адекватную пищу и кров, соответствующие ребенку его положения; 3. действовать в качестве посредника между ним и волшебным обществом; 4. рассматривать и продвигать варианты интеграции сквиба в немагическое общество. Подписываясь ниже, сквиб подтверждает, что принимает заявителя в качестве своего опекуна со всеми правами и привилегиями над своей персоной, которые дает эта роль. Аберфорт подписал эту бумагу уже более месяца назад. В другой строке стояла подпись свидетеля — Пелотера П. Пепста. Единственная пустая строка внизу ждала имени Гарри. Он пролистал оставшуюся стопку пергаментов. Все они выглядели как официальные бланки заявлений, изобилующие юридическим языком и разными пунктами и подпунктами Даже слово "пункт" заставляло Гарри нервничать. "Что это за чертовщина?" — Что это за чертовщина? Эйб прочистил горло. — Ты выплатил весь свой долг и, думаю, мог бы и сам догадаться, что давно рассчитался. Было холодно, и я оставил тебя здесь. И я не собираюсь извиняться за это. Но я знал, что ты скоро уйдешь — ты был весь на взводе и хотел по какой-то причине вернуться в эту чертову пещеру. Я подумал, ну, я решил предложить тебе другой вариант. Если, конечно, ты хочешь. Ты неплохой человек и нравишься завсегдатаям. И козам. Подумал, может, ты захочешь остаться в "Кабаньей голове", хм. — Это… ты меня усыновляешь? — Нет! — воскликнул Эйб. — И будь осторожен с этим словом. Волшебник не может усыновить сквиба, это противоречит закону. Это просто опекунство — единственный способ, с помощью которого взрослый волшебник, не являющийся кровным родственником, может законно заботиться о ребёнке-сквибе. Опека — новшество. Она появилась после массовых выступлений сквибов в 60-х годах. Раньше любой волшебник мог просто взять на воспитание любого непристроенного малыша-сквиба — их судьба была хуже, чем у домовых эльфов. И как ты понимаешь, обычно эти дети ничем хорошим не заканчивали. Эту форму удалось принять только потому, что чистокровным ублюдкам понравились условия. Посмотри на них, ради Мерлина. Это куча дерьма, но мы сможем ее обойти. Гарри опять посмотрел на бумаги и поморщился. Это было ужасно. — Оно. Его положение. Его место. Эйб кивнул. — На самом деле, эта практика не слишком помогла сквибам. Естественно, чистокровные подняли шум по поводу требования подписи сквиба, но одно заклинание внушения — и у вас появляется собственный ребенок-сквиб. Конечно, непристроенных сквибов не так много, но я уверен, что некоторые бедные заблудшие души попадают под раздачу. — Итак, — медленно сказал Гарри, — если я подпишу это, что именно со мной станет? Эйб пожал плечами. — Ничего не изменится по сравнению с тем, что было раньше. Ты можешь остаться здесь, работать в пабе и гостинице, хотя нам придется придумать, как обучить тебя магии. Я не позволю, чтобы мои подопечные оставались необразованными, если я могу помочь, — он задумался на секунду. — А если ты решишь, что хочешь вернуться в свою пещеру или куда-нибудь еще, я не стану тебя останавливать. — Это нечто большее, Гарри, — вмешался Пел. — Видишь третий пункт? Могу поспорить, что Министерство придет за тобой из-за Макнейра, а еще они могут попытаться что-то сделать с Эйбом из-за двух других, которых, по его словам, он убил. Во-первых, эта опека защитит Эйба, потому что его работа — "действовать в качестве посредника". Если он попадет под огонь, мы будем утверждать, что его спасение тебя было выполнением контрактных обязательств. Если это не сработает, можно будет доказать, что он просто возвращал то, что, по сути, является его собственностью, — Пел буквально выплюнул последнее слово. — Во-вторых, это может помочь защитить и тебя, потому что ты теперь связан с семьей волшебников. Ты, разумеется, не возьмешь его фамилию, но наличие такой связи может здорово выручить, если они станут продолжать заниматься этой чушью. — Но я не сквиб! Если я подпишу этот контракт, не убьет ли он меня или, не знаю, не заберет ли мою магию, потому что я нарушил его условия? Пел с Эйбом переглянулись и дружно рассмеялись. — Черт возьми, Гарри, это не Кубок огня, — сказал Пел. — Это заявление для опеки над сквибом. Министерство это не волнует. Там нет никакой магии — только чернила и пергамент. Гарри прокрутил все это в голове. — Ты был барристером, Пел? — дождавшись кивка, он продолжил: — Если бы ты был на моем месте, то подписал бы? Пел внимательно посмотрела на него, а потом повернулся к Аберфорту. — Эйб, не мог бы ты оставить нас с мальчиком на минутку? Как только дверь в комнату закрылась, Пел опять посмотрел на Гарри. — Да, Гарри, я бы подписал. Это открывает невероятные возможности для злоупотреблений со стороны заявителя, так что в обычных условиях я бы сказал "нет", но это Эйб. Он не будет использовать тебя в своих интересах. Он попросил меня подготовить все больше месяца назад, потому что, как мне кажется, он беспокоился о тебе. Более того, он просто не хочет, чтобы ты ушел... Ты ему нравишься, и он готов помочь, — он задумчиво пожевал губу. — А учитывая все остальное, что случилось с тобой до того, как ты появился здесь, думаю, что с Эйбом тебе будет лучше, чем в одиночестве. Гарри посмотрел на стопку пергаментов, и в груди у него запульсировало странное чувство. "Я всегда хотел, чтобы у меня был взрослый. Это должны были быть мои родители, или Сириус, или Дурсли, но нет. Эйб мог бы стать моим взрослым". В его голове всплывали образы последних четырех месяцев: Эйб покупает ему ботинки, горячий шоколад после драки в пабе, он спит рядом с Гарри всю ночь после того, как тот сорвался, Рождество... Он поднял глаза и обвел взглядом комнату, пока не увидел ужасную вырезанную фигурку Амалтеи, которую он подарил Эйбу. Она стояла на комоде рядом с маленькой фотографией Арианы в рамке. Ох. "Кажется... Эйб уже мой взрослый. Я просто еще не понял этого. И он поставил свою подпись еще до того, как узнал, кем я был в своём времени. Прежде чем он узнал, что во мне есть что-то особенное". Он поджал губы, пытаясь сдержать улыбку, но Пел все равно окинул его понимающим взглядом. — Да, хорошо, я подпишу.* * *
Чуть позже пришел Аберфорт с подносом, заставленным зельями и двумя чашками горячего шоколада. — Спасибо, Эйб. О, кстати, свою первую ночную смену Дорис обычно работает в регистратуре Министерства, — заметил Пел. — Если найдешь сову, я немедленно отправлю ей эти бланки, чтобы она подшила их к февралю, и к утру они затеряются в архивах. Гарри был уверен, что на лице Эйба на секунду мелькнула улыбка, но она так же быстро исчезла. Аберфорт что-то буркнул и, подхватив бумаги, направился к выходу. "Он рад! Я знаю, что он рад! Может быть... может быть, из этой заварушки с Макнейром выйдет что-то хорошее". Макнейр… Имя этого человека эхом отзывалось в голове Гарри. В нем было нечто такое, что вдруг показалось ужасно, невыразимо неправильным. Гарри задрожал, не желая представлять лицо этого человека, но вот оно — мертвенно белое на полу камеры. Вот он, скалится сквозь маску Пожирателя смерти, смотря на только что воскресшего Волдеморта. Вот он, злобно ухмыляясь, точит свой топор, готовясь к казни Клювокрыла. "Боже мой. Макнейр!" — Макнейр! — закричал Гарри в полном ужасе. — Макнейр! "Я не могу дышать. Я не могу дышать. О боже. Боже. Я не могу дышать". — Что? Парень, что такое? Гарри! — Эйб тут же оказался рядом. Его голубые глаза были широко раскрыты и полны беспокойства. — Макнейр! — "Я не могу дышать. Я не могу дышать". — Черт, парень, в чем дело? — прорычал Пел. — Я убил Макнейра! Аберфорт и Пел озадаченно нахмурились. — Тебе не за что чувствовать себя виноватым, парень, мы знаем... — начал Эйб. Гарри должен был заставить их понять. — Это 1977 год! — сумел выговорить он, задыхаясь. — Я убил Макнейра! Но… но… но… но я встречал его несколько раз после 1990! На лицах Эйба и Пела отразился зарождающийся ужас. Гарри вздрогнул, когда озвучил свой кошмар, изо всех сил стараясь сдержать рвотные позывы. — Я изменил временную линию. Мою временную линию. Это точно, — его шепот был похож на крик. Комната наполнилась учащённым дыханием. В конце концов раздался удивительно спокойный голос Пела: — Что ж, полагаю, все в порядке. Гарри и Эйб в шоке повернулись к нему, но Пел лишь пожал плечами. — Гарри убил Макнейра несколько часов назад. Я не эксперт — просто работал на них, — но предположу, что если бы с этим были проблемы, то, не знаю, либо вселенная взорвалась бы, либо что-то еще. Или же наш Гарри просто исчез бы. Но этого не произошло, и ты все еще здесь. Так что, полагаю, все в порядке. В любом случае, теперь ничего не остается, кроме как выпить за продолжение существования, ребята, и за то, что вселенная, очевидно, не вращается вокруг Уолдена Макнейра. Он откупорил бутылку огневиски и сделал большой глоток. Настала очередь Гарри беспомощно рассмеяться — действительно, что еще можно было сделать? — и выхватить бутылку у Пела. Эйб ушел вместе с бумагами, мрачно бормоча о путешествующих во времени подростках и алкоголиках-барристерах.* * *
Позднее, уже после того, как Гарри заснул, пришел Эйб с очередной порцией зелий. Пел приоткрыл заспанный глаз. — Опять? — А не надо было подставляться под Круциатус. Пей давай. Пел недовольно скорчился, но подчинился. — Ты собираешься его будить ради этой дозы мочи? Эйб хмыкнул, что, как знал Пел, означало "да", но даже не шелохнулся в сторону Гарри. — Та еще история, хм? — непринужденно сказал Пел, смотря, как Аберфорт наблюдает за мальчиком. — Нам бы с тобой обсудить, что это вообще все значит. Василиск в школе. Дементоры разгуливают на свободе, отправляя детей в прошлое. А еще Волдеморт. На многое из этого мы можем не обращать внимания, но это... нужно что-то сделать, рассказать кому-то, не впутывая Гарри. — Наверное, мальчик прав в том, что нам по возможности лучше не вмешиваться во временную линию. Не хотелось бы сделать что-то хорошее, чтобы Гарри что? Сгинул в небытие? — Аберфорт вздохнул. — Во всяком случае, мы не можем доверять моему брату. Я не знаю, во что он игрался с этим ребенком, но многое из услышанного мне не понравилось. Пел медленно кивнул. — И я тоже. Твой брат... твой брат — великий человек. Но уже давно, со времен Невыразимцев, я считаю, что каждый человек, которому когда-либо ставили памятник — или делали с ним вкладыш для шоколадной лягушки, — был порядочным сукиным сыном. Эйб усмехнулся. — Верно, приятель, — он встал и тихонько разбудил Гарри, который проснулся только для того, чтобы выпить зелье, после чего снова заснул мертвым сном. — Думаешь, они придут за ним? Пел долго смотрел на спящего мальчика. — Да. Да, даже не сомневаюсь.* * *
30 марта, 1977 Грубые руки резко выдернули Гарри из сна. Его хотели поставить на ноги, и в этот момент в его сознании раздался крик: "Макнейр!" Извернувшись, он попытался было занять более выгодную оборонительную позицию, как вдруг услышал голос Пела: — Нет, Гарри! Это всего лишь авроры! Гарри застыл на месте и огляделся вокруг, напрягая слабое зрение. Три фигуры в малиновых мантиях авроров окружили его кровать. Пел стоял на коленях на своей кровати, протягивая к нему руки. Эйб корчился в углу в окружении еще двух авроров. Аврор, который разбудил его и сейчас совершенно не обращал внимания на его очевидные наполовину зажившие раны, поднял волшебную палочку и направил ее ему на грудь. — Простите! — прохрипел Гарри. — Я... я думал, что меня снова похитили. Выражение лица аврора не изменилось. Вместо этого он заговорил скучным голосом: — Сквиб, которого зовут Гарри. Ты арестован за убийство чистокровного волшебника. Тебя доставят в Министерство для разбирательства. Прежде чем Гарри успел что-либо сказать, из палочки аврора вылетело золотое заклинание и, словно веревки, обвилось вокруг него, а затем исчезло из виду. Когда аврор двинулся, чтобы увести его, Гарри обнаружил, что не может контролировать свое тело — оно просто следовало за аврором точными, идеальными шагами. Он попытался сжать руку в кулак, но она так и осталась лежать на боку. — Эйб? Пел? — он не мог сдержать прорвавшийся в голос страх. — Это обычная процедура, Гарри, — сказал Пел. — Не волнуйся, мой юный друг. Я увижу тебя, как только смогу, и мы все уладим. Только помни, что цена определена, хотя ты, как сквиб, этого не видишь. "Что? Какого черта это значит?" У него не было времени ломать голову над повторением странных слов дементора. Гарри спустился по лестнице в сопровождении своего пленителя, за ним следовали два других аврора. Его сердце билось так сильно, что он даже подумал, не случится ли у него сердечный приступ. Позади него остальные авроры что-то говорили Эйбу о том, чтобы он забрал свое заявление из Министерства, но Гарри двинулся к двери, прежде чем смог услышать что-то еще. Группа вышла из паба навстречу утреннему солнцу. Немногочисленные жители Хогсмида, которые вставали рано, остановились, чтобы поглазеть на эту сцену. — Эй! Это Пожиратель смерти? — окликнул их какой-то старик. Выражение лица главного аврора не изменилось, когда он доставал из своей мантии метелку для пыли, которая могла быть только портключом. — Нет, сэр. Этот просто убийца.