Короли Ист-Сайда

Анжело открыл глаза, чтобы почти застонать от жуткой головной боли, верной спутницы похмельного синдрома. Конечно, вчера в том ресторане… Кажется, он начал пить после тех откровений Коррадо про Габи. Решил убежать от действительности всем известным привычным способом. Коррадо его не останавливал, за что ему огромное спасибо. Напротив — пересел поближе, сам налил очередную рюмку, а когда Анжело опрокинул ее быстрым жестом — незаметно погладил по руке. Скинуть бы эту руку. Тогда. Но сердцу так хотелось тепла… и хоть капельку утешения! А Коррадо был удивительно тактичным и тихим. Ни о чем не просил, просто был рядом, а потом, когда Анжело упился окончательно, обнял его за плечи, увел к ожидающей их машине и привез не абы куда, а к себе домой, в свой шикарный особняк в Куинсе. Как Анжело когда-то хотелось попасть в этот особняк! Раньше… В годы их светлых чувств и былой привязанности. Пускай даже так, как сейчас — не под бочок Коррадо, а в отдельной, гостевой комнате. Тогда, много лет назад, он бы нашел путь к любовнику, но его сюда не звали, мотивируя это тем, что этот дом — семейное гнездо. Тогда — но не сейчас… А сейчас… Сейчас ему это все и даром было не нужно! Что бы там не говорил Коррадо, Анжело не верил наговорам про Габи. Он хотел увидеть Габи и самолично спросить, как же так получилось, что он уехал даже не простившись. Неужели и правда прельстился будущей властью и выгодной женитьбой?.. — Доброе утро. Проснулся? — Тот, кого Анжело не хотел видеть в отличии от Габи, самолично вошел в комнату с подносом, на котором разместился серебряный кофейник, тонкие чашечки и что-то из привычной выпечки. Коррадо выглядел каким-то слишком усталым и чрезмерно задумчивым… Анжело, неловко усевшись на постели, сразу это заметил и внимательно смотрел на любовника, который поставил поднос на стол и начал сгружать на него многочисленные тарелочки, блюдечки, чашки и кофейник. Что-то было не так… — У тебя что-то случилось? — спросил Анжело, мгновенно забывая про собственное недомогание. — Не молчи! «Неужели что-то с Габи…» — Эй, поговори со мной… Коррадо, видя искреннее участие напрягшегося Анжело, ответил: — Это Сильвия. Она умерла сегодня ночью. Скоропостижно. Инсульт. — Твоя жена? — пораженно переспросил Анжело, просто чтобы что-то сказать. — И что ты теперь собираешься делать? — Я знаю, что наши семейные отношения никогда не были идеальными. — проговорил Коррадо, грузно опускаясь на стул перед столом; вымотанный и не выспавшийся, сейчас он казался старше своих лет. — И тебе это известно лучше чем кому- либо, но я действительно должен быть там… в Италии. Она была моей женой, единственной женщиной, после матери, которую я действительно уважал. — Я знаю, — проговорил Анжело, опуская ладонь на плечо Коррадо в извечном жесте молчаливой поддержки. Он тоже уважал Сильвию, хотя бы за то, что зная о наличии у мужа постоянного любовника, к которому тот испытывал намного более нежные чувства, чем к ней, ни разу не устроила некрасивой сцены мужу и вообще проявляла уважение ко всему, что было с ним связано, хотя могла обеспечить ему веселую жизнь руками своего влиятельного папаши. — Что я могу для тебя сделать? — Поедем со мной в Римини? Видя замешательство на лице Анжело, Коррадо мягко надавил: — Сейчас это нужно и мне и тебе. Развеяться. — Но… Тебе не кажется, что ехать на похороны жены с любовником?.. — попробовал возразить Анжело. — Кому какое дело… — ответил ему Коррадо. — Ее родителей уже давно нет в живых, а остальные — чужие люди… Сейчас меня больше беспокоит Камилла, что живет в пансионе. Её нужно навестить… К тому же, я всегда хотел показать тебе Европу. Лучше поздно, чем никогда… — А как же твоя драгоценная «Магнолия»? На кого ты ее оставишь? — предпринял последнюю попытку Анжело, чувствуя себя птицей, попавшей в силки. — На Люси. — пожал плечами Коррадо. — На кого же еще? А теперь давай поедим, потом ты съездишь к себе за вещами и документами, а я закажу нам билеты и проинструктирую Люси и персонал… — Хорошо. — Анжело обреченно вздохнул, поднимаясь наконец с постели. — Только для начала разреши мне принять душ и выпить аспирин. Коррадо молча кивнул, наблюдая, как Анжело уходит в ванную комнату. — Надеюсь, солнце Италии излечит тебя от болезни по имени Габриэль, мой мальчик… — прошептал Коррадо и принялся разливать кофе и раскладывать сэндвичи по тарелкам.

***

Сидя в небольшом городском сквере с чахлыми деревцами, Габи думал о том, что из десяти дней, что они уже находятся в Филадельфии, он почти ничего не помнит. Нет, кое-что он помнил очень хорошо — то, как в этой, совершенно изменившейся жизни, все десять дней пытался дозвониться Анжело. Но — увы. Как и в первый день, телефон в доме Анжело все так же звонил в пустоту… и от этого накатывала мрачная безысходность. Остальное — людей, с которыми он тут встречался, следуя письменным предписаниям Коррадо, бесконечно загруженные рабочие часы, порт, в который своим нелегальным путем прибывало спиртное, унылые вечера в компании Зака — вот этого Габи как раз почти не помнил. Словно что-то внутри захлопнулось, закрылось на огромный навесной замок, отсеивая все лишнее… Габи понял как никогда ясно, что он узник. Узник дяди и его грязного бизнеса. Он не волен выбирать — Коррадо просто не оставил ему выбора, но если бы он выбирал, то никогда не связал бы свою жизнь с криминалом. Если бы, конечно, волен бы был выбирать. Он бы выбрал другое. Анжело, уютный ресторанчик с видом на океан, лучший шеф-повар, отличное меню из морских обитателей и маленькая квартирка на двоих над ним. «Только этого никогда не будет», — думал Габи, глядя на призывно распахнутые двери табачной лавки как раз напротив сквера. Почему бы не рискнуть? Вдруг у них есть телефон? — Можно позвонить, мэм? — войдя в лавку и убедившись, что телефон действительно есть, вежливо спросил Габи седовласую хозяйку. Та приветливо кивнула симпатичному молодому человеку с грустными глазами. Она видела этого юношу не впервые, хотя к ней он еще не заходил. Но он уже неделю как по вечерам приходил в сквер напротив и с каждым днем его красивый зеленый взор становился все более и более грустным… Телефон в квартире Анжело привычно звонил в пустоту. Габи уже был готов сдаться, но тут, пробившись сквозь туман апатии, к нему пробилась первая здравая мысль за сегодня — Люси! Ну какой же он идиот! Давно надо было позвонить умничке Люси и все у нее выяснить… Габи бросил взгляд на часы — в это время Люси, конечно же, на работе, и начал набирать номер "Магнолии", досадуя, что так поздно вспомнил о девушке. А еще ему вдруг вспомнилось, что Зак почему-то ни разу в его присутствии Люси не звонил. — Мисс Шорт, пожалуйста, — говорил Габи, когда на том конце провода взяли трубку. — Кто спрашивает? — весьма нелюбезно ответили ему. А вот это странно. Не на том положении Люси в "Магнолии", чтобы обзавестись бдительными церберами, охраняющими ее покой. — Габриэль Гвиндизи, — ответил Габи. — Синьор Габриэль! — радостно зашелестела трубка. — Конечно, конечно, сейчас позову. Обрадованный Габи ждал недолго. Скоро в трубке послышался мягкий и теплый голосок Люси: — Габи! Ну наконец-то! Куда ты пропал? — В Филадельфию… И не говори мне что ты не знаешь. — Знаю, Габи, знаю, — вздохнула девушка. — Ну… и как ты?.. — А как ты думаешь? — Габи сглотнул и покосился на участливую хозяйку магазинчика. — Я тут совсем один… Люси… Я не могу дозвониться Анжело. Уже десять дней… — Его нет в Нью-Йорке, — голосок Люси звенел сочувствием. — Он уехал, Габи… Синьор Коррадо увез его в Европу. — Что? Как… — Так. — На том конце провода Люси почти шептала. — У дона Коррадо умерла супруга. Он был вынужден уехать, и Анжело поехал вместе с ним. — Он… Он ничего не передавал для меня на словах? — Габи почувствовал, что ноги его от чего-то не держат и вцепился в лакированный прилавок. — Я не видела его, Габи. — ответила Люси. — Увы. Прости, но мне нечем помочь тебе. — Когда они вернутся? — Через месяц. Кажется. — Люси тяжело вздохнула, а потом проговорила: — Я чувствую себя такой виноватой перед вами! Синьор Коррадо приходил ко мне… — она замолкла на мгновение, чтобы быстро договорить: — Мне нужно было вас предупредить… — Предупредить о чем, Люси? — напрягся Габи. Люси молчала долго, а затем все-таки ответила: — Синьор Коррадо, Габи. Он все знал. Про тебя, про Анжело. Не знаю, откуда, но он все знал. И пришел ко мне, чтобы подтвердить свои подозрения… — И ты… не смогла соврать боссу. — Габи не знал, что он сейчас испытывал — разочарование или признательность за то, что наконец знал правду. — Не смогла. Прости меня, Габи, — голос Люси дрожал. — Надеюсь, ты примешь мою промашку и не будешь судить слишком строго… — Я никогда не умел на тебя сердиться. — ответил Габи, прикрывая глаза. — Спасибо, — даже не видя ее, Габи почему-то понимает, что Люси улыбается сквозь слезы. — А как там Зак? — вдруг спросила она. — Отлично. — скривился Габи. — Неужели он не звонил тебе все это время? — Звонил. — ответила Люси. — Звонил, Габи. Но мы с ним поссорились… — Вы рассорились из-за того, что он уехал? — Нет, не из-за этого… Он узнал, что синьор Коррадо оставил на меня «Магнолию» и страшно разозлился… Но мне почему-то кажется, что он… как будто искал повод к расставанию. Ты прости меня, Габи, — быстро договорила Люси. — Но мне пора идти. Звони мне обязательно! Люси положила трубку быстрее, чем Габи успел попрощаться. Он уже хотел еще раз поблагодарить участливую старушку и попрощавшись, удалиться, но владелица табачной лавки заговорила первой: — У вас что-то случилось, молодой человек? Ее серые глаза в лучиках морщин смотрели на него из-под очков-половинок с пониманием и сочувствием. — Ничего такого, чтобы отвлекать от работы такую милую леди. — ответил Габи как истинный джентльмен. — Вас кто-то обидел? — взволновалась старушка, глядя в потускневшие красивые глаза, которые вблизи были еще более завораживающими, чем на расстоянии. — Эта девочка, с которой вы разговаривали… Люси? — О нет, она просто друг. — Тогда… тот, другой. — старушка кивнула с пониманием. — Тот, кому вы не можете дозвониться? Анжело… — У вас прекрасный слух, миссис…? — Эмма. Миссис Смит. Эмма Смит. — Старушка поднялась из объятий старого кресла. — Давайте сделаем так, молодой человек. Я тут купила по случаю прекрасную баранью ногу — она взглядом указала на завернутую в пергаментную бумагу ногу. — Вы мне поможете донести ее домой, а я за это напою вас чаем — кажется, он сейчас вам просто необходим… как и чья-то компания. Согласны? Габи почувствовал, как впервые за последние пару недель улыбается… Улыбается этой удивительно мягкой и уютной леди, и согласился: — Конечно, я вам помогу. И за чаем составлю компанию с удовольствием. Через пару минут миссис Эмма закрыла лавку. Габи галантно предложил ей опереться на свою руку и с удовольствием подстроился под ее неспешную походку.