Короли Ист-Сайда

Чувствуя, как по щеке скользит теплый солнечный луч, Анжело поморщился и открыл глаза. Он, конечно же, спал уже очень давно, но вставать не хотелось, а потому он изображал, довольно достоверно, как ему думалось, крепко спящую тушку. В последнюю неделю он был необыкновенно покладист: перестал пить и почти перестал есть, стал предупредителен и предельно вежлив с Коррадо и все свободное время использовал на сон, словно защищая тело и сознание от неведомой опасности… Хотя почему неведомой, очень даже ведомой и материальной — по имени Коррадо Гвендизи. Тогда, после некрасивой сцены в клубе, Коррадо с помощью охраны доставил его в номер не слишком заботясь о его достоинстве и даже хотел показательно наказать, но, увидев в глазах любовника боль, удержался. Выгнал охрану и ультимативно потребовал подчиниться: — Хочешь видеть Габи счастливым — выкинь его из головы. — Да пошел ты… — начал было Анжело, когда мощная и унизительная оплеуха отбросила его к стене. — Не уйду и тебе не позволю. — Делай, что хочешь, — огрызнулся Анжело и Коррадо непроизвольно вздрогнул от боли в голосе этого бестолкового мальчишки. А тот, сорвав с себя одежду, прямо голым распластался на кровати и зарылся лицом в подушку. — Бери! Тогда Коррадо не стал пользоваться этой беспомощной сговорчивостью и ушел полуночничать на диван в гостиной, где до самого утра не сомкнул глаз. С того момента прошла уже неделя и Анжело все сильнее погружался в черную апатию… Солнечный луч ретировался прочь, когда дверь спальни открылась и на пороге появился тот, кто теперь прочно ассоциировался у Анжело с опасностью. Тело непроизвольно напряглось, а взгляд стал осмысленным, показывая, что он все еще жив. — Собирайся, едем на яхту. — мягко произнес Коррадо, не желая, впрочем, привычного доброго утра. — Я встречаюсь с важными людьми и хочу, чтобы ты вел себя соответственно своему положению. — Слушаю и повинуюсь, мой господин. — К собственному удивлению, насмешливо бросил Анжело. А потом добавил: — Хозяину нужно всего лишь приказать! А вещи, которой я всегда являлся и являюсь для тебя, слово не давали. — Ты ходишь по лезвию ножа, мальчик… — Нервно поправил золотые запонки Коррадо. — Тогда занеси этот нож быстрее, — Анжело в одних пижамных штанах сделал шаг к любовнику. — Потому что сил терпеть все это больше нет. Коррадо поморщился как от боли: — Тогда остаешься здесь. Завтра утром уезжаем домой. Анжело вздернул подбородок, посмотрел в темные штормовые глаза напротив и вдруг почувствовал, как в груди что-то шевельнулось, то ли не до конца растоптанная гордость, то ли желание жить, а не прозябать, но он вдруг вытянулся в струнку, развернул плечи и, не отводя глаз, проговорил: — Нет. Я уезжаю сегодня и один. Пускай меня не возьмут даже в заблеванную закусочную, но с этого момента я сам буду решать, какой будет моя жизнь. Коррадо, вопреки ожиданиям Анжело, спокойно наблюдал за тем, как его молодой любовник оделся и налегке вышел из роскошного номера, не взяв с собой ничего. О чем думал Коррадо, Анжело не знал. Возможно, устал его удерживать или же решил, что нужно дать мальчику перебеситься и выпустить пар. Погуляет и вернется. Да и куда он денется без денег… Коррадо смотрел из окна на то, как уходила его единственная, так похожая на одержимость любовь и бездействовал. На сердце свербело и тянуло: «Не вернется, не вернется, не вернется», но Коррадо усилием воли отогнал неприятное чувство и отправился переодеваться перед важной встречей.

***

Из приоткрытой балконной двери с улицы в комнату лился прохладный воздух утра и веселые голоса — мальчишки-газетчики, разносчики, хозяева маленьких магазинчиков, которые открывали свои торговые точки. Габи лежал на спине и наслаждался каждой минутой этого утра в своей комнате. Неделю назад он действительно переехал сразу после кофе с миссис Эммой. После их разговора он отправился в их с Заком квартиру, и под нытье последнего: «Куда это ты собрался? Эй!.. Чего не отвечаешь-то?», собрал свои вещи и, сказав на прощание, что дядя не давал распоряжений, чтобы он сидел тут при Заке, а от другого — от работы на дядю, он не отказывается, ушел, проигнорировав чужое возмущение и прилепившийся к спине разъяренный взгляд. Тогда он в самом деле хотел только одного — отделаться от Зака и его опостылевшего общества. Миссис Эмма встретила его с распростертыми объятиями, а его комната — свежим бельем, мягким светом разожженной лампы. Это действительно был уют, а с ним еще кое-что — Забота. Та, которой его окружила миссис Эмма. За первую неделю проживания Габи впервые понял, что такое семья (и пусть миссис Эмма ему не родная. Это ничего не меняло). Семья, в которой тебя ждали к ужину. В которой за тебя ежедневно волновались, подкладывали на тарелку самые лучшие кусочки, а на твое смущение только и отвечали, что тебе надо есть и набираться сил, а то «Вы бледный такой, мой милый…» Габи с радостью отвлекался от рабочего криминала, в который его толкнул Коррадо и по окончании дня с радостью ехал домой. Туда, где его ждали… Через несколько дней после заселения у Габи с миссис Эммой состоялся серьезный разговор. Габи рассказал ставшей почти родной старушке о себе практически все, упустив лишь криминальный бизнес дяди. Он не хотел чтобы милейшая миссис Эмма волновалась… и думала о нем плохо. Просто ресторанный бизнес… просто первая любовь… А вот к признанию о том, что любовь его не совсем правильная, его подтолкнула сама миссис Эмма: — И эта любовь вовсе не юная леди, мой милый? Я права? На вопрос пораженного Габи: — Как вы догадались? Миссис Эмма тяжело вздохнула: — Мой сын Патрик… всю свою жизнь был влюблен в старшего брата своего лучшего друга, да так и не признался. Статью о мужеложстве никто не отменял. Мой мальчик просто тихо страдал всю свою жизнь. Пораженный Габи долго утешал плачущую миссис Эмму, поглаживая по плечам, а та, понемногу успокоившись и улыбаясь сквозь слезы, проговорила: — Я не хочу, чтобы и вы страдали, Габи. А он… — Она задумалась, как будто вспоминая что-то. — Анжело, да? — он любит вас, мой милый? — Я очень на это надеюсь. — заставил себя улыбнуться Габи. — Но он не с вами, — тихо вздохнула миссис Эмма. — Почему? — Он связан обязательствами… — Как часто мы губим свою жизнь ради никому ненужных обязательств. — Миссис Эмма поднялась, заканчивая разговор и уходя за новым кофейником. Когда она вернулась, они с Габи выпили еще по чашечке ароматного кофе с воздушным зефиром. Больше разговор ни про Патрика, ни про про Анжело не заходил, но с того момента старушка стала к Габи еще добрее и заботливей. Вот и сейчас, вспоминая прошлое и лежа в кровати, он чувствовал это проявление заботы: потрясающий запах свежей выпечки. Вчера вечером Габи обмолвился, что очень любит пирожные и уже следующим утром добрая старушка решила порадовать его собственноручно приготовленными сладостями. Габи, борясь со счастливой, почти детской улыбкой, накинул домашний халат, чтобы пойти в ванную. Нужно будет сегодня же вечером по дороге домой купить ей чайных роз, которые, как он узнал, она очень любит.