***
В Римини вечерело. В шикарном люксе отеля Люси пристально всматривалась в свое отражение в зеркале, чтобы оценить себя перед тем, как идти на ежедневный вечерний променад с Коррадо… Новое платье цвета резеды сидело изумительно. Его вчера купил Коррадо — просто так, затащил ее в магазин и купил… наверное, в благодарность, или еще из-за чего? Люси бы очень хотелось верить во второе. Тогда, два месяца назад, когда она добралась до Италии, в порту ее встречал не дон Коррадо, а начальник его охраны. В тот момент Люси поняла, насколько действительно все плохо. Пока ехали в Римини, Люси узнала, что на следующий день после их разговора босс свалился с сердечным приступом… Люси потребовала немедленно везти себя прямо в больницу. И, наверное, что-то было в ее тоне и облике, что ни видавшая виды охрана, ни врачи в клинике ни в чем не смогли ей отказать. Увидев спящего, бледного, осунувшегося, тяжело дышащего босса, Люси рухнула на стул около кровати и расплакалась, растеряв весь свой апломб. «Прекрати плакать, тряпка, немедленно прекрати!» — как мантру, шептала себе Люси, взяв в ладони холодную руку Коррадо и не сразу осознала, что эта ладонь слегка шевельнулась в ее руке… — Не разводи сырость, Люси, мы еще успеем насладиться ей по возвращении в Нью-Йорк. — хрипло проговорил открывший глаза босс и Люси заставила себя улыбнуться. — Простите, дон Коррадо, — прошептала она, глотая слезы. — Как вы? — Как видишь… Жив и почти здоров, — откликнулся Коррадо. — Не совсем здоровы! — наконец взяла себя в руки Люси и пояснила: — Я говорила с врачом. Вы плохо себя чувствуете, дон Коррадо, и не надо меня обманывать! Но теперь… теперь я с вами и обещаю, что здоровье к вам вернется. Я об этом позабочусь. Она тогда осталась на ночь, невзирая на весьма неубедительный протест, а затем дневала и ночевала в палате. Лучше всякой сиделки ухаживала — кормила собственноручно приготовленным бульоном, терпела все недовольства вынужденного бездействовать Коррадо, развлекала и отвлекала разговорами: о «Магнолии», о Заке, который едва не лопнул от гордости, когда она предложила ему заменить себя в ресторане, обо всех забавных мелочах, что произошли еще там, в Нью-Йорке, избегая единственной тревожащей темы — Габи и Анжело… О них заговорил сам Коррадо уже тогда, когда выписался и вместе с Люси вернулся в отель — другой, не тот, в котором он жил с Анжело, потому что умница Люси рассудила, что там все будет напоминать боссу о пережитом и сняла комфортабельный номер в другом отеле. Баснословно дорогой люкс с собственной террасой и маленьким бассейном, который дон Коррадо, неожиданно ставший к тому моменту просто «Коррадо», вполне одобрил. — Как там в Филадельфии? — спросил Коррадо как бы между прочим в один из тихих благословенных дней, сидя рядом с Люси на бортике их личного бассейна. — А я не говорила, что была в Филадельфии, — тут же парировала Люси, мягко болтая ногами в удивительно прозрачной воде. — Как ты догадался? — Я, может, пока и не в форме, но в маразм не впал и отлично слышу то, что сказано между строк. — Неправда, про маразм я совершенно точно не упоминала, — Люси припомнила, что да — она говорила Коррадо про Зака, и умный босс догадался и об остальном. — А вот кто тут не в форме… — и сделала то, на что еще пару недель назад никогда бы не решилась — столкнула Коррадо в бассейн и сама прыгнула следом, а когда он вынырнул и, отфыркиваясь, угрожающе засверкал на нее глазами, заливисто рассмеялась. После, они, конечно, поговорили о Филадельфии. О Габи, который переехал в уютную квартирку с участливой квартирной хозяйкой, которая окружила его заботой, об Идене, который прекрасно себя чувствовал на новом месте, и об Анжело. — Возможно я должен был отпустить его уже очень давно… — сказал тогда Коррадо. — Но это так больно…отпускать того кто… так важен. — Я знаю и… понимаю, — ответила Люси. — А сейчас? Ты сильно переживаешь, что он уехал? — Пока не появилась ты, я подумывал пустить себе пулю в лоб. «Пока не появилась ты…» Люси тогда почувствовала, что вспыхнула до корней волос, точно влюбленная школьница и не нашлась с ответом. Хорошо, что Коррадо, должно быть заметив ее состояние, сам перевел разговор на другую тему. Кажется — предложил вина или еще что-то в этом роде, сейчас Люси уже многого не помнила. В память врезались только те слова Коррадо, и то, как отреагировало на них вырывающееся из груди сердце. Но почему?.. Она же не влюблена! Это — совсем другое. Или все-таки то-самое? «Глупая ты глупая, — вернулась в настоящее Люси, отпуская свои воспоминания и нервно оглаживая тонкий прохладный шелк платья. — Тебе бы, дурехе, думать, куда пропал Анжело и о том, чтобы Коррадо, который тоже узнал о его пропаже, снова не довел себя до сердечного приступа переживаниями за него, а ты о каких-то глупостях!..» Но сердцу-то не прикажешь. Думалось Люси о себе и Коррадо, а не о Габи и Анжело. Вдруг платье — это не просто так, а что-то большее… — Сидит идеально, как я и думал. — Коррадо так неожиданно появился за ее спиной, что Люси вздрогнула от неожиданности, увидев в зеркале уже их обоих. — Тогда пошли гулять, — улыбнулась Люси в ответ на мимолетную улыбку Коррадо. Да, она влюблена как дурочка! Ну и что? Может быть, он тоже когда-нибудь оттает. И ответит… А Коррадо не отрываясь смотрел в зеркало, на такую юную, изысканно красивую, чуть смущенную Люси и думал о том, каким был слепцом, не понимая, какое сокровище столько лет было совсем рядом с ним, только руку протяни. И протянул…***
— Эй, парень! Лови! — услышал за спиной Анжело, сходя с только что прибывшего в нью-йоркский порт торгового судна, на которое его взяли два месяц тому назад в итальянском порту. У ног что-то шлепнулось. Анжело, наклонившись, подобрал стянутую веревкой небольшую пачку купюр и обернулся. — Это еще зачем? — спросил он, найдя глазами старшего помощника, довольно осклабившегося на палубе. — Заработал честным трудом, парень, — ответили ему. — И, Анжело… — Чего? — откликнулся тот. — Если тебя тут не ждут, — произнес с нажимом старпом, — то — возвращайся на судно. Мы еще две недели будем здесь торчать. «Надеюсь, что ждут» — подумал Анжело, кивнув на прощание.