Убежим вместе

      В начале правления Императора Чу земля была в упадке. Дети росли беспризорниками, родители умирали от голода, стараясь дать надежду на жизнь детям, земля была в крови и под палящим солнцем после сотни битв между двумя легионами. Но даже смуте приходит конец и из пепла возрождается феникс.        Эпоха Чу начала свое существование с решения проблем экономического регистра и сырьевого снабжения, благодаря чему народ смог стоять на своих ногах ровно. Потом настало время Великой отстройки, когда люди из последних сил восстанавливали памятники прошлого и свои собственные дома. Император Чу был добр, щедр и близок к народу. Именно в таких заветах рос его сын. Император души не чаял в нем. Мальчик сам был помыслами чист, сердцем человеческим и с ярким, проницательным умом.        Страна поднялась с колен после разрухи и смертей. Народ благоволил своего Императора, дарил всю свою преданность и любовь императорской семье, и горько оплакивал погибшую Императрицу, что на ровне с супругом сражалась за страну. Но как и любому правителю, не суждено жить вечно. Император скоропостижно скончался, перед смертью передав временную власть своей правой руке — Хуайцзуйю. Временный правитель был по совместительству наставником молодого принца, которому на момент смерти отца было девять. Наставник взял на себя обязательство перед Императором Чу воспитать принца настоящим Правителем, сделать из него сильного воина и великолепного ученого, что будет освещать этот бренной мир. Император тогда лишь улыбнулся уголком подсохших губ и вновь посмотрел с любовью на своего сына, что спал рядом, боясь отходить от родителя.        С тех самых пор минуло пять лет. У Империи, к сожалению, начались вновь проблемы. Император Хуайцзуй делал всё, что было в его силах, но он не мог понять что и когда нужно людям. Но народ держал в сердцах надежду на потомка чудесного Императора Чу. Всё ждали его шестнадцатилетие, когда тот сможет взойти на престол, больше, чем Манны Небесной. В то же время, принц был заперт в своей золотой клетке, где каждый божий день Наставник учил его новым правилам и табу. — Ваше Высочество, повторите вновь правило, которое вы сегодня нарушили, — усталый голос с хрипотцой раздался эхом по большому расписному залу. -Я не сделал ничего плохого.       Подросток упрямо свел брови ласточкой и уставился в окно, пока мужчина напротив тяжело вздохнул. Ему не привыкать к упрямости его ученика, но терпения у него стало явно в дефиците. — Зачем вы поклонились стражнику, что подал вашу книгу? — Потому что он её подал и мне этим помог. Я его отблагодарил.       Парень повернул свое бледное лицо и теперь спокойно наблюдал за неодобрительными покачиваниями головы Наставника.        Молодой принц Чу Ваньнин был прекрасен собой. Худое телосложение с небольшой мускулатурой, бледная кожа, раскосые глаза и  брови в разлет. Единственное, что часто вызывало диссонанс у прислуги — это его вечно серьезное и холодное лицо, что совсем не вязалось с его действиями. Не уследи за ним на минуту, он уже в саду помогает с цветами, в сарае подкармливает зверей, или сидит в императорской мастерской вместе с кузнецом, куя какие-то детали. Наставник, если бы у него были волосы, явно бы поседел до костей черепа. -Ваше Высочество, но а как же этикет! Почему вы следуете всем правилам, кроме этого блока? — Это не честно, — принц вновь отвернулся к окну и пожал плечами.       На этот раз было бесполезно что-либо говорить. В прочем, и в другие разы тоже. -Хорошо. Ваньнин, — вдруг голос мужчины стал холодным и серьезным, — ты помнишь, что завтра парад Шэнхо? — Помню. Я могу на него пойти?        Каждый год в шестой месяц на улицах Империи проводили парад Жизни, где разные артисты показывали трюки на красиво украшенных платформах; простой народ наряжался в яркие одежды; везде стояли ларьки со вкусной едой и различными играми. Принцу всегда хотелось посетить этот праздник как зрителю, но единственное, чем он довольствовался — рассказы своей прислуги и их небольшие подарки, принесенные специально для него в тайне от Хуайцзуйя. — Ваше Высочество, я же вам говорил, что вы не простая уличная собака, чтобы гулять среди простых людей. Вы — будущий Император. Где это видано, чтобы Император развлекался на глупом празднике?! — Наставник зло развел руками и широкой походкой пошел к стулу, куда грузно сел. — Вам уже исполнилось 14, поэтому вы будете участвовать в этом параде. И это участие я не одобряю, но министры сказали, что вы должны хоть немного иметь представление об Империи.  -В каком смысле участвовать? — Ваньнин непонимающе свел брови. — Ваша задача проста. Просто сидеть внутри крытого купола. А когда доедем до  Храма Нувы и Фуси, вы должны выйти в маске к статуям и принесете дары от нашей страны. Я раньше это делал, но теперь это ваша обязанность.       Ваньнин кивнул, а потом выкинул вперед руки, отвешивая легкий поклон. — Я пойду, учитель.       Хуацзуй лишь махнул рукой и вздохнул.       За дверью парня встретила прохладная темнота коридора. Как и во всех дворцах на стенах висели красивые и изысканные картины и гобелены, а на тумбах стояли вазы и другой бесполезный антиквариат. Ваньнин медленно шел между них, задумчивая смотря под ноги.        Наконец-то ему разрешили выйти за пределы Запретного города. Конечно, не в тех обстоятельствах, в которых он всегда хотел, но всё же это лучшее, что могло произойти. Он увидит праздник. Услышит песни и смех людей. Может наставник сжалится и всё-таки разрешит хоть капельку пройти по ярмарке? Он ведь просто посмотрит, даже согласится взять стражу, что так не любит. — Ваше Высочество, доброе утро!        Ваньнин остановился и обернулся. Сзади к нему шел невысокий мужчина пятидесяти лет в бело-желтом наряде. Это был один из министров — Таньлан. — Доброе утро, господин Таньлан, — Ваньнин вежливо поклонился. -Ой-яй, Ваше Высочество, не кланяйтесь! — мужчина неловко улыбнулся и сам поклонился ещё ниже. — Ваше Высочество, вам уже сообщили про Шэнхо? — Верно. — Тогда прошу, пройдемте со мной. Вам надо примерить наряд для подношения, как раз юные леди закончили с его пошивом, — Таньлан мягко улыбнулся и откинул руку вбок, приглашая принца.       Ваньнин лишь в душе вздохнул и пошел за министром. Они пришли в северную часть города, где располагался павильон девушек ткачих. Его встретили яркими улыбками и тихими хихиканьем совсем молоденьких девушек. — Ваше Высочество, взгляните на эту ткань. Мы сделали ваш наряд только из лучшего шелка! Надеюсь вам будет легко в нем, — прощебетала темноволосая ткачиха, что сидела за станком у окна. — А я вышила цветы своими самыми лучшими нитками, прошу, взгляните! — из-за шторки, возле манекена с готовым нарядом стояла угловатая девушка и мягко держала рукав одеяния, где ярко сияла вышивка с цветами хайтана.       Ваньнин неловко замер рядом с улыбающимся министром, что со смешинкой наблюдал за смущением царевича. — Юные дамы, давайте за работу. Прошу, примерьте, — Таньлан подтолкнул парня в цепкие, но нежные ручонки девушек, что сразу закружились вокруг него.        Ваньнин сжал свои кулаки, едва сдерживая свой гнев со смущением, когда с него сняли верхнее одеяние. Уже через четверть часа перед ткачихами и министром стоял не просто принц Поднебесной, а сам Небожитель.        Белое одеяние с широкими рукавами, где красовалась аккуратная вышивка из серебряных нитей с точечной прошивкой рубинами, что выглядели как капли крови на нежных лепестках цветов, была просто бесподобна. Такие же цветы были на подоле платья. Массивный пояс с золотыми цепями и ивовой лозой был перевязан золотой веревкой, что красиво оплетала нефритовое кольцо прямо на пупке. Стоячий воротник с теми же вкраплениями рубина строго выглядывал из-под верхнего халата.        Все стояли и восхищенно хлопали глазами. Ваньнин от таких взглядов чувствовал себя полным дураком и несдержанно сказал:  — Хватит пялится. Он подошел, снимайте немедленно, — принц взмахнул рукой, откидывая рукав и холодно посмотрел на девушек.        Те сразу ойкнули и вновь закрутились вокруг принца. Вышел парень оттуда без сил. Министр шел рядом, осматривая сад и небольшой пруд. Расстались они также молча. Принц зашел в свои покои и сразу сел за столик, где аккуратно продолжил рисовать какие-то чертежи.        На самом деле Ваньнин был ужасно неловким человеком. Он боялся показаться смешным перед людьми, потому часто его можно было увидеть за книгами, нежели за общением с людьми. Особенно с девушками. Наставник растил его в чистоте тела и души, но не говорил, что это плохо — вступать в отношения. Но Ваньнин сам не горел желанием. Его страсть лишь к науке и музыке.       Принц недовольно уставил на кривую линию. Нет, сегодня точно не его день.        «Завтра, надеюсь, будет лучше».