***
Вэй Усянь горел. Казалось, что тело объяло всепожирающее пламя и превращает его в пепел. Да вот только в отличие от обычного огня, этот костер всё никак не мог догореть. Взмах рукой — поставить блок, отразить удар соперника. Взмах ногой — атака, которая не попала в цель. Пригнуться, извернуться, сделать подсечку — все действия он выполнял, полагаясь исключительно на рефлексы тела, ибо сознание плавилось, попав в путы феромона Лань Ванцзи. Взгляд ланьца сосредоточен, но бледные щеки покрылись румянцем, добавляя очарования в и без того прекрасное лицо. Легкое тренировочное ханьфу голубого цвета подчеркивает красоту стройной подтянутой фигуры; волосы, заплетенные сегодня в высокий хвост, позволяют рассмотреть изящную шею с выступившими сейчас на ней капельками пота. Вэй Ин не понимал, как в процессе борьбы он выхватывал все эти детали облика Ванцзи. Но взгляд, казалось, сам цепляется за ту или иную его часть. Приправленные обволакивающим ароматом его феромона, эти образы прочно отпечатывались в памяти Вэй Усяня. Когда Лань Ванцзи всё же пропустил одну из атак Вэй Усяня и был повален на песок тренировочного поля, то Усянь вместо того, чтобы оставить его лежать, либо подать руку, чтобы помочь подняться, уселся сверху, зажав талию Ванцзи меж своих бедер, и прижал ладонями за плечи к земле, низко наклоняясь. — Я победил, — прошептал Вэй Ин ему практически на ухо. — Это тебе за то, что вчера столкнул меня в воду. Взгляд Ванцзи остановился, сам он замер и лишь шумно вдыхал столь близкий и насыщенный аромат Вэй Усяня. Этот запах, усиленный тренировкой, сводил с ума. Не было сил оттолкнуть Вэй Ина, наоборот, внутри лишь сильнее разгоралось желание прижать к себе, поцеловать, лизнуть столь вкусно пахнущую кожу, вобрать в себя этот аромат… присвоить его обладателя себе. Усянь ждал хоть какой-то ответ, но вместо слов услышал, как Ванцзи сглотнул слюну и его феромон усилился. Словно, возможно источать еще более пленительный запах... Вэй Ин замер, понимая, что еще немного и он начнет дрожать от вожделения, от желания облизать столь близко находящуюся сейчас шею этого омеги, попробовать на вкус манящую кожу. Чуть приподнявшись Вэй Усянь взглянул в глаза лежащего под ним Ванцзи… и понял, что пропал окончательно. Цвет расплавленного золота, тягучий и зовущий погрузиться в этот невероятный омут. Вэй Ин не находил в себе силы оторваться от бесконечно прекрасного взгляда Лань Ванцзи. А сам Ванцзи тонул во вдруг ставшем невероятно глубоком взоре Вэй Ина. Серая радужка потемнела, потяжелела, превращаясь в цвет грозовой тучи. Казалось, еще мгновение и в этой глубине промелькнут молнии. Ванцзи едва заметно облизнул губы, а взгляд Вэй Усяня мгновенно проследил за этим движением, и тут же его ладони, что лежали до этого на плечах, сдвинулись с места, с силой проводя по ключицам и замирая на шее. Дыхание участилось, и будто копируя Ванцзи, он тоже прошелся кончиком языка по своим губам. Всего один краткий миг и Лань Ванцзи поднял руки, опуская их на бедра Вэй Ина и сминая ткань легких штанов. Сквозь тонкую ткань так явственно ощущалась горячая кожа. Им казалось, что они смотрят друг на друга вечность, но прошло всего пара секунд времени. — Вэй Усянь, ты что его задушить вздумал? — строгий оклик учителя вернул их в реальность. — Отпусти Лань Ванцзи, ты и так победил! Вэй Ин нехотя, с сожалением во взгляде, слез с Ванцзи, тем не менее, помогая ему подняться, протянув для этого ладонь, как сделал бы после спарринга с любым из соучеников. Стоя перед учителем, разбирающим ошибки каждой пары, участвующей в этом бое, Вэй Усянь и Лань Ванцзи думали о том, что, как же хорошо, что возбуждение у омег проявляется несколько иначе, чем у альф.***
Вэй Усянь не пошел на обед. После тренировки, когда все разошлись приводить себя в порядок и идти принимать пищу, он резво попрощался с Цзян Чэном и убежал в одно из своих потайных мест. В собственную комнату возвращаться не стоило, ведь к нему перед обедом мог зайти либо Цзян Чэн, либо Вэнь Нин, который приехал с Вэнь Цин и еще толком с ним не виделся. Юный бета тренировался с другими учениками и присоединялся к Вэй Усяню и Цзян Чэну только на занятиях по стрельбе из лука. Время перевалило за полдень и солнце палило нещадно. Пробежав тайными тропами, Усянь выбрался за пределы резиденции и углубился в лес, растущий по берегам ближайшего озера. Там, в глубине чащи была небольшая пещера с маленьким родником, бьющим из трещины в стене, и подобием большой каменной чаши на полу — как предположил юноша, созданной самой водой из большого камня, на который она лилась долгие столетия. Об этом месте Цзян Чэн и Вэнь Нин, конечно, знали, но именно сейчас они сюда искать его не придут. И это было как раз кстати. Забравшись в пещеру, что была им тщательно спрятана за талисманами отвода глаз, он зажег магический светильник, заботливо принесенный сюда еще в прошлом году, и, подойдя к чаше с водой, скинул с себя всю одежду, оставив ее рядом с чашей. Чаша была небольшой и неглубокой, но, если присесть, скрестив ноги, то вода доставала до талии. Родник явно брал начало где-то очень глубоко, ведь вода в нём была всегда приятной температуры — чуть прохладная летом, а уж зимой и вовсе казалась горячей. Но сейчас она ощущалась даже холодной. Тело, разгоряченное тренировкой, быстрой ходьбой, а больше всего присутствием Ванцзи, ощущало воду чуть ли не ледяной. Кожа впитывала прохладу, но внутренний жар гаснуть не торопился. И мысли… воображение вновь и вновь подсовывало картины с участием Лань Ванцзи, добавляло деталей… распаляло жажду. — Тсс… — прошипел Вэй Ин, елозя задницей по камню чаши. — Не надо, только не это, — с мольбой в голосе произнес он. Но разве тело, взбудораженное столь вкусным феромоном, прислушается к голосу разума? Он должен был начать испытывать подобное желание лишь после того, как альфа поставит на нём свою метку и сделает его своим по всем правилам. Но его нутро горело от феромона и прикосновения к другому омеге. Это ощущалось сильнее, чем при обычной течке, выраженность которой он умело подавлял при помощи золотого ядра и зелий, приготовленных Вэнь Цин. Сейчас же, справиться с желанием близости не было никаких сил. Оставался лишь один выход. Прикрыв глаза и отправив в сторону светильника импульс силы, гася его, словно кто-то мог его здесь увидеть, Вэй Ин встал на колени и завел одну руку за спину, притрагиваясь к ягодицам. Огладил их слегка, и прикоснулся к горящему огнем входу. Было жарко и влажно, и явно не от воды. В этой позе его дырочка располагалась над поверхностью воды. Пальцы легко проскользнули внутрь. Сперва два, а после и три. Тонкие и длинные они дарили приятные ощущения, но их было мало… в этот раз. Вэй Усянь уже забавлялся такими играми. Редко, но бывало. Сейчас, когда он был распален феромоном Ванцзи, все чувства обострились, выводя ощущения на новый уровень, но вместе с тем усилилась и жажда. Его тело… он сам желал большего, чем свои пальцы. В мыслях был лишь этот омега. Его бледная кожа, нежный румянец, капельки пота на изящной шее, роскошные черные волосы и… ладони на бедрах Вэй Ина, сминающие ткань штанов… и золотые глаза, которые, казались, смотрят в самую душу, видя его похоть. Изящные пальцы сильных рук на его бедрах… сжатая ткань… жар чужих ладоней… нежность кожи, пухлые губы с мелькнувшим по ним кончиком языка, оставившим влажный след… аромат сандала, обволакивающий, укутывающий, пробуждающий самые тайные желания. Хлюпающие звуки разнеслись по маленькой пещере, присоединяясь к томным стонам, всхлипам и шепоту. — Ванцзи, Лань Ванцзи… глубже… сильнее, — хрипло шептал Вэй Ин, резко и силой входя в себя пальцами. Раз за разом, до тех пор, пока второй ладонью не прикоснулся ко вставшему члену, что бывало уж совсем редко, ведь он омега. Плоть истекала каплями жидкости, нутро текло смазкой, требуя альфу, но у него были лишь свои ладони и аромат Ванцзи, что пропитал саму его суть столь быстро. Подобным образом удовлетворять себя было для него непривычно. Это были новые ощущения. Безумно приятные и будоражащие. Доведя себя до кульминации, излившись в ладонь и сжавшись нутром вокруг пальцев, испытывая двойное удовольствие, Вэй Усянь задрожал всем телом и осел на дно чаши, сипло дыша, словно без остановки бежал много ли. Он приходил в себя больше часа, пребывая в странном плавающем состоянии. В теле угасали искры огня и оставалось лишь легкое томление, некая неудовлетворенность от того, что он сделал подобное сам с собой, а не Ванцзи взял его тело. А в это время, заперевшись в своем домике, наложив на него заклинание тишины, Лань Ванцзи с тем же жаром доводил до удовлетворения себя. Он ненавидел себя за это… за то, что желал близости с женихом своего брата. Но тело требовало и разум терялся в этой похоти. Прикосновение рук Вэй Ина к плечам и шее, тяжесть его тела на себе, жар бедер под ладонями и пухлые губы, что так и просят поцеловать их. Вспоминая, как Вэй Усянь сидел на нём, Ванцзи представил, что будто тот прижал его к кровати, вдавил в шелк покрывала и вошел во влажное нутро своим членом. Начал двигаться в нём, доводя до исступления, до пика удовольствия. Проникая собственными пальцами в самого себя, Ванцзи едва сдерживался, чтобы не шептать его имя. Это было сложно… Хотелось попросить Вэй Ина взять его сильнее, войти глубже, быть чуть более грубым, чтобы забыть обо всём на свете, ощущая только их единение. Феромон Усяня остался на его одежде, на коже. Вдыхая аромат, что впитался в ткань, где Вэй Усянь прикасался к ней ладонями, Лань Ванцзи, лежа на боку в своей кровати, с силой имел себя пальцами. Он желал Вэй Ина столь сильно, что даже член встал, требуя внимания и, положив скомканное ханьфу рядом с лицом, юноша прикоснулся второй ладонью к требующему внимания естеству. Это было потрясающе приятно. Бесконечно ярко… так, что выступили слезинки в уголках глаз. Ванцзи редко доводил себя до состояния, когда требуется самоудовлетворение, спасаясь зельями, медитацией и самоконтролем. Но сейчас всё это было бы бессмысленно… Ему нужен был Вэй Ин, но… но это невозможно, поэтому он может лишь ласкать себя своими руками и вдыхать его аромат, оставшийся на ткани.