Раннее утро. Похмелья действительно ни у кого нет. По крайней мере у тех, кто уже проснулся от первого кукареканья петухов. Погода пасмурная. Серые облака покрыли всё видимое небо. Вставать неохота, хочется лежать в тепле и кушать вкусную стряпню тёти Рэй.
— Надеюсь у них всё хорошо, — шепчет в пустоту Чонгук, думая о любимой кухарке и личной служанке. — Эрси наверное нервничает.
— Да, либо её подвергают пыткам, чтоб она рассказала, где она тебя прячет, — просыпается Юнги. Ворочается немного, почти сразу встаёт. Видя всревоженого друга герцог успокаивает.— Не переживай, всё нормально. Эрси смышлёная, — на это Чонгук только вздохнул. — Нам пора, — принц встаёт следом. После утренней рутины парни молча выходят из комнаты. Иоланта с отцом уже готовят завтрак.
— Доброе утро. Рано вы, — девочка подбегает и вручает каждому по груше. Благодарно улыбнувшись, принимаются есть.
— Ваши кони уже выведены. Позавтракаете? — Бьерн выглядывает из кухни, поглаживая бороду.
— Нет, благодарю. Нам уже пора, тем более на полный желудок некомфортно скакать, — глава смеётся и соглашается с принцем. — Спасибо за гостеприимство, может, ещё встретимся, — путники выходят. Перед домом стоит Хосок с тремя лошадьми. Он с заплетённой косой, в походной простой одежде, а в одной из мешков лежит его скрипка. Парень машет им и улыбается. Юнги улыбается в ответ, а Гук — активно машет, наслаждаясь сладкой грушей. Выходит Посси и на языке жестов что-то говорит Хо. Тот кивает.
— Я ему сказала, куда вам надо. Вот спальные мешки, потому что в ближайшие пару дней вы точно никаких поселений не встретите вплоть до ундин, — Шия вручает тройке по мешку. — Желаю спокойного пути. Удачи! — она хлопает в ладоши, пока Его Высочество, герцог и скрипач выходят из деревни с лошадьми, садятся верхом и скачут прочь.
Утренняя прохлада ласкает щёки и слегка морозит уши, глаза немного щиплет, а холодный воздух наполняет лёгкие. Спустя пару часов они оказываются у живописной бурной реки. Неужели здесь водится рыба? В таких условиях невозможно же что-то поймать.
Шум воды приятно ласкает слух, на душе сразу становится спокойнее, а может даже и легче. Птицы щебечут, ветер гуляет меж деревьев, срывает ослабевшие листья и уносит их прочь от родного дома. Чонгук чувствует себя точно так же. Одиноким листком он теперь скитается по Катур, ища то, что позволит свой дом вернуть. Иногда выглядывает солнце, но бо́льшую часть времени кучевые облака полностью закрывают небо от посторонних глаз, может быть, от чего-то защищая. Хотя маленьким детям объясняют, что небо устало и облака дают ему отдохнуть. Может, так оно и есть?
Хосок ловит рыбу, пока бывшие жители замка о чём-то спорят.
— Вы издеваетесь? Хотите, чтоб я поймал рыбу, пока вы её пугаете? Если такие умные, то можете сами попробовать, — парень говорит спокойно, но в голосе слышится холод, который обычно ощущается ночью. Хоть парень и не слышит их голоса, но видит с какой экспрессией ведётся диалог. Принц помотал головой, потому что воду не любит. Для него приём тёплой ванны выглядит пыткой, а тут ледяная бурлящая река. Ну уж нет. Переживёт эту потерю, а вот Юнги кивает и идёт на помощь скрипачу, который с засученными рукавами и штанинами стоит в центре реки. Мин заворачивает всё точно так же и делает шаг в воду. От неожиданного холода он поскальзывается на камне и плюхается на мокрый берег. Вот и закончился поражением важнейший подвиг главнокомандующего армии страны Мин Рао Шен Юнги. Ну, не победа, а участие важно, верно? А парни смеются с этой картины, закрыв рот, ведь рыбу пугать действительно не хочется. Но мужчина не сдаётся и, немного отряхнув свои штаны, заходит в воду, покрываясь мурашками. Когда оба парня оказались рядом, то Хо показал особенности ловли рыбы руками и как её искать. Думаете всё легко? Если да, то Хосок с вами не согласится и осуждающе будет смотреть, а позже с вами случится та же участь, что и с Юнги. Но если вы хотите узнать подробности ма́стерских способов ловли рыбы руками, то можете спросить у Хо самостоятельно, ему как раз нужны помощники, а то непутёвый герцог только и колется плавниками. Но спустя время оба идут с огромными рыбинами на берег в мокрой одежде, но гордые и счастливые.
Скрипач из одной сумки достаёт соль, перец горошком, лавровые листы и нож. Потом берёт специально остро заточенный камень и начинает чистить рыбу от чешуи на пне. Потом отрезает плавники, хвосты, разрезает порционно очищенную мякоть и перемешивает всё со специями. Перекладывает в банку, закрывает её и убирает в сумку. Принц и герцог смотрели облизываясь, потому что выглядело всё очень аппетитно, тем более почти не завтракали, но Хосок разводит руками и говорит, что потом будет готово. Перекусив хлебом с помидорами парни садятся на лошадей и скачут дальше.
Ближе к ночи закончился лес и открылся вид на поля. Небо с запада светлое, а с востока — тёмное. Виднеются бледные звёзды. Луны нет. В далеке стоят могучие горы, перед ними — снова лес. Хосок, скачущий впереди, резко тормозит и оборачивается к принцу и герцогу, смотря на них испуганными глазами. Длинноволосый спускается, остальные зеркалят. Теперь им видно, что так встревожило скрипача. Чонгук идёт на дрожащих ногах вперёд. Из-за долгой езды верхом? Нет. Из-за осознания. Перед ними простирается огромная пропасть. Их сторону и край, который им нужен соединяет мост, слава Творцу, не верёвочный, как в сказках или приключенческих старых историях, а виадук. Вот только кто его построил? Сложная конструкция, огромная высота. Без магии не обошлось. Мост старый, потрёпанный веками, но передвигаться можно.
— Юнги, я не пойду, — Чонгук останавливается за десять метров до обрыва и пятится назад. — Я не смогу, Юнги. Это же… Я уже вижу как там высоко. Я многое молча терпел, даже спуск со своих покоев, но это! Это слишком! Я умру, как только наступлю на первый кирпичик!
— А ты ступай на второй, — Мин смотрит на принца очень строго. — Гук. Для чего ты всё это затеял? Хочешь вот так просто, не начав, бросить всё и вернуться в замок? Или жить обычным Фелидэ? Не в обиду Астеру, конечно, но так и есть. Для кого ты всё это начал? — ветер сильно треплет волосы парней, дуя в сторону заката. Главнокомандующий смотрит жёстко, говорит, как стрела, попадая в цель. Принц стоит, стиснув челюсть, смотрит под ноги. Стоит и молчит. Хосок перебивать не будет. Это не его дела. — Правильно сказал Бьерн, ты не готов править. Не дорос, — поражение.
— Что? Да как ты смеешь! И это говоришь мне ты? Да если б я один пошёл, то было бы проще и лучше! — ветер сильный уносит окончания, но смысл долетает до получателя. Чонгук, не сдерживаясь, кричит.
— Ты бы умер сразу. Или вернулся бы обратно. Кишка тонка, хвост сразу поджимаешь и бежишь прятаться. Когда ты уже начнёшь смотреть страху в глаза? Или правда их уже так изрезала, что ничего не видно? Ирусан ты, да? Истинный? А доказать ты не можешь. Одни слова у тебя есть. И то лживые, — Мин нарочито делает больнее, выводит, иначе на противоположную сторону им не перебраться. Нет, не так. Он и Хо перейдут, а вот тот, для кого всё это — останется здесь. Бесполезная, бессмысленная, бестолковая жертва времени, сил и доверия дворцовых людей. Чонгук отвернулся от Юнги. В груди очень тяжело, будто луна, которая сейчас должна быть на небе, на самом деле находится внутри принца вместо его сердца. Он наклоняет голову параллельно земле, чтоб слёзы сразу упали в траву, а не катились по щекам. Дыхание глубокое, грудью втягивает холодный воздух с запахом пустоты и думает о словах того, кто сделал так больно. Он доверял Юну, но когда нужна была его поддержка, то получил только ножи.
— Уходить собрался? Струсил всё же? — если б Хо слышал, то остановил бы его. Недопустимо так сильно давить на человека, который не готов. В таком случае кнут изранит душу и сделает человека чёрствым, а пряник поможет справиться и остаться человечным. Хосок смотрит на остатки солнечных лучей и просторы королевства, которые видно с этого обрыва, акцентируя внимание на запахе воздуха, температуре и красотах. За полгода глухоты он пока не научился читать людей с ходу, но шестое чувство заставило обернуться к парням. Юнги обращается к принцу. — Не ври хотя бы себе, что Ирусан, — Чонгук не выдерживает и с разворота бьёт кулаком по скуле главнокомандующего.
— Серьёзно? Так вот как ты всё время думал обо мне? Ты хоть раз считал меня другом? Хоть раз хотел действительно помочь? Если ты считаешь, что поступаешь правильно, то учитывай не только свои чувства и опыт, но и чужие. Однако это если у тебя осталось сердце. Если его нет, то другим его не оскверняй, — у парня заболела голова от напряжения. Он агрессивно берёт поводья своей лошади и идёт к мосту.
— Не стоит на ночь глядя переходить, — кричит в след Мин. Пока он пытался убедить Чона, то стемнело сильнее и переходить стало небезопасно.
— Серьезно? Что ещё скажешь? А вот я тебя не буду слушать. Оставайся здесь, если хочешь, а я пошёл, — чисто из принципа будет теперь гнуть свою палку. На адреналине он шагает на мост. Хорошо, что он не сильно узкий, поэтому черноволосый смело ведёт лошадь рядом.
— Стой. Мы идём, — Юнги берёт свою лошадь и кивает Хосоку, чтоб тот тоже шёл. Скрипач берёт поводья, перед этим все сумки повесил на себя, потому что хочет, чтобы его лошадь отдохнула, и идёт вперёд, ни на шаг не отступая от герцога. Аккуратно шагая, спустя полторы минуты они доходят до середины. Чонгук ждёт их уже на той стороне, поедая что-то. Он отворачивается, делая вид, что уже надоело их ждать.
Юнги видит небольшой обвалившийся переход размером примерно с один локоть. Он говорит, чтоб Хосок был осторожнее и проходит дальше. Длинноволосый не слышит, но хорошо видит, и ещё внимательность имеется, поэтому идёт смело. Резкий порыв ветра покачнул лошадь Хо. Она от неготовности шагнула мимо и подвернула копыто. Не удержавшись, летит вниз. Скрипач вместе с ней. Юнги обернулся на нестандартный шум и увидел пугающую пустоту.
— Хо! — развеялось по ветру. Он резко побежал к месту, куда упал Чон, боясь увидеть то, что выгравировал на подкорке стратегический мозг. Мин опустился на колени, подползая поближе к краю, смотря вниз.
— Юнги, помоги мне, — Хосок шепчет и держится одной рукой за выступивший кирпичик, который уже шатается, намереваясь выскочить и нарушить оставшуюся целостность моста. Поводья лошади выскользнули сразу, иначе скрипач исчез бы в бесконечности леса снизу, как и его скакун. Мин затаскивает шокированного парня на мост и за руку ведёт к выходу. Чонгук стоит с застывшим испугом на лице. Он не сталкивался ещё с человеческой смертью воочию и не сталкивается сейчас. Когда скрипач шагает на землю и осознаёт, что с ним сейчас произошло, то утыкается в плечо герцога и начинает рыдать, выплёскивая весь страх, осознание и возможный исход, который, к счастью, обошёл стороной. Он жив. Он здесь. Ноги его перестают держать, и он оседает на траву с помощью Юнги, который за талию аккуратно осадил его, располагаясь рядом. Дистресс был у всех.
Спустя время, успокоившись, все стали разбивать лагерь на ночлег: разводят костёр; достают немного картошки для жарки; раскладывают спальные мешки, которые мама Посси при жизни утеплила для их семьи, но пригодились для других. Гук чистит ветку, насаживает предварительно мытую картошку и жарит на костре. Юнги кормит двух коней и привязывает их на ночь недалеко. Хосок медленно водит смычком по струнам, играя не очень складную мелодию, но после насыщенного на эмоции дня сойдёт всё. На это просто уже не обращаешь внимания.
— А у нас картошка ещё есть? Просто завтра можно будет уже рыбу есть, а картошка в мундире идеально сочетается солёной рыбой, — Астер посмотрел на Гука, а тот рассмеялся. — Ты чего?
— Юнги, когда стал генералом, то на торжестве был в мундире, ой, — Чон берёт палку и пишет ею около костра, чтоб было видно. Хо понял и начал смеяться тоже. Юнги в виде картошки это вам не банальщина.
— Юнги, а ты любишь картошку? — кричит Хо в сторону временного загона, где как раз был Мин.
— Ну, она мне нравится, а что? — спустя пару секунд после своего вопроса, Хосок поворачивается к Чонгуку.
— Что он говорит? — улыбается парень, любопытно ожидая ответа, а принц пишет ответ на земле.
— Было бы странно, если б ему не нравилась собственная форма, — шутит скрипач, прикрывая руками лицо от смеха. Чонгук встаёт и начинает пародировать Мина.
— Я, Мин Рао Шен Юнги, — Гук держит палку с картошкой перед собой как меч. — Клянусь защищать Катур до последнего вздоха! Клянусь служить Ирусану до потерянного рассудка! Клянусь быть Генералом и с честью нести это звание! Клянусь! Клянусь! Клянусь! — свой воображаемый меч принц величесвенно убирает в воображаемые ножны. Хосок по какой-то причине уже не смеётся. — Ой, ты же не слышишь.
— Зато я всё слышал, — Юнги стоит за спиной черноволосого. — Смешно вам, да? А со мной поделиться? — он стаскивает картошину и садится на свой спальный мешок, откусывая ужин. Теперь висит молчание в воздухе. Атмосфера уже и не весёлая. Слышно только как трещит костёр и свои мысли. Спустя полчаса левитирования в раздумьях парни решают укладываться спать. Из-за вспышки злости и раздражения сегодня Гук уснул сразу, а Хо, лежащий между парнями, думал о том, что было бы, если он умер сегодня. Что он в этой жизни вообще сделал? Рад он ей или хочет в корне всё поменять? Но представление лучшей жизни перед сном — любимая рутина романтика, на которую он решает переключится, чтоб не расплакаться вновь. Он закрывает глаза и сразу возникает едва заметная картинка.
— «Так, я хочу выступать в столице со скрипкой, » — думает Хо. — «А дома меня будет ждать тот, кто сможет порадоваться за меня вместе со мной. Он обнимет меня, проведёт ладонью по щеке, потом поцелует, а потом мы с Юнги пойдём в спальню, » — неожиданная мысль проскочила едва заметно. — «Юнги? Почему я о нём подумал? Разве он мне нравится? Нет, день просто насыщенный, » — тогда почему интимная сцена в мыслях с Мином? — Надо закругляться, — прошептал Чон и повернулся лицом к рыжеволосому. Тот не спит, и Хосок сразу говорит, что первое приходит на ум от неожиданности. — Бессонница? — Юнги вытащил руку, прося в неё вложить свою ладонь. Астер так и сделал.
—
Просто слишком много думаю. Ты замёрз? Рука холодная, — пишет Мин, сжав пальцы парня, грея.
— Прохладно, но всё нормально, скоро согреюсь, — также шёпотом.
—
Можешь залезть ко мне. Тут будет теплее. Да ещё заболеешь, и что делать будем? Залезай, — для приличия Чон немного думает и втискивается почти сразу в мешок, который для одного — широковат, а для двоих — слегка тесен. От безвыходности Хосок кладёт свою ладонь на оголённый бок герцога, а Мин греет другую руку в своих ладонях.
—
«Это что? Я попал в идеальный мир? Почему так хорошо?» — это последнее, о чём думает длинноволосый перед сном, а тепло разливается теперь не только по телу, но и в душе. Когда Мин видит, что парень заснул, то переворачивается на спину и засыпает, смотря перед этим на звёздное небо.
Лучи солнц достигают глаз спящих и будит их, ведь день планирует быть насыщенным. Первым просыпается Хосок и не сразу понимает, где находится. Рядом с ним спит Юнги, чьи ресницы немного подрагивают, потому что что-то снится. Парень потихоньку вылазит, стараясь быть незаметным, но Мин хватает его за бедро, которое было на уровне его ладони и сжимает, чтоб
добыча не ушла.
— Ай! Ты чего делаешь? — обращается к рыжеволосому Чон. Тот открывает глаза и смотрит на сбегающего. Пару раз моргает и отпускает парня из хватки.
— Рефлекс, — поясняет одними губами, и Хо понял. Он кивает и теперь окончательно высвобождается из тёплого мешка. Понимание приходит после утреннего туалета, когда Хосок уже стоит у своих походных мешков, чтобы достать яблоки на завтрак. Так, он действительно спал с Юнги. Они правда прижимались друг ко другу ночью. И вообще Мин сейчас его ногу трогал. Как-то быстро всё у них развивается. Парень трясёт головой из стороны в сторону и с фруктами идёт к путникам, которые сейчас делают зарядку, но увидев еду, прекратили занятие и принялись кушать. Вскоре все приготовились, и пришло время ехать. Трое парней, две лошади. Решили, что Хосоку лучше будет с Юном. Никто не возражает, на том и останавливаются. Едут по лесу час, два, три и понимают, что здесь они проезжали, а эта ветка уже так лежала.
— Так, предлагаю спуститься и идти пешком, — говорит Чонгук, освобождая своё седло.
— Помнишь, чем вчера закончилось твоё командование? — припоминает Мин.
— Давай забудем вчерашний день. Я всё ещё очень обижен на тебя. Не знаю, чего ты добивался, но поступил ты очень плохо, — жёстко говорит принц, смотря вперёд, а не на собеседника.
— Хотел сделать тебя сильнее, — Мин спускается.
— А сделал хуже — подорвал моё доверие к тебе. Удовлетворён? — безэмоционально смотрит на герцога, ожидая ответа.
— Давайте не будем так смотреть друг на друга, а пойдём дальше, — спускается Хосок, беря в руки мешок со скрипкой. Спорившие поджимают губы и идут вперёд по тропе молча. Атмосфера напряжённая.
Некоторое время идут, внимательно рассматривая всё вокруг, запоминая. Хосок замечает на тропе красивый пёстрый листик и решает его поднять. Несколько секунд рассматривает его, вертит в руках и хочет показать Юнги, но впереди никого нет. Парень оборачивается вокруг себя, но безуспешно. Он один. Думает, что Мин и принц просто далеко ушли и решает идти вперёд, но его кто-то сзади окликает.
— Хосок! — он оборачивается и видит жителей своей деревни. Его зовёт мама. — Дорогой, ты нас предал. Если бы не ты, мы были бы живы, — за женщиной теперь толпятся все озлобленые жители деревни.
— Мамочка, — Хосок пытается подойти ближе, но падает на колени, спотыкаясь на ровном месте, — Простите меня, я не знал. Я не хотел. Простите меня, — по щекам парня текут горячие слёзы, которые не останавливаются ни на секунду. Он не чувствует болящих коленей, не ощущает щиплющих ран, но разбитое сердце просит прощения. Рана ещё свежая, душа до сих пор кровоточит. Память свежа.
— Если бы ты не привёл их, то всё было бы хорошо. Если бы был не таким добрым, слабым, то жил бы как раньше. Если бы ты женился, создал свою семью, то не приводил бы тех мужчин в деревню, а они бы нас не убили. А тебя пощадили, ведь ты хорошо ублажал их главного.
— Я… Мама… Прости меня. Братья, сёстры, простите меня. Я должен был умереть вместе с вами!
— За это ты поплатился слухом. Теперь музыкант живёт в аду. Заслужил! Всегда считала, что ты бесталанный обуза, — мать скрестила руки на груди, смотря на сына с высока. Парень рыдал, пока жители его любимой деревни закидывали грязью и камнями. Относительно чистая одежда теперь стала сильно испачканной, на открытых участках кожи стали проявляться ссадины и синяки. Боль уже невыносимая, хотя поначалу ничего не чувствовалось.
Резкое прозрение.
— Нет! Ты не моя мама, вы, — смотрит матери за спину. — Не мои соседи, которые любили меня, и которых любил я, — парень встаёт и отряхивается, но стоит на месте, а не идёт к семье. — Мама меня любила и поддерживала. Не нужно вводить меня в заблуждение. Я не верю вам, кем бы вы ни были.
— А кому же ты веришь?
° ° °
Юнги обернулся, чтоб проверить, где скрипач, но его сзади не оказывается.
— Гук, Астер пропал, — но принц с лошадьми исчез тоже. Мин слышит шорохи, но не видит никого. Делает шаг в сторону и падает вниз, оказываясь в доме дяди. — Только не это, — Юн, маленьким котёнком жмётся ближе к полу, поджимая уши. Шаги приближаются, герцог зажмурился.
— Чё, страшно? Правильно. Бойся. Сегодня идёшь на ночную охоту, — это означало, что шестилетний Юнги пойдёт в одной рубашке в лес ночью, когда луны на небе нет, и есть только свет звёзд и мерцание глаз голодных хищников. — Мать сбежала, отец оставил тебя мне и вряд ли вернётся за тобой. Ему важна только служба, а ты всё к нему рвёшься. Забудь о его существовании. Ты ему не нужен, котёнок.
— Но я хочу быть как папа, — голос Юнги дрожит. Он ужасно боится дядю, но он знает, что отец придёт и спасёт.
— Чего ещё ты хочешь? Тебя не возьмут в армию из-за роста. В шесть лет твой отец был выше на голову, а ты будешь, как сбежавшая мать. Бедный, никому ненужный мальчик, который всё ещё о чём-то мечтает в этом безжалостном мире. Печальное зрелище, — мужчина садиться на корточки и начинает гладить Мина по волосам. — Но я тебя сделаю сильнее, я покажу тебе настоящий мир. Мой брат всегда был никчёмным. В армию протиснулся нечестным образом, звание получил — тоже, но тут я уже его может немного уважаю, ведь убить действующего главнокомандующего королевства это надо постараться.
— Папа не мог убить так человека! — мальчик осмелел и даже поднял немного голову на мужчину.
— А что же он мог? Как ты думаешь продвигаются вверх по карьерной лестнице? Легально? Неа. Тебе придётся мне поверить, потому что ты навсегда останешься со мной. Вот подрастёшь, — мужчина опустил ладонь на бёдра мальчика, а Юнги, не боясь последствий, встал и отошёл от мужчины.
— Но я тебе не буду верить! — Мин теперь без страха смотрит на мужчину, которого боялся всё своё детство.
— И кому же ты веришь, Юнги?
° ° °
Погружённый в свои мысли, Чонгук не сразу замечает, что остаётся один. И, подняв глаза, он оказывается на коронации. Это был самый ужасный день в его жизни. Если б торжество прошло по плану, то было бы всё хорошо. Принц снова в той одежде, зал забит теми же людьми, у алтаря стоит совет. Неужели снова придётся пережить этот ужас? Гук хочет сделать шаг, крикнуть, но не может. Он стоит и снова смотрит, как рушится его жизнь под торжественную музыку. Самовлюблённый брат идёт с высоко поднятой головой, снова эта яркая одежда, как хвост у павлина, и прожигающий насквозь взгляд. Чонгук буквально всем телом чувствует давление от его эго, которое уже не помещается в пределах дворца. Совет что-то говорит, корона красуется на голове и коронованный Ирусан начинает говорить то, чего не говорил в первый раз:
— Мой младший братик Чонгук, наверное рад за меня, да? — испепеляюще смотрит на Гука.
— Да, очень рад, — не по собственной воле говорит Чон. —
«Нет! Ни капли не рад! Я должен быть на твоём месте! Пошёл к дьяволу, мерзкая гниль!» — звучит в мыслях.
— Отлично. Дамы и господа, — Сиб обращается к залу. — Хочу вам сразу сообщить, что мы с Чонгуком беседовали однажды, и он сказал, что отрекается от престола и не хочет быть частью королевской семьи по причине, что ему больше по душе спокойная жизнь фелидэ. Он сказал, что не уверен, что справится с обязанностями Ирусана и уступает корону мне, так как доверяет. Мы всё детство были вместе и жили душа в душу-
—
«Твои речи, да Творцу в уши. Какая же ты мразь, брат, » — в сердцах думает Чонгук, но сказать вслух не в силах. Рот будто зашит.
— И мы с многоуважаемым Советом решили, что так действительно будет лучше, что истинный Ирусан не откажется от Королевства! — после этого все начали скандировать имя нового правителя.
— Сиб Оан! Сиб Оан! Сиб Оан! — а Гук слушает это, как мантру. Ощущение, что это всё длится вечно. Голова болит от гула, дум, в груди непосильная тяжесть, кулаки сжаты по максимуму, напряжена спина, ноги, голова поднята, осанка ровная, показывая и крича:
—
«Это я Ирусан! Он лжёт! Я истинный правитель Катур!» — но принца никто не видит, его никто не замечает, будто скрыт от всех словно ненужный артефакт. А глаза растерянные и решительные одновременно бегают по лицам гостей, изучая. Они искренне рады его брату.
— Благодарю. И ещё я хочу поделиться одной интересной историей. Когда-то давно, когда мама была жива, она отвела меня к Кэтши. Ведьма сказала, что я истинный Ирусан, во мне течёт священная кровь короля. И я тогда уже знал, что по праву рождения буду защищать своё Королевство.
— Нет! Я не верю тебе ни капли. Ты говоришь чушь. Как люди могут верить в эту явную ложь, — эмоции гнева и раздражения смешиваются и теперь заполняют грудь Чона.
— Дорогой брат, а кому же ты веришь? Кэтши говорит только правду, и я её только что озвучил. А? Кому ты веришь, Чон Фелис Мерали Чонгук?
° ° °
Парни оказываются на берегу красивого озера, в которое впадает небольшой водопад. Солнечные блики отражаются от поверхности воды и разносятся по всему видимому периметру. Откуда здесь такие могучие деревья с лианами? Крона поблёскивает, ветви растут аккуратными волнами, сами лианы усыпаны беленькими цветами. Из-за водопада выходят две девушки разного роста, чья красота поражает троицу. На вид им лет восемнадцать, но это же ундины, а на самом деле они могут быть значительно старше того, как выглядят. Парни стоят, ничего не понимают, пока Хосок не спрашивает:
— Как мы здесь оказались? — низенькая девушка с медным цветом волос отвечает первой.
— Вы прошли наши испытания и ответили правильно на вопрос, — она улыбается пухлыми губами и рукой приглаживает свои волнистые локоны.
— Почему я вас слышу? Вы меня излечили? — скрипач прикрывает рот одной ладонью, а другую прижимает к уху.
— К сожалению, мы не можем лечить механические травмы. Только магические нам под силу исправить. А сейчас ты просто слышишь мои мысли, которые я проговариваю и одновременно посылаю тебе, — девушки смотрят на Хосока, у которого в благодарных глазах застыли слёзы, но он быстро подавил свою сентиментальность и поклонился в знак признательности.
— А какой был вопрос? Какой у нас был ответ? — спросил Юнги, переглядываясь с Чонгуком.
— Вы верите себе. Почти никто себе не верит. Верят родным, друзьям, авторитетам, правительству, ведьмам, а вот себя в учёт не ставят. А самое главное — это ты сам, вера себе, доверие себе. Это ведь очень важно, но никто не понимает, — поясняет высокая девушка с прямыми длинными волосами. — Пойдёмте к дереву, сядем под ним, — когда все усаживаются на поляне, которая оказалась скрытой кустами, девушки продолжили. — Меня зовут Ким Кири Ре Джина, — это была девушка с прямыми волосами цвета глубокой ночи. Она улыбается такими же пухлыми губами как у её сестры, поправляя чёлку.
— А меня зовут Пак Иво Ра Чимин, — девушка с медными кудрявыми волосами помахала, привлекая внимание парней. Они тоже представились и Пак продолжила. — Мы двойняшки. Ундины, но, скорее всего, вы это знаете. Так с каким вопросом вы пришли к нам? — Чимин изучающе смотрит на гостей.
— Где найти Кэтши? Нам сказали, что вы можете помочь, — ответил принц, сцепив пальцы в замок перед собой, готовый слушать и принимать любой ответ. Сёстры переглянулись, и Джина произнесла.
— Понятно. Вы сами её не найдёте. Только мы можем почувствовать её энергию. У неё очень сильный амулет скрытия, поэтому будет сложно. Но у нас свои методы обхода всех магических штучек. Вам правильно посоветовали обратиться к нам, — девушка улыбнулась и встала. — Что ж, сестра, пора выдвигаться и путешествовать с этими чудесными мужчинами, — Ким обращается к младшей сестре и кивает. Та в ответ улыбается и старшая продолжает. — Мы сейчас пойдём собираться, а вы ждите нас здесь. Отдыхайте, спите, ешьте. Вы устали с пути.
Парни валяются в тени и наслаждаются солнечными лучами. В месте обитания ундин всегда тепло. Джина оставила янтарного цвета кристалл, который исполняет прихоти по еде и, объевшись, дворцовые путники теперь дремлют, а Хосок, сидя в позе лотоса, решает размять свою скрипку, ведь боится, как смерти, разучиться виртуозной игре. Хотя сравнение со смертью, ему кажется, не передаёт его полного ужаса. Его главный страх случился с ним до того, как он о нём подумал. Музыкант умирает, когда теряет слух; художник умирает, когда теряет зрение; писатель умирает, когда теряет рассудок или память. Однако их души по прежнему остаются собой. Хосок не хочет терять свою душу.
Рядом лежит Юнги, отвёрнутый от скрипача. Рыжие волосы на затылке растрепались и, даже не думая, Хосок тянется их поправить. Он аккуратно дотрагивается до немного сухих прядей, приглаживая. Сердце от чего-то слишком сильно бьётся, парню кажется, что это слышно и даже видно, но никого нет, поэтому не страшно. Мысли твердят, что можно поправить и накидку на плече Юнги, а руки тянутся без отчётности. На бёдрах остались крошки земли и ладонь просто делает, что хочет, а Хосок только и думает, что у Юнги много мышц и хочется на них посмотреть без одежды. Хочет, чтобы мужчина показал своё тело, а скрипач просто посмотрит, но потом может и сам покажет своё. Ему тоже есть чем гордиться, поэтому и покажет. Юнги резко переворачивается и смотрит на Хосока снизу вверх. Парень резко отдёргивает руки, не замечая того, что, погрузившись в раздумья, не убрал руку с ягодиц Мина. Ладони Чон прижимает к груди, опуская лицо от смущения и стыда. Жаль, что волосы убраны в косу, а то за ними скрыться было бы удобнее.
— Не хочешь рассказать? — отчего-то спокойно задаёт вопрос рыжеволосый. Хосок отстраняет руки от своей грудной клетки и начинает говорить на языке жестов. Юнги выражением лица показывает, что ничего не понял.
— Вот и я не услышал твоих слов, — Хосок грустно улыбается и опускает руки себе на колени, а Юнги понимает, что забыл об особенности парня, поэтому поджимает губы и морщит лоб. — Ничего страшного. Так бывает. Я сначала тоже забывал о том, что я глухой. Утром просыпаюсь, думаю, почему не кукарекают петухи, а это не в них дело. На скрипке играть по началу тоже было непривычно без слуха. Вроде движения и ощущения те же, но звук… Я до сих пор многое по губам читать не могу. Из-за чего-то не могу понимать или не хочу. Хочу слышать. Хочу чувствовать себя как раньше, собой. Сейчас я просто кусочек себя. А трогал я тебя, потому что ты испачкался, сразу хочу сказать, чтоб потом неловко не было, — Юнги берёт ладонь и пишет: «Хорошо». Спустя минуту Мин пишет ещё: «Расскажешь подробные причины пожара?» Хосок хмурится, устраняет взгляд в сторону и думает. Через несколько десятков секунд Чон начинает. — Когда я гулял по поляне недалеко от дома, то решил попрактиковаться в игре на своей скрипке, ведь у наших соседей дочь выходила замуж, и я готовил им подарок — произведение собственного сочинения. На игру пришли разбойники, но они представились мне как путешественники. Мы разговорились, и я выяснил, что им негде ночевать. А было уже поздно, поэтому я предложил им нашу деревню в качестве пристанища. Так они прожили у нас какое-то время. Однажды главарь повёл меня на прогулку в лес, и мы там отдались чувствам, хотя он, скорее всего, обычному желанию. Он говорил, что я ему понравился. Он мне понравился тоже. В день свадьбы его шайка помогала готовить, а я заболел и сидел дома. От недомогания я заснул, а проснулся, когда мой дом горел. Выжил только я. Тела были только жителей, а разбойников и след простыл. Вот и всё, — Хосок сжимает ладони в кулаки, всё тело тоже напрягается. Эта тема тяжёлая. Подробности, которые он не хотел никому говорить, почему-то захотелось рассказать и довериться строгому и рассудительному Юнги. Мин берёт сжатые руки парня в свои и начинает поглаживать их большими пальцами.
— Ребята, у нас образовались сложности, поэтому мы остаёмся здесь до завтра, — Чимин дружелюбно улыбается, проходя к дереву через кусты. От её звонкого голоса просыпается Чонгук.
— Какие проблемы? — спрашивает Юнги и сразу убирает свои руки с ладоней Чона.
— Заканчиваются запасы определённых трав, которые нам здесь нужно собрать, и сестра не может найти амулет, который поможет найти вашу ведьму. Поэтому она дома будет искать, а я буду собирать травы ночью. Вы можете ночевать прямо здесь, всё равно тепло. А я скоро приду, — Чимин улыбнулась и поскакала к водопаду.
— А сколько сейчас часов? — спрашивает Хосок. Юнги, посмотрев на небо, показывает пальцами шесть.
Темнеет быстро, но в месте обитания ундин всё продумано, ведь лианы ночью светятся. Красивый нежный свет разливается по местности. Парни решают перекусить, пользуясь дарами сестёр. Этот кристалл нравится всем, ведь можно заказать абсолютно всё, что душе захочется. Хосок слышал о манго, но никогда его не ел, поэтому просит манговый сорбет и почти сходит с ума от первой ложечки, Юнги хочет копчёную скумбрию, которую ел на свой прошлый День рождения, а Чонгук — тыквенный суп тёти Рэй. Ох уж эта аристократия. Наевшись до отвала, принц и герцог начинают о чём-то беседовать, а Хосок ещё имеет место в желудке, поэтому берёт кусок арбуза и начинает есть. Сладкий и сочный, растворяется во рту, течёт по рукам, но как же вкусно. Приходит Джина и говорит, что амулет найден, поэтому завтра со спокойной душой пойдут на поиски. Чонгук начинает её расспрашивать про планы, забыв про разговор с Мином.
— Я скоро вернусь, — оповещает скрипач, встаёт и направляется к озеру. Он понимает, что испачкался полностью, поэтому решает искупаться. Чонгук и Юнги сейчас находятся с Джиной, Чимин в лесу собирает травы, а значит он спокойно может отдохнуть. Парень снимает с себя всю одежду и стопками складывает на камне. Он заходит в комфортной температуры воду и чувствует, как усталость в ней растворяется. И самому раствориться тоже хочется, поэтому расслабляется максимально и позволяет воде себя держать. Хосок лежит на спине и смотрит на звёздное небо с полумесяцем. Как хорошо здесь дышится, будто и проблем никаких нет. Глубокий вдох грудью, выдох. Вдох, выдох. Поняв, что задержался, он снова ступает на дно и видит, что пришёл Юнги и тоже раздевается. Как давно от тут? Как много он видел? Голову Хосока посещает тысяча и одна мысль в секунду. Волосы неприятно прилипают к телу, парень вертит головой в поисках места, куда можно спрятаться, но Мин уже идёт к нему. Глаза в глаза. Оба по пояс в воде, Юнги нежно берёт руку и выводит:
«Ты красивый». От шока Чон приоткрывает рот, а Юнги тянется к нему, мягко целуя губы скрипача. Тёплый ветер ласкает кожу, гладь воды ходит кругами, а два сердца стучат в унисон.
