Дороги мои, дороги

И всё же несправедливо, что от Кирилла у меня осталась лишь дурацкая бутылка. Аглая не общалась с ним лет десять, да и вообще, Кира вырастили её родители. Она не имела права забирать его себе после смерти! Я не знал, чем занималась эта женщина. Вроде как работала на некоего крупного бизнесмена из нашего города, но кем именно, Кир никогда не говорил. Да и мне, признаться, это было не сильно интересно. В свои сорок девять она выглядела максимум на тридцать. Невысокая, хрупкая, с длинными чёрными волосами и светлой кожей. Я сперва принял её за сестру Кира, причём, возможно, младшую. Её возраст выдавал лишь тяжёлый взгляд тусклых глаз из-под нахмуренных бровей и низкий прокуренный голос. Узнав, что Кир в контрах с матерью, я ещё сильнее почувствовал в нём родственную душу. Со своими родителями я тоже общался очень редко с тех пор, как съехал от них в общагу, нашёл подработки и смог худо-бедно кормиться сам. Я переехал к нему, мы прожили вместе четыре года, а затем решили попробовать обустроиться в Питере. Кир купил возле метро уютную квартирку на девятом этаже. Из её окна он вышел год спустя. Я посмотрел на небо — солнце, как назло, спряталось за огромную стрёмную тучу, а значит, мои вещи в ближайшее время точно не высохнут. Я продрог, как цуцик, у меня даже не было сухой одежды, чтобы переодеться, и сухого полотенца, чтобы закутаться. Ступни до сих пор немного кровили. Примерно час назад я вытащил из левой впившийся в неё острый камешек. На правой была пара довольно глубоких царапин и заноза. А я даже не догадался взять с собой какую-нибудь элементарную аптечку. Хотя не факт, что если б и взял, она бы пережила сегодняшнее погружение. Что теперь делать? Телефон я, похоже, всё-таки забыл в машине, а значит, такси вызвать не смогу. Населённых пунктов вроде бы поблизости нет. Ловить машины мне после пережитого не особенно хотелось. Да и если передо мной никто не останавливался, когда я ещё выглядел вполне прилично, то теперь перед мокрым полуголым нечтом и подавно никто не тормознёт. Ну разве что маньяк какой-нибудь — только этого мне сегодня не хватало. Всё же авантюры — это совсем не моё. Я всерьёз задумался, не стоит ли мне вернуться в Питер. А может, вообще на родину, в Новосибирск. Естественно, самолётом. Солнце всё никак не выглядывало, но и дождём туча так и не разродилась. Я обхватил себя ладонями и уткнулся в колени, пытаясь не дрожать от холода. Нужно было всё-таки закаляться вместе с Киром. Он ведь всё подбивал меня ходить с ним в моржовку. Я поднял голову и уставился на дорогу, уже начиная думать, что, возможно, выйти и попросить у кого-то помощи не такая уж плохая идея. Может, повезёт, и я сегодня всё же встречу кого-то адекватного? Не может ведь такого быть, что все шишки этого мира летят ровно на мою макушку. Вдруг на обочине тормознула вишнёвая машина — примерно в том же месте, где до этого случилось наше неприятное ДТП. С пассажирского сиденья вылез темноволосый парень в красной олимпийке. Он некоторое время пялился то в телефон, то по сторонам, а потом повернулся к берегу и заметил меня. — Ну ты даёшь. Реально тюлень, оказывается. Водоплавающий. Я вспомнил, что видел его несколько часов назад, когда только вышел на дорогу. — Т-ты, вроде, уехал в п-противоположную сторону? — пробурчал ему в ответ. От холода у меня зуб на зуб не попадал. — Да вот, поделал дела, теперь еду обратно, — усмехнулся он. — Тебе, может, помощь нужна? Спасибо, капитан Очевидность. — А я п-похож на человека, которому н-нужна помощь? Р-разумеется, блин, н-нужна, спрашиваешь ещё! Он фыркнул, попрощался с водителем и направился в мою сторону. На ходу вытащил из рюкзака жёлтую футболку, протянул мне. Я кивнул и дрожащими руками натянул её на себя. Она была не особенно чистой, болталась на плечах, пахла дорожной пылью, но главное, что сухая. — М-да. Слушай, у меня одежды особо нету, ну на ещё мою олимпийку, а то заболеешь ведь, — сказал он, задумчиво меня оглядев. Я хотел благородно отказаться, но не смог. Промычал что-то, похожее на «спасибо», и закутался в любезно предложенную мне вещь. — У тебя с-случайно нет перекиси там, или йода? — я приподнял ступни и продемонстрировал ему свои боевые раны. — Пиздец, — глубокомысленно сказал он и снова залез в рюкзак. Достал оттуда завязанный целлофановый пакет, из пакета — пузырёк йода и вату. — Так что с тобой случилось? Я прижёг ранку, оставшуюся от впившегося камня. Наступать на левую ступню было больно. Парень сочувственно оглядел меня и пожертвовал ещё и бинт из того же пакета. Я неаккуратно намотал на ногу, при этом чувствуя, что наконец-то начинаю согреваться. — Да водитель мудак. Этот долбоящер въехал в яму, пробил колесо. Мы чуть не перевернулись. А потом он обвинил меня, что, мол, это всё я виноват, не надо было трындеть над ухом. Хотя я вообще молчал. Спаситель слушал меня, но при этом я заметил, что он периодически подозрительно оглядывается. — Да он уже уехал, — поспешно добавил я. — Так он что, тебя искупал из-за ДТП? — Ну, мы подрались, а потом… Э-э-э, — я решил не распространяться про бутылку. Незачем ему такая личная информация обо мне. — В общем, он вышвырнул мои вещи в реку, мне пришлось нырять и искать их. Вот как знал, что не нужно к нему садиться, сразу его рожа не понравилась. — А зачем тогда сел? — Ну… Он ведь остановился… Что делать-то было, я ведь стоял и голосовал. — Сказал бы, что обознался, думал, что это знакомый едет. Ну или что направление перепутал, и тебе в другую сторону надо. Чёрт, об этом я, конечно же, не подумал. — Ладно, буду знать. — Слушай, это ж элементарные правила жизни для автостопщика. Ты вообще никак не готовился, что ли? Далеко ты таким образом ехать собрался? Не то чтобы он говорил с надменностью и чувством собственного превосходства, но я всё равно начал злиться. — За помощь спасибо, но не твоё дело, — пробурчал в ответ. — Да не мучай ты бинт, дай сюда, — он вдруг вырвал у меня край бинта и ловко размотал ступню под мой возмущённо-болезненный возглас. — Я забинтую нормально, не дёргайся ты так. Ладони у него были смуглые, тёплые и мозолистые. Они сильно контрастировали с моей бледной кожей. Его тёмные волосы были такими же растрёпанными и немытыми, как утром. Впрочем, я сейчас явно выглядел не лучше - мои собственные чёрные космы налипли на лоб, голова чесалась. Губы наверняка посинели, а вечные тёмные круги под глазами стали ещё заметнее Он придержал меня за лодыжку и принялся аккуратно наматывать бинт. Я слегка офигел от такой заботы и не знал, как на это реагировать. — Вот так получше. А теперь я тебе вот что скажу — лучше поворачивай-ка ты обратно и поезжай домой. — Нет! С чего это вдруг? — возмутился я, забыв, что некоторое время назад сам раздумывал над этим вариантом. — Ну объективно говоря — ты совсем не подготовлен. Вернись в Питер, почитай там, не знаю, какие-нибудь гайды и советы, купи себе новую снарягу. Пообщайся с ребятами, которые в теме. Вот же мистер Профи хренов. — Не-ет, — замотал головой я. — Нет. Блин, я если сейчас вернусь, я чокнусь. И второй раз не заставлю себя… Вот это вот сделать. Раз вышел уже, то поеду, и пофигу, что будет. Я всё равно не знаю, зачем жить дальше и чем заниматься. Кир отнял не только свою собственную жизнь, но и мою. — Ну что ж делать с тобой? Ладно, у меня тут в паре часов езды товарищи живут, может, впишут нас на ночь. Доедем, отдохнёшь, а дальше уже как хочешь. Он помог мне собрать и сложить в рюкзак всё ещё влажные вещи. Я повертел в руках паспорт и обнаружил, что все страницы, кроме заламинированной с фотографией, всё-таки нахрен потекли. — Фигово, но не парься. У меня за много лет в дорогах ни разу паспорт не спрашивали, — утешил меня новый знакомый. — Да ну? — Серьёзно. Я как-то не попадал в ситуации, где он теоретически может понадобиться. Ну или… Двигай домой и меняй его. — Нет. Потом поменяю где-нибудь. Сделаю дело и поменяю. — Даже не буду спрашивать, что за дело. — И правильно. Не спрашивай. Я всё же ещё раз ощупал карманы рюкзака, надеясь, что, может, найду свой телефон целым и невредимым. — Ты что-то ищешь? — поинтересовался парень. — Да телефон проебал. Походу, забыл в машине у того обмудка. — Ты уверен? — он, кажется, искренне удивился. — А ты хорошо искал? — Хорошо. Все вещи обшарил. Ну или он там… В водичке. — А вы где вообще тормознули? Ты же сказал, что вы с драйвером подрались? Может, выпал где-то возле дороги? Ни на что особенно не надеясь, я не без труда запихнул ноги в кроссовки и, прихрамывая, поплёлся за ним к дороге. Оглядел масляное пятно у обочины, примятую траву в том месте, на котором я напрыгнул на водилу. Тихо кряхтя, присел на корточки и к своему удивлению увидел свой «Сяоми». Даже экран не треснул. — Кажется, я приношу тебе удачу, — довольно заулыбался парень. — Да уж. Ладно, давай остановим кого-нибудь. — Не-не, погоди. Ты посиди тут на травке, чтоб тебя не видно было, и предоставь это мне. А то так мы долго стоять будем, двум парням уехать сложно. Я тормозну кого-нибудь, а там уже уговорю подобрать нас обоих. Поиск машины у него много времени не занял. Минут через пятнадцать мы сидели в салоне «Кии». Мой попутчик принялся непринуждённо болтать с водителем, который был примерно нашим ровесником. Я особо их не слушал и в разговор лезть не торопился — хватит с меня этого на сегодня, спасибо, уже обжёгся. Мистер Профи нёс водиле какую-то полную ахинею — что, мол, мы друзья детства, едем из Териберки в Ереван. Да и вообще мы всю Европу автостопом объездить успели. Сочинял, не запинаясь, вот же жук. Тоже мне, друг детства, я даже имени твоего не знаю. Как-то за время, проведённое у реки за сбором мокрых вещей и бинтованием ноги, представиться мы не успели. Похоже, мистер Профи действительно принёс мне удачи — мы доехали спокойно и без происшествий практически до того места, где жили его друзья. Он уболтал водителя сделать крюк, который тому был совсем не по пути, с его телефона позвонил приятелю и договорился, что тот нас встретит. Остановились мы в каком-то посёлке под Новгородом — на указатель я внимания не обратил. Профи заботливо помог мне вылезти из машины, взял мой рюкзак, а затем радостно помахал здоровенному бородатому мужику в бандане и в чёрной жилетке. Тот стоял, опёршись на костыли — правой ноги у него не было до колена. — Чих, здорова! А это Родион, любите и жалуйте.