Дороги мои, дороги

С возрастом Кости я ошибся — ему на вид было лет тридцать пять. Примерно одного роста с Мартином, темноволосый, с такими же, как у него, ореховыми глазами, схожими чертами лица. Они что, родственники? Не похожи они с Мартином были только в том, что Костя выглядел лощёным аккуратистом — модная стрижка с выбритыми висками, чёрные джинсы, тщательно выглаженная чёрная рубашка. Пахло от него явно недешёвым парфюмом. Мы с Мартином на его фоне, должно быть, выглядели как парочка бомжей. И приехал он на машине себе под стать — чёрный мерс. Насколько я мог судить, не самый новый и крутой, но всё же тачка тоже не из дешёвых. Костя, припарковав мерс на заправке, молча и без возражений проследовал за мной по траве и грязи в лесополосу, пачкая свои лакированные туфли во влажной из-за дождя почве. Завидев Мартина, присел над ним и, усмехнувшись, потрепал по дредам. Тот не пошевелился. — Ну и мочалка на башке. Ладно, давай донесём его до машины. Потом вернёшься, заберёшь барахло, и поедем. Я кивнул и подхватил Мартина за ноги — Костя взял его под локти. Мартин сморщил нос и что-то протестующе забормотал. — Быстрее к машине, — скомандовал Костя. — Надо было раньше мне позвонить. — Вы с ним давно знакомы? — Да. Мы хорошо друг друга знаем, мы с ним друзья. Мне показалось странным, что он назвал Мартина другом, хотя я на девяносто девять процентов был уверен, что они именно родственники. Но всё же ни о чём спрашивать его пока не стал, лишь послушно поволок Мартина к машине. Костя открыл заднюю дверь, мы кое-как запихали и уложили безвольное тело на сиденье, согнув ему ноги. Мартин от этих манипуляций начал просыпаться, с трудом разлепил глаза, принялся недоумённо осматриваться в машине. Я хотел сказать ему, что всё хорошо, что я нашёл его друга, который нам поможет, но Костя быстро захлопнул дверь. — Давай, быстрей, иди за вещами, и поедем, — он нетерпеливо махнул рукой в сторону леса. Странный тип, и чего он так переживает за наши вещи? Мне, конечно, не улыбается снова потерять бутылку с пеплом, но Косте-то что? Я быстрым шагом направился обратно в лесополосу. Там небрежно свернул спальник Мартина — решил, что потом он сам упакует его как надо. Проверил свои вещи, нащупал в рюкзаке бутыль, провёл пальцем по пластику. А затем, взвалив на себя оба рюкзака, направился к заправке. Но чёрного мерса в том месте, где припарковался Костя, не наблюдалось. В ту же секунду, как только я обнаружил пропажу, удивления и паники ещё не было. Я спокойно осмотрел заправку, дорогу, решив, что Костя всего лишь отъехал подальше. Мало ли, может, кому-то проезд загородил? Но ни возле бензоколонок, ни возле магазина, ни на выезде машины не оказалось. Волоча за собой наши с Мартином походные рюкзаки, я прошёл от заправки чуть дальше по дороге, но и там никого не нашёл. Какого черта? Какого хрена этот козёл уехал вместе с Мартином, кинув меня? Я осел на землю, подложив под задницу рюкзак. Подождал немного — вдруг Костя просто решил развернуться? Вдруг он всё-таки вернётся? Мелькнула мысль о том, что Мартин меня, собственно, уже один раз кинул — когда уехал с Ильменя, ничего мне не сказав. Может, он и в этот раз решил так поступить? Да нет, не может быть. В тот раз была совсем другая ситуация, тогда мы не договаривались путешествовать вместе. К тому же Мартин так дорожил своими вещами, не позволял мне трогать их… Он ни за что не стал бы их оставлять. Да и за время, проведённое вместе, он, кажется, изменил мнение обо мне, и сам же предложил ехать с ним. Я его об этом не просил. Так что мой дражайший спутник не стал бы снова меня бросать. Это всё лощёный мудак Костя! Я вспомнил, что у меня есть номер этого урода. Набрал ему, гудок пошёл, но сразу же был сброшен. Я набрал ещё раз, злясь и представляя, как дам ему по морде кирпичом, а потом разобью тем же самым кирпичом все стёкла мерса. Но на этот раз гудка вообще не было — то ли Костя выключил телефон, то ли решил просто закинуть меня в чёрный список. Номера Мартина у меня не было. Как-то не догадался взять, вот же идиот. Хотя даже если б номер и был, его телефон, наверное, остался в рюкзаке. Тревожность всё нарастала и нарастала. Я вспомнил пометку в блокноте Мартина — рядом с именем Кости он нарисовал вопросительный знак. Означало ли это, что Мартин не знал, можно ли ему доверять? А если мой спутник и правда скрывается от кого-то, вдруг Костя — один из этих людей? Что мне теперь делать? Идти в полицию? Но я не знаю даже настоящего имени Мартина, к тому же если он так отчаянно не хотел ехать в больницу, наверняка у него были причины не доверять государственным службам? В голове набатом била мысль о том, что нужно что-то придумать, куда-то идти, пытаться… Я вернулся на заправку, поспрашивал людей, не видели ли они чёрный мерс. Все, включая новую кассиршу, занявшую место кудрявой, лишь пожимали плечами — мол, машин много, всех не упомнишь. Тогда я решил ехать дальше по трассе. «Костя Воронеж» — так ведь написано в блокноте. Видимо, этот тип живёт там. Но, чёрт, это ведь огромный город. Миллионник или около того. Как я буду искать там Мартина? Я решил подумать над этим позже — когда приеду в город. Принялся ходить между машинами и просить водителей взять меня с собой до города, чтобы не терять времени, стоя на трассе. На неодобрительные и откровенно презрительные взгляды было уже наплевать. Минут через пятнадцать довезти меня согласились три молоденькие девчонки на «Тойоте». Всю дорогу они хихикали и расспрашивали меня о том, как я докатился до жизни такой. Я пытался отвечать хоть немного впопад, но мысли мои были заняты только Мартином. Я боялся, что из-за меня он здорово влип. Возможно, не просто влип, а вообще находится в смертельной опасности. Блядский-блядский Костя, куда же ты его, горемычного, увёз? Мы свернули с М-4 в сторону города, проехали мимо аэропорта. Я всё вглядывался в проезжающие мимо машины, глупо надеясь, что среди них окажется тот самый чёрный мерс. Чьи номера я, кстати, даже не запомнил. Да даже если и окажется, что я сделаю? Попрошу сидящую за рулём девчонку его подрезать и перегородить дорогу, или устроить погоню, как в фильмах про гангстеров? Пейзажи с деревьями за окном тем временем сменились на торговые центры и рекламные щиты. Я тупо смотрел на них, сидел как на иголках, желая поскорее доехать. — Так как ты решился поехать в такую даль? Родители легко отпустили? — поинтересовалась рыжая девчонка, что вела машину. Имя у неё было какое-то редкое, я его не запомнил. — Э-э, они об этом вообще не знают. Мы давно не общаемся. — Ого, как же так вышло? Как давно? — Да лет пять уже. — А как же друзья, родственники? Как они относятся к твоему хобби? — Никто особо и не знает. Рыжая переглянулась с длинноволосой брюнеткой, сидящей на пассажирском сиденье впереди. А потом снова спросила: — Так куда тебе, Родион? — А то, может, с нами поехали? — ослепительно улыбнулась та, что сидела рядом с ней. — Мы как раз вечером собираемся друзей позвать, шашлычки организовать. Расскажешь нам подробнее, где ты успел побывать. — Простите, — я даже немного стушевался от такого гостеприимства. — Мне срочно нужно друга найти, — сказал, надеясь, что они не слышали, как в моём животе от слова «шашлычки» предательски заурчало. В последний раз я ел вчера днём. — Тьфу, ну вот, я так и думала, что ты по мальчикам, — хихикнула третья девчонка, сидящая сзади рядом со мной. Тоже брюнетка, но коротковолосая. — Э-э, что? — Ой, не обращай внимания на Лерку. Это она гей-радар тренирует. — Да ладно, мы толерантные, всё понимаем. Он ведь даже не отрицает. — Какая вообще разница, по мальчикам он или по девочкам? Всё равно пусть приезжает. — Э-э, дамы, я вообще-то ещё здесь, — напомнил о себе я. — Так вот, бери своего друга и приезжай к нам, — снова повернулась ко мне Лерка с гей-радаром. — Запиши мой номер и звони, если что. Мы будем ждать. — Приезжайте, отдохнёте хоть нормально с дороги, — поддакнула ей рыжая. Их, кажется, абсолютно не смущало, что они видели меня впервые в жизни. Гостеприимные девушки высадили меня напротив небольшого торгового центра и были таковы. А я отошёл от парковки, снова уселся на рюкзаки и принялся размышлять, что делать дальше. Вариант просто продолжать свой путь на Кавказ рассматривать не хотелось. Я решил порыться в рюкзаке у Мартина. Во-первых, проверить, нет ли там его телефона, во-вторых, поискать что-то, что могло бы мне помочь. Он говорил, что у него нет никаких документов, но, может, хоть какой-нибудь СНИЛС завалялся или что-то ещё с указанием его реального имени и фамилии. Из недр рюкзака появилась неаккуратно свёрнутая мною же палатка, серый блокнот, целлофановый пакет со сложенными в трубочку трусами и носками, одежда, полотенце, всякие полезные штуки вроде ножниц и ниток с иголкой, зажигалка… В рюкзаке и правда всё лежало аккуратно и опрятно, по карманам и маленьким пакетам — за исключением тех предметов, до которых я сам успел дотянуться. Но ни документов, ни телефона я нигде не нашёл. Тогда я потряс блокнот — между страничек тоже ничего не оказалось. Перелистнул его, снова пробежался глазами по строчкам. Владивосток, Владимир, Видное… Из самых близких к моему местоположению знакомые у Мартина были лишь в Курске. Но, чёрт, я так промахнулся с этим Костей, стоит ли снова самостоятельно пытаться связаться с кем-то? Не сделаю ли я ещё хуже? Я вспомнил, как Мартин доверчиво льнул к моим ногам и как приятно от него пахло лесом и костром. Внезапно в ровном ряду городов, имён и номеров мой взгляд зацепился за строчку, которая отличалась от других. Отличалась тем, что в ней не было номера телефона, поэтому она выделялась и выглядела пустоватой. Заполнена эта строчка была не слишком аккуратным почерком, будто бы Мартин нервничал и торопился. «Санкт-Петербург. Кир». И обведённый в кружок восклицательный знак рядом. И всё. Больше никаких пометок и пояснений.