***
Трудно было найти место среди груды книг и материалов для такой громоздкой клетки. Пришлось пожертвовать своей прикроватной тумбой и устроить небольшую перестановку в комнате. Всё что угодно, чтобы новосельцу было комфортно. Не теряя ни минуты, Хантер открыл ноутбук и принялся гуглить статьи по уходу за канарейками. Флэпджек скакал по клетке и ловил солнечные лучи, падавшие из окна на металлические прутья. Вдруг раздался телефонный звонок. Хантер, не обращая внимания на номер абонента, принял вызов и поднёс трубку к уху. — Алло, — сказал он, продолжая читать статью. — Алло, Хантер, — раздался знакомый голос. — Я у твой двери, и моего терпения дожидаться на выходе твоей задницы хватит ровно на семь минут. И надень тот охуительный костюмчик, о котором я тебе говорила. Время пошло. От такой наглости именинник опешил, но быстро сориентировался и под музыку собственного мата и недовольного бормотания принялся собираться. Как Луз и заверила, ровно через семь минут входная дверь открылась и полностью готовый к выходу в свет Хантер покинул квартиру. Луз набросилась на друга с объятиями и поздравлениями. Подпорченное настроение немного реабилитировалось. — Луз, я был занят, — обвинял Хантер подругу в её действиях, не зная, зачем и для чего. — Мне подарили канарейку, и я должен изучить кучу пособий по уходу за ней! — Ой, Хантер, — отмахивалась Луз, —не нуди. Сегодня твой день рождения, надо веселиться, а не дома сидеть. — Я не праздную дни рождения, — строго напомнил Хантер. — Ебала я в рот твоё мнение. Я сказала, что мы будем праздновать, — значит мы будем праздновать, — таким же строгим тоном возразила Луз. И такой диалог происходил из года в год, и все разы Хантера силой удавалось вытащить из дома и хотя бы как-то, но отпраздновать ненавистный и ненужный ему праздник. В его семье не принято отмечать этот день более чем вкусной едой и тортом. Но озорную Луз это никогда не устраивало. Поэтому прямо сейчас они направлялись к её дому. Для чего нужен был «охуительный» костюм, состоявший из белой рубашки в принт красного птичьего силуэта и сиреневых брюк с белыми мокасинами, Хантеру до конца ясно не было. Он лишь помнил, что однажды Луз сказала ему: «Мы прибережём его для более подходящего случая». Неужели в этот раз она собирается не просто затащить его в кино и разойтись по домам? Если ожидается что-то большее, лучше сразу продумать план отступления. Когда они перешли порог дома Носеда, из глубин комнат послышались шорохи и скрипы половиц. В доме кто-то был, причём не один. Хантер напрягся. Единственным, кого он ожидал здесь встретить, была мама Луз, но кто тогда второй? Или их даже больше? Именинник попытался незаметно ретироваться, но Луз поймала того за локоть и подтолкнула ко входу в гостиную. Там, к огромному удивлению Хантера, его ожидала не мама подруги, а две хорошо знакомых ведьмы: — С днём рождения, Хантер! — громко крикнули Уиллоу и Эмити. — Что вы здесь делаете? — спросил ошалевший Хантер. — Как вы вообще узнали, что у меня день рождения? — Думаю, догадаться несложно, — пожала плечами Эмити. Хантер бросил угрожающий взгляд на Луз, но та проигнорировала. Она позвала гостей к столу, где уже всё было подготовлено приглашёнными девушками. На столе было много блюд на любой вкус. Глаза разбегались при выборе. Даже сытый желудок проскулил, сообщая о желании попробовать ароматное запечённое мясо и аппетитные рулеты. На десерт подали лимонный торт — любимый торт Хантера. Попробовав кусочек, именинник отложил вилку, поднёс сложенные руки к губам и закрыл глаза. В его рту будто таял кусочек рая, в который он погружался, смакуя сладкую кислинку. Кажется, что лучше торта он в своей жизни не пробовал. Посиделки тянулись за обыденными разговорами о еде, историями из жизни и жалобами на преподавателей из школ и университетов. Говорили обо всём на свете и толком ни о чём. — Почему ты обычно не празднуешь день рождения? — спросила Уиллоу, накладывая себе второй кусочек торта. Хантер отвёл взгляд в сторону. Он обхватил кружку, пальцы начали постукивать по керамическим стенкам. — Да так, просто не принято, — его голос повысился, что являлось признаком волнения, который все присутствующие, кроме Эмити, заметили. — Я, если честно, даже не знаю, как правильно праздновать дни рождения. Максимум Луз может что-то организовать. Как сегодня, к примеру. — А твой дядя тоже не празднует дни рождения? — смутилась Уиллоу. — Не-а, мы только торт можем съесть в этот день. Коллеги поздравляют, дарят ему какие-то подарки, но никаких вечеринок он не устраивает. — Парень, это грустно, — заключила Эмити. Хантер на это только усмехнулся. — Кстати о подарках, — взбодрилась Уиллоу. — У нас есть кое-что для тебя. Она достала пакет и передала его Хантеру. Внутри оказался большой профессиональный набор дорогих инструментов. Хантер открыл чемоданчик и ахнул, застыв в той же позе. Его глаза грозились вылететь из орбит, когда он переходил от маленьких отвёрток до игл и удлинителей рукоятей. Там, кажется, было всё, что ему было необходимо и могло бы понадобиться тогда, когда он этого ожидал меньше всего. В отдельном кармашке даже был вложен блокнот с миллиметровой бумагой и набор заточенных простых карандашей. В уголках глаз скопились счастливые слезинки. — Это… правда мне? — спросил он, будто не веря. Девушки довольно закивали. — Это же очень дорого!.. — Он хотел добавить "для вас", но воздержался. — Вы, наверное, последние деньги отдали! Я не могу это принять… — Хантер, не будь придурком, — закатила глаза Уиллоу. — Это теперь твоё. А если откажешься, мы выбросим это на помойку. — Нет! — закричал Хантер, прижимая драгоценный (во всех смыслах) чемоданчик к себе. — Спасибо. Правда! Хантер предложил сыграть в его любимую игру — монополию, и через какое-то время друзья сидели на полу в гостиной и раскладывали банк. Для удобства они сели по двое: Уиллоу с Эмити и Луз с Хантером. Каждый выбрал для себя фишку: — Сова моя и это не обсуждается! — воскликнул Хантер, как только заметил миниатюрную фигурку знакомой птицы. — Тогда я беру скролл, — заявила Луз. — По-о-олное погружение в мир демонов. — Уиллоу, ты возьмёшь шар или скейт? — поинтересовалась у подруги Эмити. — Если ты не против, то шар. — Конечно не против. Что за вопрос! — Так, давайте начинать, — объявила Луз. Она отвечала за банк и начала раздавать игрокам купюры. Когда всё было готово, они начали игру. Фишки стояли на клетке «Вперёд». Поскольку места на ней было немного, то Уиллоу поставила свой волшебный шар на скейт Эмити, чтобы экономно всё вместить на одном квадратике. Первым кубики бросил Хантер. Он сделал свой ход. За ним шла Луз, а после — Эмити. Она начала передвигать свою фигурку вместе с стоящим на ней шаром, не сразу заметив это. — Ой, — сорвалось с её губ, когда она заметила шар на своём скейте. — А как мы ходим? Раздельно же, да? — А давай прям так ходить, — засмеялась Уиллоу. — Будем одной командой. — А это вообще по правилам? — негромко уточнил у подруги Хантер, на что Луз только пожала плечами. Против проявленной инициативы никто возражать не стал. Так они и играли. Хантер и Луз делали свои ходы, а Уиллоу и Эмити каждая бросала кубики по разу, но их фигурки совершали два хода один за другим. Таким образом они быстро добирались до начала поля. — Вы прошли поле «Вперёд» — получите двести улиток, — Луз протянула девушкам две купюры. — А банк у нас тоже общий? — спросила Эмити. — Разумеется, — хмыкнула Уиллоу и забрала деньги. — Мы так быстро себе накопим. Луз, — обратилась она к банкиру, — где ещё двести улиток? Нас же двое, так что и доход у нас двойной. Луз на это заявление показала средний палец. Хантер в знак протеста сделал то же самое. Игра продолжалась в привычном для монополии темпе. Покупались города, платились налоги, вытягивались карточки. Через тридцать минут Хантер досиживал второй срок в тюрьме, а Эмити и Уиллоу успешно проходили очередной тур. Луз приобрела себе один из трёх городов, которые относились к одному цвету. Команда девушек, которая ранее купила два оставшихся, отчаянно старалась торговаться. — Луз, мы готовы купить у тебя Латиссу за семьсот улиток, — уверенным тоном продекларировала Эмити. — То есть я её покупала за два миллиона, а вы мне предлагаете отдать вам её за семьсот тысяч? Я может и плоха в математике, но я не тупая! — возмутилась Луз. — Тогда почему ты — банкир? — спросил Хантер, нахмурившись. Ответом ему послужил дерзкий цыц. — Не меньше десяти миллионов, — продолжала Луз. — И то это начальная цена. — Десять миллионов?! — воскликнула Уиллоу. — Грабёж! Миллион и точка! — Десять. Я всё сказала. Или отдавайте Костеград. — Ага, — скривились девушки. — Ещё чего. Игра продолжалась дальше. Девушки богатели. Хантер, ход назад вышедший из тюрьмы, бросил три раза подряд дубль и снова угодил за решётку. Луз чувствовала, как в спину ей дышит банкротство. Своему объединению девушки дали название «Акционерное Общество "Блайт-Парк"». Их суверенные противники только посмеялись над этим, но вскоре им стало совсем не до шуток. Уиллоу попала в тюрьму, и фишки «АОБП» распались. Однако играть они продолжали на общий банк. Когда второй член АО вышел из тюрьмы, финансовый рост компании начал набирать обороты. Они выкупали самые дорогие земли и уже начали строить дома. Конечно, на их территории редко кто-либо попадал — чаще они приходили на территории соперников, — но их это не особо разоряло. А вот у Луз дела шли совсем плохо. Деньги кончались с каждым новом приходом на дорогие поля. — Так что вы там говорили насчёт Латиссы? — неловко засмеялась Луз, обращаясь к «АОБП». — Готова продать за три миллиона. — Не нуждаемся, — отмахнулась Уиллоу. — Но у нас для тебя тоже есть предложение: не хочешь вступить в акционерное общество «БП»? — Она не вступит к вам! — отрезал Хантер. — Что ж, — вздохнула Уиллоу. — Если вы так уверены, тогда мы переходим в статус НАО. Удачи. — Луз, — обратился к подруге Хантер, — не хотите ли вы объединиться и организовать товарищество «Лунтер»? — С удовольствием, коллега, — Луз пожала другу руку. Игра продолжала набирать обороты, однако кое-что оставалось неизменным: Эмити и Уиллоу активно богатели, пока товарищество «Лунтер» медленно, но верно теряло своё состояние. — По-моему, нас где-то наебали, — заключил Хантер. — Вам кажется, — усмехалась Эмити, пересчитывая свои миллионы. Денег у «Блайт-Парк» оказалось настолько много, что они решились открыть отель в самом дорогом городе, а именно в столице. Немного посовещавшись, они построили ещё один, но в другом городе того же цвета. До этого у них уже было построено по два дома в других городах, и они решили заменить их на отели тоже. Итого поле «Вперёд» было обставлено отелями — по два с каждой стороны. Городов у Эмити и Уиллоу было немного, зато все они были облагорожены, а общий бюджет составлял немалую сумму. У лунтеров же явно были проблемы. Половина городов заложена, а деньги стремительно заканчивались. Хантер готовился бросать кубики. Луз посчитала, сколько полей нужно было пройти, чтобы попасть на тот самый дорогой город с отелем, и, молясь, шептала: «Только не шесть, только не шесть, только не шесть» Хантер, помолившись, бросил кубики. Эмити и Уиллоу повалились на пол. Луз схватилась за волосы и вышла из игры. Сумма точек — шесть. Хантер попадал на самое дорогое поле на карте с отелем. Он должен был выплатить ренту в размере двадцати миллионов. Единственное, о чём жалели Уиллоу и Эмити, так это о том, что они построили только один отель. Хантер отчаянно считал купюры, пока девушки бросали ему в спину колкие шутки. Города закладывались один за другим, и скоро на полу оказалось пятнадцать красных рубашек. Были проданы все дома и собраны все улитки — пятнадцать миллионов. Где взять ещё пять?! Луз упала лицом на журнальный столик. — Пора сдавать почку, — съязвила Эмити. — Две, — добавила Уиллоу. Хантер тряс сжатыми кулаками и беспомощными глазами смотрел на свои пятнадцать миллионов. «Ща-ща-ща, — повторял он, — подождите». Он схватился за инструкцию к игре и принялся читать её, скрючившись в три погибели. — Что ты пытаешься там найти? — усмехаясь, спросила Уиллоу. — Пособия для особо бедных? Хантер игнорировал и продолжал вчитываться в яркую брошюру. — Ты зови, если захочешь ещё поиграть, — добавила Эмити. Через пару секунд после этих слов в неё прилетела толстая стопка купюр. Хантер победно выставил грудь и обессилено упал на пол. Теперь по правилам Эмити и Уиллоу выкупают на аукционе те города, что он вернул обратно банку. Девушки пересчитали сумму, и та оказалась действительно полной до последней улитки. Двадцать миллионов. Уиллоу решила посчитать их полный банк. Спустя пару минут она гордо объявила, что сумма их накоплений — сорок семь миллионов семьсот шестьдесят тысяч. — Было приятно с вами работать, коллега, — Уиллоу протянула Эмити руку. Та пожала её в ответ. — Взаимно, коллега. Хантер, — обратилась Эмити в запыханному парню. Тот обессилено повернул в её сторону голову. — С днём рождения. Ответом ей стали пронзительный уставший взгляд и выставленный средний палец.***
К удивлению Хантера, дружеские посиделки у Луз — не единственный сюрприз на сегодня. После фееричного поражения в монополию друзья повели именинника по неизвестному ему адресу. Когда они достигли места назначения, оказалось, что это был бар. Тем временем час клонился к шести. Внутри помещение выглядело цивильно, хоть и недорого. Ещё оставались свободные столики, пространство заливал тёплый жёлтый свет. Пахло свежей едой и немного алкоголем. Днём сюда чаще заходили за перекусом нежели за выпивкой. За одним из столиков собралась компания, которая, завидев вошедших друзей, начала активно махать им руками и подзывать к себе. Хантер ускорил шаг и скоро оказался в объятиях команды «Изумрудные недра». Именинника быстро увлекли в поздравления и беседы, так что он совсем забыл поблагодарить Луз за её старания. Хоть он и не праздновал дни рождения, ему всегда было приятно, когда подруга уделяла ему внимание и старалась ради него. Сегодняшний же день стал по-настоящему чем-то особенным. Вайни рассказывала, как правильно ухаживать за канарейками, а после общий разговор перетёк в обсуждение птиц, потом в споры о самых красивых породах собак, а затем ребята вовсе заговорили о палисманах. Хантер показал свой механический посох поближе и продемонстрировал усовершенствования, то есть несколько раз гордо нажимал на кнопку, от чего посох то складывался, то вытягивался. Именинник рассказывал о структуре своих трюков. Гас подхватил тему и начал рассказывать о своих прыжках и переворотах, демонстрируя их на примере солонок и зубочисток. Они говорили о дерби и о ближайших соревнованиях. Оказалось, что в скором времени Недра будут подавать заявку в комитет, чтобы их признали официальной спортивной командой, и тогда они смогут выступать на официальных соревнованиях от своего региона. Эмити рассказала о планах разработать спортивную форму, а Скара напела гимн собственного сочинения. Они без умолку говорили на протяжении нескольких часов. Народ в баре начал собираться, свободных столиков почти не осталось. Ребята решили заказать алкоголь. Недра предложили и Хантеру выпить (его праздник, всё-таки), но он воротил нос и просил даже не пытаться ему что-либо предлагать. Поначалу, поняв, что попытки тщетны, от Хантера отстали. Но чем пьянее становился коллектив, тем напористее были уговоры. Кружка с пивом уже стояла на самом краю стола перед Хантером, но тот лишь отодвигал её и умолял закрыть эту тему. Гас создал маленькие иллюзии — копии себя, — которые стояли перед именинником на коленях и умоляли того согласиться. Остальные посетители в баре также шумели, смеялись, звенели бокалами. Запах алкоголя усилился. Хантер морщился. Вся эта атмосфера давила на него. Уиллоу предложила заказать что-то лёгкое, так что Хантер даже толком не почувствовал бы алкоголя. Она тоже активно участвовала в плаче о пьянке. Хантер с надеждой посмотрел на Луз, искал в ней поддержки. Подруга, уже захмелевшая, положила ему руку на плечо и, смотря в глаза, спокойно заговорила: — Хантер, Уиллоу предложила хороший вариант. Мы возьмём тебе что-нибудь полегче. Ты от обычного сока даже не отличишь, м? — она подвинулась ближе. В её пьяных глазах просветлела серьёзность и уверенность, которая передалась Хантеру. — Не волнуйся, всё будет хорошо. Я обещаю. Хантер слабо кивнул головой. Вздохнув, он согласился с компанией, и скоро ему принесли какой-то коктейль. На вкус он правда был приятный, алкоголя почти не чувствовалось. Но выпивать сам он его не решался и делал глотки только тогда, когда друзья напоминали ему об этом. Когда этот бокал опустел, ему предложили второй. Хантер отказался; пьяный настрой друзей его пугал. Они ещё здраво мыслили, но в их поведении уже чувствовалось оказанное влияние алкоголя. Именинник снова искал в Луз поддержки, прежде чем нехотя согласиться на вторую порцию. Луз обещала, что всё будет нормально — и он ей верил. С того момента, как компания только пришла, до настоящей минуты прошло около пяти часов. Хантер под давлением друзей допивал третий бокал. Каждый из трёх напитков был разный, и он чувствовал, что с каждым новым коктейлем процент содержания алкоголя увеличивался. Голова потяжелела. Он чувствовал, как пьянеет, и вместе с тем в груди росли ужас и отвращение. Хотелось сбежать, засунуть пальцы в рот и избавить свой организм от выпитого. Но от охмеления простой тошнотой не избавиться. Алкоголь захватывал в свои сети, путал в верёвках. От него не уйти, если он уже сжал тебя в своих объятиях. Официантка принесла Хантеру очередной коктейль, который для него заказали. Пить не хотелось, но все взоры были устремлены на него, поэтому, чтобы долго себя не мучить, он опрокинул стопку за раз. В ответ послышались довольные возгласы и хлопки по плечу. Хантер сморщился, дрожь не отпускала его несколько секунд, а во рту было мерзко-горько. Хотелось выплюнуть напиток обратно, но он проглотил его, обжёг горло. В уголках глаз скопились слёзы, а желудок свело. Закусить было нечем. Он тихо заскулил себе под нос. Разговоры продолжали течь без остановок, одни темы сменялись другими. С последнего бокала прошло около десяти минут. Голова немного кружилась. Хантер начал много шутить и громко смеяться, хлопая себя по коленям. Официантка принесла для него очередной бокал. На этот раз это был чистый коньяк. Настроение поднялось. В перерывах между шутками, когда большинство или только Луз или Уиллоу отвлекались на глотки, Хантер тоже брался за стакан и пил, пока пили они. Стоило другим оставить напитки, как в ту же секунду Хантер повторял за ними. На фоне заиграла музыка. Она звучала и до этого, но почему-то именно на эту мелодию сейчас Луз обратила внимание. Она встала и пригласила остальных потанцевать. Кто-то наотрез отказался. Скара же живо поддержала предложение и уже побежала на танцпол. Эмити согласилась потанцевать только ради Луз. Хантер посмотрел на свой полувыпитый коньяк. Что-то тянуло сделать глоток, но тело тут же реагировало на эти мысли рвотными позывами. Не справившись с жаждой и отсутствием нормальной воды, Хантер сделал небольшой глоток. Потом ещё один — от того не было должного эффекта. К концу композиции бокал опустел. Как так получилось? Хантер уже не помнил. Заиграла следующая песня. Заводной голос музыканта чеканил слова, биты отражались в черепной коробке. Музыка проходила сквозь тело, сердце стучало ей в ритм. Ноги сами принялись отбивать мотив. Хантер встал со своего места, закатал рукава, расстегнул две верхние пуговицы своей рубашки и поправил воротник. Он протянул Уиллоу руку, приглашая её на танец. Та будто сама с нетерпением ждала этого. Она бодро встала с стула, и они, шагая в ритм, вышли в самый центр танцплощадки. Тело двигалось само, поддаваясь музыке. Танцоров объединял общий ритм. Они словно стали единым целым, улавливали движения друг друга и дополняли общую партию. Синхронные шаги назад, в сторону. Они не обмолвились и словом, импровизировали в моменте, но чувствовали друг друга от кончиков пальцев до волос, которые взмывали при активных переворотах и прыжках. Уиллоу прижалась спиной к его груди, он, связав её в своих объятиях, провёл кончиком носа вдоль её шеи. Они развязали свои руки и начали шагать: диагональ, другая, оборот. Уиллоу обошла Хантера. Тот наклонил её к земле. Она виляла бёдрами, и он следом за ней. Единое целое из двух кусочков страсти. Эмоции подогревают, кровь пульсирует в ушах, голова кружится, но почему-то всё это приносит исключительно удовольствие. И снова оборот, и Уиллоу ложится на его руку. Они смотрят друг на друга. Оба тяжело дышат. Началась новая мелодия. Хантер смеётся и, поддерживая компаньонку за руку, провожает её до столика. Их встречают бурными аплодисментами. На восстановление требуется время. Хантер пил коктейль со льдом и обмахивал себя барной картой. Уиллоу тяжело дышала, с её лица не сходила улыбка. Они ловили взгляды друг друга и не чувствовали ничего, кроме безграничного удовольствия. Луз заметно перебрала с алкоголем, а танцы добили её вестибулярный аппарат окончательно, поэтому она лежала у Эмити на коленях и глубоко дышала, чтобы избавиться от подступающей тошноты. Скара записывала видео для своего парня, а Гас и Вайни говорили о чём-то своём. Скоро включили очередную композицию. В отличии от предыдущих, это была музыка для медленного танца. Резко выдохнув как перед запрокидыванием в себя стопки водки, Хантер встал и снова протянул Уиллоу руку. Та приняла её без колебаний. Они вышли к танцующим парочкам и обняли друг друга. Хантер положил свои руки ей на талию, а она сцепила свои за его головой. В их втором танце не было ничего особенного — просто медленные покачивания под музыку и любования друг другом. Смущения не было. Они смотрели открыто, улыбались. Музыка стала просто фоном. Играла ли она до сих пор или уже закончилась? Как долго они так покачиваются в медленном танце? Они не знали. Счёт времени был потерян, а пространство размылось. Было только лицо напротив и блестящие глаза. В какой-то момент они остановились, сами не заметили, когда. Просто в один момент ноги перестали идти, а корпус пошатываться. Они стояли в объятиях друг друга и смотрели, ожидая чего-то. Выискивали ответ на немой вопрос в чужих глазах, и кажется, что вопрос был для каждого одинаков: «Можно?». И ответом ему служило: «Да…». Они наклонились к лицам друг друга и коснулись чужих губ. Искусанные губы Хантера накрыли полусухие губы Уиллоу. Они закрыли глаза, прижались друг к другу плотнее. Мира вокруг больше не существовало: ни музыки, ни бьющего яркого света, ни людей — ничего. Только они, слившиеся в поцелуе. Он провёл языком по её нижней губе и протолкнул его в её приоткрытый рот. Хантер никогда прежде не целовался таким образом — разве что невинные короткие касания. Но под воздействием алкоголя, чувств и страсти тело само подсказывало ему, как повести себя. Уиллоу, более опытная, переняла инициативу, возглавила напор и сплела их языки. До ушей доносилось глухое причмокивание, а по телу проходил электрический разряд. Они прижались губами в последний раз и медленно разомкнулись. Раскрыли глаза и опёрлись друг на друга лбами. Глаза горели, а губы тянулись в довольной улыбке. Осознавали ли они до конца, что только что произошло? Напоследок пара снова слилась в коротком поцелуе и направилась к остальным за столик. Там их уже ждала то ли в шутку, то ли по серьёзному разозлённая Эмити. Стоило только Хантеру сесть на своё место, как Эмити начала свою невнятную тираду: — Ты, блять, посмел как мой цве-точек… своими пгными губа-ми. Спе-… блять, спе-… блять. Спе-м-ткс-… блять. — Она защёлкала пальцами, чтобы ей помогли выговорить слово «спермотоксикозник», но никому этого не удалось. — Короче! — Эмити схватила маленькую диванную подушку и бросила её в Хантера, — Спи. Всё произошло как в замедленной съёмке. Вот подушка медленно летит на него. Кажется, что он может увернуться, может схватить её. Она летит так медленно, что за это время можно сделать глоток коктейля. Но ни на что из этого Хантер оказался неспособен. Он мог только наблюдать, как в него летит красная диванная подушка. Она приземлилась ему прямо на лицо. Он упал на диван, а дальше — темнота. Следующий кадр — Луз трясёт его за плечо и хлопает по щекам. Изумруды тоже стоят рядом и пытаются докричаться до Хантера. Он медленно, не без помощи друзей, возвращается в сидячее положение. Оказывается, он в самом деле заснул на три минуты, что практически протрезвило всех. Как только к Хантеру вернулось понимание пространства, он почувствовал подступающий к горлу ком. Ему срочно нужно было выйти. Не произнося ни слова, он застучал по плечу Луз и порывался встать. — Гас, помоги ему дойти до туалета, — попросила Луз, и парни скоро скрылись где-то в толпе. — Всё, девочки, мы уходим, — обратилась она к оставшимся девчонкам. — Хантеру пора домой, я должна его проводить. — Позволь мне, Луз, — начала сопротивляться Уиллоу. — Я виновата в том, что Хантер так набухался. Он ведь не хотел, а я его заставила. Хочу загладить свою вину. Я сама отвезу его домой, адрес знаю. Луз от такого опешила, но не в полной мере, потому что всё ещё была пьяна. — Уиллоу, ну бред! Это моя работа. Я отведу его, не ссы. — Нет, Луз, я… — Тк пйдёмте вместе уже, а? — подала голос Эмити, слова были спутаны, речь невнятная. В это же время Хантер и Гас вернулись из туалета. Именинник был очень бледен. — Хантер, мы уходим, — обратилась Луз к другу и взяла того за руку. — Вы как, ребята? — Мы ещё посидим немного, — отозвалась Вайни. — Потом расскажите, как он там, хорошо? — Конечно, — ответила Уиллоу, и компания в том же составе, в каком и пришла, вышла из бара. Луз летела на посохе Эмити вместе с его хозяйкой, а Хантера доверили Уиллоу. Он был слаб и плохо соображал, поэтому держаться на посохе сам не мог. Уиллоу пришлось посадить его впереди себя и привязать к себе магией. Голова Хантера обессилено упала ей на плечо. Эмити и Луз держались ближе к посоху Уиллоу, чтобы страховать парня. Так они и полетели. До дома они добирались около полутора часов. Приходилось делать вынужденные остановки, потому что Хантеру становилось плохо. Он проваливался в сны, а когда просыпался, стучал рукой по шее Уиллоу, даже не видя, кто с ним и до чего он дотрагивается. Тогда Уиллоу по возможности быстро сворачивала либо к мусорному контейнеру, либо к какой-нибудь клумбе. Они летели близко к земле, но несмотря на это Хантер всё равно два раза не сдержался. Его вырвало прямо на Уиллоу. Эмити старалась в такие моменты держаться от Хантера подальше, а Луз наоборот пыталась подлететь ближе. Уиллоу ничего не говорила о произошедшем и только поглаживала Хантера по мокрому лбу, надеясь, что ему станет легче. К двум часам ночи они добрались до дома Виттебейнов. До конца ни одна из девочек не протрезвела: все выпили достаточно много. Вчетвером они поднялись на нужный этаж и встали перед дверью в квартиру Хантера. Луз нажала на звонок. Им открыла недовольная Кикимора, которую явно только что разбудили. Но, увидев представшую перед ней картину, сразу поменялась в настроении. — Господин Хантер, вы вернулись! — говорила она приторно любезно, пропуская гостей в квартиру. — Вас долго не было; хорошо отметили день рождения? Хантер видел знакомый интерьер, но не мог сложить одно с другим и понять, что это его квартира, и прямо сейчас в два часа ночи Кикимора злорадствует его поганому состоянию, а рядом с ним его друзья, которых здесь быть не должно. Тело снова прошиб пот. Хантера вырвало прямо на пол. Кики с отвращением смачно выругалась, но сделала глубокий вдох снова натянула улыбку. — Нестрашно, — распевала она, а у самой дёргалась бровь. — Ваш дядя переживал. Вот же он обрадуется, когда увидит вас. Подождите здесь буквально- — Кики, — прервал восторженный монолог дворецкого вышедший в коридор Филипп, — кто пришёл? — увидев племянника, он остановился в проходе и молча наблюдал происходящее. Хантера с двух сторон обнимали Луз и неизвестная старшему Виттебейну девушка с зелёными волосами. Судя по одежде, она была из простой семьи, как и Носеда. И что-то подсказывало, что она и такая же хулиганка, создающая проблемы. По правую сторону от Луз, вдалеке от грязного Хантера, стояла девушка с сиреневыми волосами, которая сильно напоминала какого-то знакомого. Не желая больше об этом думать, Филипп вернул своё внимание на племянника. Тот еле держался на ногах и часто дышал ртом. — Кики, помоги Хантеру помыться и переодеться, — спокойным голосом проговорил Филипп. — И убери здесь всё, — он указал на лужу на полу. Кикимора ожидала совершенно другой реакции, поэтому раздосадованная, с помощью магии переняла Хантера и проводила гостей, уже не пытаясь играть в любезность. Выполнив поручение хозяина, она привела больного в его комнату и уложила на кровать. Тогда же рядом появился Филипп, который отпустил дворецкого. Он поставил возле кровати племянника тазик, в который почти сразу Хантера стошнило. Его рвало прозрачной водой, фонтанно, с непродолжительными интервалами. Комната скоро пропахла перегаром. Флэпджек проснулся и забился в клетке, после чего спустился на поддон и поджал под перья лапки. Дядя провёл рядом с Хантером всю ночь, не сомкнув глаз, и не сказав ему ни единого слова.