Дети профессора Громова

– Не ожидала от тебя, – возмутилась Элечка из полумрака, каковым была для роботов кромешная темнота чулана. – У тебя что, контакты перемкнуло? – Нет, – спокойно, даже как-то отрешённо, ответил Электроник. – Сначала я понадеялся, что Сергей с Майкой перестанут бояться и поддержат меня. Сразу с троими она могла и не справиться. В следующую секунду я надеялся подглядеть, каким образом она будет открывать дверь, раз уж решила запереть нас вместе. – Ну и как успехи? – Я запомнил все цифры, которые она одновременно нажала. Только нам-то с тобой от этого не легче. Ты же сама видишь – изнутри тут ни до чего не доберёшься… Признаюсь, был неправ во всех отношениях. Хоть одно хорошо: Сергея и Майку так и не укололи. – Сегодня не укололи. А завтра – кто знает, что она ещё придумает? Хотя… Мне кажется, она просто пугала. Чем бы она стала анализировать взятую кровь? Да и ни больные, ни мёртвые ей здесь не нужны. Проверяла нашу реакцию. А мы с тобой поддались и вот оказались здесь. Тебе не кажется, что в последние два дня мы с тобой ведём себя как эти… умственно упавшие? – Отсталые, – механически поправил Элек. – Это так и есть. С момента первого контакта с местными жителями. – Не могу понять, в чём тут дело… – А я пытаюсь. Со мной уже было подобное. Когда меня похищали с помощью чемодана, парализующего роботов. Тогда ощущения были значительно сильнее, но в целом – то же самое. Между прочим, Стампа и его бандитов я тоже понимал, не прибегая внутри себя к синхронному переводу. Только внимания тогда не обратил. – Ой, я ведь слышала, что Стампа тогда не взяли и что его до сих пор разыскивает Интерпол! Какова вероятность, что этот негодяй скрылся здесь? – Если даже его теперь здесь нет – то похоже, что здесь источник его силы и силы ему подобных. Думаю, Стамп в данный момент ни при чём. Иначе местные узнали бы по крайней мере меня. А они с нами обращаются так, как, по-видимому, у них вообще принято обращаться с людьми. Возможно, только с иностранцами, а возможно, и со своими тоже… – Ужас! Да, у них тут всё отлажено – по крайней мере, те, что нас сюда привезли, и заведующая – близкие приятели и… как это? – сообщники. Думаю, что и полиция, и суды – всё под этой силой, назовём её условно «полем Скорпиона». Делать-то что? – А что здесь можно делать… Сидеть под замком и изучать действие этого поля на нас. Может, мы поймём, как его можно уничтожить. – Вот только когда это будет?..

* * *

Потянулись бесконечные дни заточения. Толочь воду в ступе, мыть пол зубной щёткой, искать иголку в стоге сена, чёрную кошку в тёмной комнате или даже «то, не знаю что» – всё принесло бы больше пользы, чем та борьба вслепую, которую пытались вести Электроник и Электроничка. Попробуй изучи то, что медленно тебя убивает! У ребят физически опускались руки. Системам подзарядки требовалось солнце, свет. Брат с сестрой ходили по кругу, запутывались в лабиринтах слов. И если Элек чем дальше, тем больше впадал в апатию, то Элечкой, напротив, овладевала бешеная жажда жизни, радости и приключений. Девочка металась по чулану, как тигрица в клетке, и вопрошала неизвестно кого: – Кто-нибудь меня спрашивал перед тем, как создавать? Громов никогда не признавался, но у меня есть теория. Я являюсь копией девчонки, которая ему нравилась в школе. Видно, там вышла какая-то история, которая до того на него повлияла, что он так никогда и не женился… Электроник, сидевший на полу, нехотя поднял голову и взглянул на сестру: – По-моему, Эля, всё намного проще. Гель Иванович… как это говорится? – женат на работе. – Судишь по себе! Он меня придумал, понимаешь, Элек, и ему в голову не пришло, каково мне. Я, может быть, хочу обжигаться печёной картошкой и щёлкать семечки! Я вечно хожу в брюках, а мечтаю, может быть, носить цыганскую юбку с тремя оборками и золотые серьги. Я влюбиться хочу, в конце концов! – Знаешь, я через такое уже прошёл. И как-то всем этим уже переболел. Так что я тебя прекрасно понимаю и сочувствую. – Да нет, Эл, тебе не понять! – Почему? Я старше. – Ха, зато я в чём-то совершеннее! Как там? Бог создал Еву из ребра Адама, поэтому мог учесть и исправить недостатки первой модели… Громов всегда говорил, что я со спортивным уклоном, но я получилась ещё и с походно-романтическим… Мне бы сюда гитару – сам бы увидел! – Элка, если у меня нет блока чтения мыслей – это ещё не повод создавать себе и мне информационные помехи. Я бы на твоём месте сел сейчас на пол, сосредоточился и почистил память от мусора. На своём я это уже проделал. – Ой, извини, я тебе думать мешаю? Тебе подобное помогло? – Да ничего мне не помогло! У меня в голове всё звенит! – Элек, пошатываясь, встал, пошёл вдоль стены. В сотый раз принялся простукивать её костяшками пальцев, бормоча себе под нос: – Камень! Камень!

* * *

Городские часы, что на ратуше, пробили полночь. Закончились седьмые сутки заключения. Электроник вдруг резко остановился и упал на каменный пол. В мгновение ока Элечка оказалась подле брата. Опустилась рядом с ним на колени и тихо спросила: – Элек! Что с тобой? На одну секунду Электроник открыл глаза. Всего на одну секунду. И чуткий слух Электронички уловил еле слышный ответ: – Энергия кончи… Серые глаза закрылись снова. У Электронички защипало в носу и по щекам покатились слезинки. Она спрятала лицо на груди бесчувственного Электроника и заплакала второй раз в жизни, повторяя сквозь слёзы: – Элек! Элек, очнись! Не бросай меня здесь… одну… что же делать? Что же делать? Потом вдруг вскочила с криком: – Что я наделала, глупая, сумасшедшая девчонка?! От моих слёз он совсем может выйти из строя! И тогда уже помочь ему сможет только профессор Громов, а он сидит в тюрьме и никогда не узнает, что мы здесь… Так! – оборвала себя Эля. – Спокойно! Вряд ли я успела навредить. Так что не плакать надо, а помогать, раз уж мне повезло больше… Так не бывает, но буду делиться энергией! Дальше Элечка действовала по наитию. Снова опустилась рядом с Электроником на колени. Одну руку положила ему на лоб, другую – на грудь, на то место, где у людей находится сердце. В ту же секунду электронная девочка ясно увидела две золотые искры. Они возникли под её пальцами, мгновенной вспышкой, похожей на молнию, озарили чулан и исчезли. Проскочили внутрь Электроника, неся с собой живительную силу. У Электронички потемнело в глазах, но это уже не имело никакого значения. Элек глядел на неё и слегка улыбался: – Спасибо! Как ты это сделала? – Не знаю, просто поделилась… А что, это принципиально? – Наверное. Как ты думаешь, с Рэсси случилось не то же ли самое, что со мной сейчас? – Знаешь, очень похоже… Но он ведь далеко отсюда, в мокром и диком лесу! Электроник сел на полу и обхватил руками колени: – Так кто здесь главный мыслепередатчик? – Я приёмник, – засмущалась Эля. – И вообще, собака-то твоя! Ладно, я не вредная. Давай на пару попробуем! Они взялись за руки и изо всех сил постарались представить себе Рэсси. Вот он оживает, взлетает в прыжке и несётся к ним на помощь… И буквально через пару минут дверь в чулан затрещала под напором электронной собаки. Послышались глухие удары. Раз… два… три… Дверь не подавалась. Ребята из последних сил поддерживали связь с четвероногим другом, готовые отдать ему свою энергию до последней крупицы. И наконец дверь не выдержала и упала внутрь чулана. Элек с Элечкой еле успели отскочить. Чёрная лохматая собака пробежала по поваленной двери и очутилась у ног своего хозяина. Электроник подхватил её на руки и поцеловал в холодный нос. Рэсси в ответ лизнул Элека в лицо. Тут только ребята по-настоящему осознали свою свободу. Они вырывали друг у друга Рэсси, тискали его, целовали, а потом закружились по чулану, громко распевая:

Это знает всякий, Это не слова: Преданней собаки Нету существа! Преданней собаки, Ласковей собаки, Веселей собаки Нету существа!

А Рэсси оглушительно лаял. И откуда только у всех троих взялось столько энергии? Все, кто спал в детском доме, проснулись. Все, кроме воспиталки. Но её там и не было. Накануне она уехала в Париж, на педагогический семинар.

* * *

– Сейчас будем искать Майю и Сыроежкина, – сказала Электроничка, выходя из чулана. – Освободим их наконец! – А почему их одних? – удивился Электроник. – Ведь другим тоже здесь плохо! Мы и их можем спасти, а? У Элечки загорелись глаза: – Конечно! Прямо сейчас всех и уведём из детдома. Пристроим их в бездетные семьи, и пусть будут счастливы! А сами найдём «АОС-ГГ-1» и покажем его суду в действии. У нас уйма времени! Суд над Громовым только через неделю! Элек, Элечка и Рэсси прошли через второй этаж, оказавшийся почему-то пустым. Подошли к лестнице, ведущей вниз – и тут увидели толпу народу. Вся лестница была запружена юными подопечными воспиталки. Худые, бледные, измождённые дети, одетые в лохмотья, заслышали шум и подумали, что это возвращается заведующая. И тут же высыпали из комнат, дабы, согласно уставу, встретить свою начальницу с подобающими почестями. В толпе этих юных мучеников были и Майя с Сергеем. Пока что они резко отличались от товарищей по несчастью. Но всё равно видно было, что жизнь впроголодь и постоянные нотации сказали своё слово. В глазах у Сыроежкина уже не было прежней искорки веселья, а у Майи вообще взгляд стал как у зайчонка, которого травят собаками. Трое освободителей встали на площадке второго этажа. – Долой воспиталку! – закричала Эля. – Бежим! Будем свободны и счастливы! Воспитанники обернулись на голос и испуганно закричали: – Замолчи! Замолчи, если тебе дорога жизнь! Наша заведующая сейчас в Париже, но она видит и слышит всё, что здесь происходит. И она поразит ударом грома того, кто даже плохо о ней подумает! Эти панические вопли совсем заглушили то, что пытались кричать Сергей с Майей: – Элек! Элка! Как вы выбрались? – так что этого роботы и не расслышали. Электроник махнул рукой: – Ребята, вы что? Удар грома никого поразить не может. Поражает молния. И из Парижа никак нельзя увидеть то, что делается здесь. – Можно! Наша заведующая говорит, что она может решительно всё! – А вы её больше слушайте! Она просто сумасшедшая. Она вас запугивает, а вы её не бойтесь! Ничего она не узнает. Ну, согласны бежать? Ведь вам плохо здесь! – Мы не можем бежать. Она нас найдёт, где бы мы ни были! Она из-под земли нас вытащит, и тогда нам всем несдобровать! – Да что же это, честное слово?! Сергей, Майя, вы здесь? Неужто и вы верите в эту ерунду? Сыроежкин как раз пробился сквозь толпу, ведя за собой Майю. На глазах становясь прежними, они оба махали руками и говорили наперебой: – Каемся, до сегодняшней ночи верили. – Пока не увидели вас живыми и на свободе. – Так что больше не верим. – И вам, ребята, не советуем! Наступила тишина. Потом послышались робкие голоса: – А знаете, это и правда чепуха! – И я так думаю! – И я! – И я! – И мы! – Значит, согласны бежать? Тогда вперёд! – воскликнула Элечка, выныривая из толпы с другого края – там, где кончалась лестница. Электронная девочка первой добежала до входной двери, а за Элей последовали все остальные. Электроничка дёрнула пару проводов, убивая сигнализацию. Затем приложила руку к замку и открыла его. Освобождённые пленники вышли на улицу. Была тёплая летняя ночь. На ясном небе сияли крупные звёзды и отдельно, царицей, круглая серебряная луна. – Полнолуние! – прошептала одна девочка. – В такую ночь оборотни вылезают из своих тайных убежищ и уносят к себе непослушных детей… – Оборотней не бывает, – заметила Майя. – А наша заведующая говорит… – начала было та девочка и осеклась. Воспиталке в этой ребячьей стайке не верил уже никто.