***
—И зачем ты это сделал? — недовольно спросил блондин, оказавшись под Мидорией, который повалил своего влюбленного на кровать. —Мне захотелось показать тебе, какой я сильный. — хихикнул зеленоглазый, потрепав Кацуки за щеку. Веснушчатый сидел прямо на Бакуго, немного сжимая его бедра своими ногами, и пока тот изрядно смеялся, ведь смог повалить самого Кацуки, то блондин лишь недовольно вздыхал. —Всё, ты доволен? —Конечно, ведь я ни разу не выигрывал еще, все время, когда пытался тебя повалить, то я либо получал по затылку, либо сам лежал потом. — недовольно сказал веснушчатый, скрестив руки на груди, немного поерзав бедрами. Лицо Мидории давно не было таким довольным, и у Кацуки от этого загорелись глаза, он, будто вновь почувствовал, что его возлюбленный снова счастлив. —Ты улыбаешься, как раньше. — сказал Бакуго, немного ухмыльнувшись. —Я просто понял, что нет смысла быть расстроенным, пока в моей жизни есть ты. — немного наклонившись к лицу блондина, приятным голосом произнес Изуку. — Пока ты рядом со мной, я всегда буду счастливым, ведь ты делаешь меня таким, а моя жизнь становится ярче. Изумрудные глаза словно стали светиться ярким огнем, немного подрагивая, еще чуть — чуть и Изуку заплачет от счастья. Кацуки протянул руку к веснушчатой щеке и стал нежно поглаживать бархатную кожу любимого, отчего тот будто замурлыкал как котенок. Мидория ластился к теплой руки, закрывая глаза от удовольствия, а улыбка не спадала с лица. —Я чувствую себя так комфортно, окрылено и свободно. — шепотом сказал Мидория, поцеловав своего парня в щеку. Эта приятная атмосфера будто остановила время. Ребята ластились, целовались, обнимались, и оба из них понимали, как сильно они друг друга любят. На улице стемнело, и лишь свет от уличного фонаря освещал небольшую спальню, которую Бакуго уже видел, в прошлых своих воспоминаниях. Все было будто по — настоящему и блондин вроде понимал, что это вновь некая иллюзия, созданная пришельцем, но с другой стороны, он будто бы это все вспоминал, будто бы проживал эти моменты вновь, будто это его жизнь. Влюбленные лежали в кровати под теплым одеялом. Изуку уместился на Бакуго, приложив свою голову на мощную грудную клетку, держа своими кистями руки блондина, впиваясь подстриженными ногтями в грубую кожу и немного посапывая. Алые глаза же не смыкались совсем, думая лишь о том, как ему действительно хорошо. —Я не понимаю, разве этот идиот не хочет меня свести с ума, чтобы убить? — рассуждал Кацуки в своей голове. — Если да, то значит по логике, он должен показывать мне только плохие воспоминания, разве нет? Чувство тепла — да, чувство любви — разумеется, чувство счастья — да, и ощущать все это для Бакуго, казалось, чем — то незнакомым до тех пор, пока не повстречал пришельца, который не только стал менять разум космонавту, но и душу. —Каччан? — сонным сладким голосом произнес Изуку с одним открытым глазом, приподняв голову. — Ты чего не спишь? Блондин лишь слегка улыбнулся, погладив веснушчатую щеку.***
Резко открыв алые глаза, Кацуки ощутил, как держит свою руку на щеке обезумевшего инопланетного разума, но тот лишь замер, а по веснушчатым щекам текли слезы, которые капали на лицо Бакуго. Зубы начали стучать уже не от злости, тело дрожало будто от боли, а рычание изменилось на громкое всхлипывание и шмыганье носом. Космонавт начал аккуратно вставать из — под пришельца, не отпуская свою руку с щеки, а затем, сев напротив, он положив вторую руку на другую щеку и начал аккуратно и нежно поглаживать бархатную кожу, отчего пришелец поменял облик вновь на обычного зверька, без клыков, пушистого хвоста, острых когтей, красных глаз и четырех рук. И, когда же зеленоглазый пришел в себя окончательно, он жалостно посмотрел на Кацуки, и, вновь заплакал, заключив того в объятия настолько крепко, насколько позволяли силы, и сильные руки блондина окутали талию инопланетного разума, крепко обняв в ответ. Бакуго не совсем понимал, как ему удалось успокоить пришельца, и он надеялся, что позже Изуку ему все расскажет. Ребята сидели так на пушистой траве, ощущая легкий ветерок, который пробегал по их телам, немного охлаждая, лучи солнца перемещались вокруг них, а птицы пели приятную мелодию. Бакуго положил подбородок на хрупкое плечо Мидории, и, немного приоткрыв свои глаза, он увидел ту самую бабочку, которая вновь прилетела к нему, сев на указательный палец. Ее крылья задрожали как и в прошлый раз, но Кацуки это в данный момент неинтересовало. Он лишь хотел насладиться этим моментом, вновь закрыв свои глаза. Бабочка укусила космонавта, но тот даже не дернулся, и не особо, кажется, обратил внимание на это. Ее цвет крыльев был красно — зеленый, но сейчас она изменила свой цвет просто на красный, и лишь каемка правого крыла была окутана еле заметной и тонкой зеленой полоской. Не уж то, что после увиденного воспоминания, душа Бакуго уже не хочет навредить пришельцу? Изуку уснул в объятиях своего друга, и, Кацуки, взяв того на руки, отнес в дом, уложив в кровать. На улице начало темнеть, наступала прохладная ночь, а Мидория все спал. Кацуки же не сомкнул свои глаза ни разу. Он то полежит на кровати, то суетливо походит с одного конца дома в другой, о чем — то думая, то пытается записать в свой блокнот продолжения плана «межпланетный бой», но все выходило безуспешно, будто его что — то отталкивало от этого действия. —Интересно, как там Киришима и остальные? — задал вопрос блондин у себя в голове, — Где они сейчас? Для Бакуго о ком — то думать немного несвойственно, ведь раньше, ему было до безумия все равно, кто и чем может заниматься, но сейчас, он действительно ощутил то, что ему не хватает ребят. —Надеюсь, они не полные кретины, чтобы выходить в такую бурю. — фыркнул Кацуки. — Хотя, зная шарахнутого и красноволосого идиота, они и не на такое способны. Мысли блондина перебил громкий зевок Мидории, который, похоже, наконец — то, проснулся. Парень подошел к кровати и увидел, как Изуку свернулся в клубок, пряча свое лицо. —Идиот, выспался? — с ухмылкой спросил Кацуки, сев на кровать. — Уже не хочется меня убить, а? Мидория лишь задрожал, пытаясь еще сильнее закрыться от Бакуго. —Я тебе плохого ничего не сделаю, прекрати прятаться, и лучше объясни мне все. Через силу Деку все же привстал, сев напротив Кацуки. Веснушчатое лицо стало красным, изумрудные глаза бегали в разные стороны, хвост поджался, а по телу пробежались мурашки. —П-п-прости м-меня… — с неловким выражением лица произнес Мидория, закрыв свое лицо. — Я, к сожалению, вспомнил, что творил и мне…с-стыдно, п-прости е-еще раз. —За что прощать? Ты бы в любом случае меня не убил, ведь Бакуго Кацуки никто не сможет даже пальцем тронуть. — гордо произнес блондин, приподняв голову. — Я тебе не какой — то неудачник, кто умрет от идиота, который не способен даже контролировать свои силы. —Д-да, ты п-прав, наверное. Бакуго скрестил руки на груди и с серьезным лицом ждал объяснений. —Я так понимаю, ты хочешь узнать, как ты смог меня вытянуть из этой сумасшедшей формы, что ж… — нервно сказал Мидория, подергивая свой хвост. — Я не знаю. —Чего? Лицо Бакуго невозможно было передать словами. Парень настолько был удивлен и никак не ожидал того, что сказал веснушчатый. —Как ты можешь не знать, что происходит на твоей планете, идиот! — закричал Кацуки, дав сильный щелбан пришельцу. —Больно же! — выкрикнул в ответ Изуку. — Я впервые с таким сталкиваюсь, как я могу об этом знать! В комнате наступила гробовая тишина, а затем, Изуку резко соскочил с кровати и выбежал на улицу, ничего не сказав. Бакуго немного испугался, что веснушчатый вновь начнет сходить с ума, поэтому побежал вслед за зверьком. —Деку, остановись, придурок! — выкрикнул блондин, чуть ли не выбивая дверь. То, что увидел Бакуго, невозможно было описать никак с точки зрения физики, природы. Под ногами Мидории светилась трава ярко — голубым оттенком, вокруг него виднелись куча различных ярких частиц, похожих на светлячков, которые тоже горели таким же цветом, сильный ветер раздувал эти огоньки, которые летели прямо в Бакуго, из — за чего тот пытался увернуться, потому что ему казалось, что они как — то могут навредить. —Не бойся, Каччан, они тебе не сделают больно. — с улыбкой сказал Изуку, повернувшись к своему другу. — Когда я счастлив, появляются такие частицы, это будто частицы моей души, которые так переполняют меня, что выходят наружу, ярко светясь, озаряя пространство, будто показывая мне путь. Слова пришельца были немного непонятны для блондина, но он особо не заострил на это внимание, поэтому аккуратно стал подходить к Изуку. —Знаешь, Каччан, я, почему — то слишком счастлив с тобой. Ощущение, что я знал тебя раньше. Я часто вижу себя и тебя в моем сне, мы каждый раз делаем что — то вместе, и я почему — то человек, но это так приятно. — со слезами на глазах проговаривал Изуку, повернувшись к блондину. — Я с самого начала ощущал, что ты прекрасный человек, который вытащит меня из этой ужасной жизни. Я никогда не чувствовал, что могу пролить хоть одну слезу, никогда не знал, что умею так ярко улыбаться, никогда не слышал как сильно стучит мое сердце, никогда я не переживал за кого — то так сильно, и никогда я понимал, что могу быть тоже кому — то нужен. Если бы ты хотел, то давно уже меня убил, но ты не такой, и, кажется, что я правда что — то значу для тебя. Изуку положил свою руку на сердце, которое находилось справа, а не слева. —Я совсем другой и мое тело тоже другое, но, ты не испугался меня, и я удивлен этому. —Деку… — немного растеряно произнес Бакуго, подойдя вплотную к пришельцу. —Спасибо тебе большое, что принимаешь меня таким. Пока ты рядом со мной, я всегда буду счастливым, ведь ты делаешь меня таким, а моя жизнь становится ярче. Мидория со всей силы обнял блондина, прижавшись веснушчатой щекой к грудной клетке, но Бакуго его немного отстранил. Они смотрели друг другу прямо в глаза, а затем Кацуки поцеловал зеленоволосого, так нежно, как никогда. Вокруг ребят образовался будто маленький купол из ярких огоньков, которые крутились словно в танце, а затем обвили талии обоих и подтолкнули их, чтобы влюбленные крепче прислонились друг к другу. Они целовались так жадно, языки вплетались, будто пытаясь завязаться между собой, иногда прикусывая губы друг друга, сильные руки блондина бегали по всему хрупкому телу пришельца, то сжимая бедра, то гладя спину, вырисовывая каждую мышцу. Трава под ногами все светилась, увеличиваясь в диаметре, а затем и каждое растение переливалось светло — голубым оттенком. —Я просто должен был тебе это все высказать, потому что, правда, эмоции эти слишком завладели мной, впервые… — хихикнул Мидория, обняв блондина. — Я даже никогда не целовался, и, если судить по книгам, которые я читал, то у меня к тебе любовь, наверное… Я-я не з-знаю, что это такое. У Бакуго сильно загорелись щеки, а зрачки глаз сузились до размера с прописную точку. Парень чертовски занервничал, и теперь не знал, а любит ли он этого инопланетного разума в ответ, или это удача повернулась к Кацуки, и теперь он точно может отвести Изуку на корабль для Тойи Тодороки.***
—Странно, что они не дают мне никаких сведений, может быть, они врут? — недоверчиво произнес Тодороки — старший, завершив вызов со своим основным экипажем. — Кажется, нужно отправить туда подмогу. Тойя тут же набрал номер своего младшего брата, где они стали обговаривать решение мужчины. —В общем, предлагаю тебе и нескольким твоим из команды лететь к моему экипажу. — фыркнул недовольно Тойя. — Но это только один раз, в дальнейшем ты не будешь иметь никаких дел со мной. И вот, настал тот день, когда Тодороки — младший сможет многое узнать, в том числе, его главная цель — Бакуго Кацуки.