Продажа с рук запрещена.

      Ох уж эта Томоко…       Джоске бежит, как ненормальный, от этого зависит жизнь. Он жадно хватает воздух и носом и ртом, легкие жжет невыносимо. Все потому что Джотаро писал.       «Приехала полиция, Джоске».       Нет. Нет. Нет. Страшно. Страшно, так страшно. Кровь стынет в жилах, сердце бьется, словно выпрыгнет из легких. Сейчас все решится, добро наконец покарает зло, заберет все, чего он добивался всю жизнь. Даже не знает, задыхается от бега или от страха. Нет, нет, Джотаро-сан не готов еще. Он еще не сможет самостоятельно сказать это, еще не принял факт принадлежности, не сможет сказать, что хочет остаться. Соврет, но скажет, что хочет уйти.       Залетая домой, он видит, как в довольно спокойной обстановке разговаривает Джотаро и следователь. Это успокаивает, но ненадолго, потому что из кухни появляется главная причина инцидента. Томоко смотрит на него и тут же закипает злостью, пытается не показывать этого, но ее взгляд, он выглядит малость свирепо. Это напрягает, она могла рассказать о той ситуации.       — Здравствуйте, я следователь Токийского полицейского участка. Мы уже виделись. Частые жалобы на тебя от лица твоей матери. Говорит, что ты совершал сексуально-насильственные действия в сторону Куджо Джотаро, — он кидает взгляд на "жертву", — А вообще-то... на его теле явно видны следы от веревок, а так же синяки.       — Извините нас за беспокойство, я уже говорил, моя мать очень впечатлительный человек. Она просто застукала нас... не в самый лучший момент, — Джоске тоже старается уже успокоить свое дыхание и выглядеть спокойнее, но скрыть невозможно.       — К сожалению, дело уже не только в этом. Она подозревает, что вы причастны в серии жестоких убийств. И знаете, мы действительно нашли улики, — сердцебиение Джоске снова учащается, он старается быть невозмутимым, не кинуть испуганно взгляд на Джотаро; а надменно, и в тоже время сожалея, смотрящая Томоко ситуацию не улучшает, — Все жертвы были так или иначе знакомыми Джотаро Куджо. А вы, походу, действительно влюблены в него.       Черт. Это было давно ожидаемо. Это когда-нибудь обнаружат. Но когда ставят перед фактом — страшно. Ну же, Джоске, соберись, открой рот и скажи что-нибудь.       — Я бы мог заподозрить в этом самого господина Куджо, но тут не сходится два убийства. Во время одного из он был в командировке целых две недели. А последнее было перед его исчезновением, он пришел сюда, домой, больше не выходил, и эта череда смертей прекратилась, — он гордо улыбается, словно разгадал великую загадку, при этом смотря на Хигашикату, словно уже поймал и не боится самого дьявола воплоти, — Но. Это все началось с того момента, когда ты был школьником и учился в Морио. Неужели ты приезжал сюда каждый день, чтобы следить за господином Куджо? Вот я думаю, нет. Нет и не будет такой любви. Я звонил твоим друзьям. Всем, кого нашел. Верно... они часто были с тобой во время убийств. Вы играли в приставку, ходили в компьютерные кафе, пили пиво, ночевали друг у друга... И ни одного дня, когда ты не мог быть с ними? Подозрительно, парень, — хмыкает, — Однако, я так же не смог найти данных о частых купленных билетах в Токио на твое имя или на имя человека, знавшего тебя. Два раза ты, один раз на имя Ниджимуры, три на имя Хиросе, а вот на имя Юкако Ямагиши было аж семь. Но это, как она сказала, из-за бизнеса отца, он часто заставлял ее приезжать и стажироваться, потому что оставалось ему недолго. Это много билетов, но их правда не хватит, чтобы следить за столькими жертвами, иметь полную успеваемость в школе, совершать убийства и в итоге приехать сюда и поступить в самый престижный университет Токио. Это единственное, что я могу сказать в вашу защиту. Либо ты какой-то монстр. Что навряд ли. Все мы люди, не так ли? К тому же, есть другие средства передвижения. А главное! Главное — это твоя мать, Джоске. Сейчас я уверен, она говорит правду, потому что смела защищать тебя и смела говорить противопоказания, — Теперь он делает паузу, ожидающе смотрит на парня напротив, по какой-то причине пытается поставить на его место себя. Когда он говорит, все молчат. Это действительно впечатляет, а Томоко, что так рьяно рвалась в этот бой, и смотреть в сторону сына не может. И все таки, эти родственные узы... — Но Джотаро Куджо, — Он все таки вспоминает о существовании других людей в этой комнате и резко поворачивается к мужчине, — Скажите, что вы мне сказали перед его приходом?       Он мнется, не хочет, незаметно кривит уголок губ и смотрит на Джоске так сочувствующе, — Я... — Любой шорох, любой вдох, слышен по-другому громко, а Джотаро сглатывает, — Я никогда не отвечал на его чувства.       Джоске больно, конечно больно такое слышать. Словно самый родной человек идет против него, но он привык к этому от Джотаро. Детектив наслаждается игрой, он словно выиграл в фортуну. Это невероятно. Преступник занимался серийными убийствами из любви к своему возлюбленному, а по совместительству, племяннику. Сенсация и выпуски с этим разоблачением, продаются везде, где только можно.       — Безответная любовь. Это то, что движет тобой и сейчас. Все, что ты хотел, это быть на месте этих людей. Быть прохожим, быть продавцом в той табачной лавке, быть его студентом, быть тем, кто сдает ему эту квартиру.       "Ты жалкий".       — Но ты наделал много ошибок на пути их скрытия. Спасибо за сотрудничество, Томоко Хигашиката. Не знаю, что я бы без вас делал, — Снова эта улыбка. Это всего лишь цирк, постановка для преступника, хочется насладиться победой, — А теперь руки, господин Хигашиката.