Марико нервничала. Согласно прогнозам Рампо у нее оставалось ровно два часа до начала Каннибализма. Бабуля о чем-то снова причитала и жарила картошку, дедуля зачёсывал Нику о прогнившей молодёжи. Ари бегала от Ивана по всей базе, кажется, они играли в догонялки.
Марико нервничала. Она теребила край красной плиссированной юбки и поглядывала на телефон. Тот молчал. От Рампо никаких вестей.
Она уже сомневалась, получится ли у них. Марико думала, что было бы гораздо лучше просто предотвратить заражение ядом, но…
Рампо выбрал другой способ. Значит, ничего бы не вышло.
Фёдор стучал пальцами по клавиатуре ноутбука. Марико показалось, что он снова не спал ночью — Достоевский выглядел еще более уставшим, чем обычно.
— Машенька, ну чего ты не берёшь пирожки? Свеженькие, — бабуля подтолкнула к Марико тарелку.
— Нет аппетита, прости, — на автомате ответила девушка.
— Ох, что это за новости? — воскликнула Антонина Семёновна. — И лица на тебе нет. Может, чаечка горяченького? С вареньицем малиновым.
Марико покачала головой. Телефон зазвенел — пришло сообщение.
Девушка схватила мобильник и разблокировала. Впрочем, Рампо и не думал ей писать. Всего-то Чуя спрашивал, какое вино купить к Рождеству.
Марико раздраженно бросила телефон на стол и снова ушла в размышления. Примерно в это время Ринтаро уже должен был мучать Элис в магазинах одежды.
— Дедуль, подкинешь в офис? — попросила Марико.
— Чегой-то ты на работу собралась? — Григорий Степаныч повернулся к невестке. — В отпуске ж была.
— Надо, дедуль, — прошептала девушка. — Очень надо.
— Эх, молодежь! — дедуля покачал головой. — Пошли.
— Спасибо, — Марико через силу улыбнулась. — Федь…
— Напишешь, когда начнётся. — не отрываясь от монитора, кивнул Достоевский. — И если появится что-то по тому крысенышу, сообщи.
Марико кивнула и одернула чёрную блузку. Посмотрела на пальто. Оно ей не к чему. Холод поможет привести мозги в нормальное состояние.
— Заболеешь! — всплеснула руками бабуля. — Ой, что творит девчонка!
— Будь осторожна, — сказал Иван, подняв Ариадну на руки.
— Я тебя с того света достану, — Ник высунулся из кухни. В каждой руке у него было по пирожку: в правой с картошкой, а в левой с капустой.
— Аналогично, — Марико усмехнулась и взяла с полки сумку.
Дверь захлопнулась. Марико протянула Григорию Степанычу ключи от машины и достала телефон. Он продолжал молчать.
— Знаешь, — сказал дедуля, пока они стояли в пробке. — Ты девка хорошая, умная, боевая. На кой себя гробишь?
— Не могу иначе, дедуль, — вздохнула Марико.
— Ох, нужна тебе эта мафия! Ночами не спишь, не ешь, бабка права — исхудала вся. И бледная, как полотно постиранное.
— Бледная я от природы, а худая, потому что метаболизм ускоренный, — попыталась отправляться Мари.
— Да-а, рассказывай мне! Лучше скажи, зачем на работу сорвалась в такой день?
— Дело есть. Дедуль, я вряд ли вернусь на ночь. Если повезёт, буду дня через два, а если нет… — она опустила взгляд и продолжила уже шёпотом: — Ты ведь и сам все понимаешь.
— Понимать-то я понимаю, — отмахнулся дедуля. — Хоть парней возьми, все лучше, чем одной.
— Они тоже участвуют в операции, —Марико сглотнула. — Я… в завещании я указала все нюансы. Если что — все разделится между вами с бабулей, Ником и мафией.
Марико сжала ремень сумки в руках. Она понимала, что Булгаков попытается избежать максимальную выгоду из ситуации, он сделает все, чтобы убить хотя бы кого-то. А потом под руководством Камуи начнёт медленно уничтожать Агентство и мафию.
Люди заполнили улицы Йокогамы. Они даже и не подозревали, что происходит сейчас на той стороне. И вряд ли когда-нибудь об этом узнают.
— Спасибо, дедуль, — улыбнулась Марико, когда они подъехали к башням.
— Ты, эт, возвращайся, — дедуля почесал затылок.
Марико ничего не ответила. Она закусила губу и зажмурилась. Ей не хотелось давать лживых обещаний, вообще никаких обещаний. Уверенность в завтрашнем дне медленно исчезала. Марико старалась верить Рампо, она знала, что тот не подведёт, но… всегда было «но».
Хлопнула дверь машины, холодный ветер растрепал вьющиеся чёрные волосы, которые в этот раз Марико даже не выпрямляла. Мороз продирал до костей, она медленно шла к зданию первой башни.
Время почти пришло.
Из лифта открывался прекрасный вид на город. Йокогама укрылась белоснежным ковром зимы, море бушевало. Люди спешили по своим делам, радовались предстоящим праздникам.
Кабинет Босса Портовой мафии пустовал. Марико прошла к окну и села на ковёр напротив. Поджала колени к груди, положила на них подбородок. Ей было страшно.
Телефон зазвенел — пришло сообщение.
«Началось» — с неизвестного номера, но зашифровано согласно их с Рампо придумке.
Марико обхватила себя руками, тошнота подступала к горлу, сердце отдавалось громким стуком по всему телу.
И снова трель телефона. Звонок.
— Ринтаро? — Марико старательно изображала удивление. — Что-то случилось? Т-ты в порядке? Почему молчишь?
— На меня напали, — сипло сказал Огай. — Неизвестный эспер.
Он назвал адрес. Звонок прервался. Марико подбежала к столу дяди, схватила рацию для экстренных сообщений и судорожно включила ее.
Хигучи ответила моментально. Чёрные ящерицы и команда врачей выехали к месту назначения, а Марико выбежала из кабинета.
Ждать лифт в самый разгар рабочего дня у нее не было ни времени, ни желания. Она бежала по лестнице, перепрыгивала через ступеньки, лавировала между другими работниками, игнорируя их приветствия.
Мори Огая вывезли на носилках из чёрного фургона с тонированными стёклами. Марико застыла, не в силах пошевелиться.
Все в нем говорило о дикой, нестерпимой боли: пот, струящийся градом по лицу и шее, сжатые зубы и тяжёлое дыхание.
Рядом с Марико остановилась Коё. Они в ужасе смотрели, как Огая катят прямо ко входу в башню, у которого девушки стояли.
Что-то в голове Марико щёлкнуло, и она подбежала к дяде, склонившись над ним, помогая везти носилки. Огай с трудом повернул голову в сторону племянницы. Он не мог сфокусировать взгляд, но понимал, кто перед ним.
Марико почувствовала, как нечто в ее душе оборвалось. Дыхание сбилось, по щекам потекли слезы. Она не могла смотреть на то, как он умирает. Как ее дядя, который столько для нее сделал, терпит адские мучения. Как ее дядя, который получил множество серьезных ранений во время войны, но всех их перетерпел, не может даже пошевелиться от боли.
Не могла, но смотрела.
Держала за ослабшую руку, плакала, но катила носилки. Сжимала его пальцы, повторяла, что убьёт тварь, посмевшую сделать с ним такое. Сквозь всхлипы шептала извинения.
Мори Огай слышал все, что говорила ему племянница. Он не понимал смысла ее слов, но продолжал фокусироваться на них, надеялся уловить хотя бы часть. Он чувствовал себя отвратительно слабым, но ничего не мог поделать.
У него хватило сил лишь на то, чтобы слабо сжать ее руку в ответ.
Марико почувствовала, как дрожащие пальцы смыкаются на ее ладоне. Мгновение длилось вечность. Марико резко прекратила всхлипывать и шептать бессмысленные фразы. Она посмотрела на Огая. Он больше не пытался сфокусировать взгляд, или сжать руку. Он просто лежал.
Марико убрала с лица дяди прилипшую чёлку. Она сжала его руку, но в следующую секунду отпустила. Носилки укатили, а Марико стояла и смотрела на свою ладонь. Вздохи с каждой секундой давались все труднее.
Легкое прикосновение к плечу вывело Марико из транса. Она вздрогнула, несколько раз моргнула. Сжала ладонь и обернулась.
— Вас уже ждут, госпожа Марико, — Хироцу протянул ей платок.
— Спасибо, — она кивнула, но от платка отказалась, утерев мокрые щеки пальцами.
Марико достала зеркальце, проверила, не потек ли макияж и сделала глубокий вдох. Ей стоит успокоиться, думать на холодную голову куда разумнее, хотя как говорить о разуме в сложившейся ситуации.
Хироцу не сводил глаз с девушки. Он знал ее еще подростком, приветливой медсестрой доктора Мори. Всегда улыбалась пациентам, частенько сидела с маленькой Юи, когда он был на заданиях, всегда искренне волновалась о дяде. Хироцу не помнил ни разу, когда Марико была бы не на стороне Огая, какие бы ужасные вещи он не делал. Рьюро даже представить не мог, каково ей сейчас, но она спокойно стояла в лифте и, как ни в чем не бывало, подправляла потекшие стрелки.
Двери кабинета распахнулись, за длинным столом уже сидели Коё и Чуя. Тишину комнаты нарушил скрип отодвигающегося кресла.
Марико молча взяла с центра стола конверт. Печать из сургуча была беспощадно разломана, девушка развернула письмо.
С каждой новой строчкой ее лицо все больше мрачнело. Булгаков либо очень любил испытывать терпение людей, либо так изощрённо мстил.
— Что там? — спросила Коё. — Могу я прочитать?
— Оно на русском, — покачала головой Марико. Письмо явно было рассчитано на нее, он знал, на что следует надавить. — Тут говорится, что жизнь директора Агентства теперь связана с жизнью Ринтаро. Они оба заражены вирусом, способностью одного эспера. Если через сорок восемь часов один из них не умрёт, вирус уничтожит внутренние органы обоих.
— Значит убьём их директора по-скорее, — прорычал Чуя.
— Нет, — голос Марико резанул по холодному воздуху кабинета.
— Но… — Чуя не успела договорить, как его перебила Озаки:
— Понятия не имею, что ты задумала, — она вздохнула. — Отдавай приказы.
— Я… — Марико запнулась, захлебнувшись воздухом. — Я хочу извиниться. Мне было известно, что произойдёт сегодня. И следовало начать поиски эспера с тем вирусом сразу, как только он исчез со всех радаров.
— Но ты ничего не сделала, — холодно заметила Коё.
— Сделала, — возразила Мари. — Но было слишком поздно.
Надежда тлела угольком в груди. Она хотела верить Рампо, нет, она верила ему. Верила, что он помнит те счастливые дни, которые они провели в больнице. Верила, что не предаст ее.
— У меня есть план, но для его успеха необходимо задействовать абсолютно всю мафию.
— Не легче просто размазать детективов по асфальту? — фыркнул Чуя
— Не легче, — Марико покачала головой. — В плане есть одна загвоздка… я буду работать отдельно ото всех, отдавать приказы от моего имени будете вы.
— Говори, что делать, — кивнул Накахара. Он прекрасно понимал, что другого выбора у них сейчас нет. Как бы ему не хотелось побить агентишек, Марико временно заняла пост Босса, а значит, он не в праве ей перечить.
Марико выдохнула. План, который они с Рампо составили, предусматривал почти все. У нее осталось ровно полтора часа, чтобы объяснить его Коё и Чуе. Им не нужно было знать все аспекты, но начальные шаги основной ветви плана могли вызвать у них довольно много вопросов.
— Начну со сложного. Чуя, возьми Ящериц без Акутагавы, ваша задача разгромить больницу, в которой по идее лежит директор детективов, — Марико внимательно следила за тем, как сменяются эмоции на лице рыжего мафиози. Непонимание, удивление, ликование, ступор, непонимание. — Тот, кто все это затеял, предполагает, что Агентство и мафия просто поубивают друг друга. Если сделаем вид, что действуем согласно его расчётам, то сможем выиграть время для поиска Пушкина. Если что, это эспер с вирусом.
— Понял, — кивнул Накахара. У него осталось еще много вопросов, но он решил оставить их при себе — ответы могли породить куда большее непонимание.
— Там будет Дазай, можешь его поколотить, — и снова эмоции сменялись одна за другой. Раздражение, радость, непонимание. Все упиралось в непонимание. — Я поясню. Тот, кто все это устроил — украинский эспер Михаил Булгаков. Его способность делает так, что эспер, до которого докоснется Булгаков, перестанет контролировать свою способность. Она будет проявляться и пропадать, ее хозяин будет не в силах даже удерживать ее. Эффект длится пять суток. Я подозреваю, что Дазай не знал либо о способности Булгакова, либо о его существовании.
— Будет сделано, — Чуя усмехнулся в предвкушении. Он все еще беспокоился из-за Босса, но Марико выглядела уверенной. Выглядела.
— Коё, твоя задача куда более проста, — Марико повернулась к коллеге. — Ты будешь охранять Ринтаро. Когда заявятся детективы — порежешь пару конечностей, но чтоб не смертельно.
— А что будешь делать ты? — напряжённо спросила Озаки.
— Я? — Марико улыбнулась. Привычная, дежурная улыбка. Даже когда внутри все полыхает, снаружи она должна быть образцом спокойствия и уверенности. Этому ее научил дядя. — Я буду искать Пушкина вместе с несколькими из Агентства. Кстати, чуть не забыла… адрес больницы я оставлю, пришлёте туда всех моих ребяток. Они займутся Булгаковым.
— Думаю, лучше будет отправить вместо них Ящериц, — протянула Коё.
— Булгаков тоже так думает, — кивнула Марико. — Он вообще слишком много думает, особенно о себе.
Ее голос дрогнул. Терпение и выдержка трещали по швам. Пульс явно превышал норму, Марико досчитала до десяти, чтобы успокоиться.
— Чуя, готовься, я скажу, когда начинать операцию, — она нервно колупала стол. Ринтаро точно не будет рад, когда увидит ободранное покрытие. Когда.
Когда.
Марико с глухом стоном уронила голову на стол. Двое суток. У них есть ровно двое суток, чтобы разобраться с Пушкиным и помешать Булгакову. По плану Рампо они управится за двадцать девять часов. Сомненья то пропадали, то нахлынивали с новой силой. С Рождеством, блин.
— Приступайте к подоготовке, — голос Марико звучал слишком безэмоциональным. — Озаки, я с тобой к Ринтаро пойду.
— Пойдём, — Коё встала из-за стола и подошла к Мори. Она мягко похлопала подругу по спине.
Спальня, в которой лежал Огай, казалась слишком мрачной. Марико прошла к дяде, с трудом сдерживая слезы. Он бы не одобрил чрезмерного подчинения эмоциям.
Огай по-прежнему был без сознания. Врачам удалось стабилизировать его состояние, но вирус продолжал нависать над ним ярко-алым симоволом смерти.
Марико взяла с прикроватной тумбочки полотенце и промокнула пот с лица дяди. Огай зашевелился в бреду, но не пришёл в себя.
— Озаки, позаботься о нем, — прошептала Мари.
— Конечно, — кивнула Коё. — Будь осторожна.
— Ты не первая, кто сегодня мне это говорит, — Марико грустно усмехнулась и поправила одеяло.
— Двое суток, — ее голос казался слишком громким в тишине комнаты. — Это слишком мало.
— Предостаточно, чтобы выследить Пушкина, — возразила Марико. — Если все пройдёт по плану, то на Рождество уже будем разбираться с отчетами.
— Сомнительная перспектива, — фыркнула Коё.
— Лучше, чем…
Лучше, чем хоронить самого дорогого человека под Новый год.
Лучше, чем заставить Йокогаму погрузиться в пучину Ада.
Лучше, чем умереть самой.
Телефон зазвонил. Трель резанула по слуху, заставила скривиться от острой головной боли.
— Я нашёл семнадцать возможных мест, где может быть Пушкин, — холодный, расчётливый голос Достоевского. — И еще столько же вариантов убежища Булгакова.
— Отправляй, — коротко. Он все понял.
В салочках они профессионалы, особенно когда наступает их очередь водить.
***
Пробки раздражали. Какими бы окольными путями ни ехала машина, вереница автомобилей выстраивалась перед ней.
Марико стучала ногтями по подлокотнику и явно нервнировала Като, сидящего за рулем. Она случайно встретилась с ним в коридоре и решила, что проще будет попросить его отвезти ее к детективам, чем ждать водителя. К тому же, команда все равно нужна в больнице.
— Мари-сан, можно вопрос? — осторожно спросил Като.
— Ты уже его задал, — Марико казалась совершенно невозмутимой. — Задавай хоть тридцать вопросов.
— Куда мы едем?
— К детективам из Агентства, — Марико достала из сумочки небольшое зеркало и стала поправлять макияж, чтобы хоть чем-то заняться.
— Мари-сан, что происходит? Я видел… Босса.
— Тогда ты и сам все понимаешь. Нас хотят уничтожить, а я пытаюсь этому помешать.
— Мы можем как-то помочь Вам?
— Можете, — Марико улыбнулась и повернулась к Като. — Я попросила Озаки позвать всех наших, объясню план, когда соберётесь. И прости, что втягиваю в это.
Като не ответил, но было видно, что он рад образовавшейся возможности подсобить.
Марио прикусила губу. Она отправляет их на опаснейшую и непредсказуемую часть плана, пока сама будет носиться за слабаком и трусом, чтобы в итоге просто мило наставить на него пистолет. И никакого риска.
Она нагло пользуется их доверием и любовью, которых совершенно не заслужила.
— Подожди, пожалуйста, ту, я позову, — попросила Марико.
— Мари-сан, все ведь будет хорошо? — Като явно был взволнован.
— Понятия не имею, — она улыбнулась.
Хлопнула дверь машины, Като остался в одиночестве. Он вцепился в руль и уставился в пустоту. Слова начальницы доверия не внушали.
Стоило Марико войти в коридор, в котором сидели детективы, ей открылся вид на Агентство в почти полном его составе. Не хватало только Фукудзавы.
Детективы напряглись, но было видно, что Рампо их предупредил о плане или даже рассказал его полностью. Сам Эдогава наворачивал мармелад и что-то напряжённо обдумывал.
— Привет, Марико! — воскликнул он. — Когда Фёдор занесёт информацию?
— Фёдор слишком ленив, чтобы делать что-либо самостоятельно, — фыркнула Марико. — Скоро курьер уже должен явиться.
Детективы внимательно следили за каждым действием Марико, готовые броситься в атаку в любой момент. Смотрели, как она достаёт из сумки телефон и проверяет мессенджеры, что-то быстро печатает и слабо улыбается.
— Сейчас мои ребятки подойдут, — она обратилась к Рампо. — Думаю, ты лучше справишься с ролью проводника по нашему плану.
— Всегда рад поделиться своей гениальностью, — он улыбнулся.
Марико пожала головой и села за ближайший диван. Ее взгляд напоролся на лежащего в кресле Дазая. Он тяжело дышал и выглядел бледнее обычного. Способность Булгакова не шла ему на пользу.
— Живой? — спросила она.
— К сожалению, — Дазай улыбнулся. Вышло вяло и вымученно.
— Прости, не знала, что ты в таком состоянии, — Марико протянула ему стакан воды. — Иначе бы не просила Чую тебя поколотить.
Вода расплескалась по полу. Дазай смотрел на названную сестру широко раскрытыми глазами — такой подставы он не ожидал.
— Не волнуйся, я скажу ему, чтоб не сильно бил, — усмехнулась девушка. — Лучше скажи мне, братец… ты знал о Булгакове?
— Понятия не имел, — будничным тоном заявил Дазай. — Представляешь, как я удивился, когда вдруг встретил его в кафе? Кстати, мы неплохо поболтали.
— И много интересного ты узнал? — взгля Марико стал настороженным.
— Достаточно, — кивнул Осаму. — Не думал, что у тебя настолько обширные связи.
Марико казалось, будто весь воздух выбили из нее одним мощным ударом. В голове вновь всплыли строки из биографии Булгакова.
— Ты была такой милой девочкой, — продолжал Дазай. — Таскала ему конфетки.
Конфетки? Какие конфетки?
Голова взорвалась новым приступом мигрени. Марико поморщилась и налила себе воды. Все силы уходили на то, чтобы держать эмоции внутри.
— Любопытно, — выдавила из себя девушка.
— И правда, — лёгкий смех.
— Через минуту будет курьер, — Марико отвернулась к Рампо. — Вероятно это Иван.
— Ставлю на Ника, — отозвался Рампо.
Марико не ответила, но обрадовалась. Гоголь умел разрядить обстановку и немного расслабить окружающих, да и рядом с ним ей будет спокойней.
Ивана же только на похороны и пускать, однако Марико все равно пыталась его подбадривать. Вряд ли сейчас у нее бы получилось даже улыбнуться искренне.
— Мои подоспели, — Марико глянула в телефон. — Невовремя.
— Все еще топишь за сохранность личной жизни? — саркастично заметил Рампо.
— Если бы не топила, вся мафия давным-давно узнала бы обо всех моих темных делишках, — Марико скорчила злобную рожицу.
— Можно подумать у тебя их много, — Эдогава хмыкнул.
Казалось, у них были простые дружеские посиделки. Но так только казалось. В душе у обоих была болезненная пустота, шутки лишь помогали на время от нее отвлечься.
Бабуля с дедулей тем временем устроили целую фотосессию для Ари на фоне рождественской ёлки. Ее поставили в самом центре Йокогамы, неподалёку от башен. Марико почувствовала, как в груди зарождается беспокойство.
Она быстро набрала номер Антонины Семёновны. Пошли гудки. Марико отошла к окну и облокотилась на подоконник.
— Алло, Машенька? — послышался радостный голос бабули. — Машенька, ты в порядке?
— Да, бабуль, все хорошо, — Марико впервые за день просто улыбнулась. Без страха или фальши. Просто. — Вы сейчас где?
— Мы? Ой, да мы зашли в кафешку тут какую-то… представляешь, отсюда виден твой офис!
— Надо же, — нервно протянула девушка.
Тишину больницы нарушил шум взволнованных голосов. В коридор вошли семеро ученых. Они что-то увлечённо обсуждали, но замолчали, как только увидели Марико.
Она жестом указала им на Рампо, который улыбался во все тридцать зуба. Он соскочил с подоконника и кивнул Марико, будто говоря, что разберётся.
— Бабуль, как Ари? — девушка снова вернулась к разговору.
— Анечка в порядке, — ответила Антонина Семёновна. — Какао попила вот.
— Бабуль, вы езжайте на базу, — попросила Мари. — Снаружи опасно, а там вас Фёдор сможет защитить.
— Ой, да что с нами может случиться! — фыркнула она.
— Бабуля, пожалуйста, — голос Марико понизился до шепота. — Езжайте обратно. В городе нынче неспокойно, я волнуюсь.
— Разбубнелась, — проворчала бабуля. — Покушать хоть дай ребёнку спокойно, мы уже заказали.
— Я вызову водителя, он отвезёт вас обратно, — Марико вздохнула. С бабулей всегда было очень тяжело, когда дело касалось их безопасности. Она и слышать ничего не хотела об угрозах со стороны врагов мафии и Крыс, особенно когда рядом была Ари.
— Ой, пока, — звонок оборвался. Марико снова вздохнула.
Как назло, никаких подходящих вариантов на роль водителя и по совместительству охранника не было. Хироцу с ящерицами готовились к предстоящему спектаклю, Акутагава… Акутагава слишком вспыльчивый, чтобы доверять ему транспортировку гражданских, у Каджи чересчур взрывной характер, морепродукты шли комплектом с командой. Оставалась только Хигучи.
Разум подсказывал ей, что доверять влюблённой блондинке столь ответственное задание есть величайшая ошибка ее жизни, однако потом разум вспоминал, что его еще долго не будут слушать, на его место пришёл Рампо.
Сам Эдогава уже закончил объяснять нужную часть плана команде и выслушивал одну похвалу за другой.
— Мари-сан, — позвал Ацуши. — Рампо-сан просил передать, когда Вы закончите.
— Здравствуй, Ацуши-кун, — улыбнулась Марико. — Начинаем операцию?
— Да, — он переминался с ноги на ногу. — Рампо-сан сказал, чтобы вы с Йосано-сан пока ехали хоть куда-нибудь, нужно освободить больницу для Танидзаки. Он по рации будет передавать, куда ехать.
Марико кивнула. Она была расстроена, что увидеться с Ником или Иваном ей не удастся, но грусть сменилась беспокойством. Рампо объединил их с Йосано, потому что Марико единственная «без способности», а дар Акико поможет им выжить в случае чего. Если же кто-то из других участников плана окажется при смерти, Марико чудесным образом «обретёт дар» и откроет портал в нужную часть города.
Но она волновалась. Их последняя встреча с Йосано была не самой радужной, да и предпоследняя тоже, что уж там говорить об обстоятельствах, при которых они познакомились.
— Като, ключи оставляю тебе, — крикнула Марико уже около выхода.
Йосано ждала у небольшого грузовика на больничной парковке. Его Мари с Рампо арендовали заранее через третьих лиц, чтобы избежать проблем с поиском транспорта.
Марико подошла к «напарнице», осторожно улыбнувшись. Акико отвлеклась от созерцания сугробов и посмотрела на Мори.
— Ты умеешь водить? — спросила она. На удивление Марико, голос девушки не был злобным или презрительным, а вполне себе дружелюбным.
— Не то, чтобы я могла гарантировать безопасность, — она замялась.
— Тогда будешь сидеть с картой, — Акико вручила ей бумажный свиток. — Нам надо решить, куда пока поедем.
Они сели в грузовик, и Марико развернула карту. она решила умолчать, что в картах еще больший ноль, чем в вождении, — обычно она находила дорогу интуитивно.
— Мы можем поехать к одной заброшке, — предложила Марико. — Я ее хорошо знаю, в том районе обычно никто не ходит.
— Говори, куда ехать, — улыбнулась Йосано.
***
— Чертовы пробки, — скривилась Марико, стоило им выехать на дорогу.
— Все-таки Рождество, — пожала плечами Акико.
Повисло неловкое молчание. Девушки сидели в машине, не зная, какой разговор начать, чтобы не задеть больные темы.
— Ты забыла пальто? Тебе не холодно? — Акико прикусила губу.
— Холод помогает не поддаваться эмоциям, — пожала плечами Марико. — Мне так удобней.
— Иногда все же стоит прислушаться к собственным ощущениям и выпустить пар, — возразила Йосано.
Они обе были на войне, их обеих какое-то время обучал Мори Огай. Но они слишком разные, и эта разница за считаные минуты переросла в толстую стену неловкости и страха.
— Как дела? — дежурный вопрос, но Марико все же решила нарушить вновь нависшую тишину.
— Странно, — хмыкнула Акико. — А у тебя?
— Также.
— Что нового произошло? За эти годы… в прошлый раз мы так и не смогли нормально поговорить.
— Я не думала, что у тебя было такое желание… — Марико отвела глаза.
— Было, — мгновенный ответ. — Это же не ты…
Избежать болезненной темы не получилось. Они могли, но почему-то не стали.
— Он… — Марико не договорила. Оправдывать дядю перед Йосано ей не хотелось.
— Я знаю, он делал это, потому что на войне в приоритете была победа, он просто помогал своей стране, — горько произнесла Акико. — Но одиннадцать лет назад…
— Во время войны у него тоже была возможность сделать вид, что твоя способность исчерпала себя, — возразила Мори.
— Он позволил мне попытаться взорвать базу, но не дал сделать этого. Он избавил меня от тех страданий, чтобы потом снова забрать.
— Он сломал тебя, а потом оставил одну.
Они поменялись ролями. Так быть не должно, это неправильно. Но судьи кто?
— Он не хотел, чтобы ты привязывалась к солдатам, — прошептала Марико. — Знал, что рано или поздно это случится.
И снова резкая смена ролей. Теперь все правильно. Но судей нет.
— Знаю, — безэмоционально. — Знаю.
— Но все равно ненавидишь? — грустная улыбка, кивок. — Это нормально.
Одиннадцать лет назад Мори Огай совершил ошибку. Он часто совершал ошибки, но эта оказалась фатальной. Для него, для людей, что его окружали, для Акико.
— И прощать не собираюсь, — она стиснула зубы. — Может быть подумаю, если он меня трогать не будет.
— Я позабочусь об этом, — улыбнулась Марико. — Но даже тогда, прощать — плохая идея. Только ему не говори, что я так сказала.
— Не буду, — рассмеялась Йосано. Напряжение улетучивалось. — Никогда не думала, что услышу это от тебя.
— Скажу тебе по секрету, я редко соглашаюсь с тем, что творит Ринтаро, — она прислонилась щекой к холодному стеклу окна. — Просто я вижу все закулисье, я знаю его мотивы и причины, мне доступны обе стороны ситуации.
— Сенсация, — воскликнула Акико. — Ближайший к Мори Огаю человек не одобряет его действий.
— И все равно остаётся рядом, — Марико усмехнулась. — Дура, но зато очень преданная.
— Это достойно уважения, — произнесла Йосано.
Они не успели договорить, потому что зашипела рация. Рампо передавал координаты первой из семнадцати точек.
— Припаркуемся где-нибудь и пешком дойдём, — вздохнула Акико. — Такими темпами мы за двое суток и трёх мест не объедем.
— Согласна, — кивнула Марико. — Знаешь, до меня доходили слухи, что ты тот еще кошмар для работников Агентства.
— Они преувеличивают.
— Конечно.
Акико остановилась на обочине, и они вышли на улицу. За время, пока они стояли в пробке, холод не улетучился. Йосано сильнее закуталась в шарф и покосилась на Марико, которая даже не поёжилась. Заболеет ведь, дурёха.
— Пойдём?
Марико улыбнулась и протянула Акико руку в кружевной перчатке. Им нужно было в кратчайшие сроки обыскать семнадцать зданий. Им нужно было разобраться в себе и своих чувствах. Понять, какая сторона верна. Простить друг друга, хоть обе и считали, что давно забыли. Вновь найти веру. Им нужно было сохранить волю к жизни. Довериться друг другу, несмотря на то, что доверия между ними никогда и не было. Только так они могли перешагнуть через стену тревог и разрушенных надежд.
