***
Кухня погрузилась в океан чудесных ароматов. Курица в духовке, божественная картошка, сладкий креветок в соусе, килограммы Оливье и селедки под шубой, несколько тазиков холодца и, венец новогоднего стола, свинина, запеченая дедулей лично по его фирменному рецепту. Марико сидела за туалетным столиком в светлой гардеробной и самозабвенно красила губы темно-бордовой матовой помадой. В зеркале отражались десятки предметов одежды, сумок и туфель, которые Марико скупала в дни шоппинга с дядей раз в два месяца. Одежда Ника видна с ее ракурса не была. По потолку гардероба были развешены гирлянды, освещающие теплым золотым светом разложенные крупными локонами черные волосы. Бледная кожа выглядела чуть менее болезненной под слоем тональника и пудры, а глаза, обрамленные темными тенями и подчеркнутые стрелками, казались темными каплями крови. Марико всегда любила смотреть на себя в зеркало. Разглядывала острые черты худого лица и стройную фигуру. Бабуля всегда говорила, что у девушки должны быть формы, но у Марико их не было. Постоянный стресс, нарушенный из-за работы режим и множество проблем со здоровьем уже давно лишили ее шанса выглядеть по всем стандартам красоты, однако она была завораживающе красива. Природное обаяние и славянское лицо, доставшиеся ей по наследству от матери, вкупе с таинственными багряными глазами семьи Мори. Ядерная смесь. Марико поставила на туалетный столик помаду и обернулась, быстрым взглядом просматривая все наряды. Этот Новый год был особенным во всех смыслах. взять хотя бы то, что это первый праздник, который она отметит со всей семьей. С Ником, бабулей, дедулей и Ари. С Фёдором и Иваном. С Ринтаро и Фукудзава-самой, уговаривать которого ей пришлось часа два как минимум, не считая того времени, в течении которого мечника морально настраивал Огай. С Рампо и его застенчивым другом По, который был раньше в Гильдии. Эдогава настоял на его присутствии, и Марико с Фёдором пришли к молчаливому выводу, что Эдгар Аллан По не просто друг. Ей всегда нравилось демонстрировать фигуру, даже если ее особо и не было. Она любила свое тело и любила себя. Этому ее учили с детства. Ринтаро говорил, что она должна игнорировать других, тех, кто будет критиковать ее славянские черты лица, багровые глаза и болезненную худобу. Он говорил, что это — часть ее индивидуальности, ее собственная, никому не понятная красота. Ринтаро прививал ей умение подбирать качественную и красивую одежду, подходящую под ее собственный стиль, под ее самоощущение. И Марико училась. Училась любить себя и отвечать наглецам в школе, посмевшим заикнуться о ее внешности. Училась принимать себя даже с синяками под глазами от недосыпа и с покрасневшими после долгого плача глазами. единственное, что она в себе так и не приняла, — вьющиеся волосы, унаследованные от матери. Каждый раз она старательно выпрямляла их перед зеркалом в ванной, следя, чтобы не осталось ни одного вьющегося волоска. Лишь иногда она могла оставить их без пытки утюжком и феном. Иногда, которое с каждым годом становилось все чаще. Взгляд Марико зацепился за бордовое платье на бретельках с немного пышной юбкой. Она часто шутила про пагубное влияние Ринтаро на ее вкус в одежде, когда они вместе выбирали ей платья. Большинство из ее вечерних нарядов имели юбки ниже колен, а в коротких она ходила в основном по клубам с друзьями, а никак не на официальные мероприятия, коих в ее жизни было куда больше тусовок. В гардеробную прошмыгнул Ник, только что вышедший из душа. Его длинные светлые волосы свисали влажными прядями по его плечам и спине, а челка закрывала разноцветные глаза. — Уступишь сладкое местечко? — Ник с широкой улыбкой воззрился на Марико. — Уступлю, — она усмехнулась и поднялась с мягкого пуфика. Ник часто занимал туалетный столик. Он любил проводить время, расчёсывая свои волосы и заплетая их в тонкую косу. Каждое утро он заботливо укладывал утюжком чёлку, а в особо счастливые дни, когда заплетать волосы не хотелось, он распускал их красивыми волнами по спине. Марико любила смотреть на него с распущеными волосами. В такие дни он казался ей особенно привлекательным. Завораживающе красивым. — Помоги, пожалуйста, — она подошла к мужу и откинула волосы со спины, чтобы он мог спокойно застегнуть молнию на платье. Ярко-зелёная футболка Ника, в которой она сидела до этого, валялась на полке с туфлями и цепляла глаз. Марико раздраженно покосилась на нее. Гардероб был единственной комнатой во всем доме, в которой всегда был идеальных порядок. И футболка этот порядок нарушала. — Готово, — промурлыкал Ник, проводя кончиками пальцев по тонкой шее Марико. — Спасибо, — она резко обернулась и чмокнула в щеку удивленного столь внезапным действием Ника. Это прикосновение напомнило ей о важнейшей части любого образа — украшения. У нее было огромное количества серебра и совсем немного золота. Заколки, браслеты, кольца, ожерелья и даже диадемы. Среди всего этого многообразия выделялась одна подвеска. Старинный кулон из потемневшего серебра с темно-красным камнем. Его Марико носила чаще остальных. Каждый день клала в сумку на случай форс-мажора. Кулон, без которого ее способность не активируется. Однако в этот раз Марико надевала его не как необходимое средство защиты, а как прекрасное украшение, подчёркивающее рубиновое свечение ее глаз. Следом она достала из шкатулки серебряные серьги с рубином, цвет которого был немного тусклее цвета камня с кулона. И кольца. Серебряное обручальное с гравировкой в виде солнца, дешёвое с барахолки в Питере, но с прекрасным чёрным камнем по середине, широкое с выгравированным «Ad mortem et heros non idem», «Смерть и героизм не одно и то же». Фраза, не раз спасавшая ее от опрометчивых поступков во времена бурной молодости. Далее пошла тяжелая артиллерия: платиновые браслеты, подаренные ей дядей на позапрошлое Рождество. В этот Новый год Марико планировала нацепить на себя все самое любимое. — Солнышко, я уже говорил, что ты прекрасна? — Ник притянул ее к себе на колени, обхватив ее запястье. — Каждый день. Легкий, почти невесомый поцелуй с легким привкусом мятной зубной пасты. Марико провела тонкими длинными пальцами по волнистым и уже почти сухим волосам Ника. Резкий выдох. Рука Гоголя, до этого покоившаяся на талии девушки, поползла вверх, невесомо касаясь ткани лифа платья. Ник подался чуть вперед, жадно обхватив ее нижнюю губу своими. По спине Марико пробежали столь долгожданные мурашки, с тихим стоном она опустила веки и положила руку на его плечо. Голова кружилась от небрежных, легких поцелуев. Ник безжалостно дразнил ее, невесомо касаясь открытых участков кожи, приподнимая юбку всего на несколько сантиметров, прежде чем опустить ее обратно под стон разочарования Марико. — Чудовище. — Тебе это всегда нравилось. Марико провела ладонью от его плеча и положила руку на грудь. Ник перехватил ее запястье и переплел их пальцы вместе. Она увеличила напор, проникая языком вглубь его рта, однако Гоголь не позволил перехватить инициативу — в мгновение ока он подхватил ее под бедра и усадил на ближайший комод. Она была прямо перед ним. Хрупкая и беззащитная, разгоряченная и раздразненная им. Он всегда любил затягивать прелюдия, как бы издеваясь над тающей под его прикосновениями Марико Мори. Гоголь наклонился к мгновенно обвивающей руками его шею Марико и наконец позволил углубить поцелуй. Внизу живота уже чувствовалось сладостное напряжение, но Ник продолжал лишь напористо целовать Марико. Он кусал ее губы, покрытые стойкой помадой, пока на них не выступят алые шарики крови чуть солоноватого металлического вкуса. Ему нравилось слушать ее тихие стоны и мольбы зайти дальше. Голова кружилась. Все ее мысли были заняты лишь жадно сминающим ее губы своими Гоголем. Перед глазами плясали звездочки блаженства, тело отказывалось подчиняться. Сердце бешено колотилось, дыхание участилось… — Да сколько можно! — дверь гардеробной распахнулась. Марико и Ник вздрогнули, но не отпрянули друг от друга, широко раскрытыми глазами уставившись на нарушителя спокойствия. На пороге стоял крайне недовольный Иван. — Вы задрали уже! Шпала блондинистая, оставь ее в покое и оденься! — По-моему, Солнышко была совсем не против, — обиженно пробурчал Ник, но от комода отошел. Перспектива получить пинка в канун Нового года его отнюдь не радовала. — Солнышко конечно не против, — продолжал яростно кричать Иван. — Только мы все против! Третий день только и делаете, что липните друг к другу. — Не завидуй, Ванечка, — Марико спрыгнула с комода и поправила платье, довольно улыбнувшись. — Хочешь, тебе девушку найдем? Или парня. Тебе кто больше нравится? — Никто, — отрезал Гончаров под заливистый смех Ника. Марико заглянула в зеркало, чтобы убедиться в сохранности макияжа, и проскользнула из гардеробной мимо Вани. — У тебя двадцать минут на сборы, — раздраженно рыкнул на Ника он, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Гардеробная снова погрузилась в тишину. Внизу царил хаос. Бабуля ругала дедулю, таскающего сашими с тарелки, пока малышка Ари за ее спиной втихаря уничтожала нарезанную салями и закусывала помидорками черри. Федор настраивал телевизор и включал новогодний плейлист клипов на фон. Пришедший заранее Рампо что-то увлеченно втирал своему эмо-другу По. Стоило Марико показаться на лестнице, бабуля переключилась с дедули на нее и поручила следить за пирогом в духовке. Ваня был послан открывать несчастному курьеру, доставившему еще порядка десяти блюд японской кухни, ибо не всем японцам может понравиться российское застолье. Ари со смехом убежала с кухни на второй этаж, замеченная за своим преступным делом бабулей. Пока Антонина Семеновна хлопотала над столом в гостиной, дедуля проскользнул на кухню и уселся рядом с Марико, напряженно смотрящей на пирог. Просьбу бабули она решила воспринять абсолютно серьезно и буквально. — Маха, ты у нас девка умная… — Дедуль, ты к чему это? — Марико непонимающе покосилась на старика. — Не перебивай старших, — одернул ее он. — Ты у нас девка умная, видишь больше остальных. Где эта карга старая водку мою спрятала? Марико рассмеялась. Дедуля не изменял своим традициям. Все такой же простой и забавный, такой же родной. Он почти не изменился с тех пор, как Марико увидела его впервые, разве что волосы поседели, да морщин стало больше. Дедуля всегда умел разбавить атмосферу шуткой про евреев или каким-то нелепым действием, за которое всегда отхватывал от бабули. Ник в этом плане пошел в него. Зазвенел звонок в дверь. Марико вскинула голову и взглянула в коридор. Это либо Ринтаро, либо Фукудзава-сама. — Дедуль, последи за пирогом, я открою! Она выскочила из кухни как ошпаренная и побежала ко входной двери. Сердце стучало в предвкушении. Первый Новый год, который они отметят всей семье… ее лучший Новый год. — С Наступающим, — с легкой улыбкой на губах произнес Ринтаро, стоило Марико распахнуть дверь, впуская в дом свежий после дождя воздух. Не самая лучшая погода для Нового года, но выбора не было. — С Наступающим, — кивнул стоящий рядом Фукудзава-сама. Марико не могла сдерживать улыбку, да и не пыталась. Они пришли. Сдержали обещания и оба пришли. — Проходите в гостиную, скоро уже начнём, — дрожащим от волнения и странного предвкушения сказала Марико и убежала на кухню, дабы закончить свою доблестную миссию по слежке за пирогом. — Эх, молодость, — сказал дедуля, глядя на счастливую невестку. — Взлеты и падения, радости и невзгоды, разрушенные надежды и исполненные желания. — Звучит пессимистично, — заметила Марико. — Жизнь вообще странная штука, — продолжал дедуля. — Сначала она бросает тебя в пучину Ада, а потом помогает исполнить самое заветное мечтание. Лови момент, внучка. Насладись этим днем сполна и запомни его на всю жизнь. Мы все тут ради тебя, так забудь обо всех проблемах и почувствуй себя простой девчонкой без всяких мафиозных заморочек. Марико почувствовала, как от широкой и искренней улыбки начинают болеть щеки, а в уголках глаз скапливаются слезы радости. Это уже лучший день за весь год. И она запомнит его на всю оставшуюся жизнь. День, когда неважно, кто ты: убийца, террорист, вор, детектив, военный или простой гражданский. Канун Нового года. Нового, 2021 года.***
Время летело с бешеной скоростью. Новая жизнь, старая, но любимая работа. Третьего января Марико уже сидела за микроскопом в окружении препаратов и работы. Пеон возвращался в ее жизнь, отодвигая проблемы с Камуи и Булгаковым на второй план. — Мари-сан, тут на наш запрос ответили, — Мацуи положила рядом с ней увесистую папку с бумагами. — Это список документов, которые нужно подготовить для публикации исследования. — Отлично, спасибо, что принесла, и позови всех ко мне через час, пожалуйста. С этими словами она подхватила папку и направилась в свой кабинет. Эсперы, безусловно, были главной загадкой человечества, которую им почти удалось разгадать. Точнее, им и Пеону. Ровно спустя час, как Марико и просила, вся команда собралась в ее кабинете и расселась по мягким диванам. Работа после каникул шла полным ходом — ученые вновь не вылезали из лаборатории, в которой за Рождество провели косметический ремонт, и наслаждались мыслью о выдвижении проекта на премию. Марико больше не разрывалась между креслом заместительницы Босса и званием начальницы лаборатории, ибо всю накопившуюся за время ее отсутствия макулатуру она разобрала до нового года и спокойной душой приходила в первую башню только на несколько часов до обеда. После обеда ровно на два часа Чуя утаскивал Марико в спортзал в подвалах мафии и по приказу Огая заставлял тренироваться, чтобы у нее были хотя бы маленькие шансы выжить при встрече с врагом, ибо на одной способности далеко не уехать. А потом… потом она может до самого утра просидеть в лаборатории. Даже если они ничего не делают, никто не уходит домой. Они сидят и пьют чай, обсуждают будущие и прошлые проекты, смеются над забавными ситуациями и предвкушают новый рабочий день. — Сегодняшний вечер я хочу официально объявить вечером, когда мы внесём последние изменения в окончательный вариант исследования, — с придыханием сказала Марико. Остальные боялись пошевелиться. Они долго шли к этому, но терпение заканчивалось. Осталось совсем немного, и… — Это последний раз, когда вы можете предложить что-то внести или убрать. «История возникновения эсперов» — проект, право на который имеет каждый из вас. Не бойтесь говорить. Сегодня можно все. Эта ночь вошла в историю лаборатории Портовой мафии. Исследование, которое продолжалось шесть лет, наконец было доведено до идеала. Восемь человек. Восемь историй. Одна мечта. Одна цель. Даже если оно покажется важным дядькам из научных организаций недостаточно важным, они его завершили. Сделали то, чего не сделал никто до них. Они — те, кто с гордостью носит звание ученых лаборатории Портовой мафии. Уже спустя два дня все новостные заголовки будут пестреть новостями о потрясающих открытиях, но до этого им еще долго. Утром пятого января две тысячи двадцать первого года Марико Мори проснётся в объятиях мужа и, ни о чем не подозревая, по привычке достанет из верхнего шкафчика упаковку чая. Она поставит чайник закипать, насыпет ровно две ложки сахара в кружку с кроличьими ушками, кинет в нее пакетик чая, привезённого Иваном из России, и нальёт ровно две третьих кипятка, чтобы немного разбавить чай холодной водой. Она будет размешивать чай, когда со второго этажа с радостным «Солнышко, ты сейчас упадёшь!» скатится Ник и протянет ей ее телефон, который был благополучно забыт на тумбочке у кровати. Марико Мори кинет на мужа недоверчивый взгляд и посмотрит на экран блокировки. Мессенджеры будут разрываться от бесконечных сообщений, соцсети перестанут грузиться от огромного наплыва вопросов прессы, а на первой же новости в гугле будет фотография ее команды. И Марико Мори упадёт. Упадёт на заботливо подставленный Ником стул, ибо ее мечта исполнена. Их исследование стало прорывом в науке и истории мира. Она сделала то, что казалось ей из прошлого невозможным. Собрала свою команду и провела колоссальную работу. Добилась цели, которую поставила перед собой маленькая семилетняя Марико, осознавшая, насколько ужасными могут быть эксперименты над живыми людьми. Показала Марико-подростку, что ее страдания над математикой и физикой не были напрасными. Исполнила обещание, данное себе девятнадцатилетней, и доказала, что способна на многое, даже будучи простой начальницей небольшой лаборатории. Помогла семи молодым учёным добиться заслуженной славы в столь юном возрасте. Сделала все, чтобы стать кем-то, кроме племянницы Босса Портовой мафии. Марико Мори. Теперь это имя девушки, которая всего в двадцать семь лет стала известным во всем мире учёным, изучающим эсперов.