Императрица — третий старший аркан в Таро. Эта карта Таро говорит о том, что мы должны принять свой выбор и изменить образ жизни или поведение. Императрица символизирует отдачу и принятие, новое начало и отказ от устаревших убеждений. Эта карта говорит о том, что вы шаг за шагом приближаетесь к своим целям.
Атмосфера в кабинете давила своей темнотой. Тачихара напряжённо стоял в центре кабинета, его взгляд бегал из стороны в сторону, не останавливаясь на чем-то одном. Как назло, руководство его стресса не разделяло. Он полагал, что Мари-сан, расслабленно пьющая вино в кресле напротив окна, уже знала все, что он намеревался рассказать, а потому соврать или утаить не получится. Как и сбежать. Обратно дороги нет. Тачихара понятия не имел, почему вдруг решил раскрыть свою шпионскую личность, ведь тогда его в ста вариантах развития событий из ста убьют. Да и Фукучи-сан… Тачи знал, что «Камуи» — ужасный человек, сделавший много плохого Мари-сан и ее друзьям, даже, вроде, убил кого-то близкого ей, но… убийство в их кругах было обычным делом, а вот иметь дорогих сердцу людей являлось крайне опасной затеей, о чем госпожа не могла не знать. Мичизу слышал, что она «вошла в ряды преступников» почти сразу после Великой войны, значит ли это, что она уж точно должна была осознавать все риски и пошла на них, понимая, каким может стать исход. Но… почему тогда он почувствовал себя так паршиво, осознав, что работает на Камуи? Что такое Очи Фукучи на самом деле? И, что самое главное… чью сторону он должен принять? Какая сторона будет верной? Госпожа Марико и Мори-сан продолжали молчать и ждать. Казалось, они совсем не чувствовали этой ужасной атмосферы. Хотя, это ведь именно Тачихара находился в невыгодном положении. Он не был уверен, что сможет победить тандем двух Мори, чьи способности никак не связаны с металлом. Да и не стал бы он нападать на тех, кто столько для него сделал… Черт, черт, черт! Что же делать? Мори-сан, Хироцу-сан, госпожа Марико, Чуя и Гин. Да даже Акутагава… они были в какой-то степени его семьей, но помимо этого все они встанут на сторону Ангела Смерти, вот уж в чем Тачихара не сомневался. Дорогие ему люди против девушки, убившей его брата. Тачихара не мог выбрать. Тачихара любил мафию, но его дом был среди Ищеек. Они приняли его, жалкого воришку, в свои ряды. Они дали ему билет в счастливое будущее и почти на блюдце преподнесли шанс отомстить за брата. Теруко-сан, Тэтте-сан, Дзено-сан… несмотря на страх, который внушал ему последний, Тачи доверял каждому из них. Даже Фукучи-сану он раньше верил. А теперь уже не знал. — Тачи-кун, — от тихого и спокойного голоса Мари-сан он вздрогнул. — Я не хочу на тебя давить или как-то торопить события, но у меня уже закончилась бутылка… такими темпами я опьянею до того, как ты скажешь что-то дельное. — П-прошу прощения, — Тачихара резко зажмурился и согнулся на девяносто градусов в поклоне. — Прошу прощения, что врал, шпионил и утаивал важную информацию. — его голос звучал громко и уверенно. Брови Огая неконтролируемо поползли вверх, а в кабинете раздался звонкий смех Элис. Марико застыла в кресле — он принял решение? Или просто плывёт по течению? — Я — Тачихара Мичизу, также известный как Пятый из Ищеек, пришёл в мафию с целью отомстить за брата, а также следить за вами, Мори-сан, и передавать всю ценную информацию правительству. В воздухе повисла пауза. Тишина давила на Тачихару, но, казалось, совсем не смущала обоих Мори. Младшая твёрдо вознамерилась прикончить и вторую бутылку вина чуть ли не залпом, а старший думал. Тачихара видеть этого не мог, поэтому всего за несколько мгновений успел перебрать всевозможные варианты своей отнюдь не быстрой и совершенно не безболезненной смерти. — Первый пункт весьма неожиданный, — спустя минуту решил нарушить тишину Огай. — Впрочем, оставшиеся два тоже… признаюсь, не ожидал, что посланцем окажешься именно ты, Тачихара-кун. — Ринтаро-дурак! — раздался в кабинете звонкий смех Элис. — Мелкая ты!.. — Марико, явно не ожидавшая такой подставы от сестрёнки, запустила в нее подушку. Сама такая, тоже ведь ничего не поняла, а еще обзывается. — Я абсолютно, совершенно, полностью раскаиваюсь и принимаю любое ваше решение! — А почему ты раскаиваешься, Тачи-кун? — Марико хотела было добавить, что до конца второй бутылки осталось совсем чуть-чуть, но сдержалась. Ей вдруг показалось, что вино было разбавлено как раз на случай, если она захочет налакаться. Огай перевёл взгляд на племянницу. Она все знает? И как давно? Уж не с ее ли мягкой подачи Тачихара сейчас исповедуется… — Мне стала известна личность человека, зовущего себя Камуи! Тачихара старался говорить громко и уверенно, чтобы не выдать ненароком своего ужаса, однако он подозревал, что выходило ровно наоборот. Теперь, когда Мори-сан все знает, Мичизу был на грани жизни и смерти. Причём не от рук мафиозных палачей, а от стресса и перенапряжения. — И?.. — спустя несколько минут молчания спросил Огай. Тачихара прикусил щеку и зажмурился сильнее. От испуга он забыл про самое главное… — Прошу прощения! Очи Фукучи! Марико с интересом выглянула на дядю через кресло. Он застыл, оперевшись спиной о стол, и сосредоточенно смотрел в одну точку. Это значительно осложняло ситуацию. — Поднимись. Тачи, услышав властный голос Босса, резко выпрямился и уставился на него широко раскрытыми от очередной попытки казаться спокойным глазами. — Да, Босс! Тачихара нервничал. Он абсолютно, совершенно, полностью раскаивался, но в то же время он абсолютно, совершенно, полностью не понимал, что он вообще забыл в кабинете Босса и просто пытался выжить. А самым верным путём к этой цели было следовать интуиции. — На чьей стороне ты сейчас? Вот он. Вопрос, которого он так боялся. И к которому не был готов. Это напомнило ему экзамен, всю подготовку к которому он благополучно променял на тренировки. Теруко-сан говорила, что Ищейка должен быть не только сильным, но и образованным, Тэтте-сан же таскал его в зал. И Тачихара выбрал второй вариант. Ох и влетело ему от старшей, конечно… Теруко-сан, Тэтте-сан, брат… простите. Но… в этой войне Тачихара намерен разобраться со всем на стороне тех, кто не прячет ужасную сущность за маской героя войны, готового на все ради мира и благополучия в стране. Молчание затягивалось. Тачихара боялся давать ответ. Предавать близких всегда нелегко. До него доходили слухи, что Мари-сан была близка с Ангелом Смерти во время Великой войны. Быть может, на стороне мафии у него будет больше шансов отомстить убийце брата? А Теруко-сан и Тэтте-сан наверняка примут сторону госпожи, когда узнают всю правду о Фукучи-сане. Тачи надеялся, что не пожалеет о своём решении, когда тоже все узнает. Если ему, конечно, расскажут. Расскажут же? — На стороне Портовой мафии, Босс. Мичизу медленно опустился на одно колено, приложил руку к груди со стороны сердца и склонил голову, опустив взгляд. Он вновь не видел, что происходит вокруг, но зато отчётливо слышал, как поднялась с кресла Мари-сан и встала рядом с дядей. Он стоял на одном колене перед людьми, которым только что завещал свои душу и сердце. Ему было невероятно страшно делать этот выбор, поэтому он решил просто плыть по течению и доверять интуиции. А интуиция говорила доверять Мари-сан. Они с Мори-саном еще ни разу не подводили мафию и не позволили усомниться в себе. Ищейки тоже, но… Тачи подумал, что пока он побудет на стороне мафии. Ведь… никто не запрещал ему в случае чего перейти обратно к Ищейкам? Стать не просто крысой, а крысой в квадрате? Хотя нет, он уже крыса в квадрате. Значит, будет крысой в кубе. Но почему-то, произнося клятву верности, которую произносил еще будучи новобранцем, он почувствовал, как с души упал тяжкий груз. Как будто это было его место… Чушь! Полнейшая чушь! Как такое может быть? Нет, Тачихара определённо не давал клятву искренне. Не давал же? Он на стороне мафии, только чтобы не провалить миссию и получить нужную информацию. Но ведь он надеется, что Теруко-сан и Тэтте-сан примут его сторону и выступят против Камуи, против несправедливости и беззакония… Беззаконие. Это то, чем занималась мафия. Да. Верно. Рано или поздно Ищейки получат приказ устранить Порт. Убить обоих Мори, Чую-сана, Коё-сан, Хироцу-сана, Акутагаву, Хигучи и даже Гин. Всех. Потому что они преступники. Убийцы. Воры. Насильники. Каждый мафиози — человек, не способный встать «на путь истинный». Они выбрали тёмную сторону города, и дороги назад уже нет. Но… Тачи ведь и сам убийца и вор? Ищейки тоже убивают… Но они на стороне правительства. Они за справедливость и правосудие. За порядок в городе и стране. В мире. А Портовая мафия? Мори-сан жизнь и душу выложил ради Йокогамы. Марико-сан сутками торчала в лаборатории, чтобы разобраться в секретах способностей и тем самым помочь тысячам несчастных, чьи дары оказались проклятьями. Тачихара окончательно запутался. Он размышлял всю дорогу к лифту, размышлял, спускаясь на нулевой этаж, размышлял, пока шёл до машины… размышлял за рулём и пока поднимался в квартиру. Ужинать не хотелось. Ночь напролет он думал. А на утро он впервые за всю свою карьеру шпиона взял отгул, который ему любезно предоставили. И чутье ему подсказывало, что не обошлось без вмешательства Босса или Мари-сан. Первая мысль, посетившая Тачихару после ответа Хироцу-сана, — надо рассказать начальству, что его раскрыли. Вторая была уже более разумной, и Тачи решил с этим повременить, ложась обратно в кровать. Завтрак? Плохая идея. Его подташнивает. Может, все же поспать? Не охота. Спустя несколько минут активных раздумий Мичизу все же решил остаться в постели и весь день сверлить взглядом потолок. Невероятно увлекательное, по его мнению, занятие, на которое он потратил весь свой выходной. Да уж. Весёлые деньки настали в его жизни… Хотя кому в такое время легко. Вот и Николаю Гоголю было тяжело. Даже тяжелее, чем Тачихаре. Хотелось алкоголя, и чем больше — тем лучше, но оставить бабулю и дедулю без защиты он не мог, поэтому обходиться приходилось бокалом вина или кружкой пива вечерком и с сигаретами, которые, к слову, покупать приходилось каждый день. На проблемы со здоровьем Ник плевал с высокой колокольни. Свободу, которую он некогда так жаждал, судьба ему наконец преподнесла прямо на блюдце. Но, боги, как же он хотел вернуть те блаженные времена, когда мог видеть ее каждый день… Прекрасные глаза рубиново-алого цвета, напоминающего кровавые разводы, белоснежная кожа, острые черты лица, длинные тонкие пальцы, плавные движения худого тела… Он не сможет больше увидеть эту улыбку, обращённую прямо к нему, и полный нежности взгляд. Не почувствует мягкие прикосновения, не услышит звонкого смеха… Мысли о ней невыносимо давили, но отказаться от них он не мог. Часами сидел в комнате и перебирал старые фото, вспоминал счастливые дни, когда их выходные совпадали, задыхался от невозможности повернуть время вспять. Ник ненавидел тварей, посмевших разрушить всю его жизнь. Булгаков и его прихвостень. Фёдор рассказал ему правду на следующий же день. О том, что те фото подделаны, но доказать это или как-либо отличить их от оригинала почти невозможно. Для того, чтобы разобраться в ситуации им с Рампо понадобилось несколько часов тщательно исследовать фото, если не считать времени, которое Фёдор потратил на их изучение до того дня. Что уж говорить о Марико, которая, хоть и не показывала этого, но явно была вымотана всеми письмами Камуи и болезненными воспоминаниями. Ник помнил, как она несколько раз просыпалась от кошмаров и тихо, стараясь не разбудить его, шла за снотворным. Он помнил, как много ей пришлось страдать из-за него. Срывы после каждого собрания с Камуи, когда она успокаивала его и убеждала, что ради свободы не нужно ничем жертвовать. Тот кошмарный день, когда он, поддавшись манипуляциям Камуи и минутным наваждениям, едва не убил любовь всей своей жизни. В конце концов, тот поцелуй на выпускном и полгода скотского поведения. Она ни разу ни в чем не упрекнула его. Не усомнилась в его любви и не дала повода усомниться в своей. Но те фото… она поверила только после слов Фёдора. А он верил своим глазам и тысячам проверок, каждая из которых обернулась прахом после их с Рампо «посиделок на кухне». Ник побоялся, что с ним Марико будет и дальше страдать. А Марико впервые не пыталась его останавливать. Вела переговоры о совместном имуществе через Фёдора и наверняка много плакала. Но Ник не мог сказать ей правду. И попросил об этом Достоевского. Так будет лучше для нее. И он почти смирился с этим, когда Фёдор во время их ежедневного созвона вместо привычного «Как ты?» сказал, что Марико обо всем узнала. И приняла решение оставить все как есть, то есть, не возвращать его. Историю этой информации Фёдор рассказал сразу, как только понял, что ответа от совершенно разбитого новостью Ника не последует. — В общем, — начал Достоевский по ту сторону экрана ноутбука в скайпе. — Вчера вечером было совещание Альянса Трёх Сторон, которое собрала Марико. Булгаков отдал ей Ахматову, причём отдал в прямом смысле… если что, Ахматова это его шпионка, засланная к нам, ну ты ее помнишь. Я перевёз Анну в уютные подвалы мафии, а через час, когда мы спустились туда для ее допроса, вместо человека там лежала кукла. Фарфоровая такая, красивая. Марико, естественно, взбесилась, — услышав имя, Ник встрепенулся, но тут же опустил голову обратно, — и, наплевав на банальную технику безопасности, начала осматривать эту куклу. Ей никто не мешал, потому что какой дурак встанет на пути у девушки в гневе. Особенно, если девушка еще и невротик со смертоносной способностью, но не будем о ее недостатках. В кукле была визитка, так эта дурёха ее схватила и понеслась куда-то… Мори-сан за ней, но уже медленно. Вернулся только он, через минут пятнадцать. Сказал, что Марико поплохело, она в лазарете. Я не придал этому значения… — Солнышко заболела? — вскинул голову Ник. В его глазах плескалось беспокойство за жену… уже бывшую. — Слушай дальше. Я не придал этому значения, рано или поздно она должна была свалиться. Отдохнуть не успела толком, уже работает, что за человек? Не суть. Собрание завершили довольно быстро, там еще час где-то обсуждали ситуацию и все. На следующее утро Рампо-кун мне сказал, что Марико пришла уже порядком пьяная, он ее подождал из ванной и принялся расспрашивать. Она сначала сказала, что просто переутомилась, но на шее был бинт, немного пропитанный кровью. Тогда наша отважная дура поведала ему, что встречалась с Булгаковым. Ахматова мертва, а фотки поддельные. Какой-то Владимир Маяковский скопировал твою внешность и способность, возможно даже генокод, и пообнимался с красивой японкой на камеру. За этим рассказом последовал резонный вопрос от Рампо, мол, что будешь делать дальше. И Марико сказала, что слишком устала, она хотела бы начать все сначала, но понимает, что это невозможно, а ваши отношения на нынешнем уровне ее убивают. — Да… верно… — безжизненно кивнул Ник. Все, как он и хотел. Но почему тогда так больно? — Ты не понял? У тебя есть шанс, — закатил глаза Фёдор. — Какой? Со мной ей будет только хуже. — Я не буду помогать в этот раз. Решите все сами, а все подсказки я тебе уже дал. Теперь думай и ищи выход. Все, мне пора, Солнышко с работы приехала, пока. Связь оборвалась, но Ник остался неподвижен. Он просидел так почти весь день, пока вдруг не понял. Она. Хотела бы. Начать сначала. Конфетно-букетный период, романтика и лёгкие поцелуи, после которых щеки еще долго красные? Именно то, с чего начинают все нормальные пары. Быть может… Фёдор прав и у него есть этот шанс? Шанс вернуть девушку, без которой он не видит смысла в жизни? Однако оставалась одна загвоздка. Как? Марико не тот человек, к которому можно просто подойти и попросить все вернуть или начать сначала. Она… она другая. Идеальная и непредсказуемая. Ледяная богиня, способная согреть близкого холодным вечером… А что, если, даже начав сначала, они не смогут быть полностью счастливы? Ведь начало не значит, что он перестанет приносить ей боль. Стоит ли ему воспользоваться этим шансом? — Ты уж прости, малец, что подслушал твой разговор и вмешиваюсь. Ник растерянно поднял взгляд на вошедшего в комнату дедулю. Подслушал? Точно. Тот разговор. Он слышал его. — Да нет, ничего, — помотал головой Ник. — Ну смотри, ты сам предоставил мне свободу. Свобода… Черт, черт, черт. Чертова свобода. Кому она вообще нужна, если, заполучив свободу, он потерял самое дорогое, что у него было? Отныне он ненавидел ее. — Идиот, слабак и трус! В два шага дедуля преодолел расстояние от двери до кровати и схватил обескураженного внука за ухо. Ник, вновь погруженный в меланхоличные мысли, закричал от неожиданности и боли. Раньше дедуля часто таскал его за уши, но подобные инциденты прекратились, стоило Нику достигнуть двадцатипятилетнего возраста. Хотя тут он признаёт, что заслужил. — Ты вообще мой внук? — гневно кричал Григорий Степаныч. — Как можно так с девушкой? За любовь надо бороться, а ты!.. только и можешь, что слезы лить да сигареты пачками уничтожать! — Ей… ай!.. ей будет лучше без меня! — Идиот! Борись за нее, а не жди, пока она опять прибежит, сломя голову! Ник зажмурился, но не от боли. От страха. Дедуля прав, он настоящий слабак. И не может ее вернуть. Все, на что хватает сил — страдать в одиночестве. — Что я могу сделать? — Что ты можешь сделать? Что? Да ты можешь все, придурошный! Я бабку два года добивался, каждый день ей письма любовные слал, сработало, как видишь. Ник отвёл взгляд в сторону. Письма? Глупая романтика. Ник не умел писать письма и стихи, петь серенады под окнами в три часа ночи и дарить подарки со смыслом. Он куда лучше водил в дорогие рестораны, заказывал кимчи в три часа ночи и покупал сто одну розу, когда Марико была расстроена. Романтично? Да. Но не насколько, чтобы он умел писать любовные письма. — А ну вставай! — дедуля с силой потянул внука за ухо в сторону письменного стола. — Ай-ай-ай! Пусти-и-и-и-и… — взвыл Ник, подскакивая вслед за Григорием Степанычем. Выдохнуть он смог, только когда его кинули на кресло. Дедуля ударил рукой по столу прямо перед его носом, отбив всякое желание сопротивляться. — Сейчас ты, — он выразительно посмотрел на внука, — берёшь свою дебетовую или кредитную карту, ключи от машины и едешь в канцелярский магазин. Там ты берёшь саму красивую бумагу, самый красивый конверт, сургуч красного и чёрного цветов, самую красивую печать для него и едешь сюда. По пути продумываешь текст письма, а вечером показываешь мне результат, после чего отправляешь курьера в Японию. Самого быстрого, Николай. Ты меня понял? Дедуля выглядел настолько угрожающе, что Ник смог только напряжённо кивнуть и сорваться с места, даже не задумавшись, как он оставит бабулю и Ари без охраны. Охрана была. Дедуля кого угодно в клочья разорвёт… ухо еще долго болеть будет. Он никогда еще так усердно не размышлял. Что? Что, черт возьми, ему написать Марико, чтобы она позволила ему войти в ее жизнь снова. Увидеть ее глаза… Солнышко. Его сверкающая жена. Девушка, которой он отдал своё сердце и душу еще в тот день, когда впервые встретил ее. Маленькая, кудрявая и худая, но такая смелая девчонка. Решительная и умная. Она сильно изменилась за эти годы, но внутри осталась все той же. И разлюбить ее у него уже не получится. Сдал письмо на проверку дедуле Ник уже затемно, когда Ари мирно посапывала в кровати, а бабуля солила последнюю капусту. Зимой. Порой Ник поражался этой женщине. — Господь! — воскликнул дедуля, перечитав письмо как минимум три раза. — Все у тебя, не как у людей. Ладно, отправляй! Девчушка тоже необычная, может и сработать. Ник просиял. Впервые с того дня он улыбнулся. Целыми днями он проводил в одиночестве в комнате, выходя только тогда, когда бабуля начинала кричать, что ребёнку нужен свежий воздух. Сразу по прибытии в порт в Йокогаме он, не дожидаясь друзей, обещавших проводить их, поднялся на лайнер и заперся в каюте. Даже бабуле и дедуле ничего не объяснил. Боги, в какой ярости он был, узнав, что тварь, подделавшая фото, вновь прикинулась им и даже некоторое время провела с его близкими. И больше всего на свете он хотел убить этого человека. Эспера. Владимира Маяковского. Ник искренне желал, чтобы он по какой-то неведомой причине решил приехать в Петербург. И тогда Гоголь сможет ему отомстить. Уничтожить того, кто почти уничтожил его самого.***
Внезапное собрание на следующий день после прошлого переполошило и мафию, и Крыс. Агентство вызывало обе организации, причём срочно. Сообщение пришло от Рампо, но, что странно, в личные сообщения Марико, Ивану и Фёдору. Друзья мгновенно переполошились. Фёдор, не мешкая сорвался с кресла и, накинув плащ, спустился на парковку, где его уже ждал Иван в заведённой машине. Никогда еще они так усердно не избегали пробок, Гончаров избрал самый быстрый способ добраться до Агентства в обеденный час пик — ехать длинным путём и как можно медленнее. Как там говорят, тише едешь — дальше будешь? Фёдор и Иван решили последовать совету предков, переданному в этой пословице. Марико же в это время мирно отдыхала дома. Дядя принудительно оставил ее на больничном из-за того пореза. Он был совсем не серьёзным, пусть и кровил сильно, а потому она считала, что сей выходной был совершенно необоснован. И сразу после сообщения Рампо воспряла духом — ей не придётся гнить целые сутки в этом, пускай и прекрасном, но все же ограничивающем передвижения доме. Машина в гараже, ключи в ящике в прихожей под замком, который легко отворить шпилькой. Права у нее были, ибо куда мафиози без прав. Несколько машин они предусмотрительно оставили в гараже на случай чрезвычайных ситуаций, а тут была именно такая. Наилучшим вариантом было бы позвонить Хироцу-сану, но это трата времени и риск, что Ринтаро не пустит ее на совещание. Поэтому Марико решила сесть за руль и самой добраться до места назначение. Лишь по прибытии в Агентство она написала дяде короткое сообщение и выключила телефон на всякий случай. Возле лифта она столкнулась с ничего не понимающими Иваном и Фёдором. Информации у них было ноль — Рампо коротко и ясно написал, что дело срочное. Офис пустовал. Вернее, там были только офисные сотрудники, вроде бухгалтеров, но детективы отсутвовали. — Добрый день, чем могу помочь? — с милой улыбкой подошла к ним девушка-администратор. Все трое, проигнорировав ее, прошли прямо по коридору в зал совещаний. Вела их Марико — она в здании уже бывала. — Постойте!.. — крикнула им вслед девушка, впрочем, больше никаких попыток остановить странное трио не предпринимала. В зале совещаний собралось все Агентство, включая директора. И все Агентство, кроме Рампо, выглядело абсолютно обескураженным внезапным явлением представителей «вражеских» организаций, запыхавшихся и с немного безумным блеском в глазах. — Марико? Господин Достоевский, господин Гончаров? Откуда вы здесь? — чуть удивлённо поинтересовался Фукудзава. Три пары глаз мгновенно оказались направлены на Рампо. — Братишка, спасибо! — просияла Марико. — Без тебя я бы оттуда не выбралась! — Без него у тебя бы рана не открылась, — педантично заметил Фёдор. — В чем была срочность? Марико, тихо охнув, прижала руку к перебинтованной шее и перевела взгляд на магнитную доску. Фотографии жестоких убийств влиятельных персон, которые даже освещали в новостях. Четыре за неделю: с первого создали кожу заживо, второго полили кислотой, третьего просто разорвало под давлением воздуха, а четвёртый погиб в муках от ядовитого растения. — «Смерть небожителей» активизировалась, — скривился Рампо. — Ага, — кивнула Марико. Она уже думала об этом, когда смотрела новости за завтраком. Что-то подобное Ник говорил, что он должен был провернуть по приказу Камуи. Значит, Маяковский… — А мы зачем? Ты и сам все прекрасно знаешь. — Пятого убийства не было, — заговорил Фукудзава. — Агентство берет это дело. Фёдор прикрыл глаза и запрокинул. Иван выдохнул тихое «да бля-я» и потер переносицу. Марико поморгала, чтобы хотя бы немного осознать услышанное. Агентство согласится, даже зная, что это ловушка? Наверняка Рампо тут уже чуть ли не скандал устроил, а теперь сидит, надувшись. Если даже его директор не послушал, то что могут они? Да и… стоит ли вообще отказываться от дела? Благодаря Нику и Фёдору им известно, пускай и без подробностей, что будет дальше. Есть шанс поймать на крючок крупную рыбу, сделав вид, что Агентство попалось само. Трое друзей переглянулись. Они прекрасно понимали, какая это хорошая возможность. Опасная, чреватая последствиями в виде временного уничтожения Агентства, но ведь так будет куда проще потом разрушить планы Камуи. Марико медленно села рядом с Акико и протянула руку Куникиде, взглядом указывая на лежащие возле него бумаги. Сам Куникида стоял возле магнитной доски и определённо пользовался ими во время повествования коллегам о деле. Все находящиеся в комнате молчали и наблюдали за Марико. Она еще раз обвела всех взглядом и заметила, что Дазая нет на месте. Стул между Одасаку и Ацуши, явно предназначавшийся ему, пустовал. Уже начал свою игру? Что ж, это может сыграть им на пользу. — Директор… — неуверенно начал Куникида. — Делай, как она говорит, — кивнул Фукудзава. — Господа, присаживайтесь тоже. Иван и Фёдор еще раз переглянулись и напряжённо прошли вглубь комнаты. Они не отрывали взглядов от Марико, листающей материалы дела. Фёдор не хотел вмешиваться и сбивать подругу, которая только-только начала действовать самостоятельно. Иван пытался понять, что она задумала. Она почти всегда поступала так, как сама хотела, исключением был лишь Камуи. Даже Мори-сан не мог на нее влиять — она сама избрала этот путь. И сейчас, судя по всему, собирается помогать Агентству. И Иван не был удивлён. — Значит, ты согласна, что мы должны взять это дело? — сквозь зубы спросил Рампо. Марико подняла на него взгляд. Он боится. Да, он боится, что Агентство будет уничтожено Камуи. Но… она этого не позволит. — У вас нет другого выбора, братец, — пожала она плечами. — Попробуй сам, если у тебя получится, будет только лучше. А остальные пусть подыграют им… давай заставим их думать, что дрожим в ужасе от гениальных планов, сворованных у Феди? Рампо поджал губы. Тяжело соглашаться на затею, способную разрушить все, что у него есть. Но он не сдастся. Эдогава Рампо еще будет бороться за свой дом и семью. Марико вздохнула и снова уткнулась в бумаги. На данный момент она обладает самым большим количеством информации: две способности Булгакова, примерная способность Маяковского и в скором времени его биография, над которой уже работают информаторы мафии, личность Камуи и его способность, идущая в комплекте, а также некоторые аспекты их планов. Делиться этим с другими она не собиралась. Но вот помочь Агентству, используя эти знания, она не отказывалась. — Фукудзава-сама, я поеду на это дело с Агентством.