Ночь перед Рождеством

Благодаря своему положению между Звездой и Дьяволом, Башня символизирует переход от высокомерия к смирению. И напоминает о том, что однажды вроде бы гарантированно успешные и заранее просчитанные планы могут рухнуть, а все, что старательно подавлялось в душе, вырвется наружу. Неожиданные события расшатывают нашу уверенность в себе. Башня в Таро показывает, что новое возникает только тогда, когда мы освобождаемся от старого. Ее также можно трактовать как грядущие перемены, которые в мгновение ока ворвутся в нашу жизнь.

Десять километров от их места временного пребывания. Лес. На часах ровно семь вечера. Кто-то ужинал, кто-то пытался разжечь огонь из мокрого хвороста. Иван вёл переписку с Фёдором. Марико запивала половину онигири — вторую отдала Ивану — уже почти закончившимся энергетиком. Другого питья не было, поэтому баночку растягивали на семь человек. Кенджи прихватил с кухни четыре онигири и раздал их остальным. Этот добрый солнечный мальчик не унывал даже в такой ситуации. В то время, когда у всех давно закончились силы, он всеми силами старался поднять им настроение. Говорил, что Агентство не будет уничтожено, они справятся. Убеждал, что Камуи не бессмертен, и зло всегда получит по заслугам. И пускай увидеть свет в этом темном лесу отчаяния было почти невозможно, Кенджи постепенно вселял всем надежду на хороший конец сказки. Марико тоже отходила. После прочтения письма она почувствовала, как все ее внутренние стены трескаются. В тот момент, когда она услышала крик «Ника», они начали осыпаться. Труп с его лицом их окончательно разрушил. И сейчас она уже не знала, стоит ли ей возводить их вновь. — Солнышко, — тихо позвал Иван, выдёргивая Марико из пучины размышлений. — Ты в порядке? — Голова еще немного болит, — пожала она плечами. Между собой они говорили только на русском, чем явно заставляли нервничать детективов. — Через час смогу до дороги нас докинуть. — Цубаки нас ждёт там, Фёдор только что сказал. Но я не об этом спрашивал. — Уже лучше. Но нужна алкашка. — Алкашка это ты, — фыркнул Иван. — Могу взглянуть на письмо? Марико поджала губы и выудила из сумки конверт. Гончаров бегло пробежался взглядом по строчкам и расплылся в улыбке. — Он неисправим. — Да… — она задумчиво кивнула. — Что будешь делать? — Подожду. Я не готова сейчас дать положительный ответ. Да и отрицательный тоже. Иван вдохнул. Из всей компании он единственный всегда был в стороне от любовных романов с его друзьями в главных ролях. Маринка забеременела от козла и повесилась отчасти из-за неразделенной любви. Борька сох по Цветаевой больше десяти лет, но так и не признался в этом. Марико и Ник… с ними все понятно. Фёдор та еще сваха, лезет, куда не просят. С Цубаки они особо никогда близки не были, но он знал, что ей часто докучают парни. И только он все время отдалён от подобного. Что было несомненным плюсом. Но видеть, как страдают друзья из-за любви, ему отнюдь не доставляло удовольствия. Всю свою сознательную жизнь он наблюдал за родителями. Они безмерно друг друга любили. Жили душа в душу, работали вместе, заботились о нем, даже будучи далеко, и никогда не ссорились. Даже спорили редко. Иван вырос, стал уважаемым в преступных кругах человеком, и они смогли отойти наконец от дел. Больше не нужно было заказывать сыну каждое утро свежие булочки, теперь он сам это делал. И сам платил. У него были деньги не только на булочки, поэтому, когда мама упомянула, что всегда любила солнечную Италию куда больше России или Японии, он купил небольшой, но уютный домик на берегу моря и перевёз родителей туда. Звонки по видеосвязи до сих пор были неотъемлемой частью его жизни. Каждый день. Ровно в восемь вечера по японскому времени они созванивались. Если Иван по какой-то причине не мог ответить или позвонить, он обязательно набирал родителей после. Он думал, что Марико и Ник будут такими же. Поначалу все так и было… они не ссорились, а любой конфликт решался за пару предложений. Но Марико Мори не была железной. И Камуи усердно толкал ее в пропасть, куда она все же упала. И лезть обратно не хотела. — Кто еще будет пить? — Марико потрясла банкой, на дне которой еще оставалось несколько глотков. Акико кивнула и потянулась за напитком. У Кенджи заурчал живот, но он лишь улыбнулся и подтянул колени к груди. Он не ел, потому что его сила им нужна была гораздо больше спящей тушки. Марико вздохнула. Кенджи, Кёка, Танидзаки, Ацуши… они еще совсем дети. Они не заслуживают такой жизни. — Пошлите, — сказала она, поднимаясь с бревна. Виски пронзила острая боль. Больше ждать они не могли, а Марико потерпит. Вновь перед ними материализовалось зеркало, по которому стремительно расползались трещины. Марико прислонилась плечом к дереву и потёрла переносицу пальцами. Еще немного и у нее пойдет кровь из носа. Использовать силу для еще одного портала на дальние расстояния будет самоубийством. Ее организм не выдержит. Оставалось надеяться, что Фёдор их не бросит. Иначе… ей придётся пожертвовать собой. Что было бы крайне нежелательно. — Пойдем, — Иван аккуратно подхватил ее за талию, помогая идти вперёд. Похоже, все уже вошли в портал, пока она пыталась сфокусировать зрение. — Сейчас все закончится. Баки нас не подведёт. Баки не подвела. Она ждала их на обочине, аккурат возле портала. Детективы оперативно погрузились в машину, все ждали только их. Марико честно пыталась идти как можно быстрее, но… два портала подряд на такое огромное расстояние… да еще и держать их приходилось дольше, чем обычно существовали ее творения. Она устала. — Сумасшедшая, — прошипела Цубаки, увидев едва стоящую на ногах подругу. — Садись, отвезу тебя к Мори-сану, надеюсь, он знает, как с твоими заскоками совладать. — Она сама отойдёт, — покачал головой Иван, помогая Марико сесть в микроавтобус. «Разбитое зеркало» всегда было для нее запасным планом. Во время войны она, хоть и была в элитном отряде разведчиков только из-за способности, пользовалась ей лишь в крайних ситуациях, во всем полагаясь лишь на собственные силы. В мафии она почти никогда не участвовала в боях, а с друзьями они использовали «зеркало» крайне экономно и только на особо сложных операциях. Впервые она шла куда-то, зная, что способность использовать придётся в любом случае. Рискуя всем, она поехала с Агентством на заведомо проигрышное дело. Ее способность была крайне узнаваемой. Много лет она почти ею не пользовалась, чтобы правительство не раскололо их обман. По легенде, от стресса после войны она лишилась «зеркала». В каждой легенде есть доля правды, и эта не была исключением. Только вот способность вернулась, а сей факт был строжайшим секретом. Осколки, оставляемые «зеркалом» после того, как оно окончательно разбилось и рассеялось по воздуху, не исчезают в течении трёх часов. Если на месте будет кто-то осведомлённый о ее тайне, она попадёт под следствие и станет таким же террористом, как и детективы. И все, к чему она так долго шла, обернётся прахом. Страшно даже подумать, что с ней тогда будет. Вся жизнь… вся ее жизнь будет разрушена. Впрочем, до ее полного разрушение и так осталось совсем немного. Мысли все время возвращались к письму. Стоит ли ответить? Раз терять почти нечего, не стоит ли ухватиться за последний шанс на счастье? Она не сможет жить без него. Не сможет жить и с ним, пока живы те ужасные воспоминания. Пока жив Камуи. «Я убью его» — спокойно подытожила Марико. Цель оправдывает средства. Она пойдет на все, чтобы сделать это и вздохнуть, наконец, полной грудью. Всю дорогу до башен она думала. Куда спрятать детективов, как выманить Камуи и забрать у него заветную страничку. И, что самое главное, как не загреметь при этом в тюрьму. Это было бы величайшим фиаско всей ее жизни. Преодолев желание сразу по приезде побежать в лаборатории и исследовать полученный генетический материал, она, с ног до головы вымазанная в этом самом генетическом материале, пошла отчитываться дяде. Детективы поковыляли за не слишком удивлённым Чуей, которого уже было отправили на подмогу, но которому вовремя позвонила Марико и попросила отвести «дорогих гостей» в подвалы, являющимися самым безопасным местом во всей Йокогаме. Иван и Цубаки переглянулись и решили ехать домой. Им нужен был отдых. Вероятно, ей стоило переодеться и умыться, но… будем откровенны, Марико не слишком хотела два часа отмокать в общем душе. Увидев племянницу, обрызганную кровью неясного происхождения, Огай лишь тяжело вздохнул. Она могла хотя бы предупредить его, что собирается ехать с Агентством. Он мог помочь. Отправить еще пару человек. Но перевоспитать это настырное и резко ставшее самостоятельным дитя не представлялось возможным. Что было огромным расстройством. Впрочем, воспитывать надо было раньше. Сейчас она уже выросла. — В следующий раз постарайся предупредить меня, — он устало прикрыл глаза. — Я задам только один вопрос… зачем? — Кровь Маяковского, — она достала из знатно опустевшей после «ужина» сумки наполненный тёмной жидкостью шприц. — Хочу понять, как действует его способность. — Иди, — кивнул Огай. — Не забывай об отдыхе и отчётах. — Это два взаимоисключающих понятия, — фыркнула Марико. Интересно, ребята испугаются, увидев ее в крови? Да, наверняка. И по новостям уже разлетелись события, в центре которых оказались детективы. — Стой, — позвал Ринтаро, когда она уже выходила из кабинета. — В дело включились Ищейки. Действуй осторожно. Марико кивнула. Эти собаки могли ей знатно подпортить жизнь. Стоило взять во внимание неустойчивость Тачихары и более тщательно изучить их способности. И Очи Фукучи… при встрече с ним она была обязана сохранить самообладание. Иначе смерть наступит быстро и отнюдь не безболезненно. В лаборатории царил привычный шум и веселье. Изучение возможностей эсперов требовало участие живых людей в эксперименте, поэтому ученые работали на износ. Марико по-прежнему была против вовлечения невовлеченных, подопытными служили те участники исследования, которые обладали способностями, а все исследования были максимально безопасными для жизни и здоровья. — Мари-сан! — радостный возглас Като. — Вы с вечеринки по случаю Хэллоуина? — Хотелось бы, но нет, — улыбнулась она. — Я тут интересный материал достала… который нужно в кратчайшие сроки исследовать вдоль и поперёк. — Прервём исследование? — спросила Ихара, не отрываясь от компьютера. Марико, поджав губы, кивнула. — Прямо сейчас начнём? — Мацуи весьма красноречиво посмотрела на окровавленные руки Марико. Чертовы перчатки, пускай и длинные, но от крови не спасли и промокли насквозь. Она вздохнула и подошла к раковине. Пальто отправилось на вешалку, ему требовалась химчистка. А лучше сразу в утиль. Юбка, благо, не запачкалось. Марико не то чтобы прям любила короткие юбки, но в этот раз размер сыграл ей на пользу — вся «кровавая атака» пришлась на пальто. А вот туфли и капронки не пережили этот день. Жаль. Туфли были дорогими. — Что нужно узнать, Мари-сан? — оживился Син, завершив работу над отчётом. Порой он настолько подгружался в работу, что его ничего не интересовало. И это было чертой каждого в коллективе лаборатории. — Все, что сможем, — она вытерла лицо полотенцем и натянула халат. Волосы были убраны в хвост, а туфли сменились удобными тапочками. Всю ночь работа в лаборатории пятой башни Портовой мафии кипела. Музыка не затихала ни на минуту, но не спасала от накрывающего с головой сна. Холодный кофе и энергетики неизменно хранились в холодильнике рядом с пакетами крови и искусственными органами, но запасы уже подходили к концу. Марико не позволяла себе закрыть глаза даже на минуту — дело не ждёт. В середине ночи ей позвонил Достоевский, и она, отчаянно зевая, сказала, что вернётся к утру. Фёдор посетовал на японский трудоголизм и напомнил, что им еще Дазая, Рампо и Фукудзаву искать. Причём последнего из тюрьмы доставать. Его арестовали, когда Фёдор был в Агентстве и мирно пил чай с саке, но делать он ничего не стал. Юкичи Фукудзава позволил надеть на себя наручники и ушел вместе с правоохранителями. От Рампо вестей не было, от Дазая тем более. Марико подозревала, что Осаму обосновался у Чуи, либо тоже позволил себя арестовать. Но если брать последний пункт, возникает вопрос, зачем он это сделал. Ответа на него у Марико не было. Закончили они только к утру. Маяковский и правда мог копировать генокод, но не полностью, незначительные различия были. Марико было с чем сравнивать — после нападения Булгакова она брала образцы крови у Ника и Фёдора, которые так и хранились в лаборатории. — Мужчина, тридцать шесть лет, группа крови нулевая, эспер, эмоция… кажется, гнев. Может копировать генокод человека через прикосновение, так? — подвела итоги Юи. — Зовут его Владимир Маяковский, — добавила Минако. Луи с довольной улыбкой сохранил отчёт и отправил его на почту Мари-сан по ее просьбе. — Всем спасибо, все свободны, — с улыбкой кивнула она. У нее были целые сутки, чтобы отоспаться. Об Агентстве она благополучно забыла. От частого употребления алкоголя в больших количествах возникает огромный букет самых разнообразных проблем, но ее это почему-то не волновало. Проснувшись утром следующего дня, она завтракала вином. Алкоголь поддерживал ее шаткое эмоциональное состояние и помогал не утопиться в море, следуя примеру Дазая. Она не могла назвать себя сильной личностью. Это было не так. Тем более после чреды некоторых травмирующих событий, о которых и так все знают. И то письмо. Думать о письме на трезвую голову у нее не особо получалось, все мысли сводились к тому, что она запуталась. Поэтому ею было принято решение подумать о нем с утра после распития вина. Хироцу-сан любезно заехал за ней, и времени на раздумья было достаточно. Но мысли не шли. Все опять сводились ужасающей путанице. Такой, что хотелось на стену машины лезть. Но с самоконтролем у нее пока было все в порядке — она выпила не настолько много вина. В кабинете ждала куча бумаг и записка от дяди, извещающая ее, что детективы все еще в уютных подвалах, а Тачихара об этом знает. Ищейки не заставят себя ждать, если закинуть им приманку. Например, сказать, что Агентство так и будет сидеть у мафии под крылышком, а затем под шумок перевезти их в место, о котором никто, кроме определённого круга людей, в который Марико входить не будет. И тогда им удастся обмануть Ищеек и дать им понять, что о сотрудничестве и речи быть не может. Ищейки ходят по парам. Фукучи гарантированно будет в одной из этих пар. Им может повезти, и в мафию отправят ходячий детектор лжи и его напарника. А может не повезти, и тогда придёт Камуи собственной персоной со своей верной и немного бешеной собачкой. Имена Ищеек Марико не помнила, да и помнить не хотела. Зато вот их способности она изучила с особой тщательностью, и детектор лжи мог ей знатно подпортить картину. Победить его возможно только огнём, а поджигателя в Порту не имеется, справляться придётся подручными средствами. И о плане надо бы рассказать Ринтаро. Он поможет заполнить все белые дыры и скажет, что подправить. Но этим они займутся сразу, как только Марико закончит с бумагами и отчётами. Тренировка с Чуей снова откладывалась, а лабораторию она отправила на выходные. Ничто не будет отвлекать ее от отчётов. К сожалению. Но все плохое когда-нибудь заканчивается, и бумаги исключением не были. Бюрократические дела завершились к полднику, на котором она хотела пойти в ресторан, но на полпути свернула в кабинет дяди. — Хорошо, — кивнул он, выслушав краткий пересказ плана. — Времени нет, придётся завершить подготовку до завтра… Огай осторожно оглядел Марико. Она выглядела уверенной, но он был почти уверен, что это была маска. Тяжёлые времена наступили для всей организации, и нести это бремя предстояло верхушке. Марико же взяла на себя самый большой кусок в качестве расплаты за нечто, о чем знала только она. Весь вечер прошёл для нее как в тумане. Из кабинета дяди она вышла уже заполночь, уставшая, голодная и протрезвевшая. Не сказать, что день прошёл впустую, нет… она была рада тому, сколько дел переделала. Их с Ринтаро план был почти идеален… Для полного счастья не хватало только разобраться в собственных чувствах и решить, что делать с личной жизнью. В комбини было пусто. Она специально выбрала тот, который подальше от башен, чтобы ненароком никто не увидел, как она напивается в одиночестве и заедает все острой лапшой. Так и до алкоголизма было недалеко. На утро ей будет очень плохо. Но важно ли это? Она напивается в такой ответственный момент, чтобы погасить наконец эту чёртову боль в груди. Чтобы вздохнуть спокойно. Хотелось перестать просыпаться от кошмаров с осознанием, что они стали реальны. Почему, черт возьми, она должна проходить через все это? В чем она согрешила в прошлой жизни, что ей приходиться грешить в этой ради выживания? Вторая бутылка саке. Еще три таких и она будет в хлам. Стоило заранее написать Хироцу-сану, но сейчас уже не хотелось. Она напишет, когда закончит. Если еще сможет писать. Уже со второй бутылки ее унесло до галюков… стареет. Раньше могла вылакать четыре и оставаться трезвой. Стоп. А точно ли это были галлюцинации? Марико резко выпрямилась и поморщилась от головокружения. Взгляд сфокусировался. Она твёрдо мыслила, дважды шесть — двенадцать. Пара Ищеек прямо перед ней не пропали. — Ну не-е-ет… — прохныкала она. — Почему сейчас? — Вижу, вы, госпожа Мори, осведомлены о нас, — проговорил тот, который был слева. Парень двадцати пяти лет отроду с белыми волосами и красными концами. Ходячий детектор лжи, слепой и крайне опасный. Врать ему бесполезно, он чувствует малейшие колебания в организме. Каким бы хорошим лжецом ты не был, его провести не представляется возможным. — Ну типа, — раздраженно бросила Марико. Такую пьянку испортили… — Меня зовут Суэхиро Тетте, а это мой напарник Сайгику Дзёно, — представился тот, который сидел справа. Каштановые волосы, необычная татуировка в виде трёх капель под глазом и уверенный взгляд, которого был лишён детектор лжи. Впрочем, улыбка у обоих была жуткой. — Ага, — она не проявляла никакого интереса к происходящему ни внешне, ни внутренне. Встреча с Ищейками входила в их планы, но уж точно не так скоро. Марико слишком устала на работе, чтобы вести с ними диалоги. Ужасающе. — Вы не будете против, если мы зададим вам несколько вопросов касательно Вооружённого Детективного Агентства? — продолжал Тетте. — Буду, — Марико вдохнула, понимая, что выбора у нее нет. Весьма печальный расклад. Весьма печальная пьянка. — Вопрос был риторическим, — Дзено чуть шире улыбнулся. — Смотрю, вас эта ситуация забавляет, — фыркнула она. — Весьма. — Заткнись, — ровно произнёс Тетте своему… другу? Марико не показалось, что они близки. — Это не займёт много времени. — Вы прямо сейчас его тянете, — она закатила глаза. — Вам известно местонахождение членов Агентства? Сразу с главного? Что ж… она была готова. Игра началась. — Неа, — она опрокинула в себя еще одну рюмку саке. — Следы вашей способности обнаружились на месте преступления, — продолжал «допрос» Дзено. — И какие выводы из этого следуют? — Вы помогли Агентству бежать, — сказал Тетте. — Доказательства? — Ваша способность, — повторил детектор лжи. — Не вижу ничего, что могло бы сыграть против меня, — она усмехнулась. Зеркало, хоть и вывело их на ее след, доказательством в суде быть не может, а других следов они не оставили. Спустя три часа все, что могло указывать на ее присутствие, исчезло без следа. — В таком случае… — Тетте вздохнул. Они не могли применять силу против такой важной фигуры. Пускай мафия и предпочитает оставаться в стороне и не сталкиваться с Ищейками, в руках Марико Мори сосредоточенна власть не только над этой организацией. И ее связи способны им помешать. — Пожалуйста, сообщнике нам, если узнаёте что-то. Он протянул ей визитку, не надеясь на звонок. Она на стороне детективов. Но это еще нужно доказать. Если Дзено молчит, значит, все, что она сказала, было правдой. Она ни разу не соврала. И вышла из воды сухой. Но все еще оставались вещи, которые не сходились. Например, зачем ей было помогать Агентству, если под удар попал и ее муж? Ставить их любовь под сомнение было глупо, все знали о крепчайшей связи всей их компании. Но что если то был не ее муж, а кто-то, кто им притворялся? — Стойте, — Тетте застыл, едва поднялся со стула. — Труп Николая Гоголя, найденный на месте преступления… это ваш муж? — Любой мой ответ будет верным, — Марико пожала плечами. Наконец-то хороший вопрос. Посеяв сомнение среди этих двоих сейчас, через некоторое время они смогут переманить их на свою сторону. — Теоретически да, но я его таковым не считаю. Оригинал сейчас находится примерно… в России. — Тогда что было там? — Дзено заинтересованно повернулся к ней. — Там? — она достала из сумки отчеты по исследованию крови Маяковского, которые хотела дать почитать Фёдору. — Посмотрите на досуге. Она усмехнулась, едва сдерживая смех. Грех было не пошутить над слепой собакой. — Не вижу ничего смешного, — процедил Сайгику, принимая бумаги. Судя по всему, шутки про зрение были его постоянным спутником. — Несмотря на это, нам смешно, — шире улыбнулся Тетте, — Нужно смотреть на вещи более позитивно. Дзено закатил глаза, едва сдерживая желание проткнуть надоедливого напарника и Мори катаной. Бесят. Марико вяло рассмеялась и ловким движением раскрыла онигири. Ищейки Ищейками, а пропускать ужин ей не хотелось. Меланхоличные мысли о цели бытия снова накрыли ее с головой. Тетте и Дзено ушли, переругиваясь, а Марико осталась наедине с алкоголем. Пить больше не хотелось. Что за люди, пришли, всякое алкашное настроение испортили. Да и вообще любое настроение испортили. Она вздохнула и отправила свою геолокацию Хироцу. Он знал, что делать, да и ящерицы все равно просто сидели на базе без дела. Спать не хотелось от слова совсем. Она чувствовала себя опустошённой. Как будто из нее высосали все эмоции разом. Тяжёлый день сменялся тяжёлым днем. И сил на отчеты у нее уже не осталось. Хотелось взять двухлитровую банку газировки, каких-нибудь снеков и за сериалом провести хотя бы несколько дней. Но времени было не так много. На сериалы отводились максимум сутки. А затем надо будет искать оставшихся детективов по всей чертовой Йокогаме. Впрочем, у нее уже были догадки. — Мари-сан, меня просили передать вам письмо, — сказал Хироцу, пока они ехали по ночным улицам города. Она знала, что за письмо. Знала, от кого оно. И знала, что ей будет больно. Но, боги, как она хотела его прочесть. Провести пальцем по крупным буквам, хотя бы на мгновение представить, что он рядом. Он с ней. Она не одна. Но она сама его оттолкнула. А он, как дурак, бегает за ней и пытается вернуть. Глупо. Прямо как она несколько лет назад. Как там говорят… муж и жёна — одна сатана. — Спасибо, Хироцу-сан, — натянув фальшивую улыбку, она приняла конверт. Точно такая же печать. Подпись на испанском. Желтоватая бумага, размашистый почерк, а внутри наверняка текст одной из песен, которые они часто слушали вместе. Она обязательно прочитает его дома. В одиночестве и на кровати, окружённая салфетками, чтобы утирать слезы, подушками и одеялами. На фоне будет идти какая-то корейская мелодрама, от которой еще больше захочется выйти в окно. Но почему-то этому письму она была рада. Ты совсем как во сне, Совсем как в альбомах, Где я рисовала тебя гуашью. Дальше были звонки, ночные больше Слезы, нервы, любовь и стрелки больше Но не мои, и старые зазнобы Куришь каждые пять мы устали оба. Ты совсем как во сне Совсем как в альбомах, Где я рисовала тебя гуашью. Почему-то ей стало лучше.