Луна в Таро делает бессознательное более реальным и пробуждает глубоко скрытые ощущения, заставляет интуицию работать. Эта же карта символизирует наши страхи, с которыми мы должны мужественно противостоять, чтобы успешно их преодолеть. Мы можем прочно закрепить наше представление о себе и наши цели. Луна также является символом перехода от бодрствования к сну.
Марико могла бы сказать, что проснулась с первыми лучами солнца, будучи в превосходном настроении, наполненная силами и энергией, но это было далеко не так. Она с трудом разлепила глаза к двенадцати, благополучно проигнорировав все будильники. Настроение было, но отнюдь не превосходное, а в точности противоположное. Дождь снова лил как из ведра, так что ни о каких лучах солнца и речи быть не могло. Лишь в одном Марико повезло — работу она не проспала. В уведомлениях обнаружилось сообщение от Ринтаро: Ищейки решили навестить башни, ей же лучше посидеть денёчек дома. Что она и сделала. Путём недолгих размышлений Марико приняла решение сначала позавтракать, а потом умыться и лечь обратно в кровать, смотреть сериалы. И это был лучший выбор, который она только могла сделать. На кухне обнаружился мрачный и явно невыспавшийся Рампо. Марико могла бы сказать, что совершенно не удивилась его появлению, но вначале она подумала, что к ней пришла белка с похмелья. Очень реалистичная белка. Но этот вариант был сразу отбракован, ибо выпила Марико не настолько много, чтобы с утра чувствовать похмелье. Оставалось два варианта: галлюцинация на фоне стресса и реальность. — Выглядишь отвратно, — просипел Рампо, пока Марико его разглядывала. В грязной одежде, с покрасневшими глазами и значительно похудевший. — Ты не лучше. — Знаю. Он откусил почти половину бутерброда и запил чаем. Интересно, сколько дней он не ел? — Почему вернулся? Это же самое очевидное место. — С тобой переговорить. Вещи забрать. — А потом? — К По. Дождусь, пока Агентство воссоединится, и начнём действовать. — Каков план? — Это я хотел услышать от тебя. Что вы там с Мори-саном напридумывали? — на его лице возникла привычная самодовольная ухмылка, от которой Марико всегда хотелось закатить глаза, да по-сильнее. Чтоб только белки видны были. — Для начала разберёмся с Ищейками, а я попутно приведу свою менталку в божеский вид… — И поэтому ты бухаешь уже который день? — Ах ты мелкий! Сам не умеешь пить, так ко мне в бутылку лезешь? — она отвесила ему шутливый подзатыльник. На самом деле они много раз пытались устроить пьянку с Рампо, но его каждый раз вырубало на втором бокале вина. И пьянка продолжалась без него. — А если серьезно, мы хотим вытащить Фукудзаву и собрать Агентство воедино в этом самом доме. То есть, наши планы не отличаются от твоих. — Что вы будете делать дальше? — Заберём у Камуи страничку, переманим на свою сторону Сигму и троих Ищеек, заманим Камуи в ловушку и заставим весь мир узнать о его поступках. — Мне нужны подробности. И про Сигму в особенности. — Сигма был создан посредством заветной книги три года назад, ты об этом не знал? — Я-то знал, а вот ты откуда? — От Фёдора. Это тоже его идея. Этот идиот вообще много хороших идей им сгенерировал. Причём таких, с которыми так просто не справиться. В любом случае, сейчас мы сосредоточены на Ищейках, Сигма по плану послезавтра. Ты же знаешь, что у него там казино? Ну вот туда я и поеду восстанавливать менталочку. Она философски отхлебнула от чая, который забрала у возмущённого Рампо. Ее душевное состояние оставляло желать лучшего, а Камуи и Булгаков об этом прекрасно знали. Они старательно добивали ее, шаг за шагом. И, что самое ужасное, у них получалось. Виноват ли Ник в их разлуке? Нет. Винит ли она его? Тоже нет. Она скучает. Но боится вернуть все на круги своя, боится дать врагам еще один шанс разбить ее. Рядом все еще слишком много дорогих ей людей. Ринтаро, Рампо, Фукудзава, Фёдор, Иван и Цубаки. Страшно потерять их. Еще страшнее осознавать, что это случится по ее вине. Прямо как с Ником. Это ведь она не пожелала слушать его и разбираться в ситуации. Она, узнав правду, еще плотнее закрылась в своём коконе. Она прошлым вечером плакала над его письмами. — Чай верни, — зло прошептал Рампо, прерывая ее меланхоличные размышления. — Не хочу, — она залпом допила напиток и поставила кружку на стол. — Кстати… ты простыл? Марико заметила это почти сразу. Заложенный нос и больное горло. Наверняка еще температура поднялась, и он с трудом даже думает. — Тебе кажется, — он отвёл взгляд в сторону. Право, совсем как ребёнок, Марико даже хихикнула. Но оставлять младшего брата в таком состоянии было бы преступлением против ее совести. Что сможет сделать асоциальный писатель, живущий с енотом, по сравнению с ней, медсестрой с опытом около шести лет. Без образования и лицензии, но кого это волнует. Она биотехнолог, это тоже считается. — Останься хотя бы на сутки. Завтра вытащим Фукудзаву-саму и перевезем Агентство из убежища Крыс. Если Ищейки решат что-то сделать, мы об этом узнаем первыми, поверь, — она вяло улыбнулась и приложила ладонь ко лбу детектива. Горячий. Температура высокая. — Пойдем в комнату. Он все еще не знает личность Камуи. Вероятнее всего он просто еще не задумывался об этом, сосредоточившись на более насущном. Но скоро все Агенство узнает о том, кто скрывается за маской. И Марико должна успеть. Ей нельзя больше вздрагивать при каждом упоминании этого человека. Нельзя. — Мне нельзя сейчас болеть, — хныкал Рампо, поднимаясь в комнату. — Поэтому мы тебя вылечим, — вздыхала Марико. Она уже прикинула, где лежат какие таблетки и за сколько они поставят на ноги величайшего детектива. Пары дней хватит. И не таких раньше лечила. Но запасы жаропонижающего им придётся пополнять. И таблетки от горла закончатся скоро… В свою комнату Марико вернулась только к четырём. В доме по-прежнему были только они с Рампо. Эдогава спал. Фактически она одна. Наедине со всеми чертовыми тараканами, тревогами и мыслями, которые неизменно возвращались только в одну точку. Николай Гоголь. Чертов романтик, выбивший ее из колеи. Она не могла думать о войне с Камуи, потому что все ее мысли занимал он. За несколько минут все их альбомы с фотографиями, которые прикарманил себе Фёдор после того «инцидента», перекочевали к Марико. Сотни прекрасных воспоминаний, которые перекрывали любые плохие, порождали собой новые страдания. Он в России. Она в чертовой Японии, из которой не может официально выехать. А неофициально слишком опасно в ее положении. И в этой ситуации. Камуи. Очи Фукучи. Воевать с Ищейкой? Еще месяц назад она бы сказала, что это сумасшествие. Самоубийство в чистом виде. И к чему она пришла сейчас? Сидит дома, пока мафию обыскивают. Ну или не обыскивают. В любом случае, Ищейки в башнях по ее вине. Марико определённо стоит переосмыслить всю свою жизнь. Что она делала? Зачем? К чему все привело? Ни к чему хорошему. В домофон позвонили. Марико не шелохнулась. Кому надо — позвонит, остальные пусть сидят за забором. Вставать с тёплой и уютной кроватки в свой законный выходной не хотелось от слова совсем. Незваный гость не унимался. Минута, вторая, третья… терпение лопнуло. Под хруст костей и скрип суставов она поднялась с постели, но тут же села обратно — в глазах темнело. Чёртово здоровье. Она обязательно пойдет по врачам… когда-нибудь. Возможно через год. Проверит все аллергии, давление, сердце, нервы, спину… — Да иду я! — крикнула она в пустоту, понимая, что гость ее не услышит. По лестнице Марико практически скатилась. Она старалась как можно быстрее добраться до двери, чтобы открыть ворота и впустить звонящего. Минус отсутствия персонала в таком огромном доме заключался в необходимости переться через весь особняк самостоятельно. Плюс же был в том, что ушей и глаз у стен нет. Все свои. — Здравствуйте! — гость почти влетел в дом. — Вы тут Марико Мори? Голубоглазый блондин с кудрявой чёлочкой. Низкий и коренастый. Марико его знала — Сергей Есенин, ближайший помощник Ника в России. Алкоголик и бабник, но женат. Неплохой боец, отличный ассистент, особенно когда дело касается выбора водки. — Ну допустим, что я, — она закатила глаза. Сердце бешено стучало, но Марико старалась не выдавать волнения. Зачем он приехал? — Вам письмо! Еще одно письмо? Так скоро? Он их что, конвейером пишет? Но, боги, Марико не могла не признать, что рада этому. Вчерашнее письмо позволило ей понять, что она ошиблась, а все исправить еще не поздно. Он не собирается ее отпускать, он будет слать эти письма, пока не вернёт все. Пока не вернёт Марико. Рядом с ним ей спокойней. Она чувствует безопасность, зная, что он ее не бросит. И сейчас она это знала. Но стоило убедиться лишь в одном… Сергей Есенин был благополучно выпровожен за дверь. Телефон. Ей нужен телефон. Контакт «Свежие Булочки». Вызов. — Вань, привет, — дрожащей голос. — Что-то случилось? — взволнованно спросил Гончаров. — Нет. То есть, да… короче. Когда Ник отправил мне последнее письмо? — Тебе доставили уже? Если да, то оно от него, не волнуйся. — Ага, спасибо… пока! Красная кнопка сброса. Никогда еще Марико так быстро не преодолевала расстояние от прихожей до комнаты. Она нервничала. Это письмо… оно давало ей какое-то странное ощущение. Марико и сама не понимала, что чувствует. Она хотела прочитать это письмо, провести пальцем по буквам и срокам, вдохнуть аромат бумаги и чернил. Но в то же время переживала, как старшеклассница перед первым свиданием. Она должна это сделать. Должна открыть конверт. Дрожащие пальцы, разломанная печать. Тонкий лист, испещрённый мелкими буквами. В этот раз текста было больше. Ну кто же знал, не утонув: я попаду на этот остров Берегу на берегу твоих волос густые волны Так приятно укрывала бирюзовым одеялом Я раскрылся умирая, но к тебе опять ныряю Я не знал, не утонув: меня прибьёт на эти камни Издевается песок: он то ли порох, то ли сахар Кровоточат мои шрамы под холодными лучами Светят инопланетяне — притворяются глазами Я не знал, не утонув: не захочу я сплюнуть море Захлебнувшись в пене смерти, наслаждался вкусом соли Закурил на берегу... Пальцы, губы, порох, спички Нашёл пулю я одну и коснулся моря птичкой Марико прочитала письмо первый раз. Потом второй, третий, четвёртый… она перестала считать, сколько раз прошлась взглядом по строкам, перестала замечать слезы, бегущие по щекам. Была только она и письмо. Эти строки требовали продолжения. Он писал в надежде на ответ, зная, что она не напишет его. Идея пришла мгновенно. Даже не идея, а мысль, мимолётное помутнение, избавиться от которого Марико была не в силах. Она должна взять себя в руки. Должна написать ответ. Чтобы завтра Ник уже прочитал письмо… А она завтра пойдет против всех своих страхов и поможет бежать Фукудзаве. В случае чего… лабораторией будет руководить Ихара, а она сосредоточится на мафии. Ведь ее исследование и так получило заслуженное признание. Она ходила на конференции и мероприятия, посвящённые науке, ее стали узнавать на улице… потерянная репутация не будет концом ее жизни, ведь так? — Гин-чан, можешь, пожалуйста, привезти мне кое-что… Ящерицы уже давно перестали быть только спецназом. Тачихара, Гин и Хироцу были приближёнными к верхушке, их отправляли по мелким поручениям и просьбам. Особенно часто это делала Марико, у которой так и не появился личный помощник или помощница. Она пообещала себе, что найдёт ассистента сразу после победы над Камуи. Ответное письмо Нику было первым шагом на пути к избавлению от сожалений. Она медленно шла к цели, пускай сквозь боль, слезы и страдания, она была готова перетерпеть все. Я устала повторять волнами крики свои молча Прикоснулась к твоим пальцам краем моря этой ночью Так приятно награждала ароматом я твой воздух Спи и плачь, прекрасный странник, утонуть не будет поздно Курьер забрал запечатанный красно-белым сургучом конверт ровно в девятнадцать тридцать девять. Он должен был дойти до Ника через пятнадцать часов после отправки. Всего лишь пятнадцать часов. Целых пятнадцать часов. Марико не могла сидеть на месте так долго. Тело требовало сделать хотя бы что-то, даже если это что-то будет безумной затеей. А других у нее не бывало. Ринтаро же обещал прикрыть ее в любой ситуации? Мафия не всесильна, но связи мафии способны на большее, чем кто-либо может представить.***
Марико ехала в такси до башен, где, вероятнее всего, еще были Ищейки. У неё было несколько целей, каждая из которых напрямую касается Очи Фукучи. Это пугало, но Марико не могла отступить. Не сейчас, когда на кону стояла судьба мафии. От решения Ищеек зависело положение организации в глазах общественности и властей, а решение Ищеек зависело только от Фукучи. Они еще были в башнях, Марико не сомневалась. Чтобы тщательно осмотреть все пять зданий требовалось гораздо больше времени, нежели один день. Вряд ли они успели закончить даже с двумя небоскрёбами. Марико и сама не очень понимала, зачем поехала. Повинуясь неведомому порыву, она втиснулась в первые попавшиеся вещи, сделала простой хвост, не потрудившись даже выпрямить вьющиеся волосы. Безусловно, она могла подождать с этим делом до завтра, но интуиция подсказывала, что ехать надо сегодня. Сейчас. Таксист мастерски объезжал вечерние пробки. До башен они добрались в кратчайшие сроки. Территория вокруг небоскрёбов была какой-то… пустой. Как будто большинство людей, ежедневно обитающих в офисе, разъехались по командировкам. В лаборатории горел свет, как и в кабинете Ринтаро. Марико, немедля, направилась к дяде. Если первое было обусловлено лишь нескончаемым трудолюбием ее учёных, то во втором случае вариантов было масса, включая тот, где Ищейки мирно гоняли чаи и просматривали документацию. Это был наиболее эффективный способ узнать максимум информации о мафии, затратив минимум времени. Они не упустят шанса пошариться по углам башен, но бюрократия остаться без внимания не должна. Охранники возле кабинета Босса безмолвно отворили дверь. Марико уверенным шагом прошла до середины помещения и удивлённо огляделась. В кабинете не было Ищеек. Только рисующая мелками Элис и задумчивый Ринтаро. — А где собаки? — спустя несколько секунд молчания спросила Марико. — Ушли. — Так рано? — Они только документацию проверяли. Час расспрашивали меня по поводу Агентства. — Получается, от мафии им ничего не надо было. — как бы в пустоту сказала она. — Зачем приехала? — повернулся к племяннице Огай. — Хотела выпросить свидание с Фукудзавой-самой. Ну и… мне нужно было посмотреть на него. На Камуи. Подумала, что, если буду трястись, не смогу и шага сделать без охраны. Огай внимательно смотрел на Марико, грустно разглядывающую пейзажи за окном. Она печально улыбалась и думала о чем-то своём. Вероятно, за этот день произошло что-то, что серьезно на неё повлияло. Хорошее или плохое, оно лишь сделало ее сильнее. Марико думала о Нике. Она скучала. Дождь барабанил по панорамным окнам кабинета, вызывая ностальгию по тем временам, когда они могли часами сидеть на кухне и следить за стекающими по оконным стёклам каплями. Тучи накрывали город серым покрывалом. Наверняка в море высокие волны и буря. Марико мечтала увидеть шторм с пляжа, а Ник обещал показать его ей, когда у них выдастся свободный и очень дождливый день. Они так и не успели сделать это. Они многое не успели. Наивно полагая, что впереди вся жизнь, они проводили выходные за сериалами и едой. Нет, Марико бесконечно любила такое «ленивое» времяпрепровождение, но… они могли сделать так много. И все же она выбрала неудачное время для пустых воспоминаний. В голову то и дело лезли посторонние мысли. — Где все люди? Башни почти пустые. — Были разосланы по филиалам, как только Тачихара сообщил о визите Ищеек. Я не был уверен в их намерениях и счёл безопасность сотрудников первостепенной задачей. — Кто остался? — Боевое подразделение, охранники и все, кто имеет прямое отношение к архивам. Еще лаборатория… они отказались двигаться куда-то без твоего указания. Сейчас в башнях только охрана и пара ученых, если тебя интересует. — Мои ребята и правда уникальны, — усмехнулась Марико. — Я по ним скучаю. Мое «лабораторное прошлое» было лучшим временем, пускай вся мафия меня ненавидела. — Не вся. Только малая часть, — Огай закатил глаза и улыбнулся кончиками губ. — У тебя есть ровно сутки. Иди к ним и помоги с исследованиями. Без тебя лаборатория «Morí Corporation» не та, что раньше. — Ты просто жалеешь, что теперь отчёты о наработках и исследованиях приходится читать, а не слушать все от меня. — Чушь, — фыркнул он, отвернувшись обратно к окну. — Иди. Потом расскажешь о результатах. Марико рассмеялась, поднимаясь с кресла. Она знала о проектах лаборатории со слов ребят, но все равно ждала момента, когда сама сможет вновь окунуться в исследования. Марико любила те часы, когда могла сидеть над микроскопом, изучать новые возможности человеческого организма и развивать эсперологию — науку о человеческих сверхспособностях. После инцидента с экспериментами над людьми, в ходе которого пострадало великое множество иностранцев, большинство ученых попали под следствие, а отношения Японии и других стран стали куда более напряжёнными, нежели до раскрытия всех тех ужасающих событий, никто из научных деятелей не хотел рисковать. Эсперология была заброшена. После Филиппа Филипповича Преображенского Марико Мори стала первым эсперологом, чьё исследование стало известным на весь мир. Другие не видели смысла начинать изучение скандальной отрасли науки, боялись осуждения общественности, а она шла к мечте. И доказала всем, что может. Марико не могла сдержать улыбку, едва ли не вприпрыжку шагая по коридорам к лифту. Интересно, кто сейчас в лаборатории? Ихара, наверное, уже ушла. Мацуи… кажется, она начала встречаться с Като, так что либо они оба там, либо оба ушли. У Луи отпуск, он еще вчера уехал к семье в Италию. Минако редко оставалась сильно допоздна, если работы не было, а Син наверняка помогал Юи готовиться к университету — она поступала туда же, где учился он. И где когда-то училась Марико. Лифт на нулевой этаж доехал необычайно быстро. Или это Марико задумалась о лаборатории, что не замечала течения времени. Дождь на улице не прекращал лить, а зонта у неё не было. Ринтаро будет ругаться, но в такой хороший день можно было и промокнуть. А день был хорошим по многим пунктам. Во-первых, Рампо вернулся, пускай и простывший. Во-вторых, она наконец нашла в себе силы написать Нику ответное письмо. В-третьих, ей удалось хотя бы немного отпустить прошлое и Камуи. Но, что не менее важно для нее… лаборатория. Она слишком долго не занималась исследованиями и сгорала от нетерпения. Идеи, как улучшить результат, сменялись одна другой, и каждую ей хотелось попробовать. Волосы намокли, стоило ей выйти на улицу. Пальто мгновенно покрылось каплями дождевой воды. Воздух пропитался влагой, вокруг витал аромат мокрого асфальта. Марико с наслаждением вдохнула кислород. До пятой башни оставались считаные шаги, но ей захотелось подольше побыть на улице. Подставив лицо небу, она закрыла глаза и стояла под дождём. Прекрасный день, прекрасный вечер. Улыбка не сходила с ее лица. Пустые улицы вокруг башен добавляли атмосфере некую загадочность, от которой у Марико закружилась голова. Хотелось смеяться, прыгать по лужам и плескаться в дождевой воде, но она просто стояла. Она чувствовала, что такими темпами быстро простынет и будет сбивать себе температуру рядом с Рампо, но никак не могла сдвинуться с места. «Еще минутку» — повторяла она. Лаборатория манила своим родным теплом, но ледяной дождь никак ее не отпускал. — Пора, — пересилив себя, Марико выпрямилась. Пора. Серые улицы города озарились ярким светом, словно бы из-за тёмных туч вдруг выглянуло солнце. Но это было не оно. И даже не способность Марико. Башни содрогнулись. Верхние этажи пятого небоскрёба поглотили алые клубы взрыва. Секунда. Вторая. Третья. Осознание пришло мгновенно. — Нет… Нет, нет, нет! Этого не может быть… только не это… только не лаборатория! — Госпожа, вы в порядке? — откуда-то выбежал охранник. Марико не замечала его. Она не видела ничего, кроме рушащегося здания. — Госпожа, надо уходить, здесь опасно! Госпожа, вы слышите меня? Она не слышала. Лаборатория не могла уцелеть. Все, кто был в здании на последних пяти этажах, не выжили бы. А значит… тот, кто был в лаборатории на момент взрыва… Нет! Она не верит! Это все сон… глупый, ужасный кошмар! Нет… Время как будто остановилось. Вокруг была только звенящая тишина. Обломки летели прямо на земли, падая в сантиметрах от неё. Кажется, кто-то пытался оттащить ее по-дальше от взрыва и башен… Она не хотела уходить. Зачем? Она должна была быть там. Не задержусь Марико на улице, уйди она в здание минутой раньше, ее бы уже не было на этом свете. Нет, она не верила. Смотрела на горящее здание широко раскрытыми глазами, пыталась сделать хотя бы вдох, но не могла. В голове вертелся только один вопрос. Кто был в лаборатории? — Марико! — из второй башни выбежал Чуя. Безымянный охранник мысленно выдохнул — Накахара-сан уж точно поможет ему оттащить госпожу от взрыва. Сквозь пелену она услышала знакомый голос. Чуя? Он же не должен быть тут… он не пострадал? Ее взгляд стал более осмысленным. Кто еще был в пятой башне? Сколько человек погибло от взрыво? Кто был в лаборатории? — Марико, ты в порядке? — Чуя подбежал к ней и обхватил за плечи. — Я… т-ты… — она задыхалась, пытаясь сказать хотя бы слово. — Кто… кто там был? Кто был в лаборатории? Голос срывался на крик. В груди все сжалось в один болезненный комок. Надежда на лучшее все еще теплилась где-то в уголках ее души, но разум твердил, что никто не выжил. — Я не знаю, — глухо ответил Чуя, отводя взгляд. — Прости. Надо уходить. — Нет! Я не уйду! Там… там кто-то!.. — Марико. — прервал ее твёрдый голос. Огай шёл, окружённый несколькими охранниками, а рядом с ним летела Элис, оберегающая его от обломков башни. — Ты должна успокоиться. — Просто скажи… кто? Она смотрела на него полным отчаяния взглядом. А он не мог произнести имя. Надежды не было, взрыв убил того беднягу, что остался в лаборатории. Ему уже доложили о находящихся в самом эпицентре взрыва. Об их выживании не стоило даже думать. Шансов не было. — Кто это, Ринтаро? — шептала Марико. Сил не было. Она бы уже давно упала, если бы не придерживающий ее Чуя. Но она не плакала. Лишь задыхалась и мысленно молилась Богу. О чем? Она и сама не знала. Просто молилась в надежде на лучшее, которого не могло быть. — Эйрикюр Биргассон, также известный как Апельсин.