Terminus

      Шепард вошла в ярко освещенную лабораторию.        – Мордин, вы же знаете, что это? – спросила она, положив тяжеленное оружие в сложенном состоянии на его стол.        – Да, конечно, – Мордин склонился над ним, – снайперская винтовка «Вдова», вес – тридцать девять килограммов, для людей не предназначена. Сильная отдача – большой риск сломать плечо.        – Я смогу из нее стрелять?        – Цербер укрепил мышцы и кости. Думаю, да. Но отдача будет болезненной. Если хотите, можем сейчас спуститься в ангар проверить, сможете ли выдержать отдачу. Буду рядом, окажу первую помощь, если понадобится. Надеюсь, не понадобится.        – Тогда лучше сделать это после того, как я вернусь с высадки, через час или два.        – Хорошо, буду ждать, – Мордин взял датапад и принялся в нем что-то искать. – И еще кое-что. Как раз изучал импланты, думал, как можно еще укрепить тело. Почти закончил проект.       Он протянул Шепард датапад, и та быстро пролистала информацию, едва понимая, что там написано. Сплошные незнакомые термины, текст словно на иностранном языке. Биология не была ее сильной стороной. Но укрепить свое тело было бы очень кстати, на корабле Коллекционеров, куда заманил их чертов Призрак, да подавится он своей сигаретой, им всем досталось. Миранда очень неудачно сломала руку, Гарруса с Грюнтом подстрелили, сама Шепард отделалась лишь синяками и трещинами в ребрах.        – Обсуждали это с Чаквас или Мирандой? – поинтересовалась она.        – Консультировался несколько раз. В ближайшие дни закончу проект.       Шепард положила датапад.        – Сообщите, как будет готово.       Мордин посмотрел на нее огромными черными глазами.        – Шрамы уменьшились в размерах, – заметил он, моргнув нижними веками. – Можно убрать навсегда хирургическим путем. У нас есть ресурсы.        – Если от них только косметические неудобства, то мне без разницы.       Это была частичная ложь.        – Кстати, насчет шрамов, – добавила Шепард, прислонившись к столу. – Мне всегда было интересно, как вы лишились рога?        – Проводили с отрядом тесты модифицированного генофага на Тучанке. Возникли проблемы. Пришлось вступить в битву с кроганами и подорвать их, – сообщил Мордин. – Вместе с ними подорвался и я. Выжил, в отличие от кроганов.        – Вот как? Впечатляет, – усмехнулась Шепард и подошла к терминалу, где хранилась информация о ресурсах и исследованиях.       Это был еще один источник головной боли. Проектов было так много, и их необходимо было как-то осуществить, где-то достать деньги и ресурсы. А это означало больше траты времени, больше полетов, больше сканирования, больше заданий. А ведь Коллекционеры продолжают похищать колонии, пока Шепард вынуждена соскребать какую-нибудь платину с очередной планеты или зачищать еще одну мелкую базу от наемников для Цербера. Как раз не так давно пропала связь с Нью-Кантоном, где жила семья Ролстона, одного из членов экипажа «Нормандии».        – Мордин, случайно не хотите что-нибудь спеть? – спросила Шепард, надеясь отвлечься от захвативших ее мрачных мыслей.        – Приходите в лабораторию как на концерт?        – Ваши песни – лишний повод зайти сюда. Только не говорите, что хотите брать плату за выступления, – улыбнулась она, прокручивая список новых проектов.        – Одна песня – одно тело Коллекционера, – весело предложил Мордин, – образцов много не бывает.        – Как насчет песен в долг? А когда ворвемся на базу Коллекционеров, я завалю вас их трупами.        – Договорились.       Мордин кашлянул, прочищая голос.              Чуть позже Шепард отправилась в ангар, переодевшись в броню. Нужно было выполнить небольшое задание – собрать данные с зондов на поверхности планеты для Цербера. Ничего сложного, кроме экстремально низких температур. Никого брать с собой не было нужды, Шепард хотела прокатиться одна, в тишине, так, как хочет, без воплей и советов, как нужно водить. И ей не хватало «Мако».        – Шепард, ты знаешь, что такое «делегирование полномочий»? – раздался знакомый двухтональный голос, когда она уже собралась залезать в «Молот».        – И дать кому-то повеселиться вместо меня? – спросила Шепард. – Если я увижу еще хоть один документ, клянусь, я сгрызу датапад.       Гаррус усмехнулся, раздвинув мандибулы и обнажив острые зубы.        – Меня с собой возьмешь?        – Ты, видимо, турианец с мазохистскими наклонностями. Эту штуку поведу я, – Шепард с намеком постучала по броне «Молота».        – Не вижу проблем.        – А ты в курсе, что на планете так холодно, что двигатели могут замерзнуть?        – Ну тогда тебе тем более пригодится техник.       Шепард вздохнула. Уже прошло так много времени, а они с Гаррусом так и не поговорили наедине, только пересекались в разных уголках корабля и вели себя так, как обычно. В последнее время Шепард утонула в работе, недавно в БИЦе возникли какие-то перебои с энергией, пришлось долго разбираться, в чем дело, потом баки с хладагентом поломались, из-за травмы Миранды обязанности старпома Шепард решила взять на себя на пару дней, да еще и этот чешуйный зуд, проникший на корабль… Об этом даже знать ничего не хотелось. Но Шепард была даже немного рада этому завалу, потому что у нее не оставалось ни времени, ни сил на какие-то личные переживания, и дальнейшее проявление инициативы отдала Гаррусу. Шепард ждала, когда он будет готов, и настаивать на выяснении отношений не собиралась.       Сейчас, видимо, время пришло.        – Ладно, полезай, – махнула она рукой.       «Нормандия» выкинула «Молот» в снежную бурю, и транспорт, несмотря на его немалый вес, тут же начало сносить с курса. Шепард, следя за показаниями на мониторе, направила его в сторону ущелья, где должны были располагаться зонды.       По пути постоянно встречались скалы, и помимо крутых виражей на поворотах «Молот» постоянно взлетал и падал, а то и резко сбрасывал скорость, заставляя внутренности взбалтываться и скручиваться в узлы. Шепард было легче, она была сосредоточена на том, чтобы не врезаться ни в какую скалу, одновременно следя за сканером и температурой двигателя, которая опускалась слишком быстро.        – Кажется, мой желудок уже отвык от подобного, – чуть сдавленно произнес Гаррус после очередного маневра.       Шепард хмыкнула.        – Да мы же недавно на «Мако»... – начала она. – А, ну да.       Шепард уже почти всегда помнила, в каком она году, но иногда все же забывалась.        – Ну, я предупреждала, – сказала она, – придется снова привыкать.        – Кажется, я сейчас расплачусь.        – Что, неужели все так плохо?        – Нет, просто ностальгия в глаз попала.       Гаррус вроде и шутил, но голос у него был какой-то невеселый. А может, Шепард лишь показалось.        – Я напросился с тобой, чтобы поговорить, – признался он. – Никак не мог поймать тебя на «Нормандии» одну.        – На будущее – ты всегда можешь послать мне сообщение или подняться ко мне в каюту.       Шепард остановила «Молот» возле обнаруженного зонда, и транспорт слегка завибрировал, сканируя.        – Да, но… Мне просто с тобой комфортно, и иногда кажется, что я как подчиненный слишком перехожу границу.        – Давно перешел, что уж тут волноваться, – Шепард отправила «Молот» дальше, запрыгнув на скалу.       Гаррус молчал, пытаясь подобрать слова.       – Я хотел поговорить о том, что ты мне сказала, – наконец, произнес он, – и еще раз поблагодарить. Спасибо, что помогла разобраться со всем этим, пусть и не так, как я предполагал. Я много думал о случившемся… сейчас мне кажется, что так действительно будет лучше. И ты вовсе не навязывала свое мнение, хотя я не отрицаю, что оно имеет для меня большое значение. Я не жалею, что отпустил Сидониса, это было мое решение.        – Но ведь ты так сильно хотел его убить. Почему отступил?       Шепард вовсе не хотела лезть в душу Гарруса и ковыряться в его незажившей ране. Но она должна была убедиться, что он не обманывает себя, и что это было действительно его собственное решение.       Гаррус ответил не сразу.        – Ты и слова Сидониса заставили меня взглянуть на все с другой стороны. Сидонис был первым, кто присоединился ко мне на Омеге, хотя с самого начала было ясно, что моя задумка похожа на самоубийство. Он здорово мне помог, я доверял ему, как и вся моя команда. Я с самого начала видел, что он не слишком смел, и у него нет стойкого характера, но он так же, как и остальные, хотел сделать этот мир лучше, и делал для этого все, что было в его силах.       Гаррус ненадолго замолчал. «Молот» в очередной раз подбросило, но он этого, кажется, даже не заметил.        – Жаль, что он оказался таким трусом и решил обменять свою жизнь на наши. Но он уже сам наказал себя, и я решил дать ему второй шанс, – Гаррус отвернулся и закончил холодным, стальным голосом. – Пусть живет, мучается, и искупает то, что совершил.       Шепард кинула на него короткий взгляд, оторвавшись на секунду от мониторов, но увидела лишь мандибулу и мерцающий визор, закрывающий часть лица. Все-таки она не совершила ошибку. Гаррус не злится. С тех пор, как она очнулась в лаборатории Цербера, ее преследовало чувство, будто она только и делает, что лажает, а ведь она совсем не привыкла к этому. Почувствовав нахлынувшее облегчение, Шепард чуть встряхнула пальцы, она даже не понимала, как были напряжены руки, пока Гаррус говорил.        – Ты говорила, Сидонис сдался в СБЦ… – проговорил Гаррус. – Не знаешь, что там с ним дальше?       «Молот» заложил очередной крутой вираж, едва избежав столкновения со скалой.        – Не знаю. Он совершил преступление на Омеге, но там нет официальных властей. Если хочешь, я могу спросить Бейли.       Гаррус не отвечал долго. Настолько долго, что Шепард решила, что уже не будет никакого ответа.        – Пожалуй, мне все же стоит оставить это в прошлом, – наконец, произнес Гаррус. – Нет, я не хочу знать, что там с ним дальше будет.       Шепард просканировала очередной зонд, с тревогой наблюдая за состоянием замерзающих двигателей, и поспешила к следующему. Осталось еще два зонда.        – Коммандер, срочно возвращайся в ущелье, – раздался в наушнике голос Джокера. – На вас идет лавина.       Стиснув зубы, Шепард притормозила и круто развернулась. «Молот» слегка тряхнуло от удара о ближайшую скалу.        – Откуда?        – С севера.       Получается, она летела навстречу лавине. И она уже была близка к выходу из ущелья на открытое пространство, где их просто бы снесло.        – Успевай до поворота, тогда не сильно засыплет. А если повезет, то и вовсе не засыплет.        – Отлично, – с мрачным сарказмом сказала Шепард.       Она ускорилась. На изображении с камеры заднего вида все стремительно белело. На очередном прыжке со скалы на скалу «Молот» сильно встряхнуло и швырнуло вперед, Шепард потеряла управление. Их завертело, но все прекратилось почти сразу же. «Молот» со скрежетом врезался во что-то, и от внезапной остановки резкая боль пронзила шею.        – Тревога: температура ядра двигателя упала до критического уровня. Угроза отказа двигателя, – раздалось из динамиков.       Тут же запищали нарастающие сигналы, заглушая гул от движущихся масс снега снаружи.       «Молот» застрял под углом, и Шепард оказалась выше Гарруса. Только ремни удерживали ее от падения на него.        – Гаррус, ты как? – спросила Шепард, прижимая руку к шее.       Другой она потянулась к приборной панели.        – Порядок.       Шепард едва его услышала из-за сигналов.        – Тревога: критический отказ систем. Активация резервной схемы питания. Необходима срочная эвакуация.       Свет внутри выключился, потухли огоньки на панели, но почти сразу все снова заработало. Все камеры работали, но показывали черноту. Попытки сдвинуться с места, разумеется, ни к чему не привели. Когда Шепард попыталась взлететь вертикально, «Молот» тряхнуло, словно он стукнулся обо что-то двигателем со стороны Шепард.       Кажется, это безнадежное положение. Только бы связь оставалась.        – Джокер, меня слышно?        – Да, коммандер.        – Нас завалило. Свяжи с Мирандой.       Шепард пробежалась взглядом по значениям на приборной панели. Надолго им резервного источника питания не хватит, особенно с такой низкой температурой снаружи.        – Шепард, – раздался голос Миранды, – травмы есть? «Молот» обездвижен?        – Мы в порядке, двинуться не можем, – Шепард попыталась открыть дверь со своей стороны, – кажется, нас закинуло между скалами под углом. И завалило снегом, потому что двери не открываются.       Гаррус проверил свою дверь, и она, как ни странно, немного приоткрылась.        – Дальше никак, – сказал он.       Даже ребенок не пролез бы.        – Открывается нижняя дверь, но щель совсем маленькая, – добавила Шепард.        – Поняла. У нас есть ваши координаты, я подготовлю челнок для эвакуации. Ждите, минут через двадцать будем.       Шепард еще раз толкнула свою дверь. Та, разумеется, не открылась. Даже не дрогнула, намертво придавленная грудой снега.        – Умеешь ты простейшее задание превратить в приключение, – сказал Гаррус.        – Как там называется та штука, про которую ты говорил? Делегирование полномочий? Надо будет попробовать.       Вот тебе и полетать захотелось. Миссия на планете должна была пройти минут за десять-пятнадцать, и Шепард умудрилась выбрать именно то время, чтобы попасть в лавину. Ее невероятное невезение в действии.       Шепард еще раз попыталась вытащить «Молот» из этой ситуации, но он лишь ударялся обо что-то сверху и со стороны Шепард, и ни вперед, ни назад не двигался. Наверное, стоило проигнорировать совет Джокера и просто лететь вперед, с открытого пространства их было бы проще вытащить из снега. Но разве Шепард могла упустить возможность не быть заваленной?       Из динамиков снова донеслись сигналы тревоги, температура продолжала падать. Шепард вздохнула, приложив руку к шее. Удерживать голову прямо, сидя под таким углом, было болезненно.        – Что-то с шеей? – заметил Гаррус.        – Наверное, связки повредила.       Свет потух и салон погрузился во тьму. Возникла абсолютная тишина, ни единого звука не проникало снаружи.        – Сядь прямо, чтобы не напрягать, – посоветовал Гаррус, включая фонарь на своем инструметроне.       Шепард и сама об этом думала. Можно было выбраться со своего места и с удобством дождаться помощи на задних сиденьях. Упершись ногой в выступ, чтобы потом не упасть вниз, Шепард принялась отстегивать ремни, пока Гаррус светил ей. А когда она, держась за спинку кресла, попыталась перелезть назад, что-то пошло не так, рука соскользнула с обивки, и Шепард рухнула вниз на Гарруса. Голова ударилась о дверцу, шею прострелило болью, отдавшей в плечи и затылок, а почти сросшиеся ребра заныли.        – Шепард, грация как у… азари из клуба.       Шепард сердито выдохнула и заворочалась, пытаясь разобраться в своих конечностях и устроиться поудобней.        – Вакариан, тебя бросает в крайности.        – Ладно, я сдаюсь. Озвучь инструкции для подобной ситуации.        – Мог бы сказать что-то вроде «Джейн, милая, ты не ушиблась?», – раздраженно и с сарказмом сказала Шепард, пытаясь в темноте оценить свое положение.        Гаррус кашлянул.        – Хм, что, можно прямо так и сказать? – чуть смущенно спросил он.        – А ты как думаешь? – проворчала Шепард.       Она приподнялась, упираясь локтем в дверцу, но из-за тяжелой габаритной брони Гарруса не смогла зацепиться за край сиденья. Шея тут же запротестовала против таких движений возросшей болью. Шепард откинулась назад, спиной к дверце. Ноги были бесцеремонно перекинуты через колени Гарруса.        – Знаешь, так буквально ко мне еще никто не подкатывал, – сказал он.        – Вот такая я эффектная личность.        – Поверь, я заметил.       Шепард даже не представляла, как в такой тесноте и темноте выбраться отсюда, чтобы и менее безболезненно для шеи, и желательно как можно изящнее, чтобы не давать лишнего повода для подколок Гарруса.        – Я тебя не сильно придавила?       А то могла при падении случайно заехать по его шрамам на голове, да и от ранений на корабле Коллекционеров он еще не до конца вылечился.        – Шепард, знаешь, с какой скоростью тебе нужно было упасть на меня, чтобы я это почувствовал?        – Да-да, здоровяк, просвети меня, – Шепард закатила глаза.        – Если это будет происходить на этой планете, то… какая тут сила тяжести? Нет, слишком мало данных, давай лучше представим, что ты хочешь придавить меня на Палавене. Какая у тебя масса тела? Включая броню.       Шепард сдержала смешок.        – Давай моя масса тела останется секретом.        – Ну как хочешь.       Шепард пошевелилась, пытаясь сесть прямее, чтобы потом спустить ноги под сиденье и найти для них хоть какую-то опору.        – Да сиди уж, не ерзай, – сказал Гаррус. – Мы не знаем, насколько у тебя серьезная травма, лучше не усугублять.       Шепард чуть было не возразила, но какая-то часть ее хотела быть ближе к Гаррусу. И Шепард все еще не могла определиться, что ей делать с этой самой частью. Когда Гарруса не было рядом, проще было думать, что нужно немедленно прекратить все это, но когда он оказывался рядом, крышу слегка сносило, а голос сердца становился таким громким, что заглушал все возражения.       Да уж, она полностью вляпалась в эти чувства. Никаких романов на ее корабле быть не должно, с этим нужно разобраться как можно быстрее и полностью сосредоточиться на основном задании. И плевать, что в этой темноте, в наступающем холоде, в груде металла, погребенном под снегом, на коленях у Гарруса сидеть так уютно и спокойно.        – Что это у тебя? – заметил он и чуть сдвинул свет фонарика, чтобы лучше осветить ее лицо, но не ослепить.        – Где?       Гаррус поднял руку. Шепард словно в замедленной съемке смотрела, как он тянется к ее лицу.        – Поверни, – он мягко прикоснулся кончиками пальцев к ее подбородку, и наклонил свою голову, чтобы рассмотреть получше.        – Что там? – спросила Шепард, с трудом разрывая зрительный контакт.        – Кровь на лбу. Когда успела?        – Не знаю, даже не заметила. Может, содрала кожу о дверную ручку, – предположила Шепард, теряя голову от внезапной близости.        – Ты хорошо себя чувствуешь? – озадаченно спросил Гаррус, – у тебя пульс зашкаливает.       Как он?.. Ах да, чертов визор, конечно же. Шепард понятия не имела о его функциях. Что ж, одну она теперь точно узнала.        – Да, – выдавила она.       Гаррус продолжал на нее недоверчиво смотреть, не убирая руку, Шепард не дышала и не моргала, не решаясь разрушить этот момент. Время, казалось, замерзло в этом холодном темном пространстве.        – Да, да, все нормально, воздуха тут мало, – наконец, сказала она, и Гаррус отпустил.        – Ага, маловато.       Хотелось биться головой об стену, потому что Шепард не понимала абсолютно ничего. Ей обычно удавалось читать людей, и даже турианцев с их костяными лицами научилась понимать, но стоило начать размышлять об отношениях с Гаррусом, и все мысли вдруг слипались в неразборчивую кашу, к которой даже не знаешь, с какой стороны подступиться.       Шепард обхватила шею ледяными перчатками и содрогнулась от пронзившего холода. Это немного охладило ее и привело в чувство.        – Еще и холоднее становится, – заметил Гаррус.       Температура в салоне понижалась, но броня пока спасала от замерзания.        – В следующий раз не напрашивайся со мной на ледяную планету.        – В следующий раз давай просто застрянем в более теплом месте.        – Формулируй желания четко, иначе это может оказаться планета с вулканами, и мы сгорим в лаве.        – Ладно. Давай застрянем на планете с тропическим климатом.        – Так-то лучше. Только как насчет того, чтобы вообще нигде не застревать? – предложила Шепард.        – Да я, в общем-то, не против с тобой хоть где застрять, а если бы условия еще были… – Гаррус потер надбровную пластину.       Вот опять он начинает. Должна ли Шепард считать это знаком, что ее чувства взаимны? Что она не испортит их отношения своим признанием? Или Шепард всего лишь слышит в его словах то, чего хочет?        – Тогда в следующий раз постараюсь подобрать нам подходящие условия для более приятного времяпровождения, – сказала Шепард, чуть понизив тон.       Она решила пойти дальше и посмотреть, что будет дальше. Нужно попробовать сказать что-то явно двусмысленное, чтобы до Гарруса точно дошло, и посмотреть на его реакцию. Самой бы только сохранить холодную голову, а то она чувствует, что ее сердце уже начинает биться быстрее.        – Кхм, да. Было бы… неплохо, – Гаррус отвернулся, словно избегая ее взгляда.       Это что такое? Он что, уже смутился? Шепард поджала губы, совсем ничего не понимая. Или до него дошло, что они тут сидят и опять флиртуют? Шепард хотелось протянуть руку, развернуть Гарруса лицом к лицу и спросить, что творится в его голове. Вообще-то, так и стоит поступить, чтобы наконец избавиться от неопределенности. Они заперты в «Молоте», путей для отступления ни у кого не будет. Это и плюс, и минус, потому что если все будет развиваться по плохому сценарию, от безумной неловкости им никуда не деться.       Гаррус активировал свой инструметрон, Шепард прищурилась от яркой оранжевой вспышки в темноте. Это было похоже на огромный взрыв в космосе. Ее бросило в жар, она буквально ощутила взрывную волну, выкинувшую ее в космос. Шепард закрыла глаза и мысленно представила большой голубой аквариум с рыбками.        – Сколько времени уже прошло? – спросила Шепард, чтобы не слышать в этой глухой тишине звука своего дыхания.        – Около десяти минут.       Всего лишь. Недостаток кислорода уже был заметен. Шепард сжала руки в кулаки, чувствуя, как начинают мелко дрожать замерзшие пальцы, и глубоко вдохнула спертый воздух. Он тут есть. Его должно хватить еще как минимум на час, не надо тревожиться. Челнок скоро будет на месте.       Она должна сохранять спокойствие вне зависимости от чего-либо, даже если это жуткое напоминание о том, как она умирала. Шепард каждый день смотрела в иллюминатор на звезды и уже давно научилась блокировать болезненные воспоминания. То, что произошло в прошлом, не должно влиять на настоящее. Это нужно забыть. Это больше не имеет значения.       Шепард задвигалась, меняя положение тела так, чтобы ноги оказались под сиденьем. Медленный вдох, задержать дыхание, медленный выдох. Не получается, легкие словно сжаты чьей-то ледяной рукой. Сердце болезненно и мучительно колотится. Ощущение, будто оно в панике бьется о ребра и пытается выбраться из грудной клетки, которая вдруг стала слишком тесной.       Шепард принялась складывать в уме трехзначные числа, стараясь сосредоточиться только на этом. Она не сразу заметила, что Гаррус зовет ее. Уши словно ватой заткнуты.       Он потряс ее за плечо, привлекая внимание. Шепард с усилием сконцентрировалась на его лице.        – Ты все-таки не в порядке, – с тревогой сказал Гаррус.        – Воздуха нет, – хрипло ответила Шепард.       Он с шипением уходит прочь. Скафандр поврежден. Тело беспомощно летит в холодной, бездонной пустоте, вокруг никого живого. Только обломки корабля, похожие на осколки раздробленных костей.        – Есть. Его еще надолго хватит, – убежденно сказал Гаррус, лихорадочно пытаясь отстегнуть свои сдерживающие ремни.       Она не продержится до помощи. У нее остались считанные минуты, каждая растягивается в бесконечный кошмар агонии. Ее легкие как два куска камня. Неведомая сила словно разрывает все изнутри. Тело больше не подчиняется. Ничего не способно помочь, это конец, Шепард это понимает до отчаяния ясно, и именно сейчас ей хочется жить как никогда сильно. Не хочет умирать. Не так. Не сейчас. Слишком рано.       Шепард усилием воли попыталась загнать страх назад. Ничего этого нет. Это просто паническая атака, нужно взять себя в руки.       Чего именно нет? Черной бездны вокруг? Или «Молота» с Гаррусом? Где реальность? Гаррус что-то говорит, но Шепард не слушает его, он где-то далеко. Может, в воспоминаниях. Может, все произошедшее еще с базы Цербера – это бредовые видения умирающего мозга, которые в действительности заняли лишь мгновения, а теперь время вышло и пришла пора по-настоящему умирать.       Резкая боль в шее привлекла внимание, Шепард подняла взгляд. Синий визор, синие метки, светлые глаза совсем рядом. Холод от трехпалых ладоней на ее лице такой реальный. Руки держали ее голову, не давая отвернуться.        – Тут есть воздух, – спокойно сказал Гаррус. – Дыши.        – Мы в «Молоте»? – шепотом спросила Шепард, задыхаясь.        – Да.        – Ты здесь?        – Я рядом. Дыши вместе со мной.       Медленный вдох. Ничего не получилось. Задержать дыхание. Уже воздуха не хватает. Выдыхать ничего. Попытаться снова. Она сконцентрировалась только на его дыхании, пытаясь синхронизироваться. Спустя несколько попыток ей это более-менее удалось. Бешено бьющееся сердце начало утихать, болезненные воспоминания уползли в темный угол и незаметно затаились там, словно в засаде.        – Все хорошо, – тихим, урчащим голосом сказал Гаррус, прислонившись ко лбу Шепард своей твердой лобной пластиной.       Шепард закрыла глаза. Наверное, сейчас следует признать, что ей нужна помощь, и сама она не справится. Ей опасно поручать командование, если в любой момент она может поймать какой-нибудь триггер, и все повторится, как сейчас.        – Я так устала, – тихо вырвалось у нее.       Гаррус погладил большим пальцем ее щеку. Она чувствовала его теплое дыхание на своей коже.        – Я не отдыхала… еще с самого Торфана.       И даже раньше, наверное. Она всегда вкалывала и выкладывалась на максимум. А сейчас боевых операций было особенно много. Настолько, что Шепард буквально разрывалась между ними. Там кому-то из членов команды помочь, тут кого-то завербовать, что-то проверить, что-то уничтожить, кого-то спасти, найти информацию, найти груз. И это не считая давления за ее основную миссию, к которой Шепард пыталась подготовиться наилучшим образом, контролируя работу в команде, налаживая взаимоотношения, выискивая лучшее оружие и снаряжение, ради оплаты которых хваталась за любую работу, и выцарапывая ресурсы с каждой встречной планеты для осуществления множества проектов.        – Это очень долго, – произнес Гаррус. – Я так хотел бы сказать тебе все бросить, отдохнуть и восстановиться. Но мы оба понимаем, что сейчас это невозможно.        – Да.        – Но мы знаем, где расположена база Коллекционеров. Мы знаем, где раздобыть систему, которая поможет нам добраться до них живыми. Осталось только пополнить команду, и мы на финишной прямой. А когда уничтожим их всех и вернемся полным составом, давай пошлем Цербер к чертям и хорошенько отдохнем. Столько, сколько тебе понадобится, и даже больше.       Его бархатный голос проникал в самое сердце. Шепард кивнула, невольно улыбнувшись.        – Выспишься, перестанешь вливать в себя кофе литрами, и отъешь себе те милые щеки, как было раньше, – добавил Гаррус, прикоснувшись большими пальцами к ее острым скулам.        – Мне нравится, как это звучит, – прошептала Шепард.        – Мы скоро прилетим на Иллиум. Выдели себе выходной как минимум на сутки, и давай сходим куда-нибудь, развлечемся.        – Целые сутки… Ладно, постараюсь.       Хотя бы на сутки выкинуть все проблемы из головы и отдохнуть. Шепард, придя в себя, заставила себя отстраниться от Гарруса. Опять разнылась. Ну сколько можно. Ей определенно нужен отдых.        – Шепард, прием, – раздался в наушнике голос Миранды.       Шепард прокашлялась.        – Слышу, – откликнулась она твердым голосом.        – Мы на месте. Скоро достанем вас.       

***

             Меньше чем через полчаса они уже были на «Нормандии» в тепле и безопасности. Гарруса Чаквас отправила отогреваться, а вот Шепард пришлось надолго задержаться в медотсеке.        – Неужели без этой штуки никак? – раздраженно спросила она.        – Никак, коммандер, – с потрясающим терпением на ворчание Шепард ответила Чаквас, закрепляя ортопедический воротник у нее на шее. – У вас разрыв связок, вы же не хотите осложнений?        – Я так не смогу двигать головой.        – В этом и вся суть. Никаких физических нагрузок в ближайшую неделю.        – Проклятье.       А ведь она так хотела пострелять из той новой и мощной снайперской винтовки.        – Вам вовсе необязательно самой выполнять всю работу, – сказала Чаквас, и Шепард едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. – У вас большая команда. Наверняка нашелся бы кто-то, кто умеет водить «Молот».       Только вот Шепард сама хотела прокатиться и немного развеяться.       Чаквас принялась ее консультировать по поводу ношения воротника и расписания посещения медотсека, Шепард слушала, запоминала и смотрела в окно на непривычно пустую столовую. Даже Гарднер отсутствовал, за столом сидел один только Гаррус.        – Еще кое-что, – сказала Чаквас, когда закончила и отпустила Шепард. – Больше сна, меньше кофеина. Если будете злоупотреблять, мне придется принять меры.       Даже кофе отбирают. Но Чаквас, в общем-то, права.        – Я поняла, – безрадостно произнесла Шепард.        – И «Серрайс Айс» ждет вас. Просто напоминаю.        – Да, точно, – Шепард вспомнила свое обещание выпить с Чаквас попозже, которое растянулось на неопределенный срок. – На этой неделе – обязательно.       Она вышла из медотсека и остановилась возле Гарруса. В руках у него была кружка с горячим чаем.        – Ну, как ты? – поинтересовался Гаррус.        – Как элкор, – Шепард подсела к нему ненадолго, решив перекинуться парой слов, – голова не крутится. Эту штуку мне надели несколько минут назад, а я уже ненавижу ее всей душой.       Гаррус посмотрел на пар, витающий над его кружкой. Никакого намека на улыбку.        – Что там произошло с тобой? – спросил он.       Шепард знала, что ей не избежать этого разговора. Но надеялась, что он будет не так скоро.        – Ничего подобного раньше не было, – продолжил Гаррус, не услышав ответа, – это из-за того, что ты…        – Я не хочу об этом говорить, – прервала его Шепард.       Это получилось слишком резко.        – Не сейчас, – более мягко добавила она. – Не в ближайшее время. Может, никогда. Просто забудь, что произошло.        – Шепард… – Гаррус тяжело вздохнул, – ты что, издеваешься?        – Тебе не о чем беспокоиться. Я приму меры и поработаю над собой. Больше этого не повторится, – уверенно сказала Шепард и встала. – Мне нужно идти.       Идти сдаваться и принимать меры.       Вернувшись в свою каюту, она сразу вызвала СУЗИ.       Тут же выскочила синяя голограмма. Шепард тщательно вычистила свою каюту от жучков и камер, и продолжала на всякий случай регулярно все осматривать, но с этой вездесущей штукой ничего поделать не могла.        – Отключись от моей каюты на полчаса.        – Отключение от наблюдения какого-либо отсека нежелательно.       Так Шепард и полагала, что будет непросто.        – Иначе я пойду к твоему ядру и разнесу там все.        – В этом случае мне придется заблокировать вам двери.        – И ты думаешь, что меня это остановит? Если я захочу что-то уничтожить, я это уничтожу.        – Вы не навредите собственному кораблю.        – Мой собственный корабль набит всевозможными следящими устройствами. Органикам для поддержания психического здоровья требуется личное пространство, а когда его долго нет, они не могут расслабиться, и это приводит к негативным последствиям. К примеру, к неконтролируемым вспышкам ярости, когда хочется все крушить и ломать, даже полезные и нужные вещи, а на меня и без того оказывается огромное давление. Все, чего я прошу – это всего лишь тридцать минут. За это время я при всем желании не смогу никак навредить Церберу, – произнесла Шепард и, подумав, добавила, – пожалуйста.       Огоньки на голограмме безмолвно мигали, словно СУЗИ размышляла над словами.        – Хорошо, Шепард. Отключаюсь на тридцать минут.       Голограмма пропала. Теперь оставалось лишь поверить, что СУЗИ действительно отключилась, а не сделала вид. Шепард вызвала Келли по интеркому, приказав ей прийти прямо сейчас.       Шепард терпеть не могла работать с психологами и с психотерапевтами, а она вынуждена была достаточно с ними общаться, особенно после Торфана. А уж с Келли, которая работала на Цербер, говорить о своих проблемах не хотелось вдвойне. Но выбора не было, Шепард не могла просто подыскать себе специалиста где-нибудь на Цитадели и регулярно его посещать.       Долго ждать Келли не пришлось, она появилась почти сразу же.        – Вы хотели видеть меня? – спросила Келли.        – Да, заходи.       Шепард прислонилась к столу, глядя, как она осматривает каюту и любуется на рыбок в аквариуме. Келли была милой, всегда вежливой, она ладила со всеми и хорошо выполняла свою работу. Грубо обходиться с ней не хотелось.        – Я знаю, что ты регулярно отсылаешь Призраку информацию обо мне и моей команде, – сказала Шепард.       Чтобы получить доступ к ее почте, пришлось очень сильно постараться.        – Я не… Коммандер, вы не… – Келли растерянно посмотрела на нее своими большими зелеными глазами.        – Мне не нужны оправдания. Я понимаю, что это часть твоей работы, для которой тебя нанял Призрак, но меня это не устраивает.       Келли стояла неподвижно, вцепившись пальцами в свой датапад.        – Вы меня… выгоните? – спросила она.       Шепард не стала отвечать сразу, давая ей понервничать подольше.        – Зависит от твоего решения, – наконец, сказала она.        – Что мне нужно сделать?        – Я хочу контролировать информацию, которую ты ему отсылаешь. Не согласишься, и я высажу тебя в ближайшем порту.       Келли прикусила нижнюю губу, глядя на Шепард так, словно пыталась что-то прочитать на ее невозмутимом лице.        – Ничего особенного, ты просто продолжишь собирать данные и отсылать Призраку, просто перед этим ты будешь скидывать мне их на проверку, и иногда я буду просить тебя что-нибудь убрать.        – Ладно. Я согласна, – подавленно сказала Келли.        – Отлично. Я знала, что ты примешь верное решение.        – Я… могу идти? – спросила Келли.        – Нет, это было только начало.       Келли с тревогой взглянула на Шепард.        – Расслабься, я не кусаюсь, – Шепард позволила себе сдержанную улыбку, – по крайней мере, не кусаю тех, кто на моей стороне.        – Хорошо, – выдохнула Келли, словно и впрямь боялась быть покусанной, – что вы хотели еще?        – Мне нужно избавиться от панических атак. Ты мне в этом поможешь?       Келли ошеломленно уставилась на Шепард. Наверное, Келли это действительно казалось странным. Знаменитая коммандер Шепард, героиня Цитадели, пример всем солдатам и лицо на агитационных плакатах – и какие-то приземленные проблемы с психикой. Шепард бы и сама посмеялась, если бы это не имело прямого отношения к ней самой.       Она приподняла брови, ожидая ответа. Впрочем, чего она хотела, сама же сказала Келли еще в самом начале не лезть к ней.        – Да, – кивнула та, словно очнувшись, – конечно! Работа с военными – это как раз мое направление, и я на этом корабле в первую очередь для вас. Цербер понимает, что после всего пережитого у вас могли возникнуть проблемы.        – Тогда начнем сейчас, у меня есть двадцать минут.