Terminus

      – Давай, – Шепард кивком указала в сторону группы людей. – Мы подождем.       Миранда нерешительно застыла, глядя на свою сестру вдалеке. А потом отправилась к ним.       Шепард переглянулась с Касуми, та хитро улыбнулась ей.        – Мне начинает казаться, что это ты психолог на «Нормандии», Шеп. Решаешь все наши проблемы.       Шепард фыркнула, продолжая наблюдать за Мирандой.        – Отбираешь работу у Келли, – добавила Касуми, прислонившись к парапету.        – Я универсальный специалист, могу заменить на корабле кого угодно. Кроме кока.        – Неужели есть такой вид деятельности, который тебе не подчиняется?        – Не будем об этом, пока я не разрушила репутацию всемогущего коммандера.       Миранда говорила со своей сестрой. На лице Орианны было легкое удивление, Миранда мягко улыбалась. Кажется, все шло как надо. Хорошо, когда в этом мире есть хотя бы один близкий и родной человек. Со своим самым близким и родным человеком Шепард не хотела встречаться, пока все не закончится. Ее матери вообще не следовало знать, что Шепард жива, потому что узнать, что твой ребенок жив, и вскоре после этого во второй раз потерять его – это слишком жестоко.       Со своей сестрой Миранда не слишком долго разговаривала, а когда вернулась, ее глаза блестели от слез, как бы она ни пыталась их сдержать. Надо же. Шепард никогда не видела всегда холодную Миранду такой уязвимой. Возможно, спустя столько времени Шепард смогла подобрать нужную открывашку к ее сердцу.       Задание было окончено, Шепард рассталась с Мирандой и Касуми в торговом зале недалеко от «Нормандии». Она отошла в угол террасы и положила локти на гладкий парапет. Вдалеке, между лесом тонких небоскребов, похожих на зубчики гигантской расчески, упорядоченно летали аэрокары, земли внизу видно не было за лабиринтом более низких построек и куполов.       Шепард невольно оттягивала встречу с Лиарой, из всей своей прошлой команды Шепард только ее еще не встретила. Когда Шепард очнулась и только еще привыкала к новому существованию, она была уверена, что больше никого из них не увидит, кроме уже встреченной Тали. Ей было проще провести черту, чтобы начать все с нуля, оставив прошлое позади, но вселенная продолжала подсовывать ей старых знакомых, стирая грань между старой и новой жизнью. Связывать их между собой оказалось довольно тяжело.       Не желая еще больше откладывать необходимое, Шепард взяла себя в руки и отправилась к офису Лиары. Интересно, как она встретит Шепард? Интересно, насколько сильно она изменилась за эти два года? Все остальные из команды Шепард удивили ее. Хотя азари живут тысячу лет, вряд ли их характер может как-то сильно поменяться за настолько ничтожный промежуток времени.        – Давай все упростим. Или ты мне заплатишь, или я сдеру с тебя шкуру заживо, – прозвучал ледяной голос от азари, говорившей по видеосвязи, стоя спиной к Шепард.       Поначалу Шепард показалось, что она ошиблась дверью, или это была какая-то другая Лиара Т’Сони.       Буквально через секунду, заметив Шепард, незнакомая азари тут же превратилась в ту самую Лиару и тепло ее обняла, выдохнув ее имя. Шепард замерла, чувствуя, как реальность с треском разваливается на куски.              Как только Гаррус зашел на обзорную палубу, залитую теплым закатным светом, он тут же понял, что палуба не пуста. На первый взгляд тут никого не было, на второй – тут же замечались ноги, закинутые на спинку дивана, но кто там был, с места Гарруса увидеть было невозможно.        – Привет, Гаррус, – раздался за спинкой голос Шепард.       Гаррус замер на мгновение. Он целый день ломал голову, как сформулировать свои мысли тактичнее, чтобы случайно не обидеть Шепард своими словами, но так ничего и не придумал.        – Как ты поняла, что это я? – спросил он, подойдя поближе.       Шепард лежала на диване, читая книгу в яркой обложке.        – Ты так громыхаешь в своей огромной броне, что весь корабль слышит, куда ты идешь.        – Неправда, я хожу бесшумно! – возмутился Гаррус, присев на край соседнего свободного дивана.       Шепард вела себя как обычно, словно ничего и не случилось. Гаррус немного успокоился. Это же Шепард, нечего нервничать, – сказал он себе.        – Ладно, ладно, как хочешь, – чуть ехидно произнесла она, запрокинув голову и уставившись на него. – Не ожидала тебя здесь увидеть.        – Только что закончил диагностику и решил сменить обстановку. Не хочу сидеть в батарее, когда тут такой шикарный вид из окна.        – Не знала, что ты такой ценитель прекрасного.        – Да… – протянул Гаррус, – бывает иногда.       Он подумал, что бы еще сказать, чтобы продолжить диалог, но в голову, как назло, ничего не приходило. Только бесконечно прокручивались слова, которые Шепард сказала вчера в батарее. Ее пронзительные черные глаза словно разжигали внутри что-то незнакомое. Гаррус неловко отвел взгляд, потер надбровную пластину и повернул голову в сторону иллюминатора, за которым виднелись тонкие небоскребы Нос Астры. Мандибулы чуть дрогнули.        – Черт, – Шепард отложила книгу и села прямо, – только не говори, что я все испортила?        – Нет, – тут же сказал Гаррус, – просто…       Он встал и сделал несколько шагов вдоль дивана, отвернувшись от Шепард, потому что под ее взглядом голова почему-то переставала работать как надо.        – Я обдумал наш разговор. Выпускание пара, снятие напряжения… Я никогда не думал о межвидовых связях, – слова выходили с трудом, и Гаррус вздохнул, – черт, если называть их так, легче не станет.       Турианец и человек – существа слишком разные и несовместимые, хотя когда он смотрел на Шепард, все различия вдруг отходили на второй план, потому что она была просто Шепард.       Но все же она человек. Такой незащищенный и хрупкий по сравнению с турианцами, покрытыми природной броней. У них разные аминокислоты. Это может быть попросту опасно.       Шепард встала, обошла диван и прислонилась к его спинке. Гаррус прекратил нервно ходить из стороны в сторону и остановился рядом.        – Да мы с ума сошли, если вообразили себе… Я не уверен...       Гаррус заткнулся. Это прозвучало так, будто он пошел на попятную и собирался отказаться. Почему Шепард так смотрит? Она как будто… разочарованна?        – Послушай, Шепард…       Он не хотел совершить ошибку. И не хотел, чтобы она ее тоже совершила.        – Я же знаю, ты можешь найти кого-нибудь «поближе к дому», – эти слова болезненно оцарапали горло.       Произнести их оказалось труднее, чем думал Гаррус. Шепард потрясающая. Ей не составит сложности заполучить любого человека на этом корабле, да и во всей галактике. Зачем героине Цитадели неправильный проблемный турианец, который совершает одну ошибку за другой?        – Гаррус, ты думаешь, я сама этого не знаю? – сердито спросила Шепард.       Она отвернулась. На фоне слепящего солнца ее выражения лица было не разглядеть, только импланты светились в глубине шрамов.        – Мне не нужен никто «поближе к дому», – сказала она. – Мне нужен ты. Нужен тот, кому я могу доверять.       Этих простых слов ему оказалось более чем достаточно.        – Я смогу, – выдохнул он. – Я поищу какую-нибудь музыку… и какое-нибудь научное пособие по этому делу.       Духи, как же странно о таком говорить, тем более с человеком. Тем более – с Шепард. Или, скорее, не странно, а интригующе.       Она чуть повернулась к нему и, кажется, улыбнулась. Из-за солнца за ее спиной трудно было понять.        – Одно из двух – или нас ожидает ночь, которую мы никогда не забудем, или ужасающий межвидовой кошмар, – добавил Гаррус.       Он переступил с ноги на ногу. Шепард полностью повернулась к нему, сложив руки на груди.        – И в последнем случае нам срочно понадобится бой с Коллекционерами – просто чтобы отвлечься. То есть, в любом случае исход благоприятен, – продолжил он, пытаясь смягчить откровенный разговор шутками.        – Гаррус, если тебе так неловко, не волнуйся, – сказала Шепард, заметив смущение, которое он пытался скрыть. – Я не собираюсь давить на тебя.       Она шагнула к нему и легко прикоснулась к его плечу. Она была так непривычно близко, и только сейчас Гаррус заметил, что Шепард гораздо меньше, чем он думал, хотя она и была выше большинства человеческих женщин. Ниже Гарруса на целых полголовы. Просто она обычно так стояла, расправив плечи и уверенно вскинув подбородок, что казалась одного с ним роста.       А сейчас так смотрела снизу вверх из-под длинных черных ресниц, и от ее взгляда что-то внутри переворачивалось.        – Шепард, во всей этой сраной галактике у меня, фактически, есть только один друг – ты, – покачал головой Гаррус. – Не могу сказать, чтобы я сильно западал на людей… но речь не об этом. Речь о нас.       И к черту все. У них получится.        – С тобой мне никогда не бывает неуютно. Я могу нервничать, да. Но неуютно мне не бывает, – признался Гаррус.       Шепард мягко отстранилась.        – Это очень обнадеживает, – улыбнулась она. – Так мы… уладили все недопонимания?        –Да, – кивнул Гаррус.       Шепард перелезла через спинку дивана и устроилась на нем, то ли заканчивая этим действием разговор, то ли предлагая продолжить его в более удобной и расслабленной обстановке. Гаррус положил руки на спинку рядом с плечами Шепард. Такие узкие по сравнению с турианками, и шея у нее была длинная и тонкая. Неудивительно, что она получила травму в «Молоте», даже несмотря на все улучшения Цербера. И как Шепард умудрялась до смерти избивать хасков и укладывать на лопатки самого Гарруса?       Ее всегда аккуратный пучок сейчас почти развалился. Так и хотелось поддеть резинку когтем и посмотреть на Шепард с распущенными волосами.        – И когда же мне заказывать комнату? – с улыбкой в голосе поинтересовалась Шепард.        – Если ты не против, я бы подождал. Сейчас не лучший момент, чтобы волновать команду. Пусть все немного отдохнут перед бурей, – сказал Гаррус, думая о том, как же быстро разносятся слухи по «Нормандии», да еще и нужно успеть пройти углубленный курс по человеческой анатомии. – Ты же меня знаешь – не люблю торопиться с последним выстрелом в радиатор.       Шепард повернула голову. Так, вот это уже было неудачно.        – Погоди. Последняя метафора получилась что-то чересчур…       Шепард хмыкнула и похлопала по дивану, приглашая сесть рядом. Перелезать, как она, Гаррус не стал, он просто обошел и сел.        – Итак… Еще один вопрос, просто уточнить, – сказал он. – У нас в отношениях… что-то поменяется?       Визор зафиксировал чуть возросший ритм биения ее сердца. Иногда Гаррус мог прочитать настроение Шепард, а иногда, как сейчас, она ставила его в тупик.        – На твое усмотрение. Не хочу накладывать на тебя какие-то обязательства, – ровным голосом сказала Шепард, листая книгу.       На некоторых страницах Гаррус заметил черно-белые картинки человеческой девочки в платье.        – Ясно.       Шепард перестала листать, найдя место, где остановилась.        – Что ты читаешь? – поинтересовался Гаррус.        – Старую человеческую сказку. Читала в детстве, и сегодня, когда нашла ее тут на полке, подумала, что… наверное, все еще актуальная для меня.       Гаррус уловил что-то в ее голосе. Что-то уязвимое. Нечто похожее было в «Молоте», когда Шепард почему-то стала задыхаться, а Гаррус поначалу чуть не запаниковал, потому что не понимал, что происходит. Или когда она ломким голосом рассказывала, как предала Рекса.        – Как сегодня задание прошло? Успешно? – спросил Гаррус.        – Немного не по плану, но в общем, да. Кстати, Лиара здесь, я ее видела. Торгует теперь информацией, ее офис совсем рядом, можете с Тали сходить повидаться, если хотите. Хотя… вряд ли она с вами сможет поговорить.        – А в чем дело?        – Небезопасная работа, все прослушивают. Я тоже с ней толком не поговорила. Только получила от нее нужную информацию и просьбу взломать несколько терминалов.       Лиара, юная азари с проблемами в социализации – и вдруг торговец информацией? Этот мир определенно катится к чертям.        – Сколько лет требуется азари, чтобы измениться? – спросила вдруг Шепард.        – М-м, парочка столетий? – неуверенно предположил Гаррус. – Что, Лиара сильно изменилась?        – Я ее не узнала. Она словно внезапно повзрослела на несколько столетий. Не понимаю, что с ней могло такого случиться, что так вышло?        – Шепард, – произнес Гаррус, чувствуя, как мучительно ворочаются старые камни у него на душе, – ты же сообразительная, почему сейчас не понимаешь?       Она недоуменно посмотрела на него.        – Лиара любит тебя. Ты вытащила ее из смертельной ловушки и показала новый мир. Когда «Нормандию» атаковали, вы были вместе, но она смогла спастись, а ты – нет. По-твоему, этого недостаточно?       Хорошо, что Шепард были недоступны значения субгармоник у турианцев, и сейчас она не слышала всей горечи в голосе Гарруса. Смерть Шепард сильно повлияла и на него самого. Будь она жива, Гаррус не бросил бы все на половине пути, вытерпел бы эту бюрократию и политику на Цитадели. Стал бы Спектром и снова получил бы возможность работать с ней, на этот раз без каких-либо ограничений. Она говорила, что будет ждать его.       Шепард медленно качнула головой, словно пытаясь отрицать сказанное. Она сама хоть понимала, какое влияние оказывает на окружающих?        – Давай поговорим о чем-нибудь другом, – сказала Шепард.        – Хорошо, давай, – Гаррус был рад сменить эту тему. – Смотри, – он вытянул вперед руки, – видишь?        – Что конкретно я должна увидеть?        – Я покрываюсь пылью. Ты давно не брала меня с собой, моя броня скоро врастет в пол «Нормандии» и я стану одним общим с кораблем. И тогда точно никуда уйти не смогу.       Шепард пихнула его в плечо.        – Конечно, врастешь, Вакариан, – проворчала она, – прямо перед своей любимой консолью. Станешь памятником всех калибровщиков.       Кажется, удалось ее отвлечь от тяжелых воспоминаний.        – Я серьезно, Шепард. Хочу пострелять.        – Ладно, на кого хочешь посмотреть? На дрелла-убийцу или азари-юстициара?        – Пожалуй, на дрелла. Их редко даже на Цитадели встретишь, интересно, на что он способен.        – Значит, завтра пойдешь со мной.        – А еще кого возьмешь?        – Наверное, Тали, – задумчиво произнесла Шепард.        – Отлично. Как в старые добрые времена.       У Гарруса чуть не вырвалось, что она больше предпочитала использовать его в команде с Рексом, но о нем сейчас лучше не напоминать.        – Это точно.       Шепард уткнулась в книгу, заполненную мелкими человеческими буквами.        – Ты так и не рассказала, о чем эта сказка, – проговорил Гаррус.        – О приключениях девочки, которая упала в нору и попала в волшебный мир. Написана в жанре абсурда и наполнена всякими математическими, философскими и языковыми штуками, поэтому взрослым читать тоже интересно.        – Почитай мне.       Шепард повернулась к нему и скептически приподняла бровь.        – Что, мне тоже стало интересно, – пожал плечами Гаррус.        – Не уверена, что твой переводчик справится. И я не буду снова читать с первой главы. Ты ничего не поймешь.        – По ходу дела разберусь.        – Гаррус, жанр «абсурд» тебе говорит о чем-нибудь?        – Конечно, если там все абсурдно с самого начала, то какая разница, откуда начинать?       Шепард замолчала.        – Признаю, есть в этом какая-то логика. Ладно.       Гаррус придвинулся чуть ближе, соприкоснувшись плечом с Шепард.              Алиса и Синяя Гусеница долго смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Наконец, Гусеница вынула кальян изо рта и медленно, словно в полусне, заговорила:        – Ты кто такая? – спросила Синяя Гусеница.       Начало не очень-то располагало к беседе.        – Сейчас, право, не знаю, сударыня, – отвечала Алиса робко. – Я знаю, кем я была сегодня утром, когда проснулась, но с тех пор я уже несколько раз менялась.        – Что это ты выдумываешь?– строго спросила Гусеница. – Да ты в своем уме?        – Не знаю, – отвечала Алиса. – Должно быть, в чужом. Видите ли…        – Не вижу, – сказала Гусеница.        – Боюсь, что не сумею вам все это объяснить, – учтиво промолвила Алиса. – Я и сама ничего не понимаю. Столько превращений в один день хоть кого собьет с толку.        –Не собьет,– сказала Гусеница.*              Гаррус сидел, откинув голову назад, глядя на яркий иллиумский закат. Голос у Шепард был такой мягкий и уютный, он вызывал ассоциации с горячим шоколадом. Его можно было слушать вечно.       

***

      Искусственный солнечный свет. Просторный зал. Толпа народу. Особенно много людей, они все в черном. За спиной тень, она преследует Гарруса, куда бы он ни пошел. Он не оглядывается и не видит ее, но он ощущает ее, тень мягко давит своим присутствием, словно обволакивая. Обернуться страшно.        – Когда будет операция по спасению? – спрашивает Гаррус, нервно ходя от стены до стены в своей небольшой квартире. – Ведь будет же?       Выступает седой мужчина в синем мундире, у него голубые глаза и шрам, пересекающий лицо по диагонали. Он говорит сдержанным тоном, его слова сливаются для Гарруса в один сплошной бессмысленный шум.        – Нет, – доносится голос Джокера из инструметрона, ярко горящего в полумраке.       Все лица присутствующих на церемонии размыты, Гаррус видит только безликие пятна.        – Ты говорил с Андерсоном? Спроси его. Я должен участвовать.       Среди этих пятен только одно четкое человеческое лицо вдалеке, и Гаррус не может перестать смотреть на него, хотя это разрывает ему душу на клочки.        – Не будет операции, – сдавленно говорит Джокер.       У женщины светлая кожа и миловидное лицо с морщинками, его черты хорошо знакомы Гаррусу, хотя он никогда раньше не видел этого человека. Семейное сходство было хорошо заметно. Будь у Шепард такие же русые волосы и серые глаза, как у этой женщины, она бы выглядела так же через несколько десятков лет.        – Ее не нашли. Совет признал ее пропавшей без вести. Нужно искать.       Только вот Шепард теперь навсегда останется двадцатидевятилетней.        – Нечего искать! – Джокер срывается на крик.       Лицо у женщины застывшее, словно маска, глаза стеклянные и неподвижные, как у куклы.        – Это Шепард! Ты же знаешь ее, она откуда угодно найдет выход! – рычит Гаррус, не желая признавать очевидное.       Находится на церемонии невыносимо. Гаррус чувствует, как до его шеи дотрагиваются пальцы тени, неуловимые, как дым. Они сжимают горло, не сильно, не душа, но ощутимо.        – Ее выкинуло в космос у меня на глазах! Нет никакого выхода!       Гаррус отключил связь. Черная рука тени потянулась к инструметрону, Гаррус почти чувствовал дыхание тени на своей коже. Он содрал инструметрон с руки и швырнул об стену своей квартиры. Тень осуждающе зашелестела, слов было не разобрать.        – Удачи, коммандер.        – Ты мне больше не подчиняешься, Гаррус. Можно просто Шепард.        – Хорошей охоты на гетов, Шепард. Если за ними отправляешься ты, уверен, что когда мы встретимся в следующий раз, геты уже перестанут существовать.        – Неужели ты пропустишь все веселье?        – В галактике много еще веселых вещей. Слишком веселых, как мы недавно выяснили. Будет, чем заняться.        – Особенно, когда станешь Спектром?        – Это первый пункт в моем списке дел.        – А какой второй?        – Он уже не совсем от меня зависит… Хотелось бы еще поработать с тобой.        – Тогда, как только выполнишь первый пункт, можешь одновременно с ним поставить галочку на втором. На «Нормандии» тебе всегда найдется место. Я буду ждать.       Прозрачная дверь лифта двигается, разделяя их двоих.       Тень за спиной что-то прошептала. Гаррусу хотелось обернуться и посмотреть на нее, но какая-то неведомая сила словно держала его и не давала это сделать       У Эшли с подбородка капают слезы, она закрывает лицо рукой. На ней черная одежда. Тали стоит неподвижно, словно статуя. Ее лица не видно за непрозрачным стеклом шлема. Рекс стоит в стороне, отвернувшись от толпы. Его не было на Цитадели, когда Альянс наконец-то признал Шепард мертвой, и для церемонии прощания он специально прилетел. Джокер не пришел. Лиары тоже почему-то не было. Гаррус пытался с ней связаться, но она написала, что занята какими-то поисками, и большего он не смог от нее добиться.       Гаррус отчаянно хочет уйти отсюда, но тень за его спиной каким-то образом удерживает. Он не хочет быть здесь, не хочет слушать эти прощальные слова от адмирала, не хочет смотреть на эти синие флаги с эмблемой Альянса и на букеты белых цветов. Потому что все это говорит, что Шепард мертва. А Гаррус не хочет верить в происходящее. Только вот выхода нет.       Он слышит тень, и чувствует, как она становится меньше. Нет, она отдаляется. Без тени Гаррусу кажется, что его из глухого кокона выкинули в мороз, и все вокруг становится болезненно резким и громким.        – Нет, – Гаррус оборачивается в панике, – останься.       У черной тени бледное лицо и красная полоса вдоль руки.       Гаррус пытается к ней подойти, но приблизиться почему-то не может. Тень остается на том же расстоянии. Он пытается дотянуться до нее, но кончики пальцев проходят как сквозь дым.        – Я с тобой, – говорит Гаррус, пытаясь убедить ее не уходить.       Тень шелестит, и он, наконец, различает ее слова.        – Я уйду одна.       Шум толпы и усиленная микрофоном речь адмирала становятся оглушительными, какофония бьет в голову и все обращается в хаос.       Гаррус подскочил, резко выдернутый из сна. Тишина, полумрак, лампы горят в приглушенном ночном режиме. Гаррус обессиленно провел рукой по гребню, чувствуя огромное облегчение. Это был всего лишь сон.       За иллюминатором ночь, на небоскребах горят неоновые огни, вдалеке проносятся аэрокары, сияя фарами. Что-то задвигалось возле правого плеча.        – Кошмар? – раздался голос Шепард.       «Я уйду одна». Эти слова словно тонну весили.        – Да, – Гаррус ответил не сразу. – Сколько уже времени? Почему мы здесь?        – Потому что кое-кто заснул, используя меня как подушку.        – Подушку? – ужаснулся Гаррус, не решаясь представить себе эту сцену. – Духи, Шепард, прости. Я помню только, как ты читала мне про какое-то чаепитие, и у меня, кажется, мозг немного сломался, а дальше ничего.        – Хочешь сказать, твой мозг выдал ошибку и вырубился?        – Вполне возможно.        – Так себе оправдание.       «Я уйду одна». Она сидит рядом. Живая. Разговаривает с ним. И не торопится вставать. Так и хочется обхватить ее руками и почувствовать, что она действительно здесь.        – Что тебе снилось? – спросила Шепард.       Кошмар быстро выветривался из памяти, Гаррус помнил лишь обрывки и последнюю фразу. И прекрасно помнил чувство беспомощности и потерянности.        – Церемония прощания с тобой, которую устроил Альянс, – неохотно сказал Гаррус.       Ну, хоть какое-то разнообразие в кошмарах, а то Гаррусу постоянно снилась его мертвая команда.       Шепард молчала. Наверное, не стоило рассказывать это и напоминать лишний раз о том, что она слышать не хочет. Но ведь она просила его ничего не скрывать.        – Можно спросить кое-что? – решился Гаррус.        – Ну давай, – осторожно согласилась Шепард.        – Как именно ты умерла?       Он уже давно хотел спросить, но не находил подходящего случая, а Шепард не раскрывала подробности о своей смерти. Но ему нужно было это знать.        – Почти сразу же. Скафандр разгерметизировался, и я задохнулась, – коротко рассказала Шепард.       Быстрая, но жуткая смерть. Теперь понятны причины произошедшего с ней в «Молоте», наверное, те условия напомнили ей, как она умирала.        – А… та церемония… – начала Шепард. – Надеюсь, она была не слишком унылой? Я терпеть не могу эти официальные мероприятия. Там хотя бы были закуски?       Гаррус тяжело вздохнул и покачал головой. Шепард неисправима.        – Там было ужасно скучно. Я едва это вытерпел, – сказал он, ощущая ком в горле. – Не заставляй меня проходить через это второй раз.