Terminus

       – О, «Нормандия SR-1». Это замечательно, – Гаррус вытряхнул из коробки серебристые детали модели. – Только, Шепард, почему это уже третья подряд модель корабля, к уничтожению которого ты имеешь отношение?        – Гаррус, напоминать мне об этом не очень тактично, – ответила Шепард.        – Да, прости, – он принялся сортировать детали для удобства.       Шепард допила остатки кофе и поставила кружку на рабочий стол рядом с диваном.        – А эта модель посложнее, чем «Властелин» или «Путь Предназначения», – заметил Гаррус, откладывая в отдельную кучку детали крыльев и двигателей.        – Конечно, мой великолепный корабль – это не какой-то там летающий крест или палка с ножками.       Сказать что-то подобное таким пренебрежительным тоном оказалось сложнее, чем думала Шепард. Все эти корабли уничтожены. Сколько было людей на «Пути Предназначения»? Сколько было людей на «Нормандии»? Ее людей, на ее корабле. И скольких убил «Властелин», прежде чем уничтожили его?       Гаррус как-то слишком внимательно посмотрел на Шепард, словно что-то в голосе или лице выдало ее. Она провела рукой по гладко зачесанным волосам и приступила к деталям.        – А помнишь, каким ты был милым в самом начале? – поинтересовалась Шепард.        – Милым? – иронично спросил Гаррус. – Ну спасибо, Шепард. Я, вообще-то, старался произвести другое впечатление.       Она ухмыльнулась.        – Такой весь вежливый, безупречное поведение, даже не придраться. А потом вдруг появлялась какая-нибудь непонятная человеческая мелочь, и ты так забавно смущался.        – Я до этого не работал с людьми настолько близко. Чаще всего мое взаимодействие с ними ограничивалось перестрелкой или допросом.        – В СБЦ в те времена работало мало людей, да?        – Очень мало. И я не был с ними близок.        – Помню я один наш забавный разговор про особенности человеческой кожи… – начала Шепард.        – О нет. Я не хочу об этом вспоминать. Я был молод и глуп.               – Много тут еще работы, Гаррус?        – Если поторопиться – пара дней, – Гаррус отложил инструменты и поднялся, окинув взглядом «Мако». – Самая большая проблема – задние колеса, турели особенно сильно их повредили.        – Ясно. Торопиться некуда, работай в своем темпе, – проговорила Шепард.        – Хорошо, коммандер.       Шепард сложила тонкие руки на груди, сквозь кожу которых были видны жутковатые голубые вены, и огляделась, явно не собираясь уходить. Гаррус перевел взгляд с ее рук на бледное лицо, которое при холодном искусственном освещении казалось синеватым, а под глазами залегли легкие тени.        – Можно личный вопрос, коммандер? – поинтересовался Гаррус.       Этот вопрос его уже давно мучал.        – Давай.        – Вы хорошо себя чувствуете?       Уголок ее брови чуть приподнялся. Что это значит? Недоумение? Презрение? Скрываемая злость? Гаррус более-менее разбирался в мимике азари, она у них была как у людей, но у азари не было бровей. Брови придавали людям большую эмоциональность, но и больше путали.        – Просто я знаю, что у людей бледность кожных покровов – признак болезни, – объяснил Гаррус, жалея, что вообще начал этот разговор, – и мне доводилось по работе видеть раненых людей, или наркоманов…       Шепард чуть поджала губы. Едва заметно, но Гаррус уловил это движение. Вот теперь он точно был уверен, что она рассердилась. Не стоило упоминать про наркоманов. Теперь Гаррус желал провалиться сквозь пол.        – Простите, если сказал что-то не то, – проговорил он. – Я просто волнуюсь.       Но ведь ее кожа действительно была бесцветней, чем у других людей, которых он встречал, и особенно это бросалось в глаза на фоне Эшли, Кайдена, и тем более Удины с Андерсоном. Даже больной пилот Джокер выглядел здоровее Шепард. Если она плохо себя чувствует, это может повлиять на ее боеспособность, хотя Гаррусу уже довелось увидеть Шепард в деле, и она отлично себя показывала.        – Причин волноваться нет, – сказала Шепард.       Ее голос звучал так ровно и… пусто, что ли. У нее не было субгармоник, по которым можно было бы определить настроение.        – Я прекрасно себя чувствую. И я всегда была такая бледная. Отчасти, наверное, потому, что я не росла на солнце.        – Что? – Гаррус недоуменно наклонил голову.        – Что? – таким же тоном спросила Шепард.       Несколько секунд они молчали, пытаясь понять, что пошло не так.        – Я про меланин, – наконец, произнесла Шепард, – пигмент в коже, который вырабатывается под воздействием ультрафиолетовых лучей, и кожа темнеет. А я всю свою жизнь провела на кораблях в космосе.        – А, ясно. Так это значит, что разный цвет кожи у людей – это всего лишь разная степень… горелости?       Шепард снова поджала губы, на этот раз заметней, и чуть прищурилась.        – Ну… отчасти.        – Получается, что если вы побудете на солнце достаточное количество времени, то сможете приобрести темный цвет кожи? Коричневый, к примеру?        – Нет, настолько я не смогу поджариться, – сказала Шепард, и Гаррус ясно уловил иронию в ее голосе. – Есть предел, насколько сильно можно потемнеть. А так, люди рождаются с разным цветом кожи.        – Ох, кажется, понял. Еще раз, простите. Надеюсь, я никак вас не оскорбил.        – Хватит извиняться, Гаррус. Если что-то непонятно, спрашивай.        – Хорошо, – Гаррус немного расслабился.        – Раз уж у нас пошел такой познавательный разговор, объясни мне и ты кое-что.        – Конечно.        – Эти… шпоры у тебя на ногах. Зачем они? И почему у тебя кожа вокруг глаз черная? Мне казалось, она у турианцев однородного цвета.               – Я так старалась не рассмеяться, когда мы обсуждали степень человеческой горелости, – сказала Шепард с широкой улыбкой.        – А я думал, ты злишься на меня, что я почти назвал тебя наркоманкой, – усмехнулся Гаррус. – Духи, если бы я мог управлять временем, я тут же отмотал бы его назад и никогда не начинал этот разговор.        – Да ладно, это так смешно было!       Шепард соединила две детали и подождала, пока клей засохнет.        – Нет, знаешь, что было действительно смешно? Когда ты, такой крутой водитель, который играет в догонялки с молотильщиком и уворачивается от выстрелов турелей, прыгнула на «Мако» со скалы и угодила носом точно в дыру. Единственную дыру поблизости. Застряла прямо в нескольких метрах от вражеской базы.        – Нет, не напоминай мне это, – Шепард закрыла глаза рукой, едва сдерживая смех.        – Что это была за планета? Помню, там было все серое.        – Тунтау. Мы искали доспехи Рекса.        – А что ты сделала со мной после, ты помнишь? – укоризненно спросил Гаррус.        – Ну, технически, я с тобой ничего не делала.              Внутренности, казалось, поднялись вверх, когда «Мако» полетел вниз со скалы. Шепард всегда предпочитала забираться повыше, если пыталась подобраться к какой-нибудь базе, а потом сверху обстрелять все турели и охранников. Но в этот раз на базе не оказалось турелей, а охранники прятались вне зоны видимости, не торопясь высовываться, поэтому пришлось подъехать ближе.       Резко дернуло, и если бы Гаррус не был крепко пристегнут ремнями, он бы расшибся в лепешку о приборную панель. «Мако» встал почти вертикально. Шепард тихо выругалась.       Попытки выбраться ни к чему не привели, не помогали даже реактивные двигатели. Несколько пуль ударили по торчащему сверху бронированному корпусу.        – Бесполезно, Шепард, – донесся голос Рекса с заднего сиденья. – Давай выйдем и лично пристрелим этих ублюдков. Так даже приятней будет.        – Подожди, – пальцы Шепард торопливо забегали по приборной панели.       Она предприняла еще пару попыток выбраться, «Мако» нещадно трясло. Гаррус следил за противниками, отмеченными на радаре. Они начали двигаться в сторону «Мако», но прежде, чем Гаррус успел об этом сообщить, Шепард ударила кулаком по приборной панели и обернулась к задним сиденьям.        – Рекс! Выбирайся наружу и подтолкни «Мако». Я прикрою тебя, если наемники приблизятся. Гаррус – за руль. Как выберешься, сразу стреляй.       Рекс с Шепард вылезли наружу один за другим, Гаррус принял управление на себя. По камерам было видно, как Шепард перепрыгнула с «Мако», зацепившись за край скалы. Рекс встал спереди и с рычанием попытался приподнять бронетранспортер, вокруг его тела сгустился голубоватый свет. Гаррус почувствовал, как «Мако» дрогнул.       Рекс яростно зарычал, и «Мако» отбросило назад вверх так резко, что Гаррус едва успел направить транспорт вбок, чтобы тот не свалился обратно. «Мако» подскочил, потерял сцепление с землей, и начал переворачиваться вокруг себя и подпрыгивать, скатываясь вниз по склону. Салон наполнился жутким грохотом ударов о землю. В какой-то момент «Мако» замер, медленно кренясь вбок и намереваясь сделать очередной переворот верх колесами. Гаррус, ошеломленный, дезориентированный и с кружащейся головой, почти машинально включил реактивные двигатели, слегка поворачивая, и бронетранспортер, наконец, принял правильное положение, встряхнув Гарруса напоследок. «Мако» замер, но Гаррусу казалось, что все вокруг продолжает суматошно вертеться, и он закрыл рот рукой. Духи, только бы не стошнило, – подумал он и уставился в камеры с такой странно замершей картинкой. Вскоре до него донеслись звуки выстрелов, среди которых отчетливо выделялась оглушительная винтовка Шепард.       В живых осталось только два наёмника. Гаррус без труда разобрался с ними пулеметной очередью, и остановил «Мако» возле той дыры, куда они угодили. Шепард непринужденно сидела на краю, свесив ногу и глядя вниз. Гаррус спрыгнул на землю, которая все еще продолжала качаться, и завалился в бок. Пришлось коснуться рукой земли, оперевшись на нее, чтобы не упасть.        – А ты не можешь с помощью биотики отправить себя в воздух? – поинтересовалась Шепард.       Рекс со дна ямы что-то ответил, но Гаррус не разобрал, что именно.        – Но ты же делаешь бросок, – сказала Шепард. – Не можешь его применить на себе, чтобы ты вылетел отсюда?        – Смешно тебе, Шепард? – проговорил Рекс.        – Чуть-чуть.       Гаррус подошел к краю ямы, которая была около трех метров глубиной. Выступающих неровностей здесь не было, выбраться оттуда Рексу никак бы не удалось.        – Отлично «Мако» подбросил, Рекс. Может, теперь отдохнешь? – не удержался Гаррус. – Посиди тут, дальше мы сами все сделаем.        – А вот на тебе я запросто свой бросок применю, турианец, – проворчал Рекс.        – Гаррус, найди трос в «Мако» и прикрепи к нему, другой конец Рексу кинем, – сказала Шепард.               – Скажи, ты поэтому решила прикрыть Рекса сама? Чтобы не находиться в «Мако»? – спросил Гаррус.        – Ну, я предположила, что после броска Рекса придется повертеться, и подумала, что не хочу находиться внутри «Мако» в этот момент… Прости, – в ее веселом голосе не было ни капли раскаяния.        – Это было то еще испытание для желудка, – Гаррус вздохнул.        – Я вас всех натренировала.        – И испортила мне впечатления в парке развлечений в Нос Астре. Те аттракционы меня не напугали, я требую компенсации от тебя.        – И что же ты хочешь? – фыркнула Шепард.        – Ну… – Гаррус принял задумчивый вид. – Может, поцелуй?       Шепард критически уставилась на него. Потом посмотрела на детали, которые держала в руках. А затем громко и быстро чмокнула его в мандибулу.        – Хм. Я чую какой-то подвох, – проговорил Гаррус.       Шепард ничего не сказала, насмешливо глядя на него.        – Непонятно, давай еще раз. Как… как в Нос Астре.       Шепард отложила детали на стол, стараясь не терять самообладания. Обычный поцелуй. Незачем так волноваться. Она медленно наклонилась, положила одну руку на бедро Гарруса, вторую – на плечо, и прижалась губами к теплым ротовым пластинам, а затем чуть отстранилась посмотреть на его реакцию. Гаррус дотронулся до ее лица, дразняще прикусив нижнюю губу и приглашая пойти дальше, Шепард почувствовала прикосновение его языка и приоткрыла рот. И практически сразу забыла, что нужно дышать.       Когда она с некоторым трудом оторвалась от Гарруса, голова немного и приятно кружилась. А ведь Шепард думала, что их рты несовместимы. Вполне себе совместимы, оказывается, только побольше практики бы не помешало.        – Достаточная компенсация? – спросила Шепард, стараясь не выдавать сбитое дыхание.        – Нет.        – Гаррус, ты наглец. Мы договаривались об одном поцелуе, а их было три! – для усиления эффекта Шепард показала три пальца.        – Ну, я должен был попытаться.       Шепард попыталась вернуться на свое место, но Гаррус обхватил ее за талию длинными руками и прижал к себе. Шепард расслабилась и навалилась на нагрудник Гарруса.        – Знаешь, нам обоим было бы проще, если бы ты не таскал постоянно на себе эту штуку, – она постучала в его нагрудник, и тот отозвался гулким звуком.        – Мне снять?        – Это тебе на будущее рекомендация.        – Понял.       Шепард положила ладони поверх его теплых рук, ощущая непривычную грубоватую кожу.        – Давай-ка продолжим собирать, хочу закончить сегодня, а не растягивать в несколько подходов, как «Властелина».        – Почему бы не растянуть удовольствие? – Гаррус отпустил Шепард, и она подвинулась к столу, где лежали разбросанные детали.        – Потому что я хочу заполнить пустую витрину. Поставлю «Нормандию» прямо в середину.        – Ты сильно ее любила?        – Что за глупый вопрос, Гаррус? – проворчала Шепард. – Конечно, да. Это был самый лучший корабль, и он был моим.        – И ты яростно охраняла свой любимый корабль от чужаков, – хмыкнул Гаррус, нанося клей на грань детали. – Помню, как ты прогнала контр-адмирала, который хотел провести у тебя инспекцию.        – Он назвал «Нормандию» бесполезной и выбесил меня.        – Да уж, типичная ты. Ругаешься со всеми, кто тебе не нравится, – Гаррус усмехнулся, дернув мандибулами. – Даже если это советники. Джокер как-то рассказывал, что ты прервала с Советом связь прямо во время отчета. Что там произошло?        – Тот день у меня и так выдался отвратительнейшим, мягко говоря. Саларианский советник начал отчитывать за то, что мы убили торианина, а ваш советник окончательно вывел меня из себя, его слова были на грани обвинения в ксенофобии. У меня вообще с ним с самого начала не заладилось, – Шепард вздохнула. – Да-да, я злая, я знаю.        – Ты говоришь про тот день, когда мы спасли колонию на Феросе? – уточнил Гаррус.        – Да. У меня тогда после получения Шифра голова несколько дней болела адски, целые куски воспоминаний просто пропали куда-то.        – Надеюсь, ночь в медотсеке не была в их числе? Это одно из самых любимых моих воспоминаний на первой «Нормандии».              – Позвольте я… – проговорил Гаррус, потянувшись рукой к голове Шепард.       Шепард замерла. Гаррус прикоснулся к ее волосам, затянутым в растрепанный узел, и порадовался, что на нем бронированные перчатки, сквозь которые ничего не чувствуется. Он подцепил ошметок, покрытый мерзкой зеленой слизью, и выкинул его на пол, покрытый тем же отвратительным месивом.       Шепард чуть скривила губы, позволив себе выразить брезгливость только сейчас, когда уже все закончилось.        – У тебя в воротнике тоже… что-то, – она указала на шею сбоку, показывая, где именно.       Гаррус прикоснулся рукой и достал кусок зеленовато-бурой плоти.        – Духи, это что… ухо?       Он вышвырнул его в пропасть, куда упал торианин.        – Ну и мерзость. Наверное, мы сегодня на «Нормандии» весь запас воды изведем, – проговорила Эшли, стряхивая с себя слизь.       Шепард встряхнула кистями рук и тяжело опустилась на ближайший кусок бетона.        – Отдыхаем десять минут и поднимаемся назад, – сказала она глухо. – Гаррус, засеки время.       Услышав о долгожданном отдыхе, Гаррус сел на ближайшее подходящее место, рядом с Шепард. Спину ломило, к ногам словно камни привязали. Отмерив нужное время на таймере, Гаррус прислонился к стене, расслабляясь. Шепард сидела в нескольких сантиметрах от него, устало обхватив руками опущенную голову, по черной броне стекали вязкие капли. Лиара села чуть поодаль, устремив невидящий взгляд в потолок. Она уже не выглядела такой восторженной от протеанских руин, как в начале.       Кайден стоял возле края пропасти, заглядывая вниз.        – Надеюсь, эта штука не пережила падения, – пробормотал он, – иначе нам потребуются бомбы.        – Если устраивать второй раунд, то только после душа и огромной тарелки с мясом, – сказала Эшли.       Кайден отошел от пропасти и плюхнулся на бетонную плиту рядом с Эшли. Они еще о чем-то говорили, но Гаррус уже не слушал, он закрыл глаза и незаметно стал проваливаться в темноту. Где-то под ребрами, где застряла пуля, отдаленно пульсировала боль, сильно приглушенная панацелином. Он был измотан как никогда, это растянувшееся задание было ужасным во всех смыслах, и одним из самых сложных, что было у Гарруса. Помимо толпы гетов пришлось успокаивать нервно-паралитическим газом взбесившихся колонистов, избавляться от волн жутких существ и стрелять по щупальцам гигантского древнего существа, которое управляло сознанием местных жителей.       Резкий звук сработавшего таймера безжалостно вырвал из уютного желанного сна. Гаррус заморгал, быстро приходя в себя, и выпрямил ноющую спину. Шепард подняла голову. Может, дело было в освещении, но лицо Шепард казалось совсем нездоровым и зеленоватым.        – Кайден, помоги дойти Лиаре, – сказала она.       Кайден протянул Лиаре руку, та ухватилась за нее, и сделала пару шагов, припадая на одну ногу. Она подвернула лодыжку, неудачно поскользнувшись на слизи во время боя.        – Сильно болит? Может, понести? – предложил Кайден.       Лиара замялась.        – Ты, наверное, и так устал. Попробую дойти.       Он повернулся к ней спиной.        – Донести до «Нормандии» не проблема, залезай.        – Спасибо, – смущенно сказала она. – Скажи, как станет тяжело.        – Эшли, – позвала Шепард. – Иди впереди и будь начеку. Не хочу нарваться на еще какой-нибудь сюрприз.        – Хорошо.        – Гаррус, ты как? – спросила Шепард.        – Все нормально, обезболивающее еще действует.       Слизь хлюпала под ногами. Изредка Гаррус запинался о лежащие конечности ползунов, которые в полутьме не всегда были заметны, а стоило случайно наступить, они податливо проваливались, с бульканьем извергая жижу. Вонь стояла неимоверная, в ней чувствовались тошнотворные запахи гнили, перемешанные с растительными соками. Но сейчас Гаррус уже к этим запахам почти привык, как и все остальные, а вот вначале было действительно тяжело продвигаться.       Поняв, что шаги Шепард за спиной слишком отдалились, Гаррус обернулся. Шепард врезалась плечом в стену и сразу же оттолкнулась от нее рукой, идя дальше. Она двигалась так, словно потеряла ориентацию в пространстве.        Гаррус приблизился и придержал ее за локоть. Наверное, принять Шифр оказалось тяжелее, чем она сказала.        – Коммандер? – тревожно спросил Кайден, обернувшись.       Шепард махнула ему рукой, чтобы шел дальше.        – Вы сможете дойти? – спросил Гаррус.        – Да, без проблем, – сказала Шепард. – Просто в поворот не вписалась.       Не вписалась в поворот в плавно закругляющемся ровном коридоре. Отпускать ее Гаррус не стал, и правильно сделал. Через несколько метров она запнулась о лежащее тело ползуна, и чуть не упала. Гаррус поставил Шепард на ноги легко, как ребенка, а та ничего и не сказала. Все ее силы уходили только на то, чтобы сильно не отставать от Кайдена с Эшли.        – Если нужно, я могу вас понести, – предложил Гаррус.        – Тебя подстрелили, Гаррус, – проговорила Шепард. – Если поднимешь меня, у тебя все внутренности наружу вывалятся. И тогда уже мне придется тебя нести.        – Вы преувеличиваете, там всего лишь маленькая дырка. Я успею добежать до корабля.       Шепард ничего не ответила, сосредоточившись на том, чтобы просто переставлять ноги.       Обратный путь до корабля обошелся без происшествий, Шепард дала всем несколько часов, чтобы отмыться от внутренностей ползунов, посетить медотсек и привести себя в порядок. Гаррус этим временем рационально распорядиться не смог.        – Гаррус.       Он нахмурился, не желая открывать глаза. Конечности казались такими неподъемными, что даже пальцем не хотелось шевелить.        – Гаррус, – снова раздался настойчивый женский голос.       Он неохотно поднял тяжелую голову с выключенного терминала. Эшли стояла возле лифта и ожидающе смотрела на Гарруса.        – Шепард ждет.        – Ох, точно, – пробормотал он, медленно поднимаясь.       В боку вспыхнула боль, и он схватился за него. В том месте, куда попала пуля, словно кто-то ковырялся когтем. Действие обезболивающего проходило.        – Ты не сходил в медотсек? – заметила Эшли.       Гаррус покачал головой.        – Может, тебе пропустить собрание? – предложила Эшли.       Она по-прежнему вела себя сдержанно и настороженно, но в ее голосе звучало беспокойство.        – Все нормально.       Направившись к лифту, Гаррус посмотрел на время на инструметроне. Действительно, собрание уже должно было начаться, а он успел только отмыться от слизи. После душа он планировал зайти к доктору Чаквас, но немного задержался на своем месте возле «Мако» и незаметно заснул. Если Шепард узнает… Не так давно Гаррус получил ожог, просто залил его панацелином, и так и оставил. Шепард потом долго и сурово отчитывала его за легкомысленность и безответственность, сказала, что запущенные раны лечить трудозатратней и дороже, и чуть ли не пинком отправила в медотсек, не желая слушать оправдания Гарруса, что там само собой все бы зажило. А когда отправилась на следующую миссию, добила его словами, что Гаррус ей бы пригодился, но она не берет с собой травмированных людей, потому что они ненадежны.        Но в этот раз, возможно, она ничего не заметит. Шепард сидела в кресле, наклонившись и потирая лоб, и раз даже не пыталась делать вид, что с ней все нормально, значит, Шифр усваивался слишком тяжело.        – Коммандер, у вас… бледный вид, – произнесла Лиара. – Вам плохо из-за воздействия Шифра?        – Просто нужно время, чтобы Шифр заработал, – сказала Шепард, с некоторым усилием выпрямляясь.        – Возможно, я смогу вам помочь. Я специалист по протеанам. Если я соединю свое сознание с вашим, мы могли бы чего-нибудь добиться, – предложила Лиара.       Шепард качнула головой.        – Я больше никому не позволю лезть ко мне в голову! – резко сказала она. – С меня хватит этих видений.        – Я понимаю ваше беспокойство, коммандер. Но видения уже в вашем сознании, я хочу лишь помочь разобраться в них. Вдруг это единственный способ остановить Сарена?        Шепард молчала какое-то время, хмурилась и терла переносицу. Остальные тоже не спешили высказываться.        – Ладно, давайте, только побыстрее, – раздраженно сказала она, встала и подошла к Лиаре.       Она поднялась со своего сиденья.        – Расслабьтесь, коммандер, – сказала Лиара и распахнула большие черные глаза, в глубине которых сияла целая вселенная. – Обнимите вечность!       Гаррус отвел взгляд. Этот процесс казался ему слишком интимным, чтобы вот так грубо пялиться на происходящее.        – Коммандер, – произнесла Лиара, – откройте сознание. Вы не впускаете меня.        Шепард закрыла глаза и вздохнула, пытаясь сосредоточиться и сделать то, что просит Лиара.        – Пожалуйста, не сопротивляйтесь.        – Я не сопротивляюсь! – сердито сказала Шепард.       Лиара моргнула, и ее глаза вернули свой прежний синий цвет.        – Не получилось, – сказала она с долей растерянности.        – Подожди, дай мне минуту, – Шепард отошла в сторону и оперлась руками на терминал связи.       Лиара неловко опустилась обратно в кресло. Гаррус откинулся на неудобную спинку, предназначенную для человеческой анатомии. Наверное, сейчас ему, как порядочному турианцу, следовало волноваться о том, что слияние сознаний не получилось, с таким трудом полученный Шифр пока что бесполезен, Сарен по-прежнему на шаг впереди, а командир отряда в плохом состоянии. Но в данный момент уставшее тело вопило слишком громко, и все, что сейчас желал Гаррус больше всего – рухнуть спать, а перед этим наесться до отвала. Последняя еда, которая у него была – это питательный батончик, съеденный в лагере сбежавших сотрудников «ЭкзоГени». Но сначала, конечно же, к Чаквас, нужно вытащить эту проклятую пулю. Броня ее замедлила, она застряла где-то близко к поверхности.        – Попробуй еще раз, – Шепард подошла к Лиаре, и та с усилием поднялась.        – Вам нечего опасаться, мое вмешательство не принесет никаких неприятных ощущений, – сказала Лиара, – я не буду загружать никакую информацию в мозг, всего лишь посмотрю видения. Обнимите вечность.        Шепард закрыла глаза. Лиара сосредоточенно сжала темные губы в тонкую линию, но чуть позже ее лицо расслабилось. Кажется, в этот раз все получилось. Кайден пристально смотрел на них, Эшли глядела в пол. Тали теребила пояс. Рекс дремал, прикрыв глаза.       Шепард вдруг отвернулась, прикрыв рот тыльной стороной ладони, словно ее сейчас стошнит. Лиара покачнулась и без сил упала обратно в кресло.        – Это было невероятно! – воскликнула она.       По лицу Шепард было очевидно, что она не разделяла тех же восторгов, что и Лиара. Скорее, наоборот.        – Все это время! Все мои исследования! – продолжала Лиара. – Я даже не мечтала… Простите. Такие живые образы, я и представить себе не могла, что они будут настолько… яркими.       Еще бы кто-нибудь сказал, что же именно видела Шепард. Все, что об этом знал Гаррус – она видела смерть и разрушения, и ничего ясного. Другие члены команды знали не больше. Видимо, Шепард и сама не особо понимала, что конкретно показал ей тот Маяк.       Когда Лиара сообщила, что информация в голове Шепард неполная и многих кусков не хватает, обсуждать больше было нечего, и собрание завершилось. Все начали расходиться, Гаррус вместе с Лиарой отправились в медотсек.       Уже гораздо позже, когда Гаррус проснулся посреди ночи от голода и лежал на койке почти в полной темноте, он жалел, что не отправился сначала поесть. Живот сводило, Гаррус в деталях представлял, как встает и идет на камбуз, как еда зовет его из холодильника, а потом представлял, как его ругает Чаквас, запретившая вставать, или, хуже того, Шепард. Но была глубокая ночь, их дежурство уже давно закончилось, в это время они обе должны были спать. Сейчас Гарруса могли заметить разве что работники ночной смены. Но если договориться с ними, его не выдадут.       Наконец решившись, он приподнялся и поморщился от боли. Случайно сделал неосторожное движение, и провод, соединяющий его руку с капельницей, натянулся. Гаррус сел на койке, свесив ноги и думая, можно ли просто выдернуть эту раздражающую штуку из себя.       Дверь медотсека открылась внезапно, Гаррус даже не успел ничего предпринять. Его кошмар предстал на пороге угрожающе-черным силуэтом на фоне света из столовой.        – Далеко собрался? – спросила Шепард, спуская с головы на шею наушники в виде серебристого ободка.       Ее голос не предвещал ничего хорошего. Она слегка прибавила яркости едва горящим лампам, Гаррус прищурился от света, и лихорадочно начал придумывать оправдание, чтобы в результате получить лекцию хотя бы покороче, потому что полностью ее, видимо, не избежать.       Пока он думал, живот решил сам объяснить все. В тишине его голодное бурчание прозвучало особенно громко. Гаррус плотно прижал мандибулы к щекам, желая провалиться со стыда.        – Ясно, – невозмутимо проговорила Шепард.       Она подошла к шкафчику с лекарствами и принялась что-то там искать. Гаррус раскатал рукава тонкой рубашки, закрывая сухощавые руки, покрытые серебристыми пластинами, и вцепился когтями в край койки. Это было просто невероятное невезение, из всех минут в ночном цикле Гаррус выбрал именно эту, чтобы встать. А Шепард – чтобы войти.        – Обратно лег, – Шепард глянула на него и подкрепила слова командным жестом.       Взяв какой-то пузырек с таблетками, она подошла ближе. Гаррус невольно уставился на ее ступни в открытых шлепанцах. Чем руководствовалась эволюция на Земле, награждая людей таким неимоверным количеством пальцев? Ну ладно на руках, там еще пригодятся десять штук, но на ногах-то зачем столько же? Еще крошечные такие, нелепые и хрупкие. Особенно на контрасте с турианскими ногами. У Гарруса на каждой было всего два крупных пальца с мощными когтями, этого вполне достаточно.       Шепард проследила за его взглядом и шевельнула бровью. Духи, когда-нибудь Гаррус научится понимать, что все эти движения означают, и это достижение обязательно нужно будет отметить.       Шепард посмотрела на Гарруса большими бездонными глазами.        – Многовато пальцев, знаю.       В ее голосе звучала улыбка. Гаррус медленно, стараясь лишний раз не тревожить рану, засунул ноги под одеяло.        – Так что тебе принести?        – Что? – недоуменно спросил Гаррус.        – Я не разбираюсь в турианской кухне. Какую еду мне нужно принести?       Вот это было совсем дико. Начальство не носит подчиненным еду.        – Не стоит, не хочу вас утруждать.        – Мне не сложно.        – Я потерплю до утра.        – Гаррус, не беси меня и не заставляй спорить на глупые темы. Что принести?        – Лоузу и сеум, – смущенно сказал Гаррус. – Просто скидайте все в одну тарелку.       Он действительно говорит своему командиру, какую еду ему принести, или это мощные обезболивающие вызвали у него галлюцинации?        – Ладно, и как же я должна все это опознать в холодильнике?        – Серые кусочки в соусе, они должны лежать в маленькой кастрюле, и светлые тонкие ломти, вы их сразу узнаете.        – Поняла.       Шепард вернулась к шкафчику с лекарствами, высыпав на ладонь из пузырька одну таблетку. Немного подумав, высыпала еще несколько, остальное убрала и вышла. Гаррус успел увидеть этикетку, Кайден принимал их же от мигрени. А не многовато ли Шепард себе отсыпала?       Проклятье. Не стоило соглашаться, пусть лучше спать идет. Теперь было жутко неудобно перед Шепард. Но если он встанет, чтобы сказать ей, что передумал, она точно разозлится. Гаррус раздосадовано провел рукой по гребню, из горла вырвался глухой рык.        Шепард появилась быстро, когда Гаррус уже готов был отправиться на камбуз. Он сел на койке, подложив подушку под спину, Шепард поставила перед ним поднос с разогретой едой. Одурманивающие аппетитные запахи разнеслись по всему медотсеку, желудок в предвкушении заворчал.        – Благодарю, – сказал Гаррус, беря в руку вилку с двумя длинными зубцами.       О духи вкусных трапез, она посыпала все цегумом, как это делает он, положила три маленьких круглых булки с мясом, которые Гаррус обычно добавлял тоже, и принесла стакан с соком. Когда она успела так изучить его?        – Коммандер, вы спасли меня от медленной мучительной смерти от голода, – произнес Гаррус, тронутый таким вниманием. – Можно я в вас влюблюсь?        – Нельзя.        Гаррус отправил в рот сразу несколько ломтиков сеума, и сразу же за ними лоузу.        – Тогда я готов стать вашим рабом.        – А вот это уже другое дело. Как Чаквас отпустит, почистишь мою броню. Так же два раза в неделю будешь делать мне лечебный массаж.       Гаррус чуть не подавился.        – Придется научиться, если не умеешь, – добавила Шепард. – Что так смотришь? Сам предложил.       Гаррус вонзил вилку в кусок лоузы, лихорадочно пытаясь придумать, как выбраться из этой непривычно неформальной ситуации и вернуться в обычные рамки.        – Расслабься, Гаррус, – сказала Шепард. – Я всего лишь принесла еду. Мне от тебя ничего не нужно.       Гаррус вздохнул.        – А я только начал думать, как бы попросить доктора Чаквас об уроках массажа, – вырвалось у него, и Шепард усмехнулась.       Да он же сам эту неформальную ситуацию создает! Просто этот полумрак, ночь, вкусная долгожданная еда так действуют, да еще и Шепард была без привычной военной формы. Точнее, из формы остались только синие брюки. Кроме них была только большая черная футболка, висевшая невнятным мешком на узких плечах. Гаррус внимательней уставился на лицо Шепард с синяками под глазами, выискивая все признаки плохого самочувствия.        – Как вы себя… – начал Гаррус, но она тут же его перебила:        – Если услышу еще от кого-нибудь вопрос, как я себя чувствую, я тут же выкину этого человека в шлюз.       Понятно. Видимо, ее уже достали этими вопросами.       Нужно было как-то исправить зашедший не туда разговор. Гаррус посмотрел на наушники, висевшие на ее шее.        – Что слушаете?        – Музыку.        – Ясно.       Гаррус закинул в рот маленькую круглую булочку, думая о том, что вопрос был неудачным, и нужно придумать что-нибудь получше. Или же помолчать, и Шепард уйдет, посчитав разговор законченным.        – Это человеческая классика, – решила сказать она. – Старая. В этом веке ее уже не модно слушать, но меня успокаивает.        – Мне еще не доводилось слышать человеческую классику, – сообщил Гаррус. – Могу я ее послушать?        – Она в открытом доступе. Делаешь запрос в экстранете и слушаешь, – ответила Шепард.       Гаррус разочарованно дернул мандибулами.        – Ой, или ты имел в виду, что мою сейчас хочешь послушать? – с неожиданной неловкостью спохватилась Шепард.       Она прикоснулась к своим наушникам, после небольшой задержки сняла с шеи и протянула их. Наверняка Шепард купила их на Цитадели, наушники были универсальными и подходили для всех рас независимо от того, была у них ушная раковина, или нет. Для Гарруса они оказались малы, пришлось отрегулировать размер для своей головы. Шепард села на соседнюю койку и активировала инструметрон.        – Включу тебе только последнюю часть, потому что запись длинная.        – Почему именно последнюю?        – Она мне больше нравится.       В уши Гарруса хлынула странная незнакомая музыка. Он различил всего два инструмента, один был довольно распространен, и поэтому знаком, его мягкое звучание было приятно слушать. Второй на высоких нотах словно распиливал мозги. Да как что-то подобное могло успокаивать? Это была полнейшая мешанина и хаос, музыка постоянно меняла характер – после ритмичной мелодии ноты перемешивались в беспорядке, затем звучание становилось медленным и лиричным, и вдруг резко сменялось весельем и динамикой. Ничего более противоречивого Гаррус не слышал. Напоминало людей. И очень сильно напоминало саму Шепард.       Когда все завершилось на резкой ноте, он снял наушники и отдал Шепард.        – Мне понравилось, – честно сказал он, – хотя очень сильно отличается от турианской музыки. Как называется? Я хочу послушать полностью.        – Сен-Санс «Интродукция и рондо каприччиозо».       Гаррус нахмурился.        – Кажется, мой переводчик внезапно сломался. Скажите еще что-нибудь, для проверки.        – Все нормально с твоим переводчиком, я лучше просто потом пошлю тебе эту запись и ее название, – сказала Шепард и встала. – Я пойду, не буду больше мешать тебе есть.               – И что в этом воспоминании такого, что тебе нравится? Ты же не любитель лежать в медотсеке, – сказала Шепард.        Гаррус смущенно потер надбровную пластину.        – Не знаю, как объяснить. Наверное, тогда я понял, что это больше, чем просто корабль. Не знаю, как тебе это удалось, но ты создала такую уютную атмосферу, будто это дом, где о тебе заботятся. Ну, насколько это возможно для военного корабля с соответствующей дисциплиной. И хоть мы к тому моменту уже друг друга хорошо знали, тот разговор в медотсеке заставил взглянуть на тебя с другой стороны, не с командирской. Ты вообще-то можешь быть очень милой, ты в курсе?        – Меня так еще никто не называл, кроме пьяной Тали. Правда, она сравнила меня с варреном.       Гаррус издал смешок.        – У турианцев есть такое выражение «есть пинам».        – Впервые слышу. Что такое «пинам»?        – Это палавенский фрукт. Вкусный и сочный, покрыт тонкой кожурой с небольшими мягкими шипами. Он мягкий и жидкий внутри, если разрежешь или попытаешься снять кожуру, все превратится в кашу, а шипы срезать слишком долго. Но можно съесть прямо с кожурой.        – Это вариант для мазохистов?        – Шипы не особо острые, можно потерпеть, вкус мякоти того стоит.        – И что все это значит?        – Если выражаться по-туриански, общаться с тобой – все равно, что есть пинам. Сначала может быть неприятно, но это окупится.        – Вот как, – усмехнулась Шепард. – Интересное выражение. Надеюсь, тебе было не слишком неприятно… меня жевать.        – Зато я добрался до самого вкусного, – с довольным урчанием произнес Гаррус.       Шепард отложила в сторону собранный двигатель        – Мне вдруг стало кое-что интересно. Что ты обо мне подумал, когда мы впервые встретились? – поинтересовалась Шепард. – Просто я знаю, что редко произвожу приятное впечатление при первой встрече.       Гаррус задумался.        – Как же давно это было… – произнес он.       Года два с половиной назад для него. Для Шепард – не прошло и одного года.        – Да ничего особенного, – наконец, сказал Гаррус. – Мне тогда казалось, что это наша первая и последняя встреча. Кажется, я тогда подумал, что в реальности ты выглядишь более… строгой, чем на фотографии в твоем деле. И выше.        – Вот как? А ты мне понравился еще даже до того, как меня заметил.        – Все дело в моей мощной харизме.        – Конечно, как иначе? А еще мне понравилось, что ты спорил по поводу Сарена, даже несмотря на то, что он был Спектром. У нас была общая цель. Когда я шла тогда к Совету, я понимала, что пытаться их переубедить, не имея весомых доказательств – бессмысленно. А тут я вижу тебя, и понимаю, что не одна пытаюсь на Сарена что-то нарыть, и все, возможно, не так уж и плохо.       Гаррус покрутил детали в руках, думая, как их дальше соединять, и сказал:        – Ты, Шепард, понравилась мне во вторую нашу встречу. Сначала одного наемника уложила чистым выстрелом в голову, а потом еще и мой выстрел похвалила, за который мое начальство сделало бы мне выговор в лучшем случае.        – А потом ты сказал что-то вроде «иногда везет» и мне захотелось врезать тебе за такой ответ, – усмехнулась Шепард.        – Я так сказал? – Гаррус поскреб когтем надбровную пластину. – Ну у тебя и память. Я бы не стал стрелять, если бы не был уверен в успехе, наверное, это была одна из моих неудачных шуток. А как-то раз Эшли мне даже очень неодобрительно припомнила этот выстрел.       Шепард вздохнула.        – Да уж, помню, как сложно было наладить ваши отношения. Особенно когда это касалось Эшли или Рекса.        – Но из нас все равно получилась отличная команда.        – Да. Ох, как же я умилялась, когда увидела, как вы впервые работаете в команде, – Шепард хитро улыбнулась. – Помнишь ваше собрание в ангаре по поводу пыжаков, пробравшихся на «Нормандию»?        – Как можно было не заметить целых двух пыжаков, проникших в «Мако»? – критически спросила Тали.       Эшли устало потерла лоб. Гаррус заметил, что цвет ее лица как-то посерел. Рекс шумно и раздраженно вздохнул.        – Мы были не в том состоянии, чтобы быть настолько внимательными, – произнесла Эшли. – Даже Шепард не заметила, хотя обычно от нее сложно что-то скрыть.       Они с Шепард только что вернулись с высадки на Элетанию, и Гаррус отметил, что все трое были какими-то особенно унылыми и уставшими. Шепард сразу же без лишних разговоров скрылась в лифте, а когда Гаррус принялся осматривать «Мако», оттуда выскочили два пыжака и тут же скрылись в разных направлениях, после чего было решено экстренно собрать всю команду и решить проблему, пока Шепард не узнала.       – Так что с вами случилось-то? – спросил Кайден.       Эшли переглянулась с Рексом.        – А разве не понятно? – проворчал Рекс. – То же, что и со всеми, когда за рулем Шепард.        – Там сплошные кочки, скалы, впадины, расщелины и горы, – сообщила Эшли. – Мы ехали вверх-вниз, в бока и кругом, вертелись, подпрыгивали, взбирались в гору, и падали в яму, чтобы снова начать подниматься. А Шепард даже скорость не потрудилась сбросить на неровностях. Боже, за что мне это?        – Мы искали какую-то аномалию, и нашли странную протеанскую штуковину, – добавил Рекс.        – Протеанскую штуковину? – заинтересованно переспросила Лиара.        – Коммандер как-то смогла активировать ее, – сказала Эшли, – и опять потеряла сознание, как это было в прошлый раз. Но она быстро очнулась, сказала, что все в порядке, что артефакт показал ей какие-то видения.        – Какие именно? – перебила Лиара.        – Она не рассказала подробно.        – Потом сама спросишь у нее, Лиара, – сказала Тали, – Шепард от тебя никуда не денется, а пока надо разобраться с пыжаками.        – А потом мы снова поехали, – продолжила Эшли и снова потерла лоб, – и это было еще более ужасно.       Она вдруг замолчала, а потом ехидно добавила:        – Рекса даже стошнило.        – Не забывай, кого выворачивало за скалой рядом, – осклабился Рекс.        – Сочувствую, конечно, но может, ближе к делу? – предложил Гаррус.        – Да, потом мы выбрались на ровное пространство, – кивнула Эшли, – и отправились по заданию адмирала. Там были стаи этих пыжаков, и один из них стащил нужный нам модуль, и пришлось искать. У Шепард, кажется, голова разболелась, и мы тоже были слегка не в себе после такой езды… Мы видели, как несколько пыжаков забрались в «Мако», и Шепард сказала нам вышвырнуть их всех, но мы, видимо, пропустили двух.        – Так, понятно, – заявил Кайден. – И что нам сейчас делать? Как будем искать, ловить, и как избавимся от них?        – Если они пробрались в систему вентиляции, обнаружить их будет сложно, – сказала Тали.        – Можно подключить Джокера, чтобы он следил через камеры и сообщал нам, если заметит пыжака, – предложил Гаррус. – Они же не будут вечно сидеть в труднодоступных местах.        – А как будем ловить их, если заметим? – спросила Тали.        – Пристрелим, – тут же ответил Рекс.        – Нет!        – Шепард убьет нас, если мы начнем стрельбу на ее корабле, – спокойно сказал Кайден.        – А уж если следы оставим… – вздохнула Эшли.        – Криовзрывчатка, – скучающе сказал Рекс.        – Поймаем их биотикой, – предложил Гаррус. – Рекс, ты ведь не только на бросок способен?        – А что, бросок против пыжаков не годится? – проворчал Рекс.        – Шепард разозлится, если мы оставим на корабле кровавую лепешку из пыжака. Лучше заключить их в стазис.        – Мы сделаем это, – кивнула Лиара. – Нас трое биотиков, по одному на каждую палубу.        – Палубы большие, пока будешь бежать к пыжаку и распугивать всех на своем пути, он уже сбежит, – заметила Тали. – Как насчет приманок из еды? На «Нормандии» полно материалов, я смогу сделать несколько ловушек.        – Отличная идея, Тали, – улыбнулся Кайден. – Сколько времени это займет?        – Сейчас точно сказать не могу, сначала нужно посмотреть, какие материалы тут есть. Но это будет быстро, – сообщила Тали. – Только что мы будем делать с пыжаками, когда поймаем?        – Приготовим и съедим, что тут думать, – сказал Рекс.        – Нет!        – Застрелим и утилизируем, – внесла свое предложение Эшли.        – Живодеры.        – Мы на орбите, что еще нам остается? – спросил Гаррус, и ощутил гневный взгляд Тали даже сквозь шлем.        – Я тогда не буду вам помогать, – хмуро заявила Лиара.        – Мне тоже не очень хочется убивать этих несчастных животных, – Кайден рассеянно взъерошил черные волосы.        – Это ты сейчас так говоришь, – мрачно сказал Гаррус. – А пока мы спорим, они уже могли что-нибудь важное сгрызть.        – Оставим их как домашних питомцев, – предложила Лиара.        – Вот сама и скажешь Шепард об этом, – поджав губы, произнесла Эшли.        – Можем их продать кому-нибудь, – предложил Гаррус. – Когда прилетим на Цитадель или еще в какой-нибудь порт. Если на Цитадели, то я знаю несколько мест, куда их можно сдать.        – Мы не можем просто вернуть их обратно на Элетанию? – спросила Тали.        – Если только выкинем в шлюз, пока мы на ее орбите, – усмехнулся Рекс.        – Давайте я хотя бы поговорю с Шепард, – предложила Тали. – Мы должны попытаться. Вдруг она согласится вернуться.        – Ноги моей больше не будет на этой чертовой планете, – буркнула Эшли.        – Давайте решим это позже, – сказал Гаррус. – А сейчас поторопимся поймать пыжаков, пока они ничего не сгрызли.        – Но мы же в любой момент можем улететь отсюда, я пойду сейчас и поговорю с Шепард, – настояла Тали.        – Но тогда она узнает о проблеме до того, как мы ее решим, – Эшли сердито сложила руки на груди. – Было бы идеально, если бы мы избавились от пыжаков и Шепард бы ничего не узнала.        – Я поддерживаю Тали, – сказала Лиара. – Мы сейчас сходим к Шепард и попробуем уговорить вернуть пыжаков.       Эшли тяжело вздохнула, закатив глаза, Рекс покачал головой.        – Мы с Рексом останемся здесь, будем искать пыжаков в ангаре, – сказал Гаррус.        – Хорошо, – кивнул Кайден. – Мы с Эшли тогда пройдемся по жилой палубе, Лиара – на тебе БИЦ.        – Но сначала я тоже схожу к Шепард, – сказала Эшли. – Мы с Рексом пропустили, нам и объясняться.               – Наше собрание? – переспросил Гаррус. – Ты что, следила за нами?        – Чисто случайно получилось. Я просто вовремя подошла к Джокеру, а он обратил мое внимание на то, что вы как-то подозрительно собрались в кружок и обсуждаете что-то.               – Пыжаки, – усмехнулся Джокер, услышав голоса по громкой связи. – У вас когда-нибудь было домашнее животное, коммандер?        – Нет, и не планировала заводить, – сухо сказала Шепард, положив локоть на спинку кресла пилота и массируя пульсирующий болью висок.       Пыжаки. Целых два паразита. Вот черт. Нужно быстрее избавиться от них, пока они не загадили ее корабль.        – Протеанская штуковина, значит? – хмыкнул Джокер, продолжая слушать разговоры. – Одного раза вам было недостаточно?        – Джокер, тихо.        – Они все равно не говорят ничего информативного. Ворчат на поездки в «Мако», как и всегда. Они всегда так красочно описывают этот процесс, что мне иногда самому хочется ощутить, каково это – ехать, когда вы за рулем.        – Легко устроить. Уступи кресло, я поведу «Нормандию», – предложила Шепард.       Джокер повернулся в кресле, вынудив Шепард убрать руку со спинки, и с преувеличенным ужасом уставился на нее.        – Тихо, Джокер, – сказала Шепард, когда он открыл рот, чтобы возмутиться.       Покачав головой, он развернулся обратно.        – Стошнило Рекса? – Джокер хохотнул, когда услышал слова Эшли. – Коммандер, ну вы круты. Довели крогана. Беру свои слова назад, я никогда не хочу узнавать, как вы водите «Мако».        – Давайте, вините во всем меня, – проворчала Шепард, – вините во всем, включая ландшафт планет.       Она села на кресло второго пилота, продолжая слушать обсуждение.        – Сейчас они и меня в заговор включат, – сказал Джокер.        – Хочешь быть моим двойным агентом?        – Заманчивое предложение. А доплата будет?        – Нет, но ты получишь бесценный опыт.       Джокер фыркнул.       Какое счастье, что они додумались до биотики, – подумала Шепард. И ловушки – неплохая идея. Только вот от этих пыжаков хотелось избавиться побыстрее, пока они не вызвали никаких поломок, а не ждать, пока они попадутся.       Надо было самой «Мако» проверять, а не сваливать на других.        – А вы что думаете об этом? – поинтересовался Джокер, когда команда перешла к обсуждению того, что делать с пыжаками.        – Мы в космосе, и у нас ограниченные запасы. Пустим на мясо.        – Когда вы говорите таким серьезным тоном, я не понимаю – вы шутите или нет? Надеюсь, что шутите.        – А что такого? Свежее, экологически чистое мясо без добавок, – сказала Шепард и, заметив ошеломленный взгляд Джокера, усмехнулась. – Шучу.       Немного подумав, она добавила:        – Конечно же, шучу. Ведь двумя пыжаками все равно не наесться, там одни кости. Может, откормить их?        – Да прекратите издеваться.       Шепард откинулась в кресле, продолжая слушать разговор, и думая, что же ей делать с этими мелкими тварями. Разве у нее поднимется рука на них, когда как минимум два члена ее команды так решительно настроены против убийства?        – Они идут к вам, – прокомментировал Джокер. – Только не говорите им то же, что и мне только что сказали. Вы ведь отпустите пыжаков?        – Скорей всего. Но сначала посмотрим, как они будут отстаивать свое мнение.              Гаррус рассмеялся.        – Тали мне потом рассказывала, как сложно тебя было переубедить, – сказал он. – А ты, оказывается, с самого начала уже все решила?       Шепард соединила две детали и подождала, пока они приклеятся.        – Знаешь, мне иногда кажется, что ты всеведущая, как СУЗИ, я не понимаю, как у тебя это получается. Наверняка ты и обо мне что-то знаешь, о чем я тебе даже не говорил.        – Например, как ты любишь слушать турианский гимн во время боя? – ехидно поинтересовалась Шепард.        – Духи, как? – воскликнул Гаррус. – Как ты об этом узнала? Шепард, ты меня пугаешь.        – Не паникуй, Гаррус. Я на самом деле очень мало что знаю. Иногда могу не заметить даже самые очевидные вещи, которые находятся прямо у меня под носом.        – И что же это, например?       Шепард покрутила в руках собранную часть корабля.        – Кайден, например, – наконец, сказала она. – Я ничего не замечала, пока он не начал намекать. И даже тогда до меня не сразу дошло. Скажи, я действительно такая слепая идиотка?        – Ну, я бы не выражался так грубо, но почти все на корабле знали. А однажды как-то так получилось, что…              Гаррус, заглянувший в столовую на ночь глядя, с любопытством обнаружил за длинным столом собравшуюся компанию, устроивших позднее чаепитие. Здесь находились Джокер и вся десантная команда Шепард. Рекс с едва уловимой ухмылкой развалился на своем стуле, Лиара держалась немного напряженно, с прямой спиной. Кайден сидел во главе стола, подпирая голову, и выглядел мрачно-унылым. Наверное, у него снова разболелась голова.        – У вас тут… поздние посиделки? – поинтересовался Гаррус, остановившись рядом.       По какой-то причине все они замолкли, стоило Гаррусу приблизиться. Такое поведение людей было характерно только в начале, когда Гаррус только появился на корабле, но сейчас, спустя столько времени, уже все к нему привыкли и принимали за своего. Поэтому сейчас их поведение казалось слегка странным.        – Присядь к нам, Вакариан, – предложила Эшли.       Гаррус заинтригованно опустился рядом с Лиарой.        – Как турианцы заводят романы? – вдруг спросил Джокер.        – Джокер! – воскликнул Кайден.       Гаррус растерянно шевельнул мандибулами.        – Кайден тут пытается понять, что ему делать со своими специфичными вкусами, – сказал Джокер с усмешкой.        – Хочет признаться, – объяснила Эшли.       Имен не называли, чтобы соблюсти хоть какую-то секретность на тесном корабле, особенно от Шепард, которая имела привычку появляться внезапно.        – Но он не уверен в ответных чувствах, – добавила Тали.        – И мы решили подумать, как можно поправить ситуацию, – сообщил Джокер. – Так вот, как турианцы завоевывают сердца своих дам?        – Вы что… – Гаррус кашлянул, пытаясь замаскировать рвущийся наружу смех. – Духи, вы что, пытаетесь сообразить, как Кайдену… соблазнить… избранницу? И у меня спрашиваете совета?       Кайден мрачно на него уставился. Гаррус держался изо всех сил, чтобы не расхохотаться над этой абсурдной ситуацией.        – В уставе Альянса запрещены отношения начальника и подчиненного, – сухо напомнила Эшли.        – А в турианской Иерархии – нет, – сообщил Гаррус. – Можно заводить отношения с кем угодно, если это не мешает исполнять обязанности.        – У нас особый случай, – беззаботно сказал Джокер. – Принадлежность кое-кого к сами-знаете-к-какому-корпусу. Они же могут делать, что захотят, даже взять на корабль Альянса нескольких инопланетян.       Эшли кинула быстрый взгляд на непривычно молчаливого Кайдена, а затем уставилась куда-то вниз. Лиара теребила край столешницы, явно чувствуя себя неловко.        – Есть у кого-нибудь идеи? – спросил Джокер, поедая печенье одно за другим.        – Я же говорил, нужно продемонстрировать свою силу, – сказал Рекс. – Завалить молотильщика, расправиться голыми руками со стаей варренов, подорвать в одиночку какую-нибудь базу врага. И подкачаться не помешает, нарастить побольше мышц. Женщина должна понять, что потомство от тебя будет сильным, способным выжить в любых условиях.        – Господи, что я здесь делаю? – пробормотал Кайден, воздев взгляд к потолку.        – Думаю, что не нужно ничего лишнего предпринимать, – сказала Эшли, глядя в свою кружку с чаем, – достаточно просто признаться.       Гаррус внимательно смотрел на ее лицо и движения, отмечая все детали. К Кайдену у нее был свой личный интерес, естественно, что Эшли предложила Кайдену не предпринимать ничего лишнего.        – Гаррус, что скажешь? – поинтересовался Джокер.       Нашел, кого спросить. Романтические навыки у него развиты на том же уровне, что и навыки плавания. А плавают турианцы как кирпичи.        – Ну… – протянул Гаррус, лихорадочно пытаясь сообразить, что сказать, и решил, что нести бред – лучший вариант. – В древние времена турианец брал копье и отправлялся на охоту на ранкера, а затем нужно было правильно разделать его – отделить панцирь и клешни по определенной технике, достать и нарезать мясо. Высший пилотаж – оставить панцирь неповрежденным. Это продемонстрирует турианке, какой турианец сильный воин и умелый добытчик. Судя по легендам, работало безотказно, сердце завоевывалось моментально. Так что, если адаптировать для этих времен, нужно победить в одиночку танк гетов…        – Танк гетов?! – воскликнул Кайден.        – Ранкер большой, – кивнул Гаррус. – И разобрать танк на запчасти, и чтобы осталось как можно больше целых деталей.       Эшли с Кайденом смотрели на Гарруса как на идиота, Рекс одобрительно посмеивался.        – Что-то в этом есть, – задумчиво проговорил Джокер. – Она ведь любит технику.        – Если бы мне сделали такой подарок, я была бы в восторге, – подала голос Тали.        – Теперь твое предложение, Тали, – сказал Гаррус, переводя внимания с себя на другого.        – Понятия не имею, что предложить, – пожала плечами Тали. – Может… говорить ей комплименты – какой у нее выразительный голос, какие грациозные движения, или как ей идет капюшон. Дарить подарки, к примеру, интересные приложения для костюма или набор инструментов. Приглашать на свидания, проводить время вместе. Делать всякие романтические вещи.       За столом раздались смешки, Гаррус тоже не удержался, и Тали обвела собравшихся гневным взглядом, ощущаемым даже сквозь стекло шлема.        – Неплохое предложение, Тали, но стоит представить что-то подобное по отношению к… сами-знаете-кому… – все еще посмеиваясь, проговорил Джокер, и надвинул бейсболку на глаза. – Хотя мне интересно посмотреть на ее реакцию, если Кайден начнет так себя вести. Если решишься, Кайден, скажи мне место и время, я должен это увидеть.        – Джокер, заткнись, – беззлобно проворчал Кайден.        – Скорей всего, она выкинет тебя в шлюз, – произнесла Эшли, изо всех сил стараясь сдержать усмешку.        – Так, ладно, идем дальше. Лиара? – позвал Джокер.       Лиара нервно вскинула голову.        –Я не очень разбираюсь в романтических отношениях, – сказала она, – тем более, в человеческих. Не смогу ничего посоветовать.       Не заметить интерес Лиары к Шепард было сложно, по крайней мере, для Гарруса, который еще с начала работы в СБЦ привык обращать внимание на незначительные детали. Правда, в этом случае он не был уверен, какие именно чувства испытывала Лиара. Может, Шепард ее интересовала исключительно как необычный протеанский артефакт, который можно изучить.        – А почему ты проявляешь такую инициативу, Джокер? – спросил Гаррус.        – Потому что Кайден – мой дружище, – пафосно сказал Джокер, сделав серьезное лицо и положив руку на плечо Кайдена.        – Так себе у вас советы, если честно, – фыркнул Кайден, стряхивая руку Джокера. – А ты просто за мой счет поразвлечься хочешь, чтобы тебе было интересней за экипажем подглядывать.        – Что за наглая ложь? – возмутился Джокер. – Вот так и разрушается крепкая дружба.       Кайден закрыл глаза и устало потер лоб. Гаррус посмотрел поверх его головы, заметив движение в полумраке. Лиара с неловкостью постучала ногтем по столу, Тали с преувеличенным интересом принялась изучать свою перчатку на правой руке, Эшли предупреждающе кашлянула и схватилась за кружку.        – Так уж и быть, сделаю вид, что не слышал твоего последнего предложения, – произнес Джокер, ничего не заметив. – А теперь все давайте соберемся и придумаем нормальный план действий.        – Что-то собрались делать? – спросила Шепард за спиной Кайдена.       Кайден подскочил, чуть не опрокинув свою кружку, Джокер вздрогнул. Возникла пауза, и с каждым мгновением она становилась все более неловкой, а черные глаза Шепард – все более пронзительными. Эшли невидяще посмотрела на Гарруса, явно пытаясь хоть что-то придумать. Кайден закрыл глаза.        – Обсуждали изменения расписания похода в душ, коммандер, – сказал Гаррус, – там тесно и открыто. Никто не хочет мыться с кроганом. И мое присутствие среди людей, думаю, тоже лучше исключить.       Гаррус терпеть не мог лгать, тем более Шепард, но пауза стремительно становилась все более напряженной, и нужно было что-то предпринять. Небольшим успокоением служило то, что они действительно недавно это обсуждали.        – Мне казалось, вы уже определились с этим.        – Просто решили внести некоторые корректировки.       Гаррусу казалось, будто Шепард сейчас просверлит в нем две сквозные дырки своим взглядом. Но он держал свой голос и лицо под контролем.        – Ясно, – наконец, сказала она, и Гаррус облегченно выдохнул про себя.       Остальные тоже расслабились. Шепард перевела взгляд на открытую упаковку шоколадного печенья. Затем взяла оттуда парочку и уселась по другую сторону стола напротив Кайдена.        – Продолжайте свое обсуждение, сделайте вид, что меня тут нет, – сказала она и уткнулась в свой датапад.       Все тут же снова напряглись. Тали принялась изучать другую перчатку, Лиара продолжила гипнотизировать столешницу. Кайден переглянулся с Эшли и Джокером, тот покачал головой, чуть расширив глаза. Гаррус сложил руки на груди. Видимо, нужно продолжить спектакль.        – Все еще продолжаете работать, коммандер? – поинтересовалась Эшли.       – Не отвлекай меня, Эш. Сделайте вид, что меня тут нет, – повторила Шепард.       Попытка сменить тему провалилась.        – Разбирайтесь со своим душем сами, – произнес Рекс, – мне плевать.       Он встал.        – Тоже пойду, – сказала Тали, поднимаясь, – хочу перед сном успеть провести диагностику систем.        – Тали, ты же хотела сегодня мой инструментрон посмотреть, – Эшли вскочила и догнала ее.       Следующим встал Кайден.        – Нужно к Чаквас зайти за таблетками, пока она не ушла спать, – объяснил он.        – А мне идти долго, – поднялся из-за стола Джокер. – Пока доползу до своей капсулы, уже время отбоя наступит.       И похромал прочь. Шепард выждала какое-то время и положила датапад на стол.        – Что, все отмазки разобрали? – ехидно спросила она у оставшихся Гарруса с Лиарой.        – Нет, мы вовсе не… – растерянно начала Лиара. – Я подумала, было бы грубо уйти после того, как все так быстро разбежались.        – Мне без разницы, – сказала Шепард. – Если тоже хотите уйти, вам не обязательно придумывать повод.       Гарруса не покидало чувство подвоха. Он был уверен, что Шепард осталась специально, чтобы посмотреть, как они поведут себя в такой ситуации дальше.        – Да мы вроде никуда не торопимся, – он посмотрел на Лиару, и та кивнула. – Надеюсь, вы не оскорблены. Они просто смутились обсуждать тему при вас.       В этот раз Гаррус не лгал.        – Так вы все еще работаете? – спросила Лиара.        – Просто изучала информацию об «ЭкзоГени» и колонии на Феросе, которую они финансируют, – сообщила Шепард.        – Ферос? – заинтересованно переспросила Лиара. – Это же та планета, которая в прошлом была протеанской колонией? Целых две трети планеты покрыты протеанскими постройками.       Шепард внимательно слушала рассказ Лиары о планете, не перебивая. Гаррус краем глаза наблюдал за Шепард, искренне не понимая, на что же надеются Кайден с Лиарой. Ему казалось, все было очевидно, ни у того, ни у другой – ни шанса. Шепард казалась слишком самодостаточной, независимой и слишком погруженной в свою работу, чтобы вступать в какие-то отношения. Гаррусу пару раз встречались подобные турианки на командующих постах, их интересы стремились дальше какой-то там любви. Таким был никто не нужен.               – А, так вот, что вы там обсуждали, – проговорила Шепард.        – Прости, что соврал тебе, ты не должна была знать, о чем мы тогда разговаривали. Но ты мне, наверное, не поверила?       – Я видела, что вы чего-то недоговариваете, и у меня включился вредный характер. Хотела посмотреть, как вы будете выкручиваться дальше, но вы меня разочаровали. Сдались так легко и разбежались.       Шепард вздохнула, задержав взгляд на блестящем пластике у себя в руках.        – Кайден так… деликатно попытался намекнуть мне. А я, наверное, была слишком груба, когда отказала. А потом бросила его на Вермайре.       Шепард потом постоянно мысленно прокручивала эту ситуацию, думала, как можно было все исправить, как улучшить, как сделать так, чтобы это не закончилось так, как закончилось. Чтобы выжили все. И не могла придумать.       Она просто должна была лично убедиться, что геты ничего не смогут сделать с бомбой. А Кайден оказался слишком далеко. Она бы не успела до него добраться.              Раньше все задания под командованием Шепард проходили успешно и без потерь. Сейчас же Шепард вернулась с задания злая и потерявшая члена команды. Она злилась, что Кайдена пришлось оставить, злилась, что Эшли начала говорить, что лучше было бы позволить умереть ей, злилась, что Лиару опять нужно впускать к себе в голову, чтобы расшифровать видения.       Но вскоре от злости Шепард не осталось и следа. Она была совершенно спокойна, как и всегда, когда обходила весь экипаж, а после обхода вернулась в ангар. Держа в руках две кружки, над которыми вился пар, она сразу направилась к рабочему месту Эшли, а потом они вдвоем долго и тихо о чем-то разговаривали. Гаррус старался не подслушивать, сосредоточившись на оценке состояния побитого «Мако».       Этим же вечером Гаррус, вернувшись из столовой, с удивлением обнаружил чьи-то ноги, торчащие из-под «Мако», возможно, женские, судя по размеру. Рядом на полу валялся датапад с отчетом Гарруса о состоянии бронетранспортера, который он недавно отдал Шепард.        – Коммандер? – неуверенно предположил Гаррус,        – Гаррус, можешь сегодня быть свободен, – донесся до него голос Шепард. – Я сама тут разберусь. Не волнуйся, я знаю, что делаю.       Это было действительно странно. Гаррус задумался, пытаясь сообразить, как же повежливей сказать, что у Шепард другие обязанности, и что ему просто необходимо сейчас заняться делом.        – Вы уверены? Может…        – Я невнятно выразилась? – в ее голосе зазвучало легкое раздражение. – Отдыхай, Гаррус.       Гаррус оглянулся, думая, что же ему теперь делать. Рекс все еще находился в столовой, Эшли уже давно ушла, видимо, Шепард тоже отослала ее отдыхать. Возвращаться на жилую палубу не хотелось, там царила тяжелая атмосфера. Гаррус чувствовал ее в каждом уголке корабля, но там, где людей было больше, это ощущалось особенно ясно. Многие на «Нормандии» любили Кайдена, у него был приятный и располагающий к себе характер, а еще он был одним из тех людей, кто никак не выделял тех, кто не принадлежал к человеческой расе на «Нормандии», поэтому Гаррус быстро смог найти с Кайденом общий язык.       Теперь Кайдена не было, и видеть опустевшее место возле консоли, где он обычно работал, было невыносимо.       Гаррус отправился бродить по кораблю. Какое-то время он провел в инженерном отсеке, поддерживая вялую беседу с Тали и Адамсом, которые тоже мыслями пребывали далеко. Затем все-таки заглянул на жилую палубу, где в столовой собралась большая часть экипажа и отряд спасенных саларианцев. Они все вспоминали Кайдена.       По турианским меркам он умер как герой. Это была хорошая смерть. Но, в отличие от турианцев, люди сосредотачивались не на совершенном подвиге и благе для общества, а на самом Кайдене, и на том, что его больше нет. Словно еще больше ковыряли в себе рану, и Гаррус, невольно повторяя за ними, ковырял свою, и не мог это прекратить.       Он поднялся в БИЦ и перекинулся парой слов с Джокером. Тот по-прежнему пытался шутить, невесть откуда беря для этого силы, но его шутки не вызвали у Гарруса ни капли веселья. В конце концов, Джокер замолк, а Гаррус надолго застрял в кресле второго пилота, глядя на звезды и проплывающую внизу голубую поверхность Вермайра.       Гаррус бродил по кораблю несколько часов, безуспешно пытаясь отыскать себе место, периодически спускаясь в ангар, но Шепард все еще возилась с «Мако». Она отняла у него работу, а сейчас как никогда хотелось занять чем-нибудь голову и руки, а не думать о потерях, о Сарене, и о нависшей угрозе галактического масштаба.       В очередной раз Гаррус вышел из лифта в ангаре и замер, вдруг сообразив. Так вот чем занималась Шепард. Она пробежалась по всему кораблю, убедилась в психологической стабильности каждого, а теперь пытается отвлечься от навалившихся проблем сама. Вот тормоз. Он так сосредоточился на себе, что совсем перестал замечать все вокруг. Немного поразмышляв, Гаррус поднялся на кухню и вернулся в ангар с двумя кружками.        – Коммандер, – позвал он, опустившись на пол рядом с колесом «Мако».       Шепард выкатилась на платформе и села. Взгляд у нее был немного отстраненный. Гаррус протянул ей одну кружку.        – Может, сделаете перерыв?       Она с некоторым удивлением посмотрела на кружку и перевела взгляд на Гарруса.        – Это какао, – сказал Гаррус, – сладкое. Не кофе. Подумал, сейчас подойдет лучше. Шоколад, эндорфины и все такое.       Шепард слабо усмехнулась, сняла рабочие перчатки и обхватила кружку обеими руками.        – Спасибо.       На ее шее темнели синяки, оставленные пальцами Сарена. Выглядело болезненно.        – Надеюсь, я правильно его сделал, – сказал Гаррус, когда Шепард попробовала.       Он ориентировался по цвету, запомнив, как обычно его делали другие люди.        – Да, Гаррус. Идеально.       Шепард села рядом с ним.        – Не знал, что вы в этом разбираетесь, – Гаррус кивнул на «Мако».        – Да, мне уже доводилось чинить «Мако», – она сделала глоток. – Он, мягко говоря, в хреновом состоянии. Я проехалась по танку гетов.       Гаррус усмехнулся и покачал головой.        – Сколько раз?        – Совсем немного. Может, раза три. Или четыре.        – Да, совсем чуть-чуть. Мы это быстро поправим. Надеюсь, вы хоть что-то оставили для меня?        – Работы там еще полно, а я не настолько в этом хороша. А вот ты отличный техник, быстро приспособился к нашему «Мако».        – Вы меня переоцениваете, – сказал Гаррус, втайне порадовавшись – Шепард редко когда хвалила. – Для меня это что-то вроде увлечения.        – Откуда такой интерес? – поинтересовалась она. – Никогда не думал сделать это основным занятием?        – Вообще-то, думал, – признался Гаррус, – очень много лет назад, еще когда я жил на Палавене. Мне всегда было интересно что-то разбирать, собирать и модифицировать, и моя мать тоже хороший техник, она мне помогала. Только вот мой отец не одобрил бы эту профессию, да и я сам не думаю, что смог бы постоянно сидеть в замкнутом пространстве. Мне кажется, что с винтовкой я приношу больше пользы.        – Определенно, – проговорила Шепард, немного помолчала и вдруг попросила. – Расскажи мне что-нибудь про Палавен.       Гаррус задумался. Палавен был для него естественным, он не знал, как лучше о нем рассказать тому, кто никогда его не видел, и не представлял, что именно хочет узнать Шепард.        – Там очень красиво, хотя, наверное, может показаться, что он немного бесцветный. Из-за излучения большинство форм жизни активны ночью или в сумерках. К примеру, почти все цветы распускаются по ночам, и чтобы привлечь опылителей в темноте, они используют более сильный запах, чем у тех растений, которые распускаются днем, а некоторые даже слабо светятся. Поэтому цветы с Палавена популярны среди других рас, – Гаррус поскреб надбровную пластину. – Даже не знаю, что еще интересное можно рассказать.        – Когда ты был дома в последний раз?        – Наверное, в прошлом году. А вы?        – У меня нет дома.       Гаррус посмотрел на нее.        – Что, совсем? – спросил он удивленно.        – Нет, и никогда не было. Можно считать, что мой дом там, где я, и сейчас это «Нормандия».       Ничего постоянного, никакой привязки к месту. Никакой родины. Просто сменяющие друг друга корабли. Гаррусу сложно было представить подобную жизнь, у него всегда было, куда вернуться – домой на Палавен, в уют и безопасность, где тебе всегда рады.        – Хотели бы когда-нибудь постоянный дом? – поинтересовался Гаррус.       Шепард ответила не сразу, словно раздумывала над ответом.        – Меня все устраивает, – она пожала плечами. – Я просто не знаю, как может быть по-другому.       Она допила остатки какао и отставила кружку, тогда как Гаррус не опустошил свою и наполовину, заболтавшись.        – Могу я присоединиться к починке «Мако»? – спросил он, когда Шепард принялась надевать перчатки, чтобы вернуться к работе.        – Присоединяйся.               – Тяжело терять членов команды, – произнес Гаррус. – Жаль, что этого невозможно избежать.       Возможно, в ближайшем будущем Шепард потеряет кого-нибудь еще. Она сейчас вкладывает в свою команду все силы, но некоторые не вернутся с базы Коллекционеров. А может быть, не вернется вообще никто. Единственное, в чем Шепард была уверена – они разнесут эту базу ко всем чертям.       Она отложила готовое крыло модели на стол и принялась за корпус.        – Ты когда-нибудь думал о том, что можешь не вернуться с базы Коллекционеров?        – Я могу не вернуться с любого нашего задания, зачем еще больше накручивать себя? К тому же, я знаю, что ты сделаешь все, чтобы вытащить нас всех.        – Конечно, сделаю. Но ты так сильно веришь в меня, это немного пугает.        – Ты хотела сказать, вдохновляет.       Шепард усмехнулась, покачав головой.        – Как выберемся оттуда, закатим вечеринку, – сказал Гаррус, – помнишь, как после победы над Сареном? Ты нам все организовала, поболтала со всеми минут десять и пропала.        – Чаквас вколола мне мощное обезболивающее, и мне хотелось спать, – вздохнула Шепард.        – Надеюсь, хоть в этот раз ты не покинешь нас так рано.              Из динамиков доносилась клубная музыка, не слишком громкая, чтобы нужно было кричать, если захочется сказать что-нибудь, но достаточная для того, чтобы можно было танцевать. Чем и занималась группа людей из экипажа посреди открытого пространства столовой. Часть людей спала, положив голову на столы рядом с выпивкой и закусками, другие разделились на маленькие группы, расползлись по уголкам столовой и что-то обсуждали.       Вечеринка явно была близка к окончанию. Рекс спал где-то под стулом Гарруса, напившись мятного ликера, который для него специально раздобыла Шепард. Тали лежала рядом на столе и как будто тоже спала, но изредка добавляла к разговору какие-нибудь абсурдные комментарии. Эшли, игнорируя динамичную музыку, качалась в сонном медленном танце с человеком по имени Маркус.        – Ох, как же плохо мне завтра будет, – медленно проговорила Лиара, заглядывая в свой пустой стакан. – Налей мне еще, Гаррус.        – Не настолько плохо, как позавчера, когда мы шли через горящую Цитадель навстречу гигантскому роботу, – Гаррус вылил ей в стакан какой-то левоаминный алкоголь.        – Это точно, – вздохнула Лиара.       Она наклонилась и положила голову ему на плечо. Гаррус выпил остатки хороска, который словно обжег ему гортань. В голове приятно шумело, мысли затуманились, и это было именно то, чего Гаррус добивался. Не хотелось вспоминать то, что он видел на Цитадели.       Множество тел лежат среди обломков и огня, запахи крови и горелого мяса бьют в нос. Сарен со страшным воплем и скрежетом превращается во что-то чудовищное под влиянием Жнеца. Шепард с расширенными в ужасе глазами оборачивается к Гаррусу и Лиаре, прямо за ее спиной гигантский обломок Жнеца пробивает окна. В этот момент время для Гарруса словно замедляется, и он слишком ясно понимает, что в следующую секунду они все будут раздавлены.       Нет, все-таки выжили каким-то чудом. Даже Шепард, которая к окнам находилась ближе всех, и казалось, шансов у нее не было никаких.        – Где Шепард? – заплетающимся языком спросила Лиара. – Почему она не захотела праздновать со всеми?       И она вздохнула так тяжело, что Гаррусу захотелось выпить еще.        – Я бы уговорила ее потанцевать, – пробурчала она. – Как думаешь, она бы согласилась?       Чтобы Шепард – и танцевать? Гаррус очень сильно сомневался. Но сказать он ничего не успел, Лиара продолжила почти сразу же:        – Нет, конечно. Она бы меня отшила. Опять, – и она снова тяжело вздохнула.        – Мне казалось, она тебя больше как артефакт интересует, – сказал Гаррус.        – Чушь! – возмутилась Лиара и немного смутилась. – Ну, сначала так и было. Но я лучше узнала ее, а потом еще и в голову залезла. Целых два раза!        – Так, с этого места поподробнее. Ты посмотрела больше, чем она тебе позволила?        – Нет, – Лиара помотала головой, – но некоторые вещи все равно случайно могла увидеть. Это как… ходить по кораблю в поисках чего-то определенного, но мимоходом все равно что-нибудь лишнее увидишь или услышишь.        – И чего же ты услышала?        – Полную уверенность в своих действиях. Даже после Вермайра. Для меня это чувствовалось так, будто сидишь в спокойном безопасном месте, когда вокруг бушует ураган. А еще все на «Нормандии» для нее очень ценны. Как я могла не влюбиться после такого?       Лиара сделала глоток и поморщилась. Гаррус невольно задумался над ее словами.        – Почему мир так несправедлив? – спросила она. – Ты не против, что я немного тебе поплачусь, Гаррус? Кажется, алкоголь делает меня унылой. Налей еще.       Она протянула свой стакан, где оставалось еще немного.        – Ты сначала это допей, – заметил Гаррус.        – А, да. Точно.        – Эшли что, музыку не слышит? – проговорила Тали, лениво растягивая слова. – Скажите ей, кто-нибудь. Или музыку поменяйте.        – Пойдем потанцуем, Тали, покажем, как надо, – предложил Гаррус.        – Мы что, туда поползем?        – Пойдемте лучше поищем Шепард, – предложила Лиара.       Она потянулась за бутылкой и расплескала несколько капель по столу, заполняя свой стакан.        – Что-то ты совсем грустная, Лиара, – произнес Гаррус. – А давайте все вместе найдем Шепард и признаемся ей в вечной любви. Посмотрим на ее реакцию.       Тали захихикала и поднялась.        – Не смешно! – возмутилась Лиара.        – Давайте, я уверена, что она сделает вот такое лицо, – сказала Тали и замолчала, сложив руки на груди в манере Шепард и чуть наклонив голову.       Гаррус с Лиарой недоуменно уставились на нее.        – За шлемом же ничего не видно! – воскликнула Тали и простонала, закрыв трехпалыми ладонями непрозрачное стекло. – Я ненавижу его.       – Почему я такая неудачница? – спросила Лиара, – Гаррус, если я еще раз захочу напиться, умоляю, останови меня. Я уже сама себя раздражаю.       На свободный стул рядом с Тали опустился Джокер.        – Ну что, Гаррус, будем прощаться? – бодро спросил он. – Или ты остаешься?        – А тебе не терпится от меня избавиться? – усмехнулся Гаррус.        – Почему все хорошее так быстро заканчивается? – простонала Лиара, снова опуская голову на плечо Гарруса. – Почему все расходятся?       – Может, заминируем шлюз? – предложил Гаррус. – Тогда никто не войдет и не выйдет.       Тали повернулась к нему.        – Опасно! Используем электричество. Пол под напряжением, или молнии, бьющие в цель… О, у меня в голове сразу так много способов, как это осуществить… Попозже.       Она снова легла на стол.        – Лиара, ты же остаешься. И Эшли. И почти все, – сказал Джокер. – И Тали, вроде. Тали. Эй, ты спишь?        – Я прикончу всех гетов!        – Ясно, – произнес Джокер и кивнул, – она остается с нами.        – Я уйду только тогда, когда «Мако» будет в идеальном состоянии, – сообщил Гаррус.       Он был готов даже целиком его перекрасить и отполировать до блеска, вычистить каждую песчинку с протекторов шин, чтобы задержаться на «Нормандии» подольше. Но и позволить себе остаться не мог, слишком хотел попытаться стать Спектром, насмотревшись на Шепард. Она стала для него примером на протяжении нескольких месяцев, каким-то удивительным образом сочетая в себе необходимую жесткость и применение силы с дипломатией и милосердием. Шепард с кажущейся легкостью ходила по грани, не скатываясь в бессмысленное насилие, но она и не была наивным, не марающим свои руки героем, и это было то самое равновесие, которое Гаррус стремился обрести.        – Так ты все-таки решил уйти, Гаррус? – за спиной Джокера появилась Эшли.       Она навалилась на спинку его стула, положив на нее руки.        – Да, ухожу, теперь можешь быть спокойна, – с ехидством в голосе сказал Гаррус, и Эшли усмехнулась.        – Не так уж ты и плох оказался, кстати.        – Наверное, это высший комплимент, который ты способна мне дать?       Эшли рассмеялась, и Гаррус чуть развел мандибулы в улыбке.        – А представь, Эшли, что однажды он вернется сюда уже Спектром, как планирует, – предположил Джокер.        – Нет, – протянула Эшли, – следующим Спектром стану я!        – Очень амбициозно, – заметила Лиара.        – Шепард уже стала первым Спектром-человеком, дальше мне будет проще.        – Надеюсь, Шепард не пустит второго Спектра на борт, – фыркнул Джокер. – Нам и ее одной более чем достаточно.       Эшли натянула кепку козырьком ему на глаза, Джокер издал возмущенный возглас.        – Да я же шучу!       Эшли приподнялась, вытягивая шею.        – Это что там, Рекс валяется?        – Ага, – сказал Гаррус, - только не буди его, а то он снова захочет пострелять по лампочкам на скорость.       Вечеринка подходила к своему концу. Сначала стихла музыка. Постепенно некоторые разошлись, другие уснули прямо здесь, остались лишь несколько самых упорных, кто все еще болтал. Джокер ушел, Эшли присоединилась к болтающим людям. Тали окончательно затихла, Лиара лежала рядом на столе, касаясь рукой пустого стакана. Гаррус тоже засыпал, но он не был настолько пьян, чтобы просто лечь на стол, как остальные. Он заглянул под стул и нашел свой костыль, который каким-то чудом оказался не придавлен Рексом.       Гаррус осторожно встал и отправился к лифту, стараясь не опираться на травмированную ногу.       В ангаре он заметил, что у «Мако» дверца была чуть приоткрыта, хотя когда Гаррус уходил, он точно помнил, что все было закрыто. Вместо того чтобы захлопнуть ее, Гаррус заглянул внутрь, и у него вырвался смешок. Нашлась пропажа.        – Шеп… Коммандер, – позвал он.       Шепард спала в кресле с откинутой спинкой, и даже не пошевелилась, когда Гаррус позвал ее. Он растерянно осмотрелся по сторонам, не зная, то ли ему лучше оставить Шепард в покое, то ли отправить спать в нормальную кровать. Обломки от Жнеца сломали ей несколько ребер, лучше отдыхать в удобных условиях. Гаррус вздохнул, подумав, что громкая вечеринка, должно быть, не позволила ей уснуть в собственной в каюте, которая располагалась слишком близко к столовой.        – Коммандер, – громче позвал Гаррус.       Шепард медленно повернула к нему голову.        – Пожалуйста, только не говори мне, что уже утро, – устало произнесла она.        – Середина ночи.        – Тогда зачем ты меня разбудил?        – Разве героиня Цитадели должна спать в «Мако»?        – Мне без разницы, где спать, хоть на полу. Погоди, как ты меня назвал?        – Так же, как и все остальные. Героиня Цитадели. Так вас во всех новостях теперь называют, – сказал Гаррус, едва сдерживая усмешку.       Впрочем, была и критика из-за брошенного «Пути Предназначения» и уничтоженного Совета. Пока маленькая и несмелая из-за того, что все произошло буквально на днях, и все пока еще находятся под впечатлением и шоком. Но Гаррус не сомневался, что эта критика в будущем будет только нарастать. И в этом вопросе он был полностью на стороне Шепард. Да что там, он сам тогда высказался, что «Путь Предназначения» лучше бросить.        – Не называй меня так больше. Никогда.        – Вам не нравится?        – Пресса вечно все преувеличивает и раздувает.        – Тогда, коммандер Шепард, можете выйти из «Мако» и вернуться в свою каюту. Вечеринка закончилась. Простите, что так шумели.        – Я же сама все это запланировала. Но не предположила, что меня начнет так вырубать из-за обезболивающих, – Шепард медленно повернулась к Гаррусу и мутным взглядом посмотрела вниз.        – Вам помочь спуститься?        – Нет.       Гаррус едва успел отойти в сторону, когда Шепард спрыгнула и покачнулась, едва удержав равновесие, а затем прислонилась к колесу, держась за бок.        – Может, вас проводить? – неуверенно предложил Гаррус.        – Зачем?        – Ну, вдруг вы заснете по дороге. В лифте, к примеру.       Шепард помолчала.        – Вообще-то, вполне может быть. Хорошо.       Гаррус удивленно дернул мандибулами. Он не ожидал, что Шепард действительно согласится.       Она медленным шагом отправилась к лифту.        – Вечеринка хоть веселая была? – спросила Шепард, нажав на кнопку вызова.       Двери тут же распахнулись.        – Да. Жаль, что вы это пропустили.        – Может, она бы не была такой веселой, если бы там была я, – Шепард прислонилась к стене лифта, наклонив голову и закрыв глаза.        – Почему вы так решили?        – Без начальства расслабляться проще.        – Возможно. Но когда все напьются, будет уже все равно, есть там начальство или нет.       Шепард хмыкнула, не открывая глаз. Гаррус изучал ее лицо, к которому так привык, и думал, что это последние моменты, когда они вместе. Шепард будет занята и загружена отчетами, у Цитадели и Альянса теперь полно проблем, и еще нужно будет провести техосмотр «Нормандии». Вряд ли у Шепард найдется время на обычные разговоры. Но должен быть еще банкет с награждением, и к этому времени Гаррус уже закончит с ремонтом «Мако» и у него не останется причин задержаться на «Нормандии».       Шепард открыла глаза и посмотрела на Гарруса. Он вдруг понял, что лифт уже давно приехал и стоит с открытыми дверьми.        – Мы улетаем через три дня, – произнесла она.        – Так быстро? – вырвалось у Гарруса.        – Нас хотят отправить добивать остатки сбежавших гетов. Думаю, это затянется надолго.        – Вряд ли я успею закончить ремонт «Мако», – растерянно сказал Гаррус, думая совсем о другом.       А ведь он еще не успел сказать Шепард, что уходит. Наверное, сейчас самый подходящий момент. Только бы она еще не смотрела на него так внимательно своими черными глазами.        – Ты все-таки решил уйти? – наконец, нарушила молчание Шепард.       На миг в голову Гарруса прокралась мысль остаться еще ненадолго. Помочь с уничтожением гетов.        – Да.       Если он поддастся этой мысли, то позже может подыскать еще предлог, чтобы остаться, и это затянется. А ему хотелось идти дальше.        – Надеюсь, хоть писать будешь, – со сдержанной улыбкой сказала Шепард.       Гаррус почувствовал облегчение. Он не хотел терять с ней связь. Но и как не быть навязчивым, не знал.        – Конечно.