Terminus

       – Шепард, прием, – раздался голос Джокера в наушнике.        – Слышу, – откликнулась Шепард, стараясь сделать голос тверже.        – Ты там слишком долго. Появились проблемы?       Шепард чуть задержалась с ответом.        – Нет, – говорить было тяжело, все мышцы лица словно заледенели. – Просто не могу найти еще три жетона.        – Понятно.       Едва различимый шум в наушнике говорил, что Джокер еще на связи. Шепард смотрела вдаль, не моргая. Редкие снежинки лениво кружились в воздухе.        – Шепард… – начал Джокер неожиданно неуверенным голосом.       Шепард перевела взгляд на заледеневшую черную обшивку с потертыми белыми буквами. Торчащие обломки каркаса напоминали сломанные ребра черного скелета.        – Конец связи, – наконец, сдавленно произнес Джокер, так и не решившись сказать, что хотел.       Шепард прикрыла глаза. Веки жгло, в горле словно застрял ком. Слез не было, они закончились еще несколько лет назад. Может, было бы проще, если бы она хоть таким способом выплеснула накопившуюся боль, но у нее не получалось. Она могла лишь чувствовать бескрайнее горе, душившее ее, которое никак было ни выразить, ни избавиться от него.       Холод пробирал до костей, броня уже плохо спасала, но Шепард едва обращала на это внимание. Здесь было так спокойно и безмолвно. Тишина плотным пологом накрыла это место, где время словно остановилось. Никаких признаков живого, прямо как на кладбище, только сама Шепард кажется здесь чужеродным объектом, и хочется застыть тут ледяной статуей навсегда, чтобы ничего не портить.       Все так неправильно. Она сидит посреди останков ее корабля, и тоже должна быть мертва, вместе с разбитым кораблем должно лежать ее обезображенное тело, навеки вмерзшее в лед и укрытое снегом. Но почему-то она здесь, и ее сердце бьется. Шепард посмотрела на связку всех двадцати жетонов в руке. Все эти люди были ей хорошо знакомы, их имена, звания, желания и проблемы. Кэролайн Гренадо, которая поначалу ее немного шугалась из-за грозной репутации и запиналась во время разговора. Джамин Бакари, любитель посмотреть сериалы на рабочем месте, впрочем, на качестве его работы это никак не сказывалось. Маркус Греко, немного робкий, с интересом посматривающий на Эшли. Елена Лави, посылающая почти все деньги на лечение парализованной матери. Талита Дрейвен, так часто звонившая своему сыну и мужу на станцию «Арктур». Опытный старпом Прессли, поначалу с осторожностью относившийся к молодой Шепард, которая так внезапно заполучила «Нормандию». Эдиссон Чейз, потративший кучу денег на инструметрон с навороченной камерой, делающий в свободное время прекрасные снимки. Реймонд Танака, веселый шутник, постоянно подбивающий кого-нибудь сыграть в карты. Роберт Фелава, который постоянно в них проигрывал. И еще многие другие. Шепард прекрасно помнила их лица, и легко могла воспроизвести их голоса в памяти.       Им не так повезло, как Шепард. Ее воскресили, а их жетоны пролежали здесь никому не нужными два года. Никто не потрудился их отыскать.       Она встала с заледеневшей скалы, чувствуя, как затекли все мышцы, стряхнула с наплечников снег, отстраненно подумав, что действительно уже долго неподвижно сидит, раз ее засыпало таким редким снегом. Ей тут больше нечего было делать, она уже несколько раз хотела уйти, но обломки мертвого корабля почему-то не отпускали.       Медленным тяжелым шагом Шепард отправилась, куда глаза глядят, и еще раз обошла эту огромную могилу, запинаясь об обломки. Она долго бродила, как не упокоившийся призрак, прощалась со своим старым кораблем и прошлой жизнью, оборвавшейся так внезапно. Теперь все было так реально. Болезненно реально. Нужно было прилететь сюда раньше, еще когда она в первый раз улетала с Омеги. Тогда ей казалось, что она не готова это видеть, но может, это помогло бы ей быстрее принять произошедшее.       Первая «Нормандия» останется тут навсегда, а вот Шепард пора было уходить. Едва ощущая пальцы на руках и ногах, она вернулась в челнок, села за управление и связалась с Джокером, сказав ждать ее.       Когда Шепард прилетела на «Нормандию» и собралась выходить, она обнаружила, что вместе с жетонами захватила зачем-то свой старый обугленный шлем, который нашла на Алкере. Держа его в руках, она вышла из челнока. Какой же этот шлем страшный. Он был частично оплавлен и покорежен, и восстановлению не подлежал. От него вообще следовало бы избавиться.       У себя в каюте Шепард первым делом отправилась греться в душ, включила максимально горячую воду и просто стояла с закрытыми глазами, пока вода не закончилась. Но это не особо помогло, она все равно мерзла. Поэтому она переоделась в шорты и майку, накинула поверх черную толстовку, и забралась с ноутбуком под одеяло. Хотелось горячий кофе, но идти за ним было слишком долго, и пришлось бы переодеваться и приводить себя в порядок, не показываться же экипажу в таком виде.       Составление отчета о произошедшем вчера на Омеге шло туго. Мысли постоянно уходили не туда, как бы Шепард ни старалась сконцентрироваться. Она слишком хорошо помнила свой глубокий страх от полной потери контроля над своими действиями, оглушающий хруст ломающегося черепа Моринт, бездну скорби в глазах Самары. Шепард поскребла шрам на щеке, думая о том, что Самару нужно бы навестить.       За дверью послышались знакомые шаги, и тут же последовал стук. Шепард напряженно замерла.        – Шепард, можно войти? – раздался голос Гарруса.        – Я занята, поговорим завтра, – ответила она, повысив голос, чтобы он услышал.        – Это очень срочно.       Шепард невидящим взглядом посмотрела в экран ноутбука, на открытый отчет. Она размышляла несколько секунд. Если будет настаивать на своем, Гаррус точно начнет волноваться. Но одеваться так долго…       Наплевав на все, она выбралась из кровати и быстро прошла по ледяному полу босыми ступнями.        – Что случилось? – спросила Шепард, как только дверь открылась.       Гаррус коротко окинул ее взглядом, чуть задержавшись на длинных обнаженных ногах.        – Ничего, – сказал он, – прости. Я не смог придумать причину, которая требовала бы твоего внимания. Просто Джокер сказал, что ты отправилась одна на Алкеру, а потом задержалась там на несколько часов. Ты еще вчера показалась мне расстроенной, и я хотел убедиться, что все хорошо.       Да как у меня вообще что-то может быть хорошо? – возникла ядовитая мысль в голове Шепард, и та тут же подавила ее.        – Ты слишком волнуешься, – сказала Шепард, ставя одну ступню на другую, чтобы избежать контакта с холодным полом.       Голубые глаза Гарруса, казалось, смотрели прямо в душу, моментально различая любую ложь или маску Шепард, и ей стало немного не по себе. Он слишком легко ее читал.        – Я действительно занята. Пишу отчет, – добавила Шепард.        – Ну, тогда я пойду, – сказал Гаррус каким-то неуверенным, полувопросительным тоном.       Она кивнула. Он развернулся и направился к лифту, и только сейчас Шепард заметила, что он не в броне. Она смотрела, как он нажимает кнопку, как двери открываются, и Гаррус делает шаг.        – Гаррус, – окликнула его Шепард. – Можешь… принести мне кофе?       Немного неудобно было просить его об этом. Пришел узнать, как дела, а его посылают за кофе.        – Конечно.       Дверь лифта закрылась за ним, Шепард закуталась в толстовку и забралась в рабочее кресло, поджав замерзшие ноги под себя. Терминал перед ней лежал в полностью разобранном состоянии. Перед спуском на Алкеру она была в том состоянии, когда нужно было занять голову, а терминал просто попался ей под руку, но обратно его собирать уже не хотелось.       Гаррус вернулся быстро, Шепард тут же обхватила кружку кофе ладонями, грея их.        – Я принес шоколадное печенье на всякий случай, – сказал Гаррус, протянув ей упаковку. – Тебе, может, еще что-нибудь нужно?       Шепард заторможено забрала печенье, думая, что же она такого хорошего сделала, что Вселенная подсунула ей Гарруса. Это Шепард обычно обо всех заботилась, не наоборот. Гаррус переворачивал все с ногу на голову, это было так приятно и трогательно, но привыкать к этому не хотелось.       Гаррус переступил с ноги на ногу.        – Может, составить тебе компанию? – предложил он, так и не дождавшись ответа Шепард.       Она приоткрыла рот, чтобы ответить, но так и не смогла придумать, что. Ей хотелось остаться одной, чтобы сосредоточиться и наконец дописать этот чертов отчет, но Гаррус… Даже когда он был рядом и просто молчал, Шепард чувствовала его поддержку, и ей становилось лучше.        – Мне нужно дописать отчет, – наконец, сказала она. – Но если у тебя больше не осталось на сегодня дел, можешь посидеть у меня в каюте.       Шепард отступила в сторону, пропуская Гарруса, и тот вошел внутрь.        – А что с твоим терминалом? – спросил он, когда Шепард забралась в кровать вместе с кофе и печеньем. – Он сломался?        – Нет, – Шепард отодвинула ноутбук подальше, чтобы случайно не пролить на него кофе, – у меня просто появилось огромное желание посмотреть на него изнутри.        – Ты утолила свой интерес?        – Да.        – Если хочешь, я соберу его обратно.        – Было бы здорово, – вздохнула Шепард. – Инструменты в нижнем ящике.       Она сделала глоток кофе и пробежалась взглядом по последним строчкам отчета, чтобы вспомнить, на чем остановилась.        – Шепард… Это что, твои старые жетоны?       Черт.        – Да, Лиара отдала.        – Почему ты убрала их?        – Просто… – Шепард поскребла едва зудящий шрам на щеке. – Убрала и забыла.       Гаррус больше нечего не сказал, видимо, заметив в ее голосе нежелание обсуждать эту тему. Он принялся собирать терминал, изредка звеня инструментами, Шепард продолжила писать отчет, одновременно хрустя печеньем и отогреваясь под одеялом. То ли дело было в успокаивающем присутствии Гарруса, то ли в кофе, но составление отчета пошло куда быстрее. Правда, иногда она отвлекалась и смотрела сквозь стеклянную витрину на Гарруса. Скорее, даже не смотрела, а любовалась. Он был полностью сосредоточен на сборке терминала, наклонял голову таким типично турианским резким движением, присоединял детали друг к другу и закручивал болты отверткой, которая в его когтистых руках казалась совсем маленькой.       Когда с отчетом об Омеге было покончено, Шепард составила еще один короткий о посещении Алкеры и перешла к рабочим документам, присланным ей на почту.        – Готово, – сказал Гаррус. – Может, тебе еще что-нибудь нужно сделать? Собрать, разобрать, починить, рыбок покормить?       Он оглядел каюту. Шепард покачала головой.        – О, проклятье, – вдруг сказал он. – Шепард, рыба, которую ты купила на Иллиуме, мертва.        – Серьезно? – устало спросила она. – Я же постоянно их кормлю. Почему они продолжают умирать?        – Я не эксперт по рыбам, не могу тебя проконсультировать. Но что у меня отлично получается, так это избавляться от трупов.        – Оставь, сама потом уберу. Или его съедят другие рыбы.       Гаррус отошел от аквариума и приблизился ко второму рабочему столу возле дивана, где Шепард оставила жетоны погибших членов экипажа и свой шлем.        – Почему ты не сказала нам с Тали, что спускаешься на Алкеру? – спросил Гаррус. – Первая «Нормандия» и погибшие люди нам тоже были дороги.        – Мы все еще на орбите. Если хотите – возьмите челнок, только меня или Миранду оповестите.       Гаррус когтем перебрал жетоны, глядя на них отсутствующим взглядом. Затем долго смотрел на шлем, не прикасаясь к нему. В этот момент Шепард захотелось заглянуть в его голову, узнать, о чем он думает, почему вдруг замолк.       Так больше ничего и не сказав, он перебрался в кресло возле кровати. Шепард махнула рукой, привлекая внимание Гарруса, и указала на место рядом с собой. Гаррус, немного помешкав, сел на самый край. Шепард закатила глаза, и он придвинулся ближе, прислонившись спиной к мягкой подушке. Шепард устроилась поудобней с ноутбуком, положив голову ему на грудь. Так определенно лучше, чем когда он в броне.       Она продолжила читать документы с отчетами, чувствуя мерное дыхание Гарруса, и как он перебирает ее пряди волос, влажные после душа.        – Твои шрамы никак не заживают до конца, – произнес Гаррус, – хотя уже столько времени прошло. Это нормально?       Он прикоснулся костяшкой пальца к бледной щеке, которую портили тонкие росчерки. Сияние имплантов в полутьме было особенно хорошо заметно.        – Они заживут, если я буду спокойна, не буду злиться, нервничать или испытывать стресс, – сказала Шепард. – Но как мне не нервничать, когда у меня половина команды – террористы, а другая – полные отморозки?       Джек с Мирандой на днях так разругались, что мебель по кабинету летала. Шепард смогла их успокоить, оставшись в нейтралитете и никого не обидев, и после этого еще дополнительно навестила каждую из них. К счастью, таких крупных ссор на корабле у нее практически не случалось, только мелкие бытовые, которые могли решиться и без участия Шепард.       Гаррус хмыкнул.        – Меня, предполагаю, ты отнесла в категорию «полных отморозков», – сказал он. – А кто же ты?        – Я, как ваш командир, отношу себя и к тем, и к другим.       Шепард посмотрела на время, затем запрокинула голову к Гаррусу.        – Как долго ты планируешь тут оставаться?        – А ты меня уже выгоняешь?        – Хочу предложить посмотреть кино.        – Ты же знаешь, что я всегда согласен на любую твою затею. Прикончить молотильщика, слетать в центр галактики, посмотреть кино – неважно. Что хочешь посмотреть?        – Какой-нибудь зомби-апокалипсис.        – Включай.