Terminus

      Шепард чувствовала себя роботом. Она словно на автомате обходила опустевший корабль, подавив малейшие чувства, иначе вместе с ними мог вырваться бурлящий глубоко внутри гнев, в котором Шепард вовсе не хотела сгореть. Она обошла всех оставшихся членов десантной команды, чтобы убедиться в том, что их психическое состояние в норме, и они готовы к кошмару, к которому сейчас летят на сверхсветовой скорости.       Миранда обнаружилась в арсенале, они с Джейкобом стояли близко друг к другу возле окна, где было видно сияющее ядро корабля. В поддержке Шепард они явно не нуждались, поэтому она, отстраненно перекинувшись с ними парой слов, отправилась дальше.       Гаррус неожиданно оказался в лаборатории, обсуждал что-то с Мордином. Точнее, говорил Мордин, но стоило Шепард зайти, он умолк. В чужие дела она не стала лезть, поэтому тоже быстро ушла.       Самара медитировала у себя, как будто ничего и не произошло, Легион тоже спокойно стоял на своем обычном месте в отсеке с ядром ИИ. Тейн разбирал свою винтовку. Джек с Касуми распивали вино в баре, и пришлось напомнить, чтобы не перебарщивали. Тали полностью погрузилась в свою работу, бегая от одного терминала к другому и проверяя состояние систем. Заид в своем отсеке ковырялся за столом в элементах брони. Грюнт агрессивно стрелял по мишеням в ангаре и рычал, если не попадал.       Везде, куда бы ни пошла Шепард, была такая гнетущая атмосфера, что она почти физически ощущала ее тяжесть.       Поднявшись в БИЦ, Шепард постаралась не акцентировать внимание на пустом месте возле терминала у карты, где обычно стояла Келли, не обращала внимания на безмолвный безлюдный зал. Она продолжала хранить ледяное спокойствие после нервных возмущений Джокера из-за произошедшего с ним. Хотелось бы и Шепард тоже взять и закричать на весь корабль, кляня Коллекционеров, себя и весь мир, но она просто не имела на это права. Ей нужно было делать вид, что она уверена в себе, что в ближайшее время она разрулит все проблемы.       В кабине пилота Шепард немного задержалась, слушая привычную перебранку Джокера с СУЗИ, и ушла только тогда, когда убедилась, что с Джокером при поддержке СУЗИ все будет хорошо.       К себе в каюту она вернулась вымотанной и морально опустошенной, хотя вроде ничего и не сделала. Шепард открыла на терминале почту и долго сидела, глядя в пустое окно набора текста для нового сообщения в переписке с матерью. С момента воскрешения Шепард отправила ей только одно письмо, тогда как Ханна отправила ей еще несколько, где спрашивала, как дела и надеялась, что у нее все хорошо.       Наверное, дочь из Шепард выходила ужасная. Ведь она могла бы хоть пару слов написать, что все еще живая, но не сделала этого. Как только она пыталась написать сообщение, пальцы словно деревенели, а в голове становилось пусто. И вот так сейчас снова. Она просто не знала, как сообщить матери, что улетает туда, откуда никто не возвращается.       Так ничего и не написав, Шепард отключила терминал и отправилась в душ. А когда вышла и увидела неловко мнущегося на пороге Гарруса, ее бросило в жар, и вся апатия мигом куда-то испарилась. Шепард совсем забыла об их небольшом договоре. Черт, да она ведь сама была инициатором.       На ее корабль напали Коллекционеры, практически весь экипаж утащили невесть куда, и теперь Шепард была совсем не в настроении. С другой стороны, глубоко внутри нее бушевала ярость, и выражение «спустить пар» сейчас подходило как нельзя лучше.       Гаррус зачем-то притащил две бутылки вина. Шепард глубоко вдохнула и выдохнула, очищая мысли и сосредотачиваясь только на этом моменте. До ретранслятора несколько часов, и она отдаст их только Гаррусу. Это их последний шанс, другого может и не быть.       Гаррус явно волновался, он нервно прошелся по каюте, уже почти не хромая, и включил какой-то раздражающий клубный трек. Вино, музыка… Кажется, он начитался статей о стандартных человеческих свиданиях, хорошо хоть, букет цветов в космосе добыть было невозможно.       Когда Гаррус начал в несвойственной ему манере придумывать неуклюжие комплименты, Шепард окончательно успокоилась и взяла дело в свои руки.        – Считай, что уже соблазнил меня, говорун, – сказала она с усмешкой. – А теперь заткнись и прекрати волноваться.       Первым делом Шепард выключила эту раздражающую музыку.        – Я… я просто… – произнес Гаррус, запинаясь, – столько всего в жизни шло не так, Шепард. Работа в СБЦ, история с Сидонисом…       Он замолчал, покачав головой. Шепард подошла к нему ближе.        – Я хочу хоть что-то сделать правильно… – тихо и как-то устало произнес он, в его голосе звучала старая боль, – хотя бы раз…       Шепард потянулась к его лицу, желая успокоить и придать уверенности. Она нежно погладила покрытую шрамами скулу, без слов говоря, что сейчас точно все будет хорошо и правильно, уж она-то об этом позаботится. Его переживания Шепард прекрасно понимала, она и сама всегда стремилась все делать правильно, и знала, как это было тяжело и мучительно.       Гаррус умолк и словно опасался глядеть ей в глаза после того, как признался в своей слабости и сомнениях. Шепард привстала на носочки, и Гаррус, словно прочитав ее мысли, наклонился к ней и прислонился лбом. Так и хотелось простоять всю оставшуюся жизнь, просто прижать Гарруса к себе и защитить от всего, чтобы у него больше никогда не было повода говорить так.       Он поднял руку к ее плечу и медленно провел пальцами по длинной пряди волос. Шепард подняла взгляд на него. Поцеловала в скулу с содранной клановой меткой, затем в ротовую пластину, и Гаррус ответил. Кончик языка дразняще легко коснулся ее губ и кромки зубов, и Шепард почти сразу забыла, как дышать. Трехпалые ладони легли ей на талию, притягивая еще ближе к себе.       Шепард обхватила Гарруса руками за шею, краем сознания отметив, что сейчас это делать определенно удобней, чем когда он в броне с высоким воротником. А еще будет удобней, если она совсем избавит его от одежды. Пока она водила руками по его телу в поисках хоть каких-нибудь застежек, постоянно отвлекаясь на его поцелуи, Гаррус же успел добраться до высокого воротника формы Шепард, и теперь она чувствовала, как его язык спускается ниже, к ключицам.       Она ненавязчиво подталкивала Гарруса в сторону кровати, шагая на подгибающихся ногах, едва удерживая в голове мысль о том, что там где-то рядом ступеньки, и не упасть бы, а Гаррус в это время умудрился ловкими движениями расстегнуть ее черно-белую форму.        – Да как снимается эта чертова турианская одежда? – проворчала Шепард, остановившись.       Гаррус посмеялся, шевельнув мандибулами.        – Молния вот здесь, спрятана за швом, – сказал он.       Чувствуя себя глупо, Шепард отыскала нужное место, и звук расстегивающейся молнии прозвучал неожиданно громко в тишине. Гаррус быстро избавился от своей куртки, выкинув ее на диван. Серебристые пластины покрывали плечи и большую часть торса, за исключением плоского живота и поясницы, на ребрах они наслаивались друг на друга, напоминая причудливые доспехи. Гаррус выглядел так чуждо и непривычно, турианское тело каким-то невероятным образом гармонично сочетало изящные рельефные конечности, тонкую талию и массивную грудь с широкими плечами. Шепард провела пальцами по грудным пластинам, привыкая к ощущениям. Твердые, черт возьми. Но красивые.        – Ну, как тебе вид? – урчащим голосом спросил Гаррус.       Нотки неуверенности были едва в нем слышны.        – Отличный вид, только не хватает еще кое-чего, – Шепард подтолкнула его дальше, вынуждая спуститься со ступенек. – Точнее, наоборот. Кое-что мешает.       Оставаясь на ступеньке выше, Шепард нащупала крепления визора на его затылке. В этот раз ей удалось справиться, и визор отправился вслед за курткой.        – Эй, он-то чем помешал? – Гаррус проводил взглядом короткий полет визора на диван.        – Ты же не хочешь, чтобы я выколола себе глаз его углом?        – Духи, кажется, я ослеп. Почему наши встроенные глаза выдают только визуальную информацию?        – Ох уж эти органические ограничения, – проговорила Шепард и вернулась к тому, чем они занимались до этого.       Пока они добирались до кровати, Гаррус успел стащить с нее китель и куда-то выкинуть, но Шепард едва это заметила. Она толкнула его, вынуждая сесть, перекинула волосы на одну сторону, чтоб не мешались, и с предвкушением наклонилась к Гаррусу. А потом замерла, когда краем глаза увидела прикроватную тумбу.        – Что такое? – спросил Гаррус.       Шепард раздраженно вздохнула и выпрямилась.        – Я забыла принять антигистаминные, – сказала она мрачно.        – Ты? Что-то забыла? Шепард, у тебя память как у компьютера.        – Преувеличиваешь, – сказала она, выискивая в тумбочке пузырек с таблетками. – Сам-то принял?        – Да, – сказал Гаррус, беззастенчиво разглядывая Шепард, которая выше пояса осталась в черном белье.        – Как тебе вид? – спросила она, передразнивая его, и покрутилась.       Цербер избавил Шепард от старых шрамов, понаставив новых, и теперь в некоторых местах гладкую кожу портили тонкие росчерки, едва заметно мерцающие красным светом.        – Мне нравится. Разве что кое-что лишнее на тебе.        – Так может, снимешь?       Шепард запила таблетку водой из кувшина, чувствуя на себе горящий взгляд Гарруса.        – Итак, дубль два, – сказала Шепард.       Она вернулась к Гаррусу на кровать, впиваясь в шею жарким требовательным поцелуем, и чувствуя его приятный, сводящий с ума, ни на что не похожий запах. Гаррус провел руками по ее спине, видимо, пытаясь найти застежку. Шепард, спускаясь вниз по шее к горлу, уловила вибрации, и невольно улыбнулась – Гаррус что, урчит от удовольствия? Он запустил пальцы в ей волосы, приближая ее лицо к своему, острый кончик языка коснулся губ. Шепард схватила Гарруса за мандибулы, и он вдруг резко дернул ее за волосы, заставив наклонить голову вбок. Шепард зажмурилась, зашипев от неожиданной боли.        – Прости, – тут же виновато сказал Гаррус, осторожно высвобождая руку. – Я запутался. Сильно больно?        – Все нормально. Надо было сразу их убрать. Подожди немного.       Шепард попыталась как-то упорядочить воцарившийся сумбур в голове, чтобы вспомнить, где находится ближайшая резинка для волос. Она потянулась к прикроватной тумбочке, перелезая через Гарруса, и случайно придавила коленом шпору на его ноге.        – Ай, – он дернулся, меняя положение ноги, чтобы не было больно.        – Черт, извини, – Шепард быстро скатилась с кровати. – Нам определенно нужно больше практики.       Она отыскала резинку и принялась быстро плести тугую косу, чтоб уж наверняка нигде ничего не запуталось.        – Так, давай подумаем сразу, нам еще что-нибудь помешает? – спросила Шепард.        – Мне ничего не приходит в голову. Разве что то, что от нас не зависит – Призрак захочет с тобой поболтать, или Тали снова попытается пристрелить Легиона. А может, Коллекционеры…        – Гаррус, никакого обсуждения работы.        – Да, все, затыкаюсь.       Шепард окинула его взглядом.        – А тебе не холодно? Может, температуру прибавить? – предложила она.        – Было бы неплохо. На пару градусов.        – СУЗИ, прибавь температуру на пару градусов.        – Хорошо, Шепард, – тут же отозвалась СУЗИ.       Она подошла к Гаррусу, он сразу же положил руки ей на талию.        – Дубль три? – спросила Шепард, усаживаясь к нему на колени.       Гаррус не ответил, занятый изучением тела Шепард. Его горячие грубоватые ладони скользили по гладкой коже, сначала нежно и аккуратно, затем – более уверенно и настойчиво, ротовые пластины требовательно впивались в кожу, острые кончики зубов царапали. В голове Шепард мелькнула последняя осознанная мысль, что у них наконец-то все получается, и она утонула обжигающих прикосновениях рук и языка Гарруса. Она проводила рукой по длинному гребню, мандибулам, одаривала поцелуями его шею, пальцы перебирали пластины на груди и спускались вниз по плоскому животу Гарруса к поясу брюк, царапая кожу короткими ногтями. Сердце быстро колотилось, голова чуть кружилась от недостатка воздуха, водоворот непривычно сильных чувств и ощущений поглотил настолько, что Шепард почти не обратила внимания на несильную боль в плече, только чуть вздрогнула, когда ощутила ее. Но сразу заметила, когда Гаррус напрягся, словно окаменев.        – Да что опять? – выдохнула Шепард, чувствуя, как что-то щекочет кожу.       Несколько капель красной крови скатились вниз по ключицам. Гаррус отрешенным взглядом проследил их движение.        – Я… – сдавленным голосом произнес Гаррус, – прости. Черт. Я забыл, что кожа слишком тонкая. Черт.       Шепард хотела успокаивающе прикоснуться к нему, но его тут же смело с кровати. Она зажала укус на плече ладонью.        – Подумаешь, куснул, с кем не бывает, – сказала Шепард, стараясь сделать голос как можно более непринужденным.        – Я же не очередной варрен, который хочет тебя сожрать, – сухо сказал Гаррус, отвернувшись от нее и подойдя к шкафу.        – Может, и не варрен, но попробовать явно захотел. Ну и как я тебе на вкус?        – У тебя здесь аптечка? – спросил Гаррус, проигнорировав дурацкую шутку. – Я возьму?        – Бери.       Он быстро отыскал аптечку и вернулся. Шепард переместилась поближе к краю кровати и убрала с раны руку, когда Гаррус протянул ей антисептическую салфетку. Ладонь была вся в крови, пара капель упала на пол.        – Выглядит страшнее, чем есть на самом деле, – сказала Шепард, прижимая салфетку, которая тут же покрылась красными пятнами. – Не знаю, как у турианцев, но у людей даже из маленького пореза идет много крови. Мне не больно.        – Не надо меня успокаивать, Шепард.        – А что мне еще делать, когда ты выглядишь так, будто руку мне откусил?        – Крови столько, будто откусил, – буркнул Гаррус, усаживаясь рядом на кровать и глядя в пол.        – Не надо преувеличивать. Через пару минут кровь остановится, и ты увидишь, что следов практически не видно. Даже шрамов не останется.       Гаррус несколько секунд молчал, не двигаясь. Шепард убрала салфетку, пытаясь разглядеть укус.        – Дай-ка мне, – сказал Гаррус, быстро очистил мелкие ранки, и обработал панацелином.       Затем принялся вытирать новой салфеткой оставшиеся следы крови. Чем ниже к груди он спускался, тем более заторможенными и нерешительными становились его движения. Когда он закончил, Шепард отобрала использованные салфетки и отправилась в уборную, чтобы выкинуть их и вымыть руки. Хотелось бы еще получше рассмотреть укус, но новое зеркало взамен разбитому она так и не приобрела. Зато красные полосы от затупленных когтей Гарруса по всему телу были прекрасно видны и без зеркала.       Когда Шепард вышла, Гаррус все еще сидел на том же месте.        – Ну что, дубль… четыре? – спросила она, и тут же пожалела об этом.       Черт, это звучало просто ужасно, оторвать язык и выкинуть. И вообще, не стоило ей заводить эту шутку с дублями, но кто же знал, что их станет так много?!       Гаррус встал, его мандибулы мелко дрогнули.        – Знаешь, может, это была не самая лучшая идея… – начал он.       Шепард почувствовала, как ее сердце ухнуло куда-то вниз.        – Ты что, вот так просто сдаешься? – спросила она, и ее голос прозвучал холоднее, чем она ожидала.        – Нет… Не знаю, – он нервно прошелся от стены со шкафом до рабочего стола, а затем остановился возле дивана, где лежала его одежда с визором.       Шепард прислонилась к аквариуму, сложив руки на груди.        – Шепард, я не сдаюсь, – более уверенным тоном сказал Гаррус. – Я очень хочу продолжить, но давай попытаемся в следующий раз. Не перед таким сложным заданием. Ты должна быть целой и невредимой, тебя ничего не должно отвлекать.       Он заторможено взял свою куртку с визором и прошел мимо Шепард. Она до боли прикусила губу. Дверь с механическим звуком открылась.        – Вот так просто уйдешь? – спросила Шепард.       Гаррус остановился на пороге.        – Если уйдешь, сделаешь все только хуже, – сказала Шепард, повернувшись к нему. – Давай решим проблему сейчас.       К тому же, один из них может не вернуться. Или даже они оба погибнут на базе Коллекционеров. Вслух этого говорить Шепард, разумеется, не стала.        – Это не… – Гаррус мотнул головой, не зная, что сказать, – это не проблема.       Шепард подняла с пола китель и накинула его, не став застегивать.        – Ты укусил меня, а теперь сбегаешь. Похоже на проблему, – она взяла со стола одну из двух бутылок вина, принесенных Гаррусом. – Это декстро?        – Да.       Шепард отыскала бокалы, оставшиеся тут еще с того момента, когда Лиара была здесь, и разлила вино. Гаррус положил свои вещи на стул и сел на диван, с какой-то неловкостью положив трехпалые ладони на колени.        – Для начала проясним один момент, – сказала Шепард, протянув ему один бокал. – Я бодаю кроганов и проламываю пяткой черепа хаскам, доктора постоянно вытаскивают из меня пули, а на такие вещи, как твой укус, я обычно даже внимания не обращаю. Не веди себя так, будто произошла трагедия. Ты раздуваешь слона из мухи.       Гаррус недоуменно приподнял надбровные пластины.        – Что, прости? Что я раздуваю?       Шепард невольно хмыкнула.        – Человеческая идиома. Сейчас адаптирую – ты делаешь из пыжака молотильщика. То есть, ты придаешь слишком большое значение какой-то мелочи. Ты пей вино, я просто так тебе его дала, что ли?       Гаррус одним махом выпил почти весь бокал, и Шепард подлила еще.        – Это первый раз у нас, – сказала она. – Естественно, что без косяков не обошлось.        – Ладно, все, хватит. Я понял, – сказал Гаррус.       Шепард устроилась у него под боком и попробовала вино. Вкус был слегка кисловатый, и в винах она вообще не разбиралась. Но для восстановления атмосферы подойдет.        – Это действительно выглядело ужасно, – Гаррус немного расслабился, откинувшись на спинку дивана. – А я не хочу тебя калечить. Просто… ты сводишь меня с ума. Особенно, когда ты рядом. Особенно, если целуешь. Признаю, человеческие губы – это просто нечто, турианцы тут и рядом не валялись. Мне тяжело держать себя в руках, я боюсь, что могу сильно навредить, а сейчас наименее подходящее для этого время – мы летим практически на самоубийство, от тебя сейчас зависит множество жизней.        – А по-моему, сейчас наиболее подходящее время – мы летим практически на самоубийство, от меня сейчас зависит множество жизней. Самое то, чтобы напоследок расслабиться, сделать то, что мы давно хотели, и без сожалений приступить к последнему заданию. Потому что потом уже может не получиться.        – Вечно ты все с ног на голову переворачиваешь, а я даже возразить тебе не могу, – вздохнул Гаррус.        – Скажу еще раз – ничего страшного, если это повторится. Мне действительно не больно. Просто буду держать аптечку рядом, потому что не хочу заляпаться в крови.       Гаррус поставил свой бокал на стол.        – Давай попробуем еще раз, – сказал он. – Я постараюсь быть аккуратнее. Только… У меня так и не получилось расстегнуть эту штуковину, – признался он, указав на ее лифчик. – Вроде застежка должна быть сзади, я изучал, но там ничего…        – Вакариан, снайпер-техник, черт возьми, ты каким местом на меня смотрел? – Шепард лукаво улыбнулась. – Застежка прямо у тебя под носом.       Она потянулась к крючкам между грудей и расстегнула.