***
Шепард проснулась от очередного кошмара совершенно разбитой. Голографический циферблат часов показывал, что она едва пару часов поспала. Плотно закутавшись в одеяло, как в защитный кокон, Шепард замерла, пытаясь выкинуть из головы картину, будто она лежит скованная на койке, вокруг возятся существа с горящими желтыми глазами, в их руках сверкающие инструменты, и они что-то делают с ее телом – вскрывают, заменяют органы на какие-то механизмы, вживляют под кожу импланты, выкачивают кровь, заменяя ее какой-то черной маслянистой жидкостью. Сон был таким ярким и цветным, с такими живыми характерными звуками звенящих инструментов и искаженными голосами, что казался реальностью. Шепард потребовалось время, чтобы поверить, что она и вправду на «Нормандии», в своей каюте, и все еще является человеком. Ну, почти человеком. Когда получилось более-менее прийти в себя и успокоиться, она приподняла голову и с опаской осмотрела темную каюту. Пусто. Кроме Шепард здесь никого не было. Она неуклюже, путаясь в одеяле, села на краю кровати и зашипела от боли в боку от неосторожного движения. Больше не хотелось спать, только что увиденного кошмара ей хватило. Но в реальности у нее был другой кошмар. Шепард убила сотни тысяч жителей в батарианской колонии ради одной только отсрочки. Может, она и не нужна была даже, все равно в Жнецов никто не верит, и готовиться к их прибытию никто не будет. Со своими дальнейшими действиями Шепард определилась почти сразу – команду распустит и сдастся Альянсу, другие варианты она даже не рассматривала. И если раньше у нее, возможно, был шанс вернуться к дальнейшей службе, то теперь она стала военным преступником, и ее кинут в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, которая совершенно точно не будет долгой, потому что скоро прилетят Жнецы, и всех уничтожат. На фоне этих проблем галактического масштаба ссора с Гаррусом казалась совсем незначительной, но волновала Шепард она ничуть не меньше. «Освободи проход, и дай мне уйти». Язык бы ей отрезать, разрубить на маленькие кусочки и скормить рыбкам. Как можно было так грубо обращаться с тем, кому она была дорога больше всего на этом корабле? И как будто этого было недостаточно, Шепард, прикрывая свой провал в нарушенном обещании, просто взяла и перевела стрелки на самого Гарруса. При одном только воспоминании об этом хотелось рвать на себе волосы, а уж думать о том, как она после всего этого будет смотреть ему в глаза… Наверное, сейчас до Гарруса наконец-то дошло, с какой лживой тварью он на самом деле связался, и теперь он сбежит от нее подальше. Даже повод не нужно подбирать – Шепард сама всех распустит. Все будет кончено, а она сама отправится туда, где самое место всем террористам. Закрыв глаза, Шепард попыталась взять мысли под контроль, но безуспешно. Лежащие на коленях руки сжались в кулаки, оставив на коже красные полосы от ногтей. Множество образов крутилось в голове, сменяя друг друга с вызывающей тошноту скоростью – теплый дождь на теперь уже несуществующей планете, ослабевшие пальцы, нажимающие красную кнопку детонатора, огромный ретранслятор в звездном небе, голографический Жнец, говорящий о бессмысленности принесенной жертвы, механический голос ВИ, сообщающий о неизбежном столкновении, сорвавшаяся попытка предупредить батарианцев, сбивающие с ног энергетические волны артефакта, Хакет в медотсеке, спрашивающий, какого черта Шепард разнесла всю систему вместо того, чтобы спасти ученую из плена, и так до бесконечности. Откинув спутанную прядь волос с лица, Шепард медленно встала на холодный пол. Нужно было что-то делать, как она может сейчас сидеть и бездействовать? Нужно что-то делать, но что? Что ей, черт возьми, делать? Для начала – успокоиться. Шепард отправилась в душ, надеясь, что холодная вода поможет ей в этом, но в результате стало плохо не только морально, но и физически. Затем она села за ноутбук, пытаясь отвлечься работой, но за два дня ее накопилось как-то слишком мало – скорей всего, Миранда взяла все в свои руки. Открыв первый документ, Шепард прочитала его, а потом перечитала. А потом снова перечитала, потому что смысл ускользал. Она не могла сосредоточиться, как ни старалась. Да и какой смысл был во всех этих отчетах и поддержании «Нормандии» и команды в рабочем состоянии? Все равно в ближайшие дни их уже не будет. Шепард попробовала последний способ загрузить себя – уборка. Она запустила робота-пылесоса, прикрепила к аквариуму и к витрине роботов-мойщиков, и пока они работали, тихо жужжа, заправила кровать без единой складки и протерла все поверхности от тонкого, почти отсутствующего слоя пыли. Порядок был наведен слишком быстро, и Шепард снова осталась наедине со своими тревожными мыслями, от которых не находила себе места. Шепард сказала Хакету, что она сделала все правильно. Хакет сказал ей, что она сделала все правильно. Если бы Шепард могла еще раз сделать тот выбор, она бы без сомнений убила всех батарианцев в Бахаке, потому что так надо. Но ей от этого ни капли легче не становилось. Подойдя к шкафу, она достала свою форму. Быстро переодевшись и затянув волосы в хвост, Шепард вышла из каюты, прокралась по пустым коридорам на обзорную палубу, стащила первую попавшуюся бутылку из бара, а затем никем не замеченной прошла через пустой медотсек в комнату с ядром ИИ. В полумраке горящая тревожным красным светом лампа напоминала главную батарею, где обосновался Гаррус. Глухо гудело серверное оборудование, голографическая панель управления активировалась, когда датчики уловили движение в отсеке. – Легион, СУЗИ, как насчет того, чтобы устроить синтетическую вечеринку? – с фальшивым энтузиазмом предложила Шепард, чувствуя себя настолько хреново, что желала сесть в какой-нибудь темный угол и рыдать над своей никчемной жизнью, оплакивая все, что уничтожила своими собственными руками. – Синтетическую? – спросила СУЗИ, появившись в терминале синим светящимся шаром. – Да. Потому что с синтетиками. И я сама немного киборг, так что синтетическую. И никому не говорить. – Вечеринки проводятся в честь какого-либо события, – сказала СУЗИ. – Мы будем что-то отмечать? – Да, прощание. Завтра я распущу команду, и все отправятся по домам, но никому об этом не рассказывать – это сюрприз. – Но разве нам не нужно в этом случае собрать всю команду? – Нет, нас троих вполне достаточно. – Это будет похоже на празднование человеческого Рождества? – спросил Легион. – Не совсем. Не так весело. Я буду напиваться, но вам пить не во что, так что просто говорите что-нибудь. – Что-нибудь? – переспросил Легион, приподняв пластины на верхней части головы. – Будет более конкретный запрос, или нам действительно говорить что угодно? – Да, что хотите, – Шепард огляделась, не нашла, на что сесть, и медленно опустилась на пол, стараясь свести болевые ощущения к минимуму. – СУЗИ, к примеру, иногда развлекает меня анекдотами. – Я бы не назвала это развлечением, – сказала СУЗИ, – в вашем случае анекдоты не выполняют свою функцию. Они вас не смешат. Я перепробовала множество разных типов анекдотов – игру слов, ситуационную комедию, просто смешные рассказы на самые разные тематики, приличные, неприличные, черный юмор, и никакого результата. – Я просила тебя их рассказывать не для того, чтобы они меня смешили. Они больше подходят для того, чтобы слушать их фоном, и при этом не засыпать, пока я сканирую очередную планету. И, между прочим, большинство действительно забавные. Шепард прочитала этикетку на бутылке. «Иласа». Спутник печали. В самый раз. Шепард сделала глоток прямо из бутылки, чувствуя на языке непривычный вкус азарийского алкоголя. Заснуть не сможет, избавиться от отвращения к себе – тоже, значит, остается только напиться до потери сознания. – Если СУЗИ будет рассказывать анекдоты, то что делать нам? – спросил Легион. – Можешь сесть рядом со мной и говорить что-нибудь тоже. Только умоляю, не анекдоты. Легион опустился на пол рядом, копируя позу Шепард. Она сделала еще глоток, ощущая, как по всему телу распространяется приятное тепло. – Почему мы, Шепард? Может, вам лучше подобрать более подходящую компанию? – предложила СУЗИ. – Нет, вы в самый раз. Мне нужен кто-то, кому на меня наплевать. Кто-то, кто не будет ей сочувствовать, кого не будет волновать зрелище того, что капитан корабля слетает с катушек. Остатки ее гордости откровенную жалость не перенесут. – Шепард-коммандер, нам не… наплевать на вас. Ваша жизнь необходима, чтобы остановить возвращение Старых Машин. – Я не совсем это имела в виду. Я пришла сюда, чтобы напиться. Что ты думаешь об этой ситуации, Легион? Тот шевельнул пластинами на голове. – Это ваш корабль. Вы можете ходить куда угодно, и делать, что пожелаете. – Нет, я снова не это имела в виду, – Шепард поджала губы, пытаясь придумать, как же получше объяснить это тысяче безымоциональных программ, а потом махнула рукой. – Неважно. – И все же, – проговорила СУЗИ, – вам нужен кто-то, кому на вас наплевать, или вы хотите этого? – СУЗИ, ты начинаешь углубляться туда, куда не нужно. Отстань. – Вы правы, мы не можем разделить с вами ваши… трудности, – сказала она, мигая голубыми огоньками над терминалом. – Советую все же обратиться за психологической поддержкой. Я могу вызвать Келли. – Нет. – У вас хорошие отношения с доктором Чаквас. И вы подолгу обсуждаете самые разные вещи с Тейном. Он делится с вами своими трудностями. Я уверена, что он выслушает вас. Как и Миранда. – Интересно, почему ты не предлагаешь поговорить с Гаррусом? – Ваше последнее взаимодействие закончилось неудачно. Я изучила несколько статей о человеческой и турианской психологии, этикет любовных отношений, и все еще пытаюсь проанализировать произошедший разговор и спрогнозировать дальнейшие действия и последствия. Шепард фыркнула и сделала большой глоток. – Ты, наверное, следила за нами двумя, как будто смотрела ужасно затянутый фильм, – сказала она. – Мне было очень любопытно наблюдать за развитием отношений, и я многое поняла на вашем примере. Правда, иногда не хватало некоторых деталей для составления полной картины, когда вы уходили с «Нормандии». – Мы потеряли связь разговора, – сказал Легион. – Недостаточно данных. – У Шепард и Гарруса возникли разногласия. Источником послужило сокрытие информации о текущем психологическом состоянии со стороны Шепард, после чего она обвинила Гарруса об умалчивании одного важного факта из его личной жизни, – объяснила СУЗИ. Шепард закрыла лицо рукой. – Разве органики не имеют права на сокрытие личной информации? – спросил Легион. – Шепард и Гаррус вступили в романтические отношения, которые основываются на честности и моральной поддержке друг друга. Обмен информацией необходим. Так я поняла. Легион застыл, некоторое время шевеля пластинами. Лепестки диафрагмы на его объективе бесконечно двигались, то сужая отверстие, то расширяя. – Мы в затруднении. Мы не можем найти смысл в создании романтических отношений между человеком и турианцем. Органики вступают в подобные отношения, следуя гормонам и инстинкту размножения. Продолжение рода в случае человека и турианца невозможно. Это тупик. Губы сами собой начали кривиться в горькой усмешке. Ситуация, где Шепард спустя несколько часов, как своими руками уничтожила целую планетную систему, сидит и хлещет вино из прямо из горла бутылки, в то время как рядом два искусственных интеллекта ищут смысл в ее романтических отношениях с турианцем, казалась полнейшим абсурдом. Сказал бы ей кто такое год… то есть, три года назад, отправила бы этого человека на обследование к психиатру. Нет, на обследование к психиатру следовало бы отправится именно ей. – Этот вопрос меня тоже интересует, – проговорила СУЗИ, – почему Гаррус, Шепард? На корабле много человеческих мужчин. С точки зрения продолжения рода Гаррус бесперспективен. Или вы, как женщина, подсознательно захотели почувствовать себя под защитой, и выбрали того, кто превосходит вас по силе. Учитывая модификации вашего тела, на «Нормандии» крайне мало подходящих кандидатов, но Гаррус под этот критерий попадает, хотя Грюнт, как сильнейший, все же кажется более предпочтительным вариантом, – на этих словах Шепард поперхнулась, а СУЗИ невозмутимо продолжила говорить, – а если вы ощущаете с Гаррусом так называемое «родство душ», то к чему нужна романтическая составляющая? А если вы не заинтересованы в продолжении рода, но всего лишь испытываете естественную для живых существ потребность в половом акте, почему, опять же, не подыскать партнера соответствующего вида? – Все, все, СУЗИ, хватит, замолчи, меняем тему, – сердито сказала Шепард. – Я пришла сюда отвлечься, а не дать вам повод анализировать нелогичные действия органиков. Алкоголь немного притуплял переживания, но все равно слушать рассуждения о Гаррусе было тяжело. Шепард безумно хотелось вернуться в тот момент ссоры и все исправить. Признать с самого начала, что у нее вовсе не все нормально, что она по уши в дерьме, и никакие силы не смогут вытащить ее оттуда. Объяснить мягко, что разговаривать на эту тему она действительно не хочет и не может. Гаррус бы все понял и дал ей время прийти в себя. Ну почему еще никто до сих пор не изобрел машину времени? Почему даже гениальные саларианцы, много веков назад вышедшие в космос, так ничего и не придумали? Если бы ее изобрели, Шепард бы любым способом нашла возможность ее использовать и вернулась бы в начало разговора, а лучше перед высадкой на Аратот, тогда она бы не попала под влияние артефакта, обезвредила бы Кенсон, и успела бы эвакуировать все население. Или лучше – перед Иден Праймом в восемьдесят третьем. Прикончила бы Сарена до того, как он убил Найлуса, а потом полетела бы на Цитадель и соблазнила Гарруса. И не потеряла бы так глупо два года своей жизни. А в идеале … Нет, так можно до бесконечности думать, с какого момента все пошло куда-то не туда. Собственная жизнь казалась Шепард валуном, скатывающимся по склону сначала неуклюже и медленно, но постепенно набирающим скорость. И теперь она разогналась настолько, что потеряла контроль и больше не могла остановиться, и единственное, на что она могла повлиять – это на направление, и на то, кого именно она раздавит при движении. Шепард сделала еще несколько глотков «Иласы», чувствуя ее покалывающую горечь, и расстегнула высокий воротник кителя, потому что стало жарко. – Шепард-коммандер, у нас есть вопрос на другую тему, – заговорила Легион. – С какой целью органики намеренно отравляют себя алкоголем? Он негативно влияет на организм, а при регулярном употреблении развивается зависимость. Так же при его употреблении нарушаются когнитивные функции, а ведь органики в большинстве своем и так не самые разумные существа. – Ну, в умеренных дозах алкоголь не так вреден и поднимает настроение. Все дело в том, чтобы расслабиться, когда не получается это сделать в трезвом состоянии. – Для поднятия настроения существуют другие, более безвредные способы. Повысить уровень соответствующих гормонов можно, выполняя различные действия – употребление определенной пищи, физические нагрузки, половой акт… – Во-первых, Легион, – перебила его Шепард, – выпить гораздо проще, чем заняться тем, что ты сейчас перечислил. Во-вторых, никто не мешает совмещать для большей эффективности. Следующая тема. – Вы можете что-нибудь предложить? – спросил Легион. Шепард задумалась, покачав постепенно пустеющую бутылку в руках. – Я тут наткнулась на одну информацию, что ты ужасен в симуляторах свиданий, – ухмыльнулась она. – Как насчет того, чтобы попытаться пройти еще раз, с советами от органика? И с советами СУЗИ, которая разбиралась во взаимо… взаимоотношениях органиков несколько месяцев? Выговаривать слова становилось труднее. Иласа опьяняла быстро, тем более на голодный желудок. – Это может расширить наше понимание, – сказал Легион. – Мы согласны. Но вам нужна платформа, которая будет визуально отображать игру. – Думаю, Чаквас будет не против, если мы ненадолго одолжим ее рабочий ноутбук.***
Ощущения были странными. Все кружилось как в невесомости. Было жарко. Кровать тверже, чем обычно, и гораздо уже. Голова постоянно сваливалась с края странной подушки. Руки то касались чего-то мягкого и теплого, то натыкались на что-то прохладное и твердое, с мелкими трещинками и неровностями. – Хватит ворочаться. – Жарко. – Так сними одежду. Как Шепард сняла китель, как чужие руки помогли ей, она не помнила. Помнила только, как она наконец смогла удобно пристроить голову, уткнувшись в горячую кожу шеи, ощущая, как под ней бьется пульс. Чужая рука бережно лежала у нее на затылке. – Прости меня. Я не хотела… – Спи, Шепард. Поговорим утром. Все было смутно и зыбко, будто ей это снилось. Проснулась Шепард в невероятно отвратительном состоянии, словно она не спала, а всю ночь непрерывно бегала по пустыне и растеряла все силы. Во рту было сухо, голова разрывалась изнутри, малейшее движение тела отзывалось болью. Шепард осторожно перевернулась, стараясь шевелиться как можно меньше, потому что под ребра словно что-то раскаленное воткнули. Она потянулась к боку, опасаясь, что рана каким-то образом могла открыться, но вроде все было в порядке, слой панацелина был цел. Затем Шепард открыла глаза, рассмотрела окружающую обстановку мутным расплывающимся взглядом, и закрыла их, надеясь, что ей все еще это снится. Но когда она снова открыла глаза, красноватый свет и знакомые поручни главной батареи, к сожалению, никуда не делись. Раздались шаги, и Шепард зажмурилась, желая исчезнуть отсюда немедленно. – Воды? – предложил двухтональный голос. – Да. Судя по звону стекла и звуку льющейся воды, Гаррус позаботился об этом заранее. Шепард приподнялась на локте, и увидела на протянутой ладони таблетку. – Это обезболивающее, – сказал Гаррус. Проклятье, как он может вести себя так заботливо после всего, что Шепард ему наговорила? Она прекрасно помнила тот его взгляд в зале совещаний, будто она ударила его, причем не один раз. Ей даже смотреть на Гарруса было стыдно, чувство собственной омерзительности было таким сильным, что хотелось провалиться под землю или хотя бы палубой ниже. Шепард приняла таблетку, осушив весь стакан, но этого оказалось недостаточно. Гаррус наполнил стакан еще раз водой из кувшина, и у нее возникло подозрение, что он читает ее мысли. – А теперь, может, кто-нибудь объяснит мне, что я здесь делаю? – спросила Шепард, более-менее придя в себя после второго стакана воды. – Ты пришла сюда ночью пьяная, забралась ко мне в спальник и почти сразу отрубилась, – сообщил Гаррус, – так что я без понятия. Надеялся, ты мне объяснишь. Шепард подняла на него ошеломленный взгляд, надеясь, что это была неудачная шутка. Но нет, Гаррус был серьезен. – Я действительно сделала это? Черт, почему ты меня не выставил? – Шепард, я не такой воспитанный, как ты обо мне думаешь, – вздохнул он. – Если ко мне посреди ночи приходит привлекательная женщина в состоянии опьянения и лезет ко мне в постель, думаешь, я не воспользуюсь этим шансом? – Э-э, шансом? – тупо спросила Шепард, все еще не очень хорошо соображая. – Шансом поспать в обнимку, ведь грелка из тебя просто отличная. А ты о чем подумала? Он сложил руки на груди и прислонился к поручням, возвышаясь над сидящей в спальнике Шепард. Казалось, он вел себя, как обычно, но она все равно улавливала легкую отстраненность. Как будто между ними выросла тонкая ледяная стена, которую еще можно было пробить, нужно только приложить усилия. – СУЗИ? – позвала Шепард. – Какого черта я здесь делаю? – Прошу прощения, – тут же выскочила голограмма, – после того, как вы с Легионом провалились в симуляторе свиданий, я воспользовалась вашим состоянием и спровоцировала на скорейшее восстановление ваших отношений. По моим прогнозам, это улучшило бы и ваше психологическое состояние, и Гарруса. Стиснув зубы, Шепард уставилась на голограмму испепеляющим взглядом. – СУЗИ, бош’тет, – процедила Шепард, – исчезни. Она потерла лоб, пытаясь вспомнить, что вчера было. Она помнила, как создавала героя-турианца, как они с Легионом и комментариями СУЗИ пытались понять, какие выбирать варианты ответов, чтобы заромансить кварианку, которая… Чем же там все закончилось? Кажется, кварианка сильно и необратимо обиделась… Кажется, СУЗИ еще говорила, что еще не поздно было переключиться на героиню азари... Все как в тумане. А еще Шепард в одиночку выпила бутылку иласы. И было даже немного весело. И какой-то спор после окончания игры по поводу Гарруса припоминался, но его содержания совсем не получалось вспомнить. – Шепард… ты что, напивалась в компании СУЗИ и Легиона? – Это должно было остаться в тайне, – злясь на болтливую СУЗИ, произнесла Шепард. Она огляделась и нашла свой китель на полу рядом со спальником. – Я не буду против, если ты хочешь еще полежать, – сказал Гаррус. – Не хочу тебя стеснять. – Мне достаточно лишь одного квадратного метра у консоли. Если ты не займешь его, то не стеснишь меня. Больше всего Шепард сейчас хотелось упасть в кровать и неподвижно лежать. Но упасть она хотела в свою кровать. А еще хотела разрешить проблему с Гаррусом. Хотела есть. Хотела, чтобы Аратот был цел. Хотела, чтобы Жнецов не существовало, а она оказалась лишь сумасшедшей, которой ее считают. Много что Шепард хотела, но не все желания были выполнимыми. Она потянулась за своей одеждой, одеяло соскользнуло с плеч, обнажив чернильные синяки по всему телу, которые в мрачном красном освещении выглядели еще более жутко. – Ты же… была у Чаквас? – уточнил Гаррус. – Да. Всего лишь ушибы, – сказала Шепард, застегивая одежду. – Сколько сейчас времени? – Уже вечер, ты проспала почти одиннадцать часов. Шепард ошеломленно уставилась на Гарруса. Впрочем, неудивительно. Она стянула с волос резинку, попыталась расчесать их пальцами и закрутила в пучок, старательно игнорируя взгляд Гарруса. Она потерла зудящий шрам на щеке, думая, что ему сказать. Так ничего и не придумала. Нужно больше времени, чтобы придумать подходящие оправдания и извинения. – Шепард, – позвал Гаррус, когда она подошла к двери. – Обязательно поговорим, но позже. Сначала нужно кое-что сделать. И… прости, что так нагло нарушила твое личное пространство. Добравшись до своей каюты, она быстро привела себя в порядок, умывшись ледяной водой. Потом на несколько минут остановилась возле аквариума, где из всех рыбок остался лишь один веслонос. Сейчас он плавал кверху брюхом. Шепард постучала ногтем по стеклу, глупо надеясь, что сейчас эта рыба одумается и вернется в правильное положение. Разумеется, этого не произошло. Она закрыла глаза, настраиваясь на то, что нужно сейчас сделать. Никаких сомнений. Никаких сожалений. Она успешно выполнила задание, как и всегда. Да, цена оказалась слишком высокой, но так было необходимо. Шепард спустилась в БИЦ, отмахнулась от вопросов Келли и проложила на галактической карте маршрут к Цитадели. Затем она отправилась в кабину пилота, и собственные шаги, отдающиеся глухим звуком по решетчатому полу коридора, казались ей обратным отсчетом. Сделав последний шаг, Шепард остановилась у панели управления рядом с креслом Джокера. Она нажала кнопку громкой связи, помолчала пару секунд, собираясь с духом, и сделала сообщение, что сдается Альянсу, распускает команду, и что завтра все должны будут покинуть «Нормандию». Речь была заготовлена заранее, но мысли все равно разбегались, а под конец и вовсе горло словно чем-то сдавило. К счастью, на твердом, хорошо поставленном голосе это никак не отразилось. Ошеломленный взгляд Джокера прожигал насквозь. В прошлый раз его списали на землю, и Шепард искренне не понимала этого странного решения, но в этот раз «Нормандия» хоть цела, и все живы. Кроме трех сотен тысяч батарианцев. – Что за лицо, Джокер? – через силу усмехнулась Шепард. – Не переживай ты так, я позабочусь, чтобы ты остался в кресле «Нормандии». За Хакетом, пославшим Шепард на это проклятое задание, остался небольшой должок. – Ох, ну спасибо, а то я уже начал задумываться об угоне, – саркастично сказал Джокер, надвинул козырек кепки на глаза и отвернулся. Вымученная усмешка тут же сползла с ее лица. – А если серьезно, тебе не обязательно возвращаться со мной на Землю, –сказала Шепард, понимая, что он ни за что не согласится уйти отсюда. – Альянсу не понравится твое сотрудничество с Цербером. – Я буду здесь до самого конца, – мрачно сказал он. Чуть задержавшись на Джокере взглядом, Шепард повернулась лицом к БИЦу. Теперь осталось сделать только последний обход, попрощаться со всеми и поблагодарить за работу. До Цитадели лететь несколько часов, нужно успеть уложиться в это время. И на этом ее работа будет окончена.