***
Вечером, когда поминки подходили к логическому завершению, Оксана продолжала неподвижно сидеть и смотреть в одну точку. Чета Матвиенко покинула Воронеж, направляясь обратно в Москву, Позов поехал навестить родителей, а Арсений, будучи гостем в этом городе, остался, но предусмотрительно снял себе номер в местном отеле. Выразив соболезнования родителям Суркова, Попов подошёл к Оксане и молча устроился рядом с ней. — Окс… Фролова не проронила ни слова, не сводя взгляда с невидимой точки на стене. — Мне кажется, что ты винишь в произошедшем меня. — Тебе не кажется, — хрипло ответила шатенка и, схватив сумочку, вышла из-за стола. Попов, слегка растерявшись, догнал Оксану у выхода из кафе. Открыв ей дверь, мужчина выпустил девушку и встал позади. — Но почему? За рулём был Шаст, но и он не виноват. Какие-то глупцы перебегали дорогу на красный… Шатенка зажмурилась, стараясь игнорировать слова Арсения. — Ты сама видела протокол, это Лёша не справился с управлением, он протаранил нашу затормозившую машину! — А по какой причине, не догадываешься?! — закричала Оксана, — Он начал подозревать, что между нами что-то есть, а Олеська своими разговорами, наверняка, подлила масла в огонь! Арс выдохнул и, скрестив руки на груди, уставился на девушку, гипнотизируя её холодным взглядом. — А теперь, глядя мне в глаза, скажи, что вы ехали не ко мне... — заключила Окс, убирая непослушную прядь с лица. — Даже отрицать не буду, к тебе. Мы все хотели покончить с этим цирком… — А покончили не с цирком, а с жизнями людей, — сухо выдавила Фролова, направляясь по аллее в сторону родительского дома. — Окс, да постой ты… — Попов догнал, убитую горем, шатенку, — Тебе самой-то не надоело разрываться между мной и Алексеем? — Не тебе меня судить, — ответила девушка, продолжая путь. — Мне, Оксан, мне! — вспылил Арс, слегка повышая хриплый голос, — Вы мне все тыкаете тем, что я тебе жизнь сломал, но собираться замуж за Суркова, а любить меня — это твой выбор. — Я тебя не люблю. — Зато я тебя люблю, Фролова. И всегда любил, — на выдохе сказал Арсений, замедляя шаг. Оксана остановилась и медленно повернулась к брюнету. Девушка подняла на него уставшие глаза и уставилась на комика так, словно лично он был виноват во всех бедах этого мира. — Я ждала этих слов, когда они были уместны, Арсений. А сейчас… На похоронах моего парня, думаешь, они мне нужны? Фролова смахнула одинокую слезу и, развернувшись, зашагала прочь, оставив Попова в тишине одиноких улиц.***
— Дашуль, завтра выписка, — пропищала Машка, зевая после утомительной дороги, — ты рада? — Не знаю. Меня беспокоит состояние Антона… Мне толком никто ничего не говорит, врачи, якобы, оберегают меня из-за состояния здоровья. Но сотрясение мозга не повод умалчивать факты о состоянии моего мужа. — Бывшего мужа, — сделала едкое замечание Мария, не понимая, почему после похорон у неё обострились все чувства относительно своих друзей. Дарья, проигнорировав колкость жены Матвиенко, тяжело вздохнула. — Я бы хотела вернуться домой вместе с ним... — Дашенька, — Катя вздохнула вместе с Красновой, — всё еще впереди. — Это-то и страшно, — заключила Мария, присаживаясь рядом с сестрой. Иванова обняла блондинку за плечи, слегка поглаживая по светлым волосам. Дашка посмотрела на Позову, которая, несмотря на свою врождённую жизнерадостность, казалась очень подавленной. Катя, обняв живот, стояла около окна, вглядываясь в соседние корпуса больницы. — Катюш, — мягко спросила Краснова, — ты мне как-то говорила, что у тебя есть связи в опеке… Машка округлила глаза и пихнула в бок Дашку, вызывая её тихий писк. — Я понимаю, что у тебя сотрясение, но не настолько же?! — заверещала Мария. — Настолько. Екатерина взглянула на сестёр и попыталась уловить суть их разговора. — Не-е-ет, ты не будешь оформлять опеку над ребёнком той дамы, которая разрушила твою жизнь! — громко заявила супруга Матвиенко. — Буду, если Катя мне поможет. — Ты уверена, что это здравый поступок? — спросила Димкина жена, присаживаясь на кровать. — Да. — сказала Даша. — Нет! — поспорила Маша, — Дашка, зачем? Этот ребёнок всю жизнь будет напоминать тебе его мать! А если ты потом не выдержишь и, вспомнив обиду на Олесю, сорвёшься? — задала резонный вопрос девушка, стараясь держать себя в руках. Краснова выдохнула и подняла уставшие глаза на сестру. — Мне это решение далось нелегко. Вот скажи, ты бы смогла оставить Серёжкиного ребёнка, если бы с его матерью что-то случилось? Иванова открыла настежь окно и высунулась навстречу июльскому солнцу, игнорируя вопрос сестры. — Катя, — Дарья повернулась к подруге, — Ну как я могу не выполнить последнюю волю человека? — Молча! — крикнула Машка, не поворачиваясь к блондинке. — А ты уверена, что не хочешь обсудить это с Антоном? — спросила Позова, мягко накрывая своей тёплой ладонью прохладную Дашкину руку. Краснова замолчала и отвернулась к окну, разглядывая, как Мария нервно отбивает кончиками пальцев незамысловатую мелодию. — Это его кровный сын. Как Антон может его бросить, даже если я не в состоянии? Тем более, Шаст собирался помогать Олесе материально, значит, отказываться от ребёнка он не планировал. Краснова обхватила себя руками, стараясь сдержать внутреннюю дрожь. Прикусив губу, девушка посмотрела на присутствующих девушек и продолжила: — В любом случае… Я не могу иметь детей и в моём положении… Малышу будет лучше, если я над ним оформлю опеку, чем он будет расти в детском доме. Ребёнок же ни в чём не виноват, он не просился, чтобы его рожали и, тем более, малыш не должен расплачиваться за грехи своей матери, — блондинка почувствовала вяжущий вкус крови во рту и поняла, что на нервной почве истерзала губы, — а Антон потом решит сам, как ему будет комфортнее. Маша, не особо любящая детей, в чём была схожа с Матвиенко, посмотрела на Катю, ища в подруге хоть каплю поддержки. — Она права, — тихо сказала Позова, вставая с койки, — и Антон будет полным дураком, если упустит возможность растить своего кровного сына вместе с девушкой, которую любит со школы. Краснова с благодарностью улыбнулась Димкиной жене, которая неуклюже встав с кровати, начала собираться на выход. — Поможешь? — одними губами спросила Дарья. — Помогу, — прошептала Екатерина. Машка, разведя руки, молча вышла из палаты, вслед за Позовой. Дашка знала, что Ивановой надо дать время остыть и не трогать её какое-то время, чтобы та смогла смириться с решением сестры.***
Август 2019 год. Москва. — Он пришёл в себя, — довольно сухо сказал доктор Дарье, которая примчалась в клинику по первому звонку. — С Антоном всё в порядке? — несмело спросила Краснова, пытаясь просканировать эмоции лечащего врача. — Он молчит. Пришёл в себя и до сих пор не проронил ни слова. Я поэтому и позвонил Вам, надеюсь, что Вы сможете разговорить Антона Андреевича. Бывшие жены обычно это делают ещё быстрее, чем настоящие. Дашка подняла тяжёлый взгляд на человека, который пытался вернуть к нормальной жизни её возлюбленного. Обжигая серыми глазами, блондинка молча встала и направилась к выходу. — Прошу прощения, — послышалось позади, — я надеялся разрядить обстановку. Краснова, не обращая внимания на выходку доктора, накинула белый халат и отворила дверь палаты, в которой находился Антон. Девушка, впервые после аварии увидев своего возлюбленного, слегка замялась, но подошла к Шастуну, осторожно присев рядом. Её дрожащая рука потянулась к кисти Антона, но тот по-прежнему не обращал на блондинку никакого внимания. — Антош… Тишина болезненно резала Дашкины уши, нагоняя на сердце животный страх, что Шаст не узнаёт её. — Батон… Ты слышишь меня? Краснова заметила одинокую слезу, скатившуяся по щеке парня. Мягкими подушечками пальцев Дарья вытерла солёную влагу, прикасаясь к слегка огрубевшей коже на лице Шастуна. — Я убил их, Даша. И чуть не убил тебя и Арса. Дарья с облегчением выдохнула, понимая, что Шаст всё помнит и осознаёт. — Антош, ты не виноват. С чего ты вообще это взял? — С недавнего времени я слышал все разговоры врачей. Многие считают, что я зажравшаяся звезда, которая не ценит человеческих жизней. — Батон, не обращай внимания, многие хотят просто нажиться на этой ситуации, постоянно мусоля её. К тому же, это не наша машина кого-то сбила, а другое авто врезалось в нас, ты-то тут при чем? Я разговаривала со следователем и видела записи камер наблюдения... Ты резко затормозил, спасая двух безголовых студентов, а Лёша, не глядя на дорогу, въехал нам в багажник… — Лёша? Какой Лёша? — слегка оживился Шастун, наконец-то переводя взгляд на бывшую жену. — Сурков, — тихо заключила Краснова, понимая, что в попытках успокоить Антона, она рассказала ему больше положенного. — Погоди… — парень смотрел стеклянным взглядом на блондинку, — то есть… — Да, Антош… Лёша погиб в аварии. Он преследовал нашу машину с самого паркинга, чтобы понять куда и зачем мы поехали, — заключила Дарья, не видя больше смысла скрывать случившееся. — Откуда он там вообще взялся? — Привёз Олесю. Полагаю, она хотела поговорить с тобой. — О чём? — задал философский вопрос Шаст, отцепляя от себя надоевшие проводки. — Антош... Я не знаю. И спросить у них никто не успел. Краснова, встав с койки, подошла к тумбе и налила в стакан воды. Протянув жидкость Шастуну, девушка вновь опустилась рядом и заглянула в зелёные глаза, убитые горем. — Антон, что бы ни случилось, я знаю, что ты не виноват. Все это знают... Шаст, проигнорировав жест блондинки, закрыл лицо ладонями, слегка надавливая пальцами на глазные яблоки. Легкий дискомфорт не приводил его мысли в порядок, парню хотелось выть, кричать, стонать, бить стены руками, в конце концов, как-то оживить ребят и спросить, за каким чёртом они поплелись в непогоду за машиной Антона, но, к сожалению, желаниям комика не суждено было сбыться. Дашка, сжав тонкими пальцами стакан, решила, что сегодня не самое лучшее время сообщать бывшему мужу, что он стал отцом. Шастун, придя в себя и узнав о смерти Наумовой, не спешил узнать о судьбе их совместного ребенка, возможно, парень полагал, что малыша постигла судьба матери, а, возможно, информация о потомстве просто вылетела у него из головы. Краснова, ощущая явную холодность со стороны Антона, аккуратно поставила стеклянную тару на тумбу и направилась к выходу. — Антон... Парень открыл глаза, услышав голос Дарьи. Он смотрел на свою бывшую супругу, разглядывая небольшой шрам на её подбородке, который, вероятно, появился у неё после аварии. Шасту было невыносимо больно от того, что его действия повлекли за собой такую цепочку необратимых событий. — Я зайду завтра? — тихо спросила блондинка, нажимая на дверную ручку. — Как хочешь, — ответил комик, борясь с желанием кричать от бессилия на всю палату. — Я тебя люблю, Антон, — сказала Краснова и вышла из помещения. Шастун, услышав удаляющиеся шаги, вновь закрыл глаза руками и, тихо содрогаясь, зарыдал.***
— Когда ты сможешь забрать ребёнка домой? — спросила Позова, собирая сумку в родильный дом. Катина жизнь была разложена по полочкам, поэтому, имея план на каждый день, девушка готовилась, что со дня на день станет матерью долгожданного сына. Обустроив детскую и подготовив родственников к тому, что скоро она окажется в больнице, Екатерина размеренно гладила пелёнки и детские комбинезончики, складывая их в стопку. Димкина жена разглядывала Дашу, пришедшую на помощь беременной подруге, — блондинка машинально подавала Кате детскую одежду и не задумывалась над своими действиями. — Земля вызывает Дашу, — сказала Екатерина и улыбнулась Красновой. Дарья вздрогнула и подняла уставшие глаза на подругу. — Извини, что ты сказала? — Когда ты заберёшь ребёнка домой? Я созванивалась со своей знакомой, она сказала, что помогла уладить формальности и, несмотря на то, что вы с Антоном разведены, тебе разрешили оформить опеку. — Малыш ещё в больнице, ему нужно лечение. Олеся не особо заботилась о своем здоровье, постоянно нервничая... Да и авария сделала своё дело, — Дашка, отдав последнюю распашонку в Катины руки, устало плюхнулась в кресло, — плюс Богдан родился раньше срока. — Богдан? — Позова вопросительно изогнула бровь и выключила утюг. — Да. Антон мне как-то говорил, что они с Олесей решили, что именно так назовут их сына. Димкина супруга замолчала, переваривая всю комичность ситуации. — Ребёнок пока проходит лечение, возможно, потребуется отвести его на реабилитацию за границу. — Откуда у тебя деньги на всё это? — спросила брюнетка, всё ещё пытаясь навести порядок в своих вещах и мыслях, — Я так полагаю, что в той клинике, где находится... Богдан... Всё не очень дёшево. — Ну... Помнишь, Антон оплатил лечение и похороны моей мамы? — спросила Краснова. — Ага, а потом он возущался, что ты ему всё перевела обратно. — После развода Шаст с левого счёта вернул мне всю сумму, — блондинка вздохнула, — но это не мои деньги и никогда ими не были. Значит, судьба намекает на то, что эти средства помогут сыну Антона выкарабкаться. Екатерина убрала все вещи в шкаф и осторожно присела около подруги. — Шастун уже знает о Богдане? — Нет, — отрезала Даша. — А чего мы ждём? — материнским тоном спросила Димкина жена. — Я не смогла ему сказать... На днях я была у Антона в больнице, он в смерти ребят винит только себя. Думаю, не самое лучшее время сообщать ему о том, что он стал папой. — То есть, — Катя подозрительно сузила глаза, — Антоха даже не спросил о том, что стало с его сыном? Он даже у Димки спросил, не родила ли я случайно... Краснова устало выдохнула и, свернувшись клубком в кресле, вновь ушла в свои мысли. — Ответ понятен, — сама себе сказала Позова, что-то набирая у себя в телефоне, — Даш, у вас-то с Антоном теперь всё нормально? — Если бы я знала, Катя, если бы я знала... Екатерина, взяв мягкий флисовый плед, укрыла свою помощницу. Спустя пару минут девушка увидела, как её подруга тихо засопела. Катя, отметив про себя, что, не получившая достаточно любви в семье, Дашка очень похожа на Савину, которая тоже из последних сил борется со сном, но под натиском теплого покрывала и объятий мамы, быстро сдаётся.***
— Как она? — хриплым голосом спросил Шастун, исподлобья глядя на Димку. — Кто? Майя Олеговна, Савина, Елизавета II, Мэрилин Монро? Антон закатил глаза, глядя на друга. — Ты знаешь кто, Поз. — Нормально твоя Дашка. Репортёры от неё отвязались, как только услышали официальную версию следствия и узнали, что ты на ней не женат. Сердце фанаток всегда бьется чаще, когда они понимают, что их кумир всё-таки свободен. — Но я не свободен, — отрезал Шаст. Дима, сидевший на стуле напротив друга, нахмурился. — А зачем тогда ведёшь себя с Дахой так, как будто тебе на неё наплевать? — Серьёзно? — Шастун ухмыльнулся, — Ты так думаешь? Спустя столько лет? И именно сейчас мне стало на неё всё равно? — Не важно, что думаю я, важно, что думает Даша. Ты снова хочешь её оттолкнуть? — Нет. Я хочу её уберечь, а получается у меня это херово. Позов непонимающе посмотрел на друга, пытаясь найти логику в его словах и действиях. — Шаст, не совершай ошибок прошлого. Вам с Дашкой надо поговорить, желательно поскорее... А то проблемы от молчанки — ваш вечный конёк. Антон проводил взглядом Поза, который собирался покинуть палату. — А поговорить вам есть о чём, уж поверь...