Жареный петушок крыльями не машет

Семь дней нам на создание мира, Минуту, чтобы его растоптать… То, что хотели, творили, То, что нужно, не создать… Я чувствовал, как будто внутри меня лопнула какая-то струна. Я должен был сразу понимать, что я не могу быть важным для Мора, если бы просто был собой. Всего минута… Одной минуты хватило, чтобы растоптать все, что с таким трудом создавалось и росло здесь, в этой ужасной серой почве, в которой ничего не должно было взрасти. Я сидел в комнате у окна и вертел в руках зеркало, которое, как сказал оракул, может показать мне Айя. Но как сильно я не старался, я не мог до него дозваться, а в этом зеркале все еще отражался я. Именно я, а не тот камаэль, которого все так обожают. Острый укол предательства снова почувствовался где-то в груди, но я уже и так был сильно ранен. Внутри я будто весь заледенел… У каждого на все свои причины, И нам их порою не понять. Семь дней нам на создание мира, Минуту, чтобы его растоптать… Я чувствовал себя ужасно, сердце будто превратилось в подушечку для иголок, оно как будто гоняло не кровь, а битое стекло по венам, и от этого было невыносимо больно. Я привык к его рукам. Я привык к его голосу, его улыбке. ‘’Мое сокровище’’… Вот что за этим стояло. Его сокровищем был не я, а тот, кого он во мне видел. А видел он во мне этого камаэля с именем, которое я даже запомнить не смог. Или я просто сильно вспылил? - Ну же, Ай, ответь мне…- прошептал я в зеркало, но оно все еще упрямо показывало мне именно мое отражение. Бледная кожа, впавшие усталые глаза, длинные отросшие волосы, потерявшие блеск и от того казавшиеся какими-то ненатуральными. Я выглядел, как единственный выживший в эпидемии чумы. - Ну же!- я потряс зеркало.- Давай! Но зеркало молчало. Я уж думал, что оно, как в сказке, покажет мне изумленное лицо Айналена, но я так ничего и не добился. Наверное, так в сказочном мире говорят, что абонент временно недоступен. Я опустил зеркало на колени, в комнате было темно, и никто не решался сюда входить. Оно и хорошо, потому что, если бы я увидел Мора сейчас, то на его лице точно застыло бы то самое раскаивающееся отчаянное выражение лица. И я бы сдался. Точно бы сломался и бросился к нему, отдавая ему то, что он хочет. А он хотел ребенка. Не от меня. От того самого камаэля. А был ли Морнавалаон на самом деле, или я с самого начала общался с тем самым героем, о котором так много слышал и знал? Что, если и меня, как Паши, не было никогда? Тогда что же означала моя прошлая жизнь? Что означали мама и папа, которые все мне позволяли? Что означал тот университет, в который я ходил? Квартира, которую я снимал. Люди, называющие себя моими друзьями, но на самом деле меня терпеть мог только Костя, да и то не всегда. Что означало все то, что я знал? Мой мир, который я считал реальностью, был просто напросто уничтожен? Так просто? И я позволил это? Но я точно знал, кто я! Я Паша, родился в Москве, учился в Национальном университете, снимал квартиру недалеко, потому что не хотел жить с родителями, которые были заняты только собой. А мне только этого и нужно было. Я вел беспорядочный образ жизни и никогда бы не подумал, что придется самому бороться за жизнь, хотя на помощь всегда приходили Мор и Ай. Итак, мы снова вернулись к фигуре Морнавалаона. Он ворвался в мою жизнь, и меня сразу к нему потянуло, его голос лишал меня рассудка, его руки лишали воли, его взгляд заставлял прощать ему все. Потому я так боялся встретиться с ним глазами, когда покидал зал. Он даже не пытался меня остановить, просто позволил мне делать все, что я захочу. Я не был ему нужен. Его целью было затащить меня в постель, соблазнить и привязать к себе. И вот я думаю… Я такой дурак, да? Из-за меня… Нет, скорее всего, не из-за меня. Не будь я тем камаэлем, или его реинкарнацией, как лучше это понимать, Мор бы не обратил на меня внимания, а я бы так и жил себе припеваючи, пока не влюбился бы в какую-нибудь красавицу, женился бы на ней и завел детей, знать не зная о каком-то там мире. А все это проходил бы кто-то, более достойный того. Тот, кто мог бы похвастаться более сильным духом, чем я. Зеркало дернулось в руках, словно завибрировало, но я так ничего и не заметил, кроме своего отражения и пухлых солнечных зайцев на потолке прямо над моей головой. Наверное, они были моими единственными спутниками, соседями и слушателями моих мыслей. Но я никак не мог остановиться. Он знал с самого начала. Потому на меня и набросился. И он скрывал… Они оба, вместе с Айналеном, молчали о том, что я такое и почему все со мной носятся… - А, ты здесь, дитя…- проговорил оракул, медленно заходя в мою комнату. - Что Вам нужно? - Пришел посмотреть на тебя, дитя… - А что Вы во мне не видели? Не насмотрелись еще на своего героя? - Ты – это только ты, и никто иной. - Поздновато об этом говорить, не находите? - Ты здесь не потому, что тебя привели. Ты сам захотел здесь оказаться. - Не говорите ерунды. Меня похитили. - Ты бы не смог пройти через барьер, если бы это было так… - Зачем Вы пришли? - Поговорить с тобой, дитя. - И о чем Вы собираетесь со мной говорить? - Ну, думаю, о тебе. - А что обо мне говорить? Ждете, что я стану Вашим камаэлем? Сам знаю, что жутко глупо, но меня откровенно бесило, что все обращаются со мной, как с несмышленышем! Я не маленький ребенок! Я знаю, кто я! - Ты не должен никем становиться. Ты и не станешь. - И что Вы хотите этим сказать? - А разве это имеет значение? - Чего?- я повернул к нему голову. - Ты все равно слышишь только себя… - Помогите Айю. Я не вижу его в зеркале. - Мы не можем открывать себя миру. Для него мы как будто редкие животные, которые ушли далеко. За твоего друга никто не вступится. Но ты можешь до него достучаться. - Как? - Для этого ему тоже нужно зеркало. Тогда ты позовешь его. - Ему тоже… А если он мертв? - Ты бы это почувствовал. - Как? - Как чувствуешь сейчас потерю своего возлюбленного. - Возлюбленного? А Вы палочку-то не перегибаете? - По вам все видно. - Вы оракул, Вам все видно. - До какой-то меры. - В смысле? Неужели этот всезнающий, мудрейший глазастый оракул чего-то не может знать? Вот это новости! - Я не видел тебя. Я не мог достучаться до тебя… - Очень мило. - Все же никакого воспитания. - И что с того, что Вы меня не видели? - Я кое-что тебе объясню… - Ну уж сделайте одолжение. Меня уже начинал бесить этот старикашка, считающий, что знает все на свете! Прямо все тайны мировоздания! - Я не видел тебя, реинкарнацию Антбалана. Мне о тебе нашептали руны, которые существуют с самого начала этого мира. Они тебя увидели в тот момент, когда родился Морнавалаон. - Что это значит? - Священные руны и есть Провидение. Они указали на тебя, его единственную пару. - Не понимаю. - Руны не могли знать, как ты выглядишь. - А по сути можно? - Как я и говорил, ты слышишь лишь себя. Но попробуй открыть уши и послушать меня. Ради Морнавалаона. - Он не умрет без меня. - У драконов одна пара, с которой они связаны. Такие как ты, обесценивают такое понятие, как связь. Но драконы слышат друг друга, понимают друг друга без слов и сходят с ума, если они разлучены с парой. - Чего? Сходят… - Так случилось, когда Адарфенум увидел Антбалана. Он сразу почувствовал близость и связь с ним. Если связь есть, вне зависимости от того, кто это и из какой расы, то она рушит все культурные преграды. Так раб стал господином, сам повелевающий слугами. Я почему-то осмотрел его с головы до ног, и мне показалось, что он знает эту историю далеко не из хронологического описания давешних событий. - Теперь, глядя на тебя, я понимаю, почему именно ты стал его реинкарнацией. Я не знаю, что он хотел сделать. То ли сбежать от своей судьбы, то ли сбежать от своего дракона, но после этого мы потеряли самого великого князя рода драконов. - Я слышал, погиб именно камаэль. - Так и было, дитя. Ты слушал, пока шел сюда. Слушал? Да мне все мозги прополоскали по этому поводу! - Но поначалу должны были погибнуть именно Адарфенум и Хинаисил. Но Антбалан не мог этого позволить. Ты ведь знаешь, чем обладают перья камаэлей? - Да уж знаю,- проговорил я. - И воспользовавшись этим умением, в обмен на свою жизнь, Антбалан вернул своего возлюбленного. - Разве это не значит, что он его очень любил? - Да, непременно, так и было… Но никто не знал, что будет потом. - И что было? Интересно, а у этой истории есть продолжение? Видимо, у всего есть продолжения, даже у сказок после слов ‘’Они жили долго и счастливо.’’ И умерли на следующий день. - Адарфенум впал в безумие и едва не уничтожил все, что с таким трудом спасал… - И что..?- я не договорил, в горле появился противный скользкий ком. - Тогда… они оба исчезли. - Кто? Оракул посмотрел на меня, говоря взглядом: ‘’Ты ведь знаешь, кто это, верно, дитя?’’ И я знал… Оборотень и дракон… Что между ними случилось, я не хотел бы знать… - Погодите, а эти отметины тогда…- я оттянул ворот рубашки и посмотрел на золотые линии на моих ключицах. Они были на мне, они были на Море, они были на Айналене… Камаэль, дракон и оборотень… Все сходится… Я с самого начала должен был это понять! - Ты уже услышал меня. - Но что же… Погодите, Вы будете шантажировать меня безумием Мора? - Я тебя не шантажирую… - Не говорите ерунды! Вы с самого начала… - Ты прав. Я хочу тебя отговорить. - Хочу Вас разочаровать. - Неужели он для тебя ничего не значит? - Я с самого начала видел в нем только Мора! Морнавалаона, а не вашего героя! А что видел он? Он видел этого чертового однокрылого медиатора! - Он не видел. - Что? Как это? - Руны, Провидение… Они не говорят ничего, кроме появления и места… - Не понял. - Руны сказали, что ты придешь. Они знали, что ты есть, что ты пара Морнавалаона. И он не спал ночами, думая о тебе. - Он думал о медиаторе. - Нет. Он думал о том, с кем у него будет вечная и нерушимая связь. - Да? - Я уже говорил тебе, руны показали, что медиатор в ином мире. Но я отговаривал Морнавалаона от путешествия. Он бы мог не выжить, если бы был хоть чуточку слаб. Я как представил, что Мора больше не будет, так мне аж поплохело! Перед глазами потемнело, а в горле снова ком появился. - Но он прошел. И вернулся сюда с тобой. - Что в этом такого? Вам надо было бы больше в него верить. - Я верил. Все верили. - И что потом? - Я уже говорил, руны не показывают места. Он сам нашел тебя, руководствуясь своей связью с тобой из прошлой жизни. - С… прошлой… - Ты реинкарнация Антбалана, он – Адарфенума. Ваша связь крепка даже после смерти. - Что Вы хотите этим сказать? - Ты ведь тоже это почувствовал, верно? Свое влечение к нему. Да там такое влечение, что и рассказывать стыдно! - Я… он правда… сам нашел меня? - Потому что ты – его пара. Он чувствует это. Но ты слеп, и не видишь этого. - Да Вы хоть знаете, как я переживал за него?! Когда он ввязался в схватку с нерубианцами, когда он рисковал в городе дроу! Не смейте говорить о том, что мне плевать на него! - Я и не говорил об этом. Я посмотрел на него, а потом снова посмотрел в зеркало. Какова вероятность того, что он сойдет с ума? Никакой. Совершенно. У нас нет связи, Мор сам ее придумал… Черт, что же мне теперь делать?! Мор будет рад, что я остался, но сейчас важно узнать, что с Айем все хорошо, а потом все образуется. Я слишком часто плыл по течению, надо идти против…