Серебро и Золото

За несколько дней до своего девятнадцатилетия Гермиона обнаружила, что занимается в библиотеке с новой компанией друзей. Панси и Джинни, казалось, пришли к какому-то негласному взаимному соглашению в первый вечер после того, как Джинни последовала за Гермионой после ужина, чтобы осмотреть спальню Старосты Девочек. Это был молчаливый поединок в гляделки. — Уизли. — — Паркинсон.— Панси выглядела так, как будто ей крайне неуютно, но в то же время отказалась, чтобы её вытолкали из собственной комнаты. — Насчет... — Джинни покачала головой. — Многие люди пытались убить Гарри, но мало кто говорил об этом в открытую. — Панси коротко кивнула и после этого ушла в свою спальню. Гермиона решила, что это было самое лучшее развитие событий. Но она была очень благодарна за то, что Панси была рядом, когда Джинни стала капитаном команды по квиддичу.       Младшая ведьма полностью погрузилась в это дело, рассматривая его как свою последнюю остановку перед профессиональной лигой. Луна следовала за ней всякий раз, когда считала это необходимым, и это было прекрасно. Было приятно хоть раз побыть в дружеской женской компании.       Так что не было ничего шокирующего в том, что она обнаружила себя в библиотеке в четверг вечером, работая над каким-то обязательным изучением Древних Рун. Панси сидела на противоположной стороне стола, откинувшись на спинку стула, пока отрабатывала движения для Заклинаний, в то время как Джинни бормотала себе под нос, расхаживая у окна и тыча пальцем в маленькую доску, которую она использовала для планирования стратегии игры в квиддич. Луна лежала на животе под столами, переворачивая карты таро по схеме, понятной только ей одной.       Дождь начал барабанить по окну, когда Джинни, нахмурившись, посмотрела в темноту. — Лучше сегодня, чем в субботу, для отбора в команду. — Она сделала паузу на мгновение, прежде чем отвернуться — Гермиона, твой день рождения в субботу, почему ты не напомнила? — Гермиона пожала плечами. Мальчики никогда не отличались особой изобретательностью в выборе подарков и не умели покупать их заранее, так что её день рождения для них не стал бы проблемой. В этом году только отсутствие подарка от её родителей послужило бы болезненным напоминанием. — Я полагаю, было бы неплохо взять выходной. — — Мы должны что-то сделать. В твоем общежитии! Давай, я расскажу тебе все грязные шутки, которым меня когда-либо учили мои братья, Панси может...Я не знаю, научит нас делать маникюр или что-то в этом роде...— — Тебе это действительно нужно, — парировала Панси, все еще глядя в потолок. — А Луна принесет нам что-нибудь с кухни, эльфы её любят. Это будет здорово, — закончила Джинни. — Может быть, Драко захочет прийти, раз он подслушивает наш разговор, — сказала Луна из-под стола.       Панси опустила ножки стула и огляделась, Гермиона посмотрела ей за спину, а Джинни выглянула в забрызганное дождем окно. Драко Малфой появился из-за книжной полки за спиной Панси. — Тебя слышит вся чертова библиотека. — Луна посмотрела на него из-под стола. — Я могу видеть твою ауру, она выглядит лучше, чем когда я видела тебя в последний раз. — Драко нахмурился, открыл рот, закрыл его и снова открыл, чтобы сказать: — Спасибо, Лавгуд, я считаю, что не быть под каблуком у маньяка-убийцы полезно для моего здоровья. Нет, я не хочу идти на вашу вечеринку, я не настолько изголодался по человеческому общению. — Панси подавила смех, когда Драко потянул за спинку её недавно выпрямленного стула, заставив его пошатнуться. — Ну, спасибо Мерлину за это, — сухо сказала Джинни. — Я не думаю, что мне понравится делать Малфою педикюр. — — Я уверен, что твои тролльи пальцы не намного лучше, Уизли. — — Отвратительно. И Драко все равно никогда не снимает носки. Никогда-а-а.— Пэнси хихикнула, когда Драко снова потянул её за стул, и осеклась, потому что её палочка всё ещё была в движении, посылая зеленые искры, летящие с кончика, попадая Малфою в лицо. Он уронил стул, отчего Пэнси резко вскрикнула, в результате чего материализовалась мадам Пинс и отправила их восвояси.       Но, по правде говоря, это был первый раз, когда Гермиона искренне рассмеялась за долгое время; ощущение было такое, словно дождь смыл слой пыли, осевший на ее душе. Выйдя в коридор, Драко пробежал мимо девочек, собравшихся у библиотеки и пожелал спокойной ночи, Гермиона спросила их: — Значит, мы можем сделать это в субботу? — и получила в ответ три искренние улыбки.       В следующую субботу Гермиона устроилась в одном из мягких, обтянутых бархатом кресел в общей гостиной между спальнями. Джинни согнулась пополам над одним из сундуков Панси, роясь в нем после того, как Панси сказала, что избавится от всего после окончания школы, чтобы «начать все сначала.» Луна ещё не вернулась с кухни, а Панси призывала крошечный котелок и бутылочки с ингредиентами к центру их круга; бросив пустую банку в Гермиону. — Вот, я слышала, что ты можешь зажечь голубое пламя, или что ты подожгла Снейпа, или подожгла унитаз... что-то в этом роде. — Гермиона усмехнулась. — Я не поджигала унитаз, я подожгла воду внутри унитаза на втором курсе. Но в остальном все правда. — Она воткнула свою палочку в банку и безмолвно заставила появиться голубое пламя. — Выпендрежница, - ухмыльнулась Панси, взяла банку и поставила ее под котел. Джинни появилась с несколькими шарфами и рубашками, обернутыми вокруг шеи, и парой потрясающих каблуков в руке. Она внимательно посмотрела на ингредиенты, которые Пэнси высыпала в котел, прежде чем сказать: — Нет... мы не... — — Иногда я забываю, что ты Чистокровная, Уизли. Но мы именно такие. — — Но это просто какая-то старая сказка...зелье на самом деле не действует, не так ли? — — Что? Боишься, что это будет не Поттер? — Гермиона прочистила горло. — Извините, но что именно мы делаем? — — Зелье родственной души, — просто ответила Панси. — Когда оно будет готово, ты бросишь туда волосок, и увидишь точный цвет глаз своей второй половинки. — Её ухмылка исчезла, когда она переоделась в свои черные брюки для бега трусцой и джемпер большого размера. — Сестры Гринграсс и я сделали это летом перед 5-м курсом. Это дало ответы на многие вопросы, которые у меня были в то время. — Она яростно заморгала и нацепила на лицо фальшивую улыбку.       Луна выбрала этот момент, чтобы вплыть в дверь с охапкой чипсов и конфет в сопровождении домашних эльфов, несущих бутылки вина и большой торт на тарелке. Она бесцеремонно сбросила все закуски на пол и заглянула в котел. — О, зелье родственной души, это должно быть весело. — На ней был пушистый темно-синий халат с лунами, а её светлые волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке. Это была бы сносная одежда для вечеринки с ночевкой, если бы не пушистые шартрезные носки на ее ногах с рисунком слив цеппелин. — Видишь, Лавгуд знает, как хорошо провести время. Ты хочешь быть первой или последней, именинница? — — Последней, — сказала Гермиона, все ещё очень скептически относясь ко всему этому, но не желая портить веселое настроение в комнате. — Я первая. — Джинни вызвалась, заняв место около котла: — Ты уже знаешь, протестируй, так мы сможем посмотреть, действительно ли оно работает. — Панси помешивала зелье, считая про себя еще мгновение, и наблюдала, как оно приобрело белоснежный цвет. — Хорошо, Уизли, один волосок, если хочешь. — Джинни добавила один волос, и оно сразу же стало изумрудно-зеленым, который узнали все в комнате. Плечи Джинни с облегчением опустились, и на её лице расплылась широкая улыбка. Она посмотрела на Гермиону, и та улыбнулась в ответ, радуясь за неё и Гарри, даже если всё это было просто случайностью. — Очаровательно, — сухо заметила Пэнси. — Двигаемся дальше. Луна, твоя очередь. — Луна опустила в зелье один светлый волосок, и оно стало темно-сапфирово-синим. Джинни пожала плечами, а Пэнси нахмурилась. — Я не знаю...— — О, я знаю. Но я думаю, что сначала должна сказать ему. — как ни в чем не бывало сказала Луна.       Гермиона придумывала список причин, по которым зелье могло менять цвет таким образом, предположив, что это как-то связано с пигментацией волос, из-за которой они казались другого цвета. Не дожидаясь больше ни слова, Панси опустила в зелье короткие черные волосы, и оно стало темно-шоколадно-коричневыми. — Да, за исключением того, что это может быть кто угодно!— Она закричала на котел. В этот момент раздался отчаянный стук в дверь, заставивший черноволосую ведьму вздохнуть. — Я открою, мне кажется, я знаю, кто это. — Гермиона распустила волосы, вырвала один, и бросила в котел, как только Пэнси отошла. На её лице появилось озадаченное выражение, пока она наблюдала, как содержимое зелья приобрело блестящий серебристый цвет; такого оттенка она никогда не видела в человеческих глазах. Две другие ведьмы в замешательстве посмотрели друг на друга. — Может быть, он вампир или кто-то в этом роде. — Гермиона попыталась пошутить по этому поводу, но на самом деле ей было немного обидно, что она даже не могла придумать цвет, о котором можно было бы подумать. Позади них Панси тянула за руку человека в зеленой футболке для квиддича к двери; снаружи была слышна завязавшаяся драка. Белокурая голова Драко появилась на пороге, когда Тео Нотт втолкнул его тело внутрь. —Ты хочешь попасть в Азкабан, Малфой? — спросил Тео, захлопывая дверь прежде, чем Драко смог протиснуться мимо него. —Остановись, они того не стоят. — Классическая ухмылка Драко была приклеена к его лицу, он угрожающе вращал палочкой, как будто мог заколдовать своего друга. Наконец, с глубоким вздохом, он убрал свою палочку. Панси вернулась в круг и бросила каждому мальчику по пакетику чипсов. — Отморозки. Ты уже бросила, Грейнджер? О...о, моя милая Цирцея...— За те несколько минут перерыва, зелье приобрело более спокойный сланцево-серый цвет. Лицо Луны расплылось в улыбке, а у Панси отвисла челюсть. — О, Драко! — Пэнси закричала, все еще глядя на зелье: — Иди сюда. — — Что? — рявкнул он, наконец, отойдя от своего места у двери. Панси указала на котел, и он настороженно посмотрел в него. Джинни ахнула, показала пальцем и встала, подпрыгивая на носочках. — Грейнджер, не могла бы ты, пожалуйста, объяснить, что, черт возьми, здесь происходит? — Когда она отвела взгляд от котла, чтобы ответить на вопрос Малфоя, то обнаружила, что смотрит в пару глаз того же оттенка, что и зелье. — Это...зелье родственной души... но... это ничего не значит...нет такого явления, как родственные души, — пробормотала Гермиона, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него.       Лицо Малфоя исказилось в замешательстве, когда он увернулся от руки Панси, потянувшейся к его волосам. — Родственная душа? Что...нет Панс... — но вместо этого он двинулся прямо к протянутой руке Тео, который потянул за платиновую прядь и передал её слизеринской ведьме. Не дожидаясь, она бросила прядь в котел, наблюдая, как зелье на мгновение приобрело ярко-золотистый цвет, а затем теплый темно-янтарный. Малфой нервно сглотнул и сказал, ни к кому конкретно не обращаясь: — Может кто-нибудь, пожалуйста, объяснить, что, черт возьми, только что произошло? — Драко слегка ударился головой о закрытую дверь когда Грейнджер убежала в свою комнату, пока ведьмы слишком громко шептались в общей гостиной. — Я не думала, что она воспримет это так серьезно, иначе я бы этого не сделала. — — Я не знаю...это было довольно напряженно. В любом случае, мне лучше уйти на ночь, спасибо за одежду. — — Спокойной ночи. — — Где Луна? — — Она попросила Тео проводить её обратно в башню Когтеврана.... оооооо... ха. — — Ха. — Он свирепо посмотрел на них со своего места перед дверью: — Хорошо, да, до свидания, Уизли. Грейнджер, открывай. У меня есть... это вино от Панси, хотя оно, наверное, ужасно на вкус, но... да ладно... — — Почему тебя это вообще волнует, Малфой? — ответил приглушенный голос из-за двери. Потому что ты нравишься мне гораздо дольше, чем я нравлюсь тебе. Потому что моя душа превратилась в мелкий туман, когда я впервые услышал, как ты кричишь от боли. Потому что я уже много лет знаю, что ты моя родственная душа. Я чувствую это всем своим существом. — Потому что последнее, что мне нужно, это чтобы «Золотая девочка» распускала слухи обо мне из-за недоразумения. — Дверь распахнулась, и на пороге появилась Гермиона с опухшими глазами, схватила его за руку и втащила в комнату. — Во что ты играешь? Клянусь Мерлином, если ты начнешь распространять обо мне слухи, Малфой! Это уже не четвертый курс. — Она скрестила руки на груди и бросила на него яростный взгляд. Она шмыгнула носом, но теребила палочку в руке, что заставляло его нервничать. — Ты действительно думаешь, что я твоя родственная душа, Грейнджер? — спросил он, подняв обе руки вверх, глядя на её палочку. — Ну, я видела свидетельства существования душ в магическом мире, черт возьми, я только что потратила целый год, выслеживая кусочки души, спрятанные в неодушевленных предметах, а затем эти объекты попытались убить нас. Таким образом, души на самом деле способны к независимому мышлению...но означает ли это, что у них есть пара? Есть ли у них семьи? Я.... Я..— — Грейнджер? — — Я говорю, что не знаю! — Гермиона посмотрела на потолок, как будто там написан ответ. — Я не знаю и не знаю, как это выяснить. Я не могу припомнить книгу, чтобы опровергнуть...— — Поцелуй меня, — выпалил Драко, потрясенный собственными словами, но у него не было выбора, кроме как попытаться отыграться. — Я никому не скажу, и мы можем притвориться, что этого никогда не было. Тогда у тебя не будет соблазна разболтать об этом всей школе. —       Гермиона поморщилась, ее брови сошлись вместе, когда она, наконец, убрала свою палочку. Её губы приоткрылись, и язык высунулся, чтобы смочить их, но по глазам все еще было видно, что мозг яростно работает. — Я полагаю, как и Крестражи... — Драко невольно вздрогнул. — Магия будет бездействовать, пока не активируется внешним источником, конечно, Волдеморту пришлось сделать, чтобы получить...— — А мы не можем? — прервал Драко — Мы можем не идти туда... прямо сейчас... — — Верно. — Она кивнула. — Что ж. — Она нерешительно прижалась губами к его рту, и, не желая упускать момент, Драко обхватил ладонью её щеку и крепче прижал к себе. Она расслабилась и ещё больше распахнула свои губы, открывая ему лучший доступ.       Его кожу покалывало, кончики пальцев покалывало от магии. Цвета вспыхнули перед глазами, и превратились в яркий золотистый свет. Чувство, похожее на чистейшую эйфорию, захлестнуло его и выбило дыхание из груди. Пальцы Гермионы запутались в волосах у него на затылке, и она цеплялась за него, как будто не могла удержаться на ногах. Она оторвала свой рот, и это было похоже на неудачную аварийную посадку на метлу. — Я ничего не почувствовала. — она не смотрела ему в глаза, только на стену слева от себя. Ее руки снова приняли защитное положение. — Я думаю, тебе следует уйти. — — Да, я тоже ничего не почувствовал. — солгал он.