Серебро и Золото

      Той ночью в своих мыслях она прокручивала поцелуй снова и снова, как фильм, поставленный на повтор. От этого воспоминания её кожа покрылась жаром, а внизу живота разгорелся огонь. Она хотела продолжения, или прекратить видеть эти образы в своем воображении, но через несколько часов сдалась.       Драко, блядь, Малфой никак не мог быть её родственной душой. Никак. Этого не может быть.       Когда Гермиона в конце концов заснула, сцена изменилась. Вместо того, чтобы разойтись после поцелуя, они задержались, и их губы снова соединились в неистовом жаре. Она вцепилась в его спину, а он двинулся вниз по её шее, его руки скользнули вверх по её джемперу и остановились прямо под грудью. Драко отступил назад, его глаза потемнели от вожделения. — Скажи мне остановиться. Скажи это, Грейнджер. — Она стянула джемпер через голову и расстегнула лифчик, позволив одежде упасть на пол. Он оценивающе оглядел её тело, и их губы снова встретились. Ее руки переместились к подолу его рубашки и потянули за него в безмолвном требовании. Когда Драко потянулся, чтобы стянуть её через голову, ресницы Гермионы на мгновение затрепетали, и в этот момент она кончила. Он исчез. Она проснулась.       Слабый осенний солнечный свет уже пробивался через окно и падал на каменный пол. Её волосы прилипли к лицу, так как по утрам они были более непослушными, чем обычно, и она отчаянно нуждалась в смене трусиков. Пытаясь успокоить свои лихорадочно бегающие мысли, она составила список… Драко Малфой не моя родственная душа. В этом нет никакого смысла. Принять душ, переодеться, надеть наименее сексуальный наряд, чтобы отвадить подсознание от тревожных снов. Позавтракать, отвернувшись от слизеринского стола. Пойти в библиотеку, найти эмпирические доказательства, опровергающие родственные души, так я и избавляюсь от проблемы родственных душ с Малфоем.       За завтраком она позволила себе один раз взглянуть в сторону слизеринского стола, уверив себя, что это для того, чтобы поискать Луну. Она была там, уставившись мечтательными глазами на Тео Нотта, который выглядел таким довольным, каким Гермиона никогда его не видела, остальным же соседям по факультету похоже было неуютно при виде новой незваной гостьи. Малфоя там не было, отметила она, но это её не волновало. Шмыгая носом, она села, гадая, не простудилась ли.       Несколько мгновений спустя она опять посмотрела на стол и задумалась, не съесть ли ей датский пирог вместо фруктов, и непреднамеренно вызвала выпечку на свою тарелку. Несколько человек повернулись, чтобы посмотреть на это, но она попыталась подыграть, и вела себя так, как будто была приятно удивлена, тем что может колдовать таким образом. Внутри же запаниковала. Стихийная магия в этом возрасте была почти неслыханной, если только при сильном эмоциональном расстройстве и почти бегом бросилась в библиотеку.       Мурашки пробежали по спине, когда она поднималась по лестнице. Может быть, её магия разыгралась, потому что она заболела? Еще одна причина поторопиться. Конечно, Гермиона знала, с какой секции она хотела начать, поэтому направилась прямо к проходу и повернулась. Там был Малфой, с одной книгой, зажатой под мышкой, и другой открытой в руках. Он шмыгнул носом, прежде чем повернуться и уставиться на неё, темные круги выделялись на его бледной коже. — Чего тебе надо, Грейнджер? — Он зашипел на неё, когда ноги необъяснимым образом понесли ее к нему. Она ненавидела, что они так себя вели друг с другом. Почему они продолжают это делать?       Как только она оказалась на расстоянии вытянутой руки от Драко, её охватило приятное тепло, как будто она только что погрузилась в расслабляющую теплую ванну после долгого дня. Гермиона ахнула и остановилась как вкопанная. Драко подозрительно оглядел её. — Что ты сделала с нами прошлой ночью? — — Я ничего не делала! У тебя... у тебя есть... симптомы? — прошептала Гермиона. Как по сигналу Драко чихнул, и серебряные искры вылетели из его палочки в кармане мантии, прожигая дыру в ткани. — Черт — пробормотал он, осматривая ожог. — Ты. Ты должна это исправить! — Он обвел их жестом. — Сегодня. — — Я не знаю, что происходит! — захныкала она, собрав все силы, чтобы не затопать ногами в отчаянии. — Хорошо, позволь мне рассказать все по порядку. В субботу я проснулась, позавтракала, пошла на игру в квиддич, пришла обратно и пообедала, занималась, пока не пришло время тусоваться с Джинни Панси и Луной. — — После того, как мы выиграли этот матч в квиддич. — Она закатила глаза, но жестом велела ему продолжать: — Мы оставались на поле, играя до ужина. На обратном пути в общую комнату я отвлекся... и в итоге пошел в комнату Панси с Тео… ты знаешь... — Его холодный взгляд не ослабевал, хотя Гермиона видела, что его серые глаза пытаются найти решение. — Я не думаю..., может зелье, приготовленное Панси, имело к этому какое-то отношение? — Гермиона покачала головой. — С другими девушками все в порядке, насколько я могу судить. Из-за чего была та потасовка в коридоре? — При этих словах его щеки порозовели. — Это не важно, это было не то...— — Это могло быть... — — Гриффиндорцы, без Уизлетты, кое-что устроили. Но по совету моего адвоката, я должен избегать любых... конфликтов....— Гермиона прикусила губу: — Ты бросил в них что-нибудь? Или они тебе что-нибудь сделали? — Его челюсть отвисла от разочарования. — Нет. Я даже ничего им не сказал, пока не оказался почти у твоего общежития... они прошлись по моей матери... — его лицо явно бросало ей вызов, защищая мать. — Это когда Панси и Тео пришлось тебя утаскивать? — — Да. — с хлопком на “а”. — Но если ты ничего не делал, это не могло стать причиной. — У нее, прямо сейчас, не было времени обсуждать слова, которыми обменялись соперничающие команды. — Ты продолжишь искать в магических болезнях, а я думаю, что видела кое-что в другом разделе, который я собираюсь проверить. — С этими словами она поспешила прочь. Что-то крутилось на поверхности её сознания. Что-то, что она выделила без всякой причины когда-то, но теперь.... но этого не могло быть. «Маггловская литература для британской ведьмы и волшебника Б. Фогса.» Память заставила ее пальцы перелистнуть на нужную страницу. «...она отличается от души Линтона, как лунный свет от молнии или мороз от огня.» Похоже, что мисс Бронте, возможно, понимала элементарную магию родственных душ, даже ходили слухи, что она была влюблена в волшебника, но предположения на этот счет могут сильно разниться. Стихийная магия родственных душ сама по себе, по слухам, настолько редкое и уникальное явление, что исследования ее достоверности ограничены и часто описываются как случайность или даже мистификация, созданная самой парой. Как бы то ни было, те, кто сообщает о наличии подобных элементов в родственной душе, часто сообщают о незаинтересованности, замешательстве, депрессии и апатии, как только их связь была активирована.       Она с трудом сглотнула. — Как только их связь была активирована. — Она хотела бы притвориться, что не было двух случаев, когда это могло произойти, но факт в том, что если они случайно не активировали её прошлой ночью, это должно было произойти...той ночью в Поместье... Люстра падала с потолка, как в замедленной съемке, как и все остальное. Нарцисса и Беллатриса кричали на ...Добби? И люстра все еще падала, огромная и золотая, с тысячами крошечных серебряных кристаллов, позвякивающих друг о друга. Ее голова кружилась от обилия разных звуков. Драко вытянул одну руку, в другой все ещё сжимая их палочки и согнул колено, как будто собирался поймать тяжелую вещь. Но почему? Разве он не дал понять ранее, что ему насрать, жива она или умерла? Что бы это ни было, он опоздал. Она все равно приземлилась с грохотом. Драко отшатнулся, когда на него посыпались осколки стекла, а Гермиона почувствовала…ничего не почувствовала… Все это время она думала, что это просто побочный эффект длительного воздействия проклятия Круциатус, что она просто онемела, а её нервные окончания были сожжены. Неужели Драко непреднамеренно наложил заклинание, чтобы защитить её? Почему он не сделал этого раньше, когда она действительно в этом нуждалась? Все ещё не было никаких доказательства того, что Драко был её родственной душой. Она швырнула книгу на стол, за которым он сидел, заставив его и других учеников подпрыгнуть. — Расскажи мне всё, что ты знаешь о родственных душах. — ___________________________________________________________________________       Когда Драко случайно поджег свой утренний чай, на самом деле поджег, он думал, что с этого момента день быстро покатится под откос. И он был прав. То, что должно было стать его первым воскресеньем без тренировки по квиддичу за несколько недель, превратилось в день переписки с Грейнджер после того, как она швырнула эту нелепую красную книгу на стол. — Расскажи мне все, что ты знаешь о родственных душах. — Он фыркнул. — Их не существует. Мы говорили об этом прошлой ночью. — Она открыла книгу там, где её палец отмечал страницу. — Теория предполагает обратное. — — Так развенчай теорию, Грейнджер. Докажи, что это не так, это звучит как чертовски хорошее времяпрепровождение для тебя. — — Я думаю, ты активировал связь, непреднамеренно, конечно, той ночью, с Беллатрисой... — Драко замер, его сердце болезненно колотилось о ребра, пытаясь вырваться наружу. У него пересохло в горле, он забарабанил пальцами по странице книги, которую просматривал. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. — прошептал он наконец, не глядя на неё. — Это ложь, Малфой. Я помню, возможно, больше, чем ты думаешь. — Наконец он перевел на неё взгляд и увидел, что она решительно смотрит на страницу, в её глазах появились слезы. Он бросил поверхностный взгляд на окружающие столы, прежде чем снова заговорить. — Тот день, в прошлом году, был одним из худших дней в моей жизни, и поверь мне, их было много. Но война окончена, и твоя ставка выиграла. Так что неважно, что произошло между нами в тот день, используй свой большой несносный мозг, чтобы понять, почему наша магия выходит из строя, и мы оба сможем двигаться дальше. — — Почему ты просто игнорируешь это? Почему ты не хочешь сказать мне, что... — — Этого было слишком мало, слишком поздно, Грейнджер! Этого было недостаточно! Ущерб был нанесен, моя тетушка психопатка уже нанесла ущерб, и я ничего не сделал, чтобы остановить её. Ничего! И не думай ни секунды, что я не знаю в точности, что ты чувствовала, потому что она то же самое делала со мной, когда учила бороться с непростительными. Я знаю, что этот гребаный нож проклят, и это отвратительное слово навсегда запечатлелось на твоей руке. — Слова полились из него быстрее, чем он смог остановить себя. К концу это было все равно, что пытаться удержать воду между пальцами. Золотое пламя вырвалось из его палочки и пара книг упали с полок позади них, и он понял, что уже стоит на том месте, где сидел секунду назад.       Как обычно, Гермиона Грейнджер стояла на своем. Она даже не вздрогнула во время его тирады, она просто погладила корешок книги, как будто пыталась успокоить испуганное животное. Когда молчание между ними, наконец, угрожало раздавить их, она заговорила. — Что заставило тебя измениться? — Последнее, что Драко хотел делать, так это отвечать на этот ужасный вопрос. Слова кричали и гремели в клетке его разума, в которой были заперты, пока у него не заболела голова. — Ты заставила. Давным-давно. — Она едва слышно вздохнула и коснулась губ. Ее розовый язычок высунулся и облизнул нижнюю губу, когда она о чем-то задумалась, о чем он даже не мог догадываться, наблюдая, как она двигает этими губами. — Я кое-то почувствовала. Прошлой ночью. Когда мы целовались. Я просто не хотела этого признавать. —       Нож вонзился ему в живот. Она тоже чувствовала это, но даже мысль о том, чтобы быть с ним, вызывала у неё отвращение. Почему бы и нет? Она вздернула подбородок, чтобы посмотреть на него, и в этих темных глазах была та немного пугающая искра. Зависнув на краю его личного пространства, она подняла к нему свое лицо. — Что ты делаешь? — Он должен отшатнуться, он должен вздрогнуть, он должен оттолкнуть её, пока она не убежит с криком. Вместо этого его руки просто застыли по бокам. — Развенчиваю теорию. — пробормотала она, прижимаясь губами к его губам.       Мир снова взорвался фракталами света. Магия покалывала его кожу, как тепло, когда он прижался к ней, проверяя, что она будет делать. Она приоткрыла рот, чтобы углубить поцелуй. Это не было похоже на поцелуй с другими, кого он целовал раньше, то было скорее средством достижения цели. Это было похоже на пребывание в идеальном состоянии существования, и он был бы счастлив остаться таким навсегда. Но что-то в глубине его мозга хотело, чтобы он проверил, продвинулся дальше, чтобы навсегда ощутить её вкус на своем языке. Грейнджер подумала о том же, потому что в этот момент её язык скользнул по его нижней губе. Наконец он заставил свои руки подняться и осторожно обхватить её лицо, а её руки обвились вокруг его талии. Все было горячим и холодным, светлым и тёмным, обжигающим и успокаивающим, серебряным и золотым одновременно. На мгновение он даже забыл, что они всё ещё в библиотеке, пока …       Кто-то прочистил горло и постучал ногой по ковру рядом со столом. Панси стояла рядом, руки на бедрах, с самодовольным видом, от которого можно было задохнуться. — Некоторые люди пытаются учиться, вы не знали? — сказала она, уголки её рта приподнялись в попытке сдержать улыбку. — Но, конечно, не ты, Панси? — огрызнулся Драко, в основном раздраженный тем, что их прервали, отчасти испытывая облегчение от того, что их прервали. Эта история с Грейнджер была такой странной и зыбкой, не говоря уже о том, что, если всё пойдет насмарку, это может быть использовано против него на суде. Судебный процесс. Чертов суд. Она не знала. Ему придется рассказать ей.       Грейнджер обхватила его руку своей, и весь воздух покинул его легкие. — Давай проверим эти книги и отнесем их обратно в мое общежитие, мы сможем разобраться во всём лучше, не беспокоясь о том, что нас подслушают. Он выгнул бровь, глядя на нее. — Просто...просто поговорим. Нам нужно сначала разобраться в этом, прежде чем мы увязнем слишком глубоко. — Она потянула его за руку. — Пойдем. —