*
Тоби положил на стол распечатанные снимки, и пока старый компьютер с утробным жужжанием приходил в чувства, он поджёг сигарету. В голове уже созрел заголовок.До чего доводит злоупотребление запрещёнными веществами
— Как живой, — промямлил Тоби, рассматривая первый снимок. Компьютер издал радостный звук. На мониторе высветилось приветствие прямо поверх фотографии с Сандрой Хименез, поставленной на рабочий стол. Журналист начал писать. Мэйбл Пайнс, местный Микеланджело в юбке, уже не знает как привлечь к себе внимание… Он взглянул на второй снимок. В груди что-то тревожно зацарапалось. Положив его рядом со вторым, Тоби пригляделся внимательнее. Он не заметил, как уронил столбик пепла себе на колени. — Святые угодники, — пропищал он. Как такое возможно? На второй фотографии статуя отчётливо меняет направление взгляда. И даже будто прищуривается. Тоби тушит сигарету, не сразу попадая в пепельницу. Он натягивает на плечи пиджак и чертыхается, когда понимает, что напялил его швами наружу. Он исправляет оплошность по пути к дверям. Когда Тоби хватает свою потёртую шляпу с гвоздика на стене — в дверь вежливо стучат. — Кого там ещё принес… На пороге оказывается... Скульптура. От неожиданности и возникшего в груди суеверного страха, журналист пятится назад. — Вы! — пищит он, тут же понимая, как это всё-таки глупо. — Простите, — обезоруживающая улыбка на губах незваного гостя кажется слишком яркой для тонущей в сумраке маленькой прихожей. — У вас есть время на разговор со мной? Он ступает внутрь, прикрывает за собой дверь и протягивает ладонь. — Уильям Сайфер. Можно просто Билл. — Тоби, — кряхтит журналист, отвечая на крепкое пожатие. Кожа тёплая, вполне человеческая. — Уже знаю, — усмехается Билл. — Как скверно вышло! Мисс Пайнс любит людей разыгрывать. — Простите, не понимаю о чём вы… — Тобби ничего не может поделать с тем, когда Сайфер протискивается мимо него и оказывается в комнате, где происходит весь рабочий процесс. Ему даже становится стыдно за забитую бычками кружку, исполняющую роль пепельницы и прочий мусор на столе и на полу, вроде приобретших цвет ржавчины яблочных огрызков, пятничных бутылок из-под пива, и рваных носков. — Красивая женщина, — глядя в монитор, бросает Билл. — Ваша жена? — Нет, — Тоби мучительно краснеет и возвращает на экран недописанную статью. — Ох… Безответная любовь. Как трагично. А могла бы быть взаимной, — он переводит взгляд на него. Радужки у него светло-золотистые. Тоби нигде таких не видел. Разве что у кошек. — Я… Что? Это просто невозможно. Он даже смеётся. Где он, а где Сандра? — Всё возможно, — мягко поправляет его Сайфер, и его странные глаза приобретают почти зловещий блеск. — У меня к вам предложение, Тоби. Тот лишь растерянно разводит руками. — Вы должны удалить все эти фотографии с моим участием. — Я так понимаю, никакой статуи не было? — Правильно понимаете. — Но тогда зачем… — Я же сказал, у Мэйбл странное чувство юмора. Иногда оно переходит все границы, но я всё равно не могу отказать ей и не подыграть… Вам это разве не знакомо? Улыбка, расцветающая на его губах, заставляет Тоби заторможенно кивнуть. — Удаляйте снимки. Не до конца осознавая происходящее, Тоби принимается послушно выполнять просьбу. Он отдаёт оставшиеся распечатки Биллу, и тот прячет их в карман, аккуратно сложив. — А вы кем приходитесь мисс Пайнс? — не удерживается Тоби. Сайфер на секунду застывает, затем его лицо вновь освещает улыбка. — Я её хороший друг. Он бесцеремонно хватает журналиста за руку и пожимает так отзывчиво, будто тот только что спас ему жизнь. — Очень приятно иметь с вами дело! Удачи на завтрашнем свидании. С этими словами он тут же покидает его дом. Тоби даже не успевает спросить, о каком свидании идёт речь. Он обессиленно падает на стул и хмыкает. Он всё ещё может написать что-нибудь этакое. Даже ничего удалять не придётся.Творческие причуды или запрещённые вещества?!
Мэйбл Пайнс, местный Микеланджело в юбке, уже не знает как привлечь к себе внимание. На этот раз она действует не в одиночку. Ей помогает таинственный новый знакомый — некий Билл Сайфер. То, что они учудили — наверняка заставит вас удивлённо воскликнуть: «Да кому только в голову такое могло взбрести?» Настроение у Тоби росло с каждой рождающейся строчкой. Он так втянулся в работу, что не сразу различил трель телефона. Он снял трубку, и удерживая её плечом, продолжил писать. — Слушаю! Когда последовал отклик и стало ясно, кто по ту сторону провода, Тоби так и завис, глядя на недописанное слово «разумеется». Оно тут же показалось ему каким-то несуразным. Спустя время он понял, что Билл его не обманул.*
Для начала Мэйбл пришлось убедиться несколько раз, что никакой статуи в её мастерской действительно нет. Была ли вообще эта статуя? Мэйбл забилась на заднем дворе. Скрип качели впивался в тишину. Она смотрела, как скользит пух по воздуху, и всерьёз пыталась отыскать в памяти какой-нибудь совет на тему: «что делать, если вы сходите с ума?» Ведь скульптуру не видел никто. Мэйбл встрепенулась, сильнее сжав нагретую на дневном солнце цепь. Никто, кроме журналиста! Она не успела решить, что с этим делать. С другой стороны двора послышался подозрительно знакомый голос. Мэйбл с сожалением покинула уединённое место. — Привет, Робби. Он тут же сгорбил плечи, будто находя своё присутствие здесь очевидно нелепым. Мэйбл поправила волосы и постаралась сделать лицо человека, которому не мерещится всякая хрень. — Если ты по поводу денег, то я верну… — Дурацкие цветы, — он ткнул пальцем в сторону стоящих прямо на земле горшков. Мэйбл перевела взгляд с них обратно на Робби. — Ты пришёл сюда, чтобы только это сказать? Сердце тронула смешная обида за выращенные собственноручно настурции. — Нет вообще-то, — Робби спрятал руки в карманы толстовки. — Клиенты моих родителей хотят забабахать какую-то хрень на могилу. Я пришёл передать их номер, — он вытащил смятый листик и шагнул ближе, протягивая его. — У тебя всё нормально? Мэйбл успела уколоться о беспокойство в его глазах. Это вызвало досадное чувство. Она спрятала взгляд, мусоля аккуратно выведенные цифры. — Всё хорошо. Передавай родителям привет. Робби кивнул. Он замялся, хотя было очевидно, что понял намёк. — Если что, то… — он неловко умолк. — Пока, в общем. Он развернулся и поплёлся назад, по пути стукнувшись рукой о почтовый ящик. Проводив его озадаченным взглядом, Мэйбл тяжело выдохнула. С каждой встречей Валентино вёл себя всё чуднее. Она могла бы попытаться разгадать эту сомнительного содержания загадку, если бы внимания не требовали вещи более... Жуткие. Да, жуткие и непонятные. Мэйбл вернулась в дом, совершенно не зная куда себя деть. Она чувствовала себя тем самым пухом, что бесцельно следует за течением воздуха. Удивления почти не возникло, когда в её гостиной обнаружился Билл. Мэйбл лишь неуклюже застыла на пороге, наблюдая за тем, как он лениво расхаживает перед книжными полками. — И это то, что люди сейчас называют литературой? — с долей скепсиса спросил он. Видимо, заметил её присутствие. Он обернулся, брезгливо зажав тонкими пальцами ярко-розовый корешок. — Только не говори, что ты это читала. Мэйбл вдруг почувствовала раздражение. Она преодолела разделявшие их три шага и выхватила книгу из его рук. Его хмыканье лишь расшевелило внутри ком спесивых, ядовитых чувств. — Так, — выдохнула она, сдувая чёлку. — Либо ты говоришь мне правду, о том, кто ты нахрен такой, либо... Билл заинтересованно уставился на неё. В причудливой игре теней его зрачки удлинились. — Либо? — Я ещё не придумала, — призналась Пайнс. — Но будь уверен, просто так я это не оставлю. — Как давно мне никто не угрожал! — в голосе переливался восторг. Билл потом резко набросил на себя задумчивый вид. Он прошёлся туда-сюда. — Но я пока не хочу быть твоим врагом. Мэйбл деловито поставила книгу на место и уселась в кресло, стоящее чуть поодаль. Так ей стало немного спокойнее. Она скрестила руки и смерила Билла непроницаемым взглядом. — Это всё ещё не объясняет мне того, кто ты. Мэйбл раздосадовано зажмурилась, понимая, что вопросов на самом деле гораздо больше.*
Чем больше они находились в этом городе, тем сильнее Пасифика понимала причины, по которым сбежала из Гравити Фолз, едва предоставился шанс. — Люди здешние меня вымораживают, — Пасифика щёлкнула зажигалкой и с наслаждением затянулась. Она поставила локти на столик и наклонилась ближе к Дипперу. — Клянусь богом, эта старая прошмандовка… — Тише. Нортвест закатила глаза, но выдохнув в сторону дым, продолжила шёпотом: — Только что обсуждала мой зад с теми безмозглыми курицами. — Сьюзен всегда так делала, не бери в голову, — Диппер легко улыбнулся, на его щеках проступили эти чёртовы ямочки. Пасифика отвернулась. Интересно, он отреагировал бы с таким же безразличием, если бы узнал, что толстуха успела поболтать и о нём? — Кажется, это она, — пробормотал Диппер, вытянув шею. Он помахал рукой и приподнялся. Пасифика обернулась. К ним торопливо приближалась худосочная женщина с ярко-красными волосами, что самым непристойным образом торчали во все стороны. Она расплылась в фальшивой улыбке, и все трое обменялись формальными любезностями. — Извините за выбор места, — выдавила она, усаживаясь. — Я бы назначила встречу в офисе, но там сейчас полный бардак. Ловят опоссумов. Представляете? Пасифика кисло усмехнулась и вдавила окурок в пепельницу. — С трудом, — вполголоса отозвалась она, едва удержавшись от едкого замечания, что нападением опоссума вполне можно объяснить её причёску. — Итак, — прокашлялся Диппер. — Миссис Хаттерн… — Просто Джессика. Боги. Пасифика была готова поспорить, что та подмигнула. Что-то вроде возмущения поползло поперёк всех мыслей. Пасифика едва успела себя отдёрнуть от очередной колючей шутки. — Этот дом доставил нам немало проблем, — хмыкнула Джессика. — Сначала мы просто сдавали его в аренду. Но его местоположение, почти на краю города, всё усложняло. Туристам было проще снять номер в трёхзвёздочной «Глории», а местные как правило целые дома не снимают. — Это всё понятно, — протянула Пасифика. — Вы лучше про труп на чердаке расскажите. Взгляд Пайнса полыхнул негодованием. На лице Хаттерн продолжала висеть глупая улыбка, которую она через несколько мгновений убрала. — Не было трупа, — осторожно подметила она. — Кровь, — да. А вот трупов никаких не было. — Кровь? — приободрился Диппер. — Огромная лужа крови. Господи, такой кошмар, — вспоминая это Джессика успела состроить глазки. — Даже с потолка капала. Жуть. — И вы, конечно, как самая настоящая Золушка вооружились ведрами и тряпками, — Пасифика выгнула бровь. — Новые жильцы не успели ещё побывать на чердаке. Джессика повернула к ней лицо с промелькнувшим по нему раздражением. — Нет! То есть, я наняла уборщиц, но сначала вызвала копов. Вы что, милочка, решили, что я настолько безалаберна? — Судя по тому, что вы решили ничего не говорить покупателям… Пасифику перебил Диппер. — Полиция ничего не нашла? — Нет, — выдохнула Хаттерн, всё ещё варясь в недовольстве. — Они только обмолвились, что… Она замялась и уткнулась взглядом в навострившую уши Сьюзен, что ни с того ни с сего решила протереть соседний стол. — Что в этом доме уже происходило кое-что нехорошее, — почти прошептала Джессика, подавшись вперёд. — Знаете, что самое странное? — Да? — Полицейский сказал, что приехали как-то на вызов, их встретила заплаканная, измученная девушка. Она заверяла, что её то ли похитили, то ли держали силой, то ли всё вместе. Не суть. Пасифика посмотрела на Диппера. Он сидел, не шелохнувшись, ловя каждое слово Джессики. — Я спросила, как звали эту несчастную. Представьте моё удивление, когда имя совпало с девушкой, что снимала на тот момент этот чёртов дом. — Как её звали? — голос Диппера звучал напряжённо. Хаттерн проводила глазами удалявшуюся в дальнюю часть зала фигуру официантки. — Мэйбл Пайнс, — выдала она и округлила глаза. — Вы её знаете? — Это уже не ваше дело, — отрезала Пасифика, выкладывая на стол несколько купюр. — Спасибо за информацию. Она поднялась и потянула Диппера за собой. Его молчание действовало на нервы. На улице гулял прохладный ветер, Пасифика зябко поёжилась, направляясь в сторону их машины. — Зачем Мэйбл снимала целый дом? — спросила Нортвест уже внутри. Она вздохнула, бегло окинув полупрофиль Диппера. — Я имею ввиду, она ведь не могла… — Нам нужно найти её, — объявил Пайнс. Пасифика не стала возражать. Хотя больше всего на свете мечтала о таких мелочах, как постель и ванна с пеной. — Если ты, конечно, не устала, — неожиданно добавил Диппер, повернувшись к ней. На его лице поселилось незнакомое мягкое выражение. Пасифика уверенно мотнула головой. — Нет, совсем нет. Диппер посмотрел на неё, словно ища скрытый шифр. Его брови поползли наверх, это означало, что сейчас он протянет: «Точно?» Пасифика опередила его: — Точно.