Just another usual morning

Каспбрак не знал, что думать уже достаточно долго. Дни шли, а в голове крутился тот миг, когда Эдди впервые пришла в голову мысль о том, что его чувства могут быть взаимны. Их общение с Тозиером продолжалось в прежнем русле за исключением одного но: тактильность стала чем-то очень привычным. Мальчики стали гораздо чаще обниматься и неловко касаться друг друга. Последней каплей для Эдди была ночь выходного дня, когда они провели целый день вдвоем, потому что никто из неудачников не мог присоединиться. А когда пришло время ложиться спать, Ричи разлегся на всю кровать, злорадствуя над тем, что теперь Каспбраку некуда лечь. — Рич, пожалуйста, двигайся, я правда хочу спать, — устало пробормотал Эдди, смотря на Тозиера, в котором к тому моменту уже тоже не было ни капли энергии. — Ладно-ладно, Спагетти, ложись, — Каспбраку показалось, что в том, как этот кудрявый быстро согласился сдать позиции в издевках был какой-то подвох. За такое короткое время, похоже, Эдди удалось достаточно изучить «брата», потому что он попал в точку своими догадками. Ричи отодвинулся к стене, выставляя одну руку в бок на уровне подушек и тем самым, закрывая всю вторую половину кровати. Он мотнул головой на свое плечо, приглашая Каспбрака лечь на него. Шатен замер в недоумении. Его глаза бегали по сонному Тозиеру, который, кажется, не вкладывал совершенно никакого подтекста в этот жест. Его мокрые кудри после душа сексуально лежали на лице, слегка закрывая два прикрытых наполовину глаза, и это выводило Эдди из себя. Каждая клеточка его тела желала лечь именно на плечо Ричи, крепко его обнять, поцеловать в макушку и прижаться как можно крепче, чтобы никогда не отпускать, но позволить себе этого он не мог. Внутри мальчика бушевал настоящий ураган из приторно противной смеси восторга, злости и печали. Его эмоциональный диапазон, казалось, не был таким огромным до появления Ричи в его жизни. Однако теперь приходилось учиться держать весь этот букет душевнобольного в себе, выдавая себя внешне лишь крепко сжатыми кулаками и красным от стыда лицом. Второе в данной ситуации хотя бы нельзя было распознать — комнату поглощал мрак. Эдди стоял в неестественной позе, вновь выпрямившись по струнке и с совершенно глупым выражением лица, но Тозиер либо ничего не замечал, либо умело делал вид. — Я долго буду ждать? Или мне лечь как прежде? Тогда ты пойдешь на диван… — нарочито задумчивым тоном сказал брюнет и стал очень медленно возвращаться в прежнюю позу, но оставляя руку в вытянутом положении. — Нет! — неожиданно для себя почти выкрикнул Эдди и кинулся к кровати. Он быстро упал на нее, но тут же пожалел, что не ушел вниз, спать там, где хотя бы не придется пол ночи страдать от подступающего к горлу желания прикоснуться своими губами к губам Ричи. Однако отступать было поздно: его голова уже лежала на руке Тозиера, пусть и на приличном расстоянии от самого парня. Каспбрак тут же отвернулся на другой бок, потому что не был готов выдержать зрительный контакт с Ричи в таком положении. Мальчик постарался сдвинуться как можно ближе к краю, свернувшись клубочком и испытывая при этом ужасный физический дискомфорт от такой неудобной позы. За спиной послышался тяжелый вздох, а после Эдди почувствовал руку Тозиера на своей талии, которая настойчиво подтянула Каспбрака ко владельцу вплотную. Все мышцы шатена напряглись от того, что он чувствовал спиной туловище Ричи, чья рука, которой он притянул «брата», уже лежала сверху Эдди, обнимая его. — Ты чего как чужой? Там же неудобно, — совершенно спокойно проговорил Тозиер, теперь уже закидывая ногу на Каспбрака, тем самым прерывая хотя бы какие-то попытки того вырваться. Сразу после этих слов Ричи замолк и перестал реагировать на какие-либо движения и слова, будто уснул. Эдди так и не понял, делал ли Тозиер вид или действительно отрубился из-за усталости. В любом случае, на разговоры у Каспбрака сейчас не хватило бы никаких эмоциональных сил, поэтому он просто закусил губу почти до крови, испытывая эйфорию и неловкость в одно и то же время. Эдди, зажатый в такие тёплые объятия этого идиота, пролежал пол ночи, как и предсказывал, пытаясь не дышать и, чтобы не разбудить случайно Ричи и не заставить его тем самым поменять позу. Каспбрак окончательно запутался, потому что, пусть в их общении было действительно много прикосновений, ЭТО казалось перебором. Парень не мог быть против, он был счастлив уснуть так, но он твердо решил, что пора прекратить скрываться и посоветоваться с тем, кому можно доверять.

***

— Т-так и что за с-с-срочность, чувак? Я отменил п-планы, чтобы с тобой встретиться. Утром следующего дня Эдди позвонил своему лучшему другу, сказав, что ему очень нужно поговорить. Билл удивился, но отказывать не стал, поэтому они вдвоем пошли в клубный дом, сказав, что хотят провести время наедине. Каспбрак даже приблизительно не представлял, как преподнести информацию другу. Он ходил из стороны в сторону, шурша по землистому полу ботинками. Денбро сидел на потрепанном диване, водя головой вслед за движениями Эдди и пристально разглядывая его. — Я не знаю как начать, Билл, — пробормотал Каспбрак, запуская руки в копну нечесаных волос. На его лбу выступили капли пота, сердце бешено колотилось: было видно, как ему тяжело. Пусть Каспбрак и смирился со своими чувствами, у него не было ни малейшего представления о том, как ими поделиться с кем-то вслух. — Т-так, — Денбро встал с дивана, подходя к Эдди и кладя тому руки на плечи, тем самым останавливая и налаживая зрительный контакт, — П-п-просто скажи, в чем дело. Эдди выдохнул. Он сам был инициатором встречи, ради которой его лучшему другу пришлось поменять планы. Юноша просто обязан все рассказать. По-хорошему, он должен был сделать это еще раньше, но не находил в себе никаких сил и смелости. Каспбрак тяжело выдохнул, собираясь с мыслями. — В общем. мне кое-кто нравится и… Я совершенно не уверен в том, что это правильно, но… я… просто… — Эдди замямлил и забегал глазами по сторонам, всеми силами стараясь не смотреть Денбро в глаза. — Я знаю, — твердо выпалил Билл, усмехнувшись и отпуская друга. Он развернулся и вновь сел, совершенно спокойно смотря на Эдди, который остолбенело глядел в ответ исподлобья. Оба замолчали на какое-то время, а после Денбро подал голос, — Если я все п-п-правильно понял, т-то это Ричи. Не так ли? Покой в голосе друга заставлял все тело Эдди вывернуться наизнанку. Его так поражало то, что те чувства, с которыми он так долго боролся и из-за которых ему пришлось претерпеть столько боли, воспринимаются другим человеком с такой легкостью. Это порядком успокаивало шатена, ведь он мог больше не переживать за то, что лучший друг отвернется от него, но одновременно с этим его злило то, что он сам придавал столько негативного значения этим чувствам, а это оказалось бессмысленно. Эдди также не представлял догадался ли об этом только Билл или вообще все неудачники. Если так, то знает ли сам Тозиер? Каспбрак стал прокручивать свое поведение в голове и с каждой секундой осознавать, что только слепой мог не заметить его трепетное отношение к Балаболу. Юноша нервно сглотнул и коротко кивнул на слова Денбро, по привычке сжимая ладони в кулаки. — Эдди, п-послушай. Я т-т-твой лучший друг, я просто н-не мог н-не заметить. Это ничего не м-м-меняет в нашей дружбе, но что-то мне подсказывает, ч-ч-что ты не просто решил п-пооткровенничать. — Я просто подумал… — Каспбрак собрался с мыслями, повернувшись к Биллу в пол-оборота. Юноша сумел слегка успокоиться, услышав слова Денбро об их дружбе. Однако для того, чтобы поведать о своих догадках, ему требовалась новая порция смелости, которую он пытался старательно в себе отыскать, — Не может ли Ричи испытывать тоже самое ко мне? — промямлил мальчик себе под нос. Со словами: «Д-давай разберемся» Билл предложил Эдди сесть рядом и все рассказать. Каспбрак потратил около тридцати минут на свой монолог. Сначала слова еле связывались друг с другом, но с каждой секундой голос приобретал все большую уверенность, а предложения становились все более красочными. Эдди рассказал абсолютно все, что успело произойти. Юноша привел множество доводов, по которым Тозиер и вправду мог быть неравнодушен к нему. Денбро сидел неподвижно, сохраняя зрительный контакт и очень внимательно слушая. Кажется, он пытался сопоставить все факты и более трезвым умом осмыслить все сказанное Эдди. Именно это и нужно было влюбленному сердцу, которое видит все через призму розовых очков. — Я н-не хочу раньше времени д-делать выводы, — начал Билл спустя несколько минут раздумий после завершения рассказа друга, — Но если все т-т-так, как ты г-говоришь, то Ричи действительно к т-тебе неравнодушен. — Ты правда так считаешь? — с глазами, полными надежды поинтересовался Каспбрак. Он был поражен тем, как Биллу удалось его разговорить, при этом ничего не делая. Похоже, Эдди уже очень давно было необходимо выговориться хотя бы кому-то, ведь он на протяжении такого длительного времени держал все эти волнения в себе. Именно поэтому, стоило ему только открыть рот, как слова бесконечным потоком полились из его уст. — Да, п-правда, — заверил друга Билл. Каспбрак моментально просиял так, будто это не Денбро дал ему подтверждение догадок, а сам Ричи. Лучший друг тут же попытался осадить Эдди, но, кажется, было поздно, потому что мальчик уже был на седьмом небе от счастья. Друзья провели еще битый час, сидя вот так и обсуждая все происходящее. Билл заверил Каспбрака, что в его чувствах нет ничего постыдного, и, раз уж на то пошло, ему бы со своими душевными метаниями обратиться к Стэнли. Денбро также убедил юношу в том, что его чувства никак не влияют на их дружбу, ведь Билл готов принять любого Эдди, лишь бы счастливого. Под вечер парни уже веселились, подшучивая над этой темой и отлично проводя время за обсуждением других вещей. Каспбраку был нужен этот разговор, чтобы убедиться в том, что он не чувствует ничего запретного. Однако то, как сам мальчик уверовал в ответные чувства Тозиера могло сыграть с ним злую шутку.

***

Наступило двадцать пятое декабря. День, в который должна была состояться грандиозная вечеринка учеников старшей школы Дерри в честь Нового года. Неудачники приняли решение обязательно сходить туда, а после, отметить праздник своей компанией прямо в новогоднюю ночь. Все кроме Ричи и Эдди радостно отпрашивались, а «братья» решили просто сбежать, зная, что положительного ответа они не получат никогда в жизни. После разговора с Биллом Каспбраку стало куда легче. Он видел намеки в каждом действии Ричи, что заставляло его внутренне трепетать и надеяться на большее. Денбро активно поддерживал своего лучшего друга, хотя и неоднократно просил его не делать поспешных выводов, но разве Эдди уже мог остановиться. Мальчик спустя еще пару ночей, проведенных в объятиях Ричи, принял твердое решение признаться ему в чувствах на вечеринке. У Каспбрака никогда не было такого опыта прежде, однако он активно пытался убедить себя в том, что, раз чувства взаимны — бояться ничего не стоит. Чем раньше он скажет о том, что влюблен, тем скорее получит ответ о взаимных чувствах и у них появиться хоть какой-то шанс на отношения. Билл поддержал эту идею, сказав, что будет весь вечер рядом и поддержит, если вдруг Эдди решит оступиться. Денбро действительно был хорошим другом, ведь желал самого лучшего Каспбраку. Билл тоже был почти уверен в чувствах Ричи, поэтому сам настаивал на признании своего лучшего друга. Он также обещал держать все это в тайне от других неудачников до тех пор, пока Эдди со всем не разберется. Денбро забрал «братьев» в десять вечера и они направились за остальными лузерами. Каспбрак сел на переднее сиденье на правах лучшего друга, а Ричи назад, заранее зная, что им всем придется очень сильно тесниться из-за количества человек, значительно превышающего количество мест в машине. Так или иначе они тронулись, включая музыку как можно громче и весело переговариваясь. Билл то и дело поглядывал на волнующегося Эдди, который сжимал и разжимал руки в кулаки. Было видно, что он сильно переживал по поводу предстоящего события, о чем говорило то, как парень старался избегать зрительного контакта с ничего не подозревающим Тозиером. Первым делом они забрали Бев, которая села рядом с Ричи, и между ними завязался какой-то непринужденный разговор. За все время, что Тозиер пробыл в Дерри они стали очень близкими друзьями с Марш. Дальше Билл взял курс в другом направлении и подхватил Бена с Майком. На заднем сидении уже было четыре человека, прижимающих друг друга вплотную к дверям, так что вопрос о том, куда сядет Урис, был очень актуален. Однако тут Ричи нашел быстрое решение. — На колени ко мне садись, нам ехать всего минут семь, — непринужденно сказал кудрявый, сидящий в неестественной позе. Стэнли быстро кивнул и аккуратно сел на колени друга, упираясь головой в потолок машины. Руки Тозиера обвили Уриса, что Эдди, конечно, без внимания не оставил. Он слегка встревоженно глянул в сторону Денбро, до конца не понимая, что чувствует. Это смело можно было назвать ревностью, которую мальчик старательно пытался отрицать, вступая в полемику с самим собой. Но это была именно она — Каспбрак мечтал бы оказаться на месте Стэна. Поймав себя на этих, по его мнению, жутких мыслях, Эдди пару раз дернул головой и облокотился головой о стекло справа от себя. Похоже, Билл заметил переменившееся настроение друга, потому что рука, свободная от руля тут же легла на плечо Каспбрака и сжала его в поддерживающем жесте. Эдди благодарно глянул в сторону Денбро и постарался отогнать от себя весь негатив. — Эта ночь будет незабываема! — вскричал Ричи с заднего сиденья, и послышались восторженные возгласы поддержки от всех лузеров. — Ага, особенно, для т-тебя, — тихо проговорил Билл, так, чтобы услышать мог лишь Эдди. Каспбрак деланно закатил глаза и уставился на дорогу, расплываясь в глупой улыбке от страха и предвкушения. Ребята прибыли в большой дом, в котором уже собралось много людей. Отовсюду звучала музыка, крики, смех — вечеринка набирала обороты. Повсюду были развешаны гирлянды, венки из еловых веток, новогодняя атрибутика, а у входа стояла украшенная искусственная елка. Неудачники, зайдя внутрь, сразу же направились к бару, где каждый нашел что-то себе по вкусу. Эдди, который пил очень редко и мало, решил добавить себе немного смелости на будущее и налил себе рома, разбавленного колой. На это обратили внимание его друзья, но только Билл знал, почему Каспбрак сегодня решил пойти во все тяжкие. Ричи, Беверли и Стэн взяли из бара бутылку виски и удалились в сторону импровизированного танцпола, явно планируя сегодня оторваться. Бен и Майк сели на диван, как и всегда делали на вечеринках. Им было не по вкусу находиться в эпицентре событий, но повеселиться юноши не были против. Билл и Эдди направились в сторону бассейна. — Т-ты только м-м-много не пей, — предостерегал лучшего друга Денбро, сидя напротив него на лежаке у воды. Он был прав: ни в коем случае нельзя было сделать что-то, о чем Каспбрак пожалеет из-за алкоголя. Особенно, в такой ответственный день. Эдди старался прислушиваться, но сделать это было сложно из-за накатывающей волны страха, которая с каждой секундой становилась выше. — Билл, я уже не уверен, стоит ли это делать… — пробормотал себе под нос Каспбрак, а после залпом допил стакан. Он высказывал свои сомнения не другу, а самому себе, однако в глубине души мальчик уже точно решил признаться именно сегодня и знал, что отступать поздно. — П-прекрати. Т-т-ты уже все решил, тем б-более, т-тебе же от этого будет лучше, — словно прочитав мысли Эдди, заключил Денбро. На фоне зазвучала «Gimme! Gimme! Gimme!» группы ABBA, и Билл вскочил с места. Он с широкой улыбкой протянул руку Каспбраку, приглашая его на танец. Эдди упирался всего несколько секунд, прежде чем Денбро силой не поднял его с места. Они встали друг напротив друга и стали весело прыгать под музыку, подпевая такой знакомой песне. В эти несколько минут мир вокруг замер и Каспбраку удалось отпустить свой страх. Шатен был безумно благодарен своему лучшему другу, который знал наверняка, как его подбодрить и подбавить ему смелости. Когда включилась следующая песня, двое вновь вернулись на прежнее место, тяжело дыша и смеясь. Друзья стали вести непринужденный разговор на различные темы. Билл пытался отвлечь Эдди от тревожных мыслей, а тот, в свою очередь, был только рад оттянуть момент икс. Спустя тридцать минут Денбро медленно поднялся с места. — Все, Эдди, с-сделай это и отпусти, — твердо проговорил он, ставя свой стакан на землю. Уже подвыпивший Каспбрак состроил жалобное выражение лица, в котором, по правде говоря, не было никакого сопротивления, потому что в глубине души юноша знал, что его друг прав. Каспбрак также медленно поднялся, после чего потянулся, как бы разминаясь. Он был готов на любой предлог, лишь бы не идти к Тозиеру, к которому в то же время тянуло с невероятной силой. Билл прекрасно понимал, что пытается сделать шатен, поэтому он взял его под руку и силой повел в дом. Эдди волочил ногами, нехотя следуя за другом. В голове юноши была убийственная смесь из сомнений и уверенности, страха и решительности. Его бросало то в жар, то в холод; в одну секунду он был уверен в счастливой «развязке», в следующую думал, что ее никогда не может быть. Эдди не отдавал себе отчета в действиях, он двигался словно запрограммированный робот, которому внесли в базу это признание. Вдруг Каспбрак замер перед самым входом, останавливая тем самым и Билла. В его глазах впервые за этот вечер появилась осознанность. Юноша наконец в полной мере осознал, какой серьезный шаг он собирается сделать. В голове стали прокручиваться варианты исхода событий и каждый был хуже другого. Кажется, Денбро понял абсолютно все без слов и, так же как и в машине, положил руку другу на плечо. Эдди медленно поднял взгляд, смотря прямо в глаза Билла. Они ничего не говорили друг другу, потому что слова были излишни. Каспбрак находил в глазах Денбро ответ на все свои сомнения и вопросы. Мальчик решился. Почти уверенный во взаимности Ричи, Эдди ступил на порог дома, оставляя Билла позади. Внутри было очень много людей, так что шатену было необходимо найти Тозиера. Парень будто под гипнозом стал медленно перебирать ногами, ходя туда-сюда и ища глазами того, кто почти решал его судьбу. Однако, как назло, Ричи нигде не было. Каспбрак не сдавался и продолжал упорно его искать, уже приподнимаясь на носочки и пытаясь увидеть Балабола в толпе. Неожиданно, ему попалась на глаза Беверли, уже изрядно пьяная. Подле нее стоял Стэнли, но Тозиера нигде не было видно. Эдди решил спросить у друзей, где запропастился брюнет, поэтому неуверенным шагом двинулся в их сторону. — Эдди! — радостно воскликнула рыжеволосая девушка, — Мы тебя уже потеряли! Где ты был? Каспбрак немного растерялся оттого, что Марш отвлекла его, возвращая в реальный мир. Настроенный сделать задуманное, он больше не был готов к отвлеченным беседам. — А? Мы с Биллом у бассейна сидели. Вы не видели Ричи? — резко задал вопрос Эдди, чем немного удивил Стэна и Бев, но те быстро сориентировались и стали указывать в одну сторону. — Еще пять минут назад был там… Ого! — с резко изменившимся выражением лица выкрикнул Урис. На лице Беверли тоже появилось удивление, а после девушка весело засмеялась, крикнув: «Давай, Балабол!». В конец запутавшийся Эдди повернулся в ту сторону, куда были обращены восклицания друзей. Сердце юноши замерло. Он нашел Тозиера, только вот тот был совсем не один. Брюнет стоял возле панорамного окна и вжимал в него другого парня, сливаясь с ним в очень страстном, местами пошлом поцелуе. Разочарование в миг появилось на лице Эдди. Он не мог поверить в то, что все сложилось именно так и именно в этот момент. Все его мысли о взаимности разбились за секунду, Каспбрак просто продолжал стоять возле своих веселящихся друзей и смотреть на Ричи, который с кем-то целовался. Сердце Эдди разбивалось на мелкие кусочки, с каждой секундой принося все большую боль. Он был так разочарован не только потому, что Тозиер был с кем-то другим. Юноша был разбит из-за того, что дал себе надежду на то, что между ними может быть что-то. К сожалению, это не была сцена из какого-нибудь фильма и время не остановилось. Именно поэтому Каспбрак совсем не ожидал того, что Ричи прервет поцелуй и развернется прямо в его сторону. Первое, что увидел Эдди — того, с кем Тозиер стоял и так бесстыже целовался. Это еще больше усугубило ситуацию, потому что это был Коннор — младший брат Генри Бауэрса. Каспбрак почувствовал ком отвращения, подступающий с неистовой силой. В следующий миг взгляды Ричи и Эдди встретились. В глазах Тозиера было сплошное веселье, в то время как у Каспбрака начали предательски проступать слезы. Непонятно, что его выдало с такого расстояния, но на лице Ричи выразилось явное недоумение и вопрошающее удивление, адресованное шатену. Каспбрак не мог найти в себе силы, чтобы хоть как-то отреагировать. Не помня себя, мальчик в панике развернулся и почти бегом направился к выходу. Глаза застилала пелена слез, которую Эдди небрежно смахнул рукой. Он не сказал никому из друзей ни слова, направляясь к выходу из дома, еще не придумав, куда собирается идти дальше. Юноша рывком открыл дверь и сбежал вниз по ступенькам крыльца. Он задел плечом проходящую мимо девушку, но даже не извинился, потому что знал — стоит ему открыть рот, как истерику будет не остановить. К горлу подступил ком, воздуха становилось слишком мало для разрывающихся на части легких. Эдди очень быстрым шагом двинулся вправо по улице, все еще не зная, куда направляется, как вдруг такой до боли знакомый голос заставил его остановиться. — Эдс! Постой! — Тозиер выглядел совершенно не трезвым и запыхавшимся. Он явно приложил множество усилий, чтобы успеть за Каспбраком, — Куда ты? Эдди тяжело вздохнул, не зная, что делать. Паника накатывала новой волной, он был совершенно не готов к разговору с Ричи. Мальчик обернулся лишь головой, стараясь скрыть слезы, которые не переставали катиться по щекам. — Никуда. Домой. Неважно, — отрезал парень и вновь продолжил свой путь. Неожиданно, Тозиер схватил его за руку, разворачивая на себя. — В чем дело, Спагетти? Ты плачешь? — взволнованно и непонимающе спросил Ричи. Злость и обида закипали в Каспбраке с новой силой. Он уже не мог контролировать начавшуюся истерику. Губы и голос дрожали, из глаз текли слезы, а все тело было в мурашках. — Да, плачу! Отвяжись от меня, Ричи! Просто не трогай! — прокричал мальчик, силой выдергивая свою руку из чужой хватки. Он еще несколько секунд потерянно смотрел в глаза Тозиера, а после развернулся и побежал прочь, стараясь скрыться от самого себя. Эта ночь и впрямь стала незабываемой.