Кровь, Смерть и Обречение

      Окурок беззвучно приземлился в грязь. Ленни меланхолично растер его подошвой, поднял голову и обвел взглядом пропахшую овечьим дерьмом и лошадиным навозом улицу. Какой-то попрошайка на другом конце улице заунывно клянчил подаяние. Мимо проехала повозка. Крыльцо напротив занимали угрюмые молодчики, посасывающие дешевые сигареты и по кругу передающие бутылку с пойлом.       Ленни посмотрел на часы, потом бросил нервный взгляд за плечо, на офис доктора. Чтобы убедить Майку Белла доставить женщину в Валентайн, Ленни потребовалось все его красноречие, парочка угроз, грубая лесть и посул одобрения Датча. «Ты знаешь Датча, он бы не бросил ее на дороге…»       В конечном счете, Майка Белл излишне болезненно хлопнул его по плечу и примирительно объявил: «Это твой кошелек и твоя кобыла, парень.»       Так, после врача, в карманах Ленни оказалось на двадцать пять долларов меньше. И это было больше, чем он мог себе позволить: с собой у него была двадцатка. Майка великодушно предложил ему пятерку, которую Ленни был ему теперь должен. Ее и еще «купишь мне патронов и поставишь стакан виски, парень.»       Ленни сплюнул на землю и бросил еще один взгляд на офис. Они вышли оттуда сорок минут назад, и высказанные Майкой на рассвете опасения («Доктор, а? Хочешь, чтобы она всем разболтала, кто мы такие, парень?») начали передаваться ему.       И Ленни начинал подозревать, что свалил Майка, оставив его одного, именно из-за этих опасений. Он еще раз сплюнул на землю и достал четвертую сигарету из пачки. «Мне нужно осмотреть ее.» «Хорошо.» «Мне придется, кхм, раздеть ее.» «О, вы, вы не услышите от нас возражений на этот счет, док.» «…Я буду вынужден попросить вас выйти». «О, но док, конечно, это не такая уж необходимость? Мы ее родные братья, в конце концов.»       Доктор посмотрел на черноволосую, черноглазую Миллер, на спутанные, белесые лохмы Белла, смерил очень долгим взглядом Ленни. «Оба?» «Разумеется, » — Майка сунул сигарету в рот, чиркнул спичкой и выпустил дым на склянки и пробирки. «Мы оба, особенно он», — он кивнул на Ленни.       Через две минуты, несколько угроз, оскорблений и обещание позвать шерифа Маллоя, они были выставлены за дверь. Еще через две Майка свалил. «Мне нужно проработать одну наводку, парень.» «Какая, к чертовой матери, наводка?» «Увидишь, парень.»       Ленни мерз и курил, представлял Майку где-нибудь в салуне или на полпути к лагерю.       Поэтому, когда на плечо его сзади опустилась рука, а знакомый голос прошипел: «Пошли, парень», он подпрыгнул, выронил только зажженную сигарету на сапог и выругался. Майка рассмеялся и отступил от него. — Пойдем. — Куда? А девка? — В смысле? — Они могут закончить в любую минуту. — И? — Майка раздраженно дернул щекой. — Кто-то должен стоять на стреме. — Зачем? — Майка поднял брови. — Ты хотел дотащить девку врачу, ты дотащил. Теперь-то что? Хочешь взять ее на ручки, донести до церкви и взять под венец? — А деньги? Золото?..       Под полями грязно-белой шляпы меж бровей Майки залегла складка. Он прикусил нижнюю губу, растягивая шрам. — Она не знает.       Вот так вот — и раз? — Как — не знает? Ты уверен? — Я уверен. — Как ты можешь быть уверен? Я думал… — Видишь, в этом твоя проблема, Ленни. Ты думаешь слишком много, и думаешь всякую херню. Это все книги. Забивают твою башку мусором.       Майка прищурился, взял его за плечо и сжал, больно. — Пойдем.       Он развернулся.       И один удар сердца спустя, Ленни пошел. Подумывал он послать Майку к чертовой матери и остаться, или поехать в лагерь. Но, по правде, ночью он соврал. В душе он верил, что именно Майку Белла Датч поставил за главного. Потому что Майка был старше, опытнее, часто ходил один в разведку, и Датч считал его крайне ценным приобретением для банды. И потому что он был белым. И если Ленни вернется в лагерь один, без Майки, а потом приедет Майка и сообщит Датчу, что Ленни бросил его в городе, ну…       Он нагнал Майку, нагнулся, заглянул под поля его шляпы. — Куда мы идем? — Увидишь.       Грязь громко чавкала и хлюпала под их сапогами. — Датч сказал вести себя тихо. — Мы и ведем себя тихо. Не дрейфь. Дельце как два пальца в рот. — Дельце? Какое дельце? Сейчас? Здесь? Засветло? — время перевалило за семь, но сумерки еще до конца не сгустились. — Расслабься, парень. Дома никого нет. — Дома? — ситуация нравилась Ленни меньше с каждым мгновением. — Мы кого-то грабим? — Говори тише. Я так сказал, нет? — в голос Майки проникло нетерпение. Они повернули за угол, за главную улицу, и Белл задрал голову, разглядывая окна верхних этажей и придерживая шляпу рукой. — Но… — Цыц. Ты как наседка, пацан! Уверен, что тебе место в банде, а не в курятнике, а?.. Или на полях, рядом с предками? Закрой уже рот… Или беги в лагерь и спрячься под юбку к Гримшоу. Может, научись шить по своим книжкам. Мне плевать так и так.       Он скользнул мимо Ленни, задев его плечом. Помедлив, Ленни пошел за ним. Майка перелез невысокий забор, стелющейся своей, кривой, сутулой походкой зашагал по грязному дворику мимо рассохшегося стола, пустой собачьей конуры, россыпи битых бутылок под облезлыми кустами, снова задрал голову и сунул большие пальцы за пояс. Ленни проследил за его взглядом. В окнах верхних этажей не горел свет. Со стороны салуна до них доносился шум, пьяные песнопения и смех.       Но Ленни было совсем не весело. Он был бы тронут решением Майки взять его с собой. В конце концов, для такого дела Ленни Майке не был нужен. Значит, Майка не мог относиться к нему совсем уж плохо.       Но быть тронутым ему мешала растущая тревога. Офис шерифа был в паре домов, на другой стороне улицы, а недомолвки действовали на нервы.       Майка месил грязь сапогами, топтался на месте, щурясь и изучая темные окна. Потом поднял на лицо красный шейный платок: — Надень маску, парень. Так, на всякий.       И Майка полез наверх. Он взобрался на покосившийся сортир, прыгнул, ухватился за дрогнувшие перила и грузно перелез на узкий балкон. Ленни оглянулся по сторонам, поднял бандану и проследовал за ним. Несмотря на прохладу, он взмок, рубашка прилипла к спине. Ленни вытер испарину со лба. — Порядок?.. — Да, — Ленни медленно выдохнул, успокаивая нервы.       Мягко ступая, вприсядку, Майка миновал две двери и остановился у третьей. Он достал нож и вогнал его в зазор между дверью и рамой. — Смотри по сторонам, парень.       Ленни и так смотрел. Его сердце учащенно билось. Он видел, как по дороге, ведущей в Валентайн, в каких-то двухстах шагах, проехала телега. Кучеру достаточно было повернуть голову, чтобы их увидеть.       Громко лязгнуло, и Ленни резко обернулся. Майка улыбнулся ему под маской, медленно отворил дверь и нырнул в темноту.       Ленни, крадучись, зашел за ним и тихо прикрыл за собой дверь.       Свет в помещении уже горел, и Ленни это не понравилось. Он пересек небольшую, прибранную комнату, чуть отодвинул занавеску и выглянул наружу. Шериф с двумя помощниками стояли на крыльце офиса, курили, не глядя в их сторону. — Можешь снять маску. — Что мы здесь делаем, Майка?       Майка не ответил. Раздался деревянный скрежет. Ленни обернулся. Майка закончил выворачивать комод и теперь упал на колено, чтобы заглянуть под него. — Здесь живет Джесси Уоллис. — Здорово. Это имя мне должно о чем-то говорить? — Собираешься мне помочь, или будешь стоять столбом, пацан?..       Ленни вздохнул, спустил шейный платок и нехотя взялся за ручку платяного шкафа. Он был на взводе, прислушивался к малейшему звуку. Жилище представляло собой комнату, не больше восемнадцати квадратных метров, разделенную тонкими перегородками с одной стороны на предбанник и уборную. Остальную, большую часть, занимало все прочее — спальня, кухня, столовая, и тому подобное, что там было у нормальных людей в нормальных домах. — Смотри внимательно. Под столом, под полками… Проверь обувь, сапоги. Книги. Что-то должно быть. — Да кто такая эта Джесси?..       Майка хрюкнул. — Джесси «Гармоника», парень, с какой горы ты свалился?.. Он бегал с парнями Мэнинга на юге, лет пять назад. Живет здесь со своей шлюшкой. Жил. Его повесили в Сен-Дени на прошлой неделе. — Кем он был? — Грабил банки. Неплохо грабил. — Что мы ищем? Наличку? — Наличка, золото, драгоценности… Что-то, — последовал туманный ответ.       От Майки Белла это было щедрое количество информации. Не желая испытывать удачу, Ленни взялся за дело.       Если Джесси «Гармоника» Уоллес и жил здесь, то недавно и мало. Жилище пропахло женщиной. Ленни находил женские вещи. Одежда, принадлежности, безделушки. Увядшие цветы в вазе на столе, плетеные салфетки. Аккуратно застеленная кровать. Женская верхняя одежда в шкафу и всего один ношеный, дорожный мужской пиджак. — Нашел что-то!..       Ленни обернулся. Майка, кряхтя, извлек из-под матраса конверт. Он нетерпеливо разорвал его, и на пол посыпались черно-белые карточки. — Дерьмо. Просто фотографии. Ну кто держит фотографии под матрасом, а?       Ленни прищурился. На фото были одни и те же мужчина и женщина с разным фоном. Обычные снимки, сделанные в салоне. Но на парочке женщина с роскошной гривой тёмных волос сидела обнаженной на стуле или лежала на кровати. На одной она смотрела на фотографа похабно ухмыляясь и широко разведя ноги. Красивая. Майка подобрал фотографию и немного повертел в пальцах. Пробормотав «Недурно», он сунул ее в карман. Ленни закатил глаза и присел на корточки, чтобы залезть рукой под комод.       Его пальцы нащупали нечто под днищем. — Эй, Майка, — взволнованно позвал он. — Кажется, я что-то нашел.       Он вытащил сверток, оказавшийся тонкой пачкой купюр, и поднялся на ноги. За спиной скрипнули сапоги. — Дай сюда! — Майка вырвал у него хрустнувшие бумажки, быстро пересчитал, и усы его разочарованно опустились. — Дьявол. Десять пятидолларовых. — Неплохо, а? — Неплохо? — Майка поднял на него угрюмый взгляд. — Чтобы подтереть твою черномазую жопу, неплохо, — он сунул деньги обратно в его ладонь, — может, для тебя это неплохо, но я не работаю за пятьдесят долларов. Ищи дальше.       Губы Ленни дернулись, но Майка уже отвернулся и отошел, чтобы начать обшаривать шкафчик.       Ленни взял с полки книгу, раскрыл, быстро пролистал и взялся за следующую.       Свет внезапно погас. — Ленни, — раздался шепот Майки, рядом с выключателем. — Ленни, одевай маску. Кто-то идет.       Он и сам услышал. — Ты сказал, дома никого не будет!..       Майка зашикал на него. У них оставалась пара секунд распластаться по углам, пока ключ в замке поворачивался. Скрипнула дверь, и зажегся свет. Раздался усталый женский вдох. Сердце Ленни бешено колотилось в груди. По виску сбежала капля пота. Он слышал, как на улице проезжает телега, и чей-то пьяный голос велит кому-то остановиться. Он встретился глазами с Майкой. Майка медленно поднял руку и приложил к маске, там, где были губы, палец.       Защелкали сапоги. Что-то поставили на пол. Зашуршала одежда. Если только она зайдет сначала в уборную, у них появится шанс убраться… Но воспользуется ли им Майка? Ленни так не думал.       В уборную она не направилась. Шаги приблизились, и женщина вошла в комнату. По роскошной, густой россыпи волос он мгновенно узнал ее. Она была полнее, чем на фото, в простой одежде, пыльной с дороги, не брюнетка, а жгучая шатенка. Насыщенный, прекрасный теплый цвет. Она смотрела себе под ноги, опустив плечи. Поэтому, Майку она заметила слишком поздно. Она подняла голову, увидела вывороченные ящики, смятую кровать, разбросанные на полу вещи, ахнула, и замычала, когда грязная ладонь залепила ей губы, а к горлу приставился нож. — Ш-ш-ш. Ни звука. Или я тебе глотку перережу.       Ленни выпустил дыхание, которое сдерживал, и вышел из укрытия, напоролся на бешеный, испуганный, полный ненависти и отвращения взгляд. — Боже, боже, — Майка негромко рассмеялся, опуская взгляд, ощупывая глазами ее фигуру, полные бедра, раздавшуюся талию. — Годы не были к тебе милосердны, а, жируха?       Он развернул ее и впечатал спиной в стену, по-прежнему зажимая ладонью рот и вдавливая лезвие в горло. На белой коже появилась маленькая капелька крови. Ленни стиснул зубы и шагнул к ним. — Черт бы тебя побрал, М…       Майка зыркнул на него, и Ленни прикусил язык. Он едва не назвал его по имени. — Твой кавалер тебя неплохо кормит, если ты можешь поддерживать свои формы. Деньги где прячешь?       Женщина замычала. Ей могло быть тридцать или все сорок. Полнота не коснулась лица. Красивого, с точеным носом, большими черными глазами в обрамлении длинных, пушистых ресниц. Глазами, в которых становилось все больше злости и все меньше страха. Она промычала что-то, что Ленни расшифровал, как оскорбление. Майка рассмеялся, но улыбка его резко слетела с лица, и он приложил женщину затылком о стену. Она зажмурилась. — Вы думаете, я шучу, мисси? Джесси здесь нет! Его нет и не будет. Он мертв. Пора привыкать к новой реальности. Думаешь, ты большая птица, а?       Он тряхнул ее. — Подумай еще! Где. Спрятаны. Деньги?! — Просто скажи ему, — вмешался Ленни. — Я не могу тратить на вас весь вечер, леди!       Майка убрал ладонь, но не нож. Женщина глотнула ртом воздух и плюнула. Но не на Майку, а на Ленни, который стоял так близко, что чувствовал на своем лице их дыхание.       Майка рассмеялся, а Ленни принялся стирать дрожащими пальцами плевок. Он попал ему в глаз и на щеку. Никто, никогда еще не плевал ему в лицо. — Вы оба сдохнете, сукины дети! — Ого, она горячая! Должно быть, Джесси привлекал этот огонь, а? Должно быть что-то, что он нашел во всех этих складках жира!..       Веселье Майки резко оборвалось, когда женское колено впечатало ему по яйцам. Ленни услышал глухой удар, и успел прочувствовать его на себе. Хороший удар, потому что Майка издал задушенный звук и медленно опустился на пол, забыв и про горло, и про нож.       Долю мгновения женщина и Ленни смотрели друг на друга.       Она открыла рот. — ПОЖ…       Ленни выхватил револьвер. Крик, не начавшись, оборвался. Но она что-то успела прочитать в его глазах и резко рванула к выходу. — Черт, — прошипел Ленни, бросаясь наперерез. Попытался схватить ее, но поймал только подол платья. Раздался треск, и кусок ткани остался у него в пальцах. Она споткнулась, но удержала равновесие. Ленни налетел на стену, отскочил от нее, выскочил перед дверью на улицу. Женщина круто развернулась, ломанулась обратно в комнату. — Что ты делаешь?.. Держи эту курицу!.. — полузадушенно прошипел с пола Майка, когда Ленни пронесся мимо него.       Она не была такой уж толстой в ногах и руках. Что-то было не так. — Мрази. Мрази!..       Они кружили, примерялись друг к другу несколько секунд вокруг стола. Потом Ленни перемахнул через него, а девка резво нырнула под. Он приземлился подошвами на половицы, обернулся и увидел, как она вытаскивает что-то из-за одинокой картины на стене.       Револьвер.       Мир замедлился.       Она повернулась к Ленни. Их глаза встретились, и его обожгла чужая ненависть. Ее рука начала подниматься, и рука Ленни поднялась в ответ. Но палец на спусковом крючке онемел и не слушался. — А-а-аргх, — откуда-то слева на нее налетел багровый от злости, с перекошенной рожей, Майка Белл. Револьвер с грохотом полетел на пол. Женщина закричала было, но заткнулась, когда кулак Белла столкнулся с ее скулой.       Она устояла. В эту короткую секунду Ленни заметил маленький шрам на ее щеке, два шрама от ножа на тонких запястьях. Драться ей было не впервые. Она зашипела на Майку разъяренной кошкой, метнулась к револьверу, но Белл ее опередил. — Ну уж нет!..       Он настиг ее, схватил за шиворот, получил локтем под ребра, ухнул и откинул женщину на стену. Она ударилась спиной о панель и зажмурилась, морщась от боли, заворочалась, явно не собираясь сдаваться.       Майка Белл был в ярости. В этот момент его вряд ли волновали деньги. У Ленни кружилась голова. Не хватало воздуха. Что-то было не так.       Когда Майка шагнул к ней, Ленни понял что. — Майка, стой!.. — Тупая сука!..       Майка ударил ее ногой в живот. Она задушено хрипнула, согнулась пополам и упала на колени. — Ты хочешь умереть, а? Хочешь умереть? Скажи, где прячешь ценности, живо, или…       Ленни дальше не слушал. Он смотрел, как она держится за живот, глотая ртом воздух, будто ее вот-вот стошнит.       Но дело было не в этом.       Женщина больше не боролась, как будто кто-то дернул рубильник. Она медленно согнулась еще ниже, не обращая внимания на Майку, его резкую, обрывистую речь, угрозы. Ее дыхание было быстрым, тяжелым, прерывистым.       Она посмотрела вниз. Майка, наконец, заткнулся и замер. Багровые пятна начали отливать от его лица. Ленни видел, как в его немытой дрянной башке вертятся и складываются в картину кусочки. Женщина просунула руку под платье, между ног, медленно достала на свет дрожащие, окровавленные пальцы. Хрипло замычала. Левая нога Майки дернулась, будто он хотел сделать шаг назад, но в последнюю секунду передумал, остался стоять на месте. Ленни попятился. — Где ценности, — глухо сказал Майка. — Доска, над раковиной. Подавись.       Майка смотрел на нее еще пару секунд, тряхнул руками, бросая взгляды назад, широким, шатким шагом пересек комнату, нагнулся, и Ленни услышал, как затрещало дерево. Ленни не двигался, глядя на неподвижную женскую фигуру.       Она вдруг подняла голову, перевела взгляд на него, и процедила: — Будьте прокляты, оба. Увидишь.       Ленни дернулся, и дернулся второй раз, когда пальцы Белла стиснули его плечо. — Пошли, парень.       Ленни вышел из ступора. — Не трогай меня! — он яростно сбросил его ладонь — Полегче, ковбой, — Майка отпрянул от него, предупредительно вскинув руки. Ленни развернулся и вихрем вылетел из комнаты. Дверь поддалась под плечом. Холодный вечерний воздух лизнул лицо. Он перекинул ногу через перила и спрыгнул на землю. — Парень! Эй, парень, куда ты понесся?..       Ленни пересек двор, рывком опустил маску и перешагнул изгородь. В ушах клокотала кровь. — Ле-е-е-енни…       Ленни спугнул мяукнувшую кошку, прогрохотал сапогами по втоптанным в грязь гнилым доскам. — Ленни, черт побери!..       Майка догнал его и, прихрамывая, зашагал рядом. Ленни видел, как он заглядывает ему в лицо, но отказывался смотреть в ответ. — Я не знал. Дура должна была сказать.       Ленни не ответил. — Вот твоя доля.       Ему в грудь ткнули стопку хрустящих бумажек. Ленни ударил по грязной руке. Майка Белл зарычал. — Да прекрати ты вести себя как плаксивая девчонка!..       Они почти миновали подворотню. Попрошайка больше не подвывал. Ленни слышал на улице какой-то гвалт, переполох, но шум крови в ушах мешал улавливать происходящее, крики доносились непонятной тарабарщиной. — Я сделал им одолжение. Ее хахаль в петле. Без денег, с сосунком под титькой, они бы оба подо…       Ленни развернулся и ударил Майку в челюсть. Раздался хруст. Встряхнув содранными костяшками, Ленни зашагал прочь, оставив Майку валяться и отфыркиваться в грязи, не обращая внимания на несущийся ему в спину лай и угрозы.