Кровь, Смерть и Обречение

1 — Киран!       Лора нагнала его у конюшни. Киран обернулся. — Что вы здесь делаете, мисс Миллер? — То же, что и ты. — А мистер Белл? — он опасливо заглянул ей за спину, и Лору охватило раздражение. — Белла здесь нет, Киран. Чего ты ждешь? Наши лошади на месте? — Киран отвернулся к двери. — Ты еще не проверил?.. — Конюшни закрыты на ночь. — Ты уже стучал туда? — Киран покачал головой. — Ради Бога, Киран. Давай быстрее, — она прислонилась к коновязям и принялась растирать виски. Так плохо ей не было, даже когда она прибыла в лагерь. Все тело болело, и она хотела умереть, но сознание оставалось ясным. Киран отправился к подсобному помещению. Она могла бы сделать это сама, но черта с два она будет это делать за него. Киран раздражал ее, приводил в отчаяние, но она не могла искренне злиться на него. Она вытащила из кармана флягу. Жидкости оставалось на самом дне. Киран застучал в дверь, и каждый удар отдавался болью в виске. Она думала, что ее снова вырвет. Лора сделала пару глотков и застонала, схватившись за голову, закрыла лицо ладонью. Киран снова забарабанил. — Когда я работал в конюшне, я частенько ночевал прямо в стойлах, — он отвлеченно пробормотал и вытянул шею, пытаясь заглянуть в зазор между досок. — Не сомневаюсь, Киран, — Лора пробормотала, глядя на него сквозь растопыренные пальцы. За дверью послышались шаги. Потом грохот. — Кто?! — раздалось глухое. — Мы, эм, оставляли лошадей на постой. — Чего?       Леви, хозяин конюшен разговаривал прокуренным, низким голсоом, говоривший, похоже, был мальчишкой. — Мы оставляли на постой лошадей! Кто-нибудь приходил за лошадьми? — Глумишься, парень? Сейчас глубокая ночь! Никто, черт дери, кроме тебя не приходил!       Киран обернулся. Лора отняла руку от лица. Хотелось напомнить мальчишке, что это их лошади стоят в стойлах, что если бы здесь был его папаша, или хозяин, он бы лучше следил за языком. Хотелось, чтобы Киран ответил что-то резкое, а не стоял с этим потерянным, вопрошающим выражением лица. — Ее здесь не было, идем, — она тяжело поднялась на ноги. — Адлер что-нибудь говорила? Есть идеи, куда она могла направиться? — Нет, мэм. Она пила меньше, чем другие, я… Я думаю, может, планировала это сделать заранее. — Пройдись по дворам. Я осмотрю улицу и Кини… И если увидишь Белла, передай ему, встречаемся у мотеля. Или у магазина.       При упоминании Белла Киран заметно стушевался, и это вывело ее из себя. — Боже, Киран, возьми себя в руки!.. — Киран вздрогнул. — У тебя хватило духу донести ему на нас, нет? — Донести?.. — Киран вскинулся. — Если бы мы не молчали накануне, всего этого бы не случилось!       Лора закрыла рот, потом отрывисто бросила: — Встретимся у мотеля, — развернулась и зашагала вперед, оставив его стоять на месте.       Киран на нее огрызается. Киран. Он, вероятно, прав, но у нее нет терпения на его правоту.       Улица пустовала, Белла ни у мотеля, ни у магазина не было. Лора задавалась смутным вопросом, как найти его, если потребуется помощь. Она останавливала взгляд на коновязях, выискивала лошадей, которые могли принадлежать людям Колма, всматривалась в темноту дворов, освещенных керосиновыми фонарями. Прислушивалась, надеясь и боясь услышать голос Адлер, или Купера. Купера, который по-прежнему находился в городе.       При мысли о Купере пальцы попытались нащупать в кармане рукоять ножа, но нащупали пустоту.       Он и нож у нее отобрал.       Бейлок стоял на прежнем месте. По крайней мере, Белл не бросил их в городе. Пару секунд Лора раздумывала поискать на его седле какое-нибудь оружие, но вид катающегося по земле, уворачивающегося от копыт ковбоя был еще свеж в памяти. За салуном Кини кто-то выводил пьяный мотив, и снова начало простреливать в виске. Ей нужно было осмотреться, и двухэтажное здание на углу улицы подходило для этой цели.       Лора подняла юбки и с трудом перелезла невысокую изгородь, лестница за которой вела на балкон оружейного магазина. Офис шерифа на другой стороне улицы смотрел темными окнами, и она втянула голову в плечи, прежде чем взяться за лестницу. Улицу освещали электрические фонари, и ее фигуру было хорошо видно. Наверху закружилась голова, скорее от алкоголя и прилива крови, чем от страха высоты — высоты она не боялась, но на краю крыши ощутила знакомое желание шагнуть вниз. Лора отступила назад, присела на корточки, касаясь кончиками пальцев холодной, скользкой черепицы, и окинула город взглядом.       Лучше точкой для обзора могла быть лишь церковь. Высокая и белая, построенная на холме. Эбигейл просила Суонсона почитать ей Библию в редкие моменты, когда пастор был трезв. Шлюха, воровка, и Бог весть что еще, она не испытывала проблем с религией. Отец тоже не испытывал. Ни тогда, в Нью-Йорке, ни после. Раздавал милостыню, молился и посещал церковь, иногда сразу после сделок. Лора чувствовала себя грязной, просто глядя на церковь. Недостойной смотреть на распятие.       По левую сторону были мотель и конюшня, за офисом шерифа — теряющиеся в темноте дворы, стоящие на отшибе дома… и сарай. Руки дернулись. Выстрелы, визжащие, паникующие животные, кровь, брызжущая ей на одежду, посеревший от страха и боли Ленни, ополоумевший Белл.       Из воспоминаний вырвал звук: калитка салуна распахнулась, и на улицу вывалились двое. Просто посетители, мужики, даже не вооруженные. Шатаясь, они поплелись в конец улицы. Лора проводила их взглядом, и вздрогнула, когда из-за угла магазина с южной стороны вышел Белл. Он видеть ее не мог, даже если бы задрал голову и посмотрел наверх — луна скрылась за облаками и там, где Лора сидела, было темно.       Белл осмотрелся и медленно направился вверх по улице. Он передвигался как бы крадучись, припадая к земле, и его руки всегда были на оружии или на поясе. Такой же отпечаток жизни, как привычка Штрауса скрючившись царапать носом по бумаге, ее же привычка. Белл остановился у салуна, неторопливо осмотрелся, рваным движением достал из куртки сигареты, сел на ступени, вытянул ноги и закурил.       Лора наблюдала с минуту, как он курит, сидя на крыльце в своей теплой куртке, пока она мерзнет в холодном, промокшем пиджаке Тилли и тонких, продуваемых юбках, а небо начинает моросить мелким, колючим дождем. Ее руки трясло от раздражения и холода, и чтобы как-то унять дрожь, она вытащила флягу, сделала глоток, и на корточках переместилась к краю крыши.       С восточной стороны обзор заслоняло раскидистое дерево, но за ветвями просматривались дома, скотный двор и плаха. … раздается хруст, и женщина еще пару мгновений дергается и сучит ногами. «Вы слышали хруст?» — Рут оборачивается, в ее широко распахнутых глазах нет страха, только любопытство. — «У нее шея сломалась!»       Кларк всхлипывает, потом кривится, краснеет и начинает реветь. Люди оборачиваются. «Сын», — отец произносит; ему не нравится, когда внимание приковано к ним. Лора берет брата за плечи, и втроем они прокладывают через толпу дорогу.       Лора сидит на скамье, Кларк прижимается к ней, и она гладит его по спине, Толпа рассасывается, брат всхлипывает и размазывает кулаком слезы по щекам. «Неприятно, но необходимо,» — отец промокает платком испарину на лбу: в июне в Фениксе невыносимо жарко и нечем дышать. — «Задает нужный пример в обществе.»       Рут все с тем же любопытством смотрит на раскачивающееся в петле тело, а отец все вытирает испарину. «Все нормально? — отец, наконец, замечает взгляд Лоры.       Час назад он подписал договор с очередным бедолагой, и Лора не может понять, он играет или действительно верит в то, о чем говорит. Иногда она начинает думать, что все сделки и аферы существуют только в ее воображении. Верить в это проще, чем в реальность.       За спиной прочистили горло, и Лора обернулась. Белл сплюнул в сторону, отбросил бычок, медленно поднялся, пересек улицу и скрылся между зданиями банка и мотеля. Лора выждала пару секунд, вернулась к лестнице, спустилась и пересекла дворик.       На иссиня-черном небе выделялось высокое здание амбара и темный абрис эшафота.       Роса мочила ноги. В двадцати шагах от здания Лора расслышала приглушенные голоса и замедлила шаг. Помешкав, она сняла обувь, оставив ее у камня в траве, крадучись обошла амбар и осторожно выглянула за угол.       Скотный двор тянулся на юг едва не до железнодорожной станции, по периметру располагались хлева и конюшни, между ними — загоны и массивный курятник.       У курятника стояли люди. Человек пять или шесть, не ранчеры и не охранники. Единственный фонарь не позволял разглядеть детали. Их внимание было приковано к чему-то на земле. До слуха донесся смешок, вспыхнул оранжевый огонек сигареты. Пульс подскочил, во рту пересохло, и Лора сдала назад. Она бросила взгляд наверх; у амбара был чердачный этаж. Крадучись, прислушиваясь к собственным шагам, Лора вернулась назад, остановилась под одним из горизонтальных окон, задержала дыхание и осторожно заглянула внутрь.       Помещение освещал керосиновый фонарь. Пахло сеном, лошадьми и навозом. Лора взялась за раму, подтянулась и перелезла внутрь. Ноги коснулись земляного пола, колючая солома под ступнями зашуршала, шрам на ноге защекотало, и ее передернуло от перепада температуры. Она подула на заледеневшие пальцы. Лошади мирно спали в стойлах. Слева на чердак вела лестница. На стене висели инструменты для ковки, чистки и уборки, подковы, уздечки, колеса и ремни. Лора на корячках подобралась поближе, сунула один из ножей в карман и взялась за лестницу. Дерево скрипнуло, и Лора съежилась. Но гром не грянул. Занозив ладонь, она влезла на чердак, и на последней ступени едва не разжала пальцы. — Тише, это я…       Она узнала голос, а темный силуэт приложил палец к губам; Киран. Лора выдохнула и забралась наверх. Пахло сухой травой и дождем, пространство занимали тюки сена, и пол устилала солома. Через широкие створы крошечное помещение насквозь просвечивалось с улицы. Лора подобралась к окну и выглянула вниз.       Дождь перестал моросить, внизу, под луной, влажно блестели лужи и грязь.       Адлер полулежала на земле, и Лора слышала ее голос, резкий и сердитый, но глухой. Перед ней на корточках человек с ножом, двое курили, и четвертый, на изгороди — Купер. Лора сглотнула тяжелый ком в горле, к щекам подступил жар, а руки затряслись.       Еще двое стояло поодаль. Один смотрел в сторону станции, второй прохаживался между загонов и хлевов, поглядывая по сторонам.       Кто-то должен был охранять двор, но ни работников, ни охраны не наблюдалось. Лора помнила Коллинза, владельца магазина, бесчисленные сделки отца и клерков на почте, помнила пренебрежительные слова Мери-Ли о шерифе, и ее это не удивляло.       Купер нагнулся, взял Сэди за подбородок и заставил ее посмотреть на себя. Женщина бросила что-то резкое и плюнула ему в лицо. Купер вытер плевок, поднялся и ударил ее по лицу ногой в кованном тяжелом сапоге. Сэди опрокинулась на землю, и Лора разобрала: «Ублюдок». — Ч-черт… — Киран выдохнул. — Что нам делать?.. Позовем Белла?..       Лора не могла оторвать взгляда от Адлер и Купера. От Адлер были одни проблемы, как от Белла, и у нее был этот выжженный, тяжелый взгляд. Пороховая бочка. Карен заварила кашу с банком, но Адлер пошла дальше. И теперь Лора была по уши втянута в то, чего можно было бы избежать, если бы Сэди не решила украсть револьвер и пойти на разборку, в которой у нее не было шанса победить. Решение, затрагивающее всех.       Адлер хотела умереть. Лора тоже хотела умереть, много раз.       Но глядя на Купера, оглушенная шумом крови в ушах, чувствуя жгучее желание увидеть его на земле, захлебывающимся в собственной крови, с торчащим из горла ножом, Лора жаждала жить, и думала, у нее была причина жить. — Что вы молчите, мэм?..       Лора переместилась к другому концу чердака и выглянула наружу. Белл зашел в северную часть города и рано или поздно окажется здесь, мог находиться поблизости и наблюдать прямо сейчас. У Кирана был револьвер, и он достаточно хорошо стрелял, служил в армии, бегал с О’Дрисколлами. Белл убивал молниеносно. Вдвоем они уложат подонков быстрее, чем те разберутся, откуда стреляют. Лора стрелять не умела, ее пальцы и рука болели сильнее, но если бы Адлер не забрала револьвер, она бы тоже стреляла. Но у нее только бесполезный нож для копыт с тупым концом. — Жди здесь, я приведу Белла. Револьвер заряжен? Сможешь стрелять?       Киран дергано кивнул. — Выгляни, — Киран осторожно посмотрел наружу, и Лора кивнула на Купера. — Это их главный. Стреляй в кого угодно, но не убивай его. — Почему? — Он может знать, где моя сестра, — трясущимися руками Лора достала флягу и сделала глоток — последний. — Если Белл откроет огонь, стреляй.       Лестница несколько раз скрипнула под ней, и каждый раз Лора до боли кусала губы. Ее трясло, она не могла определить, от чего. Голова кружилась, но была ясной, и сознание полнилось бешенством. Не за Адлер, даже не за отца или брата. За свою беспомощность, за силу, которую выродок имел над не могущими ответить. Кларк и Рут. Виолетта. Адлер на земле, отец валяющийся от удара под ребра на дорогу.       В прошлый раз Купер сбежал, но сейчас был шанс что-то изменить.       Лора приземлилась на пол, и за спиной грохнула дверь.       Лора шарахнулась в сторону и распласталась по стене. Кто-то сплюнул. Подошвы зашуршали по сену, и звякнули шпоры. — Дайте мне гребанный револьвер, и я разнесу ваши поганые головы, трусы, — Адлер звучала глухо, пьяно и зло. Трезвее Карен, но недостаточно, чтобы сохранять здравый смысл и чувство страха. Последовал неразборчивый ответ, возня, звук удара тела о землю, совсем близко. Адлер глухо зарычала — похоже, ее лицо прижали к полу. — Может и вправду пригнать ее к Колму, а, Эдди? Потеха-то будет. — Откуда револьвер, сука? — в голосе Купера не было смеха. Молчание. Звук удара. Еще шаги. Лора не дышала. Единственный путь наружу — через перегородку в стойло и в окно. Наверху Киран; она не слишком надеялась на него, но Белл где-то поблизости. Нужно было немного продержаться. Ее и бандитов разделяло несколько шагов и столб толщиной в десять сантиметров. Единственная причина, по которой ее еще не увидели — полумрак. Но рано или поздно кто-нибудь посмотрит в ее сторону. Шаги прошли совсем рядом. Лора вытащила нож и плотнее сжала его в трясущемся кулаке. — Черта тебе надо от Колма? — Купер спросил негромко. Молчание. — Хочешь, чтобы тебя отодрали? Это можно сделать и здесь, — раздались глухие смешки и гыканье. — Выдери себя, хорек немытый, — ответ Адлер больше походил на рык, но ее слова вызвали еще одну порцию глумливого веселья, кто-то присвистнул, Купер хмыкнул. — И че с ней делать? — молодой голос спросил, фыркая от смеха. — Стукнем по башке и подвесим за лодыжки перед хатой этого чванливого докторишки, как вам такое? — К черту, — в голосе третьего, молодом, с сильным ирландским акцентом, звенела злоба. — Сука чуть меня не кокнула! — А ты и обделался, правда, Олли? С потрохами бы всех нас сдал… — Да ни хера подобного!.. — Адлер что-то промычала, и Олли взвился. — Что? Что ты там вякнула?.. А?! Тебе смешно?! Смешно, тварь?! Звуки возни, ругань, и Купер сказал: — Остынь, Олли. — Пошла ты нахер! — Олли взвизгнул, и через секунду Лора его увидела — он в ярости пронесся мимо и со всей силы ударил кулаком по перегородке, выругался. За спиной засмеялись, а Лора задвинулась глубже в тень, стискивая нож.       Снаружи послышался звук удара чего-то о землю, и смех как обрезало, а у Лоры оборвалось сердце, когда Олли обернулся, скользнув взглядом по месту, где она пряталась. Защелкали взводимые курки. — Что за херь? — кто-то спросил.       Внимание всех в комнате было приковано к выходу. Олли смотрел прямо перед собой, часто дыша, сгибая и разгибая пальцы над оружейным поясом. Адлер на земляном полу заворочалась, приподняла голову, и их глаза встретились. Сэди на секунду окаменела, потом посмотрела на Олли и скривила разбитые губы в презрительной гримасе. — Эй, Олли, — Олли повернул к ней голову. — Визжишь как поросенок, которому режут яйца.       Олли побагровел и рванул к Сэди. Наплевав на риски, Лора взялась за перегородку и перелезла в стойло, пока за спиной раздавались вопли и звуки ударов. Гнедая лошадь фыркнула и заржала. Лора навалилась на раму, лицо лизнул холодный воздух, и она мягко приземлилась на мешки с зерном, съехала с них вниз, коснувшись мокрой травы босыми ногами.       Справа раздался щелчок. — Заблудилась?       Лора рывком повернула голову. Приземистый, крепко сбитый человек стоял в пяти шагах, расслабленно направив на нее револьвер. — Ну-ну, не бойся. Поднимайся-ка на ноги.       Стараясь не делать резких движений, Лора медленно поднялась, держа руки на виду. За стуком собственного сердца и шумом крови в ушах она пыталась расслышать шаги, уловить движение. Хотелось задрать голову, чтобы проверить, смотрит ли на них Киран. Но если Киран что-то предпримет, О’Дрисколлы убьют его. Он и так сделал все что мог. — Давно подслушиваешь?.. — мужчина сделал к ней пару шагов, и Лора рванула в сторону. — Стоять!       Лора неслась вперед. Особо было некуда бежать. Направо, за угол — О’Дрисколлы, вперед и налево — открытое пространство без единого укрытия. Но ей нужно было потянуть время. Стрелять он не станет: на скотном дворе О’Дрисколлы переговаривались тихо; никакой шериф их не отмажет, если они откроют в городе пальбу.       Она добежала до угла, и человек настиг ее, схватил за волосы и дернул назад. Лора развернулась и ударила ножом, метя в шею. О’Дрисколл перехватил ее за запястье. — Ах ты ж сучка, — он выкрутил ей руку, и нож упал на землю. Лора успела издать сдавленный вопль, и грязная ладонь зажала ей рот. — Тихо! — в висок вдавили холодное дуло. — Угомонись, я сказал!..       Лора продолжала выкручиваться. Лучше было умереть здесь и сейчас, чем пережить заново Риггс. Мужчина рывком развернул ее и приложил затылком о стену амбара. Перед глазами вспыхнули темные круги и звезды, а в себя она пришла, когда ее подмышки вволакивали в амбар. Лора схватилась обеими руками за косяк. — Что там у тебя?.. — донесся голос Купера, и Лора увидела его самого. Он прошел мимо Адлер. У него была одна кобура, но слева, за поясом, она увидела еще один револьвер, без кобуры — свой, тот, что утащила Адлер. — У нас тут завелась мышка. — Мышка?.. Ну-ка, дай-ка глянуть, — О’Дрисколл дернул ее, и руки сорвало с косяка, несколько заноз осталось в ладонях. От чувства дежа вю закружилась голова. Ее толкнули в помещение. — Какая большая мышка. Это, — Купер кивнул на Адлер, — твоя подружка?..       Сэди, на коленях, подняла лицо на Лору. Под скулой у нее был огромный синяк, поджатые губы рассечены, из уголка рта тянулась на подбородок струйка крови. Кровь была у нее на блузке и на юбках. — Нет, — Сэди скривила губы и сплюнула кровь на землю. — Я ее не знаю. — Врешь, шалава. Пахнете одинаково. — Постой. Ты, — Купер щелкнул пальцами, — девица из салуна. Вы че?.. Следите за нами?.. Эта девка, которая тебя утащила, тоже из ваших? — У Пенни… — Лора заговорила, — Ваши, О’Дрисколлы, порезали семью. Мы напились, ее занесло, ее заносит. Мы в салуне работаем… Пару дней всего… Прошу, мистер… Мы отдадим вам телегу и двух лошадей. Вам за них дадут сотню, может, больше. — Откуда лошади, шлюха? — Я отдаю их на постой, мистер Леви меня знает. Я заберу лошадей и отдам вам, без вопросов.       Она пыталась прислушиваться к звукам снаружи и наверху. Может, Кирану удастся сбежать, спрыгнуть на землю, привести Белла. Нужно было продержаться, выиграть немного времени. — У нее было вот это, — О’Дрисколл кинул Куперу нож. — Пыталась меня им ударить. — Забавно, — Купер подбросил нож в ладони и небрежно закинул в угол. — Это второй нож за сегодня. Что еще расскажешь?.. У тебя тоже кого-то порезали? Что молчишь?..       Половица наверху скрипнула, и несколько человек задрало головы. — Там кто-то есть? — Купер глянул наверх и быстро на Лору. — Кто там? — Я не знаю!       Купер замахнулся, и перед глазами вспыхнуло и потемнело. Лора очнулась в полете, и через секунду приложилась спиной и затылком о землю. Рот наполнился солоноватым привкусом крови, за которым пришла боль. — Олли, Маркус! Давайте-ка по обе стороны!..       Лора лежала на холодном земляном полу, смотрела снизу вверх на Купера, а Купер смотрел наверх. Двери амбара были распахнуты, Лора видела, как с правой стороны исчезает Олли, а с левой человек, который привел ее — Маркус. Оставшиеся направили нацелили оружие наверх. — Ну-ка слезай!.. Спускайся!       Нет ответа. Лора молилась про себя, чтобы это оказался просто ветер, чтобы Киран успел спрыгнуть и уйти. — Живо! Или тебя выкурить?       Несколько тягучих мгновений тишины, затем дрожащий голос Кирана отозвался: — Не стреляйте! Я спускаюсь!       Несколько человек переглянулось. Сэди выругалась. Снова заскрипели половицы, и из проема наверху появился Киран. Едва он оказался на земле, к нему подскочили, забрали с пояса револьвер, всыпали пару ударов, подхватили с двух сторон и грубо подвели к Куперу. — Этот тоже с вами работает? — Купер глянул на Лору, на Кирана, взвел курок, приставил к виску Кирана револьвер. — А? Отвечай, мальчик, ты тоже с ними работаешь?.. Подставляешь жопу? Нам подставишь?..       Раздались шаги, и над Лорой остановились. — Вставай. Поднимайся.       Она вскочила на ноги. Украдкой бросила взгляд на окно, пытаясь выхватить из темноты белое пятно штанов Белла, блестящий значок шерифа — что угодно. — Интересная штука у нас тут вырисовывается, — Киран стоял, согнувшись, морщась и держась за бок. — И сдается мне, что я где-то тебя видел, — Купер обошел Кирана, остановился, и внимательно осмотрел его с ног до головы и с головы до ног. — Как тебя зовут? — неожиданно спросил он. — М-меня? — Кирана трясло, его голос дрожал. И за окном было темно и тихо. «Я бы грохнул слизняка, » — Белл замечает.       Лора чистит лошадей. Поодаль Морган курит, а Белл точит деревянный кол. Она не может уйти, не привлекая внимания, и ей остается прятаться между Серебряным Долларом и Таимой, ждать, пока они отойдут. «Да, не сомневаюсь. Ну, мы не станем этого делать». «Напомни, что в лагере делает О’Дрисколл?» — Белл отбрасывает в сторону сточенный колышек и дует на лезвие. «Я думал, у нас проблемы с припасами, — Морган выдыхает дым, не глядя на него. — Пирсон не затыкается, что у нас не хватает жратвы. И куда мы деваем жратву? М?» «Пацан работает, Майка… Тебе бы тоже не помешало.» «Что, таскать тюки? Пусть молодняк этим занимается.» «Ага. Кане-е-ешна.»       Белл говорил о том, чтобы пристрелить Кирана буднично, будто обсуждал погоду. — Ты слышал, червяк. Как твое имя? — Б-билл. Билл, эм… — Билл Эм? — Олли остановился рядом с Купером и теперь тоже разглядывал Кирана. — В-вильямсон.       Пауза, и О’Дрисколлы прыснули со смеху. — Билл Вильямсон, — каркнул Маркус, — это что, шутка? — Ты не похож на Билла, — заметил Купер. — Ни на Вильямсона. — Скорее на какого-нибудь МакКейба. Или Кейна. — Или Даффи, — было слышно, как Киран шумно сглатывает, видно, как движется на шее кадык. Купер сделал вид, что принюхивается. — Слышите, парни?.. Чем-то запахло, — он почти вплотную приблизил лицо к лицу Кирана; тот, кажется, не дышал. — От тебя воняет, парень. — Это лошади, сэр, — Киран зажмурился, — от лошадей. — Что-что? — Да он в штаны наложил, — хрипло выплюнула Адлер. — У вас такие хари, любой наложит. — Нет-нет, это не дерьмо, — возразил Купер. — Дерьмо пахнет иначе. А этот запах я везде узнаю. Пахнет крысой, — и он ударил Кирана в живот. Киран согнулся пополам. Вторым ударом О’Дрисколл опрокинул его на землю. — Лошадьми пахнет, ага… — Он работает на конюшне, — Лора быстро сказала, — в Валентайне, Амос Леви и сыновья, он… — Заткнись. — Даффи? — Маркус посмотрел на Купера. — Знакомое имя. — Еще бы. Что скажешь, «Билл»? — Я не знаю никакого Даффи! — Зато я знаю Билла Вильямсона. И я точно знаю, где в последний раз видели его и Даффи… — Купер пнул его под ребра, и Киран ухнул. — В Юинг-Бейзин. Парни Датча Колму там большую кучу дерьма наложили. Все думали, паренек того… Но у Колма чуялка. Он прям так сразу и сказал: парень переметнулся.       Лора смотрела на стонущего на земле Кирана, на Адлер. Внезапно, стало холодно. «Люди начинают задавать обо мне самые разные вопросы. Так что лучше бы чему-то измениться, и поскорее…»       И как здорово все изменится для Белла, если их троих не станет.       Он не мог просто взять и перерезать Лоре горло. Не мог избавиться от Кирана и Сэди. Но О’Дрисколлы могли. Все, что ему оставалось сделать — оставить все как есть, вернуться в лагерь, сообщить Датчу, что трое сбежали, или придумать любую другую ложь. Ему поверят.       Белл не придет. Он бросит их, как хотел бросить Ленни, там, в переулке; они сами по себе. — А это кто? Лагерные шлюшки?       Но Белл не мог пустить события на самотек.       В лагере он передвигался шумно и грузно, но она не видела его, пока он сам ее не окликнул в день празднования возвращения Шона. И Винни с Вэсом его тоже не видели. Лору не покидала уверенность, что он где-то рядом. Смотрит, ждет, чем все закончится. Иначе быть не могло. С момента, как он вошел в северную часть города, прошло достаточно времени.       Эта мысль одновременно наполняла ее ужасом и бешенством. — Ты с Датчем, крысеныш?.. — Купер ударил Кирана кованым носком сапога. — Он вас шпионить посылает?.. Слышал, у него целый табун шлюшек и юродивых. — Нас Майка Белл послал. Купер резко повернулся к Лоре. — Что? — Майка Белл. Это он нас послал, — Лора прислушивалась к звукам снаружи. Малейшему знаку, что ее услышали. От страха и алкоголя мысли путались. Нужно было привлечь его внимание, заставить выйти, спровоцировать. Но это Белл. Ситуация может стать еще хуже. Она чувствовала на себе взгляды Кирана и Адлер. Купер прищурился. — Белл? Послал? Где он? — Не знаю, — Лора замялась и, вложив в тон как можно больше пренебрежения, добавила: — Трус посылает нас выполнять свою грязную работу.       Купер облизнул губы и бросил быстрый и нервный взгляд на дверь. Он, похоже, не горел желанием встречаться с Беллом, но остальные бандиты выглядели скорее растерянными. — Майка Белл? — Маркус сдвинул брови. — Мой папаша знал парня с точно таким именем. Сморчку должно быть за шестьдесят. Он еще жив?.. — Так Майка Белл с Датчем, а? Объясняет, почему он якшается с... — Купер осекся и по-новому взглянул на Лору. Ее сердце пропустило удар. Узнал. Купер пару раз моргнул, а потом начал смеяться, но без всякой радости или веселья: — Ты. Ты, дочь этого скупщика из Строберри. Который нас наебал. — «Этого скупщика» звали Герберт Миллер. — Белл нам поднасрал тогда. Хорошо поднасрал. — Да, он это умеет, — Лора процедила. — Так он тебя вытащил? Ты ему даешь или что?.. — щеки Лоры вспыхнули; Ленни ее вытащил. — Или дело в деньгах? Где он?       Лора не ответила. Купер замахнулся, и в следующий момент Лора очутилась на земле. — Я знаю, где его конь, — Лора коснулась дрожащей ладонью пульсирующей болью скулы. — У Кини. — Я не спрашиваю, где его конь. Я спросил, где Белл. — Уверена, где-то здесь, — выдала Адлер, сплевывая кровью на землю. — Ищет в траве свои яйца. Пустое дело. Они слишком крохотные, чтобы он их нашел. — Белл с Датчем? — Купер повторил. — Датч поручил ему за нами шпионить? — Не знаю. Датч ему не слишком-то доверяет. Будет доверять еще меньше, когда он вернется в лагерь без половины людей, — сказала Лора. — У вас, крыс, здесь лагерь? — Купер быстро спросил. — Где? — Не здесь. В Вест…       Удар под ребра оборвал фразу, и Лора задохнулась, глотая ртом воздух. В глазах встали слезы. — Врешь. Парни Датча гадят там же, где жрут. Эта херь с пальбой и поножовщиной, тоже Белл? Его стиль. Срань повесили на нас, — Купер процедил. — Где Белл? — он пнул ее, и Лора свернулась на земле, прижав ноги к животу и закрывая голову руками. — Где лагерь?..       К горлу подступала тошнота. Ребра, губы и скула ныли. Из уголка рта по подбородку текло теплое. Кружилась голова, и Лора проваливалась в темноту. Но боль была лучше, терпимее того, что с ней уже сделали, почти освобождающей. Шаркнули подошвы, и она открыла глаза. Купер смотрел теперь на Кирана, бледного и тяжело дышащего. — Где у них лагерь? — Я не… — Не ломайся, обоссыш, ты родную маменьку сдашь, если прижать… Откуда Парни Датча узнали про Сикс-Пойнт? Расскажи-ка, — Киран побелел сильнее, а Купер выплюнул: «Гаденыш» и шагнул к нему. — Фишка… — Сердце Лоры подпрыгнуло и забилось медленнее, а Купер остановился. Голос Белла звучал снаружи, не со двора, а со стороны города. — Давай поговорим. Белл звучал обыденно, будто зазывал Купера пропустить пару стаканчиков. Купер секунду молчал. Потом рассмеялся. — Майка; о, давай потолкуем, Майка, — он широко развел руки, в одной у него был револьер, ухмыльнулся половиной рта, переглянулся с напарниками. Маркус хмыкнул, а Олли раздраженно поджал губы. — Заходи.       Купер подал знак Маркусу и Долговязому из салуна; Маркус бесшумно двинулся к окну, а Долговязый направился к лестнице на чердак. — Что-то не хочется. Как тебе такое: выходи наружу, и мы все спокойно обсудим. — Обсудим? С тобой, — Купер по-прежнему улыбался, но его улыбка едва скрывала злость, — ты, падла двуличная? — Мы грабители. Ничего личного, друг…       Лора наблюдала, как ноги бандита исчезают наверху. Она посмотрела на Адлер, но Адлер молчала, поджав губы, и тяжело, с присвистом дышала через разбитый нос. Единственным шансом на спасение был Белл, и, набрав в легкие побольше воздуха, Лора выкрикнула: — Чердак! — Молчать!       Ее ударили по затылку. Сквозь боль она услышала глухой ответ: — Я зна-а-а-аю… Фишка, не уберешь своего барана, я ему башку продырявлю. Будь разумен… Устроишь бойню в городе, и никакой шериф тебя не отмажет… — Ох, Майка, но нам не обязательно делать это в городе. Мы можем отъехать… — По-тихому не выйдет, Эдди. Пара девок и этот крысеныш того стоят?.. Ну же, Фишка, у меня нет с тобой проблем… У тебя со мной проблемы?.. — Купер молчал, и Лора услышала, как снаружи Белл шумно выдохнул. — Не уберешь своего козла наверху через пять секунд, я начну стрелять.       Прошла пара секунд. Купер покусал губу, потом сплюнул в сторону: — Спускайся.       Долговязый повернулся к Куперу с неверящим выражения лица. — Мы че… — Тихо.       Купер убрал револьвер в кобуру. — Убери пушки, Майка, и выходи во двор. Поговорим. Одно неверное движение, и черти в Аду будут у тебя свинец полвека из шкуры выковыривать. — Отлично, — донеслось глухое. — Вставайте, красавицы, пройдемся. Шевелись, крыса! — Кирана пнули.       Лору трясло. Она ожидала, что кто-то из них сорвется, или снаружи прилетит выстрел. Возможно, их застрелят первыми. В этом случае Датч ничего Беллу не скажет — началась перестрелка, и не его вина, что они угодили в лапы О’Дрисколлов. Когда они вышли во двор, Белл уже ждал их. Он держался нагло, почти расслабленно. Но Лора достаточно наблюдала за ним в лагере, чтобы замечать то, чего мог не заметить Купер. Белл не был расслаблен и сутулился сильнее, отчего казался ниже, жевал губы и двигал челюстью, смотрел исподлобья, ощупывал взглядом людей; высчитывал, кто из них может первым выхватить пушку. Было что-то еще. Что-то, что она не вполне улавливала, с ним было сильно не так. — Так достаточно близко, — он поднял руку. — Сколько вас? — Неважно, — Лору толкнули в спину, и она упала коленями в холодную грязь, рядом с Сэди. Купер вышел вперед, держа пальцы рядом с поясом. Она задержала взгляд на заткнутом за пояс револьвере. Кирана оставили стоять; его удерживал угрюмый Олли, на голову его ниже. Но Маркуса она не нашла, не было и еще одного — тощего веснушчатого парня. — Шестеро, — она выпалила. Вместо удара ее дернули назад за волосы. Она задергалась, паникуя, когда голову оттянули назад, уверенная, что ей перережут горло. Вместо холодной стали она почувствовала, как ей с силой сжимают челюсти, и затем на ухо прошипели: — Помолчи-ка. — Я вижу четверых… Давай, Фишка. Большие, страшные О’Дрисколлы же не бояться старины Майки, да?       Послышались шаги, и из темноты выступили ещё двое. По виску скатилась капля пота. — Не думал, что ты покажешься, Белл. Хорошую свинью ты мне подложил. Стоил мне денег. — Думал, этот банкиришка тебе все рассказал. — Поймал пулю, как началась пальба, — Купер сплюнул. — Много балаболил, но так нихера и не сказал. Истек кровью.       С Риггс Лора вспоминала об отце всего пару раз. Начинала думать, что без него стало легче. Но фраза резанула острее ножа. Его больше не было, она поняла. Он никогда больше не заговорит с ней. Никогда не спустится по лестнице с газетой в руках. Хороший, плохой — его нет. Он мертв. Это окончательно.       От пустого безразличия в голосах Купера и Белла изнутри поднялось что-то удушающее. — Мммм… — Майка покивал. — Что ж, похоже, нам всем не повезло. — Так ты бегаешь с Датчем? Низко, Майка, низко. Он тебя и впрямь не слишком-то ценит, раз посылает с проститутками и ниггерами.       Белл дернулся, Лора слышала, как он шумно выдыхает. Он выдал напряженный смешок. — Ты смешной парень, Купер. Смешной парень. Послушай, — Белл приподнял руки — совсем едва, чтобы мочь выхватить револьверы с пояса. — как я сказал… У меня нет с тобой проблем. — Твоя сука говорит иначе. — Она лже-е-ет. Эти девки, у них к тебе счеты, Эдди, к тебе и Колму О’Дрисколлу. Они напились, но они безобидны… действовали сами по себе. Хочешь ты стреляться из-за шлюх? Они того не стоят, отдай их мне.       Купер переглянулся со своими, рассмеялся. — Шутишь, Белл? Оглянись вокруг; нас шестеро, ты — один. — Я прошу, Фишка, вежливо. У тебя ко мне личное?.. Мы грабители… Мы оба остались в проигрыше… К чему создавать проблемы, где их нету? — Я не вижу проблем. Только тебя, двух шлюх и предателя. По мне, я в выигрыше. Или что? Достанешь свои драгоценные пукалки и всех нас убьешь? — Нет, Фишка. Я только тебя убью.       О’Дрисколлы ответили дружным хохотом, и Купер рассмеялся, но Лора слышала напряжение в его смехе, видела, как взгляд его метнулся к оружейному поясу Белла. Она не помнила, чтобы Купер остался на перестрелку в Риггс. — Послушай, — Белл протянул увещевающе. — Можешь забрать О’Дрисколла. Подари его Колму. Забирай О’Дрисколла — и расходимся. Как тебе такое?..       Киран застыл, Адлер перестала выкручиваться, и Лора уставилась на Белла, пытаясь понять, блефует он или нет. Купер хмыкнул и перевел взгляд на Кирана. Адлер тихо выругалась.       Купер не хотел стрелять. Потому что не желал кровопролития, или проблем с шерифом, или считал, что Белл его убьет — неважно. Но он и не мог капитулировать при своих головорезах. Она это понимала, и Белл это понимал. Поэтому предложил компромисс.       Но он не мог всерьез предлагать им Кирана… Не мог всерьез предлагать Куперу уйти. — Вы не можете этого сделать. — Помолчите, Миллер, — Белл осадил почти снисходительно, не глядя на нее. — Вы достаточно сделали дел на сегодня… Что скажешь, Фишка? Звучит хорошо?       Купер открыл рот, и Сэди выплюнула: — Ублюдок; заключать сделки с О’Дрисколлами?..       Купер сузил на нее глаза. — Возможно… Докинь еще девку. Одну или вторую. Мне все равно. — Многого хочешь, Фишка. Забирай парня — и по рукам. — Хочу в самый раз. Бери одну бабу и уноси ноги, Белл. Два на два.       Белл напрягся. Лора видела, как дрогнули его пальцы над поясом, как тяжело поднимается и опускается грудь. Его правая рука тряслась, и не от нервов. Он пытался выглядеть угрожающим, но казалось, ему тяжело стоять прямо, и Купер, похоже, начинал это улавливать. Белл облизнул губы, его взгляд метнулся с Лоры на Адлер и обратно. И она поняла: он выбирает, кого из них отдать.       Новая волна бешенства захлестнула ее с такой силой, что закружилась голова. Она с трудом повернулась к Куперу, нашла на его поясе револьвер. Но что-то предпринять не успела. За спиной послышался короткий вскрик и звуки борьбы. — Ах ты маленький… — воскликнул голос Олли, и одновременно Белл выхватил оба револьвера, слегка неуклюже. Рука Купера замерла на полпути к кобуре. — Вот дерьмо, — Белл с удивлением прокомментировал и рассмеялся. — Похоже, у нас тут коррективы, Фишка. — Губа Купера дернулась, пальцы дрогнули над рукояткой, и Белл покачал головой. — У меня снайпер на крыше, дернешься — снесет кому-то голову. — Врешь.       Белл издал смешок. Что-то грохнуло, и Лора вздрогнула, когда разбился и погас в дальнем хлеву фонарь. Купер выругался. Звука выстрела не было, но у Лоры не было времени раздумывать над этим. — О, проверь.       Лора повернула голову. Киран удерживал горло хрипящего Олли локтем, его рука с револьвером ходила ходуном, но дуло было направлено прямо на безоружного Маркуса. Белл дышал тяжело и размеренно, переводил взгляд с Купера на другого противника и обратно. Четверо О’Дрисколлов успели выхватить стволы, трое целились в Белла. На нее никто не смотрел.       Лора рванула вперед, ухватила рукоять, выдернула пушку из-за пояса Купера, упала назад и прицелилась. Не в голову, в тело, оно было большим. Ее руки тряслись сильнее чем у Кирана, а пальцы казались слабыми. Она не была уверена, что справится с тугим крючком, и кровь гремела в ушах. Но у нее было оружие. Сердце выскакивало из груди не только от страха. — У меня новое предложение, Фишка… — Белл прочистил горло. — Я забираю парня и девок, мы расходимся, и никто не пострадает. — Вы дадите им уйти?!       Белл бросил на Лору предостерегающий взгляд. — Не лезьте, Миллер.       В глазах багровело. Купер был перед ней. У нее в руках было оружие, у него — нет. Шанс, который не повторится. Потому что у нее не хватит сил и средств. И Белл отпускал его. — Где Рут? — она выпалила. — Кто? — Купер скривился. — Моя сестра, — он даже имени ее не знал. — Она жива? Мертва? Где она?       Белл застонал. Лора не видела его лица, но была уверена, что он закатывает глаза. — Ответь ты ей, Фишка… Ради Бога… — Когда это было?.. Два месяца назад? — Купер передернул плечом. — Три? Я что, должен вести счет потаскухам?..       Лора подняла револьвер. Дуло теперь смотрело Куперу в голову. Он напрягся. Что-то в его взгляде было не так. В нем не было страха. Он будто ждал чего-то. — Миллер, — хлестнул резкий голос Белла. Купер глянул на Белла, потом на Лору, дернул уголком губ. — Без понятия. Может, сосет Колму, а может, кормит червей в дренажной яме.       Лора нажала на тугой спусковой крючок, и глухо щелкнуло: она не взвела курок. Пока ее большой палец ложился на механизм, Купер выхватил револьвер. Лора успела зажмуриться, грохнуло, и правую руку свело так, будто по ней ударили кувалдой. Лора вскрикнула и согнулась пополам, сжимая раненной рукой запястье правой, пустой. Револьвер лежал на земле. Со стороны дворов до них донеслись крики. Все застыли, и пару секунд никто не двигался. — Фишка! — Белл процедил. — Ну на хрена ты это сделал, а?! Сейчас полгорода будет здесь!       Купер медленно убрал револьвер в кобуру и попятился. — Ладно, Белл. Оно того не стоит. Уходим парни, — он бросил взгляд на кривящегося от боли Кирана. — Повезло тебе Даффи… Гляди в оба. Пока можешь. — Да пошел ты! — Киран скрипнул зубами, держась за ребра. — Отпусти его, Киран, — процедил Белл, и Киран, сморщившись, оттолкнул от себя Олли; тот упал на землю, вскочил на ноги и бросил на него бешеный взгляд. — Шевелитесь!..       Белл и Киран медленно двинулись по кругу, ближе к амбару, пока О’Дрисколлы отступали в сторону станции. Белл споткнулся, но удержался на ногах, выругался. В глазах потемнело, голова закружилась. Лора обессилено привалилась спиной к стене амбара, и в это же время Киран медленно осел на землю. Ноги дрожали, колени подкашивались. Купер уходил, и она ничего не могла сделать. Раздались шаги, на нее упала тень. Она подняла голову и увидела черный силуэт Белла. — Вы живы, Миллер?.. — Белл выдохнул. — Выглядите неважно…       Лора повернула голову. О’Дрисколлы седлали коней у почтовой станции. Уезжали. Опять. Она посмотрела на Белла. — Трус, — она выпалила от отчаяния, оттого, что он дал Куперу уйти.       Белл коротко, лающе рассмеялся. — По крайней мере, — он шмыгнул носом, — я не дал им убить собственного брата, — он перевел взгляд на Кирана. —Вставай, О’Дрисколл! Скоро здесь будут законники…       Он проскользнул мимо Лоры, будто только что не вышиб у нее весь воздух из легких. — О чем он? — Адлер смотрела на нее. Лора не ответила. У нее кружилась голова. Издалека она слышала, как Белл велит Кирану подниматься, а тот все никак не может встать на ноги. — Не могу… дышать. У меня кровь. Я… умираю. — Не ной, парень, не умираешь ты, — Белл поддел его носком сапога. — Радуйся, что дружки твои тебя не волокут сейчас к Колму О’Дрисколлу, — он завертел головой, будто кого-то высматривал, — выходи, бродяга!       Послышались тяжелые шаги, и из темноты вырос силуэт, превратившийся на свету в высокого, грузного человека. С ним что-то было не так. Пару секунд спустя Лора поняла, что у него нет руки. Вместо нее слева висел пустой рукав. — Что за херь там с фонарем была, м? — Белл отвесил ему подзатыльник, и человек съежился. — Едва не устроил долбанный пожар! Давай, живо, помоги ему. Шевелись! 2       Док, взбудораженный со сна, прогнал бродяжку. Хотел прогнать и их, но Белл привел несколько аргументов в грубой форме, почему этого делать не стоило. С момента, когда они зашли в офис, прошло минут двадцать. Лора ждала на крыльце. Она смотрела на улицу, но видела себя, замершую и парализованную ужасом, Кларка, падающего на землю с пробитым горлом, Белла, наблюдающего за всем со стороны. И Ленни.       Дверь за спиной открылась, и она вздрогнула и обернулась. Белл вышел на улицу, и не сразу нашел ее взглядом, а когда нашел, поднял брови. — Мисс Миллер… Что вы еще здесь делаете? Вам нужен доктор? Что? Что вы на меня так смотрите? — Вы собирались нас оставить. — Не говорите ерунды, — Белл отмахнулся с таким пренебрежением, что Лора заколебалась. Но потом перед глазами встало лицо Коллинза, задыхающийся в переулке Ленни, апатичные глаза отца. «Плохо ориентируетесь в пространстве» «Ты себе всякого надумал, Ленни». «Мы не бежим». — Вы собирались.       Белл вздохнул и повернулся к ней, навалившись спиной и локтями на скрипнувшие перила. — Я слышал от шока у людей затмевает рассудок. Это нормально, мисс, не переживайте. Не благодарите за помощь, — он поднял руку. — Я в порядке, к слову, спасибо, что спросили… — Вы хотели отдать им Кирана. — О’Дрисколла? — голос Белла зазвучал раздраженно. — Он никто. Он не привносит ничего. — Он знает, где лагерь, имена, пла… — Ничего, — Белл оттолкнулся от перегородки и шагнул к ней. — Ничего он не знает. Ничего ценного. Я сделал, что было необходимо, и с нами все в поря-я-я-дке. Что вы вечно всем недовольны, Миллер? Последние месяцы я только и вижу, что ваши кислые физиономии. Что вы все воротите носы, м? Вы, и Адлер, и прочие?       Штраус спрашивал, умеет ли он считать проценты, и может он умел, а может и нет. Но он точно умел считать людей. Он помог Ленни, когда посчитал, что Ленни победит. Посчитал, что хуже будет вернуться в лагерь без них, чем с ними, и посчитал, что Кирана можно отдать. Белл все хотел, чтобы она подыграла, а она никак не подыгрывала, и сегодня он почти бросил их троих умирать. Он мог сделать это в любом случае, но она давала ему причину хотеть от нее избавиться. Он уже предупредил ее. Но ее трясло, больше от нервов и злости, чем от страха. Купера больше не было, и она хотела взрыва, разрядки. Чего-то, чтобы перебить отчаяние. — А что вы вечно ошиваетесь рядом? Что вы меня преследуете?       Белл замялся, потом бросил: — У вас мания. — Постоянно рыщете поблизости. Подстерегли меня тем вечером. — И я говорю: у вас мания, — Белл отмахнулся. — Вы ни с кем рядом так не крутитесь. — И я сказал: меняйте свое чертово отношение. — Может, я не хочу менять свое чертово отношение, — каждое слово уносило ее под откос, но она говорила то, что хотела сказать давно, и становилось легче. — Может, я хочу, чтобы меня оставили в покое. Это так много? — Что ж, не повезло, что это лагерь, а не долбанный монастырь. Мне осточертели ваши надутые рожи. Все ваши. Считаете себя особенной? А? Прямо сейчас кого-то насилуют или убивают. Поспрашивайте своих подружек. Спросите у этой Тилли, уверен, ей есть, что рассказать…       Он говорил с таким пренебрежением, будто рассуждал о разбитой коленке. — Я не требую к себе ни... — Это — не требовать? — Белл ощерился. — Не нравится — проваливайте. — Я не могу просто взять и уйти! — Еще как можете. Но вы не хотите. Никто из них вам этого не скажет, но всем плева-а-ать. Мы в бегах, никому нет дела до вас, до девки, которая то ли жива, то ли мертва… У нас свои проблемы. Вы не привносите ничего, только загоняете нас в еще большую жопу… Попытаться застрелить этого мудака, не взведя чертов курок… — Он убил моего брата! Убил моего брата, и ходит, как ни в чем не бывало. Дышит, смеется, разгуливает у шерифа под носом… И никто ничего не делает.       Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и Белл, после паузы, сказал: — Что, кто-то должен?.. — Очевидно, нет, — она глухо ответила. — Очевидно, мы живем в мире, где никто ничего не должен, и каждый сам за себя. — Чертовски верно. — Поганый мир.       Такие, как Коллинз и док, позволяли вещам случиться, но такие, как Белл, приводили их в действие, ковали реальность. — Какой есть.       Лора смотрела прямо перед собой. В голове звенело: «По крайней мере я не дал им убить собственного брата», и брошенное, осуждающее «О чем он?» — Что с рукой? — она почувствовала тяжелое движение за спиной. — Что, Пирсон вас пальцы кромсать заставляет в это варево?..       Из оцепенения вырвало прикосновение, и в глазах потемнело. — Не трогайте меня! — Тихо, тихо, — Белл смотрел не на нее, а по сторонам. Лора осознала, что они на улице одни, и он проверяет, нет ли кого поблизости. — Люди могут вообразить себе всякое. Я не такой уж плохой, Миллер. Лучше возьмите себя в руки… Не то… — он опустил взгляд и замычал. — Кто вас перевязывал, эта пьяная шлюха, как ее там… Джонс?       Лора предприняла еще одну попытку вырваться. Белл дернул ее на себя и сжал запястье. — Я сказал: возьми себя в руки, — Лора стиснула зубы и глубоко вдохнула. Она была так вымотана, что едва чувствовала его запах. Белл размотал грязные, окровавленные тряпки, чудом оставшиеся на руке. Сумерки рассеивались, и в свете электрического фонаря она увидела порезы, воспаленные и распухшие, кожа на большом и указательном лопнула и отошла. Будто щелкнули переключателем, пришла жгучая боль. — Паршиво выглядит, но ничего серьезного. — Белл вытащил флягу, откупорил зубами, и Лора поморщилась, когда спирт ошпарил раны, смывая на крыльцо грязь и кровь. — Что я должна была сделать? — она выпалила. — Вы о чем? — Белл глянул на нее исподлобья, и Лора посмотрела в его глаза, серые или грязно-голубые, будто запыленные. — Броситься на нож? Шагнуть перед ним? — она хотела звучать зло, но звучала жалко, и голос ходил ходуном. Белл нахмурился и вернулся к перевязке. Почерневшие пальцы на его правой руке не слишком работали, ледяные и шершавые на ощупь. — Кинуться с кулаками? — Что вы несете на этот раз, Миллер? — Белл шумно вздохнул, выжал платок и встряхнул. — Их было шестеро, или больше. У меня не было оружия. Ничего не было. — Вы о Риггс? — Вы прекрасно знаете, о чем я, — Белл туго затянул узел, и она скривилась от боли. — Вы все видели. — Когда мы вас нагнали, пацан был уже мертв. Я ничего не видел. — Но вы сказали, — во рту пересохло. — Что я сказал? — Белл поднял взгляд. — Что я дала ему умереть. — Я просто так это сказал, — Белл встряхнул руками и вытер ладони о штаны. — Наугад. Я понятия не имею, что там у вас произошло, — он размял с хрустом шею, растер виски и выдохнул. — Твой брат уже лежал на дороге, а папку и Купера мы не видели. Я решил, он допрашивает его подальше от дороги, так сказать. Но в халупе, ну… его не было. Значит, — он вытащил из кармана сигареты, чиркнул спичкой и закурил. — Купер убил твоего брата. — Ударил его в горло ножом. — Ясно… — Белл прищурился, выдохнул дым и посмотрел на свою сигарету. — Ну, это многое мне объясняет. — Он закричал. Купер велел ему замолчать. Но он не замолчал.       Белл кивнул. — Можешь сказать брату спасибо. Мы сначала поехали к станции, думали, они вас там перехватят. Но парень вопил на всю округу… Если бы не он, из той халупы ты бы уже не вышла. — Его убили из-за меня. — Ну, а что ты могла сделать? М? — Что-то. Я стояла и смотрела. — Его убили потому, что захотели. Неважно, закричал бы он или нет. — Белл затянулся еще раз и выдохнул дым. — И чтобы обрубить концы. Что им было делать с пацаном?.. — она не ответила, и Белл раздраженно сбросил пепел на крыльцо. — У тебя был выбор, выжить или умереть. Ты выжила. Что толку себя пенять? Здесь никто не виноват… — Никто? — Лора вспыхнула. — Ну, что ж… Купер убил твоего брата, но как по мне, заварил это дело ваш папаша. Что, вытащишь его из могилы?       Лора отвела взгляд. Она не могла вытащить из могилы отца, но легко могла добраться до себя. У нее было достаточно шансов забрать детей и попытаться выжить втроем. Как сейчас у нее был шанс выжить без банды. Но она выбрала остаться. — О-о-о, да прекратите вы, Миллер. Все вы вечно пытаетесь обвинить кого-то или что-то… Вещи просто происходят. Нет никакого провидения, ничего нет. Ваш отец ввязался в игру и проиграл. Хотите поквитаться? Возможность приходит не сразу, — он помолчал. — Иногда — никогда.       Лора не ответила. Белл вскинул ладони и добил ее: — Ну, я извиняюсь.       Лора готова была к упрекам, оскорблениям, но это было худшим, что он мог ей сказать. Она успела отвернуться к стене, прижаться к ней лбом, стиснуть зубы и зажмуриться. Плечи тряслись. Краем зрения она все равно видела, как Белл через пару секунд резко отбрасывает сигарету в сторону и бормочет: — Бабы… Прошу меня простить.       Тяжелые шаги спустились по крыльцу. Лора осталась одна. Спустя несколько минут она смогла выпрямиться, мотнула гудящей головой и вытерла лицо. Белла на улице не было. Она судорожно выдохнула и после короткой заминки толкнула дверь с табличкой «Закрыто». Полчаса назад она не осмелилась зайти внутрь с Кираном и Беллом. Но сейчас это было практически необходимо.       В маленькой операционной Киран лежал на кушетке. Доктор, вырванный из кровати посреди ночи, взлохмаченный, в спальном комбинезоне, ополаскивал руки в раковине. — Сюда не.. — он обернулся, увидел ее, узнал и уронил взгляд. — Мэм. Вы… — Почему вы меня отпустили? — Пардон?..       Это был вопрос, который она хотела задать многим. Ответ она знала, но хотела услышать из их уст, видеть глаза, когда они будут отвечать. — Вы отпустили меня ночью, на улицу, одну. Почему? — Я не мог держать вас против воли, — слабый ответ повис в воздухе. Лора смотрела на человека пару секунд, и ее одолела скука и безразличие. Она перевела взгляд на кушетку. — Как он? — Сломано четыре ребра, — похоже, доктор был рад сменить тему. Он вытер руки о полотенце. — Я сделал все, что мог. Ему нужен покой. Можете остаться, я… Мне нужно на пару слов с вашим… братом, — Лора дернула щекой, но не стала его поправлять. — Он снаружи?..       Она кивнула. Пробормотав слова извинения, мужчина вышел, а Лора прошла и присела рядом с Кираном на кушетку. Киран открыл ввалившиеся в череп глаза и медленно поднял на нее взгляд. — Они меня видели, мисс Лора. Я покойник.       Лора взяла его за руку и сжала пальцы. Голову ломило, будто она не спала несколько суток, но сознание оставалось безобразно ясным. Кирана одновременно хотелось оттолкнуть и обнять, он был жалким, слабым и несчастным, нуждался в поддержке и защите. Хотелось сказать ему, что все будет нормально, но это было бы ложью. — В лагере безопасно. Там тебя никто не тронет. Киран слабо рассмеялся. — Там-то? О да. Никто не тронет меня в лагере. — Ты про Билла? — Про него… Про Белла. Хавьер меня тоже не любит. Иногда мне кажется, мистер Морган хочет вскрыть мне глотку. И Датч… — Никто тебе глотку вскрыть не хочет. — Вы не знаете, мисс Лора. Вы не на моем месте. Они все видят во мне О’Дрисколла.       Лора устало растерла веки, поморщилась и погладила Кирана затылку, по волосам, слипшимся от пота и грязи. От запаха реки и мыла не осталось следа. Она не знала, что с ним делать, что говорить. Может, она и не могла ничего сделать. Может, лучшее, что она могла ему предложить — чувство комфорта и плечо, на которое можно опереться. Потому что не всем можно помочь. Киран зажмурился и прислонился лбом к ее запястью.       Снаружи грохнуло, звякнули шпоры, и дверь открылась. Лора вздрогнула, а Киран отдернулся от нее, как ошпаренный. Белл нашел их глазами. В свете электрической лампы его лицо казалось серым, она увидела испарину на лбу, ссадины и синяки, которых до этого не замечала. — У-у-у-у-ух, — он недобро прищурился, — а ты времени зря не теряешь, О’Дрисколл?..       Киран тяжело сглотнул и часто, с присвистом и хрипом задышал. Во взгляде Белла было обещание расправы. Он не простил Кирана за то, что тот с ними поехал, за Карен и Мери-Бет. Лора пыталась быстро придумать что-то, чтобы исправить ситуацию, но не успела. Сердито и быстро застучали каблуки, Белл бросил взгляд за плечо, захмыкал и посторонился. В помещение ворвалась в вихре юбок и злости, с белым лицом, поджатыми губами, Гримшоу, и теперь на ноги вскочила Лора. Она глянула на Белла, пытаясь понять, что он ей успел наговорить, но его взгляд был пустым.       Шаркнули шаги, и в комнату заглянул Дядя. — Фу-у-ух! — он покачал головой и присвистнул. — Ну, дела… пошел я отсюда. — Иди, пьяница, — Белл снисходительно махнул рукой. Дядя обиженно фыркнул и скрылся за дверью. Гримшоу прошла в комнату и остановилась рядом с кушеткой. — Я…       Лора не договорила. Свистнуло, и левую сторону лица ошпарила хлесткая пощечина. Лора пару раз моргнула, коснулась губы, опустила глаза, увидела на пальцах свежую кровь. С нее было достаточно на сегодня. Она подняла взгляд на Гримшоу, замахнулась и влепила ей затрещину. Гримшоу ахнула, а Белл то ли каркнул, то ли рассмеялся: — Опа!       Секунду Лора была уверена, что ее убьют. Гримшоу стояла с белым лицом. Потом выдохнула: «Вон» и перевела взбешенный взгляд на Белла. — Не вздумайте меня ударить, — Белл предостерегающе вскинул ладони. — Равные права, равные… — Попридержите язык. — Что я сделал?..       Лора проскользнула мимо него к выходу и выскочила на улицу.       Солнце взошло. У мотеля стояла их телега, Бой стоял в упряжи, Дядя запрягал Голиафа. Услышав шаги, он обернулся, а когда Лора подошла, ахнул и щелкнул языком. — Ох, и потрепало вас, девчули. Кто ж вас так?.. — О’Дрисколлы. Но это, — Лора коснулась кровоточащей губы, — мне досталось от Гримшоу. — Потрясающая женщина, — Дядя качнул головой. — ты ей сейчас не перечь, девчуля. Сьюзан, не ошибись, снаружи — скала, но внутри — это молоко и печенье…       Лора не боялась Гримшоу саму по себе. Мысль, что ее могут вышвырнуть из лагеря, пугала ее теперь намного меньше. Будет тяжело, но она вытянет. Из-за пощечины, которую видели только Белл да Киран, Гримшоу ее не застрелит и не прогонит. И в словах Дяди было зерно истины. Женщины не любили Гримшоу, но Лора помнила первые дни в лагере. Гримшоу не была мягкой, как Мери-Бет или Тилли, но ее присутствие было твердым и постоянным, один из немногих якорей, который не дали уплыть в никуда. Гримшоу их опекала. Лора видела много безразличных людей, чтобы распознать, когда человек не безразличен. И Гримшоу все они, непутевые и разные, безразличны не были.       Но она не заслужила эту пощечину. Она сделала все, что могла, и она не должна была терпеть оплеухи от Гримшоу. Если у Гримшоу проблемы — она может пойти решать их с Карен или Адлер. Не с Лорой, потому что на ней проще выпустить пар.       Лора заглянула в тележку. В спальнике, расстеленном на полу, мирно посапывала Мери-Бет. Карен на скамье сидела в обнимку с дремлющей у нее на плече Тилли. Напротив них была Сэди, посеревшая и ссутулившаяся. Она бросила косой взгляд на Лору. Раж, злость и алкоголь сошли на нет, и теперь Адлер трясло, а глаза покраснели. Карен застонала. — Эй, Лора… Что, эта старая мегера уже здесь?..       Мегера, Гримшоу, молоко и печенье, в этот момент вылетела из офиса врача, и теперь надвигалась на них. Прежний пьянчужка вел, почти нес на себе Кирана. Белл плелся последним. — Вы приехали за нами?.. — Лора повернулась к Дяде. Тот вздохнул и почесал затылок. — Сьюзан обнаружила пропажу телеги и взвилась… Датч на это махнул рукой, ну и к вечеру она решила поехать за вами, хе-хе… Я, как джентльмен, вызвался помочь. На реке вас не было. Мы сперва решили, что вы разбили телегу где-то по пути в лагерь, но потом я предположил, что вы поехали в город. И вот, — он сделал неопределенный жест.       Кирана подвели к тележке. Его стоило оставить у врача, но в городе с О’Дрисколлами, он бы и дня теперь не протянул. — Шевелитесь, помогите ему.       Лора забралась в телегу, и общими усилиями они смогли поднять стонущего, задыхающегося, потного и холодного Кирана в кузов. Спящую Мери-Бет пересадили к Тилли и Карен, и Кирана уложили на полу. — Погрузите вещи, — Гримшоу бросила Беллу. — И почему я должен это делать?.. — Потому что я точно не буду этого делать, и никто из этих маленьких никчемных шлюшек не в состоянии. Что вы морщитесь? Что с рукой? — Не вижу, как это касается вас. — Клянусь, вы, болваны, сами себя угробите.       Лора вытерла испарину и оперлась локтем о бортик, чтобы посмотреть на них. Белла, громоздкого, согнувшегося, со свалявшимися, грязными волосами, похожего на вымокшую дворовую псину, и Гримшоу — с прямой спиной, высоко поднятым подбородком, холодную, строгую, кажущуюся выше, несмотря на разницу в росте. — Боюсь, меня раньше угробит стряпня этого жиробаса и ваше нескончаемое квохтанье, мадам, — Гримшоу замахнулась, и Белл процедил: — Я сказал не трогать меня, женщина! Черт возьми!.. — Следите за языком. Этот пропахший виски и нечистотами однорукий болван, — она кивнула на мнущегося в стороне бродяжку, — подрядите его, — Белл поджал губы, глядя на нее исподлобья, но на Гримшоу это не производило впечатления. — Не стойте вы столбом, мистер Белл! А вы что стоите? — она ощерилась на Дядю. — Я бы рад помочь, хе-хе, да не могу. У меня тяжелая кондиция со спиной.       Белл шумно выдохнул и медленно перевел лютый взгляд на повозку. — Где ключи от номера, — он процедил. После некоторой возни, у Карен были изъяты ключи. Белл неловко сунул их в карман штанов, буркнул: «Идем», и они с калекой удалились. Гримшоу препиралась с Дядей. Дядя ушел. Гримшоу закурила. Лора заметила, что ее пальцы слегка дрожат. Она закрыла глаза и позволила себе провалиться на десять минут в полудрему, сквозь которую она слышала, как в кузов бросают тюки. Ее разбудил шум и скрип. — Подвиньтесь, девчули! — кряхтя, в повозку влез Дядя и пристроился на полу между заворчавшей Карен и Мери-Бет. К запаху Белла Лора как-то привыкла, но от Дяди смердело невыносимо, и ее затошнило по новой. Она надеялась, что выдержит до лагеря. Солнце било по глазам, и от него резало глаза и ломило виски. Пульс стучал. Белл полез было на козлы, но Гримшоу откашлялась, глядя на него выжидающе. Он посмотрел на нее, выдохнул, издевательски протянул руку и помог забраться на место пассажира. Потом тяжело вскарабкался сам.       Все эти бандиты слушали Гримшоу, даже Датч. И Белл бросал на нее нехорошие взгляды, но подчинялся, как собака, которая видит в руках хозяина палку и знает, что он может ударить. Только палки у Гримшоу не было.       Белл щелкнул поводьями, и телега тронулась. — Ваша развеселая компания, — он бросил короткий взгляд назад, — должна мне два доллара за грузчика. И десять за то, что подняли меня посреди ночи. — Ах, вот как? — Гримшоу резко сказала. — Что ж, можете вычесть из того, что приносите в лагерь: ничего.       Белл рассмеялся. — Что я приношу, касается только меня и Датча. Занимайтесь-ка лучше своими… подопечными, мадам. Кабы не разбежались… Им мно-о-о-гое предстоит объяснять перед Датчем. Может, — он обернулся, скользнул взглядом по ним, задержал его на Мери-Бет, остановил на Лоре и сузил глаза. — после сегодняшнего у вас и поубавится забот… Если понимаете, о чем я. — Я займусь, уж будь спокоен, — Гримшоу поджала губы. — Вот и славно.