Змеиные кожи

      Змееуст шагал по влажной от росы траве. Рассвет уже коснулся края неба, но в лесу всё ещё царила ночь. Сотканный сумерками туман путался в ногах. Впереди редкими огнями в окнах неясно мерцал еще спящий замок. Колдун вышел на опушку. Долгим взглядом обласкал величайшее достижение его жизни. Очаг знаний. Негасимый огонь для будущих поколений. Вздохнул и стал медленно подниматься из низины. На полпути его встретил невысокий толстый маг в подпоясанной бурой рясе. Широкого чуть лоснящегося от пота лица, явно привыкшего улыбаться чаще, чем сердиться, на мгновение коснулось неверие, почти тут же смягчившееся до сомнения, а затем следом пришло узнавание. - Для меня честь повстречать вас, мастер Слизерин! - Честью будет прослыть и единственным настоятелем замка, вживую видевшего всех четырёх основателей, - змееуст слегка наклонил голову в ответ. - Пожалуй, это могло быть правдой. В наше время есть только одна живая душа на всём острове, которая может похвастать тем же. И оба мы будем хранить эту тайну до конца наших жизней, - добродушно хмыкнул облачённый монахом и широким жестом повёл в сторону замка. – Мне распорядиться насчёт комнат или не стоит? - Не стоит, - кивнул зельевар. – Я уйду до того, как солнце взберётся на вершину неба. Удивлен, что вы узнали меня, Бёрк. - Не я, - добродушно прокряхтел собеседник, - замок. Хотя, должен признаться, поверить было очень трудно. Зельевар поднял глаза к стенам Хогвартсва и грустно улыбнулся. - Расскажите, как дела у вашей племянницы и её уже, по-видимому, супруга. - Как быстро достигают ваших краев местные вести! Слизерин негромко хмыкнул: вороны Фёльстага долетали до острова редко, но новости о бывших соратниках приносили исправно. Под безмятежную болтовню Бёрк вёл гостя к замку. Подошли к резным дверям Хогвартса и вошли в холл. Понятливому настоятелю хватило одного взгляда змееуста, чтобы оставить его в одиночестве. Тот подождал, пока монах скрылся из виду, и направился в подземелья. Чувствовал струящуюся магию замка, истосковавшегося по так давно оставившему его основателю. Кожей ощущал отзвуки вложенного друзьями дряхлой юности могущества. Мягкость Хельги. Несгибаемость Ровены. Храбрость совсем недавно покинувшего мир Годрика. Все они покоятся под не отцветающими ветвями яблонь, скоро к ним присоединится и он сам, а эхо их колдовства останется блуждать в самих стенах, помогая и давая защиту самому важному, что может иметь любое магическое сообщество – будущим поколениям. Маг шёл и шёл. Спускался по грубо выдолбленным из цельного камня ступеням, чарами зажигал ветхие факелы на сырых замшелых стенах. Наконец он подошёл к нужной. Слова на змееречи зловещим эхом поползли по узкому коридору, и перед колдуном появилась высокая дверь. За ней царило тепло. Его веяние можно было ощутить, не открывая. Змея, пусть и магическая, иначе бы не выжила в недрах замка. Она выросла. Колдун чувствовал это. Сытая, крепко спящая в гнезде, королева змей ждала пробуждения. Зельевар тяжело покачал головой. Он подарить такую роскошь ей не мог. Достал нож. Сделал глубокий надрез на ладони. Прижал кровоточащую руку к двери. Прикрыл глаза и начал переплетать заново собственные чары. Медленно, тягуче лились слова. Свежая рана пульсировала от прикосновения к теплой поверхности древней на вид двери. Отзвуки шипения колдуна затаились у заветной комнаты. Теперь и её саму, и его рептилию сможет найти и пробудить только тот змееуст, в котором будет достаточно крови Слизерина, замешанной с кровью кельтских потомков. Он не желал давать ни единого шанса дурной породе Герпия. Достаточно того, что он сам нёс в себе его печать. Сколько ещё мог оставить своей поросли безумец, думать не хотелось. Собственных же наследников зельевар иметь не собирался. Слишком дорогую цену придётся платить его Атхен. Пугающую тем больше, чем сильнее она жаждала её уплатить. Слизерин закончил словесный узор и открыл глаза. Зельевар тяжело привалился к стене и судорожно выдохнул. Нельзя. Ни поддаваться на увещевания Атхен, ни оставлять шанс василиску получить свободу от любого владеющего змееречью. На мгновение прижался лбом к двери, безмолвно прощаясь. Затем развернулся и пошёл прочь. Он намеревался вовсе запечатать своего василиска навсегда, но воспоминания о выведенном стариком царе змей и понимание важности собственного успеха в повторении эксперимента не позволили ему поступить подобным образом. Это и робкий шанс на то, что где-то в далеком освещенном светом знаний будущем несущий печать крови Слизерина обнаружит тайну комнаты и обратит её на благо науки. Потому что сам змееуст не успевает. Между свершениями ради знаний и изломанной седой львицей он выбрал последнюю. И готов был пройти не единожды весь свой путь только для того, чтобы снова сделать этот же выбор. «Салазар, мне кажется, я нашла сизую морошку! Но ты ведь говорил, что это только старые сказки хримтурсов… я хотела бы, чтобы ты взглянул на куст». За многие мили Слизерин чувствовал, как чуть рассеянно улыбается его Атхен, разглядывая растение. Тепло, никогда не виданное зачарованным гротом василиска, разлилось по коже. Он в последний раз обернулся взглянуть на утратившую всякие контуры дверь, поднялся по ступенькам, ведя пальцами по сырым стенам замка. «Подожди совсем немного. Я возвращаюсь». Настоятель нашёлся у самого выхода. Он стоял у распахнутых настежь дверей и не то оглядывал земли, не то просто грелся в лучах на редкость приветливого для Альбы светила. - Я знаю, он ушёл. Совсем недавно. Где его настиг заслуженный покой? Толстяк прекрасно понял, о ком речь. - Там же, где и барсука с вороной. Последнюю неделю он жил здесь. В подземельях, в одной из тех комнат, что занимали когда-то вы. Со спиной становилось всё хуже, ходить было всё тяжелее. Господин Лестранж полагает, что чары Арторига стремительно истончались, стоило только ему уснуть. Моргана принесла льву вороний глаз, а он только рассмеялся. Сказал, что рад и что жалеет только об одном – не сможет, уж простите, сэр, «бросить Змеюке в лицо, что он как был стариком всю жизнь, так и теперь им останется» и что «помереть последним из четверки может только Зар – этого зануду сам Смерть обходит стороной». Змееуст хмыкнул и покачал головой: - Узнаю Грифона. «Салазар? - голос звучал встревоженно. – Всё в порядке? Я чувствую, тебе…» «Я в порядке, не беспокойся». - Я рад, что покой его нашёл здесь, из всех возможных вариантов. Наилучшие пожелания юному друиду и его спутнице от занудной змеюки и теперь уже его спутницы. Времена основателей подошли к концу. Да здравствуют новые времена школы! Колдун накинул капюшон и, не оборачиваясь, покинул замок. На этот раз навсегда.