Змеиные кожи

      Такой холодной зимы в Элладе не припоминали даже старожилы. Суеверные простецы, явно разменявшие по три, а то и по четыре десятка лет, суетливо накрывали сеном лозы виноградников и поминали — кто маггловского бога, кто различных олимпийцев, а кто и старика. Последнего — исключительно шепотом, боязливо озираясь и прибавляя странно похожее слово на, опять же, маггловское «диаболикус». Явно в их бормотании были и другие важные титулы, но Слизерин не знал местного языка. Спасибо напавшим на Атхен более года назад кентаврам, хоть «старик» сумел понять в потоке речи. Шедший по всё такому же, как и в прошлый визит, лишенному всякой живности лесу мужчина нет-нет, да замечал редкие снежинки, выглядевшие в этой местности до того дико, что он готов был поверить в обман зрения. Памятуя о стычке всё с теми же кентаврами, он был настороже. Однако в этот раз Слизерину повезло — по пути к логову царя змей он не встретил совершенно никого. Колдун замер у грота. Осмотрелся. Серое небо без единого разрыва облаков. Угрюмо застывшая пожухлая листва на черных ветвях деревьев. Иссохшие редкие травинки среди камней. Найдёт ли в эту пору пропитание разбуженный василиск? Слизерин задумчиво покачал головой, прикидывая, где можно будет добыть пищу для рептилии, если это понадобится. Кроме ближайших виноградников в полудне маггловского пути отсюда, ничего на ум не приходило. Собрался с мыслями, глубоко вздохнул. Несколько секунд молча буравил взглядом логово, а затем почтительно произнёс: — Говорящий почтёт за честь узреть царя! С десяток мгновений ничего не происходило, а потом, как и в их первую встречу, недра земли будто бы вздрогнули. В самой глубине грота расцветали вспышки. Становились ярче. Ближе. Наконец показалась массивная голова рептилии, увенчанная рогатой короной. — А-а-а, ты, — втянув воздух, хрипло произнёс змей. Слизерин склонился в приветствии. — Прости, что потревожил, Базисискос. Я принёс тебе вести… — Что отрекшийся от меня создатель мёртв на радость неудавшимся моим родичам-червям? Туда ему дорога! Зельевар опешил от осведомленности василиска и ничего не ответил. — Но у тебя есть еще новости, верно, говоряший? — с лёгкой издевкой процедил тот. — Да, — Слизерин снова склонил голову. Пересказанное Годриком открытие юного друида тревожило. Он должен был разобраться. Мужчина чувствовал, будто ступает на едва взявшийся льдом глубокий ручей гор Альбы. Одно неверное движение, один неверный звук или вдох — и безжалостная стихия погребет тебя заживо без права на спасение. — В записях твоего говорящего мы нашли странную пометку… Будто часть его навек будет с тобой… — Осколку целым зеркалом не стать, — в шипении василиска было отчетливо слышно презрение. — Осколок колет, несет заразу ране, а потому его выдергивают без жалости. — Я не понимаю, царь… — Он думал, что будет со мной вечно. Во мне. Думал, глупая почти бессмертная змея станет лоном его нового рождения, подарит ему новую юность и новую жизнь… Я базилискос, говорящий. Не вьючный осел. Я умнее многих из твоей породы — на горе создавшему меня человеку. Прожитые годы дали мне мудрость. Предательство — ярость. Равнодушный расчет давшего мне жизнь — обиду. Ступай, говорящий, и не бойся. Единожды убитый старик мёртв навеки. Шанса вернуться из Аидовых земель я ему не подарю. Он лишен его. Сам себя лишил. От речи змеи неприятный холод легким покалыванием пробежал по шее мага. — Чем ты сумел одолеть моего старика, говорящий? — вкрадчиво спросила рептилия. — Твоим клыком, царь, — зельевар вновь уважительно склонил голову. — Ты помнишь, что я тебе сказал, когда велел ими запастись? — Ты чувствуешь, они нам пригодятся в борьбе с… Герпием… — Слизерин запнулся от внезапного озарения. — Ты знал! Яд василиска — смертельнейшее из веществ! Яд и только яд сумел забрать его жизнь, как много раньше этот же яд сумел забрать его душу из тебя! Неожиданно маг услышал тихий смех рептилии. — Всё верно. Даже пожелай я остаться глупцом и спасти предавшего меня человека, я не смог бы выполнить его замысла. — Он не знал о разрушительности яда… — пораженный очевидной теперь догадкой, пробормотал Слизерин. Шутка Фирга о превращении Герпия в ежа посредством василисковых клыков, оказывается никогда шуткой быть не могла вовсе. — Надо же… — Гордыня — прекраснейшая из погибелей для вашей породы. Слизерин внимательно смотрел на змея. — Царь… — обратился он с некоторой запинкой. — В нашу первую встречу ты сказал, что кентаврам спокойнее верить, что дар говорящего переходит с кровью… Что именно ты хотел этим сказать? Огромные жёлтые глаза смотрели, казалось, в самые глубины души колдуна, пронзала клубившуюся в крепкой дрёме внутреннюю тьму и вспоминала её смутно знакомые из древности узоры. — Только то, что хотел. Что я прятал за этими словами? Не все ли теперь равно? Ты знаешь правду. Теперь — знаешь. Слизерин кивнул. Он получил тот ответ, который и предполагал. — Я благодарен тебе, — озвучивать, за что именно, не было необходимости. Крохотная снежинка опустилась на обтянутую перчаткой ладонь. — До странности холодная зима в Элладе, — пробормотал мужчина. — Тебе ли удивляться, — насмешливо протянул базилискос. — Ты сам её принёс. — Но простецы на виноградниках поминали всех подряд, даже старика… Шипение наполнилось презрительным весельем: — Ахейцы боятся моего говорящего, как первые боги седых времен — гекатонхейров. Слизерин не был удивлен. Его предок слишком много веков топил в крови все земли, на какие ступал. — Он совершил множество ужасных вещей, — будто вторя его мыслям, продолжил василиск, — но уж нынешняя зима явно не его вина. — Но как я мог её принести? — Ты глупец или обманщик? — раздраженно клацнул клыками змей. — Твой плащ давно подшит снегами, а в кровати твоей дремлет лёд! Ты наконец нашел края, где можно сбросить груз морозов. Слизерин не желал препираться с базилискосом, хоть и сомневался в правдивости его слов. Он решил сменить тему беседы: — Ты сможешь добыть пищу в такую зиму? Тяжелый взгляд буквально придавил мага к земле. — Будь уверен. Ты можешь не беспокоиться. Ступай, говорящий, струящийся от тебя холод распугает мне всю добычу. Приходи в следующий раз в жаркую пору. Колдун чуть улыбнулся, поблагодарил за приглашение и попрощался.       Он действительно вернётся. Ему нравилось беседовать с царём змей. Но прежде необходимо вернуться в замок. Обезопасить будущие поколения от собственного василиска. С неба сорвалась еще одна снежинка, на пару секунд задержалась на носу, а потом исчезла без следа. Слизерин снова улыбнулся. Теперь уже собственным мыслям. Все визиты потом. Сначала — Атхен. Он ужасно соскучился за несколько дней разлуки. Маг потянулся мыслями к ведьме и ощутил её радостный отклик. Пусть в его постели и дремлет лёд, но под морозной коркой бьётся всё то же сердце, что однажды растопило его собственное.