шуршание листвы. фонарик освещает колодец, около которого всего секунду назад целовались парни, чья история вновь пересеклась. теперь они, словно шпионы, поглядывали на Сону из кустов чуть поодаль, стараясь не издавать лишних звуков. Ким подошел к колодцу, в его поле зрения также попали ведра с водой, за которой уходил Сонхун. самые страшные мысли мгновенно посетили его голову.
– Сонхун хён?! Сонху.. – он также вспомнил, что Джейк уходил за Паком и помнил про их ссору до этого. а что если...
– Джеюн-хён?! кто-нибудь!! – но никто не отзывался, растерянный и перепуганный он тут же подхватил ведра и понесся обратно к мемберам и стаффу с ужасно громкими вздохами и воплями. вот черт, они ж сейчас на поиски пойдут.
– блять, хён! они ж щас придут нас искать, а мы тут в кустах сидим, как думаешь, что они подумают?
– чего тут думать то? – Шим почесал затылок и неловко кашлянул.
– можно сделать так: они придут, а мы другой дорогой к поляне в нашу палатку. – глаза младшего загорелись, он бросился на шею Джейку, весьма лестно замечая его гениальность. и вот, как и ожидалось, с того конца послышались возгласы, имена потерянных. фонарики заискрили во тьме, как сияющий дискошар. Джеюн тут же схватил парня за запястье и поволок другой тропой в обход. ситуация была напряженной, они оба понимали, что заставляют других волноваться, но было так ужасно глупо, что хотелось смеяться. им удалось одурачить своих товарищей, когда они ловко юркнули в палатку, закрывшись в ней. и что, что с ними жил ещё и Сону? сейчас они хотели побыть вдвоём.
– какой ужас, хён.. – Сонхун хихикал и все больше утопал в объятиях своего дорого Джеюна. его тело такое теплое и мягкое, так хотелось раствориться в нем. он вдруг почувствовал, как дыхание старшего стало тяжелее, глубже и горячее. внезапная смена настроения заставила Пака нервно сглотнуть, от чего его кадык дернулся и привлек к себе чужое внимание.
– ты чего? – шатен с улыбкой посмотрел на своего парня, умиляясь его чувствительности.
– а ты чего? – произнес он почти шёпотом, словно боялся нарушить их хрустальную тишину, в которой было так спокойно и легко, будто проблем не существовало, и всего этого мира тоже. будто все в этом мире брешь кроме них. есть только Джейк и Сонхун и ничего больше. их губы вновь сомкнулись, языки сплелись в медленном танце. поцелуи словно мед на вкус были способны растопить заледеневшие сердца. и в такую холодную осень было хорошо и тепло, как летом. потому что они есть друг у друга.
рука Пака потянулась к ширинке черных джинс Джейка. его ловкие длинные пальцы легко стянули неподатливую плотную джинсу, а за ней принялись и за ткань боксеров. Шим всхлипнул от желания, но тут же перехватил чужую руку.
– милый.. ты уверен? – Джеюн посмотрел на младшего почти с мольбой. мемберы и стафф уже скоро вернутся и мало ли застанут их тут за этим занятием.
– мы успеем. – отчеканил так уверенно, что все сомнения ушли, словно их и не было. тогда его руки, невзирая на сопротивление парня, стали изучать его тело, щупать, трогать во всех местах, но так и не решаясь взять самое главное. бархатная кожа подушечек оставляла на теле Шима щекочущее послевкусие, прикосновения изматывали, заставляли изогнуться и простонать, откинув голову назад. тонкие ловкие пальцы исследуют податливое тело, заглядывая в самые сокровенные места, заставляя старшего пульсировать в его руках, извиваться. Сонхун вообще никак не рефлексировал на ситуацию, возможно осознание все еще не постигло его. наверно, он еще не понимал, что перед ним его любимый, долгожданный и непостижимый Джеюн и они вместе готовятся к очередному, но особенно важному акту в их совместной истории, ведь раньше это было лишь порывом страсти и выражением сильнейших чувств, но теперь было страстным примирением, слиянием воедино, которое было не разорвать. больше никогда и никто не смел их разлучить.
обнаженный торс Сонхуна открылся для взора Шима тут же после того, как он взглядом проследил за падением рубашки где-то за спиной парня. и этот вид впечатляет. конечно, Джейк видел пресс Пака и раньше, но сейчас он выглядел особенно вкусно. его сильные широкие руки украшали вздувшиеся венки, он торопливо развязывал ремень на вельветовых брюках. внутри австралийца поднялось настоящее цунами, накрывающее с головой. туман желания и похотливых мыслей застелил разум и парень просто тонул в нем. он почувствовал резкий прилив крови к органу снизу, живот стянуло от дурманящих бабочек, стало тяжело дышать. из своих уст он мог лишь выпускать стоны, в предвкушении опрокидывая голову. он был нагим перед Сонхуном. телом, именно сейчас, но душой уже давно. только Пак знал всего Джеюна полностью, со всеми достоинствами и недостатками. он видел его в гневе, в радости, в печали, он знал его мысли, чувства, он мог легко узнать что он думает или чувствует в данный момент, не спрашивая об этом. он знал, что между ними есть связь, знал, что чувствует Джейка. у них не было секретов друг от друга и теперь, будучи полностью обнажёнными в глазах друг друга они улыбались, словно еще одна тайна раскрылась и теперь их души такие же обнаженные, как и они сами.
– я так люблю тебя. – младший ласково прищурился, наклоняясь к своему парню, чтобы поцеловать. их горячие вспотевшие тела прилипли друг к другу, руки обвили талию.
– хён. я хочу, чтобы этот момент не заканчивался. давай сделаем это. – он вновь прильнул к губам, какое-то время жадно терзал их. проникал глубоко, оставлял липкие звонкие чмоки на чужих губах. затем спускался ниже, оставил дорожку из поцелуев начиная от подбородка, заканчивая чуть выше лобка. а Джеюн весь точно змей, извивался под ним и шептал его имя.
– Пак Сонхун..ах.. – стоны сами собой вырывались на волю и шатен был не в силах сдержать это. он просто отдался влечению, отдался
ему.
– ох, Пак Сонхун...
наконец, брюнет касается лобка, гладит по его гладкой поверхности. прикосновения приятно щекотят кожу и Джейк вздрагивает и прогибается, раздвигая и сдвигая колени. его член, уже давно твердый, колом выпирал навстречу Паку, позволяя ему сообразить, что он уже на пределе и пора действовать. Сонхун ухмыляется своим мыслям и присаживается на колени, сам поднимает таз старшего на свои же бедра и пододвигает ближе. его орган тоже давно возбужден и уже ждет не дождётся свою дырочку. он набирает слюну на пальцы и аккуратно смазывает проход, слегка надавливая, проверяя. сверху слышны неразборчивые мычания, обозначающие, скорее, удовольствие. Сонхун был мастером, каждое его прикосновение разжигало только больший огонь внутри Шима. он весь горел, было так жарко от того тепла, что исходило от их тел, что, думалось, даже на солнце температура меньше. он буквально сгорал в руках младшего и он хотел сгореть только вместе с ним. наконец, Пак подставил головку ко входу. сначала он лишь несильно надавил, проваливая внутрь половину головки. розовое блестящее колечко податливо растянулось, пропуская его дальше. и тогда он начал входить. стенки прохода крепко сжимали корейца изнутри, создавая приятную тугость. оба зарычали от таких крышесносных ощущений, Сонхун погружался все глубже. наконец основание коснулось чужих ягодиц, томный выдох сорвался с губ Джейка, Пак гортанно простонал. ему сорвало крышу. темп набирался стремительно, не прошло и минуты как младший разогнался до бешенства. его движения стали более решительными, толчки размашистыми. он вбивался в чужое тело как в последний раз. второй же обильно тек, извиваясь под напором младшего, его скулеж был неприлично грязным и до стыда громким. от мысли, что их могли услышать на лице расцвел неловкий румянец.
– в тебе так горячо, Джейк-и.. – наконец он ощущает пик своего наслаждения, разрядка близко. толчки становятся отчаяннее, громче, больше, глубже. старший хочет закричать, но держится из последних сил. наконец его орган дернулся и извергся целым фонтаном семени. Сонхун был близок. завершающие шаги в их близости он сделал уверенно и без сожаления, изящно кончив внутрь своего парня.
***
ночь, за пределами палаток видны лишь звезды. костер давно потушен, блудные мемберы найдены, ужин съеден. после бурного времяпровождения в палатке Сонхуна, Джейка и Сону не было ни следа, все сопели мирным сном. Чонвон и Ники сегодня спали вместе, как и Джей с Хисыном. и спали все до единого кроме него. все ещё мучал вопрос; что же в той чертовой коробке. Ли думал, много думал. вся эта ситуация казалась ему дико подозрительной, от чего на душе росла неизведанная тревога. Рики было жаль, Хи ужасно переживал за него, но не хотел нарушать его личные границы. он считал, что пойдет на такие крайности лишь если ему будет что-то грозить, но ведь еще ничего плохого не произошло? тогда почему было такое гадкое ощущение, что это что-то уже есть, но о нем еще никто не знает? почему было так тревожно, что сжималось сердце в страхе за этого наивного Нишимуру. вот же..
– Джей! Джей, просыпайся. – он растолкал младшего, не оставляя ему возможности досмотреть свой интереснейший сон.
– черт, хён... что случилось? – спросонья было трудно понять обеспокоенность старшего, тогда тот стал оглядываться вокруг, осматривая уже привычную палатку.
– пойдем к Рики и Чонвону. срочно. – что-то волнительное проскочило и на душе Пака. сон ушел, в голове была лишь мысль, что что-то могло случиться с его Чонвоном. ну и Рики тоже. почему же так внезапно? это еще больше заставляло его задуматься о чем-то неприятном. но задавать вопросы он не стал. тут же оперативно поднялся, собрался и был готов выдвигаться. на душе все еще скреблись кошки.
–
что могло произойти..
–
лишь бы мои переживания не подтвердились.
*
огромный стадион. поле освещали мощные прожектора, рекламные стенды подсвечивались, но было до жути пусто. холодный ветер пробирал до костей и гудел где-то в кудрях пористых туч над головой. Рики сделал шаг. и еще. и снова. никого, ни единой души. он даже не помнит как оказался здесь.
–
я выгляжу.. так странно. что это за форма? – он стал оглядывать себя, свои рукава и брюки, число десять на футболке.
–
Н-ноа..? кто...
– эй, Ники. – чей-то голос вытащил его из раздумий. он тут же обернулся и вздрогнул, увидев в тени чей-то силуэт и такую же числовую отметку на футболке. только у того человека уже была цифра семь. наконец, он вышел из тени и японец рефлексивно отшатнулся. но разглядев лицо...
– Сону-хён? что ты тут.. – но взгляд его упал на надпись, такую же как и у него самого. большими белыми буквами было отчетливо вычерчено: Шион.
– что за чертовщина.. – не успевает он договорить, как парень оказывается слишком близко во мгновение ока и уже закрывает рот своей ладонью. в его глазах полно ярости и ненависти, своими нечеловеческими силами он душил бедного Ники, упиваясь его страданиями.
– умри. – Рики почувствовал, как по его щеке скатилась слеза, а за ней еще несколько. он плакал, рыдал взахлеб, но сглатывать ком боли было тяжело из-за крепкой руки прямо на горле. она сжалась еще сильнее, когда Ким повторил, уже срываясь на душераздирающий крик.
– УМРИ!! УМИРАЙ! – сам он плакал, будто мстил Рики за что-то, что принесло ему боль когда-то. или может он не хотел убивать его? может Сону лишь пешка в игре его собственного подсознания и Ники убивает себя сам, только лишь руками розоволосого.
– Сону-хён... прости.. я.. я не знаю, что я сделал, но.. прости, пожалуйста.. – он ревел, почти задыхаясь. почувствовав очередное прикосновение он вскрикнул и дернулся, забился в частых судорогах. страх сковал его тело и разум и не давал покинуть пределы кошмара. наконец сквозь тьму, шум и слезы он услышал обеспокоенный голос Хисына, а за ним и Чонвона, и Джея. осознание того, что это был лишь сон помогло ему проснуться и открыть глаза. дышать было все еще тяжело, но уже легче, ведь ничто и никто его не душил.
– Рики! боже, Рики, как я счастлив, что ты пришел в себя! – Ли не выдержал и тут же заключил младшего в объятия, прижимая крепко к своей груди. он чувствовал как бешено бьётся его сердце от только что пережитого ужаса, чувствовал его пульс по всему телу, чувствовал тепло щек и неостывшие слезы на них.
– я принесу ему воды. – Чонвон, с не менее обеспокоенным видом, покинул палатку, все еще с волнением поглядывая на младшего. Джей аккуратно поглаживал его по плечу, успокаивал своим присутствием рядом. это помогало ему понять, что ему ничего не грозит, что рядом его любимые хёны, которые не обидят и в обиду не дадут. присутствие Хисына было особенной радостью для него. с ним было гораздо спокойнее и легче. вскоре вернулся лидер со стаканчиком воды. Нишимура опустошил его одним глотком. все насторожились.
– что произошло, Ники? – Ян не мог не печалиться. каждый мембер группы был важен для него, он не мог оставить такое происшествие без внимания. к тому же Рики был единственным, кто младше него самого, поэтому его он любил по-особенному, как самого драгоценного и любимого младшего брата.
– это был лишь кошмар. – словно пытаясь убедить самого себя он сказал это, не решаясь поднять глаз.
– расскажи нам. – Чонсон не просит, он настаивает. и под его тяжелым, полным волнения и заботы взглядом блондин сдается и начинает свой рассказ. говорит про стадион, про Сону, странные числа и имена на футболках. конечно не оставляет без внимания удушье Сону, его горящие глаза и крики.
– «умри! умри!» все было так реально, что я подумал, что действительно умру сейчас. и страшно было то, что никого из вас не было рядом. – он поник, обессиленно опускаясь на плечо Хисына, сидящего рядом. через большое усилие Ли решает перебороть себя и заглянуть в ту коробку, несмотря на негодования японца. в ней не было ничего особо интересного; сладости, мишура, открытки, но все же было что-то и темноволосый чувствовал это всем своим нутром. его руки, будто на опыте, стали осматривать коробку, заглядывать в каждый уголочек, под каждую складочку бумаги, в которую был облачен картон коробки. и он как знал, нашел то, что искал.
камера.
Хисын резко замолчал, а после не раздумывая ударил по прибору кулаком так, что он распался на несколько крупных осколков. его костяшки покраснели, останки предмета слежки рассыпались на полу. дрожащим голосом Ли прошептал;
– в коробке была камера. кто-то знает о нас больше, чем следует.
